Я буду первым

Глава 6

Задушевный разговор у нас вряд ли получится. Но как тогда добраться до его телефона?

— Что именно? — осторожно уточняю.

Совершенно очевидно, что думаем мы по-разному, и, прежде чем начинать отвечать, нужно точно узнать, что он имеет в виду.

Он запрокидывает голову и смеется. Смех только какой-то очень недобрый.

— Я про Кирилла сейчас. Ты зачем с ним трешься?

Категоричный тон заставляет меня закусить удила.

— А что не так?

— Что не так? Ты серьезно? Или ты решила сразу двумя вертеть?

— Платон, я не понимаю смысла твоих претензий. Ты мне кто?

— Значит, никто?

Вопрос задает резко, отрывисто. В глазах плещется ненависть. Его руки, небрежно лежащие на спинке дивана, сжимаются в кулаки. Он тяжело и отрывисто дышит.

Кажется, я что-то делаю не так. Мне нужно усыпить его бдительность. Вместо этого я довела его до белого каления. Еще чуть-чуть и на нем можно будет греть чайник. Или жарить яичницу. Без сковородки.

Он сверлит меня взглядом. И я опускаю глаза, не в силах ему ничего ответить.

— Никто, — произносит он, медленно покачивая головой и как бы перекатывая это слово на языке, — Никто…

Вдруг что-то меняется даже не за секунду. А за какую-то ее мизерную часть.

— А ну-ка пошли!

Он быстро встает с дивана, рывком поднимает меня и ведет в одном ему известном направлении. Его пальцы на моем запястье — огненные, того и гляди, оставят ожог.

Конечно, надо вырваться. Но мне, как любопытной Варваре, интересно, куда он меня ведет и что собирается делать. Я его не боюсь. Мне просто нравится доводить его. Правда, я вполне отдаю себе отчет, что у каждого — свой предел. И то, как Хромов меня куда-то тащит, говорит о том, что его уже наступил.

Он проталкивается сквозь толпу, не разжимая руки, поднимается на второй этаж. Видно, что хорошо здесь ориентируется. Ну, конечно, ему клубы как дом родной.

Поднявшись, распахивает какую-то дверь и вталкивает меня внутрь. Сам запирает дверь.

Комната, в которой мы оказались, какой-то кабинет для уединенных встреч. К счастью, без кровати.

Я открываю рот, чтобы сказать, что он где-то стукнулся головой об угол. Сильно. Если позволяет себе такие выходки.

Но меня сюда привели явно не разговаривать. Потому что поток гневных невысказанных слов встречает горячий рот мужчины. И его язык, который сразу же оказывается у меня во рту.

И да, у меня не отключается разум. Я не теряюсь в пространстве. Я понимаю все, что происходит. Но менять ничего не хочу.

Руки ложатся на его сильные плечи. Надо бы оттолкнуть. Но они напротив прижимают меня к нему крепче. Я пожалею о том, что я делаю, как только он меня отпустит. Но сейчас это то, что нужно.

У меня во рту вкус его рта. Он приятен. Он возбуждает. Между ног рождается сладкое томление. И влага. Хочется потереться о него, чтобы унять эту потребность. Я принимаю все, что он дает мне. Его руки, что мнут мне попу, лишь усиливая жажду. Его язык, что мечется по моему рту, то сплетаясь с моим языком, то оглаживая небо, зубы. Не хочется ни отворачиваться, ни отпираться, что я хочу его. Именно его, а не Кирилла, или еще кого-нибудь из миллионов мужчин, что живут на планете.

Он чуть отстраняется, жадно рассматривая мое лицо. Наверняка раскрасневшееся. Делает шаг, прижимает меня к стене и рукой задирает платье, ныряя под капрон колготок и кружево трусиков. Мне не хочется, чтобы он смотрел на меня, потому что сама чуть развожу ноги, приглашая его. И я за шею притягиваю его ближе к себе, подставляя ему свою под губы. Хочу чувствовать его на своей коже.

