Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

17

Дверь отворилась, и я увидел перед собой молодую девушку лет двадцати двух с приятными, но немного мелкими чертами лица и белыми вьющимися волосами, уложенными в аккуратную прическу. Эти светлые волосы, мило завивающиеся у висков, естественный румянец на щеках и платье яркого голубого цвета подчеркивали ее молодость и крепкое здоровье. В ее юном, свежем и нарядном облике мне сразу бросился в глаза удивительной красоты медальон на ее шее.

— Мисс Сьюзен Симпсон? — спросил я.

— Да, — ответила она несколько удивленно, — это я.

— Доброе утро, мисс Симпсон. Мое имя Шерлок Холмс. Я здесь по просьбе мисс Элен Лайджест, и мне бы хотелось поговорить с вами.

Мисс Симпсон едва заметно кивнула, пока я говорил, а потом отступила назад, приглашая за собой в дом:

— Проходите, сэр. Еще только утро, и поэтому я не ожидала… Проходите сюда, пожалуйста. Да, в эту гостиную, сэр.

Я последовал за ней и занял предложенное место в маленькой старомодной гостиной. Наверное, миссис Уолтер, у которой девушка снимала жилье, не стремилась к переменам, а мисс Симпсон не решалась самостоятельно что-либо изменить в обстановке.

— Чем я могу быть вам полезна, мистер Холмс? — спросила она, садясь напротив меня.

— Возможно, вы поможете, если ответите на несколько вопросов. Но прежде скажите мне, мисс Симпсон, вы знали, что я приду к вам?

— Знала? Откуда мне было знать об этом?

— Может быть, кто-то предупредил вас. Мне показалось, вы ожидали моего прихода позже и поэтому удивились.

Сьюзен заметно смутилась, и ее щеки еще больше порозовели:

— Что ж, вы правы, я действительно немного удивилась, потому что… Впрочем, к чему скрывать? Тут скрывать нечего! Словом… да, один близкий человек предупредил меня, что вы придете сегодня, скорее всего ближе к вечеру. Я только не понимаю, как я могу помочь леди Элен, которую вы представляете.

— Об этом в свою очередь. Я сразу хочу сказать вам, мисс Симпсон, что я лицо неофициальное и не имею никакого отношения к полиции. Я представляю мисс Лайджест и…

— Вы ее адвокат?

— Что-то в этом роде. Но я не просто защищаю интересы мисс Лайджест — я защищаю интересы правосудия и поэтому веду независимое расследование произошедшей трагедии. Вы понимаете меня? Отлично. Не секрет, что это дело чрезвычайно запутанное и не лишенное противоречий, и поэтому я собираю сведения от самых разных людей, зачастую не имеющих прямого отношения к убийству. Так что вам не стоит беспокоиться, мисс Симпсон мы с вами поговорим о некоторых вещах, которые кажутся мне существенными, вы ответите на вопросы, если сочтете это приемлемым для вас, и тогда, кто знает, возможно, что-то станет яснее.

— Мне нечего скрывать, сэр, и я расскажу вам все, что вас интересует, хотя и знаю наверняка, что вы впустую тратите время — я сообщу вам все то, что знает любой местный житель.

— У меня есть причины возлагать некоторые надежды именно на вас, мисс Симпсон, потому что я получил очень лестные отзывы о вас от некоторых людей.

— Кто именно рассказал вам обо мне, сэр?

— Мистер Гриффит Флой. Не далее как вчера я беседовал с ним, и он сказал, что я могу поговорить также с вами, если захочу. Он и дал мне ваш адрес.

Сьюзен кивнула.

— Насколько я знаю, — продолжил я, — вы близкий друг мистера Флоя и неплохо его знаете, не правда ли?

— Это вам сказала леди Элен? — спросила Сьюзен настороженно.

— Нет, так мне рекомендовал вас сэр Гриффит.

Сьюзен улыбнулась, пытаясь загладить свой не слишком любезный тон.

— Что ж, это правда, сэр, — сказала она, — мы с мистером Флоем давно знакомы. Мне всегда было приятно его общество.

— Видите ли, мисс Симпсон, мистер Флой интересует меня как непосредственный участник трагедии. Однако он сын покойного сэра Чарльза, и поэтому я из этических соображений не могу задавать ему некоторые вопросы сейчас, когда следы несчастья еще так свежи… Вы понимаете?

