Ярость белой деревни. Угроза американской демократии

Сразу после вступления в должность Трамп провел телефонный разговор с президентом Мексики Энрике Пенья Ньето, в котором он умолял Пенья Ньето не говорить публично, что Мексика никогда не будет платить за стену. "Вы больше не можете говорить, что Соединенные Штаты собираются платить за стену. Я просто скажу, что мы работаем над этим", - сказал Трамп, на что Пенья Ньето ответил: "Это вопрос, связанный с достоинством Мексики и затрагивающий национальную гордость моей страны". Что, конечно, было как раз в тему.

Хотя Трамп в конце концов перестал говорить о том, что за стену будет платить Мексика, эта идея сделала свое дело во время предвыборной кампании, вызвав восторг у его сторонников. Они, конечно, знали, что этого никогда не произойдет, но одной этой идеи было достаточно, чтобы заставить их смеяться и ликовать. Трамп предлагал подобное исполнение желаний снова и снова, его кампания была упражнением в фантазиях, которое позволяло его сторонникам потакать своим желаниям.

Трудно сказать, сколько сельских белых, особенно мужчин, знали, насколько ложными были его обещания. Трамп не мог заставить всех иммигрантов исчезнуть или заставить Китай вернуть нам наши рабочие места; он также не мог отменить десятилетия социальных достижений для женщин, расовых меньшинств и ЛГБТК+ американцев. К концу его правления в местном продуктовом магазине на испанском языке разговаривало не меньше людей, чем до его избрания, дети сегодня были не менее въедливыми и непостижимыми, а общественные иерархии, которые когда-то ставили определенных людей в преимущественное положение, не укрепились. Время не повернулось вспять. Но не было никаких свидетельств того, что его сельские сторонники возлагали на него ответственность или винили его в этих неудачах. Послания Трампа были адресованы не только белым сельским жителям, но наибольший резонанс они вызвали в глубинке.

О чем на самом деле говорил голос Трампа

Как только были подсчитаны голоса избирателей в 2016 году, начались активные дебаты о том, что могло привести к росту числа голосов за Трампа среди белого рабочего класса и в сельских районах. Было ли это "экономическое беспокойство", как заявляли многие СМИ? Или расизм, как утверждали многие либералы? На самом деле ответ таков: все очень сложно.

Одно можно сказать, что на индивидуальном уровне экономические трудности сами по себе не подталкивали людей к голосованию за Трампа. Напротив, его избиратели были мотивированы более широкими проблемами, многие из которых касались не их лично, а того, как они видят свои сообщества и свою страну. Важнее того, потеряли ли вы работу, были такие вещи, как ощущение того, что в современном мире традиционно доминирующие группы находятся под угрозой. [23] Это касается как сельских жителей, так и всех остальных, если не больше; одно исследование показало, что ощущение того, что образ жизни сельских жителей не уважается, было особенно сильным предиктором поддержки Трампа, даже когда такие переменные, как партийная идентификация, оставались неизменными.

Это не означает, что поддержка Трампа никак не связана с экономическим спадом, но есть тонкое различие между тем, что испытываешь лично ты, и тем, что видишь вокруг себя. Есть множество людей, у которых все в порядке с финансами, но чьи общины испытывают трудности. И именно во многих из этих мест Трамп не только получил наибольшую поддержку, но и увеличил количество голосов своей партии по сравнению с тем, что получил Митт Ромни за четыре года до этого.

Еще одним осложнением стало то, что кандидатура Трампа часто оказывалась наиболее убедительной именно в тех местах, где наблюдался спад благосостояния: возможно, они не всегда находились в отчаянном положении, но сейчас находятся в таком положении, и люди там все еще помнят, как это было, когда все было лучше. Как пишет одна группа исследователей, места, где Трамп добился наибольших успехов по сравнению с результатами Митта Ромни за четыре года до этого, "не все относятся к самым бедным местам Америки (хотя Аппалачи, безусловно, обладают этим отличием), но это места, которые в целом живут сегодня хуже, чем поколение или два назад."

Но не везде это происходило одинаково. Одно из исследований сдвига Айовы вправо в 2016 году показало, что экономический кризис не влияет на то, склоняется ли округ к Трампу; важно то, насколько сельским, белым и образованным был округ (меньшее количество выпускников колледжей приводило к большему числу голосов за Трампа). Исследователи также обнаружили, что враждебность к чернокожим, латиноамериканцам и представителям ЛГБТК+ была мощным предиктором поддержки Трампа, но не поддержки других республиканцев или партии в целом, что говорит о том, что фанатизм Трампа был уникально привлекателен для некоторых избирателей.

Все это означает, что если мы зададимся вопросом, была ли привлекательность Трампа для сельских избирателей "на самом деле" связана с экономикой или культурными обидами, мы поставим неверный вопрос. Верно и то, и другое: его критика "фальсифицированной" системы нашла отклик у людей, которые считали, что обе партии не справились с задачей построения процветания в их сообществах, а его ядовитая культурная политика нашла отклик у людей, которые ждали, что кто-то выразит их собственные темные чувства таким образом, как это сделал он. Как обнаружили политологи Джон Сайдс, Майкл Теслер и Линн Ваврек, "экономические настроения преломлялись через групповую идентичность". Имело значение не столько то, думал ли избиратель, что может потерять работу, сколько то, считал ли он, что его группа - то есть белые люди - уступает место иммигрантам и меньшинствам.

Как следует из литературы о недовольстве сельских жителей, эти силы существовали и до Трампа, просто ждали подходящего кандидата, чтобы использовать их. И хотя эти настроения не связаны с расой, раса была неизбежным фоном для кампаний Трампа. Как ни странно, но две кампании с участием первого чернокожего президента Америки, как выяснилось, в меньшей степени определялись расовой принадлежностью, чем две последующие кампании, в которых участвовали два белых кандидата.

В 2008 и 2012 годах раса имела меньшее значение во многом потому, что ни Джон Маккейн, ни Митт Ромни не вели кампаний, основанных на белой идентичности. Конечно, были и другие республиканцы, которые делали это, и которые во время первого срока Обамы делали все возможное для расовой приманки, но когда наступил день выборов, белые избиратели не смогли отдать свои голоса за аватара белизны так, как они смогут это сделать в 2016 году. Опросы показали, что значительная часть белых, голосовавших за Обаму в 2012 году, придерживалась взглядов, пренебрежительно относящихся к расизму и не сочувствующих борьбе чернокожих американцев. У этих избирателей, очевидно, были и другие причины поддержать Обаму, но чего у них не было, так это кандидата от республиканцев, работающего над повышением значимости их белой идентичности. Такой кандидат появился четыре года спустя.

Тот же эффект проявляется и в смежном вопросе иммиграции. Когда Митт Ромни в ходе предвыборной кампании заявил, что иммиграционная политика должна быть направлена на "самодепортацию" (то есть сделать жизнь иммигрантов без документов настолько неприятной, чтобы они добровольно возвращались в свои страны), это вызвало огромную полемику, и Ромни подвергся резкой критике за жестокость и бесчувственность. В ответ он заявил, что его позиция более гуманна, чем ему приписывают, неоднократно повторяя, что "мы не собираемся устраивать облавы на людей". Когда Обама во время вторых дебатов поспорил с Ромни о его поддержке противоречивого антииммигрантского закона в Аризоне, бывший руководитель Bain Capital настаивал, что поддерживает только ту часть закона, которая требует от работодателей проверять статус гражданства своих работников.

В результате избиратели узнали, что Ромни был в некотором роде антииммигрантом или, по крайней мере, противником нелегальной иммиграции, но он точно не вел крестовый поход за отбеливание страны. Четыре года спустя Трамп недвусмысленно представлял иммиграцию как источник лишь культурного проникновения, экономических бедствий и ужасающей преступности. Он солгал, что американцы-мусульмане в Нью-Джерси праздновали теракты 11 сентября. Он предложил запретить мусульманам въезд в Соединенные Штаты. Он рассказал ряд непристойных историй о "красивых" белых женщинах с сайта - всегда очень важно подчеркнуть, что женщины были физически привлекательными, - убитых иммигрантами без документов. Он сказал, что судья американского происхождения с мексиканскими корнями, председательствующий в деле, в котором Трамп обвинялся в мошенничестве, не может быть к нему справедлив, потому что "он мексиканец". Когда на одном из его митингов его сторонники набросились с кулаками и ногами на участника акции Black Lives Matter, он ответил: "Возможно, его следовало избить". Это лишь один из многих случаев, когда Трамп призывал своих сторонников участвовать в насилии толпы.

В течение многих лет считалось, что успешные расовые призывы должны предлагаться тонко, чтобы обеспечить избирателям своего рода внутреннюю правдоподобную отрицаемость, чтобы они могли сказать себе, что не являются расистами, когда реагируют на такие призывы. К 2016 году это уже было не так. Белая идентичность стала настолько важной, что Трамп мог добиться успеха, нося свой фанатизм на рукаве.

Таким образом, и экономические призывы, и призывы к идентичности не только были эффективны в совокупности, но во многих случаях они, несомненно, присутствовали в одних и тех же людях. Нет ничего такого в том, чтобы расстраиваться по поводу упадка производства, что мешало бы вам также расстраиваться по поводу иммигрантов или меняющихся представлений о гендере. Дело в том, что вопросы обстоятельств и вопросы идентичности сложным образом сочетались, делая сельскую Америку самой благодатной почвой для роста Трампизма. В конце концов, даже сама кампания Трампа была удивлена тем, как много поддержки она получила от сельских избирателей. "Среди сторонников Трампа больше сельских жителей, чем даже среди обычных республиканцев", - сказал директор по цифровым технологиям кампании после окончания гонки 2016 года. "В день выборов мы увидели, что они еще более сельские, чем мы думали".

