Глава 20

Проснувшись ровно в шесть (чисто от скуки вчера «выключился»), я потянулся и посмотрел в окно, мир за которым успел окраситься в нежно-розовые рассветные тона. Оттуда и отсюда, из разных мест деревни, доносились непривычные, но почему-то внушающие уверенность в долговременном благополучии этой деревни и населяющих ее людей, звуки — мычание коров, крики петухов, воронье карканье, щебет воробьев. Словом — пастораль продолжается!

Повернув голову налево, увидел беззаботно дрыхнущего «соседа по комнате» в виде Вовки. Как-то так вышло, что когда я вчера ночью пришел домой, все помещения уже разобрали, и мне досталось вот такое. Я не против — все равно жить на постоянной основе здесь не буду, после рейда в город начну полномасштабное строительство.

Проводив взглядом прошедшего за окном, подгоняющего стадо коров дедка в клетчатой рубахе и кирзовых сапогах, выбрался из-под одеяла, надел защитный костюм из инвентаря и дематериализовал кровать. Моя кровать, никому не дам! Вернув на место стоящий тут до моего появления диван, на котором спать не захотел, подошел к Вовке и окликнул:

— Вставай, нас ждут великие дела.

— Угу, — буркнул он, повернувшись на другой бок.

Ладно, пусть поспит пацан, ему последние дни тяжело дались. Стоп, а кому легко? Мне? Не, я тоже, вообще-то, превозмогал! Выбравшись из комнаты в коридор, протопал к выходу из дома и вышел на крылечко, с удовольствием глубоко вдохнув прохладный утренний воздух. Красота! Спустившись, пошел к «удобствам». Справив малую нужду, выбрался наружу и потопал в баню — умыться, прежде чем идти будить Дашу. На лицо выползла улыбка — вот уж одарила Богиня так одарила!

Нацедив в тазик еще теплой — пока мы с Первожрицей пили самогон и гуляли, кто-то тут топил печку и мылся — воды из бака, вымылся, почистил зубы и даже побрился. В город же едем, считай — «в люди». Гоготнув, сверился с часами — три минуты до половины седьмого, пора — пошел к «женскому дому», по пути увидев выкатившегося из дома нашего Вовку.

— Почему не разбудил? — обиженно буркнул он.

— В следующий раз буду твою побудку на видео снимать, — отмахнулся я и напомнил. — Тридцать три минуты до выхода, готовься.

— Помню, — ответил он и пошел в «удобства».

На веранде «женского дома» встретился с Эльвирой Петровной. Бабушка уже успела одеться в защитный костюм и вооружиться своей «золотой» тростью. Судя по прихваченной с собой сумке — идет приводить себя в порядок.

— Доброе утро, — поздоровался я с ней.

— Доброе, — улыбнулась она и бодро заявила. — К прокачке и мародерству — готова!

Надо же ей пятидесятый «добить».

— Так держать! — одобрил я, и мы разминулись.

В доме, понятное дело, царила тишина — спят все. Аккуратно протопав до нужной двери, я тихонько постучал. Нет ответа. Приоткрыв дверь на щелочку, заглянул — Даша живет с Эльвирой Петровной («наша келья!»), поэтому никого кроме нее в комнате не оказалось. Вошел внутрь и направился к залезшей под одеяло по самый нос, безмятежно сопящей девушке. Полюбовавшись рассыпавшимися по подушке волосами, аккуратно погладил ее по голове:

— Просыпайся.

Сейчас слегка напряженный момент — у Даши есть негласное, но очевидное нам обоим окно возможности для слива по сценарию «выпила, не помню, не лезь». Точно такое же окно, разумеется, есть и у меня, но я-то не хочу.

— Просыпаюсь! — не открывая глаз, она смачно зевнула и потянулась, показав голые плечики, но не более того.

Все равно приятно.

— Во дворе подожду, — начал я уходить, но был пойман за руку.

Обернулся — Даша уже успела одеться в зеленый, в цветочек, простенький халат, сесть в кровати и теперь выжидающе смотрела на меня. Понял.

Наклонившись, поцеловал ее в щеку.

— Вот теперь иди! — улыбнулась она, отпустив мою руку.

Главная Героиня попадает в инвентарь — теперь официально. Улыбнувшись в ответ, отправился во двор. Новая жизнь хороша, и с каждым днем становится только лучше! Дотопав до оставшихся со вчерашнего ужина столов во дворе, выставил сухпай и газировку.

