Я не люблю убивать. Часть 2

Глава 16

Глава 16. Кровавый рассвет

Вампиры ощерились. Они зверели. Слова барона придавали уверенности, что охотник не посмеет напасть на них.

— Ветер свидетель, — зло цедил Эмилио, — мы не сделали ничего, что могло вызвать твою ярость, Григориан. Мы не пересекали границы безлюдия, не убивали людей и даже не покушались на их собственность. Ты нарушаешь все правила, охотник. Творец осудит и лишит тебя силы, если ты нападёшь на нас!

Да ладно! Меня лишит силы Творец, потом разжалует и принародно расстреляет? Я лишь расхохотался в ответ хвастливым словам.

Над моей головой вспыхнул магический шар из мелких, сверкающих, колючих молний. Я показушно и резко взмахнул мечом и одним прыжком очутился на столе среди тарелок, кубков, стеклянных ваз и острых ножей. Я приближался к барону, роняя сапогами кувшины, полные вина, наступая кованой подошвой на жирные куски мяса и синий виноград, любимое лакомство зажиточных вампиров.

Трещали кости тушёных свиней, брызгало из разбитых кувшинов терпкое вино. Вампиры прятали руки под стол, чтобы я не раздавил их длинные пальцы. Я шёл навстречу Эмилио, покачивая мечом. Да, я угрожал и выглядел очень опасным врагом — смертельно опасным врагом. Все вампиры знали, на что я способен в гневе, потому и замерли в ожидании моих пламенных изречений, язвенных обвинений и божественного вердикта. Ведь не просто же так я ворвался среди ночи на пирушку кровососов и оскверняю их пищу.

— Ты ошибаешься, Эмилио... или нарочно врёшь своим воинам, — сказал я негромко, но каждый вампир слышал мои слова. — Ты вводишь в заблуждение своих подданных. Или все твои вампиры заодно с тобой и тоже дружно рушат безлюдие, словно у вампиров есть запасная планета?

Я оглядел толпу кровососов — и тех, кто за столом, и тех, кто перевоплотился в зверя.

Гард также осматривал вампиров. Он отрывисто вертел головой, как и подобает гордой птице. А его львиные лапы скребли мраморный пол, оставляя глубокие царапины.

— Я честен со своими воинами, — ухмыльнулся Эмилио. — Никто не может обвинить меня во лжи.

Вампиры умели держать слово, но Эмилио. Я закинул голову и рассмеялся так, что закачалась люстра, заставленная сотней свечей, и задрожали в окнах стёкла.

— В твоих владениях не осталось плодородных земель, барон-лжец! — страстно говорил я. — Твои крестьяне не могут сеять рожь и пшеницу. Где твои стада коров, Эмилио? Где отары овец и лес, полный зверей? Ты уничтожил свои земли и кормишься за счёт соседей. В твой замок вереницей тянутся обозы, чтобы не дать умереть обманутым вампирам. Тебя и твоих воинов ненавидят все соседи… Разве я мало сказал? Разве это не повод восстановить равновесие, которое ты рушишь, сговорившись с магами…

Я специально не сказал — с тёмными магами. И мой дипломатический выпад не остался не замеченным.

Вампиры оживились. Они перешёптывались. Мои слова внесли смятение, заставили воинов задуматься. Ведь охотник прав! Земли давно не паханы, стада коров так малочисленны, что если не придёт обоз, то не будет не молока, не мяса.

— Сколько и чем заплатили тебе маги? — задал я вопрос. — Ответь нам всем. Пусть твои парни узнают цену предательства!

Некоторые вампиры поднялись с мест. Даже перевоплощённые в зверя косили волчьи глаза на барона.

Эмилио вышел из-за стола.

Я его понимаю — не очень удобно говорить, когда над тобой нависает горой великий охотник Григориан.

Он был высок. Кряжист в плечах. Лицо у него узкое с волевым подбородком. Но глаза выдавали. Эмилио был заметно растерян, никак не ожидая, что ночная попойка обернётся разговором с самим Вершинским.

