Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ)

ГЛАВА 23

Да регистрации оставалось чуть больше месяца. Надо было уже начинать готовиться к церемонии. Заказывать платье для невесты, костюм для жениха и нарядное платьице для дочки. К удивлению Влада, Наташа не проявляла интереса к предстоящему важному событию в их жизни. Он попытался поговорить с ней о предстоящем приготовлении к свадьбе. Но она отмахнулась: рано ещё, недели за три надо начинать готовиться. В тот день она позвонила Владу, сказала, что пойдёт к дочке. Влад ждал её вечером. Она так и не появилась. Уже в двенадцатом часу он позвонил ей — подумал, может, ребёнок заболел. И она не смогла или не захотела уйти от больного ребёнка — это можно понять. Но ты позвони! Я же волнуюсь, — думал он, неужели она этого не понимает? Она не ответила. Он написал сообщение — молчок. Что-то случилось, — обеспокоился он, — мало ли что может произойти. Он вызвал такси и поехал к её матери. Позвонил в дверь, заспанный глухой голос за дверью, спросил:

— Кто там?

— Это я — Влад, — ответил он, — жених вашей дочери, откройте, пожалуйста.

Дверь распахнулась за порогом стояла взрослая женщина вполне ещё неплохо выглядевшая. Было понятно, что Влад поднял её с постели — она окуталась в небрежно накинутый халатик. Приглаживала всклокоченные волосы.

— Что случилось? — испуганно произнесла женщина, — заходи, Влад. Что-то случилось с Наташей?

— Вы у меня спрашиваете? — удивился он, — она же сказала, что пошла к вам, навестить дочку. Мать смутилась, отвела в сторону взгляд, промямлила что-то невразумительное. Он даже не смог понять её слов, и повторил ещё раз настойчиво, — где Наташа? Она нервно закусила губы, повела плечами, как бы показывая, что не знает. — Она заходила сегодня к вам? — Влад уже начинал терять терпение, — то ли тупая, — подумал он, то ли спросонья ничего не понимает. У него вдруг похолодело в груди, казалось сердце превратилось в ледяную глыбу в ледышку. — Я понял, — произнёс он помертвевшим голосом, — я всё понял. До свидания!

— До свидания, — пробормотала женщина, явно не зная как себя вести. Она поспешно закрыла за ним дверь. Он не помнил, как вернулся домой. Когда поднимался на свой этаж, в груди ещё теплилась надежда: сейчас он поднимется домой, откроет дверь, а Наташа сидит на диване в своей любимой позе — поджав ноги. Вспорхнёт с дивана ему навстречу: «Ой, с подружками заболталась». Он немного посердится на неё, но потом они помирятся, выпьют чай перед сном, займутся любовью и уснут в объятиях друг друга. Он открыл дверь. Пусто. Ему даже почудился запах нежилого помещения, словно здесь никто не жил, будто здесь не хозяйничала молодая красивая женщина — его будущая жена. Будущая жена? — мысленно спросил он сам себя. А вдруг, с ней что-нибудь случилось? Что делать? Что делать? Позвонить в полицию? Он позвонил в полицейский участок, ленивый голос нехотя поговорил с ним по телефону: только через трое суток после пропажи человека начинаем его искать. «Она же не ребёнок! — хихикнул на противоположной стороне трубки грубоватый мужской голос. — Держать в узде надо баб!» — посоветовал полицейский. «Я не нуждаюсь в советах, — дерзко ответила Влад. — Не нуждаешься — так не звони! — ещё более дерзко ответил мужчина на противоположной стороне трубки. — Через три дня звони, если не появится. А если появится, устрой головомойку, чтоб неповадно было шататься по ночам. С подругами где-нибудь забухивает, скорее всего, а то и с мужичками», — уже игривым голосом произнес полицейский. Влад отключил связь. Он не знал, что делать дальше, в голову не пришло ничего лучшего как достать початую бутылку водки из холодильника налить полстакана нарезать пару бутербродов, залпом заглотить водку, заесть бутербродом и лечь в одинокую постель. Холод постельного белья, как ему показалось, неприятно ожёг его. Было непривычно лежать одному в пустой постели. Он уже привык, что рядом с ним спала она: рассыпанные по подушке гладкие тёмно-русые волосы, нежная бархатистая кожа, чуть вздрагивающие во сне ресницы. Ему нравилось наблюдать за ней — спящей, такой нежной, такой беззащитной. И, вот сейчас, он лежит один. От водки ему и вправду стало лучше. Всё будет хорошо, — мелькнуло у него в голове, — наверняка, засиделась у подружки, может быть, даже телефон потеряла.

