Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ)

ГЛАВА 19

На следующий день, вечером, Юлькины родители пошли домой к Сергею. Юлька показала им квартиру, где жил Сергей, а может быть, ещё живёт, просто не хочет общаться с Юлькой. 16-этажный панельный дом, заурядной планировки. Юлька не стала заходить в квартиру Сергея, торопливо ушла домой, почти убежала. Родители поднялись на лифте на пятый этаж, позвонили в дверь. Через некоторое время низкий женский голос за дверью спросил:

— Кто там? — было видно, что за дверью, через глазок, кто-то рассматривал незваных гостей.

— Откройте, пожалуйста! Мы родители Юли — подруги вашего сына. Мы бы хотела поговорить с родителями Сергея и с ним самим.

За дверью, мать Сергея раздумывала — не открывать им, послать куда подальше? Зачем притащились? Что им нужно? Нет! Надо объясниться. Понять, что они хотят от Сергея и если это не соответствует интересам её сына — жёстко, но по возможности, корректно закончить разговор. Прекратить разговор так, чтобы в их воспалённых мозгах (так думала мать Сергея) никогда больше не возникла мысли прийти ещё раз к её сыну домой.

Дверь распахнулась, перед Юлькиными родителями предстала немолодая женщина крупных размеров с низким глуховатым, почти мужским, голосом: — Что вы хотели? — отрывисто спросила она. Не очень-то дружелюбно разглядывая Юлькиных родителей.

— Может быть, мы пройдём в квартиру? — спросила Юлькина мать.

Женщина посторонилась, впустила Юлькиных родителей, кивком предложила идти за ней. Они прошли в гостиную. Довольно просторная комната, примерно метров 20. Большой угловой диван, затянутый велюром благородного светло — серого цвета, напротив дивана светлая современная стенка, большой телевизор. Посредине комнаты круглый стол в тон стенки, вокруг него четыре стула со светло — серыми сидушками. На стене картина — колокольчики в вазе. Яркие пёстрые шторы придавали жизнерадостность комнате, выдержанной в спокойных тонах. «Со вкусом у матери Сергея всё в порядке!» — подумала Юлькина мать, мельком осмотрев комнату. В квартире царил идеальный порядок, какого у них (Юлькиных родителей) никогда не было, только по праздникам, когда ждали гостей. Хозяйка указала на диван, приглашая незваных гостей присесть. Юлькины родители расположились на диване, она взяла стул, и села напротив них:

— Я вас внимательно слушаю. Какое у вас дело ко мне и к моему сыну?

— Меня зовут Лидия Геннадьевна, — представилась Юлькина мать, а это мой муж Андрей Николаевич! Можно узнать ваше имя — отчество?

— Елена Васильевна, — буркнула мать Сергея.

— Очень приятно познакомиться, — любезно продолжила разговор Юлькина мать — Лидия Геннадьевна. Она помолчала, как бы собираясь с мыслями и настраиваясь на серьёзный нелёгкий разговор.

— Скажите, пожалуйста, ваш сын Сергей, он сейчас дома? Можете его позвать? Или он подойдёт позднее?

— Нет не дома. Он сейчас живёт в Москве. Он поступил в московский лицей, при университете, окончит его и в случае успешной сдачи экзаменов, будет, автоматически, зачислен в один из престижных университетов Москвы. А, почему, собственно, вас интересует судьба моего сына? — она немигающим взглядом уставилась на Юлькину мать, та даже немного смутилась от пристального взгляда Елены Васильевны и опустила взгляд вниз, на пол.

— Интересует меня Сергей, вот по какому вопросу. Не меня, а нас, — уточнила она, — вам Сергей, наверное, говорил, что они встречались с Юлей с нашей дочерью некоторое время назад?

— Нет, ничего не говорил. Я, совершенно случайно, — она выделила голосом эту фразу «совершенно случайно», — увидела их вместе. Они шли, держась за руки. Между прочим, выходили из квартиры моей покойной матери, царствие ей небесное! А в чём, собственно, дело?

Лидия Геннадьевна помолчала, собираясь как можно деликатнее сообщить о том, что произошло с их 14-летней девочкой. Наконец, она решилась:

— Юля забеременела от вашего сына. В скором времени должен родиться мальчик — сын Сергея и Юли. Мы бы хотели, чтобы Сергей узнал о будущем отцовстве. Хотели бы узнать ваши соображения по этому вопросу. Мы не торопим вас с ответом, подумайте, пожалуйста. Сообщите Сергею или дайте нам его новый номер. Юля сказала, что у них с Сергеем нет связи. Скажите ему, что через некоторое время у Юлии родится мальчик — его сын, — подчеркнула Юлькина мать.