— Не слушайте охотника, братья! — обратился он к своим воинам. — Беда пришла на наши земли. Потому не растёт зерно, и не пасутся коровы. А соседи нам не враги, они лишь помогают нам выжить. Но мы не останемся в долгу, правда, братья? Мы вернём всё до последней монеты каждому барону, который помогает нам в тяжёлые дни!

Я так и стоял на столе, во весь мой огромный рост, возвышаясь над всеми в зале.

Гард слушал, как оправдывался барон пустынных земель. Кстати, не плохо имечко я придумал. И чем я хуже ветра в безлюдие? Возможно, скоро все вампиры будут звать его не Эмилио, а бароном пустынных земель или Пустышкой.

— Твои земли иссохли, оттого что ты проклял их, — продолжал я обвинять, затемснова оглядел вампиров и сказал всем: — Эмилио вам врёт, господа! Он сговорился с магами и заряжает на ваших землях артефакт, который создан закрыть порталы в мир людей. У кого из вас есть братья, проживающие в мире людей? Есть такие вампиры в этом зале?

Многие вампиры медленно кивали. Они соглашались. У всех из них были братья, знакомые и прочие близкие вампиры, обитающие в параллельном измерении, которое связано с безлюдием магическими порталами. Кто-то из воинов тоже похаживал в мир людей — и новость о закрытие млечных туннелей вовсе пришлась не по вкусу вампирам. Где это видано, чтобы кто-то решал, куда и зачем они путешествуют. Воины — это свободные вампиры, и не Эмилио решать, закрывать порталы или оставить их нетронутыми. А если барон действительно сговорился с магами и поглощает энергию из своих владений, то получается, что охотник прав. что он имеет право врываться среди ночи. задавать вопросы и вершить справедливость.

— Нет никакого предательства, братья! — не сдавался Эмилио. — Слова охотника так и остаются пустыми словами. Где доказательства, Григориан? Предъяви их мне или убирайся прочь из нашего замка!

Расправив крылья, Гард издал гортанный рёв. Грифон был готов броситься на барона. Но разве за этим я пожаловал на вечеринку, чтобы устроить примитивную резню? У меня было, чем удивить и Эмилио и моего верного оруженосца тоже.

— Выйди из морока, Эдуард! — призвал явиться мага из человеческой Москвы.

Поднялся шум. Вампиры как один выходили из-за стола и собирались в боевой строй. Они всегда недолюбливали магов. И если их замок посетил один из чародеев, значит, запахло жареным и жди беды.

— Ты заинтригован? — спросил я у барона.

И тут же явился Эдуард. Он парил где-то под куполом залы, возвышаясь даже надо мной. Маг виделся исполином. На нём белые одежды, и серый плащ до пят. В руке он сжимал посох с кристаллом, светящимся лазурным сиянием. У Эдуарда не было крыльев, но он умел летать пуще всякой птицы.

Маг медленно опускался вниз, расправляя длинную седую бороду, достающую до груди. Его плащ трепетал, посох блистал кристаллом. А Гард снова издал орлиный клич, приветствуя друга, которому я верил и надеялся на его поддержку.

— Здравия вам, славные вампиры! — оповестил он всех в зале и даже отвесил мимолётный поклон барону, как знак уважения к хозяину замка.

«Блять!.. ну ты артист, Эдуард! — подумал я. — Ты ему ещё краба пожми и по плечу похлопай!»

Маг ступил на холодный пол.

— Охотник говорит только правду, — сообщил он всем. — Кто из воинов готов удостовериться в его правоте? Кто из вас старший в вампирской дружине?

— Я! — поднял руку коренастый вампир с богатой бородой.

— Я тоже готов! — крикнул второй воин.

— И я готов… я тоже готов… и я с вами… — слышался хор вампирских голосов.

Даже завыли волки. Затем они стали трансформироваться обратно в привычные тела, чтобы присоединиться к собратьям.

— Прекрасно, друзья… прекрасно… — важно сказал Эдуард. направив наконечник своего посоха в сторону Эмилио.

Кристалл ярко вспыхнул голубым сиянием и ударил холодным лучом точно в живот барона и тут же погас.

Эмилия оторвался от пола и завис в воздухе. Его ноги не касались мрамора. Он парил подобно великим магам.

