XVII. Наваррец

Глава 17

Прибавление в команде нисколько не замедлило наше продвижение вперед. Ведьма Лулу сидела в седле уверенно, по-мужски, с лошадьми обходилась ласково.

Еще помогало то, что теперь мы могли менять лошадей прямо в пути, поэтому остановки наши сократились, и животные не так сильно уставали. Пару раз нам все же пришлось заехать на постоялые дворы, накормить лошадок и дать им напиться, да и нам самим требовался хотя бы минимальный отдых. Но теперь мы выбирали самые отдаленные, и прежде внимательно изучали обстановку вокруг.

Только д'Артаньян, железный человек, постоянно рвался вперед. Дай ему волю, он бы мчался вовсе без остановок. Казалось, этот человек не знал усталости. Даже фон Ремер, для которого наше путешествие значило столь многое, удивленно качал головой, глядя на гасконца.

И не только тевтонец бросал в сторону д'Артаньяна многозначительные взгляды. Лулу, каким-то образом узнавшая, что именно он настоял на ее спасении, теперь старалась держаться поближе к гасконцу. На стоянках она ему первому несла кружку с вином или тарелку с кашей, а во время пути ехала прямо за д'Артаньяном.

Но тот вряд ли замечал эти знаки внимания, а если и замечал, то игнорировал их. Он спас девицу не за спасибо, а по велению сердца. А как спас, тут же позабыл про нее. Широкая душа. На такую душу девиц не напасешься.

День близился к закату, когда тевтонец поравнял со мной свою лошадь и спросил:

— Где вы планируете остановиться на ночь, шевалье?

Само собой получилось так, что руководство экспедицией легло на мои плечи, и это никто не оспаривал. Д'Артаньяну в принципе было плевать, кто главный, его больше занимала сама дорога, чем цель, о которой он толком ничего и не знал. А фон Ремер чудным образом переложил ответственность на меня.

— Я бы предпочел вновь переночевать под открытым небом, но нашим лошадям требуется уход. Придется вновь рискнуть и заехать на какой-нибудь постоялый двор. Надеюсь, у ваших врагов не такие длинные руки, чтобы дотянуться до каждого отеля на всем пути!

— Знаете, я был бы рад ошибаться, но уже ни в чем не уверен. Лошадям надо дать хорошенько отдохнуть, вы совершенно правы. Иначе, мы не доберемся у завтрашнему вечеру до Гавра. Корабль с грузом должен прибыть в порт послезавтра после обеда, если все пройдет по плану, и в этот момент мы уже должны быть на месте.

— Должны — значит, будем! — согласился я.

Теоретически, времени вполне хватало. Несмотря на задержки в пути, за два дня мы преодолели большую часть расстояния, находясь сейчас в окрестностях Руана. Даже если к следующему вечеру мы не доберемся до цели, то уж к послезавтрашнему полудню успеем сто процентов. При условии, что нас ничто не задержит в пути.

— Тогда решено — ищем подходящий постоялый двор!..

Нам повезло, еще не окончательно стемнело, как мы подыскали ночлег на окраине очередного городка в предместьях Руана.

Сам Руан был крупным городом с населением более полусотни тысяч жителей, но заезжать в него я не намеревался, планируя объехать его с юга. Так что эта ночевка должна была стать последней точкой перед Гавром, и желательно было хорошенько отдохнуть, чтобы завтра со свежими силами совершить долгий и утомительный переход.

Именно в такой момент вспоминаешь все прелести автомагистралей и высоких скоростных режимов. То расстояние, которое в наше время мы проехали бы за пару часов, не особо напрягаясь, сейчас занимало три-четыре дня пути в ускоренном режиме.

Двое слуг-пацанов лет по десять, не старше, приняли у нас лошадей. Я проследил, с какой заботой они отвели их в стойла и начали чистить от дорожной грязи, расседлывать, поить и кормить. Меня все устроило в местном сервисе, нужно не забыть с утра вручить им по лишней монете за старания.

Сам постоялый двор тоже не вызывал претензий. Все было просто, но чистенько и уютно.

Посетителей было не слишком много: за одним из столов ужинали двое дворян — они поприветствовали нас кивками, мы ответили тем же; да за длинными лавками сидели местные буржуа, человек десять, не больше — они больше пили, чем ели, но держали себя в рамках приличий.

Нас быстро разместили в дальнем углу, за большим квадратным столом. Я сел по привычке спиной к стене. Остальные устроились, как получилось, не особо заморачиваясь проблемами безопасности.

Хозяин — высокий, крепкий мужчина, поджарый, совершенно без лишнего веса, что удивительно для его профессии, сообщил, что свободных комнат хватает, и для дамы найдется отдельная, а еда будет буквально через минуту.

