Я так больше не хочу

27

КОСТЯ

— Костя, привет. Решился? — Захар словно и не заметил моего ступора при виде Арины.

— Нет, — выдавил из себя. — Поговорить хотел, — перевел взгляд на Захара.

— А я вот, Арину соблазнил Тониными голубцами, — улыбается он и приобнимает ее за плечи. А мне руку ему оторвать хочется. — Компанию нам составишь? Заодно и поговорим.

— Нет, я уже поел. Да и разговор личный, — не удержался и снова посмотрел на Арину. Она застыла статуей и словно пошевелиться боялась, и на меня старательно не смотрела.

У Захара зазвонил телефон, он взглянул на экран, и по сдвинутым к переносице бровям было понятно, разговор предстоял серьезный.

— Простите, я должен ответить. Костя, составь Арине компанию. Я постараюсь быстро, — сказал Захар, принимая вызов. — Да.

Он уходит в сторону кабинета. Арина провожает его взглядом. Но с места сдвинуться не решается.

— Прошу, — пригласительным жестом указываю направление на кухню.

Арина отмирает, бросает на меня быстрый взгляд и тут же отводит. Так, стараясь не смотреть на меня, проходит в указанном направлении. Иду за ней… Ей неуютно, она напряжена и нервничает, хоть и старается это скрыть. Она проходит до самого окна, останавливается там и пялится в темноту. Делает вид, что меня здесь нет. Бесит меня своей показушной холодностью, когда сама горит изнутри.

— И что ты тут делаешь? — не выдерживаю этой тишины.

— Захар ведь сказал, он пригласил на ужин, я согласилась, — холодно, отстраненно.

Оставляю чашку, с уже остывшим кофе на столе. В голове вдруг всплывает, как она вчера спросила: "Уже соскучился?" Вчера не заострил на этом внимание, тогда меня волновал совсем другой вопрос, а сегодня, как выстрел в голову, она думала, что зашёл Захар, его ждала? Кулаки сжимаются, не хочу в это верить. Захар единственный человек, против которого не пойду… Которого не предам. Ну почему, сука, почему он? Надежда, что я что-то не так понял все ещё теплилась маленьким угольком. Захар не просто так холостяк до сих пор. Ему не нужны серьезные отношения. Тогда, что? Может просто дружеский ужин? Или всё-таки… Ну, что ему баб мало? Он никогда не страдал от одиночества… Арина очередной трофей? Неужели… Нет, она не такая. Пытаюсь себя убедить. Ей неинтересен секс ради секса. А с Захаром может быть только так. Подхожу вплотную, не прикасаюсь, но этого и не нужно, между нами навряд ли есть и сантиметр пространства. Делаю глубокий вдох, насыщаю лёгкие ее ароматом.

— Костя, отойди, — тихо просит Арина. В отражении окна я вижу, что она прикрыла глаза.

— Долго ты от меня будешь бегать? — спрашиваю я. И еле держусь, чтоб не обнять, не прижать к груди.

— Я не бегаю, — Арина разворачивается ко мне лицом, при это мне приходится сделать шаг назад.

— Но избегаешь… А к Захару на ужин приезжаешь?

— Не понимаю твоей претензии, у тебя я тоже ужинала… — о, да. И я помню, чем этот ужин мог закончиться. В голове всплывают воспоминания о том, как она отвечала на мои ласки, поцелуи, как позволяла моим рукам скользить по телу. Но я молчу, потому, что боюсь озвучить свои мысли, а ещё больше боюсь, что Захару она не откажет. И меня начинает накрывать, а Арина продолжает. — С Захаром я работаю…

— Чем, ртом или ноги раздвигаешь? — срываюсь я, потому что теряю контроль из-за жгучей ревности.

Звонкая пощёчина опаляет кожу. А потом я ее целую, обхватываю лицо руками, притягиваю к себе и впиваюсь в губы, жадно сминаю их, пытаюсь проникнуть языком в ее рот, но она не пускает. Цепляется пальцами за мои запястья, пытается ослабить мою хватку. Сопротивляется, царапается, бесит, и ещё больше распаляет. Когда ее руки оказались на груди, не помню. Помню, как эти прикосновения к коже, запускали электрические разряды, дышать стало нечем, я отвлекся, прислушиваясь к ощущениям, ослабил хватку, и Арина этим тут же воспользовалась. Отталкивает меня:

— Да, что с тобой не так? — шипит она. А губы вытирает тыльной стороной ладони, будто ей противно. — Ты говорил, что не берешь силой. А я не хочу! Слышишь? Хватит, ты заигрался.

— А кто тебе сказал, что я играю? — со злостью спрашиваю я.

— А разве нет? Костя, ты же сам понимаешь, между нами ничего не может быть… Я старше тебя на десять лет.

— И что? Поэтому я неспособен на чувства, а только на желание трахнуть тебя? — она отводит глаза, молчит. — Отлично… — поднимаю руки вверх, и делаю шаг назад. — Отлично…

Я не знаю, что ей ещё сказать. Признаться в любви? Ей это не нужно… Не поверит… Даже слушать не станет. Не сейчас. Да и я навряд ли способен сейчас говорить спокойно, без обвинений. Я злюсь на нее, я злюсь на Захара, я злюсь на мать. Сегодняшний день словно решил проверить меня на прочность. Внутри все кипит праведным гневом, клокочет ревность, и единственное, что хочется делать — это орать, и крушить, но, кажется, физических сил уже и на это нет. От боли, от бессилия, от обиды… Единственное, что заставляет меня держаться, и не переходить грань, это правило, никогда не принимать решений в таком состоянии. Оно спасало меня не раз. Вот и теперь я, сжав зубы, принимаю решение уйти. А ещё, надо поговорить с Захаром, выяснить, может я зря накручиваю себя? Поворачиваюсь к ней спиной и почти на выходе из кухни слышу:

— Нет. Ты… Нет… Это… Нет, это не можешь быть ты… — и тут я понимаю, что она наконец-то меня узнала.

— А я все думал, когда же ты меня вспомнишь, узнаешь? — с ухмылкой оборачиваюсь к ней.

Она все ещё не верит, её глаза широко открыты, а рот прикрыт ладошкой. Растеряна, потеряна… Но я все равно ухожу. Оставляю ее одну. Ей надо признать и осознать этот факт. А мне остыть.