Я (не) люблю тебя... Прости

Глава 5

Импульсивность Мирославы порой ставила ее в сложнейшие ситуации, разрешить которые было практически невозможно. Так было и на сей раз. Ей нестерпимо хотелось увидеться с Михаилом. Но вспоминая, как решительно она обошлась с ним, девушка даже представить себе не могла, как подойти к нему после всего.

Особенно ее тревожила мысль, что из-за нее он упустил шанс получить престижную должность. Что, кстати, было не менее важно для нее самой. Ведь отец мечтал о преуспевающем зяте.

Задумчивость Мирославы развеяла Маша:

— О чем ты думаешь? Почему это ты должна подходить к нему еще и под каким-то предлогом. Кто облажался? Он! Вот пусть теперь и просит у тебя прощение. Надо только дать ему время, чтобы дозрел.

В душе Мира не была согласна с таким раскладом. Однако доводы подруги были достаточно убедительны и удобны. Поэтому она согласилась подождать, когда Миша «дозреет».

Но дни шли за днями, а он никак не проявлял себя. Мирослава дома строила из себя паиньку, что в принципе не требовало от нее усилий. Ведь на свидания бегать было не с кем. Она заскучала и уже подумывала о том, как все-таки увидеть Михаила. Оставалось только придумать правдоподобный повод.

Машка все это время молчала. При ее деятельном характере это было странно. Настроение Миры ухудшалось с каждым днем. Она предпринимала попытки в поиске работы, но усилия ее были достаточно пассивны, так как мысли были заняты совершенно другим.

Отец ежедневно устраивал допрос: что нового с трудоустройством. Наконец, он не выдержал:

— Все, хватит. Я дал тебе достаточно времени на самостоятельные поиски. С завтрашнего дня ты будешь работать у меня. Хватит болтаться без дела.

— И что я там буду делать? Шкафы собирать? Или, может быть, возьмешь меня грузчиком?

— Не утрируй. Переводчик нам, конечно, не нужен. Но я могу предложить тебе место производственного директора.

— Что? Папа! Какой из меня директор?!

— Не генеральный, конечно. Но вот изучать рыночный спрос и предложения, надеюсь у тебя получится. Не переживай. Во-первых, я помогу. Во-вторых, у меня работают инженеры и технологи, которые на первых порах поднатаскают тебя. Не дрейфь, дочка. Раз уж Бог не дал мне сына, придется тебе привыкать к делам.

Мирослава была в шоке. Тоталитарного режима ей вполне хватало дома. Но терпеть характер отца еще и на работе! Нет, это было выше ее сил.

— Папулечка, дорогой, дай мне еще один шанс.

— Шанс? Это сколько по времени?

— Ну хотя бы 10 дней. Пожалста-пожалста, — Слава нежно обняла отца. Против этого он устоять не мог.

— Хорошо. Но ни на один день больше. Гуляй.

Вот тут-то Мирославе пришлось выбросить из головы все мысли про любовь-морковь и вплотную заняться поиском хоть какой-то работы. Отец шутить не любил.

День выдался ужасный. Она побывала на трех собеседованиях, но везде требовались люди со стажем работы, рекомендациями. Кроме резюме, составленного в двух экземплярах, как того требовали работодатели, да диплома с паспортом, у Миры ничего не было.

Пометив крестиком еще одну компанию, которой требовался опытный переводчик, девушка устало опустилась на скамейку у входа. В запасе оставалось всего два дня. Что будет дальше, она даже представлять себе не хотела.

Чья-то мягкая ладонь легла на ее плечо. Мирослава вздрогнула.

— Мира, давай мириться, — перед ней, виновато улыбаясь, стоял Михаил.

— Мишка! Ты меня напугал, — девушка улыбнулась своей обаятельной улыбкой, заставив парня проглотить нервный комок, прежде чем продолжить разговор.

— Я искал тебя. Маша предупредила, что ты сменила номер телефона, а домой к тебе нельзя ни под каким предлогом.

— И ты сдулся, как воздушный шарик, — горько констатировала девушка.

— Нет, что ты я не переставал искать тебя.

— А что Маша? Она не сообщила тебе мой новый номер?

— Сообщила, но сколько я ни звонил, ты не отвечала…

— Ах, да, я ведь в тот же день вставила прежнюю симку, — Мира удивилась, как легко было разговаривать с Мишей. Словно не было двухнедельного отчуждения, волнений и тревог. Не было размолвки и обид.

— Прости за мой наезд на тебя.

— Ну что ты, это ты прости меня за нерешительность. Знаешь, а ведь я тогда опоздал на собеседование, — сердце Мирославы забилось чаще, она виновато опустила глаза. — Но я все-таки рискнул, хоть и намного позже, но появиться в офисе.

— И что?! — в голосе девушки была искренняя надежда.

— Меня взяли! Можешь поздравить.

— Я так рада за тебя! — Мира подскочила и обняла Михаила. В этом порыве было все: — и радость за успех любимого, и счастье, что размолвка позади, и просто желание почувствовать его тепло и любовь. — А вот мне не везет, печально добавила она, чуть поостыв. Отец грозится взять меня к себе.

— Что же в этом плохого?

— Ты видишь во мне хоть намек на производственного директора?! Я же от скуки умру.

— Мира, но ведь это лучше, чем ничего.

— Ты прям как отец! — гневно воскликнула она. Но тут же спохватилась — не хотелось опять ссориться. — Ладно, я подумаю, — добавила без особого энтузиазма.