Элита и ее жертвы

Правый популизм всегда объединял недовольство "элитой" с гневом на иммигрантов или расовые меньшинства, рисуя картину, в которой якобы самые честные граждане подвергаются нападкам как сверху, так и снизу. Обе половины этого призыва находят отклик в сельских районах, первая - потому что это в значительной степени правда (сельские районы действительно были разорены алчными капиталистами), а вторая - потому что она активизирует недоверие к чужакам и страх перед расовой диверсификацией, характерные для мест, которые так долго были однородными.

На предыдущих выборах республиканцам было трудно в полной мере использовать недовольство элитой, потому что республиканцы так явно были элитой, как лично, так и в своей экономической программе. Хотя они пытались стимулировать это недовольство различными способами, особенно работая над тем, чтобы определить элиту в неэкономических терминах как профессоров колледжей и голливудских знаменитостей, а не генеральных директоров и венчурных капиталистов, это всегда было сложным аргументом.

Как ни один республиканец на памяти, Трамп предложил весь аргумент правых популистов без всяких ужимок и ласковых слов. Иммигранты, сказал он, - это насильники и убийцы. Экономические силы украли ваши рабочие места и продали их в Китай. Его презрение к интеллектуалам было нескрываемым, и он превозносил их презрение к себе, что очень нравилось его сельским сторонникам. Как показало одно исследование, люди с ярко выраженной сельской идентичностью более антиинтеллектуальны, чем большая группа людей, которые просто живут в сельской местности, но могут считать или не считать сельскую местность главной составляющей своей сущности. Представители сильной сельской идентичности могут считать интеллектуалов одновременно городскими (а значит, чуждыми) и угрожающими сельским жителям.

В риторике Трампа были фальшивые ноты, и не более яркие, чем те, что возникали из-за его отчаянного желания быть принятым в сферу той самой элиты, которую он презирал. Всю свою жизнь Трамп мечтал лишь о том, чтобы его приняли манхэттенские брамины, которые видели в нем вульгарного квинсского альпиниста, и он был так же склонен ныть об их личной обиде на него, как и о трудностях, которые они наложили на рабочий класс. "Я всегда ненавижу, когда говорят: "Ну, элита решила не ходить на то, что делаю я, верно, элита", - сказал он толпе на митинге в Чарльстоне, Западная Вирджиния. "У меня гораздо больше денег, чем у них. У меня гораздо лучшее образование, чем у них. Я умнее их. У меня много гораздо более красивых домов, чем у них. У меня лучшая квартира на вершине Пятой авеню. Почему, черт возьми, они - элита? Скажите мне."

Можно было бы ожидать, что аудитория жителей Западной Вирджинии, слушавшая этот рифф, будет озадачена таким выражением личной неприязни Трампа, но если они и были озадачены, то ненадолго. И что особенно важно, Трамп никогда не предлагал никаких системных изменений, чтобы исправить хищничество элиты; его решение всех проблем заключалось в нем самом. Если торговые соглашения привели в упадок производство в центральных районах страны, то это потому, что это были "плохие сделки", на которые согласились люди, не обладающие его блестящими навыками ведения переговоров; он все исправит, заключив вместо этого "отличные сделки". "Осушение болота", как оказалось, означает не устранение коррупции и торговли влиянием, а замену существующего набора коррумпированных торговцев влиянием на его собственную коллекцию мошенников и закадычных друзей. "Я один могу все исправить", - пообещал он в своей речи на съезде в 2016 году, и если он не справится с этой задачей... что ж, очень жаль.

С самого начала предвыборной кампании Трамп ярко контрастировал с остальными кандидатами, что должно было привлечь людей, по природе своей подозрительных к существующим структурам власти и всему тому, что мы относим к "истеблишменту". Он никогда не занимал государственных должностей; он не говорил осторожным и отработанным тоном политика; при всей своей нечестности он часто демонстрировал шокирующую откровенность (как, например, когда он с радостью признался, что добивался от политиков одолжений, жертвуя на их кампании); и он презирал все, что связано с политикой.

Таким образом, его кандидатура обнажила глубокий раскол между Республиканской партией и базой избирателей, на которую она опиралась, и показала, что база и элита - это разные люди с разными приоритетами. Это разделение может проявляться по-разному, но одним из важнейших способов является личный комфорт большинства представителей республиканской элиты в отношении тех социальных изменений, которые они сами используют для получения голосов. Группа исследователей использовала опросы избирателей Мичигана и инсайдеров в правительстве штата в Лансинге, чтобы продемонстрировать, что "неприятие социальных изменений сильно предсказывает поддержку Трампа на массовом уровне, но не среди политической элиты" Исследование показало не только то, что элитные республиканцы поддерживали Трампа независимо от того, были ли они устойчивы к социальным изменениям, но и то, что в целом они не были так устойчивы к изменениям, как избиратели-республиканцы.

Как известно людям в Вашингтоне, многие элитные республиканцы учились в школах Лиги плюща , имеют друзей-геев, охотно берут на работу чернокожих или латиноамериканских консерваторов, но при этом создают послания и кампании, пропитанные антиинтеллектуализмом, расовыми приманками, гомофобией, ксенофобией и риторикой гнева по поводу якобы утраченного американского величия. Эти элиты дают базе то, чего, по их мнению, она хочет, и хотя обычно они не ошибаются, трудно избежать вывода о том, что большая часть элиты GOP рассматривает свою базу как кучку легко манипулируемых болванов.

Почему Трамп был идеальным кандидатом от сельской местности

По всей стране люди смотрели на личность Трампа и либо любили, либо ненавидели то, что находили в нем. Но что было не так очевидно в 2016 году, так это то, что многое из того, что либералы ненавидели в Трампе, на самом деле нравилось сельским белым.

Когда мы разговаривали с либералами из сельских районов, они говорили нам, что в 2016 году что-то изменилось. До этого, хотя, возможно, и было не очень комфортно быть в меньшинстве, в политике не было той жесткой грани, которую она приобрела после того, как Трамп стал доминировать в политической среде. После этого либералы почувствовали себя под угрозой так, как не чувствовали раньше, поскольку на поверхность вырвался новый гнев, направленный на них. Присутствие Трампа и, в конечном счете, его победа на выборах дали сельским белым разрешение выпустить наружу те чувства, которые они раньше подавляли либо под давлением культуры, которой они возмущались, либо из соображений простой цивилизованности. Это было требование, которое они больше не чувствовали себя обязанными уважать.

Вряд ли мы были единственными, кто это заметил. Одна исследовательница обнаружила тайную группу сторонников Хиллари Клинтон в сельской местности Техаса, образовавшуюся сразу после выборов 2016 года, которую она описала как "женщин, настолько боявшихся открыто говорить со своим окружением, что они встречались до ночи". Одна из них рассказала о подруге, приехавшей из другого города, которую "сбили с дороги какие-то парни на грузовике, показывая на наклейку Обамы на ее лобовом стекле". А потом у других людей отрывали наклейки с машин и совершали акты вандализма. Знаете, это довольно враждебно".

Чернокожие демократы, с которыми мы беседовали в восточной части Северной Каролины, рассказали похожие истории. Сенатор штата Кэнди Смит рассказала нам о том, как старается посетить как можно больше своих избирателей, но когда она стучится в двери в сельских районах своего округа, "мне приходится быть очень осторожной. Потому что где я видела больше всего флагов Конфедерации или больше наклеек Трампа? В сельских районах. Больше, чем в других районах, потому что [некоторые люди в пригородах или городах] верят в это, но не хотят, чтобы их соседи это видели..... А вы бываете в сельской местности? Да везде. И нужно быть осторожным". Смит подчеркнул, что дело не во всех белых людях в сельской местности, а в их достаточном количестве. "Я бывал там. Некоторые были очень милы, некоторые выслушивали меня. А некоторые - я знаю, что мне нужно убираться с их земли, пока меня не пристрелили".

Женева Риддик-Фолкнер, член окружной комиссии в округе Нортгемптон, рассказала нам, что неоднократно получала на дом конверты с пустыми листами бумаги; она считает, что белые республиканцы отправляют их в надежде, что письма вернутся на почту как недоставленные, и тогда они смогут использовать это, чтобы сказать, что она фактически не живет по своему адресу, в качестве предлога для снятия ее с должности. Эта техника уходит корнями в попытки республиканцев очистить списки избирателей от демократов. "Сколько писем вы собираетесь отправить с пустым листом бумаги внутри? Я живу в своем доме", - сказала нам Риддик-Фолкнер с едва уловимым намеком на гнев под покорным смехом. "И есть люди, у которых до сих пор развеваются флаги Конфедерации и флаги Трампа 2020". Риддик-Фолкер и многие ее избиратели - такие же сельские жители, как и их белые соседи. Но узы общей сельской идентичности слишком часто разрушаются расовыми противоречиями. "Это стало новым флагом Конфедерации", - продолжила она. "Те, кто не хотел его вывешивать, вывесили флаги Трампа".

Флаг Трампа - это не просто заявление о намерении голосовать за кандидата; это выражение мировоззрения и личной идентификации с этим человеком. Он не просто воинственный, он обиженный, способ сказать: "Мир поступил с нами плохо, и вот наш ответ". И никто, несмотря на все, что ему было дано, не считает, что мир поступил с ним плохо, больше, чем Дональд Трамп.