— О, да!

— Вот почему я хотел бы кое-что узнать о нем у вас как его друга. Теперь я вижу, мисс Симпсон, что вы не откажетесь рассказать мне то, что я попрошу, при условии, разумеется, что мои вопросы не будут затрагивать неприятных для вас тем.

— Да, я готова помочь вам, сэр.

— Как давно вы знакомы с мистером Гриффитом Флоем?

— Уже чуть больше трех лет. Мы познакомились почти сразу же после того, как он приехал из Соединенных Штатов.

— Где вы познакомились?

— В трактире, где я работаю.

— И с тех пор продолжается ваша дружба?

— Да, мы видимся, разговариваем, делимся своими бедами и радостями. Иногда я помогаю мистеру Флою переписывать его бухгалтерские книги, потому что их секретарь уволился полтора года назад, и они не могли найти нового…

— Сэр Гриффит никогда не обижал вас?

— Что вы?! Он очень тактичный и благородный человек! Он всегда заботливо относился ко мне.

— Он помогает вам деньгами?

— Иногда, — ее щеки снова запылали, и я почувствовал, что мне импонируют ее непосредственность и наивность.

— Вы говорите, вы делитесь и личными проблемами?

— Да, мы доверяем друг другу.

— Тогда вы, конечно, многое знаете об отношениях мистера Флоя и мисс Лайджест?

Сьюзен не сумела скрыть волнения:

— Между мистером Флоем и леди Элен нет никаких отношений! Они связаны только делами, которые раньше вели их семьи!

— Простите, мисс Симпсон, если этот вопрос показался вам неприятным, — сказал я мягко, — однако я не понимаю вашего раздражения: я уверен, что в любом случае любовь сэра Гриффита к мисс Лайджест не испортила бы вашей с ним дружбы.

Сьюзен ничего не ответила и посмотрела в сторону. Заметив нервозность в ее руках и тревожный блеск в глазах, я понял, что долго этой пытки она не выдержит.

— Скажите, мисс Симпсон, — продолжил я, — что вы думаете о слухах, будто мистер Флой снова собирается сделать предложение мисс Лайджест?

— Мне все равно… Но это неправда!

— Почему вы так думаете?

— Потому что я знаю — он ее не любит!

— А вы знаете, кого он любит на самом деле?

Ее дыхание стало прерывистым от сдерживаемого волнения:

— Он… он, наверное, никого не любит!

— Ну, возможно, слухи все же не так лживы, но мистером Флоем в его попытках завоевать мисс Лайджест движет что-то другое. Стремление увеличить свое состояние, например.

— Нет! Я вам уже сказала, что он не способен на такое!

— Это только предположение.

— Прошу вас больше не делать таких предположений!

— Хорошо, мисс Симпсон, — согласился я, — не будем больше об этом. Скажите, вы ведь знаете о поездке сэра Гриффита в Йорк?

— Да, знаю.

— И вы знаете, что он вчера вернулся?

— Да, он уже навестил меня вчера вечером.

— Он был у вас? Весьма вежливо с его стороны! В котором часу это было?

— Он приехал около восьми. Мы вместе пообедали.

— А вы не знаете, когда пришел поезд, на котором он вчера вернулся?

— Знаю! Я заранее узнавала на станции расписание прямых и перекладных экспрессов. Поезд прибыл в половине второго. Это совершенно точно!

— О, мисс Симпсон! Вот вы уже и помогли мне — я вчера встретил сэра Гриффита днем в Грегори-Пейдж и, представьте, забыл спросить его о времени приезда! Даже мисс Лайджест… Господи! Мисс Симпсон, что с вами?

Она закрыла лицо руками и разразилась рыданиями так горько и мучительно, что я пожалел о своей жестокости. Я прикоснулся к ее руке, стараясь немного облегчить ее страдания.

— Не плачьте, Сьюзен, — сказал я, — постарайтесь взять себя в руки и успокоиться! Вы слышите меня? Постарайтесь успокоиться. Вот так! Расскажите мне лучше, что происходит на самом деле. Расскажите мне все — и вам сразу станет легче.

— Я люблю его, мистер Холмс! — проговорила она сквозь слезы.