— А мне здесь нравится! — д'Артаньян полулег на лавку, бросив тут же на пол плащ, перевязь со шпагой и шляпу. — Если еще и вино принесут достойное, клянусь богом, я не буду жечь это место!

Из его уст это звучало, как комплимент.

Фон Ремер устроился рядом с ним, а Лулу, отлучившейся на четверть часа по своим естественным надобностям, пришлось сесть подле меня.

Она слегка пришла в себя за время, проведенное с нами. Сейчас ведьма выглядела гораздо лучше. Синяки и ссадины испарились с ее лица, рук и шеи, словно сами собой. Она даже умудрилась соорудить некое подобие прически, и сейчас восседала за столом с видом, как минимум, герцогини.

Мои мысли невольно переключились на де Шеврез. Где-то сейчас прячется Мари? Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Честно говоря, я бы предпочел больше не встречаться. Зная крутой нрав герцогини, боюсь, при следующей нашей встрече мне нужно будет очень постараться, чтобы остаться целым и невредимым. Герцогиня никогда не простит мне предательство и обязательно постарается отомстить.

Служанки уже тащили на наш стол яства и напитки в большом количестве. Я, ради спокойствия, подозвал хозяина и предложил ему поднять кружку за здоровье короля и кардинала. Тот, не раздумывая, согласился. Мы выпили из общего кувшина — теперь хотя бы не буду подозревать, что вино отравлено. Вчерашняя схватка научила меня осторожности.

Но, вроде бы, здесь опасность нас не подстерегала, и я слегка расслабился.

Ужин прошел спокойно. Густой говяжий гуляш с тушеными овощами оказался выше всяческих похвал, хотя фон Ремер во время еды все повторял, что вот у них в замке гуляш, да и вообще любую еду, готовят гораздо лучше, а во Франции, мол, совершенно ничего не понимают в правильной кухне. Однако, свою порцию он прикончил до дна и чуть не вылизал ее.

Мы выпили пару кувшинов слабенького вина, и я решил для себя, что на сегодня достаточно и пора отдохнуть.

Комнат мы сняли целых три. Первую для фон Ремера, как заказчика и формального главы экспедиции. Вторая для Лулу, как единственной женщины в нашей компании. А третью мы поделили с д'Артаньяном на двоих, нам не привыкать.

Ведьма поднялась из-за стола сразу после ужина и, сославшись на усталость, ушла в свои апартаменты. Практически сразу следом за ней ушли и мы с фон Ремером, разойдясь по комнатам. Д'Артаньян не выглядел усталым и сказал, что придет позже. Я попросил его постучать три раза в дверь особым способом, чтобы я отодвинул засов изнутри. На этом и разошлись.

Я уснул едва моя голова коснулась подушки и проспал крепким сном без сновидений сам не знаю сколько времени, ровно до того момента, пока в дверь не заколотили.

Дьявол! Неужели нас нашли и здесь! И где д'Артаньян? Его до сих пор не было в комнате. Вокруг царила темнота, единственная свеча, которую вручил мне хозяин двора, давно погасла.

Заряжать пистоль было некогда — слишком муторное дело возиться с чертовым колесцовым замком, да и темно, поэтому я выхватил рапиру из ножен и только тогда подошел к двери.

— Кто там?

— Откройте, шевалье, это я, д'Артаньян!

Судя по голосу, это, и правда, был несносный гасконец. Какого дьявола происходит?

Я отодвинул засов в сторону и в проеме двери возник будущий маршал Франции со свечей в руке. Вид у него был пьяный и слегка потрепанный. Взгляд его блуждал.

— Вы забыли, мы договаривались, что вы постучите определенным образом, когда придете ночевать?

Гасконец звонко шлепнул себя по лбу.

— Простите, совершенно вылетело из головы! Не подскажете, куда я положил свой пистоль, ключ, пули и порох?

— А зачем они вам понадобились в такой час? — мне очень не нравился вид гасконца.

— Видите ли, любезный шевалье, это долгая история…

— Так расскажите мне ее поскорее, а потом я бы еще немного вздремнул!

Д'Артаньян вздохнул и начал рассказ:

— Вы ушли в комнаты, а мне все не спалось. Те двое дворян, что ужинали за дальним столом, затеяли игру в кости. Знаете, было скучно, и я подошел поближе, с интересом наблюдая за забавой. Сам я не игрок, но почему бы одному благородному господину не поглядеть, чем развлекаются другие благородные господа?..

— И вы стали с ними играть! — я обличительно поднял вверх указательный палец.