Хотя все президенты гневаются на своих оппонентов и считают, что СМИ несправедливы к ним, никогда в истории США президент не тратил столько времени на нытье и жалобы на то, что он якобы стал жертвой, как это сделал Трамп. "В течение жизни вы обнаружите, что не всегда все справедливо. Вы обнаружите, что с вами происходят вещи, которых вы не заслуживаете и которые не всегда оправданы", - сказал он курсантам Академии береговой охраны США в 2017 году на их торжественном выпуске. "Посмотрите, как со мной обращаются в последнее время, особенно в СМИ. Ни с одним политиком в истории - и я говорю это с большой уверенностью - не обращались хуже или несправедливее". В своей речи, объявляя о своей кампании 2024 года, он сказал: "Я - жертва. Я скажу вам, что я жертва".

Для большинства людей эта жалоба, вероятно, кажется совершенно абсурдной. Кто может претендовать на роль жертвы больше, чем Трамп, человек, родившийся в богатстве, который всю жизнь нарушал правила и, возможно, законы, уходил от долгов и выманивал у людей их сбережения, не испытывая при этом ни малейшей ответственности?

Но для многих сельских белых это лишь еще одна причина любить его. Они видят в нем преувеличенное воплощение своего собственного чувства жертвы, даже если у них, в отличие от него, есть реальные причины считать, что им достался короткий конец палки. Если он может претендовать на этот статус, то и они, несомненно, могут. Одно исследование, опубликованное в 2022 году, показало, что люди, считающие, что они стали жертвой, получив меньше, чем заслуживали, с большей вероятностью поддержат Трампа, даже при контроле ряда других переменных, включая партийную идентификацию и политическую идеологию.

И так же, как и он, они подвергались презрению и смеху со стороны этих чванливых, самодовольных элит. Еще до окончания праймериз 2016 года газета The Washington Post подсчитала более ста раз, когда Трамп говорил, что кто-то - Китай, ОПЕК, Мексика, весь мир - смеется над Америкой. Ирония заключалась в том, что Трамп, который так отчаянно хотел, чтобы над ним не смеялись, в итоге оказался смешон больше, чем любой другой человек на земле. Те, кто чувствует себя приниженным и неуважаемым популярной культурой, могут отнестись к этому с пониманием.

Если вы искали кого-то, кто мог бы сказать то, что другие только подразумевали, Трамп был вашим человеком. Он был едва ли не единственным культурным воином в GOP, но его отличало то, насколько четко он высказывался обо всем. Он не притворялся, что его волнуют такие абстракции, как "равенство" или "религиозная свобода", или что он поддерживает легальную иммиграцию, но не нелегальную. Он прямо говорил, что белых людей и христиан угнетают, и мы не должны пускать никого из "дырявых стран". Он сделал себя лицом расистской теории заговора "родоначальников", когда другие политики лишь танцевали вокруг нее, пытаясь поощрить ее и сохранить правдоподобное отрицание.

Куда ни глянь, везде можно найти недостатки характера Трампа, которые, если их правильно понять, могут найти отклик у сельских жителей, чей опыт радикально отличается от его. Например, жители сельских районов, особенно сельского Юга, несомненно, знакомы в своей повседневной жизни с тем, что ученые называют "культурой чести" - идеей, что на межличностные обиды нужно отвечать быстро и решительно, даже с применением насилия, чтобы не потерять социальный статус. Эта культура чести была предложена в качестве объяснения высокого уровня убийств на Юге и повышенного уровня насилия в сельских районах. Хотя существуют некоторые научные разногласия относительно ее источников и последствий - например, некоторые утверждают, что она сильнее действует там, где структуры власти, включая полицию, более отдалены - по крайней мере, это то, с чем люди хорошо знакомы.

Трамп воплощает в жизнь свою собственную, очень заметную версию культуры чести, в которой любое оскорбление, с которым он сталкивается, неважно, насколько оно банально и от кого, встречает ядовитый отпор. Другие политики, знаменитости, случайные граждане в Twitter - если о нем говорили что-то плохое, он наносил ответный удар, каким бы ничтожным и мелким он ни выглядел. Как он сказал в одной из своих книг: "Если вы не расквитаетесь, вы просто ничтожество!... Когда вас обижают, преследуйте этих людей, потому что это хорошее чувство, и потому что другие люди увидят, как вы это делаете". Одна пара ученых, изучавших различные сообщества рабочего класса, обнаружила, что для многих людей одержимость Трампа теми, кто, по его мнению, причинил ему зло, является признаком силы.

Даже распространенная и совершенно точная критика о том, что Трамп не практикует то, что проповедует, скорее всего, находит отклик в сельских районах, где часто можно встретить строгий моральный кодекс, который регулярно нарушается многими из живущих там людей. Тот факт, что в сельской местности распространены неверность и подростковое родительство (которое среди сельских американцев происходит со значительно большей частотой , чем среди городских жителей), не обязательно заставляет людей отвергать традиционные "семейные ценности"; это может заставить их тем более ревностно держаться за эти ценности, что они считают их находящимися под постоянной, видимой угрозой. Видя, как такой человек, как Трамп, произносит слова о благопристойности и благочестии с очевидной неискренностью, он становится, если не более того, глубоко узнаваемым.

Взгляд Трампа на мир, состоящий из победителей и проигравших, где только лохи играют по правилам, также может понравиться даже тем, кто в своей жизни в основном следует правилам. Трамп не воспевает вечные истины американской мечты, которая, как хорошо известно жителям сельской местности, часто оказывается ложью. Они видят вокруг себя людей, которые много работают, но продолжают бороться. Даже если они придают большое моральное значение готовности много работать, они знают, что это не гарантия успеха и процветания. Трамп говорит им, что для достижения успеха нужно не только много работать, но и быть проницательным и безжалостным, готовым эксплуатировать других и уничтожать своих врагов. Даже если в их жизни нет его аморальных амбиций, можно понять, почему многие решили, что он прав.

Большая ложь и выборы в сельской местности

После выборов 2020 года некоторые сельские районы стали эпицентрами самых безумных проявлений "большой лжи" - убежденности сторонников Трампа в том, что выборы были украдены у него. В ряде округов местные чиновники разрешили сторонникам Трампа входить в свои офисы и копировать конфиденциальные данные для выявления фальсификации результатов голосования. В сельском округе Меса, штат Колорадо, клерку округа Тине Питерс были предъявлены обвинения по десяти пунктам, связанным с тем, что она якобы позволила протрамповским "консультантам" скопировать данные с официальных компьютеров в рамках их "гусиной охоты" в поисках фальсификации результатов голосования. Питерс затем баллотировалась на пост секретаря штата, пытаясь стать главным чиновником по выборам во всем Колорадо; она проиграла на республиканских праймериз.

В округе Кофе, штат Джорджия, на видеозаписи с камер наблюдения, ставшей достоянием общественности в сентябре 2022 года, видно, как группа "консультантов", нанятых не в меру ретивым адвокатом Трампа Сиднеем Пауэллом, прибыла в окружной избирательный офис 7 января 2021 года, была встречена и проведена внутрь сотрудником республиканской партии, а затем покинула офис только через 2,5 часа после его закрытия. Хотя Трамп победил в округе Кофе с перевесом в сорок очков, руководитель избирательной комиссии заявила, что разрешила мужчинам войти, потому что не доверяла победе Джо Байдена в Джорджии и надеялась, что они смогут доказать, "что эти выборы не были проведены честно и правильно".

Какими бы шокирующими ни были эти инциденты, чаще всего сельские сотрудники избирательных комиссий, пытающиеся выполнить свою работу и провести честные и эффективные выборы, подвергались преследованиям со стороны жителей, убежденных в темных заговорах с целью украсть выборы у Трампа. И самые яростные предвыборные заговоры процветают в сельских районах, даже когда результаты выборов оказываются именно такими, на какие надеются живущие там консерваторы. Вот лишь один пример: в сельском округе Най, штат Невада, окружная комиссия в 2022 году проголосовала за то, чтобы отказаться от всех машин для голосования и считать бюллетени только вручную, после того как услышала параноидальные показания о том, что счетные машины подменяют голоса - несмотря на то, что Трамп обошел Джо Байдена в Най более чем на сорок очков. "Я просто почувствовала себя беспомощной", - сказала секретарь округа, республиканка, которая руководила выборами в округе в течение двух десятилетий. Она ушла в отставку.

На вопрос, почему это происходит именно в сельской местности, эксперт по избирательному праву Ричард Хасен из Калифорнийского университета сказал нам: "Потому что именно здесь эти люди могут оказать наибольшее влияние. Они живут там и могут оказать давление, а в некоторых случаях и проголосовать за отставку этих чиновников. Они могут появляться и доминировать на местных собраниях". Многие преданные своему делу государственные служащие в сельской местности задаются вопросом, стоит ли защита демократии таких сложностей.

Отрицание выборов - это не просто принятие причудливых теорий заговора. Он коренится в том, о чем часто говорит Трамп: что ваши политические оппоненты не просто неправы, они настолько злы, что почти бесчеловечны. "Нашей самой большой угрозой остаются больные, зловещие и злые люди внутри нашей собственной страны", - сказал он на одной из речей в 2022 году. "Эта нация не принадлежит им. Эта нация принадлежит вам". Приняв это, вы также должны признать, что они не могут находиться у власти законным путем. Любые выборы, на которых они побеждают, являются фальсификацией по определению, и поэтому вы не должны быть лояльны к процессам демократии, поскольку они являются лишь инструментом вашего собственного уничтожения. Отказ от демократии - это не просто что-то прискорбное, о чем вы можете подумать; иногда это становится тем, что вы должны сделать, чтобы сохранить свою семью, свое общество и свой образ жизни.

Трамп, сейчас и навсегда

Выступая в начале 2023 года, Трамп сказал консервативной аудитории: "В 2016 году я заявил, что я - ваш голос. Сегодня я добавляю: я ваш воин. Я - ваша справедливость. И для тех, кого обидели и предали, я - ваше возмездие". Это была точная дистилляция того, чем он всегда был, горький соус обиды, сведенный к ее вязкой сути.