Рука мужчины гладит лобок сначала нежно, трепетно, потом грубо сжимая, почти до боли, а зубы кусают шею.

Я вскрикиваю, а он мне ядовито шепчет в ухо:

— Никто, да?

Сейчас бы разорвать контакт, но как же сладко мне становится, когда его пальцы скользят между влажных складок. Я никому не позволяла трогать себя там. Никто до него не вызывал у меня такого жгучего желания самой насадиться на пальцы, что меня ласкают.

С губ срывается стон, когда он надавливает на особо чувствительную точку.

— Никто, Лен. Правда?

Он вынимает руку и отстраняется. Зрачки расширены, дыхание рваное, грудная клетка ходит ходуном, челюсти сжаты. Он делает шаг назад и насмешливо произносит:

— Если бы я захотел, я бы уже тебе вставил. Прямо здесь. Как последней… — тут он обрывает фразу, не договаривая какое-то мерзкое слово.

Обида и неудовлетворенное желание захлестывают меня с головой, поэтому, когда он выходит из комнаты, в спину ему летит:

— Зря не вставил. Значит, первым будет Гордеев.

— Дура! — срывается с его губ, но он уходит, не оборачиваясь.

Я же ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он вернулся, обнял и поцеловал.

Когда дверь за мужчиной закрывается, несмотря на гомон ночного клуба, я оказываюсь в оглушающей тишине. И в растерянности, что так легко позволила манипулировать собой.

Мне нужно держаться от Платона подальше. Как можно дальше. Он не тот, кто будет лелеять и оберегать. Он тот, кто попользует, сломает и выбросит.

Платон

Вылетаю из клуба на улицу. Как смог уйти, сам не понял. В голове — руины после апокалипсиса. Новый мир.

Ловлю себя на том, что руки чуть дрожат, когда прикуриваю. Вот ведь довела, ведьма. Этот вечно задранный к небу нос. Это вечное превосходство. В каждом жесте. В каждом взгляде. Сама ведь ничего толком не знает и не понимает, дурочка маленькая. В паху неприятно ноет. Больно и противно. Это женская половина уверена, что возбужденному мужику остановиться раз плюнуть. Их бы в наши шкуры. Чтобы они также в случае облома мучились.

Но тут и пенять некому. В этот раз сам остановился. Потому что сильнее сексуального голода было желание проучить нахалку. Никто! Как же! Так я ей и поверил.

Поднеся сигарету ко рту, ощутил не только запах табака, но и ее. Захотелось застонать. И вернуться назад. Закончить то, что начал. Но нельзя. Пусть тоже помучается. Поймет, каково это, когда хочешь, а тебя постоянно обламывают.

Главное, не понимаю, что я ей плохого сделал-то? Да я пять лет назад, когда понял, что она меня не хочет, сразу отвалил. Перестал мелькать на горизонте. Потом вообще уехал в Европу, там занимался нашим филиалом. И почти выкинул из головы маленькую девочку Лену. Или сам себя в этом убедил.

Но не вспоминал. Не писал стихов. Не стремился увидеть. Очень старался забыть. Потому что это какой-то психоз. Расстройство, что не поддается лечению. И может быть, так бы всё и осталось. Если бы не пришлось вернуться. Филиал филиалом, а основа компании здесь. И заниматься этим мне. Отец всё чаще заводит речь о том, что работать должны молодые.

Вернулся. Глазам не поверил, когда на лавочке заметил ее. Повзрослевшую. Налившуюся соками. И с сарделькой во рту. Пухлые губы скользили по предмету, очень напоминавшему член. А меня пот прошиб от картинки, что она передо мной на коленях, а я у нее во рту. Так глубоко, что связь с реальностью теряется. С запозданием до меня дошло, что этот концерт для Макса. Нет уж! Не знал, чего ради она так перед ним старается, но ему ничего не обломится. Ни ему. Никому другому.