— Увы, да! — покаялся гасконец. — Они сказали, что новичкам всегда везет. И поначалу мне, и правда, очень везло. Но после третьего круга, когда передо мной на столе лежало не менее пятисот пистолей, я, видимо, исчерпал лимит везенья новичка и перешел в разряд опытных игроков. И удача пропала…

Я начал лихорадочно одеваться в полутьме, предчувствуя худшее. Д'Артаньян, между тем, продолжал свою историю.

— Сначала я проиграл обратно те пятьсот пистолей. Но это мелочи.

— Что вы проиграли затем? — я замер на одной ноге с сапогом в руках.

— Я проиграл двух заводных коней.

— Вы остановились на этом?

— Каюсь, нет. В свое оправдание могу сказать, что я планировал отыграться. Думал, фортуна вновь повернется в мою сторону лицом. К сожалению, я увидел лишь ее крепкий крупный зад. За следующие полчаса я проиграл свою лошадь, вашу лошадь и лошадь фон Ремера. Вместе с седлами, благо, они не слишком дорогие.

Прекрасно! Теперь мы пешеходы! Как чувствовал, что нельзя оставлять гасконца одного. Сам виноват. Черт-черт-черт!

— Это еще не все, — осторожно заметил д'Артаньян.

— Что еще вы могли проиграть? — не понял я. — У вас же больше ничего не было! Или вы играли в долг?

— Нет, те господа отказались от моей расписки, хотя я предлагал. Они сказали, что у них крайне мало времени, и что они через два дня убывают в Англию, поэтому взыскивать возможные долги им не с руки. Тогда мы стали играть на ведьму.

— На Лулу? Боже мой! Д'Артаньян, вы с ума сошли!

Гасконец пожал плечами.

— А что такого, девка она видная. Тем господам она сразу приглянулась. И я был уверен, что в этот раз уж точно не проиграю.

— И? — нетерпеливо подстегнул я рассказчика.

— Проиграл, — вздохнул гасконец. — Сожалею!

— Сами будете с ней объясняться, — пожал я плечами. — И вообще, стоило ли спасать беднягу, чтобы тут же проиграть ее в кости.

— Судьба переменчива. Но и это еще не конец истории.

У меня больше не было слов, поэтому я просто уставился на гасконца, как черт на ладан, опасаясь его дальнейшего рассказа.

— Как вы понимаете, больше проигрывать мне было нечего, но и оставить все в том положении, которое сложилось, я не мог. Я должен был спасти Лулу от печальной участи, на которую ее обрек. Мы обсудили это с господами, они со мной согласились, и мы вместе нашли простой, но достойный выход.

— И?

— Мы стали играть на жизнь и смерть!

Я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, но ничего не вышло. Нервы ни к черту!

— Скажите еще раз, шевалье, на что вы стали играть? Я плохо слышу по ночам.

— На жизнь и смерть, — как ни в чем не бывало повторил гасконец. — Согласитесь, это единственная достойная дворянина ставка!

— И в чем именно заключалось ваше пари?

— Все просто, любезный де Ла Русс. Тот из нас троих, кто выкидывал наименьшее число очков, должен был пойти в свою комнату и застрелиться.

— Поэтому вы ищете пистоль? — заподозрил я самое худшее. Только этого нам не хватало. У д'Артаньяна хватит благородства на самом деле пустить себе пулю в висок, если он считает, что обязан это сделать. И слово чести для него не пустой звук.

— Понимаете, сначала я поставил на кон свою жизнь, но взамен потребовал вернуть Лулу. Мне повезло, и я отыграл ее обратно. Тогда я вновь сыграл на Лулу, попросив вернуть на кон трех лошадей, и опять выиграл. Но когда я потребовал сыграть на запасных лошадей в надежде вернуть и их, мои соперники не согласились, заявив, что им скучно попросту тратить время, и тогда мы все же начали играть на жизнь и смерть. Мы бросали по две кости. Первому моему противнику не повезло, у него выпало две двойки. Но второму не повезло еще больше — он выкинул двойку и единицу! Редкая неудача!

Я слушал, как завороженный.

— А потом кубики кидал я, — продолжил историю д'Артаньян. — Такого броска не ждал никто!

— Вы выкинули две единицы?

— Именно! Это было невозможно, шанс один на миллион, но я это сделал! И теперь мне придется застрелиться. Мне жаль, шевалье, вы были прекрасным товарищем, но все имеет свой конец. Главное, трое лошадей остались при вас, как и Лулу. Поэтому вы сможете продолжить экспедицию. Прощайте!

Я лихорадочно соображал. Может, просто вырубить гасконца, потом связать ему руки. Но д'Артаньян слишком гордый, он мне этого никогда не простит. Но при этом он все же останется жив — это главное!