— Я безумно люблю его, люблю так, как никогда не любила ни одного другого мужчину!..

— А он? Сьюзен, он любит вас?

— Я… я не знаю! Раньше он любил меня, я знаю это! Но теперь он, наверное, просто жалеет меня… Я так его люблю, а он… он все равно идет в ее дом! Он ходит к ней даже теперь, когда она убила его отца!.. Она околдовала его! Что мне делать?! Боже мой, что мне делать?.. — она снова заплакала навзрыд.

— Мистер Флой и теперь не порвал с вами любовных отношений, Сьюзен?

— Нет.

— Почему же вы сами не сделаете этого, если он обманывает вас?

— Порвать с ним? Как я могу? Я люблю его! Он для меня единственный мужчина! Я не могу!.. — она продолжала плакать.

— Прошу вас, Сьюзен! Это мистер Флой предупредил вас о том, что я приду с расспросами?

— Да, он сказал, что вы, вероятно, придете и станете спрашивать о нем, обо мне и о леди Элен.

— Он просил не говорить о чем-то? Прошу вас, отвечайте, Сьюзен!

— Нет-нет! Гриффит велел рассказать все как есть.

— Он так сказал?

— Да. Он сказал мне: «Сьюзен, если придет мистер Шерлок Холмс и станет задавать вопросы, не лги ни в чем и расскажи ему всю правду».

— Кроме того, что между вами и сейчас существует любовная связь?

— Нет, он не говорил этого, но он никогда не рассказывал никому о нас, и я знала, что у него есть причины скрывать это — он ведь мужчина из благородного рода… Я сама решила скрывать, что люблю его. Господи, как я его люблю!.. А он встречается с ней, она нужна ему! Он и теперь сразу поехал к ней, а лишь потом ко мне!

— Успокойтесь, Сьюзен, прошу вас!

— Вы спрашивали, что я знаю об их отношениях. Я ничего о них не знаю! Я не знаю и не понимаю, что связывает их: если Гриффит любит ее, а она его, то зачем он приходит ко мне?.. Если он не любит ее, то зачем приходит к ней?.. И почему леди Элен ведет себя так странно?.. Что ей от него нужно?

— Вы верите, что это она убила его отца?

— Да, это она! Я уверена, что это она! Она очень жесткая женщина и всегда делает то, что выгодно ей.

Я не был удивлен ответом — ревность этой девушки застилала ей глаза и рассудок.

— Вы знаете, где был мистер Флой в час, когда трагически погиб его отец? Говорите правду, Сьюзен!

— Да, знаю, он был здесь, в этом доме, — она продолжала всхлипывать и вытирать лицо платком, — у нас было свидание.

— Встреча была условлена заранее?

— Нет, Гриффит пришел неожиданно.

— В котором часу он пришел? Сосредоточьтесь, Сьюзен — это очень важно!

— Он пришел еще до девяти.

— Вы уверены в этом?

— Я могу поклясться! Было где-то десять минут до девяти. Гриффит нашел меня в саду — я собирала цветы для букетов. Он подошел, и мы забыли о времени… Мы долго разговаривали… Это был прекрасный вечер! А потом я заснула на своем шезлонге.

— Вы заснули?

— Ну да, мы выпили немного вина.

— А когда вы проснулись, Гриффита уже не было?

— Он ушел. Написал записку, что не хотел меня будить, и положил ее мне в руку вместе с букетом ромашек.

— Было уже поздно?

— Да, почти одиннадцать. Я проснулась от холода.

— Вы сами угощали Гриффита вином, Сьюзен?

— Нет, это он предложил выпить и сам сходил в дом за бордо.

— Сколько вы выпили?

— Наверное, больше, чем мне самой показалось — силы быстро оставили меня.

— Вы сами наливали себе?

— Нет, все делал Гриффит.

— А где была миссис Уолтер все это время?

— Спала в своей комнате. Она очень рано ложится.

— Значит, она не может подтвердить ничего из того. что вы говорите?

— Конечно, не может. Она уже давно почти ничего не видит и не слышит.

— Понятно. Скажите, Сьюзен, в Гриффите не было ничего странного в тот день? Вы не заметили в нем волнения, тревоги, может быть, нервозности?