Даже не задумываясь, направился к ней. Интересно до жути, как будет выкручиваться. Что будет, можно не сомневаться. И действительно, острые зубки отхватывают часть сардельки. А потом каким тоном она говорит: "Фу, гадость!" Обидно становится за весь мужской пол. Дальше, раздраконив нас обоих, она сваливает, весело цокая каблуками. Я чуть Макса не придушил, когда она ушла, добиваясь, с чего он удостоился такой "чести". Его счастье, что парень он понятливый и сразу мне объяснил, что ему такая стерва ни за чем не сдалась.

Я же, как дурак, остался дожидаться ее возле университета. Макс показал мне ее машину, а сам отправился к моему отцу. Меня в тот момент волновало лишь одно, был ли у нее уже кто-то. Или это очередная бравада. Я даже уехать оттуда не смог. Караулил у машины. Но как выяснить то, что меня мучило, кроме как спросить в лоб, не придумал. Сел к ней в машину, не удержался, чтобы не потрогать. И спросил. Грубо, конечно. Но это я уже понял после, когда услышал про очко. Выгнала меня из машины и уехала.

Позже, прокручивая в голове то, что случилось, запоздало понимаю, она хотела, чтобы я ее поцеловал. Значит, не всё потеряно. И у меня есть шанс.

Звоню ей, пытаюсь нормально поговорить. Не выходит. У нее словно какой- то блок на меня.

Но в клубе у меня реально рвануло крышу. Сначала от того, что увидел Еленку и Кира вместе. Затем от этого гордеевского "невеста". Когда успели-то? И зачем она ему, если он с другой девушки глаз не сводит?

Еще и танец этот. Заперся с ней в туалете. И сделал то, что хотел сделать давно. Поцеловал. Мне не показалось, Еленка на меня реагирует. Но мы снова поругались. Какой- то замкнутый круг.

Хуже стало только, когда Кира в полотенце у нее в квартире увидел. Ревность, черная, закрыла весь мир. И хоть она нас обоих выгнала, я вернулся, даже Ирину подговорил.

Дышать смог нормально, только когда понял, что у них ничего не было. Что у нее никого не было.

Ненадолго установилось перемирие. До того момента как приехал Давлатов.

Тот, недолго думая, меня выпроводил. Если бы я был уверен, что Лена захочет, чтобы я остался, мне бы ее отчим был безразличен. К сожалению, уверен я не был. Ни в чем. Поэтому ушел.

Дома меня ждал весьма занимательный разговор с отцом, который меня очень убедительно попросил держаться от родственницы Давлатова подальше. А еще сообщил, что нужно срочно лететь в филиал. И это было необходимо, а не отцовская прихоть. Привел дела в порядок, вернулся. И что же я узнаю? Что она снова связалась с Кириллом. Специально, что ли?

Дал себе слово, что близко к ней не подойду. Жалко, хватило силы воли до сегодняшнего вечера. Как же меня разбесили эти ее слова. И я решил преподать ей урок. Только вот урок получился неправильным. Еле отодрал себя от нее. Чтобы снова услышать про Кирилла.

Я не готов отдать ее ему, потому что Лена считает его хорошим. Все ее иллюзии довольно легко пустить по ветру. Для этого достаточно свести вместе Гордеева и его драгоценную Сашу. Правда, есть еще Дзагоев, но ему тоже можно найти интересное занятие. Чтобы под ногами не мешался.

Не привык я проигрывать. Не в этот раз точно. А Гордеев переживет. Кому сейчас легко.

Платон

На улице резко похолодало. Я вылез из теплого салона автомобиля, чтобы перехватить Маргариту Витову. У меня к ней было предложения, от которого она не сможет отказаться. Закурил. Порыв ветра поднял разноцветную листву на аллее и погнал ее неизвестно куда, играя беспомощными листьями. Так и люди. Мнят, что управляют своей жизнью. Но одна маленькая случайность меняет всё. И я не собирался ждать эту случайность.