Влад заглянул в телефон, несколько минут назад, она была в сети. Он ещё раз написал ей сообщение. Наташа не отвечала. «Ответь! Ответь хотя бы, жива ты или нет! Просто напиши — жива». Через несколько секунд пришло сообщение: «Жива». Ну, слава богу! — выдохнул он, — жива и то хорошо. Сна не было. Пришлось подняться. Налил ещё полстакана водки, отрезал кругляш колбасы и кусок хлеба. Двумя большими глотками выпил водку, закусил бутербродом, бесцельно походил из угла в угол, лёг в постель и забылся тяжёлым пьяным сном.

***

Наташа подошла к дому, где живут её мать и маленькая дочурка. Булькнуло сообщение: «Ты где? Что делаешь?» Сообщение от него — отца её ребенка. Надоела нынешняя пассия? — хмуро ухмыльнулась Наташа, мысленно просчитывая варианты, почему он написал. Ей захотелось позвонить и высказать всё, что она думает о нём. О его потребительском отношении к ней — матери его ребёнка. О том, что она не заслуживает такого отношения. О том, что у неё есть другой мужчина и что, чуть больше чем через месяц, она выйдет за него замуж. О его толстой рыжей девке, наконец. Гневно крикнуть в трубку: «Больше не звони, не хочу тебя знать и видеть! Просто пополняй карту и больше от тебя ничего не надо! Не делай вид, что беспокоишься о дочери, хочешь её видеть! Ничего не надо! Только деньги и всё!" Нельзя! Она знала, что просто так он не будет давать деньги. Надо выполнять все его примитивные требования, — она поморщилась, — и карточка, с более чем достаточным количеством денег, будет у неё в распоряжении. Она уже давно выучила его несложные правила: быть всегда на связи, не препятствовать общению с дочерью, не лезть в его личную жизнь, не требовать от него верности ей, не ставить его перед выбором — я или твоя жена! Он никогда не разведётся с женой — ему так удобно. Жена не контролирует его, делает вид (так думала Наташа) что полностью доверяет ему — терпила! Ах, да! Если, вдруг, ему захочется секса с ней, с Наташей, идти по первому зову, два раза он не повторяет и не предлагает — сразу ограничивает доступ к деньгам. Выводит все деньги с карты, и она остаётся ни с чем. С теми крохами, что она успеет обналичить. А на обналичивание у неё тоже ограничение. Вот и решай, что для тебя важнее: гордость или свободные деньги. Наташа выбирала последнее. Вчера, она без особой надежды, сунула карту в приёмник банкомата — проверить баланс, вдруг, Леонид закинул ей денег на дочь, хотя бы немного. Банкомат игриво поморгал монитором и вывел сообщение о балансе. На карте была вполне достаточная сумма. Чтобы это значило? — тревожно — радостно ворохнулось сердце. Тревожно — от неизвестности, — что ещё он задумал? Радостно — у неё есть деньги, кругленькая сумма!

Она ответила Леониду — так зовут отца её ребенка: «Поднимаюсь домой к маме и дочке». «Через 10 минут буду у твоего подъезда! — написал он в ту же секунду, — жди! Не заходи в квартиру, потом отвезу тебя к дочери». Она послушалась, встала у подъезда, кутаясь в тоненькую кофточку. Подъехала его машина, за рулём водитель. Леонид распахнул дверь автомобиля, вышел, критически осмотрел её:

— Ты бедно одета, почему? — словно он не знал и не мог предположить, почему у Наташи всё та же одежда, та, что он купил ей, когда они были ещё вместе, ещё до рождения дочери. С тех пор прошло немало времени, одежда вышла из моды, и смотрелась поношенной.

— Ты же знаешь, я не работаю, у мамы пенсия, откуда у нас деньги, тем более на дорогую одежду.

— Вчера на что потратила кругленькую сумму? Я думал, приоделась, купила нормальную одежду, а ты всё в тех же обносках. — Он открыл дверцу автомобиля, чуть подтолкнул её, чтобы она села. Сел рядом с водителем, небрежно бросил ему:

— Домой! — тот кивнул.

— На что деньги потратила вчера? — снова спросил он.

Она смутилась, потом ответила, зная, что врать нельзя — он проверит и, не дай бог, поймет, что она соврала, сразу лишит денег.

