Я не прощу 2 (СИ)

Глава 12

Большая хрустальная ваза находится в стенке в гостиной на первом этаже. Олег набирает в вазу воду. Тяжелая, зараза!

Он несет ее из ванной комнаты, придерживая обеими руками.

Оля стоит на лестнице босиком, в длинном пеньюаре из кремового атласа. В руках — охапка розовых роз.

Олег поднимает голову, замирает. Красивая она, и нежная! Темные волосы рассыпались по плечам тяжелой волной, голубые глаза смотрят на него с любовью. Едва заметная улыбка трогает чуть припухшие губы

— Знаешь, я их, наверное, поставлю в нашей спальне. Неси вазу наверх, — командует она. Пеньюар соскальзывает, обнажая правое плечо, и Оля неловко зажимает его букетом.

Олег чувствует, как в нем поднимается желание обладать ею — прямо сейчас, не теряя ни минуты. Не спуская с нее глаз, он уверенно поднимается по ступеням.

Она ловит его пронзительный взгляд и испытующе смотрит на него.

— Что?..

— Хочу тебя жутко… — обжигает шепотом ее шею и подталкивает наверх.

Вот и спальня. Оля осторожно ставит колючие розы в вазу на окно.

— Какие они красивые! — восхищенно произносит она. Олег согласно кивает. С розами спальня и вправду становится другой — наполненной нежностью и страстью. Он жадно притягивает Олю к себе спиной, а руки уже скользят под атласной тканью пеньюара.

Оля поворачивается к нему лицом, обхватывает его за шею руками, тянется к его губам. Он набрасывается на нее жадным поцелуем. Целует снова и снова, страстно, жарко, царапая губы щетиной и позабыв о боли от прикосновений.

Оля крепче прижимается к нему, дрожит от желания. Олег нащупывает пояс ее атласного одеяния, и оно соскальзывает вниз.

— Ты моя, — укладывая ее на постель, хрипло утверждает он.

Его шероховатая ладонь уверенно скользит вверх по ее обнаженным бедрам, оглаживает низ живота, скользит выше.

Оля не спускает с него взгляда, подрагивает в ожидании. Его сердце отчаянно стучит от охватившей их двоих страсти. Он снова и снова касается ее горящей от возбуждения кожи, проводит ладонью по небольшой красивой груди. Пальцы мягко скользят ниже.

Не спуская с нее глаз, он медленно разводит ей ноги, оглаживает бедра изнутри, и она со стоном выгибается ему навстречу. У Олега перед глазами все меркнет. Желание взять ее накрывает его с новой силой. Он торопливо стягивает с себя одежду и возвращается к жене. Разводит ее бедра шире, ласкает все откровеннее, и Оля подается ему навстречу. Комкает простыню в ладонях, жаждет его прикосновений снова и снова.

Олег накрывает поцелуем губы Оли, крепко сжимает рукой ее волосы, со стоном вжимает ее в постель и заполняет собой всю, до основания. Оля впивается пальцами в его плечи, сжимается в такт его движениям внутри нее и едва сдерживает хриплые стоны. Не давая ей расслабиться, он входит в нее резко, глубоко, снова и снова, заставляя дрожать от ненасытной жажды и страстного желания.

Нависая над Олей, Олег врывается в нее с новой силой. Вдох, выдох, в унисон друг другу. Ощутив его близкую разрядку, она впивается в его плечи ногтями и подается ему навстречу.

Яркая вспышка острого наслаждения накрывает их с головой, сбивает дыхание, разливается по телу жаркой волной.

Олег наконец выпускает Олю из своих крепких объятий.

Откинувшись на подушки, пытается выровнять дыхание.

Оля устраивается у него под боком. Сейчас, когда на них нет одежды, она кажется ему особенно притягательной: фарфоровая кожа, красивый изгиб бедер, небольшая упругая грудь. Ее глаза горят каким-то непередаваемым светом. Она с нежностью проводит пальцами по его колючей щеке.

Олег ловит рукой ее пальцы и подносит их к губам.

— Ты ведь не пила таблетки? — Он с надеждой посматривает на нее.

Оля отрицательно качает головой.

— Честно говоря, теперь я боюсь их пить, чтобы не навредить, в случае, если… там, в офисе, что-то… — Она не договаривает, замолкает в смятении.

Макаров чувствует, как торжество горячим потоком заполняет его сердце, притягивает жену к своей крепкой груди и рассеянно улыбается.

Все же счастье есть. Есть, черт подери, даже если день был сумасшедшим!

Оля вдруг напрягается. Приподнимается на локте, заглядывает ему в глаза.

— Олег… Скажи, кто такая Света Громова?

Макаров замирает.

— Оль, вы что, сговорились, что ли, все?! Ну почему именно сейчас?! — стонет ей в шею. — Зачем ты все портишь?

Она смело смотрит на него.

— Потому что я тебя люблю. Я должна знать, чего от нее ждать! Мы ведь доверяем друг другу, правда?

— Доверяем, да.

Он отстраняется. Нащупывает свой халат, небрежно брошенный на край постели еще прошлым вечером.

Оля не отступает. Она бывает очень упряма, если дело касается важных для нее вещей.

