Я ухожу, любимый

Глава 28

ЗОРИНА

— Ты используешь запретные приемы, — смеюсь я, позволяя Акраму придержать меня и помочь пройти по узкой тропинке вслед за ним.

Здесь он впервые поцеловал меня. По-настоящему. По-взрослому. Так, что душа трепещет до сих пор. Я заставляю себя не возвращаться мысленно в те моменты, но не выходит.

Мне нужна эта встряска, нужен этот взрыв. Это неизменно возвращает меня в настоящее, но рассредоточивает мое внимание, заставляя отвлечься от безрадостных дум.

Ладонь Акрама сильная, крепкая. Он придерживает меня бережно, ведет за собой. Впереди небольшая сопка, на нее мы взбираться не станем, хоть тропинка вверх идёт плавно, но раньше мы любили здесь бывать.

Это так странно — вновь погружаться в прошлое и ощущать невесомое покалывание кончиков пальцев.

Мы с любимым познакомились, когда я была студенткой. Я тогда еще только начала подрабатывать на фирме, сотрудничавшей с компанией Акрама. Как-то так получилось, что он сам общался по телефону, оставлял заявки, контролировал исполнение поставленных задач, иногда заезжал в офис. Я влюбилась в него безнадежно и безответно. Мне он казался невероятным! Потрясающим! Пару раз нам с ним пришлось вместе ехать в точку отправки товара. После этого наше общение по рабочим вопросам приобрело легкость и оттенок кокетства. Акрам у нас был своим «в доску», мы вместе с ним и ребятами даже вместе ходили в бар расслабиться после тяжелой рабочей недели. Акрам меня совершенно не замечал и никак не выделял, а я совсем молоденькая была, не понимала, как привлечь его внимание, как сделать так, чтобы он разглядел во мне женщину.

Я уже тогда замечала и знала, что мужчина смотрит сразу на всех. Он — дамский угодник. Но моя душа трепыхалась каждый раз, когда рядом раздавался глубокий чувственный голос Акрама. Странное чувство углублялось и углублялось, я никогда раньше не влюблялась. До него ни одному мужчине не было суждено вызвать у меня такой откровенный интерес. Конечно, я ничем себя не выдавала, но с замиранием сердца ждала приездов и рабочих звонков от Акрама, пока для него оставалась лишь невидимкой.

Так продолжалось долго. Потом Акрама заменил другой человек, и… на этом мое наваждение померкло, потому как все и закончилось. Шло время, появлялись новые знакомства, увлечения, парни. Год минул, а сердце болезненно реагировало на отсутствие того. Одного. Самого-самого.

А потом Акрам как-то заехал к нам по срочному вопросу. До Нового года оставалось несколько дней, все наши собирались на корпоратив. Те, кого отпустили пораньше — уже уехали, а я задержалась — от меня руководитель ждал данные. В общем, я заполняла таблицу. Тут явился Акрам, взорвав в моей душе петарду. Он попросил помочь, отказать ему я не могла. Помню, он спросил меня, почему все уже «на балу» и лишь «Золушка» все никак не прыгнет в карету.

«Мне нужно еще собраться. Накраситься, укладку сделать. Переодеться. Я немного задержусь».

«Тогда я тебя отвезу», — подмигнув, хитро предложил он.

«Это долго, тебе придется ждать меня», — с сожалением в голосе ответила я. Как же топило разочарование! В ту минуту мне хотелось расплакаться, как ребенку. Но Акрам, легко отмахнувшись, твердо заверил меня:

«Да ничего страшного, я не тороплюсь. И так понимаю, что на этаже уже все равно никого нет. Давай начинай собираться, я пока музыку включу на телефоне. Праздник начинается».

И он послушно ждал, занимаясь своими делами, периодически весело переговариваясь со мной, казалось, действительно никуда не торопился.

Ооох… я помню тот момент, когда он увидел меня в эффектном вечернем платье и с распущенными вьющимися локонами, а не в строгом костюме с аккуратным низким пучком на голове.

В глазах его вспыхнуло пламя. То пламя, что не успело догореть и сейчас. И я, как могу, пытаюсь больше не обращать на него внимания, но… это целый пожар и я сгораю в нем, черпаю силы и энергию. Не получается у меня забыть, с легкостью переключиться и слепо идти дальше. Не получается.

В тот день Акрам отвез меня к ребятам, а после — вернулся и забрал. Домой я приехала лишь ночью. Все было скромно и прилично, но именно в тот день рухнула кирпичная стена.