— Захотелось французского шампанского с засахаренным миндалём, — пробормотала она, пугаясь собственной дерзости, — купила дорогущее шампанское и миндаль! Я уже не помню когда в последний раз, пробовала настоящий, хороший алкоголь.

— Ну, что же, тоже дело! Вспомнила хорошие времена, да? — он обернулся в её сторону.

Она кивнула, продолжая кутаться в тоненькую кофтёнку.

— Оденься нормально! — распорядился он, не обращая внимания на водителя, точно тот не был живым человеком, слышащим их диалог, а так, бессловесное существо, не имеющее право на своё мнение и голос.

— Да у меня нет ничего с собой, кроме этой кофты, — возразила она.

— Не сейчас! А, вообще, оденься. Купи нормальную одежду, чтобы не стыдно было с тобой в свет выйти, и приведи себя в порядок: прическа, маникюр, что там у вас ещё.

Её так и подмывало ехидно спросить: что надоела рыжая толстуха? Стыдно с ней в свет выходить? Но, нельзя! Она не смела задавать неудобные вопросы.

— Хорошо, — покладисто ответила она, — если на карточке будут деньги.

— Если не будешь взбрыкивать, как молодая необъезженная кобыла, денег будет достаточно и даже больше чем достаточно.

Её сердце весело вздрогнуло и затрепетало: денег будет больше, чем достаточно! Прощай, нищета! Здравствуй, лучшая жизнь! Не надо будет экономить, покупая дешёвые продукты, дешёвое бельё для себя и дочери, выгадывая несколько сотен. Она раздумывала, сказать, что есть некий парень — неплохой и с серьезными намерениями, он хочет жениться на ней? Не знала: сказать или промолчать? Он всё равно, всё узнает, рано или поздно. Есть только один выход — резко закончить отношения с Владом, иначе Леонид мгновенно прекратит её финансирование, в этом она не сомневалась. Сейчас, когда она, по каким-то причинам, вновь стала ему интересна, она может поправить свои финансы: приодеться, подкопить денег на случай, когда он вновь охладеет к ней. То, что это произойдет, она знала. Сейчас для неё наступил благоприятный момент, и она обязательно им воспользуется.

Они подъехали к его трехэтажному загородному дому. Она не раз бывала здесь. На первом этаже: просторный зал с большим обеденным столом вокруг него располагались 12 изящных стульев. Напротив стола — буфет, заполненный посудой из тонкого полупрозрачного фарфора, чуть поодаль от буфета огромное, до потолка, живое мандариновое дерево с висящими, пока что незрелыми зелёными мандаринами. Огромные напольные часы, размеренно отсчитывали секунды и минуты. На втором этаже: его спальня, кабинет, ещё две спальни, так называемые, гостевые комнаты. Из каждой комнаты выход на просторную террасу с изумительным видом на лес. На третьем этаже: бильярдная, комната для чаепития или кофе. Дом и участок огорожены плотным забором, сквозь который невозможно подсмотреть, чем занимаются живущие здесь. Под домом кладовая, прачечная, сауна и бассейн. Гараж для автомобилей находится отдельно от дома. Во всём чувствовалась изысканность и роскошь, что делало жизнь владельца этого дома комфортабельной и приятной. Наслаждайся!

Зашли в дом и он сразу же потащил её на второй этаж в спальню. В их отношениях такого ещё не было, по крайней мере, до сих пор. Не в его правилах сразу же тащить женщину в кровать. Раньше, он предпочитал романтику, ужин при свечах, изысканные блюда, дорогой алкоголь, приглушённую музыку.

— Леонид, — удивилась она, — что это значит, не успели зайти в дом и сразу же в койку?

— То и значит, что я ужасно соскучился!

Она, конечно же, не посмела отказать ему…

Потом они спустилась вниз, в гостиную.

— Когда тебе вызвать такси, Наташа? Сейчас или чуть позднее? — спросил он, наливая ей и себе дорогущий коньяк. Достал коробку её любимых конфет.

— Я думала, ты оставишь меня ночевать, — она приняла от него бокал с коньяком, коробку с конфетами и удобно расположилась на мягком, роскошном диване, стоявшим рядом с мандариновым деревом, — раньше я всегда у тебя ночевала, в гостевой комнате. Она знала — он любит спать один, ему это было необходимо, иначе он не мог, как следует отдохнуть, выспаться.

— Но ты же хотела пойти к ребенку? Тебя ждут мать и дочка.

