Я-ГАРМОНИЯ

ГЛАВА 12. Бабаджи указывает путь к богопознанию

МИССИЯ БАБАДЖИ

Согласно Махендре Махарадже, писавшему более чем за десять лет до возвращения святого в ашрам Хайдакхана, Бабаджи объяснял суть Своей миссии в этом воплощении следующим образом:

«Я решил явиться в мир людей, прийти к каждому и разорвать узы скорби. Я должен научить человека оставаться отрешенным, даже если он чрезвычайно привязан к своей повседневной жизни.

Основной Моей задачей будет изменение сердец, только так человечество познает счастье. Таким образом, Моя работа состоит в трансформации сердец и умов людей»[83].

Основательность этого пророчества Бабаджи подтвердил Своим учением и деятельностью во время тринадцатилетнего пребывания на земле. Уроки джапа, карма-йоги, богослужения и самодисциплины укрепляли любовь в сердцах приверженцев и развивали чувство гармонии и единства в служении всем людям. Это средство для изменения сущности человечества. Изменения в сердцах и в сознании — это медленный процесс, во время которого перестраивается ход мыслей и сама деятельность. Продолжительная целенаправленная практика помогает человеку укрепить дух или характер, который способен реагировать на события гармонично, в соответствии с Божьей волей и всем Творением.

Вишну Дутт Мирша

Бабаджи предлагал ряд дисциплин для стимуляции развития духа.

«Сейчас никто не чувствует себя в безопасности. Я хочу дать такое высокое развитие человеческому характеру, чтобы люди, столь разные, как лев и ягненок, могли бы жить вместе не в ненависти, а в любви.

Зажгите свет в себе, затем зажгите Его и в других. Подобно тому, как в светильнике, в процессе горения расходуется масло, так и этот Свет уничтожит праздность, лень и зависть.

Ваш долг состоит в том, чтобы распространять Мое послание на человеческом, а не на животном уровне...

Как от одной свечи расходится свет по всему дому, так и мы должны нести любовь от одного сердца к другому...»[84]. Однажды Вишну Дутт Шастриджи сказал:

«Две черты ненавидит Бабаджи в человеке: слепое следование другим и предательство. Эти свойства человеческой натуры

не гармонируют с Истиной, которой учили Бабаджи и Махендра Баба. И через Шастриджи Шри Бабаджи дал две древние мантры, которые служат противодействием этим разрушительным явлениям». «Тот, кто способен контролировать себя, преуспеет в жизни». Только так человек может жить полноценно и найти путь к Богопознанию. А как можно научиться этому? «Проснитесь! Встаньте! Идите к мудрецам и учитесь у них».

НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ ДОСТИЧЬ БЕЗ ДИСЦИПЛИНЫ

Особое место в Своем учении Бабаджи уделял самоконтролю и дисциплине.

«Вы должны в совершенстве владеть самоконтролем и иметь четкие цели в жизни. Вы не должны отступать от своего предназначения даже во время полного распада всего мира.

Ничего нельзя достичь без дисциплины. Вы должны обладать дисциплиной солдата. Будьте воинами, Господа, и действуйте смело и дисциплинированно».

Дисциплина и храбрость — основные составные части процесса эволюции, ибо продвигаться по этому Пути очень и очень трудно. Современная жизнь предлагает множество соблазнов, чтобы сойти со стези. Бабаджи говорил о той силе, которая необходима для продвижения вперед в этом направлении:

«Вы должны развить в себе трудолюбие и отвагу. Тот, кто тверд, как сталь, достоин процветания. Сила не предполагает грубости и бессердечья, стать сильным означает подняться над удовольствием и болью, над жарой и холодом.» Сила, которой учил Бабаджи, воспевалась еще в древних священных рукописях — это упорное стремление к Истине, внутренняя дисциплина, твердый характер, способный устоять перед любыми предложениями или угрозами, удовольствиями и страданиями, желаниями и страхами, непоколебимая сила воли. Бабаджи учил Своих преданных, как приобрести такую силу:

«Учитесь не фантазировать и не строить планов на будущее. Забудьте свое прошлое и устоявшиеся привычки. Научитесь концентрировать сознание только на Божественном — здесь и сейчас».

Хотя за Бабаджи закрепилась слава святого, исполняющего желания Своих учеников, Он учил на собственном примере, в Своих беседах, в повседневной жизни ашрама, в отношениях с людьми преимущественно дисциплине и очищению, или укреплению тела, сердца и разума. Выработать дисциплину и добиться выносливости тела можно с помощью раннего подъема, утренних омовений холодной водой, контроля чувств и желаний, возвышением над радостями и страданиями. Сознание обретает самоконтроль в молитвах, пении, джапе, медитации и в экстремальных ситуациях, когда последователь должен превозмогать страх, желания или бороться с чувством удовлетворенности. Сердце очищается религиозной практикой, бескорыстным служением другим, ревностной любовью к Богу во всех формах, но особенно к живому воплощению Бога, которым для нас является Бабаджи.

СЛИШКОМ МНОГО ЖЕЛАНИЙ

Учение Бабаджи полностью гармонирует с древними индийскими рукописями, хотя святой, учитывая современную ситуацию, предложил незначительные изменения в практике верующих.

