Я так больше не хочу

53

КОСТЯ

— Я согласна, — говорит она и целует, сама целует. А у меня сакура на душе расцветает.

— Я первый раз долго не продержусь, — предупреждаю Арину, в ответ получаю сногсшибательную улыбку.

— Тогда, может я тебе сначала помогу? — ее пальчики подхватили резинку боксеров и спустили их, а Арина стала опускаться на колени.

Охренеть! Я задержал дыхание в предвкушении. Ооо, я помнил, какие фокусы она выделывала в Италии. На ком только училась? Неважно. Прогоняю дурные мысли. Важно, что теперь только мой член будет обласкан ее язычком. Продержаться под сладкой пыткой получается действительно не долго. Арина глотает все до последней капли, не сводя с меня глаз, а я с ума схожу от зрелища. А ещё больше, что она сама этого хочет. Моя теперь. Только моя. Поднял ее с колен, отнес на кровать. Настала моя очередь пробовать ее на вкус.

Я начал с поцелуя долгого, со вкусом моей спермы, охрененного… Арина отдавалась без остатка, отвечала на каждую ласку, сладко стонала и извивалась. Долго ждать боевой готовности не пришлось. Хорошо, что у Захара кровать крепкая и она выдержала наш забег. Потом мы пошли в душ, остаться равнодушным, натирая ее гелем, было нереально. Зато, оказавшись в постели, Арина отключилась почти мгновенно. А я ещё какое-то время, просто смотрел на нее. И единственное, что меня омрачало, это страх, что завтра она передумает.

Утро было чудесным, я проснулся от того, что пальчики Арины легонько касались моей спины, той стороны, где был набит рисунок.

— Нравится? — хриплым спросонья голосом уточнил я, не открывая глаз.

— Очень, — а через минуту моей щеки коснулись ее губы. — Я разбудила, прости.

— Только, если обещаешь так будить всегда.

— Ты такой романтик, — было слышно, что она улыбается. Я открыл глаза. Арина действительно улыбалась, она лежала напротив меня, положив ладошки под щеку. Такая милая и родная. Если бы я не был в неё безнадежно влюблен, то влюбился бы сейчас точно.

— Я есть хочу, ты что на завтрак будешь?

— Тебя можно?

— Костя, — ее улыбка стала шире. Она приподнялась и быстро чмокнула меня в губы. — Жду на кухне, мой тигр, — сказала она и быстренько вскочила с кровати. Я перевернулся на спину, и наблюдал, как она одевается, в мыслях смакуя «мой тигр».

— Не смотри так, — не оборачиваясь просит она.

— Как? — поправляя стояк, уточняю я.

— У меня кожа на спине горит, — одевая платье с запахом говорит она.

— Странно, — ухмыляюсь. — Я смотрел ниже… — Арина закатывает глаза, но при этом все равно улыбается.

— Маньяк, — бросает она и покидает спальню. Я ещё какое-то время валяюсь, перебирая в памяти вчерашний вечер, и радуюсь, что все я сделал правильно.

— Собирайся, — говорю Арине, после завтрака.

— Куда?

— Познакомлю тебя с родителями, — Арина даже чашку, которую мыла, уронила.

— С какими?

— С моими, Ариша, ты чего? — подошёл и обнял ее. — Боишься, что ли?

— Не смешно, — она ударяет меня кулачком. — Просто… — она отводит глаза, явно нервничая. — Меня никогда не знакомили с родителями, — наконец-то признаётся Арина, и прижимается ко мне, обнимая. — Я могу им не понравиться.

— Ты не можешь не нравиться, — поднял ее лицо за подбородок. — Да, и я мальчик взрослый, мне их одобрение не нужно. Я от них не завишу. Так что, можешь не волноваться, их мнение на меня не повлияет. Просто, мама уезжать собиралась, в этом году, мы больше можем не увидится.

— Куда она так уезжает?

— Поедет с греком своим разводиться. Ее мой отец замуж позвал, — надо было видеть лицо Арины в этот момент. — Собирайся, я по дороге объясню.

Арина переодевалась раз пять, каждый раз спрашивала: "Ну как?" Каждый раз получала в ответ: "Офигенно". Но потом придиралась к чему-нибудь, и шла переодеваться. Смешно было, она так волновалась, словно ей пятнадцать, и ее в первый раз на свидание позвали. Когда она снова решила переодеваться, я ее остановил.