— Леонид, ты не хочешь, чтобы я у тебя осталась ночевать?

Он пожал плечами подразумевая — делай, как хочешь. Она хотела съязвить, сказать: «Получил то, что надо и до свидания, Наташа!» — но, как всегда, не посмела. В сумочке лежала заветная карточка и от её поведения, зависело, будет она пополняться или нет.

— Так вызвать тебе такси? — еще раз, настойчиво, спросил Леонид.

— Нет, я хочу остаться с тобой! Мы так давно с тобой не виделись! Я же люблю тебя, Леонид! — принесла она с придыханием и крепко прижалась к нему, так крепко, что он ощутил её упругие грудки.

— Любишь? Очень — очень? — Он, хитро прищурившись, взглянул на неё, — а кто тот красивый парень, с которым ты стояла на остановке?

Ухнуло и гулко забилось сердце: он видел её с Владом! Что теперь делать? Мозг лихорадочно просчитывал варианты: соврать, что это двоюродный брат? Он не поверит. Ну, не дурак же он, в самом деле. Сказать правду, значит лишиться поступлений на карточку, возможно, навсегда. Что делать? Что делать? — пульсировал в голове. Она решила сказать правду. Конечно, не полностью, не признаваться в том, что она спала с Владом, сказать полуправду:

— Да! Есть такой парень, Влад его зовут. Влюбился в меня без памяти и хочет на мне жениться. Не знаю, что делать, может быть, действительно, выйти за него? Ты же не любишь меня! Просто встречаешься со мной, когда тебе захочется, а он меня любит! Любит искренне! Что мне делать Леонид? Скажи, пожалуйста! Ты умный человек, ты найдёшь правильное решение для меня.

— Хочешь, чтобы я подсказал тебе правильное решение? — он глотнул коньяк, сел рядом с ней на диван, пристально взглянул на неё, так, что ей почудилось — он видит её насквозь, слышит все её потаённые мысли, и, конечно же, понимает, что она встречается с ним только из-за денег. Он показал ей другую жизнь и, теперь, она, точно отравленная наркотиком, не могла существовать в её сегодняшней, настоящей реальности, в которой живёт основная масса людей. Но, что ей до людей! Она не может и не хочет жить, как все в её окружении. «Не хочу!» — мысленно, беззвучно прокричала она в пространство, словно обращаясь к высшему существу — оно услышит её крик, и всё будет так, как она захочет. «А как я хочу? — так же мысленно задала она вопрос и ответила сама себе, — Я хочу, чтобы у меня просто было много денег и всё! В моей ситуации, я завишу только от него — от Леонида. В остальном — свобода! По крайней мере, пока я ему интересна. Но, даже если он, совершенно охладеет ко мне, то всё равно будет обеспечивать меня и нашу дочь материально — для него это сущие копейки. Просто надо вести себя правильно! А, я знаю все правила его игры! — она очнулась от нахлынувших мыслей и эмоций, тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение. Она кивнула:

— Да!

— Правильное решение! — он сделал ещё глоток, подержал коньяк во рту, наслаждаясь изысканным вкусом, — думаю, правильно для тебя будет, если ты выйдешь за него замуж. Вы заживёте однообразной, скучной до безобразия, жизнью основной массы населения: утром на работу — вечером с работы, раз в год в отпуск, в какой-нибудь захудалый отелишко. Может быть, наплодите одного-двух ребятишек, больше-то вам не поднять. Ты рано постареешь, растолстеешь, будешь носить дешёвые вещи и незаметно превратишься в толстую, сварливую, вечно всем недовольную тётку. Вот твои перспективы! Не самые плохие, скажу прямо. Все так живут, и ты так будешь жить! Нормально! Сойдёт! Так будет правильно для тебя! Для тебя, но не для меня и не для дочери. Если ты выйдешь за него замуж, я прекращу твоё финансирование в ту же секунду, ты это прекрасно знаешь. Твоё содержание ложится на твоего мужа, и я к этому не буду иметь никакого отношения. Пусть твой муж содержит свою семью, Я не причём, и не имею отношения к вашей семье.

— А как же дочь? — тревожно воскликнула Наташа, — к ней ты имеешь отношение?