«В эту эпоху невозможно отречься от мира. Единственной практикой подвижничества может служить посвящение своей работы и действий Богу. Если вы ищите Бога, будьте готовы на любую жертву».

Бабаджи учил этому разными способами. Шдема Гудман, (Шивани для ашрамитов) делилась своим опытом:

«Это случилось во время моего второго приезда к Бабаджи. Вдруг то, что я нахожусь здесь, вдали от дома, мужа, сына, работы, привычного образа жизни, мне показалось абсолютным безумием. Я жила в джунглях, где водились змеи... Всю ночь меня кусали насекомые. Стояла жара. Я подумала, ради чего я занимаюсь мазохизмом? Зачем мне все это нужно? Я решила спросить Бабаджи, чему Он может научить меня. Я думала про себя, что если Он может обучить меня телепортации, тогда мои страдания не будут напрасными».

Я собрала всю свою смелость, потому что мне не советовали спрашивать Его о чем-либо... Меня убеждали, что Он точно знает, что мне нужно и даст мне необходимое учение в подходящее время. И все же я спросила Его: «Чему Ты можешь научить меня, и сумею ли я овладеть телепортацией?».

Он ответил: «Я научу тебя хранить молчание и подчиняться Моим приказаниям. Ты слишком много говоришь. Я не люблю болтунов. Ты можешь завтра уезжать.»

Итак, на следующий день я должна была расставаться с Бабаджи. Мне было и грустно, и радостно. Я собрала вещи и была готова к отъезду. Попрощавшись со всеми, я сидела на лестнице в ожидании повозки. Закрыв глаза, я стала спрашивать себя; «Что же я сделала неверного?» Я мысленно адресовала этот вопрос Бабаджи и спросила снова: «В чем же моя ошибка? Я всего лишь поинтересовалась, сможешь ли Ты обучить меня телепортации». И в уме я услышала ответ: «У тебя слишком много желаний». Ага, так вот в чем дело, подумала я. Хорошо, я хочу отказаться от всех желаний. Я углубилась в себя, чтобы убедиться в собственной искренности и обнаружила несколько желаний, с которыми, как мне казалось, я не смогу расстаться. Я начала повторять молча в уме, что я действительно хочу избавиться от всех желаний. Чтобы закрепить намерения, я повторила эту мысль снова, употребив свое имя. Я, Шдема, Шивани хочу (я расслабилась в этом месте, чтобы снять напряжение) отказаться от всех желаний». Я почувствовала искренность своих слов. Открыв глаза, я увидела, что рядом со мной стоит Бабаджи. Он сказал мне: «Ты можешь остаться». Я улыбнулась и отнесла чемодан к себе в комнату[85].

НЕ ТРАТЬТЕ НИЧЕГО ПОНАПРАСНУ

Бабаджи не любил пустых слов и праздности. «Меньше слов, больше дел», — вот один из Его девизов. Ему же принадлежит высказывание: «Говори как можно меньше. Не трать свое время. Постоянно сосредотачивайся на имени Бога».

Он был против любых излишеств. «Концентрируйте энергию, собирайте ее. Не тратьте ничего попусту, используйте только то, что необходимо».

Бабаджи настоял на том, чтобы в долине, в деревню и в ашрам в Хайдакхане провели электричество. После этого в 1983 г. он установил фонари в тех местах, где были ступеньки или неожиданные перепады в высоте на тропинках. Свет горел всю ночь. На рассвете после церемонии хаван Бабаджи обычно сидел на крылечке возле комнаты, откуда Он мог видеть ашрам. Когда утренний свет становился достаточно ярким, Он кричал прохожим, чтобы они погасили фонари. Он не любил, чтобы из крана напрасно текла вода, и ругал тех, кто накладывал себе на тарелку больше, чем мог съесть, и затем выбрасывал остатки. Любое расточительство было ненавистно для Бабаджи.

Бабаджи говорил и о другом расточительстве — о наркомании. «Наркотики наносят вред духовной практике». Однажды вечером Он говорил, обращаясь преимущественно к итальянским последователям, но при этом имел в виду всех:

«Не употребляйте наркотиков, учитесь у Гауры Деви чистоте и посвящению. Зачем вы так далеко уехали из дома, только ли для того, чтобы забыться в наркотиках? Я запрещаю употреблять наркотики, или вы должны уехать из ашрама, ибо иначе нет прогресса, вы остаетесь такими же.»

Люди учатся на физической и эмоциональной боли так же, как они учатся на удовольствиях и успехе, мы учимся, когда попадаем в особые ситуации. Когда же нервы, эмоции и мозг затемнены действием алкоголя или наркотиков, очень трудно заниматься решением проблемы, легче уйти от этого, человек лишается самодисциплины. Напрасно растрачивается время и жизнь. Беседу о наркомании Бабаджи закончил словами:

«Каждый здесь воин Хайдакхана. Будьте ответственными во имя долга. Будьте готовы к жертвам. Не бойтесь жизненных пожаров и наводнений. Будьте бдительны и готовы к любым изменениям. Время пришло. Вы понимаете? Будьте бдительны!»