— С этого мгновения я связан с тобой, — с улыбкой сказал Эдуард и сразу предупредил: — Теперь — куда я, туда и ты… И не вздумай перевоплощаться в летучую мышь, а то прожгу огнём твои крылья и только шёпотом лишу тебя разума!

Вампир испугано озирался. Он с надеждой смотрел на своих воинов, которые отчего-то не верили ему, а слушали гигантских чужаков. Эмилио верил своей дружине, но у всех вампиров были семьи. Их дети ещё не голодали, но скоро придёт собрание, она же осень в людском мире, и не за горами морозный озноб, который в мире людей звался зимою.

— Кто хочет проверить слова охотника, тот должен трансформироваться в летучую мышь, чтобы подняться к шпилю центральной башни, — оповестил всех вампиров Эдуард, а потом посмотрел на Эмилио и добавил: — Ты можешь не суетиться, барон. Я подниму тебя к облакам без усилий. Главное не сопротивляйся и будь мальчиком-паинькой. Договорились?

Эмилио ничего не осталось, как принять неизбежное. В его замке хозяйничали высшие существа, которым сам Творец велел хранить равновесие.

— Выходите за мной во двор, друзья! — призывал вампиров Эдуард, плавно приближаясь к выбитым входным дверям, а барон синхронно двигался по воздуху вслед за магом.

Шумная толпа нежити ринулась на выход. Вампиры звенели кольчугами, громыхая мечами и топорами.

Я и Гард провожали взглядами невесомого Эдуарда и возбуждённых воинов.

— Вот тебе и Сергей Петрович, — вставив меч в ножны, изумился я вампирской покорности.

— Шеффф! — призывно вскрикнул Гард.

Слова давались ему с огромным трудом. Я решил поддержать своего друга.

— Ты совершенно прав, парень… я гений! — ответил я скромным поклоном.

— Да, шеффф! — кивал клювом грифон.

— А ещё… у меня прекрасный план и рядом добрые друзья. Такие, как ты и Эдуард.

— Шеффф? — отчего-то замахал крыльями Гард.

— Ну да, конечно! — опомнился я и тоже двинулся на выход из высокого зала.

Мы вышли в ночь. Свет, падающий из окон, освещал внутренний двор. Воины, все как один, смотрели на мага, ожидая его команды.

— Всем трансформировать в летающих зверей! — призвал Эдуард и стал медленно подниматься вдоль высокой башни. — Все за мной, друзья! Все за мной!

Вампиры перевоплощались в летучих мышей. В таких здоровых упырей с перепончатыми крыльями и клыкастыми мордами. Все хотели видеть своими лупастыми глазками, какой сюрприз для них приготовил маг из Москвы.

Они дружно взмывали вверх. Слышался тонкий, пронзительный и возбуждённых писк. Летучие мыши были довольно крупными, но голоса были совсем тонкими, словно детскими.

Я смотрел, как мыши поднимаются ближе к звёздам.

— Они как дети, Гард, — сказал я. — Посмотри на них.

Грифон вскинул голову, открыл клюв и почему-то чихнул. Он так смеялся.

Крупные капли соплей долетели и до меня. Некоторые упали на сверкающие латы.

Гард виновато пожал плечами и словно домашний кот вытянул одну лапу, будто хотел поиграть со мной.

— Ничего-ничего, друг мой, — вытирая нагрудный панцирь, улыбнулся я. — С кем не бывает…

Я взмахнул крыльями и тоже стал подниматься. Гард оттолкнулся от земли, расправил крылья и последовал за мной.

Мы быстро нагнали стаю летучих мышей, которую, будто вожак, возглавлял Эдуард.

— Ещё выше! — командовал маг. — Ещё выше, друзья!

Вампиры послушно следовали за ним

«Великолепная выправка!» — оценил я дружный полёт клыкастых тварей.

Мы поравнялись с пиком высокой башни. Венчала башню маковка размером со среднюю бочку из-под пива или вина. На верху этой маковки крепился флюгер. Мальчик-вампир одной рукой держался за реющий флаг с гербом замка Танитулипа, в виде двух скрещённых мечей под лесным орехом с маленьким листом на тонкой веточке. Второй рукой железный вампирчик прижимах к губам кривой боевой рог, в который вампиры трубили во время сражений.