— На неё буду давать деньги. На её одежду, питание, на учёбу, но только строго, по чекам. Ты меня знаешь — строгий отчёт и контроль! Я не собираюсь содержать тебя и твоего мужа и ваших последующих детей, если они у вас будут. Вот такой мой расклад! Да, и ещё одно моё условие: при моём желании, мы будем встречаться с тобой, заниматься сексом. Будешь ты оповещать мужа об этом или нет — это твоё решение! Вот такие условия. Устраивают тебя мои условия — пожалуйста, выходи замуж. Я не буду мешать, но на деньги от меня не рассчитывай, я не финансирую чужих жён.

— Ну, хорошо, ты не финансируешь чужих жён, Леонид, зачем тебе спать со мной, с чужой женой? Просто будешь помогать дочке. Я буду покупать ей одежду, еду, оплачивать обучение и высылать тебе чеки. А, ты возвращать мне деньги? Если так, без секса со мной? Ведь это будет справедливо? Зачем тебе чужая, использованная женщина, как ты выражаешься.

Он покачал головой:

— Я тебе сказал свои условия. Ты знаешь, я два раза не повторяю.

Она знала.

— Леонид, есть ещё какие-нибудь варианты кроме этого?

— Есть ещё один. Ты выполняешь мои правила: спишь только со мной, не заводишь знакомств с другими мужчинами. Ты знаешь — я, рано или поздно, всё равно узнаю об этом. И не надо уверять меня, делая честные глаза, что ты не спала со своим красавчиком!

У неё похолодела в груди: он знает! Не удивлюсь, если его люди тайком поставили в квартиру Влада камеры скрытого наблюдения, и он всё видел! Какой ужас! Её, вдруг, бросило в жар, к лицу прилила кровь, казалось, стоит дотронуться до её щёк и можно обжечься. Она, не отвечая и не возражая, проглотила коньяк и протянула ему бокал:

— Налей ещё!

Он взглянул на неё, чуть улыбнувшись уголками губ, видимо, понял её смятение и продолжил:

— Меня не контролируешь — с кем я, когда и как, не требуешь жениться на тебе. Я женат и разводиться не вижу смысла. Встречаешься со мной, когда я тебя приглашаю. Не ограничиваешь общение с дочерью — это второй вариант моих условий.

— Лёня, — как можно вкрадчивее и ласковее, почти мурлыкая, произнесла она, — но ты же не сказал, что я буду получать от второго варианта. То, что я должна делать — я поняла, а что я буду иметь? У тебя будут какие-то обязательства передо мной?

— Ты всё прекрасно знаешь, не надо строить из себя дурочку.

— Я предполагаю, но не знаю точно. Я бы хотела чёткости: я то-то и то-то. А ты мне взамен то-то. Может быть, заключим двусторонний договор? Обозначим наши обязательства? — как бы в шутку предложила она, но надеясь (чуть-чуть) а, вдруг, он согласится.

— Ага, — криво усмехнулся он, — ещё скажи: «Заключим договор и заверим его у нотариуса!»

— Было бы неплохо, — она попыталась отстоять свои интересы, как бы в шутку, но его не интересовало её мнение, он продолжил:

— То, что взамен, лежит у тебя в сумочке — карточка с неограниченным лимитом. Покупай что хочешь — себе, дочери, но не посторонним людям. Он, вдруг, подхватил её мысль, — значит, ты ещё хочешь, чтобы мы заключили официальный договор и заверили его у нотариуса, — ехидным голосом уточнил он.

— Я бы не отказалась, — она, поняла по его голосу, что надеяться не на что. А, вдруг? Ей хотелось в это поверить! — Она с надеждой посмотрела на него, — может быть, и правда они заключат договор, заверят его у нотариуса и у неё будут, хотя бы, какие-то права.

Он искоса взглянул на неё, ухмыльнулся:

— Я всё сказал! Это наш последний, окончательный разговор. Последняя договорённость. Решать тебе.

— Я решила, — она резко вскочила с дивана, нервно прошлась по комнате взад-вперёд, снова села.

— Ну, спросил он, — потом небрежно добавил, — хотя, я и так уже знаю ответ.

— И какой же? — её так и подмывало бросить ему в лицо гневное: «Ты покупаешь меня! Неужели ты этого не понимаешь? Но, нельзя! Всё он, прекрасно понимает! Если она скажет ему это, то он не только не будет помогать ей, но даже на дочь не даст ни копейки и ей придётся жить в нищете или в бедности или искать богатого мужа. А, где его найдёшь?

— Так какой ты делаешь выбор? — произнёс он, — выбираешь финансирование и бросаешь своего молодого красавчика? Верно?