— Убери эту гадость! — возмущенно велела появившаяся на крыльце Лена, одетая красно-черный шелковый халат. — Я сейчас умоюсь и накормлю вас перед дорогой как положено!

— Спасибо, — поблагодарил я, послушно убрав «гадость» обратно.

Бафы лишними не бывают. Лена шмыгнула в баню, откуда в этот момент появилась Эльвира Петровна. Они поздоровались, и собравшая седые волосы в «бублик» бабушка присоединилась ко мне за столом. Из дома вышла Даша, поздоровалась с Эльвирой Петровной и тоже скрылась в бане.

— Я к вам Вовку, извините, приставлю, — выдал я бабушке инструкции. — С приказом беречь как зеницу ока. У нас Дарьей своя программа, повышенной опасности, а вы будете аккуратно чистить окраины, качаться.

— Мне два уровня до эволюции, — похвастался Вовка, появившись из-за угла «мужского дома».

— На обычные эволюции нежить не агрится, — пожал плечами я. — Только на Первожреческие — иначе меня бы пару дней назад съели, прямо на районе эволюционировал.

— Повезло, — кивнул рыжий.

— Повезло, — согласился я. — Так что в подвале часик посидите, дамы тебя посторожат.

— Нужно назначить точку и время сбора для возвращения в деревню, — проявил он зачатки навыков планирования.

— Нужно, — согласился я и достал смартфон. — Вот здесь, около речки, здоровенный таксопарк. Время определим, когда доберемся до города.

— Ок, — согласился Вовка. — Катя и Света еще, да?

— Да, — кивнул я. — Мы за ними по пути к сельсовету зайдем.

— Помолиться надо, — напомнил он.

— Надо, — признал я. — Интересно, как бабка Филипповна отреагирует на объективно работающие молитвы?

— Главное чтобы не очень агрессивно, — поморщился рыжий.

— Пупок развяжется, — отмахнулась Эльвира Петровна. — Зачем нам вообще эта деревня? Мы можем собственную хоть с нуля основать.

— Зачем-то нужно, — развел я руками. — Прямой приказ Богини.

— Значит нужно попробовать договориться, — вздохнула она.

— Сейчас за этим в сельсовет пойдем, — кивнул я.

— Я тоже хочу, — вызвался Вовка.

— Нужно чтобы на базе всегда оставался кто-то сильный, — покачал я головой. — Лена-то точно с нами идет — я вчера местным сказал, что она у нас главная, придется соответствовать.

— А она главная и есть, — с вызовом посмотрел он на меня.

— Мне же врать нельзя, — улыбнулся я.

— Точно! — смутился он. — Извини.

— Фигня, — отмахнулся я.

Из бани появились переодевшиеся в защитные костюмы девушки, Лена затребовала у меня макароны с тушенкой и газовую туристическую плитку и принялась готовить завтрак. Получив по паре «единичек» в силу и выносливость, добавили к ним по плюс пять к восприятию — Бог Дня отдарился за подношения.

Заправив КАМАЗ при помощи бочки с соляркой и шланга, мы с Дашей и Леной забрались в кабину и поехали к сельсовету — дорогу я запомнил. Через пару улиц от нашего дома со двора бодро выкатился поблескивающий лысиной на солнышке дедок в тельняшке и шортах с кучей карманов. Второго уровня. Абориген жестами попросил остановиться, и я не видел причин его игнорировать.

— Вы в город, товарищи? — спросил он меня через открытое окно КАМАЗа.

— Туда, — подтвердил я.

— Вот! — он достал из кармана пачку тысячных купюр. — И вот! — достал сложенный в четыре раза тетрадный листок в клеточку — список покупок, надо полагать. — Помоги, а?

— Нету больше магазинов, — ответил я. — Давай только список, отец.

— Отработаю! — заявил он. — Надо чего?

— Дров! — подсуетилась Даша.

Нафига? Мне три минуты дел, а он…

— Трактор заправить нечем, — пригорюнился он, указав во двор.

— Понял, — высунув руку в окно, материализовал наполовину опустевшую после недавней заправки бочку.

— Двадцать кубов к вечеру обеспечу, — обрадовался дед, покачав бочку. — Если допру.

— С этим допрешь, — мне было лень спешиваться, поэтому я вручил деду кольцо на плюс пять к силе.

— А, это как у этих, воинов херовых! — понял он, надел на средний палец правой руки и легко поднял бочку. — Очешуеть! Я верну вечером.

— Еще куб и забирай насовсем, — улыбнулся я, забрал у деда бумажку. — На Лесную 8, — назвал адрес, и мы поехали дальше.

