Я Есть Пламя. Том III

Глава 1

— Узнал-таки, — темнота вокруг меня исчезла, и мы оказались в кругу метров сто диаметром, — а я думал, не вспомнишь.

— Тебя забудешь, — я усмехнулся, доставая меч из ножен, — ты тогда меня чуть не прикончил, а потом остался на дне того озера. Ну, по крайней мере, я так думал. Не поделишься, как выжил?

Габриэль, принявший свой прежний облик, показал мне клыки и расхохотался.

— Ты всё такой же, Аластор, любишь поболтать. Одиночество сказывается? Так ты тут вроде имеешь семью, пока по крайней мере. Или до сих пор не наговорился.

Тварь! Я так и знал, что он обязательно вспомнит про семью. Жаль, конечно, что я его не добил тогда, явно темная тварь набрала сил, раньше он таких фокусов не умел, по крайней мере. Ну, или не показывал.

— А насчет того, как я выжил, так всё просто, — Габриэль на секунду растворился, превратившись в сгусток тьмы, а потом обратно принял человеческий облик, — тем, кто почитает тьму, многое даровано, не то что вам, огненным. Так что убить меня будет сложно, куда сложнее, чем тогда. А вот ты стал слабым, Аластор, куда слабее, чем в прошлом мире. Размяк, стал чувствительным. Даже как-то неинтересно с тобой драться.

— Ну так и не дерись. Вали обратно в свой мир и оставь этот в покое. Я догадываюсь, зачем ты здесь, тёмный, и хочу сказать, что на этот раз не получится. Этот мир стерегут драконы, вашему племени нечего тут ловить.

— Я в курсе, — Габриэль кивнул, — но мне плевать на этих ящериц. Скоро тут появятся те, кого они сильно не любят, и тогда вряд ли мир устоит. Ты ведь помнишь легенды про пожирателей миров?

Я вздрогнул, вспоминая рисунки в старых книгах, которые давал мне читать учитель. На этих рисунках были те, кто уничтожал мир за миром в погоне за пищей. Ведь для демонов любой, кто не их племени, уже пища. Нет, нельзя допустить, чтобы этот ублюдок открыл им дверь. Нельзя! Даже драконы не смогут остановить демонов, тех слишком много!

— Зря ты это сказал, дружочек, очень зря, — на мне появилась огненная броня, и даже меч в моих руках запылал, — я не позволю вам уничтожить этот мир. На этот раз у вас ничего не выйдет.

Вместо ответа Габриэль вновь расхохотался и начал быстро увеличиваться в размерах. Через несколько секунд передо мной был огромный монстр в броне, сотканной из тьмы. Я смотрел на это и понимал, что вряд ли смогу его убить. Если моя броня была похожа на что-то бесформенное, просто окутывающее тело, то у него было совсем другое. Настоящий доспех из тьмы, и такой же длинный меч. Даже взгляда хватило, чтобы по спине пробежали мурашки. Но сдавать назад нельзя, иначе всё погибнет.

— Я помогу, — в голове пронесся тихий шепот Пламени, — но у тебя будет всего одна попытка, на большее тебя не хватит. Постарайся сделать всё как надо.

Штормовая крепость.

Апофис почувствовал огромный всплеск тьмы и за секунду появился в крепости, однако было уже поздно. Единственное, что он увидел, это встревоженную толпу, а также идеальный стеклянный круг на том месте, где была песчаная арена. Из крепости уже бежали солдаты и маги, но король драконов понял, что они никак не помогут.

Яростно рыкнув, он приземлился рядом с дедом Феликса. Старик был хмур и с кем-то говорил по артефакту связи.

— Где Феликс? — Апофис, наплевав на конспирацию, связался со стариком мысленно, — Куда он исчез, старик?

— Ты говоришь? — в голосе старика было удивление, и хорошо, что никто не обратил внимание на это, — Но как это возможно?

— Говори со мной мысленно, нельзя, чтобы другие узнали. Ещё раз спрашиваю, где Феликс?

— Он был тут ещё минуту назад, — старик сгорбился, словно из него вытащили стержень, — А потом просто исчез с Воронцовым во вспышке тьмы. Я не успел среагировать, не успел помочь.

— Ты бы и не смог, старик, — дракон выдохнул в небо облако искр, — Ведь это был не Воронцов. В этом мире не должно было быть таких, как он, ещё мой дед всё внимательно проверил! Откуда же взялся этот темный?

