Я не прощу 2 (СИ)

Глава 11

Олег Макаров

В рабочем кабинете у Макарова-старшего повисает тяжелая тишина.

У окна хмурится Виктор Прохоров. Теперь, пять лет спустя, он занимает в отделе должность старшего следователя. Понимает: дело дрянь. Может, и успокоились бы обидчики Оли, если бы дело офисом закончилось, но теперь все усложнилось.

Олег Макаров с досадой смотрит на отца.

— Пап, они ведь в первый раз приходили? — спрашивает сурово.

Отец кивает.

— В первый раз, да. Они… Они Ольгу оскорбили, а я ничем не смог ей помочь. Понимаешь, сын? Я защитить ее не смог!

Он тяжело дышит, в глазах — горечь от собственной беспомощности.

— Конечно, ты не смог! Тебе сколько лет, пап?! А их трое было! Они же боксеры все! — злится Олег.

— Это они от злости, что дело не в их пользу решилось, решили отыграться. Угрожать пришли. Знают ведь, что ты у меня один… Хоть закрывайся, честное слово! С Олей все так нехорошо вышло!

Олег напряженно меряет шагами отцовский кабинет.

Витя недовольно смотрит на друга.

— Олег, я не понимаю: неужели трудно перед Олей вину загладить? Цветы ей принеси, поцелуй. Она же твоя жена! Поймет и простит. Ей по званию положено мужа прощать, даже если он накосячил! Тем более что тебя ввели в заблуждение!

Макаров останавливается. Пропускает мимо ушей колкость Прохорова, смотрит на отца.

— Пап, я прятаться ни от кого не собираюсь. Усилим охрану в офисе. Будем держать руку на пульсе. Еще раз появятся на пороге с угрозами — все будет записано на видео. Сегодняшнюю запись отправим в следственный отдел, пусть уголовный розыск разбирается. Пойдут по сто девятнадцатой статье как миленькие! С Оли с сегодняшнего дня глаз не спускать! А еще лучше, в отпуск ее отправь до конца недели. Пусть из дома работает.

— Да, конечно, Оленьку надо отправить в отпуск. Что-то я совсем старым стал. Как сразу не сообразил домой ее отправить?.. Сердце давит.

— Может, врача, папа?

— Нет, я лекарство принял, скоро отпустит. Все будет хорошо, Олег, не переживай. Только Оленьку береги, она у тебя самая лучшая. Такую жену еще поискать! Матвея до завтра у нас оставь. Мать соскучилась по нему. Очень хочет завтра утром блинов напечь, позавтракать вместе.

— Ладно, пап… Завтра утром буду в офисе. Охрану подключим, разберемся. Пусть только сунутся еще раз! Поехали, Витя!

Прохоров кивает, пожимает руку Макарову-старшему.

— Бывайте, Юрий Васильевич! Все будет хорошо, не переживайте. Разберемся. И не с такими сталкивались!

Олег заглядывает в гостиную. У телевизора сидят его мать и Матвей.

— Пап, все плохо? — Матвей смотрит на Олега. — Что у тебя с лицом? Опять разборки?

— Ох, Олег! — Мать прикрывает рот рукой. — Ну что снова случилось? Почему именно сейчас, когда Матвеюшка к нам в гости приехал?! Подождать не могут твои разборки?!

Тот отмахивается.

— Все нормально, мам! В ресторане немного повеселились. С кем не бывает?

Он браво улыбается, но мать смотрит на него с печалью.

— Ничего в тебе не меняется… Матвей до утра у нас останется, ты не против? Я его сама утром к вам отвезу?

— Я не против. За отцом последи, он что-то на сердце жалуется.

Матвей хмурится. Поднимается с дивана, идет к отцу обняться.

— Пап, завязывай! Я думал, мы с тобой проведем хоть несколько дней в свое удовольствие!