— Может по чашечке кофе? — спросил Михаил.

— Ага, с удовольствием.

— А может, шампанское и ко мне? — Мира кивнула в знак согласия (мириться, так мириться).

— Мне конкретный аванс выдали, могу шикануть, — продолжал Михаил, увлекая ее к ближайшему супермаркету.

Набрав всякой всячины, они отправились к Михаилу.

Мирославе было приятно видеть, что в нем просыпается настоящий мужчина, готовый не только зарабатывать деньги, но и тратиться на нее. А он, в свою очередь, был горд, что может позволить себе это.

От выпитого шампанского кровь в жилах заиграла. Его рука легла на ее колено, вызвав горячую волну, разливающуюся по всему телу. Она ответила на его призыв, удерживая его руку своей. Оба сгорали от обрушившегося желания, подогреваемого длительной разлукой.

Каждое прикосновение его горячих ладоней доводило до исступления. Мурашки, мотыльки, бабочки — все это порхало, покалывало и отключало мозг, оставляя только одно — желание слиться воедино не только в страстном поцелуе…

Позабыв обо всем, они наслаждались ощущением близости тел, то трепетавших от страсти, то, насладившись, казалось, до предела, требующих отдыха до нового урагана желаний.

Обессиленные и счастливые, они забылись в сладком сне, утратив представление о времени.

Тревожный звонок вывел их из состояния прострации.

— Машка! Чего ей неймется? — Слава хотела сбросить вызов, но, увидев, что уже светает, буквально подскочила на диване.

— Алло, — затаила дыхание.

— Ты что, мать, совсем с ума сошла? Папашка мне мозг выносит: позови мне ее, и все тут! Я уж и не знаю, что ему плести. Ты где?

— У Миши, — зачем-то шепотом, наконец, опомнившись, где она и что происходит, ответила Мира. — Что ты ему сказала?

— Голова у тебя разболелась, и ты уснула. А я не хотела тебя будить. Сначала вроде успокоился. А теперь вот опять активизировался. Так что ты давай по-быстренькому дуй ко мне. Неровен час нагрянет.

— Он же не знает, где ты живешь, — прозвучало неубедительно.

— Сама знаешь его.

— Ну да. Сейчас буду.

Михаил, внимательно слушающий их разговор, тоже вскочил и стал одеваться. Мирослава с тревогой смотрела на него. Произошедшее наложило какой-то новый отпечаток на их отношения. Еще не до конца осознаваемое, оно внесло зависимость друг от друга. В то же время появилась едва проглядываемая неловкость.

Они поспешно оделись. Миша вызвал такси. Мира уговорила его остаться:

— Так будет лучше. Боюсь, как бы отец не оказался уже у Маши.

В суматохе исчезла прелесть ночи. Остался только осадок от необходимости спешить, бежать, обманывать.

Мирослава, садясь в такси, оглянулась на Мишу. Грустная улыбка появилась на ее бледном лице. В его глазах была тревога за девушку. Нырнув в салон, она закрыла глаза и пыталась восстановить события прошедшей ночи. Очарование утонуло в предстоящей разборке с отцом.

— Наконец-то! — с обидой встретила ее подруга, — я тут с ума схожу. Могла бы и предупредить.

Мирослава, оказавшись в относительной безопасности перед внезапным появлением отца, расслабилась. Она повалилась на диван и, закрыв глаза прошептала:

— Машуль, я такая счастливая…

— Ты хоть разденься для начала, а то вдруг заявится твой грозный отец.

— Не-а. Теперь я у тебя, и мне ничего не грозит, — она сладко потянулась и посмотрела на подругу отсутствующим взглядом. В нем появилась нега и истома, которых так не хватило при пробуждении из-за внезапного охватившего страха перед гневом отца.

— Ну что? Допустила к телу? — едко проговорила Маша.

— Фу, как грубо! Машка, я его обожаю! — Мира села. — Как мы будем жить дальше, без понятия. Но я что-нибудь придумаю.

— А он?

— Что он! Ты его так запугала, что он только молчит и со всем соглашается.

— Конечно, я во всем виновата, — Маша не на шутку обиделась. — Вы там кувыркаетесь, а я отдуваюсь…

— Я тебя умоляю, что за выражения! Я благодарна тебе за все, но не смей так говорить о нас. Мы любим друг друга, а не просто так.

— Ну да. А папаша?

— Надо подумать… — Мирослава загрустила. Ее мысли прервал телефонный звонок. По возмущенному голосу отца, который она уловила даже на расстоянии, она поняла, что пора расхлебывать последствия. Маша протянула ей свой телефон, и она уже в полной мере насладилась гневной тирадой отца:

— … если она сейчас не возьмет трубку…

— пап, ты чего кипятишься? — промурлыкала Мира, придав голосу мягкость и даже зевнув для убедительности.

— Ты почему телефон отключила? Мы тут с матерью места себе не находим, — уже тише проговорил отец. Что с тобой, не заболела?

— Да нет. Просто засиделась у Маши. Голова что-то разболелась, и я случайно задремала.

— Ничего себе задремала, утро уже. У тебя все в порядке? — отец явно был обеспокоен.

— Все хорошо. Скоро буду дома. Целую, — не давая отцу повода для подробных расспросов, Мира прервала звонок.

— Ну у тебя и самообладание! — восхитилась Маша.

— С моим отцом по-другому нельзя. Поеду получать порцию внушений. За все в этой жизни приходится платить.