Несмотря на то, что Бабаджи высказывался в Своем учении против наркотиков и Сам распорядился о запрете на приобретение, продажу и хранение чараса, Он покупал его у жителей долины и собственноручно раздавал желающим. Ведь Он — Господь Шива, исполняющий волю преданных и как Садгуру Он должен был осведомлять людей об их проблемах и недостатках и помогать им избежать конфронтации с Истиной. Вполне очевидно, что Его намерения истолковывались не всегда правильно.

Во время одного из Своих отъездов из Хайдакхана в момент относительного спокойствия Он позвал к Себе двух иностранцев, которые, как Он знал, употребляли чарас. С помощью переводчика Бабаджи разговаривал с ними, как отец беседует с сыновьями. Он сказал молодым людям, что в их жизни будет много искушений, а юноша становится настоящим мужчиной лишь когда он начинает распознавать соблазны и избегать их. Он спросил их, курят ли они чарас, и они сознались Ему в этом. Бабаджи сказал им, что это очень плохо и что им не следует злоупотреблять наркотиками. Он просил их отказаться от курения чараса. Они ответили: «Да, да».

Днем юноши сидели на улице возле комнаты Бабаджи и разговаривали об утренней беседе. Они попросили переводчика разъяснить им слова Бабаджи. Он повторил Его высказывания, и они сказали, что это одна из лил Бабаджи: он высказывается против чараса, но Он раздает его приверженцам.

После вечерней аарати и даршана Бабаджи вновь разговаривал с молодыми людьми. Он сказал им, что не хочет, чтобы люди применяли токсические вещества и наркотики. «Я не люблю наркоманов. Даже если я вам даю чарас, вы не должны его употреблять». Переводчик сказал Бабаджи, что их смутил именно этот факт. Бабаджи ответил: «Это испытание».

На следующий день Бабаджи дал им полкило чараса и сказал: «Курите». Они взяли чарас и стали курить.

Еще один момент «расточительства» тревожил Бабаджи — самоубийство, намеренный отказ от жизни, из-за страха перед будущим. В основе санатана дхармы лежит представление о том, что жизнь в человеческой форме не так легко доступна, что она дается с определенной целью — для роста души. Начало и конец жизни в руках Божественного. Положить самостоятельно конец собственной жизни, дарованной Богом, означает неповиновение, вызов Творцу и неиспользование возможностей жизни. Это не означает, что человек не должен рисковать или жертвовать жизнью, помогая или служа другим людям. Бабаджи часто говорил о том, что нужно возвышаться над страхом смерти и надеждой на жизнь. Но сознательно положить конец жизни из-за малодушия не совместимо с Божественным.

ИЗМЕНЕНИЕ СЕРДЕЦ ЧЕРЕЗ ОПЫТ

Бабаджи подвергал людей испытаниям, которые были им необходимы для разрешения личных проблем и для развития внутренней дисциплины. Он соединял сердитых людей вместе, позволяя им выливать свой гнев друг на друга и, если им не удавалось научиться контролировать свои эмоции, Он демонстрировал им Свой гнев. Людям с ярко выраженным стремлением к наркотикам, любовным связям, стяжательству Он позволял увлекаться пороками до того момента, пока они не развивали умеренности в своих потребностях. Или же Он ставил их в такие условия, что они не могли удовлетворить свои желания и учились их сдерживать.

Как божественный знаток человеческой души, Шри Бабаджи старался предоставлять людей самим себе, чтобы они смогли избавиться от неверных и ограниченных представлений. Он помогал людям подняться над желаниями и страхами, которые сдерживают их и не позволяют им жить свободно и счастливо.

Бабаджи давалось это нелегко. Его постоянное бескорыстное служение приверженцам требовало физического напряжения. Он буквально впитывал в себя тяжелую карму преданных. Он действовал таким образом, что вызывал у учеников недовольство, но он и не пытался оправдать поступки. Он сохранял спокойствие в таких ситуациях, которые бы привели в бешенство большинство людей. В мире, в котором мораль и духовный уровень пали чрезвычайно низко, Он ради Своих учеников погружался в водоворот человеческих эмоций и поступков, чтобы люди могли увидеть самих себя словно в зеркале. Некоторые полагали, что это удается Шри Бабаджи ценой сил сиддхи, другие же считали, что такая деятельность ускорила конец Его «жизни». Бабаджи не жалел Себя в служении людям, как не жалел Он и тех, кто искренне искал Его помощи и наставлений на пути к Бог опознанию.

«Это, — говорил Он, — эпоха самых великих разрушений. Людей поработили их низшие инстинкты. Я не принадлежу к какой-либо определенной религии, я уважаю все религии. Человечеству необходимо совершенствование. Высшее в людях может получить развитие и очарование тогда, когда низшая природа будет упразднена. Она будет уничтожена во всех странах путем изменения человеческих сердец. Вы понимаете?

Теперь, когда вы все осознали, вы должны жить в Истине, Простоте и Любви и нести Мое послание в мир».

О СЕКСУАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ И О БРАКЕ

Поскольку в человеке сильна привязанность к сексуальным отношениям, а половое влечение так трудно контролировать, Бабаджи уделял этой проблеме значительное место в Своем учении. «В эту кали-югу почти никому не удается сохранять целомудрие. Хотя воздержание — это идеальное состояние для приверженца, все же брак лучше, чем безразборные связи. Любовный союз мужчины и женщины может принести пользу для духовной практики»[86].

