Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ)

ГЛАВА 11

В тот день они поднялись в бабушкину квартиру. Уже в коридоре, как только захлопнулась входная дверь, Сергей крепко обхватил её, так что она не могла даже шевельнуться и жарко прошептал:

— Или сегодня, или никогда. Я больше не могу ждать, не в состоянии.

Его страсть передалась ей, точно инфекционное заболевание. Она затрепетала, бросало то в жар, то в холод.

— Нет, — слабо сопротивлялась она, понемногу уступая его настойчивости.

— Если не захочешь — ничего не будет! Убеждал он её, добиваясь своей цели.

Она не могла и не хотела, по крайней мере, сейчас она всё ещё была не готова.

— Я не могу! — уворачивалась она от его настойчивых ласк, вдруг, извернулась и выскользнула с кровати. Поправила растрепавшуюся одежду, — пойду домой, не могу и не хочу.

Он встал, ни слова не говоря, привёл себя в порядок, потом произнёс сквозь зубы:

— Ладно, пойдём, провожу тебя домой и на этом всё — расстаёмся.

— Как расстаёмся? Ты же сказал, что любишь меня. Или это была неправда? Враньё? Ты всё это время врал? Да, ты врал! — она подняла на него глаза полные слёз, — а я тебе верила, думала, что на самом деле… Не надо, не провожай! — она сдёрнула с вешалки одежду, выскочила за дверь, на ходу натягивая шапку и пуховик. Бегом сбежала по ступенькам, Ледяной ветер с неистовой силой дунул в лицо, она изо всех сил, задыхаясь бросилась прочь, скорее домой! Убежать от самой себя, от того, что тот человек, которому ты доверяла врал тебе, чтобы просто затащить в постель. «Вот тебе и вся любовь!» — прозвучал в голове её собственный голос. «Правильно сделала, что ушла, — прошептала, кусая губы в кровь, — любовничек! Да пошёл он!»

— Юль! — услышала она, как ей показалось, издалека, — да подожди ты! Не убегай! Провожу!

— Не утруждайся! — крикнула она, что было сил, — мы же расстались! Всех благ тебе, но уже без меня! — она постаралась бежать ещё быстрее, но быстрее уже не получалось, пришлось чуть приостановиться, отдышаться.

— Да подожди! — Сергей догнал её, — расстались так расстались, просто провожу.

Она молчала, не смотрела на него, просто, уже спокойным шагом пошла в сторону своего дома. Он попытался взять её за руку, она отняла, всё также молча. Дошли до её подъезда. Она открыла входную дверь.

— Постой! — он не отпустил её, развернул её за плечи лицом к себе, прижал так крепко, что она не могла ни то, что вырваться, но даже пошевельнуться.

— Ты в самом деле думаешь, что я не люблю тебя, а просто, тупо, хочу переспать с тобой? Да мне «склеить» девушку на ночь — раз плюнуть. Я не хочу тупой перепих, понимаешь ты или нет? Или ты ещё слишком маленькая, чтобы понимать это? — он чуть тряхнул её, наверное, чтобы лучше донести до неё смысл сказанных им слов.

«На этом мне и надо было закончить наши отношения, — думала она впоследствии, вспоминая прошлые отношения с Сергеем. Надо было ответить: — да, я слишком маленькая для взрослых отношений и давай расстанемся. Я буду играть в куклы, а ты снимай или «клей» как ты выразился, кого тебе надо и когда надо!» Но ей было всего лишь 14, и от сказанных слов, от того, что он не бросил ей вдогонку, небрежное: «Чеши-чеши, дурочка с переулочка!» кружилась голова, и хотелось верить его словам. Догнал и не отпускал, втолковывая ей красивые слова и поступки, потом всё же отпустил:

— Ну, иди домой, если ты мне не веришь.

Она зашла в подъезд, варежкой провела под носом, вытянула губы трубочкой, шумно выдохнула: «Пока! — прошептала она, как будто бы он мог её услышать, — я верю тебе, Серёжа, верю!»