Она потупилась:

— Да! Верно! Просто я люблю деньги и красивую жизнь больше, чем любого пусть даже самого красивого парня! — призналась она честно. — У него малюсенькая студия, туда даже детскую кроватку поставить можно с трудом. Не представляю, как там можно жить втроём с маленьким ребёнком, а если ещё общий ребёнок появится?

— Ну, вот видишь у тебя уже рассуждения не взбалмошной девицы, а взрослой женщины, понимающей, что берётся и откуда. Значит, договорились: ты не встречаешься с другими мужчинами кроме меня. Не достаёшь меня подозрениями и заявлениями! Устраивает?

— Да! — в её голосе слышался вызов, — ну, а если я совсем-совсем надоем тебе и ты не захочешь со мной встречаться как с женщиной? Я — молодая женщина! А, если мне захочется интимных отношений?

Он пожал плечами:

— Терпеть! Это же не воздух, не вода и не еда, от воздержания, ещё никто не умирал, только на пользу. Нерастраченная сексуальная энергия аккумулируется, и человек может её направить в нужное русло. Благодаря этому можно добиться успеха в какой-нибудь деятельности.

— Леонид, в какой деятельности? Я не хочу никакой деятельности! Я хочу просто жить, наслаждаться жизнью, носить красивую одежду, воспитывать дочку и, — она замялась, — родить тебе ещё одного ребёнка — мальчика! Ты хочешь мальчика?

— Ты же знаешь, у меня есть двое сыновей, уже достаточно взрослых от официального брака. Ты прекрасно знаешь об этом, зачем спрашиваешь?

— Может быть, ты хочешь маленького мальчика? Ещё одного, твои уже взрослые.

— Нет, не хочу, детей достаточно.

Он отвёз её домой. Наступило раннее утро, она на цыпочках, вошла в квартиру, тихонько притворила за собой дверь, скинула уличную обувь, босиком прошлёпала в комнату дочери, дочка спала, тихонько посапывая носиком. Из кухни, в щель приоткрытой двери, струился приглушённый свет настольной лампы. Мать не спала, сидела за столом с чашкой чая. Она вздрогнула от неожиданности, отодвинула чашку:

— Наконец-то вернулась! Твой заходил, искал тебя.

— Влад? — уточнила Наташа.

— А, кто ещё? Ты же за него собираешься замуж или у тебя их несколько?

— Несколько, — нисколько не смущаясь, ответила Наташа, — Влад и Леонид, ты же знаешь. Я, периодически, встречаюсь с Леонидом, он всё-таки отец моего ребёнка и сегодня он мне поставил условия, — она вкратце рассказала матери их разговор с Леонидом. Наташа уже знала, как поступит. На самом деле, она приняла решение в ту же секунду, когда Леонид сказал, что она сможет пользоваться его картой без ограничений.

— Ну, и кого ты выбираешь? Или будешь и с тем и другим? — мать, осуждающе покачала головой, — понятно, ни один из них не потерпит такого.

— Как бы ты поступила на моём месте, мама?

— Не знаю, наверное, выбрала бы любимого человека! Но, это не точно!

— Вот видишь, мама, ты бы выбрала любимого человека. А, если моим любимым человеком являются деньги? Что мне делать?

— Ох, и расчётливая ты, Наташка! Я и не думала, что моя дочь вырастет такой меркантильной женщиной

— Я и сама не знала, что буду такой меркантильной, если бы не встретилась с Леонидом. Это он приучил меня к роскошной жизни, хорошей одежде, хорошей еде. И, сейчас, всё остальное мне просто противно. Если бы я не встретила его, я бы жила как основная масса моих подруг и знакомых: выучилась бы, нашла работу, ходила бы, как болванчик, с работы — домой, из дома на работу. Зарабатывала бы гроши, одевалась в дешёвую одежду, ела дешёвую пищу, ребёнка отдала бы самый дешёвый бюджетный детский сад. Возможно, ни разу бы не побывала ни на одном курорте. А, если бы побывала, то на самом дешёвом, и не больше чем на недельку или дней на 10. Так бы и жила, как живёт у нас основная масса людей. Но, появился он! Он показал мне другую жизнь, от которой я не могу отказаться, по крайней мере, пока он финансирует меня.

— Как же Влад? Вы собирались пожениться, у вас были серьёзные планы.