Акрам красиво ухаживал. Так, будто я была одной-единственной для него. Я помнила о его репутации, и, хоть сердце и дрожало и билось в его руках, полностью довериться мужчине и отпустить себя я не могла. Мы стали близки лишь спустя год, любимый не настаивал, я не торопилась. Да, он был моим первым. Я боялась, что если уступлю — потеряю его навсегда. В итоге так и случилось: я и так его потеряла, потому что в какой-то момент доверилась и, наверное, растворилась в нем.

После окончания института Акрам уговорил меня переехать к нему, чтобы мы были рядом. Чтобы не приходилось бесконечно мотаться друг к другу, чтобы вместе засыпать и просыпаться, одаривая друг друга нежными улыбками.

Наша идиллия рухнула в один момент. Спустя полгода начались задержки на работе, мечтательные улыбки в телефон, перевернутый вниз экран и такое обидное: «Доброе утро, я сегодня пораньше на работу».

Сказка продлилась недолго. Я не старалась его уличить в чем-то, пыталась уговаривать себя, что это не то, о чем я думаю, но потом приняла, заставив себя посмотреть правде в глаза. Акрам живет, как и раньше: раскрепощенно, свободно, без обязательств, постоянно уворачивается. И я в его жизни занимаю слишком мало места. Еще несколько месяцев мне понадобилось, чтобы найти в себе силы и уйти. И больше ничего не ждать от Акрама. Как бы я ни была к нему привязана, принимать все это и дальше было невыносимо.

Воспоминания безнадежно пронзают меня и мои всколыхнувшиеся чувства. То, что я сурово и упорно утрамбовывала в себе, пряча в дальний уголок, вновь оказывается на поверхности. И мне вновь хочется остаться одной.

Зря мы сюда приехали. Зря я согласилась на прогулку. Знала же, что ничего хорошего не выйдет.

— Акрам, — зову его, ощутимо сжимая его ладонь.

— А? — оборачивается он с мягкой улыбкой на лице.

— Акрам. Извини. Что-то усталость нахлынула. Давай вернемся к машине? Я домой хочу.

Его лицо меркнет, улыбка медленно сползает с губ.

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть этого. От всего штормит. От любого его знака внимания.

Не нужно так реагировать, но я не могу. Мне б домой скорее: запереться в комнате.

— Пожалуй, ты права. Не очень хорошей идеей было сюда заехать.

— Все в порядке. Расскажи лучше, о чем вы говорили с доктором. Ты вышел с таким решительным выражением лица.

— О том же, что и при тебе. Зорь. Ты машиной сможешь пользоваться? Это же удобнее, чем…

— Спасибо, я подумаю.

— Что с тобой? Ты в мгновение изменилась.

— Говорю же, устала, — лишь отмахиваюсь я.

Я знаю, зачем он всё это делает. Спасибо ему огромное. Но…

В машине никто из нас не роняет ни слова.

Атмосфера в салоне нагнетается с каждой секундой, слезы застилают глаза. Эмоции выходят из-под контроля — я больше не могу сдерживаться.

Вспоминаю то самое его смс.

«Я сегодня пораньше приеду».

— Зорь, — начинает Акрам звенящим от эмоций голосом, как только останавливает машину и выключает зажигание. Ловит мои пальцы. — Давай поговорим. Ты же…

— У тебя много женщин было, пока мы жили вместе?

Акрам меняется в лице, на мгновение каменеет и… отворачивается. Не позволяет поймать свой взгляд.

— Зорь. Мы же не это с тобой обсуждали, — безнадежно произносит он, словно уже разгромлен.

— Чего ты от меня ждешь? Скажи честно?

Он долго не отвечает. Смотрит на меня так проникновенно, в глазах его плещутся боль и страдание. Не следует уже об этом, я знаю, да, но и промолчать не в силах. Я его так люблю, а ему все мало. Почему ему меня мало?! Я не понимаю! Почему?

— Жду… Зорь, я жду твоего выздоровления. Чтобы опасность миновала. Чтобы с нашим ребенком все было хорошо.

— А если… — непроизвольно шмыгаю носом, стараясь взять себя в руки. Меня трясет от этих вопросов, я боюсь их задавать, но они разрывают меня изнутри.

— Что, моя девочка? — опустошенно уточняет Акрам.

— Если с ним все будет хорошо, а со мной — нет… ты сможешь мою маму не лишать возможности…

— Перестань! — срывается он в миг, а я вздрагиваю от его резкости. — Перестань, Зорина! Мы все сможем! Не доводи себя! Все будет прекрасно, ну не нужно это всё сейчас!