***

На экране ноутбука заигрывающе моргало сообщение на электронную почту с пометкой о сообщении подтверждения получения письма. О! Письмо от работодателя. «Меня берут на работу! Ура!» — Юлька радовалась так, будто её приняли не на английскую ферму по сбору фруктов и ягод, а на престижную высокооплачиваемую должность. Юлька быстренько накатала сообщение Максимилиану: «Ура! Мою кандидатуру одобрили. А твою?» Максимилиан мгновенно прочитал, всплывающее сообщение, округлил глаза, почесал затылок: «Бли-и-ин! Ничё се! А я ещё даже заявку не подал».

«Заявку подал уже давно, почему-то не отвечают!» — соврал он, отвечая на Юлькино сообщение. Она ничего не ответила. Он зашёл по ссылке, что скинула ему Юлька, на сайт. Быстренько зарегистрировался и послал своё резюме. «Отправил ещё раз заявку, — написал Максимилиан, продолжая вдохновенно врать, — может быть, моя первая заявка затерялась в общей массе или попала в спам? Без меня не уезжай! Подожди чуток! Вдвоём-то легче и веселее!» Ну, да, Юлька была согласна, что вдвоём не так страшно. Посоветоваться можно, да и, вообще, одной в незнакомой стране! Ужас! Ей стало безумно страшно. Нет-нет, одна я не поеду ни за что! «Подожду тебя, но недолго, поторопи их с ответом, уеду одна, если затянется ответ, — припугнула она Максимилиана, чтобы тот начал действовать». «Лады! До завтра жду, не ответят, позвоню, тел указан для связи». «Хорошо, — настрочила ответ Юлька и шумно выдохнула, — жду». Странно, всего лишь несколько дней назад ей казалось, что между ней и Максимилианом вспыхнуло нежным светом, только-только начинающее зарождаться юное чувство. А сейчас она и не вспоминает об этом. Все мысли о предстоящей поездке в Англию (тьфу-тьфу-тьфу) как бы ни сглазить, о молодом англичанине, может быть, ещё не догадывающимся, что она скоро приедет к нему, они встретятся, полюбят друг друга и поженятся. Она закрыла глаза, губы чуть тронула улыбка: «Любимый! — прошептала она, — скоро мы встретимся!» — она была уверена в этом.

На следующий день она объявила матери, что подала заявку на работу по сбору ягод в Англии. Её кандидатуру одобрили, уже выслали контракт на подписание. Три дня на сборы и её ждут на работу. Заработок хороший, отзывы приличные. Мать вздохнула:

— На плантацию едешь. Не одна, надеюсь? С подружками? Не обманут вас?

Юлька отрицательно помотала головой:

— Не едут девчонки, ни одна не захотела на плантации горбатиться. Максимилиан, вроде, со мной собирается. Лучше с ним, чем одной в чужой стране. Страшно! Одна боюсь ехать!

— Нравится он тебе?

Юлька снова помотала головой:

— Мне уже, наверное, никто никогда не понравится! Сначала нормально себя вёл, в первое же свидание началось — пойдём ко мне, у меня никого дома нет и так далее.

— Ну, и сходила бы, помиловалась. Может, нормальный парень, потом, глядишь, и поженились бы. С виду неплохой парнишка.

— О чём ты говоришь, мама! Не успели встретиться — пойдём ко мне! Нет уж, дудки! Я на первом свидании в койку никогда не прыгала и сейчас не собираюсь прыгать.

— Юлька! Юлька! — в комнату вбежал мальчишка, — ты уезжаешь? Не уезжай, — заревел он и уткнулся ей в колени, — а кто будет со мной играть? Кто будет читать мне книжки? — он вытер слёзы краешком Юлькиного халата и забрался ей на колени, — не уедешь? Нет? — хныкал он, заглядывая ей в глаза.

— Лёшик, я же вернусь! Заработаю денежек и вернусь, привезу тебе подарки. Что тебе привести?

У ребёнка мгновенно высохли слёзы, глазёнки заблестели: — железную дорогу, только большую-пребольшую, а ещё, — он вдохновенно закатил вверх глаза и затараторил, — а, ещё огромный экскаватор, бульдозер и скорую помощь. Привезёшь? Ладно?

— Лёшка! — Юлька шутливо погрозила пальцем, — ты разорить меня хочешь? Да? Привезу, но не всё, а то, что мне понравится, но с учётом твоих пожеланий. Хорошо?