Николай Феликсович был в замешательстве. Последнее, что он ожидал, это то, что с ним заговорит дракон внука, причем при помощи мыслеречи. А потом, когда он сказал, что на арене был не Воронцов, пазл в голове патриарха Юсуповых сложился. Он чувствовал чужую силу, но не думал, что кто-то может настолько скопировать чужую внешность. Это получается, что войну с родом Воронцовых им объявил какой-то чужак, а парня, возможно, уже давно нет в живых.

— Ты можешь отыскать внука? — Николай Феликсович мысленно обратился к дракону, — Я уверен, что никому из наших магов это не под силу, но ты ведь король драконов!

— Всё не так просто, старик. Я, конечно, король, но я не тёмный. А Тьма не любит Пламя, так повелось с самого начала. Так что вряд ли я смогу отыскать Феликса. У нас с ним связь, и он ещё жив. Но, попав в один из миров Тьмы, он вряд ли сможет выбраться обратно.

— Ты говоришь жестокие слова, — старик нахмурился, — Но я уверен, что внук справится. Он всегда справлялся и на этот раз тоже справится.

С этими словами патриарх развернулся и направился к своему дракону. Теперь придется объяснять сыну, как он во второй раз потерял внука. И это полностью его вина, князь это осознавал.

Мир Тьмы.

— Серьезно? — Габриэль посмотрел на меня как на идиота. — Ты и правда думаешь, что я не оставил себе лазейку, Аластор? Даже если каким-то чудом ты победишь, этот мир уже принадлежит демонам. И знаешь, что самое забавное?

Он замолчал, ожидая моей реплики, так что пришлось заговорить.

— Что?

— А то, что это сами люди захотели призвать сюда демонов, — Габриэль расхохотался. — Они сами подготовили дверь, мне оставалось лишь вручить ключ, что, собственно, я и сделал. Так что вина на них, я тут ни при чем.

Зубы заговаривает. Я помнил тактику тёмных, помнил, насколько хорошо они умеют манипулировать другими людьми при помощи слов. Так что верить я не собирался. Но и расслабляться тоже не стоило, даже в одиночку тёмный опаснее целой армии.

— Ладно, Аластор, давай я тебе кое-что покажу.

После этих слов я получил сильнейший удар в грудь, отправивший меня в полет на добрых два десятка метров. Упав на спину, первые несколько секунд я пытался вздохнуть, но получалось это плохо. Не придумав ничего лучше, я выпустил фантомов, вот только для тёмного они были словно мухи, прихлопнуть и забыть. Что он, собственно говоря, и сделал.

— Фокусы? — голос Габриэля дошел до меня словно через вату. — Ты еще слабее, чем я думал. Вставай, огненный, куда подевался твой задор?

Через боль я поднялся на ноги. Меня шатало, тварь явно сломала мне несколько ребер. В глазах темнеет, сил почти нет, но я всё равно поднимаю меч и иду вперед.

Вот только Гэбриэль не собирался ждать, пока я сам доползу до него. Прыжок, и тварь рядом со мной. Удар, удар, еще удар. Он просто избивал меня, словно тренировочного манекена, а я даже не мог до него дотянуться. Меч лежал на земле, а я пытался прижечь открытую рану на боку. Хреново, сила почти вся ушла, броня взяла на себя большую часть урона, но даже это не помогло. Остался только лед, но это вряд ли поможет.

— Больно? Можешь не отвечать, сам знаю, что больно, — безумный хохот темного заполнил все пространство и давил на психику, словно танк. — Но ничего, это еще цветочки, так вроде говорят в этом мире.

Я же пытался держаться из последних сил, прекрасно понимая, что это конец. Огненная броня исчезла, но ее сменила ледяная, что была куда слабее. А против тьмы я не уверен, что она вообще чего-либо стоит.

— Оригинально, Аластор, но ты же понимаешь, что это конец? — Габриэль подошел вплотную и посмотрел на меня сверху вниз. — Ты слаб, ты жалок, ты пустое место. А ведь когда-то ты и правда был великим пиромантом. Даже наши старейшины решили не трогать тебя, старые маразматики. Но я не они, я не побоялся прийти за тобой в другой мир. Тьма должна получить в свои руки последнего из пиромантов.