— Что Влад! В его студии даже кроватка с трудом поместится! Выйти за него замуж, подсчитывать копейки, ограничивать себя во всём! Хоть он и считает, что неплохо зарабатывает. Но, это копейки, если раскидывать его заработок на семью из трёх человек. Он, наверняка, захочет своего ребёнка. Я в этом не сомневаюсь. От такой жизни, от безденежья, я быстро постарею, волосы станут сухими и ломкими, тусклыми из-за плохого питания, от некачественной пищи, которую придется есть мне и моему ребёнку. Из-за дешёвых косметических средств, моя кожа потеряет упругость и свежесть. Зачем мне это надо! Может быть, если бы я любила его, я бы смогла решиться на отчаянный шаг — порвать отношения с Леонидом, окунуться в семейные проблемы и жить скучной, однообразной, безрадостной семейной жизнью. Я выбираю праздник жизни для себя и для своего ребёнка, по крайней мере, до тех пор, пока Леонид будет поддерживать нас материально. Я понимаю, что это может прекратиться в любой момент, это мой выбор, и я его сделала окончательно.

— Окончательно? — Тревожно воскликнула мать

— Да, окончательно!

— А как же Влад, что скажешь ему? — мать ладошкой смахнула со стола несуществующие крошки, встала, нажала кнопку электрического чайника, нервно прошлась по кухне. Прошлась — это не об их крохотной кухоньке, точнее, протиснулась межу обеденным столом и кухонным гарнитуром. Плотно прикрыла дверь, чтобы разговор не разбудил Лёшика. Раздражённо зашумел чайник, словно живое существо — разбудили раным-рано и заставляют кипятить им воду. Мать заварила две чашки чая, достала сыр, хлеб, масло, сделала два бутерброда. Наташа почувствовала неимоверный голод — как мать догадалась, что она ужасно проголодалась?

— Миллионер твой не покормил тебя? — мать, подперев голову рукой, смотрела, как Наташа есть бутерброды, — что Владу-то скажешь? — повторила она вопрос.

— Какая разница! Скажу что-нибудь. Скажу правду, пусть не обольщается, а то думает, что облагодетельствовал женщину с ребёнком и всё — она его навеки! Ты бы видела какие глаза он вытаращил, когда увидел что я купила две бутылки дорогущего шампанского и миндаль. По-моему, он онемел на некоторое время.

На следующий день она пошла в квартиру Влада, пока тот был на работе, собрала свои немногочисленные вещички. Положила на стол записку, на клочке бумаги нацарапала нервным почерком: «Я ухожу, свадьба отменяется! Я ненавижу нищету и бедность. Та жизнь, которую ты можешь мне предложить не для меня. Прощай. Извини за резкость. Говорю как есть, без обиняков». Ключ от входной двери положила на записку. Осторожно прикрыла дверь, проверила, хорошо ли она закрыта, недолго постояла за закрытой дверью.

— Ну, вот и всё! — тихонько произнесла она, — свадьба отменяется и, слава богу! Не хочу! Не хочу! Не хочу! — она брезгливо потрясла руками, точно кошка дотронулась лапкой до воды и отряхивает её. Вышла на улицу, у подъезда её уже дожидалось такси. Она назвала адрес. Всё! Все пути были отрезаны, она сделала окончательный выбор. У неё не было сомнений и размышлений правильно она поступает или нет. Наташа знала: она не хочет той жизни, какую Влад может предложить ей. Пока она молода и красива, она будет пользоваться своими ресурсами. А, там как судьбе будет угодно. Если бы она вышла замуж за Влада, то для неё, кроме серой рутинной жизни, не было бы никаких перспектив. Сейчас перед ней раскрываются возможности лучшей жизни, праздника жизни, просто надо быть лояльной к Леониду, выполнять его условия вот и всё.