— А как нужно, расскажи, — шепотом прошу его я, вновь стирая слезы. Апатия поднимается откуда-то изнутри. Что-то мрачное, страшное. Неистовое и смертоносное.

— Но не так только...

— Можно я пойду? — я закусываю нижнюю губу, чтобы не закричать. Сердце в хлам. Снова. И мне опять больно.

— Я не знаю, как надо, Зорь! Не знаю! Но… пожалуйста… — его руки крепко сжимают мои плечи, заставляют развернуться к Акраму. — Я боюсь тебя потерять. По-настоящему потерять, понимаешь?

— Нет. Увы, не понимаю, — горестно мотаю головой. Надо уходить. Просто встать и уйти. И он меня не удержит. — Слишком многое твердит об обратном.

— Зорь! — вновь я в плену его бездонных колдовских глаз, вновь все вокруг пропитано невысказанным обещанием. — Я ошибся! Ошибся очень сильно! И возможно, это моя самая большая ошибка в жизни! Но я не могу даже думать о том, что тебя в ней может просто не стать. Ни на месяц, ни на два, а навсегда! Я тебя умоляю! Пожалуйста, давай попробуем…

Подбородок его дрожит. Ноздри раздуваются, Акрам шумно выталкивает воздух из легких. Я его таким никогда не видела. Внутренняя паника бесконтрольно овладевает им.

— Что? Не вспоминать то, что было? — хлестко подсказываю я.

— Нет. Давай вспоминать то, что было хорошо. Тебе ведь когда-то было со мной хорошо?

— Можно я не стану отвечать.

— А мне каждую минуту с тобой было хорошо. Каждую секунду ты освещала собой мою жизнь. Я просто… понял это… слишком поздно, — поджимая губы, он произносит свою речь с долгими остановками, ртом резко хватая воздух. — Когда ты оставила меня за спиной. А я оказался бессилен что-то изменить.

— Акрам, — я стараюсь оттолкнуть от себя его руки, но без толку, вцепился крепко.

— Ты просто не отталкивай. Позволь рядом быть, пожалуйста. Давай… давай представим, что я после корпоратива везу тебя домой. Как тогда! Давай попробуем по-другому?

— Да как по-другому? Как?!

— Заново! Иначе, Зорь! Начнем с той отправной точки!

Отчаяние захлёстывает нас обоих. И именно в этот момент Акрам меняет тактику.

Он обхватывает мое лицо ладонями и тянется ближе. Гипнотизирует. Удерживает проникновенным взором. Я не могу отвернуться. Его жаркое дыхание обжигает, он языком касается моего рта, заставляя судорожно глотнуть воздух и разомкнуть губы. Врывается в мой рот, пьет меня, сжимает крепче. Мой мир оживает, меняя серость на яркие краски. Акрама трясет, он покусывает мои губы, смакуя каждую секунду нашего горького поцелуя. Его пальцы сжимают волосы, безутешно, безотрадно. А я наконец чувствую себя живой. Пыталась же без него, но выходило довольно криво. У нас одно на двоих дыхание и всего мира нам мало. Сейчас есть только мы вдвоем.

Акрам освобождает мои губы, тут же опуская ладонь на мой живот, но сам не отодвигается, его нос задевает кончик моего.

— Ты его хочешь? — грубовато уточняет Акрам, мягко поглаживая меня поверх одежды.

— А ты? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Да или нет!

— Да! Конечно, хочу! — кричу ему в лицо.

— Я тоже хочу, Зорь! И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы он родился и выжил. И ты возьмешь его на руки. Будет его кормить, качать, к себе прижимать, целовать, любить! Я все сделаю для этого! Ты мне веришь?

— Знаешь, все, во что я верила и надеялась, разрушилось очень скоро, — шепчу я тихо-тихо. И последнее слово громко отдается в тяжелом безмолвии. И эта мертвая тишина, подобно зыбучим пескам, засасывает нас с любимым в темную бездыханную бездну…

— Знаешь… — вторит он мне, и вновь я пью его шепот, Акрам нежно бодает меня в лоб, — а я тогда… после корпоратива так и не решился тебя поцеловать. Мне казалось, я недостоин тебя. Как мантру повторял сам себе: не трогай, не трогай. Ты слишком… слишком для меня была хорошей. А я для тебя не тем, совершенно не тем. В итоге я на многое так не решился. В то время как ты — ты стала для меня той, без которой холодная пустота и вечная ночь...