Лицо у матери Сергея побагровело:

— И что вы хотите от него? Чтобы он женился в 17 лет на вашей дочери? Или у вас есть ещё какие-то варианты? И, вообще, почему вы решили, что это ребёнок Сергея? С таким же успехом, она могла забеременеть ещё от кого-нибудь, не обязательно от Сергея! Сколько лет вашей дочери? — уточнила она, — 17, как и Серёже?

— Ей всего14 лет! В таком юном возрасте и она уже станет матерью! С ума можно сойти!

— Вы знаете, дорогуша! — фамильярно ответила мать Сергея, — порядочные девочки в 14 лет не ложатся в кровать к мальчикам. Порядочные 14-летние девочки ходят в школу, делают домашнее задание. Они не бегают по квартирам к мальчикам! А ваша дочь уже в 14 лет ложится в кровать к мужчинам. Какие у вас доказательства, что это ребёнок Сергея? Вы можете предъявить доказательства? Или это известие только со слов вашей дочери.

— Нет! На данный момент — нет, — ответила Лидия Геннадьевна. Отец угрюмо молчал, смотрел в пол, не поднимая глаз на мать Сергея.

— Елена Васильевна, сейчас мы, конечно, не можем предъявить доказательство, что это ребёнок Сергея. Но после его рождения, мы можем сделать генетическую экспертизу, чтобы у вас не было сомнений. Мать Юльки из последних сил сдерживалась, чтобы не нагрубить в ответ на нелюбезное и даже агрессивное поведение матери Сергея. Особенно, это фамильярное: «Дорогуша!» взбесило её. По какому праву она позволяет себе разговаривать с взрослыми людьми, пришедшими к ним в квартиру не из праздного любопытства.

— Знаете, что, дорогуша! — Елена Васильевна порывисто встала, так, что в шкафчике жалобно звякнули хрустальные фужеры. — Давайте — ка отправляйте свою девочку на аборт и не надо мне морочить голову. Мой сын не имеет к вашему ребёнку никакого отношения. Я в этом больше чем уверена. Я у него спрашивала, и он сказал, что использовал противозачаточные средства. Так что, этого не может быть! Вы спросите у своей девочки — возможно, у неё ещё кто-то был кроме моего сына. Я, лично, не исключаю этого.

— О чём вы говорите? — у Юлькиной матери «вспыхнуло» лицо, чуть дрогнули губы, — вы считаете, что девочка в 14 лет пойдёт по рукам? Начнёт перебирать мужчин? Она просто влюбилась в Сергея! Так получилось! Она же ещё несовершеннолетняя! Жизненного опыта нет никакого. Парень уговорил — вот она и согласилась.

— Извините, но это ваши проблемы, а не мои и не моего сына. Ему тоже всего 17 лет. Введите свою девочку к врачу. В наше время вполне можно избавиться от этого. На моего сына можете не рассчитывать! Я не позволю ему ломать судьбу в 17 лет. Что вы хотите от него? Чтобы он женился в 17 лет на четырнадцатилетней девчонке и «настрогал» ещё пятерых ребятишек! Чтобы он не выучился не получил хорошую специальность! И тем более, я повторяю вам ещё раз: я больше чем на 100 % уверена, что это не его ребёнок. Ведите к врачу вашу девочку, пусть делает аборт — очень простое решение вопроса. Дальше пусть, что хочет — то и делает! Нравится её парней перебирать — пусть перебирает! Только не лезьте к моему сыну, не смейте ломать ему жизнь!

— Значит, вот так запросто, вы хотите, что бы мы убили нашего внука! Наш внук будет жить! — звенящим шёпотом, произнесла Юлькина мать.

Юлькин отец поднялся с дивана:

— Я понял вашу позицию, обойдёмся без вас. Только после того как родится Лёшка, не приходите к нам не говорите, что вы хотите увидеться с внуком! Мы вас на порог не пустим! Пойдём! — сказал он жене. Они вышли в прихожую.

— До свидания! — Юлькина мать не смотрела на Елену Васильевну — она ей была омерзительна, она с трудом сдерживалась, чтобы не высказать ей в лицо всё, что она о ней думает.

— Прощайте! — поправила её мать Сергея, — всего хорошего, — как можно любезнее продолжила она, — и пожалуйста, прошу вас, не ищите возможности сообщить Сергею о том, о чём вы мне только, что рассказали. Не ломайте жизнь моему сыну и тем более, в последний раз повторяю, это не его ребёнок! Он сказал что, предохранялся очень тщательно.