Из салона красоты, который почему-то назвали "Медуза", вынырнула знакомая блондинка и поспешила к такси. Я ухмыльнулся. Вот что бывает, когда лезешь за руль, залив глаза виски. Машина в хлам. Недовольный родитель, который грозится купить самокат. Хорошо еще карточки не заблокировал, чтобы любимая дочь взялась за ум.

Я окинул взглядом баннер возле входа в салон и поморщился. Кто же додумался до такого названия, да еще и голову Медузы горгоны в качестве рекламы разместил? Я бы не выбрал для визита подобное заведение, но девушки — странный народ. Одна вон как поскакала, видимо решив, что ее превратили в красавицу стиля " ни в сказке сказать, ни пером описать".

— Рит! — окликнул я ее, пока она не умчалась на желтой машине.

Вообще она предпочитала, чтобы ее звали Марго, но мне привычней обычное "Рита".

На улочке было тихо, поэтому девушка услышала сразу, обернулась, но особой радости на ее лице я не заметил.

— Без машины? — уточнил, хотя прекрасно знал ответ, — Давай подвезу.

— Платон! — в ее голосе послышалось неподдельное удивление, да и то правда, когда я соглашался бесплатным извозчиком поработать?

Никогда. Но что не сделаешь ради высоких целей. Хм-м-м.

Я привычно подавил приступ гнева. Ничего. Все это временно. Скоро мы поменяемся ролями, и Елена Прекрасная будет за мной бегать, как собачонка, мечтая запрыгнуть мне на член. В этом я нисколько не сомневался.

Мне кажется, я слышал, как мозг девушки заработал, но никак не мог придумать причину, по которой я здесь и предлагаю ей проезд на своей тачке.

— Привет. А как ты здесь? — наконец выдала она, глупо хлопая нарощенными ресницами.

Я подхватил ее под локоть и повел к своей машине. Иначе она до вечера будет соображать.

— Поехали, поехали. Не стесняйся. Я из самых лучших побуждений.

Но в салон машины села быстро. Правильно, она наверняка в чулках. Юбка короткая. Задница теперь на таком ветру мерзнет.

— Куда тебя?

— А… — протянула она, все никак не справляясь с удивлением, — В "Блюз". Туда новую коллекцию завезли. Хочу присмотреть себе что-нибудь.

— Не вопрос. В "Блюз", так в "Блюз", — ответил я, выруливая со стоянки.

Ехать придется на другой конец города. В это время девушка завозилась на сиденье, устраиваясь удобнее, и из-под края одежды показалась резинка чулок. Она проследила за моим взглядом, но одергивать ничего не стала. Надеюсь, не решит, что я ею заинтересовался.

Некоторое время мы ехали молча, пока Рита не выдержала:

— Платон, что тебе нужно?

— А с чего ты решила, что мне что-то нужно? Может, я случайно увидел тебя на улице и решил подвезти?

— Ты?! — она недоверчиво улыбнулась, — Не смеши меня! Если бы тебе ничего не было бы нужно, ты бы меня скорее водой из грязной лужи окатил, чем подвез.

Спорить с этим не было никакого смылся. Она права. Слишком давно меня знает.

— Мне нужно, чтобы ты вытащила Сашу Дворжецкую в клуб.

— Зачем? Да и как? Меня ее восточный дракон спалит, если я с ней куда-то соберусь. Без него.

— Дзагоев? Не бойся. Послезавтра Дзагоев улетит по делам. Саша останется одна.

— Платон, ты что задумал? Имей в виду, Саша — моя подруга и я не позволю, чтобы ты как-то ей навредил!

Ох, сколько пафоса! И, правда, поверишь в крепкую женскую дружбу. Только не я.

— А я тебе свидание с Пахомовым организую. Ты ж давно за ним охотишься.

На кукольном личике отразилась внутренняя борьба. Неужели действительно за Дворжецкую переживает?