— Так и будет, сынок. Сегодня закрыли одно сложное дело, можно взять пару выходных. Жаль только, Артемка ногу повредил.

— Я завтра с утра к нему поеду. Хоть в приставку порубимся, раз уж планы изменились.

— Я завтра в офис, там надо документы в порядок привести, разослать все, а вторая половина дня у меня свободна.

— Поиграем втроем? У тебя третий джойстик есть?

— Если что, купим. Не вопрос.

На улице прохладно. Конец августа, как-никак. Осень уже подкрадывается, хоть пока днем и не очень это заметно.

Макаров и Прохоров идут к машине. Руки в карманах брюк, лица хмурые.

— Олег, ты не переживай, я утром по базе пробью этих товарищей. Сунутся еще раз — пожалеют, что с нами связались! Заеду к тебе в офис с утра.

— Спасибо, Витя. Что бы я без тебя делал?

— Курить будешь?

— Это вредно. Но буду.

Они усаживаются в машину. Прохоров достает из пачки две сигареты. Медленно прикуривают. Сидят молча, наслаждаясь крепким дымом.

— Кстати, тебя сегодня Светка искала, — будто невзначай, роняет Прохоров.

— Какая еще Светка? — Макаров смотрит на него поверх дыма.

— Не придуривайся, Олег! Громова, какая еще…

Макаров хмурится.

— И что ей нужно, интересно?.. Пять лет не виделись, и еще бы столько же ее не видел.

— Старая любовь не ржавеет.

— Брось, Витя! Я женат. Я Олю люблю.

— Я знаю, что ты любишь Олю, потому и предупреждаю, что Света в городе. Ума не приложу, что ей от тебя понадобилось пять лет спустя, но ты ведь знаешь, какая она зараза!

— К черту Свету! Лучше отвези меня в какой-нибудь цветочный павильон. В нашем городе есть круглосуточные павильоны?

— А мне почем знать? Сейчас в тырнете поищем…

Зажав в зубах дымящуюся сигарету, Прохоров начинает листать ленту в телефоне.

— О, есть! Здесь недалеко, пара кварталов всего. Поехали?

— Поехали.

В павильоне Макаров скупает у продавца все розовые розы, закидывает на заднее сиденье охапку колючих цветов, и садится рядом с Прохоровым.

— Ничего себе букет! Не букет, а букетище! — озадаченно потирает лоб тот. — Стоит, наверное, половину моего жалования?

— А то! — Макаров улыбается. — Всю наличку из бумажника выгреб, чтобы расплатиться.

Машина вливается в поток автомобилей на дороге.

— Годовщину свадьбы как праздновать будете? — неотрывно следя за дорогой, интересуется Прохоров.

— Ресторан снимем, — уверенно отвечает Макаров. — Все же пять лет семейной жизни. Первая серьезная дата.

Виктор согласно кивает.

— Пять лет — это серьезно, да. Тут не поспоришь.

— Как только с рестораном определимся, разошлем приглашения. Завтра разберусь с видеонаблюдением в офисе, и займемся с Олей этим вопросом. Не верю, что дело сегодня закрыли! Наконец можно выдохнуть и пару дней дома провести.

— Мальчишки тебя заждались, наверное, — посмеивается Виктор. — Вот и приехали. Давай, до завтра! Утром встретимся в офисе. Натыкаем жучков еще на всякий случай.

— До завтра, Вить.

Попрощавшись с Виктором, Олег забирает цветы и быстро поднимается наверх. Огромная охапка роз колет пальцы, но он старается не обращать на это внимания. Нащупывает в кармане брюк ключи от квартиры и тихо входит в прихожую.

На лестнице натыкается на Артемку.

Тот, опираясь на костыль, выглядывает из своей комнаты.

— О, дядя Олег! Ты что, цветочный ларек ограбил?

— Ты что, Артем, как можно?! А ты почему не спишь?

— Не спится. Матвей не приехал?

— Завтра утром бабушка его привезет. Мама где?