— Здесь ваш источник бед, друзья! — оповестил крылатых вампиров Эдуард. — Здесь, под флюгером таится ваша смерть. И не только ваша, но и ваших родных и близких!

Летучие мыши возбуждённо махали крыльями, нарушая строй. Они волновались. Вампиры отчего-то верили магу, словно он воздействовал на них мощным и безотказным заклинанием.

— Братья, одумайтесь! — закричал Эмилио. — Это происки светлых магов. Вы же знаете — им нельзя верить, они хотят нашей погибели. Послушайте меня, братья! Нельзя доверять магу. Одумайтесь!

Эдуард с иронией посмотрел на барона. Тот болтался в воздухе, то и дело дрыгая ногами, и неистово призывал не подчиняться могучей силе, пришедшей из мира людей.

— Ты хотел доказательств, Эмилио? Так получи доказательства! — победоносно произнёс Эдуард и снова направил тонкий, светящийся луч, точно в маковку под вампирчиком с боевым рогом.

Луч обволакивал маковку на пике, он её будто уговаривал сдаться и не быть такой упрямой. Луч отщипывал, откусывал, отламывал по кусочку тёмной, защитной материи, скрывающей магическую начинку. Он резал пупырчатую скорлупу, пока не добрался до вожделенной сердцевины.

Когда осыпалась защита, все летающий мыши, все вампиры увидели огненную сферу, которая пылала и переливалась красками раскалённой лавы. Это был плохой цвет, опасный цвет — таким цветом приходит в безлюдие горе и большая война. В безлюдие в такие дни или даже годы — небо окрашивается огнём и совсем не видно солнца. Зато не умолкает ни на секунду ветер, сообщая имена, ушедших воинов и обычных крестьян.

— Вот он источник ваших бед! Вы видите, друзья! Это артефакт, созданный тёмными магами, чтобы закрыть порталы в мир людей, чтобы вы никогда не встретили своих братьев, чтобы вас было проще поработить и использовать в грязных целях! Ваш барон предатель! Он опустошил ваши земли, он убил скот и отравил войной ваши души! Я и мой друг Григориан пришли в замок Танитулипа, освободить вас от гнёт чёрной магии. Вы видите, как пылает язвами этот кулон? Он впитывает вашу энергии и душит ваших детей. Барон Эмилио — предатель!

Эдуард взмахнул посохом, чтобы направить карающий луч на уже бывшего хозяина владений усохшей долины, как вдруг Эмилио выхватил меч и взмахнул им пред собой, словно отчаянно рубил верёвки, сдерживающий его. Эдуард лишь успел заметить защитный кулон «бегства», скрытый в рукояти оружия. Но маг не успел и дух перевести, как барон растворился в темноте. Он сбежал! Он бросил своих воинов, спасая свою жизнь.

Летучие мыши заверещали, увидев измену. Они били крыльями и призывно наперебой пищали, проклиная своего вожака.

— Успокойтесь, уважаемые вампиры! Наберитесь терпения! — взывал к крылатым воинам Эдуард.

Он снова взмахнул посохом и выстрелил из него огненной торпедой.

Я прикрыл глаза рукой. Не хватало ещё получить ожог роговицы. Но взрыва не произошло. Довольно крупная, огненная торпеда вонзилась в бурлящую сферу лавы и исчезла там. Но прошло всего мгновение, как магический артефакт погас.

Летучие мыши переглядывались и неистово пищали, переговариваясь на мышином языке.

— Все вниз! — призвал Эдуард. — Спускайтесь, друзья! Ваш замок отныне свободен. В ваши земли снова вернётся вода и запахнет в долине травами. Мы победили зло. Давайте все вниз!

Мыши пикировали к земле. Они приземлялись во дворе и сразу трансформировались в вампиров-воинов. Спустились и мы с Гардом. Эдуард тоже коснулся земли.

Рассвет в безлюдие всегда наступает быстро. Уже выглянуло солнце. Оно будто вынырнуло из лавы, и тоже было огненно-рыжим. Но всего минута, и солнце проснулось, меняя цвет, вселяя спокойствие в вампиров.