— Он же тебя просто «развел», — «открыла» мне глаза на истинное положение дел Даша.

— А я и не против, — пожал я плечами.

— Потом другие будут пытаться так же, — заметила она.

— На здоровье, — отмахнулся я. — Трешового лута — девать некуда, топлива как грязи, и не факт, что на восьмой день не появится альтернатива, а оно станет бесполезным.

— Легко пришло — легко ушло, — поняла Эльвира Петровна и принялась воспитывать. — Это — плохой подход, Антон. Людям помогать — это правильно, но на шею садиться давать нельзя.

— Не просто так же, — поморщился я. — Этот дров натаскает, потом еще кого наймем — урожай собрать. Потом еще чего-нибудь — пусть привыкают пахать на Лену, а не Филипповну.

— Я не хочу, чтобы на меня «пахали»! — пискнула наша главная.

— Если хочешь спасти человека от голода — дай ему не рыбу, а удочку! — встала на мою сторону Даша. — И ты у нас не королева, а, так сказать, официальный представитель. Если угодно — «спикер».

— Обычно «спикает» Антон, — заметила Лена.

— Это первичные контакты, — покачала та головой. — На высокую дипломатию Антон не рассчитан — больно рожа мрачная.

— В общем — с местными нам жить, поэтому будем стараться налаживать хорошие отношения, — подвела итоги Эльвира Петровна.

За разговором мы доехали до двухэтажного, кирпичного сельсовета типовой советской архитектуры. Справа и слева от крылечка, под окнами — огороженный низким, металлическим, крашенным зелено-желтой краской забором газон с покрышками-клумбами, в которых росли георгины. Вполне симпатично.

По обшарпанному, но чисто подметенному мраморному крылечку поднялись к двустворчатой деревянной двери, рядом с которой висела самодельная табличка «Администрация деревни Сухобузино и кабинет верховного оракула Филипповой А. Ф.»

— Аводтья Филипповна она, — расшифровала Даша. — Катина мама вчера сказала.

Зашли внутрь — в небольшом фойе, у стены за столом, под застекленным портретом жутко древней, беззубо улыбающейся, состоящей будто из одних морщин бабушки в белом платке, сидела вчерашняя привратница Алена. При виде нас она расплылась в приветливой улыбке и поднялась со стула:

— Доброе утро, земляки!

Уже и в земляки записала.

— Доброе утро, — осознав, что никто за нее «спикать» не собирается, смиренно начала тащить представительские функции Лена.

— Идемте! Администрация вас ждет, — Алена повела нас в правый коридор с характерными для госучреждений крашенными синей краской стенами, потом — по лестнице на второй этаж и остановилась у двери с табличкой «Директор».

Постучала, получила неожиданно-звонкое «войдите!» и впустила нас в просторный кабинет, большую часть дальней стены которого занимало здоровенное окно с видом на ближайшие домики и вход в администрацию. Вдоль стен — картотечные и книжные шкафы. Последние почти пусты, но Библия — на самом видном месте. По центру кабинета — составленные в квадрат столы, за которыми, спиной к окну, сидят три улыбающиеся нам дамы — сама «немодифицированная», еще более «морщинистая», чем на фотографии внизу, Филипповна, одетая в черный платочек и, несмотря на стоящую в наших краях теплынь, потрёпанную фуфайку и длинную черную юбку, из-под которой торчали обутые в резиновые сапоги ноги — в центре, между упитанной дамой средних лет и тридцать девятого уровня, и некрасивой, с вытянутым на лошадиный манер лицом и здоровенной бородавкой на носу, костлявой девушкой лет семнадцати аж сорок четвертого уровня. Последние одеты в неплохие защитные костюмы и обладают средней паршивости наборами колечек и амулетов.

Кажется, начинаю понимать на ком именно держится власть Филипповны.

— Доброе утро! — поприветствовала нас дама средних лет. — Добро пожаловать в нашу деревню, чужестранцы! Меня зовут Александра, это — моя богоизбранная матушка Святая Агафья Филипповна, а справа от меня — моя дочка, Глашенька. Мы слышали, вы хотели бы остаться с нами навсегда?

— «Навсегда» — это слишком сильно сказано, — расстроила ее Лена.

Я тем временем уселся на стул напротив «правящей тройки». Следом уселись остальные.

Александра почти совладала с недовольством на широком лице и ответила:

— На какое время планируете у нас остаться?

— Минимум до зимы, — ответила Лена.