Вишну Дутт Шастриджи, выступая от имени Бабаджи на бракосочетании в Хайдакхане, сказал:

«Брак — это очень важное событие в человеческой жизни. Семейные отношения существуют извечно. В супружестве две души, пришедшие из разных мест, объединяются внутренним вдохновением». Брак дает возможность развить этот союз, гармонию, чувство долга и служения — основные элементы гуманности, которой учил Бабаджи. Супруги могут контролировать свои желания, произвести на свет и воспитать детей. Живя вместе, они заботятся друг о друге, продвигаются в своем духовном совершенствовании и возвышаются над половыми инстинктами. Но брак также таит в себе опасность и чрезмерной привязанности к сексуальным удовольствиям. Возможно в связи с этим Апостол Павел и Бабаджи указывали, что для посвященного человека, ищущего Бога, целомудрие предпочтительнее брака. Однако Бабаджи распространял Свое учение преимущественно на домохозяев, женатых людей, имеющих семью и профессию. Лахири Махасайя, отец нескольких детей, после инициации в крийя-йогу стал великим святым со множеством сиддхи[87] и практиковал в браке воздержание.

Бабаджи, в полном соответствии с древними рукописями и традициями, поощрял брак, семейную жизнь и воспитание детей, ибо и в этом процессе можно научиться отрешенности от сексуальных желаний, что вместе с другими компонентами подвижничества является предпосылкой для высшего восприятия Божественного. В санатане дхарме принято считать, что святой или озаренный человек, который следует по пути домохозяина и имеет опыт обычной жизни, на своем пути к Богопознанию достигает большего, чем аскет, который отказался от желаний в гималайской пещере, вдали от материального мира. Древние риши нередко имели несколько жен и много детей. Оба пути ведут людей к озарению, и оба пути очень трудны, поскольку требуют строгой внутренней дисциплины.

Гаура Деви поинтересовалась однажды у Бабаджи, как Он относится к тантрическому учению о сексе, которое, по крайней мере теоретически, проповедует удовлетворение полового влечения для развития отрешенности. По ее словам, учитель ответил следующим образом: «Эта практика является искушением на пути приверженца, ибо привязанность к сексу, какое бы имя для этого не использовали, основное препятствие на пути к озарению. Более чем трудно сосредоточиться на Божественном, когда в сознании доминируют эротические образы». Однако, если люди не были готовы к целомудрию, находились в плену у сексуальных желаний, Бабаджи давал им возможность удовлетворить свое влечение. Хотя наш наставник, насколько мне известно, не формулировал это в виде обязательной практики, нередко Он требовал от людей осуществления желаний перед тем, как от них отстраниться. Немногие могут научиться подниматься над собственными желаниями, не испытав удовольствия.

Однажды кто-то спросил Бабаджи: «Как могу я совместить любовь к девушке и любовь к Богу?» Бабаджи отвечал: «Сначала отдайся любви к девушке, а затем, когда насытишься, приди к Богу».

В древних индийских рукописях не ставится акцента на детерминации пола: Абсолютный Бог описывается как бесформенный и бесполый; в физических же воплощениях женские формы столь же могущественны и важны, как и мужские. Как уже отмечалось выше, женские ипостаси Божественного сосредотачивают активную, созидательную силу Бога, в то время как мужской аспект инертен и бесполезен. Божественная Мать почитается в различных формах во многих культурах. В священных книгах земные женщины никогда не описываются как более неразвитые создания в сравнении с мужчинами.

Западные, «освобожденные» приверженницы нередко были потрясены тем отношением к женщине, с которым они сталкивались в окрестностях штата Уттар-Прадеш. Для многих западных женщин обязательное ношение сари и конечно же, древний закон, согласно которому во время месячного очищения женщины не должны находиться в кухне, в храме и возле святых (включая и Бабаджи), казались ненужными и дискриминационными по отношению к женскому полу требованиями. Некоторые западные женщины, не зная, что лежит в основе этих правил (например, естественное стремление предоставить женщине отдых от тяжелой работы) считали, что в ашраме распространено предвзятое отношение к женщине.

Однажды молодая американка спросила Бабаджи: «В чем различие между мужчиной и женщиной?». Учитель ответил: «Нет никакого различия». Он объяснил, что и мужчина, и женщина, несут в себе и мужскую, и женскую энергию, различается лишь форма, нет оснований ставить кого-либо выше или ниже. Согласно Бабаджи, все созданы из одной и той же субстанции или энергии Бога, в каждом обитает душа, единая с Богом, у каждого свой долг, выполнение которого необходимо обществу и цивилизации для продолжения самой жизни.

Хотя Бабаджи умел читать мысли, Он не манипулировал чужим сознанием. Он ставил людей в определенные обстоятельства, но это уже было делом ученика решать, как извлечь из этого урок. Хотя правилом ашрама был целибат, Бабаджи направлял некоторых приверженцев на путь удовлетворения любовной страсти, очевидно, в надежде, что они осознают преходящий характер сексуальных отношений и смогут от них отказаться. Вовлеченные в эти лилы ученики, обсуждая свой опыт с товарищами, приходили к выводу, что Шри Бабаджи учил их быть выше плотских желаний.