Что такое возмездие, в конце концов? Ничего, кроме возможности увидеть, как те, кого вы считаете обиженными, страдают в равной пропорции. Вы не получите от возмездия ничего материального: ваша борьба не уменьшится, ваша боль не облегчится, ваши дети не получат того, чего вы были лишены. Но вы получите минутное удовлетворение, наблюдая за страданиями того, кого вы презираете.

Именно такое подтверждение их недовольства Трамп всегда предлагал сельским жителям. Да, он давал кучу откровенно фальшивых обещаний о том, как превратит их общины в рай. Но настоящим обещанием, которое он выполнил, была возможность показать гигантский средний палец всем, кто, по их мнению, смотрел на них свысока: либералам, горожанам и истеблишменту.

Политические события часто кажутся очевидными и предсказуемыми в ретроспективе. Так и в случае с феноменом обращения Трампа к сельской Америке возникает соблазн спросить, почему никто не предвидел этого. Почему демократы не смогли обратиться к тому же чувству гнева по поводу упущенных возможностей и упадка общин? Возможно, они могли бы это сделать, но с другими кандидатами и другими политическими решениями. Берни Сандерс, как и Трамп, обвинил НАФТА в закрытии заводов, и кто знает? Может быть, Сандерс смог бы привлечь больше голосов сельских жителей, чем Хиллари Клинтон или Джо Байден.

Но своеобразная комбинация недостатков характера и ядовитых импульсов Трампа уникальна и как нельзя лучше подходит для разочарования и обиды, которые испытывают многие белые сельские американцы. Когда сторонников Трампа спрашивают, что именно в нем им нравится, они часто отвечают: "Он говорит все как есть". Это означает не то, что он говорит достоверные истины - ни один политик в американской, да и в мировой истории не лгал так неразборчиво, - а то, что он говорит вещи, которые они хотят услышать, и так, как они хотят их услышать. Он не хеджирует, не затеняет и не говорит осторожно, особенно когда он вульгарен и ненавистен. Он говорит то, во что верит он и они, не обращая внимания на то, кто может его за это ругать. Места, где царит трайбализм, нашли своего героя в самом трайбалистском из президентов, в том, кто вечно проводит линии расы, национальности и веры, со своим народом на одной стороне и презренными паразитами на другой.

Это то, что так вдохновляет людей из глубинки. Именно это заставляет вас не просто голосовать за него, но и рисовать его имя на боку своего сарая.

Даже если Трамп потерпит поражение в 2024 году и станет не более чем смехотворным двуличным жуликом, которым он всегда был в душе, его влияние на политику сельской Америки будет ощущаться еще целое поколение, если не больше. Он показал всем республиканцам, чего на самом деле хотят белые сельские жители и база GOP в целом, и как им это дать. Результатом стала политика, пропитанная горечью и желчью, и партия, чьи самые преданные избиратели не ждут от своих лидеров ничего, кроме самого уродливого вида эмоционального удовлетворения. Даже когда Трамп уйдет, в сельской Америке он все равно будет королем. И вся остальная страна будет страдать от этого.

Глава 6. УСЛОВНЫЕ ПАТРИОТЫ

Отколовшаяся от Канзаса группа из четырех человек, склонная к насилию и имевшая тесную связь с белыми националистами, называла себя "Крестоносцами". Чтобы не оставалось сомнений в том, что подразумевает название группы, Патрик Стайн, их неофициальный лидер, объяснил свои убеждения в беседах с тремя единомышленниками. "Есть только один хороший вид мусульман, и это мертвый ублюдок, прямо", - щебетал Стайн. "Если ты мусульманин, я с удовольствием выстрелю тебе в голову". Предпочитаемое прозвище мусульманских иммигрантов? Тараканы.

Стайн и его приятели хотели не только выплеснуть свой антимусульманский гнев. Они начали замышлять убийства сомалийских иммигрантов в Гарден-Сити, одном из трех небольших сельских городков-мясокомбинатов, которые образуют так называемый Мясной треугольник в юго-западном углу Канзаса. Мясокомбинат - опасная отрасль, где быстро движущиеся конвейеры и острые лезвия приводят к травмам, связанным с повторяющимися движениями, и иногда отнимают у работника палец или больше. Длинные часы, мизерная зарплата, скудные льготы и высокий процент выгорания - работа на мясокомбинате является той, которую большинство американцев не хотят выполнять. Именно поэтому жаждущие прибыли руководители агропромышленного комплекса заполняют свои заводы недавними иммигрантами из Латинской Америки, Африки и Азии, которые имеют ограниченные перспективы трудоустройства.

Гарден-Сити является резиденцией сельского округа Финни, который Дональд Трамп обошел на выборах 2016 года на тридцать пунктов. Выросший в фермерской семье, Патрик Стайн был в восторге от предвыборных обещаний Трампа, особенно от обещания кандидата-республиканца запретить въезд мусульманских иммигрантов. Каждый из белых консерваторов среднего возраста, владевших оружием и обожавших Трампа, Стайн и его приятели считали себя "суверенными гражданами".

По данным Южного центра по борьбе с нищетой, движение суверенных граждан "основано на существовавшей десятилетиями теории заговора... согласно которой американское правительство, созданное отцами-основателями в соответствии с системой общего права, было тайно заменено" на теневое правительство, основанное на адмиралтейском праве, либо после Гражданской войны, либо в 1933 году, когда Соединенные Штаты отказались от золотого стандарта. Основанное членом Общества Джона Берча Уильямом Поттером Гейлом, движение утверждает, что "американские судьи и адвокаты, которых они считают иностранными агентами, знают об этом тайном захвате власти", но скрывают его. Суверенные крестоносцы Стайна были отколовшейся группой ополчения "Канзасские силы безопасности", которое само по себе является ответвлением белого националистического движения "Три процента". Стайн и его товарищи по "Крестовому походу", вероятно, знали и, возможно, скандировали вслух воинственный антиправительственный девиз "Трех процентов", который искажает смысл предупреждения Томаса Джефферсона: "Когда тирания становится законом, бунт становится долгом".

К лету 2016 года разговоры между Штейном и тремя его друзьями переросли в планы смертоносного теракта. Четверо мужчин собрали триста фунтов удобрений на основе нитрата мочевины. В качестве цели они выбрали кирпичный жилой комплекс, в котором проживают сотни сомалийцев. Они изучили, как сделать детонатор для взрывного устройства. Они даже выбрали дату: на следующий день после предстоящих президентских выборов в США. Если сделать это раньше, опасались четверо мужчин, то они могут стать темой для разговора в предвыборной кампании кандидата от демократов Хиллари Клинтон.

Патрик Стайн не знал, что только двое из его единомышленников, Кертис Аллен и Гэвин Райт, были так же увлечены взрывом невинных иммигрантов, как и он сам. Четвертый "крестоносец", Дэниел Дэй, работал в качестве платного информатора ФБР. Как только группа перешла от свободных, злобных разговоров к конкретным планам, ФБР попросило Дэя познакомить заговорщиков с "Брайаном", агентом ФБР под прикрытием, выдававшим себя за изготовителя бомб на черном рынке . Вскоре после этого ФБР арестовало трех потенциальных террористов. Каждый из них был признан виновным и приговорен к более чем двадцати годам заключения в федеральной тюрьме.

Четырехкратная угроза

Такие эпизоды, как террористический заговор в Гарден-Сити, часто не попадают в новости, потому что сотрудники правоохранительных органов скрывают многие из этих заговоров. ФБР и другие правоохранительные органы в любой момент отслеживают сотни потенциально жестоких планов причинения вреда или убийства гражданских лиц. Все чаще целью успешных или потенциальных террористов становятся правительственные учреждения, здания и сотрудники. Будь то тщательно спланированные взрывы, как в 1995 году в Оклахома-Сити и в 1996 году на Олимпийских играх, или внезапные, как в 2017 году в Шарлотсвилле, жестокие белые супремасисты, радикально настроенные группы ополченцев или христианские националисты убили сотни невинных людей.

Исполнителями этих преступлений часто становятся белые мужчины, некоторые, но, конечно, не все, родом из маленьких городков или организующие свою деятельность в отдаленных сельских населенных пунктах. Часто их жертвами становятся небелые, нехристиане, иммигранты, представители ЛГБТК+ или агенты государственного или федерального правительства, которые, по мнению преступников, действуют от имени этих аутгрупп. Во время президентства Трампа ФБР и Министерство внутренней безопасности выпустили аналогичные отчеты, в которых назвали группы белых супремасистов самой большой внутренней террористической угрозой Америки.

Насильственные или нет, антидемократические настроения и поведение проявляются в разных формах и возникают в самых разных уголках страны. Но сельские белые представляют собой уникальную угрозу. Жители сельской местности могут отдавать честь флагу и заявлять, как сильно они любят Америку и дорожат ее идеалами. Они могут обещать сражаться до смерти, чтобы защитить эти идеалы. Однако неудобная правда заключается в том, что патриотизм миллионов белых американцев из сельской местности, похоже, обусловлен ожиданием того, что американская демократия будет служить в первую очередь, если не исключительно, им.

В частности, сельские белые представляют собой четыре взаимосвязанные угрозы для республики:

Во-первых, в стране, переживающей быстрые демографические изменения, сельские белые проявляют уникальную ксенофобию по отношению к американцам, которые выглядят, говорят, действуют или молятся не так, как они. Их враждебность к расовым и религиозным меньшинствам, и особенно к иммигрантам, не имеет себе равных. Больше, чем любая другая демографическая группа, сельские белые отвергают культурное разнообразие и с ожесточением воспринимают идею плюралистического, инклюзивного общества. Поразительная доля из них считает, что белые - настоящие жертвы расизма. Миллионы белых американцев, проживающих в сельской местности, также испытывают глубокую неприязнь к людям любой расы и гражданства, живущим в городах.