— Пожалуй, нет. Разве что он был более страстен и ласков, чем все последнее время, много говорил о нашем будущем. Я давно его таким не видела. В такие моменты я почти уверена, что он любит меня не меньше, чем я его!

— Гриффит говорил что-нибудь о том, где он был до того, как пришел к вам?

— Что-то говорил…

— Прошу вас, Сьюзен, попытайтесь вспомнить!

— Да, он сказал, что шел из «Серебряного быка», и что ему не хочется сразу идти домой, так как с отцом в этот день вышла небольшая размолвка.

— Он сердился на отца?

— Нет, он говорил, что после нашей с ним встречи собирается пойти и мирно поговорить с ним. К сожалению, это было уже невозможно… Потом он рассказывал мне, что у ворот Голдентрила встретил полицейскую процессию и арестованную леди Элен и тогда узнал обо всем…

— Об этом я знаю. Когда вчера Гриффит был у вас и предупреждал насчет моего возможного визита, он говорил чтонибудь о том, что вы должны говорить, если я спрошу о дне, когда погиб его отец?

— Да. Он сказал, что если речь зайдет о дне гибели сэра Чарльза, я должна рассказать правду.

— То есть о том, что он провел это вечернее время у вас?

— Да.

— Он просил о чем-то умолчать или что-то особо подчеркнуть?

— Нет, мистер Холмс. Он сказал говорить все так, как было на самом деле. Правда, наверное, он имел в виду, что я скажу вам, что то свидание тоже было дружеским.

Она стала вытирать глаза, и я получил прекрасную возможность рассмотреть ее медальон. Сьюзен производила впечатление простой, но тщательно следящей за своей внешностью девушки, и было заметно, что ее быт несколько превышает ее реальный заработок, должно быть, благодаря финансовой помощи Гриффита Флоя. Однако золотой медальон овальной формы с тонким ободом из бриллиантов и изумрудов мог бы достойно украсить шею даже леди из высшего света и потому так явно контрастировал с обликом провинциальной официантки, пусть даже такой миловидной, как Сьюзен.

— Скажите мне еще одно, Сьюзен, — сказал я, когда она окончательно успокоилась и посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. — Откуда у вас это украшение?

Она инстинктивно прикрыла медальон рукой.

— Это подарок.

— От Гриффита, я полагаю?

— Да. Он подарил мне его как раз в тот злополучный для него день…

— Что?! Он подарил его вам в тот самый день, когда был убит его отец? Вечером десятого августа?

— Да, в тот самый день.

— Как он объяснил подарок?

— Разве подарки надо как-то объяснять? Преподнес его, чтобы порадовать меня после долгой разлуки… Ведь он ездил куда-то.

— Он просил вас что-то сделать взамен?

— Разумеется, нет. Просто подарил и все!

— Он и раньше дарил вам подарки?

— Конечно, и не раз. Гриффит очень щедр.

— Вас не затруднит показать что-нибудь?

— Нет, если вам угодно.

Она достала из шкафа шкатулку и протянула ее мне. В шкатулке лежало ожерелье. Я рассмотрел его, но и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что даже десять таких ожерелий вряд ли стоят хотя бы одного камня на ободе медальона. Однако для Сьюзен, по-видимому, между подарками Гриффита не было особой разницы — они были все одинаково дороги ей, и поэтому она быстро забрала у меня шкатулку с ожерельем, а медальон заботливо спрятала под воротник платья, явно не желая продолжения расспросов на эту тему.

Я поблагодарил Сьюзен и попросил ее ответить еще на несколько вопросов, однако ее ответы ничего мне не дали, и я собрался уходить.

Когда я уже стоял в дверях, надевая шляпу, она вдруг тронула меня за локоть.

— Послушайте, мистер Холмс, — сказала она, смущенно комкая платок, — я хочу попросить вас не говорить Гриффиту, что я призналась вам в том, что касается наших отношений. Я знаю, что, хотя он и не просил меня это скрывать, ему будет неприятно, что я злоупотребляю его расположением. Обещайте мне, что не расскажете ему!

— Разумеется, я ему не скажу, — ответил я, — но вы, Сьюзен, на досуге подумайте над тем, не слишком ли много вам приходится скрывать и стоит ли это того, что вы получаете взамен?.. До свидания.