Площадь заполнялась посадскими кровососами. Из домов выходили мужчины, женщины, старики и их внуки. Все с трепетом смотрели за горизонт, на солнце — и каждый вампир чувствовал перемены.

Воздух в замке стал другим: таким лёгким, чистым, прозрачным — они засыпали в горести, думая о пропитании и прогоняя болезни, а когда проснулись, то стало светло и спокойно на душе. Показалось, что где-то за стенами замка стали слышны птичьи песни, которых не ласкали слух уже несколько лет.

— Вот так оно выглядит — равновесие, — сказал я тихо.

Я посмотрел на Гарда. Величественный грифон был переполнен триумфа.

— Мы ещё не победили, Гард, — предупредил я. — Это только начало. И мы должны сделать ещё много добра, чтобы зарождающаяся война не разрушила хрупкую планету... И если можно решить всё миров, мы решим миром. Ты знаешь меня, Гард... хоть с виду я и грозен, но не люблю убивать. Такова уж моя натура.

— Добро с кулаками! Равновесие, шеффф! — затрубил снова Гард.

Эдуард улыбнулся в свою седую бороду. Он всегда посмеивался над моей сердечной добротой и врождённо скромностью.

— Тише, Гард… тише, — успокаивал я грифона. — Ты пугаешь это милое существо…

Гард опустил взгляд. К нему подошёл совсем маленький вампирчик, которому всего было года три.

— У тебя большие когти, — сказал пацан, показав пальчиком на лапу Гарда.

Грифон безмолвно кивнул. Не хотел пугать малыша. Он лишь поднял львиную лапу и разрешил себя потрогать.

Вампирчик запустил ладошку в густую, мягкую шерсть и восхищённо пробормотал:

— Вот это да…

Затем малыш оскалился и показал свои клыки. Один клык уже прилично вырос, второго — не было вовсе.

— Я вампир! — сказал малыш и зарычал, подражая волку в трансформации.

Гард открыл клюв и гортанно протрубил:

— Я тоже вампиррр!

И воины, и крестьяне смотрели на мальчика и поражались. Смелость трёхгодовалого парня была излишней и опасной, но Гардом восхищались все на площади.

Но я не желал слышать аплодисментов и видеть слёз умиления на лицах матерей и отцов.

— Мы выполнили задачу. Нам пора уходить! — приказал я.

Эдуард лишь кивнул и построил портал.

Он исчез первым из замка с красивым названием Танитулипа.

Затем я обрисовал эллипс и тоже открыл млечный туннель.

— За мной, храбрый Гард, — позвал я своего оруженосца и сделал шаг первым.

Мы вышли на рыночной площади замка Пеккар. Здесь тоже играл яркими красками рассвет.

Мой образ изменился. Я снова стал зелёным и страшным орком, в расшитом золотыми нитями халате. А Гард превратился в Игоря Праскурина. Он был свеж, бодр и невероятно счастлив. Впечатления после невероятного приключения будоражили его разум.

— Вот теперь можно побаловать себя вином, — сообщил я, в полной готовности выпить и хорошенько закусить.

Сила во мне бурлила неиссякаемая. Утро вовсе не смущало. Игорь тоже раскраснелся, разгорячился. Нам обоим хотелось выпить, поговорить, обсудить ночные подвиги. Его интересовали вопросы. Мне было что рассказать и не терпелось выпустить пар.

Мы двинулись к главному входу центральной башни, где проживал Леофрик. Мы шли, улыбались, буквально сияя после удачного штурма, который. к счастью, не состоялся. Убивать вампиров — дело не хитрое; договориться с вампирами — куда сложнее.

Я подначивал Игоря — шутил, балагурил. Он что-то отвечал невпопад.

Мы поднимались по широкой лестнице к высоким дверям, как вдруг меня пробил холодный пот. Я не помню, когда в последний раз меня трясло, как безусого солдата.

Игорь замер на месте. Я сжал кулаки.

У входа в залы лежало два растерзанных тела. Первой я узнал Дарси. Сразу за Дарси лежала Зоя. Её грудь была разворочены, и не было правой руки.

— Они ещё живы, шеф? — дрогнул голос Игоря.

— Нет… они мертвы, друг мой… — засвидетельствовал я.