Юлькин промолчал, поторопил жену:

— Пойдём домой! Поговорили и хватит.

Они вышли, сели в свою легковушку уехали. Они и не увидели, что из-за шторы за ними наблюдает грузная женщина — мать Сергея.

Они вернулись домой. Ничего не сказали Юльке о том, как сходили к родителям Сергея. Переобулись в домашние тапочки, и ушли в свою комнату совещаться. За ужином царило молчание. Юльке ужасно хотелось узнать, как они сходили к родителям Сергея, но она не решалась спросить.

— Юля! — начала разговор мать, убирая посуду после ужина, — мы тут с отцом посовещались и решили, что до рождения ребёнка, мы с тобой уедем в другой город. Ты там родишь мальчика и мы запишем его на себя — усыновим. Он будет нашим сыном, а тебе — братом. Мы думаем, что так лучше всего: для ребёнка, для тебя и для всех нас. Какая ты мать — ты сама ещё подросток. Когда родишь, тебе будет 15 лет. Тебе надо учиться, получить образование, специальность. Мать Сергея, намекнула, что ребёнок не от Сергея. Сказала, что у тебя ещё какие-то связи могли быть с другими мальчиками. Вернее, не намекнула, а сказала об этом прямо. Заявила, что Сергей тщательно предохранялся, и она убеждена, что ребёнок не от Сергея, а от другого мужчины или парня.

Юлька покраснела до корней волос:

— Не было у меня других парней — только Сергей и больше никого. Я и с ним-то не хотела вступать в связь. Просто он мне пригрозил, — она замолчала.

— Пригрозил? — отец, стоявший на пороге кухни и уже собиравшийся идти в комнату, остановился, — он тебя изнасиловал? Мерзавец! Я ему ноги повыдёргиваю! Из-под земли достану, гадёныша!

— Ну что ты, папа! Нет! Нет, конечно! Никто меня не насиловал! Он пригрозил мне, что если я не буду заниматься с ним сексом — мы расстанемся, вот и всё! А, я его очень сильно люблю! И даже сейчас! Я боялась его потерять, поэтому и пошла у него на поводу. Он мне тоже говорил, что будет тщательно предохраняться и, что я никогда не забеременею! А, вот как получилось.

— Такой план, Юленька! — мать закончила мыть посуду и вытирала руки полотенцем, — с учёта здесь, в женской консультации, тебя снимем, переедем в другой город. Арендуем квартиру, поживём с тобой вдвоём до рождения ребёнка. Отец здесь останется. Родишь, вернёмся сюда и никто ничего не узнает. Скажем, что это я родила Я же ещё не старая. И не смотри на меня квадратными глазами, бывает женщины и более старшего возраста рожают.

— А когда мы будем всё это делать? Когда поедем?

— Я подам заявление на увольнение, отработаю 2 недели. Потом поедем. Скажу, что забеременела, плохо себя чувствую и поэтому увольняюсь. Так что готовься! Ориентировочно, через месяц уедем.

— А как же школа? Я, что останусь на второй год?

— Родишь и вернёшься в свой класс. Пока беременная, будешь дома заниматься по школьной программе. Потом вернёмся с ребёнком домой. Пойдёшь в школу, как обычно. Я буду малыша нянчить, ты будешь мне помогать.

— Фу! — выдохнула Юлька. — «Действительно — это замечательное решение», — подумала она. Только не хочет она ребёнка. Она, при всём желании, не могла представить, что через какое-то время на свет появится младенец — мальчик Алексей. Лёшка — так решил отец.

Через месяц они уехали с матерью в другой город, сняли квартиру в многоквартирном доме и заселились. Отдыхали, много гуляли, во второй половине дня, когда было не жарко, ходили купаться на озеро, находившееся неподалеку от съёмной квартиры. В положенный срок родился мальчик — Лёшик, так называли они его. Когда ребёнок чуть-чуть подрос — ему исполнился месяц, за ними приехал Юлькин отец. Забрал семейство домой. Родители усыновили малыша и жизнь, потихоньку, вошла в обычное русло. Не совсем, конечно, в обычное русло, малыш внёс хлопоты, беспокойство в размеренную жизнь взрослой пары, имеющей дочь — подростка. Но это были приятные хлопоты. У Юльки появился брат — её сын, у родителей младший ребёнок. Приходили сотрудники с маминой работы поздравляли её. Говорили, какая она молодец, смелая! Не побоялась родить ребёнка в таком-то возрасте. Восхищались Лёшиком — какой он симпатичный, как походит на своего отца! Они же не знали что, на самом деле, он не отец, а дедушка. Юлька смотрела на Лёшика, — «Как же он походит на своего отца!» Маленькая копия Сергея.