— У-у-у! — захныкал ребёнок, — я хочу много!

— Может, не поедешь? Лёшка скучать будет, да и мне одной с ним тяжеловато будет. Найдёшь там себе англичанина, — мать будто прочитала Юлькины мысли, выскочишь за него замуж и не вернёшься. А мы с Лёшкой здесь останемся. Юлька заметила, что мать украдкой, краешком бумажной салфетки, смахнула слёзы. Юлька промолчала, сделала вид, что не заметила. А, что ей делать, если здесь, в её городе, где она живёт, нет для неё мужчин? Ну, нет и всё! Попадаются один другого хлеще. Не везёт здесь, вдруг, повезёт в Англии. Образ молодого англичанина снова всплыл в её голове: весёлый, красивый! Не обязательно, чтобы он был красивым, лишь бы они любили друг друга.

— Если встречу англичанина и выйду за него замуж, заберу вас к себе. Не сомневайся, мама. Я вас не оставлю.

— Ну, конечно, нужны мы ему с Лёшкой.

— Мне нужны! Ну, хватит! — раздражённо воскликнула Юлька, — я просто еду заработать денег, а ты уже придумываешь, бог знает что!

В тот же день она подписала контракт и выслала обратным сообщением. Всё! Обратной дорого нет, даже если Максимилиан не поедет, придётся ехать одной. Не маленькая, соорентируюсь, доберусь до места работы. «Через три дня выезжаю на работу в Англию. Ты дома остаёшься?» — написала она Максимилиану. «Нет, — мгновенно последовал ответ, — мне тоже дали добро, жду контракт. Как получу — подписываю, и едем вместе. Заработаем, Англию посмотрим, язык подтянем. Да и вдвоём веселее в чужой стране, посоветоваться можно. Да и, вообще… «Что вообще?» — насторожилась Юлька. «Да и, вообще, нравишься ты мне, что ещё можно сказать!» «Только, давай без этого! Просто деловые отношения, предупреждаю тебя «на берегу». Без «подкатываний» Или я еду сама по себе, а ты сам по себе». «Ладно-ладно, договорились. Человек один раз ошибся — теперь его гнобить надо всю жизнь!» — Юлька точно наяву услышала его ворчание, — и не надо меня смешить! — добавила она, потом передумала, — ладно смешить можно! Мне это нравится!» «А я не умею! Что делать? — Максимилиан прислал унылый смайлик, — ничего не делать! Пока! Мне собираться надо!» «Пока», — последовал ответ и прикреплённая к нему грустная рожица.

Юлька с Максимилианом купили билеты, но не на самолёт, а на автобус — 2,5 суток в пути. Решили, что так будет интереснее и экономнее. Проездом через Польшу, Германию, Голландию, Бельгию, Францию. Дешевле чем на самолёте и страны посмотреть, пусть из окна автобуса. «Хорошо, что вдвоём с Максимилианом, — думала Юлька, собирая вещички в дорогу, — наверное, я одна не решилась бы ехать». В чемодан «полетели»: пара красивых платьишек, туфельки на невысоком тоненьком каблучке — в чём-то же надо идти в кафе на встречу со своим будущим мужем. Две футболки (одну постирала, другую надела, светлые брюки, шорты, удобная обувь, смена белья. Комплект красивого кружевного белья (туда же, для встречи с ним), ну, и прочее, для работы в поле, и для путешествий по Англии в свободное от работы время. Косметика. И небольшой запас еды в дорогу. Готова в путь!

— Макс, я готова, — позвонила она.

— Опаньки! Меня стали называть не моим именем, чо бы это значило?

— Ни чо! — в тон ему ответила Юлька, — время экономлю, имя у тебя очень уж длинное.

— О-о! И куда ты деваешь сэкономленное время? Что ты с ним делаешь? На что тратишь?

— Никуда! Нельзя тебя Максом называть, только Максимилиан?

— Можно, но не желательно, предпочтительно Максимилиан.

— Ой, какие мы важные! — съехидничала Юлька, и перешла на другую тему, — встречаемся на автовокзале?

— Лады!