Один молодой человек, не подготовленный к целибату, был отправлен Бабаджи в деловую поездку в Бангкок. Вернувшись из Таиланда, он застал Бабаджи во Вриндаване на празднестве. Когда торжество закончилось, Бабаджи сказал ему, чтобы он вернулся с Ним в Хайдакхан. Молодой человек смущенно сказал Бабаджи, что ему нужно ехать на лечение в Дели, так как он подхватил «одну болезнь», будучи в Бангкоке. Бабаджи засмеялся и сказал: «Мне нравятся твои проблемы! Не надо ездить в Дели, поезжай со Мной в Хайдакхан, все будет в порядке». С некоторым беспокойством молодой человек пустился в путь с Бабаджи, и через несколько дней симптомы заболевания исчезли. Он многому научился благодаря этому опыту и продвинулся на своем пути.

Бабаджи всячески стремился способствовать внутреннему развитию людей. Западные йоги считали, что очень трудно возвыситься над сексуальным влечением. Некоторые йоги (в том числе и посвященные) были женаты и удивлялись, что Бабаджи учит их воздерживаться и отстраняться. Брак прекрасен для домохозяина, но традиционно йогом может быть лишь тот, кто отказывается от всех привязанностей и желаний.

Однажды через месяц после свадьбы йога и йогини Бабаджи намекнул в разговоре с ними, что им более не следует жить вместе. Он сказал: «Когда Я прихожу в этот мир, Я предлагаю людям божественный нектар, но они всегда выбирают яд». Огорченный муж возразил, что Бабаджи Сам их поженил, а Он ответил: «Да, но это было Мое испытание».

Бабаджи учил нас: «Если вы стремитесь к Богу, будьте готовы посвятить Богу все», и это является законом для йогов. Человек, ищущий единства с Богом, должен оставить в стороне все порожденные «эго» желания, посвятить себя Богу, и, бескорыстно служа всем Божьим созданиям, служить Богу. Стяжательство, сладострастие, честолюбие, даже жажда озарения отвлекают от сосредоточенности на Божественном, любое желание образует стену между Богом и верующим.

Кто-то спросил Вишну Дутта Шастриджи во время дискуссии на духовную тему: «Я слышал, что Господа Шиву именуют Всемилостивым, но Он также считается и очень суровым. Что ты думаешь об этом?»

Шастриджи ответил: «Поистине Шива милостив со Своими преданными, но с другой стороны, Он требует от людей, которые хотят стать Его учениками, чтобы они отказались от всего, как отрекся Он Сам. Это необходимо, ибо мы должны уподобиться тому гуру, которого мы выбрали».

Отрешенность не дается легко, потому что человек отказывается не только от вещей. Это фактически означает отход от «эго» и ощущения «я» в каждом совершаемом поступке»[88].

Однажды на крыльце возле Своей комнаты Бабаджи спел Гауре Деви песню, которую можно перевести следующим образом: «Я предоставил тебе самый достойный путь — путь йоги. Не оглядывайся назад, не смотри вокруг. Не смотри на то, чем занимаются вместе мужчина и женщина, это путь, который ведет в ад».

Шри Бабаджи очень тревожили современные взгляды на сексуальные отношения как на психологическую разрядку и развлечение. В последние дни своей миссии Бабаджи говорил, что западные люди в особенности должны научиться контролировать сексуальное поведение. Гауре Деви в то же самое время Он с горечью заметил обо всем человечестве в целом: «Они все развратники. Они ничем, кроме секса, заниматься не умеют».

ЖИЗНЬ В АШРАМЕ КАК СТИМУЛ ДЛЯ ИЗМЕНЕНИЙ И РОСТА

Распорядок дня и образ жизни в ашраме в Хайдакхане был установлен Бабаджи таким образом, чтобы помочь людям отказаться от привычных моделей, сосредоточиться на Божественном и выработать новый стиль жизни, который благоприятствует самодисциплине и духовному росту человека, ищущего Богопознания и гармоничного существования. Такая жизнь, особенно в течение длительного времени, приемлема не для каждого. Бабаджи (как Кришна в «Бхагавад Гите») полагал, что всего лишь один человек из миллиона будет желать этого. Но жизненный уклад и правила ашрама предлагают некоторое руководство и помощь тому, кто будучи домохозяином, хотел бы изменить привычный образ жизни и привести свою жизнь в гармонию с божественным порядком Творения.

Первым правилом дня в ашраме был ранний подъем, омовение в реке и переодевание перед утренней аарати. Если у кого-либо была индивидуальная программа медитации или асан, этим следовало заниматься до аарати. Бабаджи уверял, что лучше всего медитировать между 2 и 4 часами утра. Ранний подъем уничтожает лень и апатию, столь ненавистные Бабаджи, а омовение и скромная одежда вырабатывают ту простоту, которой добивался Бабаджи от Своих последователей. После аарати те, кому это было необходимо, завтракали на скорую руку. Затем все шли на выполнение карма-йоги — это могло быть постоянное поручение, такое, как приготовление обеда или работа в конторе — или осуществление главного проекта дня: работа над садом девяти храмов, строительство новых зданий, мостов через ручьи или другое задание Бабаджи. Работа всегда была полезным вкладом в хозяйственную жизнь и функционирование ашрама. Труд сочетался с повторением определенной мантры.