— Хорошо, — борьба оказалась недолгой и собственные интересы, как водится, победили, — Только ты мне должен пообещать, что с Сашей ничего плохого не случится.

Пообещать я могу все, что угодно. Да и ничего такого я не задумал.

— Все будет в порядке. Это просто маленький розыгрыш, — я успокаивающе улыбнулся девушке.

Она или правда поверила, или сделала вид. Или свидание с известным футболистом волновало ее гораздо больше, чем судьба Дворжецкой.

— Когда? И куда? — заинтересованно спросила она.

— Чего тянуть? Послезавтра вечером. Клуб выбери сама, я все оплачу. Мне только заранее надо знать, в какой вы пойдете.

Я видел, что идея ей понравилась. Она, конечно, девушка не бедная, но кто же откажется от халявы?

— Я с Сашей договорюсь и тебе скажу завтра, куда мы решили пойти.

— Вот и славно.

— Нет, подожди! А Пахомов?

— Он в пятницу прилетает. Так что выбирай — суббота или воскресенье. Он тебе позвонит.

— Чем же ты его прижал, что он по твоей указке на свидания готов бегать?

Вот вроде небольшого ума барышня, а что ее касается рубит сразу.

— Хорошая ты, — снова растягиваю губы в сладкой улыбке, — А я другу счастья желаю.

Рита настораживается, я видимо перегнул с дружелюбием. Но всегда можно поманить пряником и забрать его обратно.

— Хотя, если не хочешь, считай, что этого разговора не было.

— Нет! — возмущенно восклицает верная подруга, — Мы же договорились.

Я так и думал, милая.

С этой проблемой я разобрался. Остался Дзагоев.

Платон

Отец улетел в Питер как нельзя кстати. Я расположился в его кабинете. Если узнает, что я сделаю сейчас, оторвет мне голову.

— Андрей Павлович, добрый день. Вы знаете, мы сейчас не заинтересованы в приобретении у Вас месторождения. Но я могу порекомендовать Вам надежного покупателя. Это Дзагоев. Телефон я Вам сбросил сообщением. Только у него скоро свадьба, Вы бы связались с ним сегодня. Я уверен, он не будет откладывать визит к Вам. И цену даст хорошую.

Отсоединившись, вздыхаю — я только что передал место добычи редкого металла конкуренту. Хотя не совсем так. Нам бы это месторождение не помешало. А вот Самиру оно жизненно необходимо. Поэтому я и не сомневался, что он улетит договариваться сразу же, как получит выгодное предложение.

Я не ошибся. К вечеру из офиса Дзагоева позвонили и сообщили, что он уехал в аэропорт.

Теперь дело за Ритой. Она не должна меня подвести.

На всякий случай звоню:

— Ритуль, узнала? Дзагоев улетает. Я жду результат.

Она перезванивает мне через пару часов, говорит название клуба и добавляет, что они с Сашей будут там в девять.

Что ж, пока все идет по плану.

Забрасываю на плечо сумку с формой и еду в спортзал. Он, конечно, есть у меня дома. Но там нет Гордеева. А он мне позарез нужен, чтобы пазл сложился до конца.

По телефону не то. Кир ко мне стал относиться очень осторожно. Это и понятно. Вряд ли ему нравится, что я имею виды на Лену.

А при личной встрече мне без труда удастся воскресить приятельские отношения.

Я захожу в зал, глазами ищу того, кто мне нужен. И в который раз задаюсь вопросом, когда же это наваждение закончится? Вон их сколько — блондинок, шатенок, брюнеток, рыжих, стройных и не очень, с большой грудью и с едва выпирающими прыщиками. Почему же меня заклинило на одной? И я не обращаю на других внимания? Некоторые же сами мне улыбаются чуть ли не до вывиха челюстей.

Я списываю всё на спортивный интерес. Я привык к тому, что девушки вечно у моих ног. И в этом случае как только я добьюсь своего весь мой запал пропадет.