Они встретились за пятнадцать минут до отъезда автобуса. Максимилиан увидел её первым, радостно приветствовал её, широко распахнул объятия, точно ожидая, что она кинется ему на грудь. Юлька сделала вид, что не заметила его жеста, просто помахала рукой. У Юльки чемодан на колёсиках средней величины, У Максимилиана, полупустой рюкзак за спиной.

— Это все твои вещи? — изумилась она, — мы же не на день едем, а на три месяца.

— Нормуль! Мне много барахла не надо: трусы, носки, футболка, шорты. Остальное всё на мне.

Они вошли в автобус, сели на свои места: Юлька у окна, Максимилиан рядом. Автобус оказался очень комфортабельным: телевизоры, электрические чайники поблёскивали металлическими боками на специально отведённых для них местах, в кармашке впереди стоящего кресла находился перечень продуктов и вещей первой необходимости, имеющихся в магазинчике автобуса. Но самое главное было то, что в автобусе ехала только молодёжь — такие же студенты как Юлька и Максимилиан, и тоже на заработки в Англию. Было интересно смотреть на Европу из окна автобуса, но всё равно ехать 2,5 суток оказалось очень утомительным. Наконец, они доехали до Бельгии и пересели в автобус до Лондона. В Лондоне их встречал невысокий светловолосый менеджер, с табличкой в руках, где было крупно выведено кривоватыми буквами: Julia Maximilian.

— О! Джулия! Максимилиан! — широко улыбаясь, приветствовал он ребят, точно видел их не первый раз в жизни. Будто они давние хорошие друзья, почти родственники. Он усадил их в старый, задрипанный Джип и помчался на ферму. Максимилиан и Юлька переглянулись: не ожидали, что менеджер на ферме гоняет на старом, кое-где ржавом, внедорожнике. Так ли хороши дела на ферме, если управленец не заработал на хороший автомобиль?

На ферме Юльку и Максимилиана поселили в разные домики-вагончики, так называемый караван. Домик разделён на две комнаты. Каждая комната рассчитана на двух человек. Между комнатами общий зал для отдыха. Сразу у входа в домик — два туалета и два душа с умывальниками. Все удобства в наличие. Юлька зашла в свою половину, куда ей указал менеджер. Две кровати на противоположных сторонах комнаты. Кровать с правой стороны была занята, Юлька бросила свои вещи на левую кровать. Между кроватями стол на двух человек, два стула, задвинутые под стол. Справа, перед кроватью, у стены большой шкаф для одежды, слева перед Юлькиной кроватью, холодильник, рядом на тумбочке микроволновка, электрочайник, кофеварка. Рядом маленькая двухкомфорочная газовая плита, в тумбочке незамысловатая кухонная утварь на двух персон.

— Располагайся! — жизнерадостно бросил ей по-английски менеджер, — а, завтра в 5:30 на смену. Выдал ей пластиковую карточку — ключ от домика, ещё раз жизнерадостно и широко улыбнулся, обнажив щербинку между зубов, и ушёл.

Юлька упала на кровать, не было сил — так вымотала её дорога. Надо как следует отдохнуть — завтра, чуть свет, на работу, выполнять план. Она полчаса полежала, встала, заварила себе огромную кружку кофе, вытащенную из глубины недр тумбочки, вытащила из чемодана недоеденные в дороге печеньки. Села за стол, за окном видны только точно такие же вагончики-караваны, людей не было, все работали на ферме. Раздался стук в дверь. Она подошла к дверям с чашкой в руке:

— Максимилиан?

— Привет! Зашёл посмотреть, как ты устроилась.

— Проходи! — она посторонилась, пропуская его, и поймала себя на мысли, что она, оказывается, очень рада, что он пришёл, что она не одна здесь, в этом враждебном месте, как ей показалось на первый взгляд, несмотря на улыбчивого менеджера, — кофе хочешь?

— Давай! — кивнул Максимилиан, — только покрепче, не люблю я жидкий кофе, — он огляделся, пока она заваривала кофе, — у меня в комнате примерно также и тоже пока никого, на ферме вкалывают. Тебе во сколько завтра на работу?

— В 5:30.

— И мне в 5:30.