Во-вторых, взгляды белых сельских жителей наименее привязаны к реальности. Белые сельские жители чаще всего верят в то, что президентские выборы 2020 года были сфальсифицированы и что бывший президент Дональд Трамп вернется в Белый дом спустя несколько месяцев после того, как Джо Байден уже занял свой пост. Белые сельские жители также чаще всего подписываются под фантастическими заговорами QAnon о том, что демократы управляют тайными педофильскими группировками, или что грядущая "буря" свергнет и посадит в тюрьму гнусную элиту "глубинного государства". К фатальным последствиям привело то, что белые жители сельских районов чаще всего считали пандемию "Ковид-19" мистификацией и отказывались от спасительных вакцин. Белые сельские жители также ухватились за споры о происхождении, которые дали жизнь политической карьере Трампа, причем они сделали это еще до того, как Трамп в 2011 году начал сомневаться в гражданстве президента Барака Обамы.

В-третьих, белые жители сельской местности в меньшей степени поддерживают такие демократические принципы, как свобода слова, свободная пресса, отделение церкви от государства и ценность конституционных сдержек и противовесов. Белые американцы из сельской местности чаще, чем представители других демографических групп, поддерживают усилия по ограничению доступа к избирательным бюллетеням и реже признают легитимность результатов выборов. Многие из них увлечены идеями и движениями белых супремасистов или белых христианских националистов. На местном уровне все большее число шерифов сельских округов - почти все они белые мужчины - ошибочно утверждают, что их власть имеет приоритет над законами штата и страны.

И наконец, в-четвертых, сельские белые более склонны оправдывать применение силы, даже насилия, как подходящее средство для решения политических споров. Они чаще, чем другие американцы, оправдывают или узаконивают внутренние террористические атаки 6 января 2021 года и не только поддерживают внезаконное восстановление Трампа в Овальном кабинете, но и считают, что это должно быть сделано с помощью силы.

-

Эти угрозы не просто серьезны, они взаимосвязаны: Отношение или поведение одного типа часто приводит к появлению других или перетекает в них. Например, человек с повышенным страхом перед иммигрантами более восприимчив к конспирологическим заявлениям о том, что иммигранты голосуют нелегально. Отсюда такому человеку становится легче сомневаться в легитимности выборов, поддерживать недемократические попытки ограничить доступ к избирательным бюллетеням и, возможно, донимать избирательные комиссии необоснованными запросами по Закону о свободе информации, призванными затруднить работу сотрудников избирательных комиссий. После этого такому человеку становится легче поддерживать или даже участвовать в попытках запугивания, преследования или даже причинения вреда этим должностным лицам.

В действиях потенциальных террористов из Гарден-Сити проявились все четыре угрозы. Их целью была группа расовых и религиозных меньшинств. Они верили в дикие заговоры и связывали себя с группой, основанной на абсурдных заговорах. Они придерживались недемократических или антидемократических взглядов, включая ненависть к правительству и государственным чиновникам. И они намеревались применить насилие для реализации своей политической программы - то самое определение внутреннего терроризма в федеральном кодексе.

Белые американцы, живущие в сельской местности, с глубоким почтением относятся к Конституции и демократическим принципам Америки. Миллионы из них демонстрируют это почтение ежедневно. Но демократические обязательства слишком многих белых сельских жителей слабы, ограничены или быстро сходят на нет. Опрос за опросом подтверждает, что сельские белые являются авангардом ксенофобских, не признающих реальность, недемократических и все более жестоких движений, которые в настоящее время угрожают подорвать старейшую в мире конституционную демократию и плюралистическое общество, которое демократия защищает.

Отношение слишком многих сельских белых можно описать так: "Я люблю свою страну, но не нашу страну". Их исключительный патриотизм, похоже, обусловлен сохранением или переделкой политической системы США в своих интересах за счет равенства и возможностей для американцев, не похожих на них. Если эти условия не будут выполнены, миллионы сельских белых, похоже, будут готовы отказаться от самых священных конституционных норм и принципов нации в пользу реакционных, даже насильственных альтернатив. Поскольку сельские белые часто хвастаются тем, как сильно они любят Соединенные Штаты, мы называем этот феномен патриотическим парадоксом сельской Америки.

Учитывая занимаемое ими положение, сельские белые должны быть образцом демократической гражданственности. У них должна быть самая высокая явка избирателей, самые лучшие выборы, самые активные местные органы власти и самая горячая приверженность обязательным американским идеалам. Вместо этого все происходит наоборот.

Десятки опросов и научных исследований подтверждают, что непропорционально большая доля белых в сельской местности придерживается необычайно ксенофобских, конспирологических, антидемократических и даже опасных взглядов. Мы признаем, что эти взгляды часто (но не всегда) выражаются меньшинством сельских белых, но подчеркиваем, что поддержка сельских белых превышает поддержку не только их соседей из сельских меньшинств, но и белых американцев, проживающих в городах и пригородах. Далее следуют подробные эмпирические данные о мнениях и убеждениях белых сельских жителей в отношении четырех угроз.

Первая угроза: Расизм и ксенофобия по отношению к аутгруппам

Сельские и городские американцы признают друг друга разными. В этом есть смысл: Культурные традиции и образ жизни в городе и деревне расходятся заметным, хотя и в основном безобидным образом. Однако сомнение в ценностях сограждан может привести к тому, что поверхностные различия превратятся в огромные гражданские пропасти.

Насколько по-разному воспринимают друг друга городские и сельские жители? Согласно опросу Washington Post/Kaiser Family Foundation, проведенному в 2017 году, 48 % городских жителей считают, что ценности сельских жителей "отличаются от их", а 18 % называют ценности сельских жителей "совсем другими". Скепсис или презрение - такая степень воспринимаемого различия может показаться высокой. Однако скептицизм гораздо глубже в противоположном направлении: 68 процентов сельских жителей считают, что американцы, живущие в городах, демонстрируют "другие" ценности, а 41 процент характеризует городские ценности как "очень другие". Обе группы признают наличие пропасти, но гораздо большая доля сельских жителей считает, что у горожан другие ценности, чем наоборот.

Расовая антипатия и недовольство сельских жителей. Частью суждений сельских жителей являются закодированные формы расовой антипатии - слишком вежливого термина, который опрашивающие используют для описания расистских настроений. Опросы неоднократно подтверждали, что жители сельских общин - самой белой части США - выражают глубокую неприязнь к своим расово разнообразным коллегам в городах.

В 2020 году политолог Кал Мунис опубликовал результаты своего исследования "обиды на место". Выросший в сельском городке Монтаны с населением в девятьсот человек, Мунис изучал, обижаются ли американцы на людей из других регионов страны за то, что они получают преимущества, которых, по их мнению, нет у их группы. Если вражда между деревенскими и городскими жителями взаимна, то обиды должны существовать повсеместно.

Однако вражда по месту жительства не является симметричной. Мунис выделил пять характеристик, которые предсказывают неприязнь по месту жительства: Те, кто молод, мужчина, живет в сельской местности, придерживается сильной идентичности по месту жительства или имеет высокие баллы по показателям расовой антипатии, демонстрируют значительное недовольство теми, кто находится за пределами их общин. Вместе со своим коллегой Николасом Джейкобсом Мунис также определил, что недовольство в сельской местности оказывает мощное, независимое влияние на голосование республиканцев на промежуточных выборах 2018 и президентских выборах 2020 года. "Недовольство местом жительства, а точнее, недовольство сельской местностью, похоже, является мощным объясняющим фактором для понимания разрыва между городом и деревней, который сейчас так ярко характеризует американскую политику, помимо того факта, что сельские районы просто белее, старше и с большей вероятностью имеют республиканских приверженцев", - заключают они. По их словам, корнем этих антагонизмов является убеждение сельских жителей, что они страдают от "географического неравенства" в виде меньшего внимания правительства и большего презрения культуры. "Без этих убеждений политический разрыв между городом и деревней не был бы столь значительным, как сегодня".

Сельские жители также демонстрируют необычную враждебность к перспективе инклюзивного и разнообразного общества. Полностью 65 % городских американцев говорят, что их устраивает меняющаяся и диверсифицирующаяся Америка, что почти вдвое больше, чем 38 % сельских жителей, которые выражают свое согласие. По данным опроса Pew Research 2018 года, только 46 % сельских белых граждан говорят, что ценят разнообразие в своих общинах - самая низкая доля среди всех географических подгрупп. Сельская Америка также является единственным местом, где большинство жителей не согласны с утверждением "Белые американцы пользуются преимуществами, которых нет у чернокожих". Поддержка запрета Дональда Трампа на въезд мусульман примерно на 15 процентных пунктов выше среди жителей неметрополий, чем среди американцев, живущих в мегаполисах. Большинство сельских жителей также считают, что признание однополых браков "очень" или "в некоторой степени" вредно для общества, а сельские белые оценивают геев и лесбиянок на тринадцать пунктов ниже по стобалльному термометру чувств, чем городские белые. По данным Trevor Project, 49 процентов сельской ЛГБТК+ молодежи характеризуют свои сообщества как "неприемлемые" для ЛГБТК+ людей, что почти в два раза больше, чем 26 процентов молодежи из пригородов и городов, которые так считают.

Неудивительно, что разрыв между сельской и городской местностью проявляется в отношении белых к движению Black Lives Matter. Американское национальное электоральное исследование (ANES), проведенное в 2020 году, попросило респондентов оценить различные группы, включая профсоюзы, корпорации, полицию и Национальную стрелковую ассоциацию, по стобалльному термометру, что означает наивысший балл одобрения той или иной группы. Разрыв в двадцать четыре пункта между средней оценкой BLM в тридцать баллов среди сельских белых и пятьюдесятью четырьмя баллами среди городских белых был самым большим для всех групп, в отношении которых опрос проверял чувства респондентов.