Элен расположилась в гостиной на диване. Она читала письмо, и еще до того, как я увидел уже знакомую мне голубую бумагу, я не сомневался, что это очередное письмо от лорда Гленроя. То, что я сравнительно часто видел, как она получает или читает эти письма, не могло быть простым совпадением очевидно, она получала их гораздо чаще, чем это было доступно для моих глаз. Однако я ни разу не видел, чтобы она писала или отправляла ответ. Элен, безусловно, заметила мой интерес к своей корреспонденции, и она, чувствуя мое внимание к этой очередной ее тайне, никогда не заговаривала об этом. Я был уверен, что она не хотела ничего мне рассказывать и заранее заготовила ответ на случай моих расспросов, поэтому я не досаждал ей ими.

— А, мистер Холмс! — сказала она, складывая письмо втрое и обращая на меня полный ожидания взгляд. — Я, признаться, полагала, что вы, по своему обыкновению, вернетесь не раньше, чем к обеду.

— Сегодня, как видите, вышло иначе.

— У вас не слишком веселый вид, — заметила она.

— Скорее озадаченный.

— Может быть, хотите кофе? Я попрошу Келистона, и он приготовит его для нас с вами.

— Да, пожалуй.

Через несколько минут дворецкий вручил нам по чашке с ароматным и горячим напитком.

— Случилось что-то неприятное, мистер Холмс? — спросила Элен, выдержав тактичную паузу.

— Нет, мисс Лайджест, — ответил я, — ничего не произошло.

Она открыла было рот, чтобы спросить о чем-то еще, но встретив мой холодный тон, передумала и промолчала. Между нами как будто выросла прозрачная стена, через которую можно было видеть все, но которая не допускала излишней теплоты, и я с удовольствием подумал, что эту стену я создал собственноручно. В самом деле — мои отношения с этой женщиной зашли уже слишком далеко.

— Вы хотите спросить меня о Сьюзен, мисс Лайджест? — сказал я после непродолжительного молчания.

— Я был у нее и узнал кое-что новое, но все эти сведения еще требуют тщательного анализа и в настоящий момент, признаюсь, не совсем для меня ясны.

В ее взгляде легко читалось беспокойство. Должно быть, мое wpeglepmne к ней внимание вошло в список ее привычек, и теперь она недоумевала, по какой причине ей доставляют дискомфорт. Я снова испытал нечто вроде злорадства и самодовольства, словно убедился в том, что могу быть сильнее собственных чувств и желаний.

— Мисс Симпсон, наверное, взяла с вас слово никому не сообщать о том, что она рассказала. Верно, мистер Холмс?

— Нет, неверно. Она лишь просила не пересказывать наш разговор сэру Гриффиту.

— Но я все равно думаю, что многое из сказанного не предназначается для моих ушей.

— Возможно, вам просто будет неприятно это слышать.

— О, вы забываете, мистер Холмс, что меня интересует прежде всего моя свобода, а не то, что говорят обо мне трактирные официантки.

— Ну, в таком случае я скажу вам, что Сьюзен Симпсон подтвердила алиби Гриффита Флоя.

— Почему-то меня это не удивляет, — усмехнулась Элен.

— Сьюзен сказала, что у них было свидание.

— Даже так?

— Сначала она пыталась что-то говорить о дружбе, но потом не выдержала и призналась, что любит его. Вы оказались правы, она совершенно лишена здравого смысла в том, что касается Гриффита.

На лице Элен появилось язвительное выражение:

— Уж не я ли корень всего зла?

— Именно вы, мисс Лайджест, — ответил я, сдержанно улыбнувшись, — Сьюзен уверена, что вы удерживаете мистера Флоя и манипулируете им в своих целях.

— А он, конечно, невинный агнец. Ну еще бы!

— Сьюзен действительно считает его своеобразной жертвой ваших амбиций, его собственной благородной крови и прочих внешних обстоятельств.

— Она очень ревнива?

— Похоже, что да.

— И она из ревности мстит мне, подтверждая алиби мистера Флоя?

— Нет. Самое удивительное, что мне удалось выяснить, это то, что Сьюзен Симпсон говорит правду.

— Что?! Какую, к черту, правду?

— То есть она не лжет в своих показаниях, а искренне уверена в то, что Гриффит Флой был у нее именно в интересующие нас часы.