Юлька вытащила из тумбочки точно такую же, как у неё огромную чашку, налила кофе, жестом пригласила его за стол. Пили кофе с печеньками, молчали. Максимилиан уловил подавленность её настроения:

— Не дрейфь, привыкнем, — подбодрил он её, как умел, — один день выходной, можно будет в Лондон сгонять, погулять, в кафешке посидеть. Здорово, что мы сюда приехали. Вкалывать, конечно, придётся. Не то, что в пионерском лагере работа была под названием: «Не бей лежачего», но и заработок, соответственно, приличный. Я прямо уже чувствую хруст зелени в кармане.

— Здесь фунты, Максимилиан.

— Да, знаю. Я образно говорю.

Выпили кофе и он ушёл к себе — отсыпаться, как Максимилиан выразился. Юлька разобрала вещи и тоже забралась в кровать — отдохнуть перед первым трудовым днём. Около восьми вечера, входная дверь грохнула, открылась и в домик вошли три девушки, пропылённые, загорелые до черноты, источающие резкий запах пота, смешанный со сладким запахом ягод. Юлька босыми ногами прошлёпала им на встречу:

— Привет! — она помахала им рукой, улыбнулась и, поняв, что русских среди них нет, произнесла, — Хеллоу!

— Русска? — спросила одна из девушек, оказавшаяся Юлькиной соседкой по комнате, — прийвет! — произнесла она на ломаном русском. Юлькина соседкой оказалась девушка — румынка ни бельмеса не понимающая по-русски и знающей английский, примерно на таком же уровне, как Юлька, то есть на уровне школьно-институтской программы. Так и общались — она на румынском, Юлька — на русском и обе, чуть-чуть, на английском. Станка, так её звали, рухнула, в чём была, на кровать и неподвижно лежала некоторое время, до тех пор, пока не освободилась одна душевая кабинка. Волосы тёмно-орехового цвета, большие миндалевидные тёмно-зелёные глаза, кожа оливкового оттенка. Высокая и крепкая, но не толстая. Одета в старые просторные хлопчатобумажные шорты до колен грязно-серого цвета, вытянутые на заднице, серая футболка, с расплывшимися бурыми пятнами от ягод, точно засохшая кровь.

— Она что-то произнесла на румынском, Юльке показалось, что румынский язык походит на итальянский.

Она улыбнулась, показывая жестом, что не понимает.

— Я устала, — произнесла девушка по-английски, как бы извиняясь за то, что в рабочей одежде легла на постель.

— Да! — кивнула Юлька, это было понятно и без объяснений. Неизвестно какая я завтра приползу и выдержу ли такую нагрузку. Выдержу — наказала она себе крепко-накрепко, обязана выдержать. Кто-то постучал в дверь. Полуголые девчонки пронзительно завизжали, побежали натягивать одежду. Одна, самая отчаянная, как была в трусиках — так и приоткрыла дверь, прикрывая полотенцем обнажённую грудь. Кто-то из парней — поняла Юлька, судя по суматохе, произошедшей среди девчонок. Она о чём-то переговорила с парнем, пропустила его, заглянула в комнату Юльки и Станки и произнесла, очень коверкая, Юлька не сразу поняла, что она говорит:

— Максалан! — и втолкнула его в дверь.

— Максимилиан! Я не поняла, что это ты, она так имя твоё исковеркала, ничего не разберешь. Ты что пришёл?

— Привет! — Максимилиан галантно «сложился вдвое» в сторону румынки.

Она села в кровати, ничуть не стесняясь своего непрезентабельного вида, широко улыбнулась и кокетливо защебетала на родном языке, лукаво посматривая на него.

— Похоже, ты её впечатлил, — стараясь, чтобы её голос звучал как можно более небрежно, произнесла Юлька. Что пришёл-то?

Максимилиан приосанился, пригладил кудри, скосил взгляд в сторону румынки:

— Хотел позвать тебя прогуляться перед сном, захотелось родную речь услышать — одни иностранцы вокруг, соотечественников нет. Охота поговорить, чтобы я понимал, о чём речь и чтобы меня понимали. Погуляем чо-ли?

— Пойдём, только недолго. Надо рано лечь, чтобы выспаться, как следует.