Мы прекращали работать около полудня и всей общиной собирались на обед. Пища сначала подносилась Божественному в храме. Никто не начинал есть, пока не раздавали еду всем. Мы могли есть столько, сколько угодно, но нужно было обязательно съесть все, что было на тарелке. Бабаджи не переносил напрасной траты продуктов. Когда мы заканчивали обед, тарелки из листьев скармливались скотине, железные тарелки мы мыли сами и сразу же возвращали их на кухню. Затем у нас было немного времени на отдых, в летнюю жару обычно с половины третьего до трех часов, до возобновления работы. Большинство ашрамитов использовало это время для того, чтобы принять ванну — обязательное условие для вечерней службы, стирали одежду и сушили ее на камнях под лучами солнца.

Во второй половине дня мы трудились почти до захода солнца, немного времени нам давалось для совершения омовения перед вечерней аарати, начинавшейся с закатом. Изредка работа продолжалась до половины одиннадцатого или до одиннадцати часов вечера. Аарати занимала около часа. К концу службы Бабад-жи приходил в зал для киртан на даршан. Обычно час или два Он сидел с нами, руководил пением гимнов и бхаджанов, вел беседы, разрешал жителям долины петь и танцевать, позволял высказаться другим, раздавал подарки — обычно что-нибудь съестное. Иногда Он беседовал с кем-нибудь наедине во время исполнения песен. Это было неофициальное, обычно живое и радостное время, которое мы проводили в присутствии Божественного. В эти часы приверженцы были переполнены внутренними ощущениями, многие из сидевших у ног Бабаджи испытывали серьезные духовные переживания. Когда Бабаджи вставал с асана и уходил из зала, люди шли к Его комнате, чтобы пожелать Ему спокойной ночи и получить благословение или посидеть на улице возле Его комнаты, наблюдать за звездным небом (а иногда божественным светом на горе Кайласа)[89] и вести спокойные беседы перед сном.

Распорядок дня и дисциплина в ашраме способствовали формированию необходимых для духовного развития качеств. Карма-йога в сочетании с повторением мантры была основной ежедневной практикой. Целью нашей работы было не личное обогащение, а благо всей общины. Джап и многие часы, проведенные с Бабаджи, сосредоточивали сознание на Божественном. Правила ашрама требовали соблюдения чистоты тела и помещения (Бабаджи мог прийти и проверить порядок в комнате). Скромный образ жизни и воздержание помогали очистить ум и тело вдалеке от низших человеческих помыслов. Жизнь в этой атмосфере меняла духовный облик ашрамита. Ашрам сам по себе обладал мощными вибрациями. Однажды утром во время даршана Бабаджи сказал:

«Вы пришли сюда для внутреннего роста. Постарайтесь продвинуться в своей духовности. Проводите время в медитации, исполнении киртан и в бескорыстном служении.

Мирные вибрации Хайдакхана необходимо сохранить. Не мешайте мирным вибрациям ашрама неверными действиями. Махапрабхуджи очень строг в этом. Тот, кто нарушает покой, должен покинуть ашрам.

Приехавшие в Хайдакхан обязаны сотрудничать в установлении гармонии в ашраме. Они должны участвовать в аарати и в любой другой деятельности». Бабаджи контролировал и поддерживал строительство нескольких ашрамов в Индии и вдохновил западных приверженцев на создание ашрамов на родине. В январе 1984 г. Бабаджи сказал: «В ближайшем будущем вы организуете ашрамы и религиозные центры во всем мире и будете осуществлять там карма-йогу и создавать те же вибрации». Он учил нас:

«Как в море есть острова, так и вы должны создавать ашрамы в океане материалистического мира». И еще:

«В этом ашраме и в заграничных ашрамах дисциплина — основополагающий принцип. Образ жизни в западном ашраме должен быть точно таким же, как в Хайдакхане».

Ашрамы задуманы как обитель для тех, кто стремится сосредоточиться на Богопознании, и для тех, кто хочет пожить такой жизнью некоторое время, чтобы изменить ход своих мыслей, обрести баланс, внутренний мир и смелость для благочестивой жизни в миру. С древних времен ашрамы в Индии являлись школами для юных и одновременно центрами уединения для домохозяев, вырастивших своих детей.

ОТРЕШЕННОСТЬ И САМООТРЕЧЕНИЕ

Бабаджи постоянно учил людей не быть привязанными к материальному миру, к объектам человеческих вожделений. Это не означает, что следует отказаться от всех вещей, просто человеком не должно руководить желание обладать каким-либо предметом, как не рекомендуется и идти на поводу быстротечного удовольствия. Все преходяще, и переживания забываются, даже чувства нельзя удержать навсегда или застраховать их от изменений или утраты. Привязанность, подгоняемая желанием, ограничивает человеческую свободу, развивает в людях соперничество, жадность, страх и ревность, желание «защитить свое» или приобрести большее. Согласно философии Шри Бабаджи, истинной свободы достигает тот, кто возвышается над привязанностью и желанием обладать чем-либо: тогда человек ни в радости, ни в скорби не теряет баланса, ибо ему нечего хотеть и нечего охранять. В этих условиях человек может бескорыстно служить другим и получать от этого удовлетворение, быть счастливым и обрести спасение. Служение иногда приносит человеку состояние или неожиданный дар.