— Надя сказала, что у вас с ней очень даже искрило как раз перед нашей с тобой свадьбой.

Ее слова звучат, как выстрел в упор.

Макаров собирается закурить, но сигаретный дым идет не туда. Надя, значит, сказала. Кто ее, эту Надю, за язык тянул?!

— Черт, Оля, умеешь ты подбросить ложку дегтя! — обескураженно шипит он.

— Ты ее любишь, Олег?

— Нет! — Макаров бледнеет. — Я тебя люблю, Оленька! Я эту Свету Громову пять лет не видел! Чего ты от меня хочешь?!

Она натягивает на себя покрывало. Сверлит его недоверчивым взглядом.

— А почему ты выбрал меня? С чего так резко переметнулся?

Макаров выдыхает, в сердцах отбрасывает не раскуренную сигарету на прикроватную тумбу и проводит рукой по волосам. Посматривает на жену исподлобья.

— Оля, ну что за допрос?! Я себя чувствую дураком, честное слово! Как будто я тебе изменил! А я ее даже в глаза не видел, эту Свету Громову!

— Я жду ответа, Олег! Я не могу жить с человеком, от которого не знаю, чего ждать!

Он наконец находит в себе силы посмотреть ей в глаза.

— Ладно, что ты хочешь знать? Предупреждаю сразу: я тебе никогда не изменял. То, что было до нас с тобой, к делу не относится. Договорились?

— Договорились. Ответь, почему ты выбрал в итоге меня, а не ее?

— Не понимаю, Оль, чего Надя тебе там наговорила? Был момент, когда ты еще не ушла от Соколовского, а я проигрывал по всем фронтам! Меня тогда от дела отстранили, я чувствовал себя хуже некуда!

— А она утешила, да?

Ольга понуро рассматривает свой бежевый маникюр.

— И что?.. У нас с тобой не было ничего!

Олег растерянно разводит руками и сверлит жену полным досады взглядом. Он не может ей признаться, что тогда, когда она была в больнице вместе с ребенком от Соколовского, он в какой-то момент испугался, что не потянет такую, как она. Его отстранили от дела, Соколовский был на шаг впереди. А Света — как черт из табакерки. Она как раз собиралась переезжать в столицу, ее туда коллеги позвали, вот Олег и спелся с ней в очередной раз. У них это всегда было без обязательств. Покувыркались и разбежались в разные стороны. Что такого? Олег с Надей несколько лет практически не жил, Света дама самодостаточная. Ей никто не нужен для счастья. А для секса… ну, мало ли у кого с кем был секс в свободной жизни?

— Оленька, я ведь свой выбор сделал, и доказательство этого выбора у тебя на безымянном пальце правой руки. Какие ко мне могут быть вопросы? Я никогда тебе не изменял и изменять не собираюсь! Для меня наш с тобой союз очень много значит.

Ольга наконец сдается. Он улавливает на ее лице некоторое облегчение, и от этого на сердце становится не так тревожно.

— Понимаешь, Громова пришла в офис так, будто это она твоя жена, а не я, — признается она. — Швырнула мне визитку, заявила, что у нее с тобой очень близкие отношения, требовала, чтобы ты приехал вечером к ней в гостиницу…

Олег возмущенно приподнимает бровь.

— Во-первых, у нас с ней нет никаких близких отношений, а во-вторых, почему ты ей не указала ее место?

— Я попыталась, но с ней очень сложно спорить.

Он притягивает ее к себе. Обнимает.

— Не переживай, Оленька. Она, видимо, не в курсе, что я женился. А тебя давай мы до конца недели в отпуск на всякий случай отправим? Из-за инцидента в ресторане?

Она недоверчиво смотрит на него.

— В отпуск? Это еще зачем?

— Я за тебя волнуюсь. Не хочу, чтобы ты особо светилась сейчас. А Света как придет, так и уйдет. Нам с ней делить нечего. Завтра утром в офис приедет Витя, мы установим новую камеру наблюдения, и я вернусь домой. Хотел же пару дней с сыном провести. Тем более что дело закрыли! Надо отдохнуть хоть немного.

Оля несколько мгновений размышляет.

— Наверное, ты прав, — наконец произносит она. — Завтра я останусь дома. Проведу время с тобой и с мальчиками. Детям я нужнее, чем твоим бывшим возлюбленным.

— Оль, ну, пожалуйста… — Макаров умоляюще смотрит на нее. Потом поднимает правую руку вверх, указывает ей на обручальное кольцо на своем пальце. — Для меня эта вещь не просто пустое украшение, понимаешь? Это знак, что мое сердце принадлежит одной-единственной женщине — моей любимой жене. Веришь?

Оля вздыхает.

— Тебе верю, ей — нет. И знай, Олег: я тебя ей не отдам.

Он улыбается, сгребает ее в охапку и нежно целует.

— У нас на носу годовщина свадьбы, ты помнишь? Пока будешь дома, займешься поиском какого-нибудь тихого и уютного местечка, а я тебе помогу.

Оля обвивает его шею руками, ловит его взгляд.

— Займусь. В «Корону» нас точно больше не пустят, надо искать другое место.