***

Вечером Влад, вернувшись с работы, увидел на столе записку, прочитал. Скомкал, снова развернул, почитал ещё раз. «Могла бы сказать прямо, а не так — украдкой, черкнула пару строк и привет!» Рука самостоятельно, как бы без его участия, потянулась к телефону — позвонить ей — Наташе. Он резко отдернул руку, словно боялся обжечься. «Зачем?» — произнес он вслух, отошёл к окну, распахнул его настежь, рванул ворот рубашки: ему казалось, что не хватает воздуха. Внизу, прямо под его окном, зелёным квадратом расстилался газон, посреди него клумба с разноцветными пёстрыми цветами, взлелеянными местными любительницам цветов. Маленькая девчушка, неуверенно топая ножками, направилась в сторону клумбы, не удержалась на ногах, упала и громко расплакалась, призывая на помощь. Молоденькая мать, подскочила, подняла ребенка, прижала к груди, утешая. «Наташа! — продолжил он вслух, точно она могла его услышать, — у нас с тобой могла бы быть такая же девчушка или мальчик! Неужели роскошная жизнь, шампанское, по цене недельной зарплаты, стоит того, чтобы лишить себя счастья? Он же не любит тебя, просто использует!» — Влад не сомневался, что причиной ухода Натальи стал её бывший. Всё ясно до мельчайших подробностей: карточка с кучей денег, её исчезновение и сейчас эта записка. «Ну, что же ты сделала свой выбор! Может быть, через какое-то время, когда ты надоешь ему, когда он лишит тебя всего, ты вспомнишь о парне, любившем тебя по-настоящему». Просто она не любила меня, если бы любила — не поступила бы так. Мысли путано метались: образ Наташи — темно-русые гладкие волосы, серые глаза, настойчиво снова и снова всплывал перед глазами. Мучительно ныло где-то в середине груди, он пытался отвлечься, переключить мысли — не получилось. Пришлось вернуться к старому, проверенному способу. Открыл холодильник: непочатая бутылка дорогущего шампанского загадочно поблескивала стеклянным боком, как бы приглашая попробовать. Он достал её, хотел открыть, но в голове мелькнула вкрадчивая мысль: «А, вдруг, она передумает?» Вот прямо сейчас, раздастся звонок в дверь. Он откроет, а за порогом она: «Прости, я не могу без тебя! Я только сейчас поняла, как сильно люблю тебя!» «Серьёзно? — он чуть отстранится, пропуская её в квартиру. Она войдёт, он сурово посмотрит на неё, — а, как же твой бывший? Ты же встречалась с ним на днях? У вас всё было?» Она крепко — крепко зажмурит глаза, отрицательно помотает головой: «Как ты мог подумать такое? Совсем уже! Я люблю только тебя и поэтому не могу встречаться с другим мужчиной, тем более лечь с ним в кровать!» — он заглянет в её, наполнившиеся слезами глаза, и скажет, — «Ну, что ты, Наташа, я верю тебе!» — они поцелуются страстным, торопливым, горячечным поцелуем… Потом он откроет шампанское и они выпьют за их любовь, за их будущую семью, за девочку, которая может у них родиться или за мальчика. Он поставил бутылку обратно в холодильник, снова подошёл к окну, выглянул, надеясь увидеть неуверенно топающую девчушку — её уже не было. Ветер раскачивал головки цветов, как бы подавая ему знак: верно, верно, всё так и будет! Он отошёл от окна, дёрнул ручку холодильника, бутылка шампанского жалобно звякнула, словно, заранее извиняясь, что не может соответствовать фантазиям своего обладателя. Он достал водку, налил полный стакан, залпом выпил, закусил тем, что нашел в холодильнике: «За нашу с тобой, не рождённую дочку, Наташенька! — вслух произнес он, — как бы я хотел, что бы у неё были такие же глаза как у тебя, волосы! Какая бы она могла быть красотка! Не судьба, — горько произнес он, — что же надо жить, несмотря ни на что». Влад потянулся налить ещё полстакана, но запретил сам себе: «Стоп! Хватит! Так и спиться недолго!» Он лёг, вытянулся на диване. Образы снова поплыли перед глазами, наслаиваясь один на другой: вот маленькая девочка тянула к нему ручонки: «Папа, папочка», — лепетала она. Он потянул руки ей навстречу, оказывается, это уже не его дочка, а чужая девочка та, которую он недавно видел у себя под окном. Вдруг, перед его глазами возник образ Наташи, она грустно смотрела на него, из глаз у неё лились слёзы. Захотелось прижать её крепко — крепко, ощутить шелковистость волос. Потом мысли начали ещё больше путаться и, наконец, он заснул. Наутро он проснулся почти здоровым, словно переболел долго и тяжело, и наконец, наступило долгожданное выздоровление: болезнь отступила, но не до конца, он ещё болен, но медленно продвигается в сторону выздоровления. Он запретил себе звонить ей и писать. Удалил номер её телефона, удалил её контакты в социальных сетях — первый этап выздоровления. Да, ныло в груди, точно там поселился некто, задачей которого было, как можно больше причинить ему страданий, но этот некто ослабевал, и страдания становились всё менее и менее болезненными. Пройдет время, и он полностью излечится.