— Ариша, хватит. Остановись, ты должна нравиться мне. Мне ты нравишься, так что все, поехали.

— Макияж не за яркий? — я закатил глаза, и потянул ее в прихожую.

Уже возле дома отца она снова разнервничалась.

— А мы что, с пустыми руками пойдем? Разворачивайся, в магазин надо зайти, и цветы маме твоей взять.

— Ариша, прекрати так волноваться, — но меня никто не слышал.

Развернуться пришлось, и в магазине набрать целую тележку всякой ерунды тоже. Вино, конфеты, фрукты, красная рыба, сыр, пирожные к чаю. Когда она зашла в мясной отдел и решила для нарезки взять разного вида колбас, я ее остановил.

— Ты ещё хлеба купи, — не выдержал я, — Думаешь, они голодают? Хватит. Я согласен ещё на цветы для мамы, но на этом все! — потянул ее на кассу. Там пришлось поспорить, кто все будет оплачивать. Самостоятельная, блин.

Цветы она тоже долго выбирала, придираясь к каждому бутону. Пришлось спасать продавца от моей перфекционистки.

— Не дрейфь, — нажимая на кнопки домофона, сказал Арине.

Если честно, такой взволнованной я ее ещё никогда не видел. Вся ее уверенность исчезла в неизвестном направлении. Я даже подумал, а на самом ли деле, она такая сильная и уверенная в себе, как всем показывает. Такой растерянной она мне нравилась ещё больше. Такую ее хотелось защищать, оберегать. Хотелось быть сильным, чтоб она не сомневалась — я всегда помогу, поддержу и если надо, спасу.

В лифте, не выпуская пакеты из рук, я прижал ее к стенке и поцеловал.

— Расслабься, все будет хорошо.

Дверь нам открыла мама:

— Вот это сюрприз, — выдала она, переводя взгляд с меня на Арину, потом на пакеты и так по кругу, — Ты бы хоть предупредил, проходите, проходите.

— Если бы я предупредил, ты бы у плиты с утра стояла. А так мне и одной нервничающей женщины хватило, — папа хмыкнул, показавшись в дверях.

— Костя, — укоризненно глянула на меня Арина. Я же отдал отцу пакеты, и помог снять ей пальто.

— Мама, папа, знакомьтесь, моя Арина. Арина, мои родители, Надежда и Евгений.

— Очень приятно, — хором ответили они. Арина протянула маме букет:

— Мне тоже, — сказала она.

На кухню мы пошли все вместе. Отец стал распаковывать пакеты, а мама пошла за вазой.

— Может, Захара позовем, давно всей семьёй не собирались, а тут такой повод? — вернувшись с вазой, говорит мама, и я замечаю, как Арина бросает на меня взгляд и быстро отворачивается. Это что за хрень? Уже жалеет?

— Не надо, — буркнул я. — В следующий раз устроим семейные посиделки. Я пойду покурю, — хватаю Арину за руку и тяну за собой.

— И что это значит? — стоит нам оказаться одним, спрашиваю я, чувствуя, как ревность накрывает своим безумием.

— Я про Захара забыла, мы же ушли, ничего не объяснив, — ее ответ порадовал, от первых же слов на душе стало легко, а губы растянулись в улыбке.

— Я все ему объяснил, не волнуйся, — и, вместо того, чтобы прикурить я потянулся к ее губам.

— Так это так теперь называется? — наше уединение нарушает отец. Арина смущается, надо же. — Пойдёмте за стол. Арина, если он только так курить будет, я Вам что-нибудь подарю. Что бы Вам хотелось?

— Спасибо, но вроде всё есть, — улыбнулась она. — И можно на ты.

— Конечно можно, только если и ты выкать не будешь.

В общем и целом, день незаметно перешёл в вечер, Арина легко нашла с мамой общий язык и ужин они готовили уже вместе, пока мы с отцом смотрели хоккей. Прощаясь, родители по очереди нас обнимали и звали в гости, когда вернутся. Оказывается, папа не отпустил маму одну в Грецию, и поедет с ней. Ну и правильно, мало ли что.

Ночь мы провели у Арины, а на утро мне пришлось уехать.