С этими словами он вонзил мне меч в грудь, и я почувствовал, как душа начинает утекать из тела вместе с искрой источника. Но в этот момент в голове проснулось Пламя.

— Сейчас, дитя! Ударь сейчас!

Из последних сил я ударил орихалковым кинжалом по тёмной броне, и, коснувшись её, он вспыхнул, словно сверхновая. Я услышал рык, полный боли и ярости, а потом провалился в беспамятство.

Габриэль был в ярости. Этот ублюдок посмел ранить его. Его!

— Не торопись, — шепот тьмы в голове отрезвил разозленного мага, — пиромант слаб, и такая жертва мне не нужна. Оставь его в живых, но забери у него кого-то из родных. Так он будет рвать себя на части, чтобы вернуть силы, и когда он вновь будет на пике, мы придем за ним.

— Сделаю, — Габриэль окончательно успокоился, — он познает все муки совести, его душа будет страдать как никогда раньше.

Прижимая руку к груди, где до сих пор горела частичка пламени, тёмный маг открыл небольшое окно портала и выбросил туда пироманта.

Петроград. Юсуповский дворец.

— Отец, ты опять потерял Феликса, — князь Юсупов смотрел на патриарха тяжелым взглядом. — А ведь ты дал мне слово, отец. И нарушил его.

— Всё так, сын, я не снимаю с себя вины. Единственное, что я могу сказать, это то, что даже будь там все патриархи империи, мы бы не справились. И это ещё мягко сказано.

— Откуда такие выводы, отец? Что ты видел?

Вместо ответа Николай Феликсович протянул сыну телефон, на котором один из зрителей снимал дуэль. Внимательно посмотрев видео, Борис не выдержал и крепко выругался.

— Почему всегда Феликс? Почему не кто-то иной? Чем мой сын так приглянулся неприятностям?

— Не знаю, Боря, но выходит, что война с Воронцовым была объявлена не им самим, а кем-то, кто принял его облик. Нужно копать в этом направлении, я уверен, ниточка, что приведет нас к Феликсу, именно там.

Штормовая крепость.

Мария лежала на кровати и плакала. Она не могла себя простить за то, что последние дни вела себя как дура по отношению к Феликсу. И ведь она потом узнавала у соседок Медичи, он и правда пробыл там немного. Но тогда злость затмила её разум, и она была слишком резка с ним.

Вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд, а потом увидела, как в комнату через тёмный портал входит Воронцов. Вот только это был не совсем тот Семён, которого она знала. Этот отличался чёрными глазами, которые словно гипнотизировали. Именно поэтому девушка безропотно поднялась и шагнула с ним в портал, и только на другой стороне в сырой пещере она пришла в себя.

— Семён, ты совсем страх потерял? — Мария хотела было призвать силу, но тут же получила болезненный удар в живот и упала на мокрый пол.

— Тихо, овца, говорить будешь, когда я разрешу, — голос был грубым, и он не принадлежал Семёну.

Сквозь слезы она смогла разглядеть, как фигура начала меняться, и через несколько минут на месте Воронцова был незнакомый ей молодой человек с черными глазами. Он подошел к ней и, схватив за волосы, потащил куда-то вглубь пещеры. Она пыталась сопротивляться, но сила больше не слушалась.

Через несколько минут она наконец-то увидела, куда привел её незнакомец, и вздрогнула. Ржавая стальная клетка, внутри которой был старый матрас и алюминиевая миска на полу. Незнакомец легко зашвырнул ее внутрь и, закрыв клетку, достал телефон.

— Привет, Аластор, это снова я, твой друг Габриэль, — он улыбнулся, снимая Марию, которая вообще перестала что-либо понимать, — смотри, какая птичка попала в мои сети. Как думаешь, через сколько она умрет, получив поцелуй Тьмы? Так вот, у тебя три месяца, друг мой, чтобы вернуть себе силы, иначе девушка умрет. А я бы не хотел, чтобы такая прелесть оказалась в гробу. Нет, она достойна блистать, словно яркий бриллиант в императорской короне. Надеюсь, ты меня понял, Аластор, и мне не придется тащить сюда твою мать. Удачи в поиске силы, друг мой, она тебе понадобится.

После этого он засунул телефон в карман и подошел вплотную к клетке.