— Откуда вы знаете, что она не лжет?

— Если бы вы видели ее наивность, ее попытки скрывать очевидные вещи, ее слезы, вы бы тоже не сомневались в этом. Или же она первоклассная актриса и способна на самые изощренные интеллектуальные маневры, и мы напрасно ей в этом отказали, но лично я в этом сильно сомневаюсь.

— Но как такое может быть? Выходит, вся наша стройная теория о мистере Флое рушится в одночасье?

— Совсем не обязательно. Согласитесь, даже самой влюбленной и снисходительной женщине вряд ли понравится, что любимый мужчина регулярно посещает другую женщину, кстати, гораздо более красивую и несравненно более состоятельную. Ревность Сьюзен давно уже более чем очевидна, однако Гриффит не проявляет ни малейшего беспокойства на предмет того, что в любой момент страстная любовь его пособницы может обернуться местью за предполагаемую измену. Это доказывает, что он никак не зависит от Сьюзен и что Сьюзен сама уверена, что говорит правду. Я думаю, Гриффиту Флою каким-то образом удалось убедить Сьюзен в том, что он был у нее именно в то время, когда его отец получил удар ножом в грудь. Таким образом, мистер Флой получил самое что ни на есть надежное алиби и не попал при этом в зависимость от влюбленной в него женщины он свободен и ничего ей не должен, кроме, разве, того, что был бы должен джентльмен, соблазнивший женщину и использующий ее самым бессовестным образом.

— Как можно было ее в этом убедить? Попробуйте доказать мне, что сейчас только двенадцать часов, а не половина второго!

— Вероятно, он предпринял что-то особенное. Отдельные моменты его действий вполне ясны: во-первых, их со Сьюзен свидание прошло в саду, а не в доме; во-вторых, он поил ее вином, и она в конце концов заснула на садовом шезлонге; ну и в-третьих…

— Что в-третьих?

— Не знаю… В-третьих, он сделал что-то, окончательно убедившее ее, что их встреча началась еще до девяти часов.

— Что это могло быть?

— Если бы я знал, мисс Лайджест, я непременно сказал бы вам, но пока я говорю лишь то, что полученные данные требуют тщательного анализа.

Элен прикусила язык и молча поставила на столик пустую чашку. Мое поведение было естественно, даже слишком естественно, и только она могла почувствовать произошедшую перемену. Она явно пребывала в некотором замешательстве, но мне было все равно, и я ликовал этой своей безразличности, как человек, внезапно лишенный сомнений…

— Кстати, — сказал я, и она медленно повернула голову в мою сторону, — я забыл вас спросить. Ради всего святого, мисс Лайджест, почему вы раньше не сказали мне, что накануне убийства Гриффит Флой вернулся из дальней поездки?

Она пожала плечами:

— Вы не спрашивали меня, а сама я и не думала, что это может иметь какое-либо значение, и вообще не вспоминала об этом. Да, он действительно вернулся из поездки на запад Великобритании. Это что-то меняет?

— Пока не знаю, но то, что мистер Флой пытался умолчать об этом, невольно заставляет обратить внимание на эту подробность.

— Не представляю, какое значение может иметь эта его поездка, — сказала Элен с едва уловимой издевкой.

— Я тоже пока не представляю, но чутье подсказывает мне, что определенно она имеет его.

— Что вы намерены предпринять в ближайшее время, мистер Холмс?

— Напишу и отправлю срочной почтой несколько посланий в Лондон. Думаю, к завтрашнему вечеру, мисс Лайджест, я смогу не только дать полное объяснение всех событий, но и предложить конкретные действия.

— Это впечатляет, — ее глаза источали ледяной блеск.

— Не думаю — прошло столько времени! Вы, я надеюсь, не против, если придется пригласить Лестрейда в Грегори-Пейдж?

— Разумеется, не против. Здесь стало довольно скучно в последнее время.

Я поднялся с кресла и собрался уходить, но Элен за моей спиной зашуршала газетами.

— Что-то еще, мисс Лайджест?

Она подняла брови:

— Нет, благодарю вас, мистер Холмс, вы меня уже достаточно opnhmtnplhpnb`kh. Я узнала даже больше, чем предполагала… Желаю хорошо провести день.

— И вам того же.