Юлька очнулась от воспоминаний. Пора возвращаться на ферму в вагончик — караван. «Интересно, — думала она, — где сейчас Сергей? Чем занимается? Может быть, женился, а может быть, у него появился ребёнок. Сказала ему мать, что у Юльки должен родиться мальчик? Наверное, нет. Она, как курица — наседка, закрыла крыльями своё ненаглядное чадо от жизни. А, может быть, он бы любил своего ребёнка, своего сына. Ведь, это же его сын. И даже не надо никакой генетической экспертизы и так видно — одно лицо. Даже сомневаться не приходится, не поспоришь — сразу видно, что Лёшик его сын. «Я бы хотела, — думала она, — чтобы Лёшик знал, что я ему не сестра, а мать. Но имею ли я право ему сказать это? Она решила, что её сын должен знать правду. Когда ему будет 18 лет, возможно, и раньше я расскажу ему всю правду! Всё как есть! Сейчас, конечно, не надо. Пока он слишком маленький, не сможет понять, да и не надо травмировать ребёнка. Когда он станет взрослым, я расскажу ему. Я, обязательно, расскажу ему всю правду. Я думаю, он поймёт и не обидится на меня за то, что я так поступила. Родители не спрашивали меня, приняли решение за меня и поступили так как считали нужным. Я всегда с ним, с моим мальчиком, пусть и в качестве старшей сестры, но всегда рядом. Вот и сейчас заработаю денег, накуплю ему подарков, вернусь и буду с ним. Даже если я встречу англичанина, то признаюсь, что у меня есть ребёнок и заберу его и маму к себе, сюда в Англию. Она рассмеялась над своими мыслями: Сказочница! Какой англичанин! Ты с утра до вечера вкалываешь, как проклятая, на ферме. Когда тебе искать англичанина! Ты еле приползаешь с работы домой, в выходные хочется отлежаться, отдохнуть перед следующей тяжёлой трудовой неделей. Можно было, конечно, через интернет поискать знакомства. Но у неё не было на этой сил, да особо желания не было. Она ужасно уставала на работе, впрочем, как и все остальные девчонки и даже парни. Но они знали, что работают за очень хорошие деньги. Ну, и ладно, — решила Юлька, — просто заработаю много денег и вернусь домой. Что делать если мне не везёт в личной жизни. Видимо, судьба такая! Она решила, больше не думать на эту тему. Не судьба ей встретиться с англичанином и выйти за него замуж. Ну, что же делать! Может быть, к лучшему, что Пабло оказался не богатым, а просто работает в услужении у богатых англичан. Вышла бы за него замуж, если бы конечно позвал, родила бы ему мулатов. А она хотела, чтобы её дети были светлокожие. Какая чушь лезет в голову! — покритиковала она сама себя, — надо выкинуть все эти бредни из головы! Она вернулась на ферму, почувствовала себя отдохнувшей после того, как полежала на лужайке — набралась сил. Поднялась на крыльцо вагончика, открыла дверь и замерла на пороге: в общей комнате, где они обедали с девчонками, сидел Пабло. Он, явно, поджидал её.

— Джулия, здравствуй! Почему ты не выходишь со мной на связь? Почему заблокировала меня?

Она молчала. Девчонки с любопытством прислушивались к их разговору. Но одна из них сделала знак, подразумевая: давайте оставим их наедине, пусть поговорят. Девчонки, нехотя поднялись и разошлись по комнатам, чтобы не мешать разговаривать Пабло и Юльке.

— Я же объяснила тебе, Пабло, почему я не хочу больше с тобой общаться. Ты обманул меня, ввёл в заблуждение, прикинулся, что ты богатей, живущий в этом огромном доме. А, оказывается, ты слуга у богатых хозяев.

— Значит, ты со мной стала встречаться только потому, что думала, что я богатый? — горько произнёс Пабло.

Она помолчала. Потом всё-таки сказала то, что думала:

— Я чувствую себя так, будто меня обокрали или вылили на меня ведро грязной воды. И, да, не буду лукавить, мне нравилось, что ты из обеспеченной семьи. Хотя, я подозревала, что-то подобное. Ведь мы с тобой всегда обедали в не дорогих кафешках. Богатые не питаются в таких заведениях. Ты не дарил мне подарки! Ни разу!