— Вот что, слушай меня внимательно. Тут ты не дома, где кто-то будет делать за тебя всё. Ты в плену, и, надеюсь, уяснишь два простых правила. Я люблю, когда меня слушают, и не люблю громкие крики. Понятно?

Пересилив свой страх, Мария кивнула.

— Вот и прекрасно. И да, если ты думаешь, что твой папаша тебя найдет, то нет, не найдет. Поэтому будь тихой, и, возможно, я даже буду тебя кормить, хотя это не точно.

И, рассмеявшись, незнакомец покинул пещеру, а Мария почувствовала, как по щекам начали течь слезы.

Где-то на территории империи. Два часа до этого.

Стук. Это было первое, что я услышал. Мой разум был слаб, дыхание сбивчивое, а сила не отвечала. Видимо, ушла вся на то, чтобы залатать меня.

— Ты был слаб, но это не твоя вина, — голос Пламени вновь зазвучал в моей голове. — Тебе нужно время, чтобы оправиться, и я закрыл тебя от остального мира. Вскоре придет та, кто поможет тебе, дитя. Ждать осталось недолго.

Бояна выбралась в очередной раз в лес за травами. В этом году Пасти обошли стороной их лес, и хоть бабушка говорила, что всё это заслуга хозяина, девушка всё-таки грешила на удачу. Вот только когда, идя по лесу, она наткнулась на лежащего парня с огромным порезом на груди, то тут же уронила свою корзинку и кинулась к нему. Он почти не дышал, кожа была белая и холодная, а глаза закрыты. И тем не менее в нём была жизнь, но ещё немного, и она полностью покинет это тело.

Девушка зажмурилась и тут же послала зов в окружающее пространство. Через несколько минут на поляну выскочил огромный бурый медведь, который подошел к ней.

— Поможешь? — она указала на лежащего парня, — нужно дотащить до избы бабушки.

Косолапый по-человечески кивнул, потом подошел и аккуратно взял на руки парня и на задних лапах медленно пошел к избе. Благо она была не сильно далеко, метров шестьсот. Но даже так девушка бы не дотащила незнакомца.

Когда она дошла до избы, то увидела бабушку, которая уже склонилась над парнем.

— Мишке угощение-то дай, — старушка бросила взгляд на внучку, в котором читался укор, — за помощь принято платить, аль забыла?

— Не забыла, бабушка, — Бояна забежала в дом и вернулась с куском вяленого мяса в руке, — держи, мохнатый, и спасибо.

Медведь довольно рыкнул, взял в зубы мясо и был таков, а она присоединилась к бабушке.

— Что с ним, ба? Он выживет?

— Жить будет, вот только долго ли? Такие, как он, вечно горазды только мечом махать да девок обхаживать. Редко кто до старости доживает, а всё потому, что ума так и не набираются за всю жизнь. Тащи мои травы, будем лечить приблудного.

Когда внучка скрылась в избе, старушка перестала улыбаться. Она уже видела такие раны, и ничего хорошего после них не бывает обычно. Правда, это было давно, почти двести лет назад. Такой же молодец забрел к ней в избу, да только и рана у него была поменьше, и черноты в ней почти не было. А тут пронзили его насквозь, да тьму внутри поселили. Старушка аккуратно срезала ткань рубашки, оголив грудь парня, и еще сильнее нахмурилась. От раны во все стороны начали расти темные прожилки, они словно живые пожирали душу мальца.

— Кто же тебя так отделал, паря? Кому ты дорогу перешел?

В этот момент из дома выбежала внучка, и старушка принялась за дело. Одним за другим она выливала на грудь и спину парня различные снадобья, и тьма начала медленно, но отходить. В какой-то момент она почувствовала, что почти победила, но в очередной раз засунув руку в корзину, не нашла там больше ничего. А прожилки начали возвращаться и расти с удвоенной силой.

— Ну уж нет, не дам я тебе сожрать парня, погань! — старушка разозлилась и, потянув за веревочку на шее, вытащила небольшой флакон с изумрудной жидкостью.

Аккуратно открыв его, она капнула одну каплю на грудь парня, после чего довольно улыбнулась.

— Ну вот и всё, теперь точно жить будешь. Давай, возвращайся в мир живых.

И в этот момент парень закашлялся, выталкивая наружу чёрную, словно смола, кровь.