Где-то далеко в сознании нет-нет да и вспыхивает мысль, что после того как я заполучу девушку, всё может стать еще хуже. Но я гоню ее от себя.

Наконец я увидел Гордеева. Направляюсь к нему:

— Привет, Кир. Надо же какое совпадение! Слушай, я извиниться хотел. Как-то все вышло… херово.

— Здорово, Платон. Тебя не поймешь, то ты драться кидаешься, то лучшего друга из себя строишь.

Как ни в чем не бывало, жму плечом:

— Ладно тебе. Я просто вспылил. Не думал, что Еленка тебя выберет. Но раз такое дело, у меня, смотри, какой выбор.

Я кивнул в сторону зала.

— Выбор — это хорошо. Только он не всегда нужен.

Сейчас Гордеев прав как никогда, только ему об этом знать необязательно.

— Кому как, Кир. Я не умею зацикливаться. Не одна, так другая. Ниже пояса всё у них устроено одинаково.

Кирилл ничего не отвечает, только смотрит недоверчиво. Я иду на тренажеры, он тоже. Спустя какое-то время вижу, что он собирается уходить.

Не спеша, следую за ним. Главное не показать свою заинтересованность. Чтобы он ничего не заподозрил.

Когда мы почти собрались, и Кирилл взял в руки сумку с формой, говорю:

— Макс Орлов в город вернулся. Мы завтра в клуб идем. В восемь. Присоединишься?

На лице Кира читается растерянность. Ему явно не хочется никуда со мной идти. Но и приятеля увидеть страсть как охота.

— Куда подъехать? — наконец, решается он после минутных колебаний.

— В "Азию".

— Я буду.

В этом я как раз не сомневался. Остается надеяться, что мне повезет, и он не возьмет с собой Еленку.

Вечером я встречаюсь с Орловым у входа в клуб.

— Хром, на хрена ты меня сюда выдернул? Пересеклись бы в Европе, — начинает ныть он, пока идем в кабинку.

— Макс, ничего с тобой не стряслось из-за того, что сюда приехал. Помнится, когда я твою задницу из неприятностей вытаскивал, то не рассказывал, как мне не понравилось место.

Он тогда попался с наркотиками. И не на Родине. Но мне удалось всё уладить.

— Понял я всё. Долг платежом красен, — бурчит он.

Мы располагаемся в випке, заказываем выпивку. Я не увлекался никогда ни спиртным, ни наркотиками. К последним вообще испытывал стойкое отвращение. Слишком часто видел, во что превращаются из-за них люди. И повторять за дураками не собирался. Мне больше нравились гонки. Вот там для меня был настоящий кураж. Но постепенно работа их почти вытеснила.

Макс налегает на то, что принесли. Я не пью. У пьяных голова работает плохо. А мне теперь нельзя проколоться. Второго шанса может не быть.

Спустя минут двадцать приходит Гордеев. Один. Они начинают общаться между собой и, когда Кир отвлекается, подбрасываю ему в спиртное таблетку. Она быстро растворяется. Он выпивает содержимое стакана, ничего не заметив.

В начале десятого слышу цокот каблучков и веселый голос Риты:

— Всем привет!

Саша, зашедшая в випку за ней, теряется, увидев Гордеева. Впрочем, он тоже.

К нам присоединяются еще люди. Становится шумно.

Кир и Саша перебрасываются такими взглядами, что я не сомневаюсь — между ними скоро рванет.

Отзываю Риту в коридор, диктую номер и текст сообщения — "Знаешь, чем занимается твой парень?" Девушка послушно отправляет его и адрес клуба. Я уверен, Еленка не стерпит и примчится, чтобы знать правду. Она как порох. Вспыхивает мгновенно. С таким характером и отсутствием жизненного опыта ей будет трудно удержаться и не приехать.

К тому же Рита отправила фотографию, где Кир склоняется к Саше. Вроде бы ничего предосудительного, но к тому времени, как Лена приедет, между ними будет настоящая жара.