— Я не сказал тебе, Джулия, но хозяева, у которых я живу — это мои дальние родственники. Они тоже чернокожие. Ты их не видела, у них нет детей. Они написали завещание: после их смерти я унаследую всё их имущество. Да, сейчас я бедный, но после их смерти, я буду богатым. Конечно, я не желаю им смерти, пусть живут как можно дольше. Может быть, они проживут ещё лет 30 или 40. Я не знаю сколько им отпустил жизни Господь бог. Но завещание составлено, заверено у нотариуса. У меня даже есть его копия. — Он достал бумагу подал Юльке. Она взяла, бегло просмотрела, вернула ему:

— Какая мне разница. Наши отношения закончились, обратной дороги нет. Я отработаю сезон, вернусь домой. Всё равно в наших отношениях нет перспективы.

— Джулия! Прости меня! Так получилось! Я и не думал обманывать тебя, я не мог даже представить, что ты решила, что я из богатой семьи. Я очень люблю тебя и не хочу расставаться.

Она, молча, помотала головой.

— Ты окончательно решила? — спросил Пабло.

— Да, окончательно! — ответила она, — потом резко, исподволь, как бы изучая, взглянула на него, — если ты так сильно любишь меня, женись на мне.

Он оторопело посмотрел на неё:

— Жениться? Это очень серьёзный шаг, я пока не готов.

— Когда будешь готов — дай знать!

Он подавленно молчал, потом пошёл к выходу, открыл дверь, шагнул за порог, потом вернулся:

— Проводи меня, Джулия, хотя бы до автобуса, — попросил он.

Она согласилась. Они вышли за территорию фермы, пошли на остановку. Он попытался взять её за руку. Она отняла. Он больше не пытался привлечь её или взять за руку, или под руку. Так и дошли до автобусной остановки отдельно друг от друга, каждый сам по себе, точно и не было у них, ещё совсем недавно, никаких отношений. Подошёл автобус.

— Прощай, Пабло! — она махнула рукой.

— Джулия, прости! — он поднялся в автобус сел, грустно взглянул на неё чёрными, на выкате, глазами. Автобус тронулся.

— Прощай! — ещё раз, шёпотом произнесла она.

Он не услышал через окно, просто понял по движению её губ.

— Прощай! — ответил он, беззвучно.

Автобус ушёл. Она вернулась в вагончик. На душе было скверно. Она не могла понять — почему ей так муторно и тоскливо. Она же не любила Пабло! Не надо было вступать с ним в связь. Зачем? Зачем она это сделала? Дура! — обозвала она сама себя в сердцах, — безмозглая дура! Ладно, дурой была в 14 лет — это ещё можно понять. Но сейчас! Что у меня было в башке? Понятно, подкупило то, что он, как я думала, из богатой семьи. Правильно говорится в пословице: на чужой каравай рот не разевай! Она зашла в свою комнату. За шторой слышалось шуршание одежды, поцелуи. Станка выглянула из-за шторы:

— Джулия, наш менеджер очень тобой интересуется! Расспрашивает всё время про тебя. Встречаешься ты с кем-нибудь или нет? Что ему сказать? Что ты встречалась с Пабло, а теперь расстались? Или ничего не говорить? — О, боже! Ничего не говори! Ему-то какое дело! — возмутилось Юлька, — пусть работу свою выполняет и не лезет в чужую жизнь.

— Ты не понимаешь! Ты ему понравилась, поэтому и расспрашивает! А он мужчина красивый, не высокий, но со спортивной фигурой, да и зарабатывает хорошо! У него хороший дом, здесь недалеко. Живёт с мамой! — многозначительно сообщила Станка.

— Красивый и спортивный? Да? — Юлька нырнула под одеяло, с наслаждением вытянулась, зевнула. Болтовня Станки отвлекла её от унылых мыслей, — высокий? Не замечала! — удивилась Юлька. — Я его, вообще, как мужчину не воспринимаю. Только как работодателя.

— А, чо! Он, действительно, нормальный мужик! Присмотрись! Присмотрись! — Максимилиан подал голос из-за шторы.

— Зачем он мне нужен! Заработаю денег, как можно больше, и уеду домой. К матери, к Лёшику. О, боже! Как же я по нему соскучилась!

Станка не унималась, природное любопытство не давало ей успокоиться, пока она не разузнает то, что её интересует.

— Вы помирились с Пабло? Он долго тебя ждал и выглядел таким огорчённым. Тебе его совсем-совсем не жалко?

Юлька пожала плечами:

— Нет! Он же не подумал обо мне — ввёл меня в заблуждение. Я считаю, что он использовал меня.