Артем хмурится.

— Мама в спальне. Плачет…

Олег чувствует неловкость. Как глупо все вышло! Он еще ей сказал, что она его опозорила… знает же, какая она впечатлительная! Да и плевать на этот ужин, на бывших коллег! Надо срочно исправлять ситуацию. Потому что… потому что Олю он действительно любит. Искренне любит, по-настоящему. Ради Оли Олег ушел из следственного комитета, хоть и безумно любил свою работу. Понимал: ей, избалованной деньгами жене Андрея Соколовского, быстро надоест жить со следователем на его зарплату и с его безумным графиком работы. У следователей не бывает доходов, которые имел Андрей Соколовский, и свободного времени на личную жизнь тоже почти не бывает.

Олег хотел, чтобы Оля была с ним счастлива. Воспитывал Артема, как родного сына, баловал ее: дарил подарки, возил в отпуск в самые интересные места. А сейчас он хочет, чтобы у них был общий ребенок. Очень хочет…

— Не переживай за маму. Сейчас все исправим, — ободряюще подмигивает пасынку Олег.

Артем тянет руку к цветам, тут же отдергивает.

— Ай, колючие! Как ты их донес?

Олег улыбается.

— Когда любишь, не больно. А я люблю твою маму.

Мальчик вдруг становится серьезным.

— Дядя Олег, а мой родной папа ее любил?

Улыбка сходит с лица Макарова.

— Я не знаю… — в ступоре пытается подобрать слова он. — Скорее всего, любил. А почему ты спрашиваешь, малыш?

— Любопытно стало. У Матвея ведь есть ты. А у меня…

— У тебя тоже есть я! — подмигивает ему Макаров. — Поверь, малыш, для меня ты значишь ничуть не меньше, чем Матвей.

Мальчик вздыхает.

— Я тоже люблю тебя, дядя Олег. Иди уже к маме, успокой ее. Она очень расстроена. Наверное, в ресторане случилось что-то плохое.

— Не волнуйся, все уже позади. А маму я сейчас успокою.

Мальчик поднимает большой палец вверх и кивает.

Макаров тихо идет к двери спальни.

Оля уже в постели. Лежит, накрывшись пледом почти с головой.

— Оль, ты не спишь? — тихо шепчет Олег.

Она не отвечает. Он бросает всю охапку роз на плед, которым она отгородилась от него. Крупные бутоны на острых ножках рассыпаются по постели.

— Олег! — Она высовывает голову. Смотрит сначала возмущенно, а потом изумленно. — Это что?.. Розы? Где ты их взял в такой поздний час, да еще так много?

Макаров тихо смеется, садится на край постели и нежно касается крепкой ладонью ее щеки.

— Прости меня, Оля.

Она осторожно выбирается из-под пледа, садится в постели.

— Это ты меня прости, Олег… Не хотела я тебя позорить, честное слово… — всхлипывает.

— Оль, ну хватит уже! Я не подумал, брякнул сгоряча! — Он тянется к ней, прижимает к себе. Олег ненавидит, когда женщины плачут, а когда плачет Оля, вообще мир рушится. — Я люблю тебя, Оленька. Больше жизни люблю! Давай помиримся, а? Пожалуйста?

Она кивает, растирает по щекам слезы.

— Давай…

Оля рассматривает разбросанные по постели розовые розы, осторожно касается бутонов рукой и улыбается сквозь слезы нежной улыбкой.

— Надо вазу, да?

— Обязательно. Сейчас найдем вазу.

— Нет, сначала поцелуй меня.

Олег несколько мгновений смотрит ей в глаза, медленно притягивает ее к себе, осторожно, морщась от боли, касается губами ее губ. Соленый от слез поцелуй, горячий и страстный, означает примирение.

— Сейчас принесу вазу, — поглаживая подушечкой большого пальца ее по щеке, обещает он. — А ты пока собери розы в букет.