За завтраком обсудили этот момент.

— Тю, значит — насовсем! — махнув рукой, улыбнулась Филипповна-средняя. — У нас здесь хорошо — река на рыбу богатая, земля урожайная, леса теперь, как человек в мракобесии своем до Апокалипсиса доигрался, дичью наполнятся — охоться-не хочу…

— И аппарат у Сергеича знатный, — не совладала с искушением перебить ее Даша.

— Знатный! — гоготнула не обидевшаяся Александра.

— Мы хотим построить храмы Дня и Ночи и просим не мешать желающим там помолиться людям, — заявила Лена.

— Чяво это? — наконец-то подала признаки жизни доселе слепо таращащаяся в пространство перед собой Филипповна-старшая.

— Милость Богоизбранной Святой Филипповны многогранна и всеобъемлюща, — пожала плечами ее дочь. — И народ может молиться любой из ее младших аватар.

«Богиня ночи предлагает вам задание: развенчать культ Филипповны. Срок: 200 дней. Награда: Божественное улучшение топора». Обиделась, получается. Награда устраивает, «таймер» — тоже. Берем!

Лена слегка вздрогнула, ее взгляд на секунду замер, она моргнула, и как ни в чем не бывало предложила формат взаимодействия:

— Мы у вас купим землю под храм и дома. Старое — снесем. Фура тушенки, фура крупы, фура сахара и соли. Дальше платим десятину, как все. И мы будем нанимать местных нам помогать. Платить будем сами. Друг с другом у нас с вами мир и взаимопонимание.

— Маловато будет, — пожадничала Александра. — У нас детей много, им нужны игрушки, — набрала очень много очков «хорошего правителя она».

— Фура игрушек, — кивнул я.

— Принципиально мы согласны, — кивнула она. — Но номенклатура бедновата — в городе, извините, не только крупа с тушенкой. У нас есть список с указанием потребности односельчан в тоннах. Могу я попросить вас быть чуть более разборчивыми?

Я моргнул покосившейся на меня — тоже мне лидер! — Лене. Она подтвердила:

— Согласны.

— Еще у нас много генераторов, которым нужно топливо, — намекнула она.

— Это на второй рейд, — покачал я головой. — Из которого приедем на бензовозах. Алена говорила о высокоуровневых системных предметах?

— «Системных»? — не поняла она.

— Артефакты, магические приблуды, бесовские штуки, дары Святой Филипповны, — перечислил я возможные синонимы.

— Ниче я никому дарить не буду! — вновь ожило деревенское божество и снова впало в пожилой транс.

Глашенька за всю встречу ни разу не пошевелилась и смотрела строго в стол. Стесняется что ли?

— У вас — очень большие уровни, — виновато улыбнулась «тетя Саша». — Святые дары надежно спрятаны, но, когда мы поймем, что вам можно доверять — мы с радостью вернемся к разговору о них.

— По возвращении с фурами я, Лена и Эльвира Петровна войдем в совет деревни, — добавила условие Даша.

— Так и предполагалось, — подтвердила Саша и протянула руку Лене. — Договор!

— Договор! — пожала та.

Далее Александра залезла в стол и достала оттуда тетрадку на 96 листов, подвинув ее нам:

— Список. Когда будем землицу выбирать?

— Когда вернемся, — ответила Лена, взяла тетрадь и поднялась со стула.

Встали и мы.

— Желаю удачного рейда и гарантирую, что никаких проблем у остающихся в деревне членов вашей группы не возникнет — вы теперь наши односельчане. Нужно ли отдельно уточнять, что в случае появления очень сильных врагов нам потребуется ваша помощь?

— Не нужно, — улыбнулась ей Лена. — Вы ведь теперь наши односельчане, и мы должны помогать друг другу!

И на этой трогательной ноте мы покинули здание «администрации» и отправились обратно.

— Нет причин для деревенского государственного переворота, — заметила Даша.

— Она ни разу за всю встречу не соврала, — кивнул я.

— Филипповна — просто ширма для этой молодухи, — поделилась мнением Эльвира Петровна.

— У меня задание от Бога Дня — «развенчать культ Филипповны», — поморщилась Лена. — 200 дней срок.

— У меня такое же, но от Нефелии, — кивнула Даша.

— Мне тоже дали.

— А мне нет, — вздохнула будущая жрица.

— У вас еще все впереди, — успокоила ее Даша.

Та рассмеялась:

— Мне уже лет двадцать такого не говорили!

Загрузка...