Некоторые ученые подчеркивают, что взгляды сельских белых на расовую принадлежность могут не быть явно расистскими, поскольку эти взгляды проистекают из более широких представлений о классе, работе и зависимости от государства. Профессор права и уроженка Арканзаса Лиза Прюитт подчеркивает, что сельские белые различают "оседлых" членов своих общин, которые могут испытывать трудности, но при этом много работают и живут правильно, и своих "тяжело живущих" белых соседей, которые не обладают должной трудовой этикой, полагаются на государственную поддержку и склонны к трансгрессивному поведению, такому как употребление наркотиков и мелкая преступная деятельность.

По мнению Пруитта, к белым, живущим в сельской местности, следует относиться по-другому по двум причинам. Во-первых, они отвергают откровенно расистские высказывания и стереотипы и сторонятся белых супремасистов, которые их используют. Во-вторых, они объединяют тяжело живущих людей всех рас вместе, что свидетельствует о классовом, расово-нейтральном презрении к людям, не способным нести свой общественный вес.

Но, проведя восемь лет среди американцев из небольших городков во всех пятидесяти штатах, социолог из Принстона Роберт Вутхноу пришел к выводу, что расовые и сельские обиды неразрывно связаны. Он признает, что отношение к правительству помогает объяснить враждебность белых сельских жителей к городам и меньшинствам, которые там живут. Но ключевым фактором, вызывающим недовольство сельских жителей, Вутхнау считает расовую принадлежность. "Я не уверен, что Вашингтон делает что-то, чтобы навредить этим [сельским] общинам. Честно говоря, во многом это просто козни отпущения", - говорит он. "Вот почему в этих общинах все больше ксенофобии и расизма. Есть ощущение, что дела идут плохо, и импульс - обвинить "других"".

В своей книге 2016 года "Политика недовольства" Кэтрин Крамер утверждает, что бывает трудно точно определить, когда недовольство сельских жителей имеет расовую основу, а когда нет, даже если "разрыв между городом и деревней, несомненно, частично связан с расой"." Но когда мы брали у нее интервью, она сказала нам: "Программы социального обеспечения шестидесятых годов, движение за гражданские права шестидесятых, демографические изменения в стране - все это как бы медленно сжигало сельские сообщества, как и другие сообщества, и да, я думаю, это часть причины, по которой Дональд Трамп смог использовать расизм в качестве инструмента".

Объединив данные опросов и интервью с жителями сельских районов Висконсина, социологи Мэтью Нельсен и Кристофер Петско также обнаружили, что сельское сознание конкретно связано с негативным, расовым отношением, которое сельские жители выражают к горожанам. "Слова, которыми сельские американцы описывают городских жителей, а также ментальные представления, которые они вызывают в памяти, серьезно опровергают идею о том, что сельское сознание существует независимо от расовой неприязни. Хотя сельское сознание не сводится только к расизму, как предполагают исследователи сельской Америки, оно, по крайней мере в этих данных, играет центральную роль", - пишут они. Нельсен и Пецко обнаружили, что чем выше степень сельской сознательности жителей Висконсина, тем более расистским было их отношение к жителям Милуоки, где проживает самое большое количество афроамериканцев в штате.

Обида на расу и место проживания также влияет на оценку сельскими жителями двух основных политических партий. В 2021 году организация Rural Objective PAC опросила две тысячи сельских американцев в девяти штатах, где идут бои, чтобы выяснить, ассоциируют ли они девятнадцать принципов или атрибутов с одной из двух основных партий, обеими или ни одной из них. В число пунктов входили такие идеи или фразы, как "честность", "устранение денег из политики" и "борьба за отстающих". Примечательно то, насколько схожи оценки двух партий по многим пунктам, в некоторых случаях разница составляет всего несколько пунктов. В глазах сельских избирателей наибольшее преимущество республиканцев - двадцать два пункта - в том, что они воспринимаются как "сторонники малого бизнеса". Для демократов это было семнадцатибалльное преимущество по показателю "работа над доступным здравоохранением".

Самый ошеломляющий раскол - третий по величине среди девятнадцати пунктов - был связан с тем, как сельские респонденты оценили две партии по фразе "потворство расистам". Разрыв между партиями составил шестнадцать пунктов, 46 процентов против 30 процентов, но сельские американцы назвали демократов более потворствующими. Именно так: Те же самые сельские белые, которые демонстрируют высокий уровень расовой антипатии и которые регулярно высмеивают "проснувшихся" демократов за поддержку большего разнообразия, тем не менее считают, что демократы больше потворствуют расистам, потому что для них настоящие расисты - это либералы и меньшинства, которые играют в политику идентичности и критикуют других за расовую нечувствительность.

Антииммигрантская ксенофобия. Нигде гнев сельских жителей не проявляется так глубоко, как в ксенофобии по отношению к иммигрантам. Белые сельские жители, с которыми мы встречались во время работы над этой книгой, неоднократно утверждали, что не питают зла к легальным иммигрантам и что их возмущают только те, кто прибывает в США "нелегально". Мы верим им на слово - но они, должно быть, не в себе, потому что опросы неоднократно показывали, что сельские американцы - это демографическая когорта, которая больше всего боится и негодует по поводу иммигрантов.

По результатам опроса, проведенного Washington Post/Kaiser Family Foundation в 2017 году, 62 % жителей пригородов и 71 % горожан согласились с утверждением "Иммигранты сегодня укрепляют нашу страну благодаря своему упорному труду и талантам". Лишь 49 % сельских жителей согласились с этим утверждением - и это несмотря на вероятное влияние того, что исследователи называют "социальным предубеждением желательности", т. е. склонности респондентов скрывать свои истинные чувства, чтобы придерживаться воспринимаемых социальных норм. В аналогичном исследовании, проведенном Pew Research Center годом позже, 57 % сельских респондентов заявили, что "растущее число приезжих из других стран угрожает традиционным американским обычаям и ценностям". Обратите внимание, что в формулировках этих опросов прямо используются иммигранты или приезжие без указания того, как эти иммигранты/приезжие прибыли в США, и их статуса гражданства. Другими словами, эти результаты отражают отношение сельских жителей ко всем иммигрантам, а не только к тем, кто не имеет документов.

На мероприятии отделения Чайной партии округа Ллано в ноябре 2022 года мы увидели, насколько многие техасцы разочарованы иммиграционной политикой. Приглашенный оратор, Шина Родригес из Альянса за безопасный Техас, приехала в Ллано, чтобы продвигать усилия своей организации, направленные на то, чтобы ситуация на границе штата была объявлена "вторжением". Родригес распространила двухстраничную резолюцию, в которой цитируется статья IV, раздел 4, Конституции США, предписывающая федеральному правительству "защищать каждый [штат] от вторжения". Во время своей лекции, озаглавленной "Ложь: иммиграция - это федеральный вопрос", она заверила слушателей, что "не против легальных иммигрантов, и нет ничего расистского в том, чтобы выступать против нелегальной иммиграции или желать безопасных сообществ". Родригес поделилась впечатлениями от своих поездок в долину Рио-Гранде. Она рассказала жуткие истории о "койотах" (контрабандистах), которые с помощью браслетов с цветовой маркировкой переправляют людей через границу; о мертвых иммигрантах, найденных на фермах и во дворах граждан, живущих недалеко от границы; о том, что иммигрантов, стремящихся попасть в США, больше, чем пограничников, шестьдесят к одному; и о разговоре с одним пограничным агентом, который сказал ей: "Мне нужна помощь, нас захватывают". Ее цель, как говорится в конце резолюции, - убедить Ллано и другие 253 округа штата "признать, что наша южная техасская граница подвергается вторжению". Участники "Чаепития" в Ллано кивали, слушая ее выступление, а затем наградили ее бурными аплодисментами.

Родригес и те, кто следует за ней, не упоминают о том, что антииммигрантские настроения подпитывают радикальные идеи и лидеров. Граждане, чьи антииммигрантские чувства таятся на поверхности, нуждаются в небольшом побуждении со стороны политиков, чтобы пробудить свою дремлющую ксенофобию. Достаточно того, что Дональд Трамп назвал некоторых иммигрантов выходцами из "дырявых стран". Еще хуже то, что он сказал четырем демократам Палаты представителей Конгресса США - все они женщины из числа меньшинств и граждане США, трое из них родились в Соединенных Штатах - "вернуться" в страны, из которых они приехали. Платоны радиоведущих и медийных фигур, таких как Такер Карлсон, ежедневно повторяют эти нападки параноидальными разглагольствованиями о пограничных караванах и "теории замещения".

Неудивительно, что 60 % сельских американцев поддерживают строительство стены между США и Мексикой, что значительно выше, чем у 46 % жителей пригородов и 34 % горожан. Всем, кто считает, что антииммигрантские настроения в сельской местности - явление недавнее, вызванное избранием первого чернокожего президента США или его откровенно антииммигрантского преемника, стоит еще раз задуматься. Согласно результатам национального телефонного опроса, проведенного в 2004 году, на двенадцать из тринадцати заданных вопросов, связанных с иммиграцией, американцы, проживающие в сельской местности, выразили более сильные антииммигрантские настроения, чем жители пригородов и городов.

Закономерность очевидна: ксенофобия сельских жителей по отношению к иммигрантам прибыла на станцию задолго до "поезда Трампа". Если исключить небелых сельских избирателей из результатов опросов, объединяющих сельских жителей, то поддержка иммигрантов только среди белых сельских жителей окажется еще ниже.