Они спустились с крыльца вагончика. Медленно пошли по территории изредка встречались парни и девушки, в основном, видимо, все сидели в вагончиках, отдыхали после трудового дня. Боковым зрением, Юлька увидела какое-то движение. Станка из окна наблюдала за ними. Юлька хихикнула:

— Мне показалось ты произвёл на Станку впечатление, из окна за тобой наблюдает, — она улыбнулась и приветливо помахала румынке. Та, тоже махнула в ответ, широко раскрыв огромные миндалевидные зеленоватые глаза, и улыбнулась.

— Чо! Красивая девка! Но мне нравится другая — ты! — он тоже кивнул Станке в ответ.

— Максимилиан, всё! Это тема закрыта, давай не будем ссориться. Я приехала сюда заработать денег, а не крутить шуры-муры.

Она, конечно же, умолчала, что заработать денег — это была цель № 2, цель № 1 встретить англичанина, выскочить за него замуж и переехать в Англию на постоянное место жительства. А потом перевезти к себе и мать с Лёшиком. Максимилиан с его настойчивыми ухаживаниями, никак не вписывался в картину её пребывания в Англии.

— Эх-ма! — Максимилиан взлохматил, и без того, растрёпанную шевелюру, — тебе мои «пружинки» больше не нравятся? А то пойду, вылью ведро воды на голову — вот тебе и пружинки!

Юлька затряслась от смеха, живо представляя, как Максимилиан выливает себе ведро оды на голову, капельки воды, запутавшиеся в волосах, повисшие на бровях и ресницах.

— Станке «пружинки» свои показывай, думаю, ей понравятся!

— Как с ней общаться-то, она по-русски ни бельмеса, я по-румынски — ноль. Вот и поговорили!

— По-английски. За одним и язык потянешь. В школе учил, сейчас в универе учишь. База есть, какая-никакая.

— Это можно, — согласился Максимилиан, — а, всё-таки жаль. Одна моя неосторожная фраза всё погубила. Могло бы быть всё по-другому.

— Не могло! — «отрезала» Юлька, — пойдём обратно.

Они вернулись. Юлька вошла в свой вагончик, девчонки уже собрались за столом в общей комнате. Посередине стола стояла большая сковородка с жареной курицей и картошкой, в кастрюле салат из свежих помидор и огурцов, в маленькой плетёной корзинке порезанный хлеб и банки с пивом. Станка помахала ей, подразумевая: присоединяйся, будем ужинать. Юлька не стала отнекиваться, села за стол, рядом со Станкой. Ей выдали тарелку, вилку и банку пива. Каждая девушка накладывала себе еду самостоятельно, Станка взяла тарелку Юльки, чтобы та не чувствовала неловкости, положила ей еду. Открыли банки с пивом, выпили, стали есть.

— Это твой бойфренд? — задала Станка, видимо, мучивший её вопрос, — или муж? Остальные девчонки с интересом прислушались к разговору.

Юлька помотала головой:

— Нет, просто мы из одного университета, вместе приехали на заработки. Между нами ничего нет. — Она, конечно же, не стала упоминать об их так и не начавшемся романе. «Не успел начаться — как сразу же закончился». Зеленоватые огромные глаза Станки, сверкнули, как показалось Юльке, страстью и сексуальностью. — А, что? Понравился парень? — спросила она румынку.

— О, да! Очень! Высокий — мне подходит и лохматый, а мне лохматые нравятся! — она засмеялась и остальные девчонки тоже. — Скажи ему, что он мне нравится, — попросила Станка, — мне трудно самой сказать ему это — он русский, я — румынка.

— Сказать? — удивилась Юлька. Как у них всё просто! Понравился — сразу сказала и не беспокоится кто-что подумает. Интересно, это она такая или это у них норма поведения?

— Да-да! Скажи, — подтвердила Станка, — он очень мне понравился. Можно нам с ним пойти, погулять после работы или в выходной, если он с непривычки будет очень уставать.

— Хорошо, скажу! — как ни странно, Юльку кольнула иголкой ревность. Вот и пойми — сама сказала Максимилиану, чтобы тот обратил внимание на Станку, а сейчас почему-то приревновала.