Не всякий готов к такому образу жизни. В действительности, наши отношения строятся на принципах, противоположных этому учению. Но даже признание отрешенности хотя бы отдаленной, но все же целью жизни способствует развитию более сбалансированной концепции жизни. Пока человек страстно желает немедленного озарения, не так вредно испытать удовольствие или определенные эмоции, если только не привыкать к этому и не злоупотреблять привязанностями.

Однажды вечером Шри Бабаджи сказал:

«Наверное, вы слышали о Ширди Маулане. Он жил во времена правления мусульман в Индии. Теперь он ходит повсюду, помогая человечеству. И вот он здесь, и вещает устами Шри Махапрабхуджи.

Он говорит: «Я» и «мое» закрыли сердца людей. Люди стали эгоистами и эгоцентристами. О каком мире может идти речь, если в сознании доминирует «эго» и эгоизм? Кто достаточно велик в мире, чтобы пожертвовать собой ради служения Вселенной и любви. Люди дошли до того, что ради собственной выгоды готовы убить человека или навредить другим.

Все вы должны стараться разрушить коррумпированный закон и установить истинный закон в мире».

И еще Бабаджи сказал: «Каждый должен считать свою страну раем и избавиться от понятий «я» и «мое». Отдайте все свои силы служению стране и человечеству». Он постоянно пытался отвлечь людей от преследования эгоистических целей и желаний и настроить их на беззаветное служение другим. Несбалансированное влечение, сосредоточение удовлетворения личных потребностей благоприятствуют развитию духа соперничества, жадности, ревности и гнева и укрепляют «эго» и привязанность к материальному миру, — а это все называется в священных текстах «главными врагами йоги». Когда человек может пренебречь своими интересами и посвятить себя служению людям, он избавляется от своих слабостей и обретает внутренний покой, чувство гармонии и единства со всей вселенной. Именно эти качества ведут душу к Богопознанию.

* * *

По свидетельствам Гауры Деви, Шри Бабаджи часто говорил, что самоотречение — это единственный путь для того, кто стремится к духовности. Успех на этой стезе зависит от той силы, которая исходит из отречения. Он склонял преданных (тех, кто действительно был заинтересован в духовном росте) отказаться от привязанности к материальному миру, даже живя обычной жизнью. Он сказал Гауре:

«Когда-нибудь тело умрет и будет предано огню, как ты можешь быть привязанной к нему?»

В 1983 г. Шри Бабаджи подверг меня многочисленным испытаниям. (Не только меня, многие прошли через серьезные трудности, когда Он подготавливал нас к Своему уходу). Я был в замешательстве, пытаясь сочетать отрешенность с чувством долга — перед женой, семьей, друзьями, ашрамом, обществом в целом и вселенной.

В это время Сита Рами (Маргарет) уверилась в том, что Бабаджи хочет, чтобы она уехала из ашрама и посвятила себя служению Божественной Матери. После долгих сомнений и размышлений она покинула ашрам и улетела в Америку. Там она попыталась собрать пожертвования на тот проект, который предполагала осуществить, и затем вернулась в Хайдакхан. Бабаджи встретил ее сердито: «Безнадежная женщина», но когда она совершила пранам, Он повесил ей на шею гирлянду цветов, и она прочитала по Его глазам, что Он с любовью приветствует ее возвращение.

Но в июне она вновь почувствовала, что Бабаджи настаивает на ее отъезде, поэтому она уехала вновь, рано утром, не спросив Его разрешения. В этот раз она была менее уверена в том, что поступает правильно. Ей не хотелось уезжать из Индии, но она страшилась неудовольствия Бабаджи. Стараясь поддержать друг друга, мы с Ситой Рамой засыпали почту корреспонденцией, но каждый раз, когда я просил разрешения у Бабаджи уехать из ашрама на встречу с Ситой Рамой, Он высказывал Свое несогласие. Однажды Он упомянул, что если я уеду, я могу бывать где угодно, но только не в Хайдакхане. Вместе с Ситой Рамой и другими преданными я получил инициацию йоги в ноябре 1982 г. и считал, что успешно продвигаюсь по этому пути. А теперь Бабаджи подвергал суровому испытанию мою убежденность: какие обязательства для меня важнее. Нас тяготила эта ситуация, поскольку мы не предполагали ничего подобного, когда в 1981 г. мы спрашивали Его разрешения остаться в Хайдакхане на Новый год или когда в 1982 г. с радостью приняли Его приглашение на инициацию.

Однажды в августе после долгих раздумий я пошел к Бабаджи и во время вечернего даршана задал ему три вопроса об отрешенности. Что это такое? Для чего нужна отрешенность, к чему она ведет? И если ты не следуешь этому принципу целиком, как можно практиковать его? Бабаджи, уже совсем больной, предложил мне поговорить об этом на следующий день, и я вернулся на свое место.

Через некоторое время Вишну Дутт Шастриджи вышел из комнаты Свамиджи, приблизился к Бабаджи и позвал меня. Я подошел, совершил пранам, и Бабаджи велел мне обратиться с вопросами к Шастриджи.