Я уже начал было приноравливаться, как бы половчее осуществить задуманное, как д'Артаньян повернулся ко мне.

— Шевалье, это мой долг чести, и я должен его исполнить. Ступайте! Все будет хорошо!

Покачав головой, я вышел из комнаты, прихватив рапиру, и спустился на первый этаж. Два давешних дворянина в одиночестве сидели в обеденном зале. Взгляды у них были злые и трезвые. Они ждали.

Раздался приглушенный стенами выстрел.

Неужели?

Дворяне довольно переглянулись между собой.

По лестнице в зал спустился д'Артаньян. Его слегка пошатывало. В руке он держал еще дымившийся пистоль. Взгляд гасконца блуждал.

Один из дворян шагнул ему навстречу.

— Где вы были, шевалье?

— Я стрелялся!

— Но почему вы еще живы?

— Промахнулся! — горестно ответил д'Артаньян.

Я выдохнул с облегчением. А вот господа дворяне начали возмущаться. Пришлось приглядеться к ним внимательнее — до этого момента я особо их не разглядывал.

Оба одеты в неброские, но явно не дешевые дорожные одежды. Рядом на столе лежат их шпаги в дорогих перевязях, шитых золотом, и тут же по паре пистолей на каждого, причем с ударно-кремневыми замками — такие не надо было заряжать специальным ключом, причем, как я заметил, курки у всех пистолей были уже на боевом взводе.

И лица этих дворян мне не понравились. Жесткие, неприятные. Взгляды оценивающие. Фигуры крепкие. У меня возникло сильное сомнение, столь ли случайным образом д'Артаньян оказался вовлечен в игру. Господа эти повадками и обликом походили на профессиональных катал моего времени. Сначала они дали гасконцу немного выиграть, чтобы он почувствовал азарт, а потом обобрали его до нитки. Более того, приговорили к смерти. То что он отыграл трех лошадей и ведьму — тоже часть задуманной ими комбинации. Нельзя выигрывать постоянно — клиент взбунтуется. Тут же внешне все было честно. В чем-то повезло, в другом — нет. Не придерешься!

К счастью, д'Артаньян оказался умнее, чем они посчитали, и передумал стреляться. Но это значило, что грядут большие разборки.

Когда дело дойдет до драки, главное — не дать им схватить пистоли. Иначе, шансов нет. Четыре выстрела в упор мгновенно решат исход поединка. Еще и тевтонец дрыхнет без задних ног, его присутствие сейчас не помешало бы.

— Прошу объяснить, что все это значит? — высокомерно потребовал один из дворян.

— Что вам неясно, господа? — я встал рядом с д'Артаньяном, положив руку на эфес рапиры. — Мой товарищ выполнил все обязательства перед вами. К сожалению, он был слишком пьян и не попал в цель, но это не его вина.

Дворяне переглянулись между собой, после чего дружно шагнули к столу, где было свалено их оружие. В этот момент на лестнице показался фон Ремер. Был он напряжен и готов к драке, в одной руке держал пистоль, в другой — рапиру.

Если не промахнется, то одного из дворян он пристрелит, а уж потом втроем мы как-нибудь да прикончим оставшегося.

Наши противники это тоже осознали.

— Господа, мы не имеем к вашему другу ни малейших претензий.

— Вот и славно, — кивнул я. — Мы тоже не имеем к вам претензий. Проигранные лошади по праву ваши. Можете забрать их из конюшни.

Мне очень не нравились бросаемые дворянами в нашу сторону взгляды, но убивать их просто так, без повода было нежелательно. В очередной раз гостить в Бастилии я не хотел. Сейчас проще было разойтись краями.

С другой стороны, было бы весьма интересно поспрашивать этих господ, случайным ли образом они оказались на нашем пути или кто-то их подослал.

За окнами начало светлеть. Ночь миновала.

Дворяне собрали свои пожитки и молча вышли из дома. Я проследил, чтобы они забрали с конюшни двух худших лошадей. Господа не протестовали, и через десять минут уже покинули двор.

Нам тоже пора было убираться отсюда. Как бы обиженные дворяне не вернулись с подкреплением!

Я зашел обратно в обеденный зал. Вниз как раз спустилась отдохнувшая и посвежевшая Лулу. Сладко потянувшись, девушка сказала:

— Я так прекрасно выспалась, господа. Рада, что эта ночь прошла спокойно!

Д'Артаньян нервно хмыкнул в ответ. Фон Ремер осуждающе покачал головой.

— Выдвигаемся! — приказал я. — У нас мало времени. И, д'Артаньян, прошу вас, не жгите здесь ничего.