Отголоски страха перед иммигрантами вряд ли характерны только для Соединенных Штатов: Исследование западных демократий показало, что как только численность иностранцев в стране достигает примерно 22 процентов, доля правых популистов стремится к 50 процентам. А фактический размер аутгрупп не обязательно должен быть большим, если они таковыми считаются. Опросы постоянно показывают, что люди сильно переоценивают численность меньшинств; например, в опросе YouGov 2022 года американцы, которых просили оценить численность различных групп, в среднем говорили, что 41 процент американцев - чернокожие (на самом деле их 12 процентов), 39 процентов - латиноамериканцы (на самом деле их 17 процентов) и 27 процентов - мусульмане (на самом деле их 1 процент). Политолог Эшли Джардина называет этот феномен переоценки численности и силы расовых или религиозных меньшинств "мифом о белом меньшинстве".

Безусловно, белое большинство в Америке сокращается как доля населения. Тем не менее белые продолжают обладать непропорционально большой властью и будут обладать ею даже после утраты численного большинства. Белые законодатели перепредставлены в обеих палатах Конгресса и в законодательных органах всех пятидесяти штатов. Перепредставленность белых руководителей в корпоративных советах директоров еще более значительна; в 2021 году 93 процента руководителей компаний из списка Fortune 500 были белыми, а 86 процентов - белыми мужчинами. "Демографические изменения, при которых относительная доля белых в населении продолжает сокращаться, могут привести к тому, что белые почувствуют, что их относительная власть как группы значительно уменьшилась", - пишет Джардина, и в конечном итоге они могут "прийти к убеждению, что их группа фактически находится в неблагоприятном расовом положении". Очевидно, что миллионы белых в сельской местности уже верят в это.

Враждебность к чужим группам. Социальная изоляция усиливает страх сельских белых перед "другими". Изолированные и однородные сельские общины - бесплодные лаборатории для понимания, а тем более принятия людей, которые отличаются от других. Сорок два процента сельских американцев живут в общине, в которой они выросли, что выше, чем среди жителей пригородов или городов. Сельские американцы чаще всего говорят, что у них мало друзей другой расы, если они вообще есть. Сельские жители и люди, проживающие в менее расово разнообразных штатах США, также реже имеют американский паспорт или используют его для поездок за границу.

Представитель штата Миссури Иэн Мэки слишком хорошо понимает эти чувства. Выросший геем в сельской местности округа Хикори, где проживает 8600 человек, 96 процентов из которых - белые, Макки всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Выступая перед коллегой Чаком Бэйси, республиканцем, соавтором законопроекта против транссексуалов, Мэкки произнес такие страстные слова, которые редко можно услышать в зале заседаний законодательного собрания штата. "Я не мог дождаться, когда перееду. Я не мог дождаться, когда перееду в ту часть штата, которая отвергнет все это в один миг", - сказал Мэкки о своем родном округе. "Слава богу, я вырвался, и каждый день я думаю о детях, которые все еще там, которые не вырвались - не избежали такого фанатизма".

Самосортировка не только создает культурные силосы и подпитывает предрассудки. В своем увлекательном исследовании "Разрыв плотности" аналитик Центра Нисканена Уилл Уилкинсон объясняет, как сельские и городские районы США все больше различаются не только по таким характеристикам, как раса, идеология или даже партийная принадлежность. Фактически, этот разрыв в плотности населения настолько велик, что сельские и городские американцы теперь расходятся по некоторым из тех черт личности, которые психологи определили как пять основных, особенно по черте "открытость опыту".

По словам Уилкинсона, граждане с высокими показателями открытости чаще "переезжают внутри штата и почти в два раза чаще переезжают в другой штат". Иными словами, люди с закрытыми взглядами менее склонны к переезду. Эта разница в склонности к миграции между людьми с либерально- и консервативно-скептическим темпераментом - именно то, что мы ожидали бы найти, если бы разрыв в плотности населения был результатом самоотбора либералов из районов с более низкой плотностью населения" К сожалению, как только более открытые к опыту граждане - Иэн Мэки - покидают сельские общины, остается большая доля закрытых сельских жителей, что усугубляет личностный разрыв между городом и деревней.

Многие горожане также не заинтересованы в преодолении разрыва между городом и деревней. Но сочетание изолированности и злобности сельских американцев все больше отделяет их - не только географически, но и по духу - от остальной части страны. "Путешествия смертельно опасны для предрассудков, фанатизма и узости мышления, а многие из наших людей очень нуждаются в них", - так прославился Марк Твен. "Широкий, здоровый, милосердный взгляд на людей и вещи нельзя приобрести, прожив всю жизнь в одном маленьком уголке земли".

В стабильной демократии с низким уровнем партийной или географической поляризации сельская изоляция не имела бы большого значения. Именно так обстояли дела в Америке в первые послевоенные годы, когда партийные различия между сельскими жителями, жителями пригородов и городов были незначительными по сравнению с сегодняшними бездонными географическими разрывами.

Такой Америки больше не существует. За революциями 1960-х и 70-х годов в области гражданских прав, феминизма и прав геев быстро последовал закон об иммиграционной реформе, принятый в 1986 году республиканским Сенатом США и подписанный президентом-республиканцем Рональдом Рейганом, который породил массовую новую волну граждан, предложив амнистию всем, кто иммигрировал в Соединенные Штаты до 1982 года. Вскоре начала формироваться новая, совсем другая нация. Переходим на сайт и видим, что Соединенные Штаты стремительно диверсифицируются, становятся все более поляризованными и политически нестабильными. Как утверждает политический обозреватель Эзра Кляйн в своей книге "Почему мы поляризованы", самым главным фактором поляризации в Соединенных Штатах являются быстрые демографические изменения. Демографические изменения оказывают влияние и, возможно, вызывают беспокойство у миллионов американцев, живущих во всех частях страны. Однако наиболее остро эти последствия могут ощущаться белыми жителями сельских районов, что парадоксально, учитывая, что демографические изменения менее масштабны и позже (если вообще) доходят до большинства сельских общин.

Обиды, связанные с местом жительства, существуют везде и возникают у граждан разного происхождения. Но политики и СМИ, которые ссылаются на напряженность по обе стороны разрыва между городом и деревней, пропагандируют ложную эквивалентность, согласно которой обиды действуют в обоих направлениях и в равной степени. Это не так. Правда в том, что сельские белые - самая обиженная демографическая группа в стране, особенно по вопросам расы, места проживания, религии и сексуальной идентичности. Их высокий уровень расизма и ксенофобии усугубляет культурный раскол Америки и разжигает политическую нестабильность.

Где бы они ни укоренились, расизм, ксенофобия и обида на место рождаются из желания повернуть историю вспять - вот почему "снова" является ключевым словом в предвыборном лозунге Дональда Трампа "Сделаем Америку снова великой". Для многих белых сельских жителей лозунг Трампа напоминает об исключительной, более привычной американской эпохе, когда представители того, что мы называем основным сельским меньшинством страны, не испытывали особой конкуренции в деловых, образовательных и социальных кругах со стороны людей, которые выглядели, думали или молились иначе, чем они. Неудивительно, что исследования показывают, что белые сторонники Трампа проявляют необычную враждебность к меньшинствам. "Предвыборное обещание Трампа вернуться в воображаемое прошлое было в значительной степени обещанием перенести американцев в те времена, когда расизм, женоненавистничество и ксенофобия были основными установками", - пишет Маша Гессен, автор книги Surviving Autocracy. "Более того: это было обещание новой истории, в которой большей инклюзивности не только не было, но и никогда не будет".

Демографическая ситуация в стране стремительно меняется, но Соединенные Штаты не могут волшебным образом перенестись в воображаемое прошлое - да и не должны. К сожалению, миллионы белых американцев, проживающих в сельской местности, спровоцированы этими изменениями и ведут себя соответствующим образом, ставя под угрозу превращение страны в более плюралистическое и инклюзивное общество.

Вторая угроза: вера в заговоры

В воскресенье, 4 декабря 2016 года, Эдгар Мэддисон Уэлч ехал на север по шоссе 95 из Северной Каролины в Вашингтон. Он достал мобильный телефон, посмотрел в его камеру и нажал кнопку "Запись", чтобы сохранить для потомков и своих дочерей несколько последних мыслей на случай, если его ждет смертельная мученическая смерть. "Я не могу позволить вам расти в мире, который так развращен злом", - пообещал дочерям бородатый Уэлч в черной зимней шапке в записанном сообщении. "Я должен хотя бы заступиться за тебя и за других таких же детей, как ты".

Уэлч был на задании. Из своего родного города Солсбери, штат Северная Каролина, он называл его "Смоллсбери", двадцативосьмилетний отец двух маленьких дочерей был полон решимости расследовать то, что, по его мнению, было подземельем, где Хиллари Клинтон, ее давний советник по демократическим вопросам Джон Подеста и их сатанинская сеть союзников растлевали похищенных ими детей. С багажником, полным огнестрельного оружия, Уэлч намеревался спасти этих беспомощных детей.

Уэлч был ходячим противоречием. Разведенный, но преданный отец и добровольный пожарный, он работал в двенадцатичасовых сменах в местном супермаркете Food Lion, чтобы обеспечить своих дочерей. На спине у него были вытатуированы два стиха из Библии, и он ездил с церковной группой на Гаити, чтобы помочь жертвам землетрясения. Такова была публичная личность Уэлча.