Я повторил вопросы, и Шастриджи ответил, что отрешенность — это знание того, что мир — иллюзия. Мне это не было очень понятно, и я почувствовал еще большее замешательство и расстройство. В этот момент Шри Бабаджи склонился к нам и вступил в разговор, сказав, что есть много видов отрешенности (вайрагья). К примеру, изобретатели атомной бомбы были отрешенными, они сосредоточились на решении одной проблемы, забыв обо всем остальном. Основное — это сконцентрироваться на своей цели, какая бы она ни была, забыв о других вещах. Это самоотречение, оно ведет к Богопознанию.

Шри Бабаджи добавил, что целеустремленность в жизни — это и есть вайрагья. Он сказал мне, что я добился освобождения и значительной отрешенности. Я не чувствовал себя ни освободившимся, ни отрешенным, но я коснулся ног Бабаджи и отправился на свое место. Учитель чувствуя, что я не понял, подозвал меня снова. Он опять подчеркнул, что какое бы решение человек ни принял, какую бы задачу он перед собой ни поставил, он должен двигаться к ней с полной верой и твердым убеждением, сосредоточившись на этом целиком. Бабаджи сказал, что побрив голову или надев на себя одеяние цвета охры, человек не становится отрешенным. Для этого нужна сильная вера, твердая воля и полная концентрация. Я прикоснулся к ногам Бабаджи, думая, что разговор окончен.

Но Шастриджи велел мне встать, и заговорил снова. Он сказал, что Шукадева задал те же вопросы своему отцу, Вьясу[90]. Тот велел Шукадеве пойти к королю Джанаке и задать эти вопросы ему. Когда вопросы были поставлены, Король Джанака посоветовал Шукадеве обойти весь город Митхилу, неся полный сосуд с молоком. Шукадеву должны были сопровождать два стража с обнаженными мечами, и если бы он пролил хотя бы одну каплю молока, им было приказано отсечь ему голову.

Шукадева отправился на улицы города с чашей, наполненной молоком. Через несколько часов он вернулся к королю Джанаке, который спросил его, что видел тот в городе. Шукадева отвечал, что он ничего не заметил в городе, поскольку целиком сосредоточился на том, чтобы не пролить молоко, мысль о казни не покидала его головы. Король Джанака объяснил тогда, что это и означает всепоглощающую сосредоточенность. Это и есть отрешенность от всего в жизни.

Я поблагодарил Шастриджи и с благоговением коснулся ног Бабаджи. Он при этом отвернулся от Своего собеседника и спросил: «А третий вопрос?» Я же намеревался спросить: «Как может человек развить в себе отрешенность?» Шастриджи ответил: «Дхире, дхире (медленно, медленно)», и я засмеялся. Шри Бабаджи наклонился вперед и пояснил: «С полной концентрацией, великой верой и решимостью. Сосредоточься на своей цели, и все остальное исчезнет из твоего поля зрения. Тогда ты добьешься отрешенности».

Наконец-то в голове у меня была относительно ясная концепция отрешенности и самоотречения, которых постоянно требовал от нас Бабаджи. Но теория была лишь начальной стадией обучения, за ней шел бесконечный личный опыт, который вел или подталкивал к обретению истинной отрешенности, ибо наша привязанность к иллюзорному миру не имеет конца.

Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВО ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ НАСТУПИЛО БЛАГОДЕНСТВИЕ

Учение Бабаджи в основном строилось на том, что в сотворенной Вселенной надо жить активно, а не быть ее узником. Бабаджи с уважением относился к богослужению и иногда требовал от иностранцев, чтобы они изучали религиозную обрядность индуизма. Однако при этом Он добивался от адептов внутреннего развития, достижения единения с Божественным путем бескорыстного служения людям. Шри Бабаджи называл это гуманитаризмом.

Человек может практиковать гуманность и продвигаться по пути к Богопознанию. Даже если мы не готовы отказаться от всего и еще при жизни прийти к Богопознанию, можно выбрать гуманитарный подход к жизни вместе с сознательным контролем над желаниями, который доступен каждому. Тогда в человеке появляется внутреннее удовлетворение, умиротворенность, ему легче устанавливать добрые отношения с родственниками, друзьями и соседями.

Бабаджи говорил: «Все великие святые и духовные вожди, явившиеся в этот мир, ставят перед собой задачу установить мир и единство для всего человечества. Ревность и ненависть — вот два чувства, вследствие которых разрушена гуманность. В вашей жизни не должно быть места для этих пороков». Вишну Дутт Шастриджи развил эту мысль:

«Когда Всевышний воплощается и снисходит на уровень человеческой жизни, корабли всех религий спускаются на море. Книги, написанные тысячелетия назад, свидетельствуют, что Бог приходит на благо верующим различных религий и таким образом Он соединяет многие пути в один». В 1984 г. Шри Бабаджи, заканчивая новогоднее поздравление, использовал новый лозунг:

«Джай Вишва!» Широко известен индийский лозунг «Джай Хинд», что означает «Победа или слава Индии». Но я хочу, чтобы благоденствие наступило во всей Вселенной, поэтому Я использую новый лозунг «Джай Вишва (Победа, или слава Вселенной»),

Мы почитаем Вселенную, старательно стремимся к гармоничной жизни. Обучаясь самодисциплине и внутреннему балансу, которые приходят на определенной ступени отрешенности от радостей материального мира, мы можем постепенно выработать новый образ мышления и стиль поведения, которые позволят нам жить в гармонии с миром вокруг нас.

Надо искать гармонии во всех своих поступках.