В частной жизни он был не в себе. Болезненные воспоминания о том, как двадцать лет назад он потерял старшего брата в смертельной автокатастрофе, возможно, оживились после недавней трагедии: За два месяца до начала своей мессианской миссии Уэлч случайно сбил на своей машине и ранил тринадцатилетнего мальчика (мальчик выжил).) Родители Уэлча, живущие в сельской местности на окраине Солсбери, не подозревали, что их сын попал в кроличью нору Интернета, где слушал теоретика заговора Алекса Джонса и читал статьи QAnon о похищении детей, которым якобы руководили высокопоставленные демократы из подвала вашингтонской пиццерии под названием Comet Ping Pong.

В тот день Уэлч узнал правду о заговоре "Пиццагейт", о котором он так много читал в Интернете. Он принес в пиццерию заряженную штурмовую винтовку AR-15 и револьвер. Пока травмированные клиенты трусились в страхе, Уэлч приказал одному из сотрудников показать ему подвал Comet Ping Pong. Он выстрелил из револьвера в замок двери чулана. Через несколько минут растерянный Уэлч сдался полиции, когда понял, что в здании нет подвала. Он был признан виновным в транспортировке огнестрельного оружия и нападении с применением опасного оружия и приговорен к четырем годам тюремного заключения.

Теории заговора привлекают женщин и мужчин, представителей всех рас и религий, молодых и пожилых. Хотя те, кто придерживается крайне левых или крайне правых взглядов, склонны к конспирологии, существует мало доказательств того, что конспирологи придерживаются той или иной стороны идеологического разделения. Однако конспирологи выделили несколько демографических и психологических черт, которые делают людей более склонными верить в заговоры. Конспирологи, как правило, менее образованны. Они часто чувствуют потерю контроля над своей жизнью. Они менее политически активны и менее склонны голосовать. Они склонны к предрассудкам, чаще совершают мелкие преступления, демонстрируют популистское или манихейское мировоззрение и оправдывают насилие как способ решения проблем. В США теории заговора процветают и в сельских общинах.

QAnon. Начнем с QAnon. В 2021 году исследовательский институт Public Religion Research Institute (PRRI) провел опрос среди американцев, чтобы определить, кто подписывается под одним из трех основных заговоров QAnon. Формулировки каждого утверждения и общенациональная доля американцев, которые с ним согласны, были следующими:

Сеть педофилов, 15 процентов: "Правительство, СМИ и финансовый мир Соединенных Штатов контролируются группой педофилов, поклоняющихся Сатане, которые управляют глобальной операцией по торговле детьми".

Надвигается буря, 20 процентов: "Грядет буря, которая сметет правящие элиты и восстановит законных лидеров".

Оправданное насилие, 15 процентов: "Поскольку все зашло так далеко, истинным американским патриотам, возможно, придется прибегнуть к насилию, чтобы спасти нашу страну".

PRRI обнаружила, что 85 процентов тех, кого она называет "верующими QAnon", также утверждают, что вирус Covid-19 был создан человеком в иностранной лаборатории, 73 процента утверждают, что выборы 2020 года были украдены у Дональда Трампа, а 39 процентов считают, что вакцина Covid-19 "содержит микрочип наблюдения, который является знаком зверя в библейском пророчестве". Конспирологический разум содержит множество людей.

Республиканская партийность и консервативное потребление СМИ - главные движущие силы конспирологии QAnon. Однако PRRI обнаружил, что сельская местность также оказывает мощное независимое влияние: Вероятность того, что верующие в QAnon живут в сельской местности, в полтора раза выше, чем в городской. Согласно опросу Ipsos, проведенному за две недели до теракта 6 января, последователи QAnon, как правило, "в основном мужчины, не имеющие высшего образования, республиканцы, в основном жители Юга и Среднего Запада... и в основном из сельских и пригородных районов". Тот же опрос показал, что 49 % сельских американцев - на десять пунктов выше, чем в среднем по стране, - верят в теорию QAnon о том, что сеть чиновников "глубинного государства" "работает, чтобы подорвать" Дональда Трампа. "Одно дело сказать, что большинство американцев смеются над этими необычными убеждениями, но когда вы принимаете во внимание, что эти убеждения связаны с апокалиптическим мышлением и насилием, то это становится чем-то совершенно иным", - говорит директор PRRI Роберт Джонс о приверженцах QAnon.

Сельская местность также способствует развитию антиинтеллектуализма, что, в свою очередь, способствует процветанию теорий заговора. Политолог Кристин Лунц Трухильо обнаружила, что жители, которые выражают сильную сельскую самоидентификацию, необычайно антиинтеллектуальны. Ее выводы помогают объяснить скептическое отношение сельских американцев, особенно сельских консерваторов, к профессорам, ученым и экспертам в целом. Научный скептицизм оказался особенно смертоносным, когда сельские белые - граждане, наиболее сомнительно относящиеся к экспертам по пандемии - отказались от безопасных вакцин "Ковид-19" с большей частотой, чем жители городов и пригородов. Этот скептицизм оказался фатальным для большего числа сельских американцев, чем могло бы погибнуть, если бы показатели вакцинации в центре страны совпадали с общенациональными показателями.

Отрицание выборов. Сельские жители также чаще верят в то, что президентские выборы 2020 года были украдены у Дональда Трампа, и сомневаются в легитимности выборов в целом. Опрос "Конкурирующие представления об Америке", проведенный PRRI в 2021 году, показал, что 47 % сельских американцев либо "полностью", либо "в основном" согласны с тем, что президентские выборы 2020 года были украдены. Сопоставимая совокупная доля жителей пригородов и городов - 30 % и 22 % соответственно - значительно ниже. Если бы из этих результатов были исключены небелые, доля отрицателей выборов только среди белых сельских жителей была бы выше.

Учитывая более высокую поддержку Трампа, который продолжает повторять "большую ложь" и другие фальшивые заявления о фальсификации выборов, со стороны сельских жителей, эти различия вполне логичны. Перед началом своих кампаний 2016 и 2020 годов Трамп усомнился в том, что все проигранные им выборы могут быть легитимными. Неважно, что в 2020 году он заплатил двум фирмам 1,3 миллиона долларов за расследование предполагаемых фальсификаций на выборах, а затем тихо похоронил оба отчета, потому что ни одна из фирм не смогла доказать ни одно из его абсурдных утверждений.

Как никакой другой общественный деятель, Трамп подорвал самый священный акт демократии - голосование. На митинге в октябре 2022 года, спустя почти два года после поражения на перевыборах, бывший президент продолжал повторять свои ложные и подстрекательские заявления о фальсификации выборов: "Я не верю, что у нас когда-нибудь снова будут честные выборы". Неясно, имел ли Трамп в виду это заявление как предсказание или как обещание.

В 2022 году Центр двухпартийной политики провел исследование отрицателей выборов. Опрос показал, что 33 процента сельских жителей отрицают выборы, что в два раза меньше, чем 21 процент городских отрицателей. В мае 2022 года Институт политики Чикагского университета (IOP) задал американцам вопрос, "доверяют ли они в целом тому, что наши выборы будут проведены честно и точно подсчитаны". С этим согласились только 43 процента сельских респондентов, что ниже среднего показателя по стране в 56 процентов или 57 процентов жителей пригородов и намного ниже 65 процентов горожан, которые доверяют результатам выборов.

Учитывая убеждения их избирателей, стоит ли удивляться тому, что непропорционально большая доля из 139 республиканцев Палаты представителей, проголосовавших против утверждения кандидатуры Джо Байдена на выборах 2020 года, представляют сельские округа? Согласно классификации округов, разработанной CityLab, 48 из этих 139 членов представляют "чисто сельские" округа, а еще 55 - смешанные "сельско-пригородные" округа. В палате, где 42 процента округов являются либо чисто сельскими, либо сельско-пригородными, 103 члена из этих округов с сельским влиянием в совокупности дали 74 процента голосов против сертификации. Только один член палаты, проголосовавший за то, чтобы не засвидетельствовать избрание Байдена, представлял "чисто городской" округ: Николь Маллиотакис из Статен-Айленда от Одиннадцатого округа Нью-Йорка.

Помимо непропорционально большого числа сельских округов, этих членов объединяет еще одна важная особенность. Изучив биографию этих 139 отрицателей выборов в Палату представителей, The New York Times обнаружила интересную закономерность. "Многие из них представляют округа, где расовые и демографические изменения происходят быстрее, чем в других республиканских районах", - обнаружили журналисты. "Но по сравнению с другими республиканцами, те, кто возражает, представляют округа, где белая часть населения сокращается быстрее по сравнению с другими расовыми или этническими группами". Отрицание выборов - одна из самых серьезных опасностей, с которыми сталкивается американская демократия, и она наиболее остро ощущается сельскими избирателями и представляющими их республиканцами из большинства белых, но быстро меняющихся и непропорционально сельских округов.

На промежуточных выборах 2022 года республиканцы выдвинули около трехсот отрицателей выборов на посты сенатора США, губернатора и госсекретаря. Более половины этих кандидатов проиграли, включая каждого кандидата на пост госсекретаря от одного из штатов, где в 2020 году будет проходить президентская кампания. Многие политические обозреватели вздохнули с облегчением. Однако более сотни отрицателей выборов победили. Отрицание выборов и "большая ложь" 2020 года получили широкое распространение среди сельских жителей. Любопытно, что эти сельские избиратели, похоже, никогда не ставят под сомнение легитимность выборов республиканских чиновников, которых они избирали от тех же штатов в течение тех же избирательных циклов.

Гарвардский политолог Теда Скокпол утверждает, что отрицание выборов призвано поставить под сомнение не столько легитимность результатов голосования, сколько легитимность определенных избирателей. По словам Скочпол, отрицатели на самом деле верят в то, что голоса тех, кто выглядит, думает или молится не так, как они, по своей сути нелегитимны. Я не думаю, что "Остановить кражу" - это вообще про бюллетени. Я не верю, что многие люди действительно считают, что в 2020 году голоса были подсчитаны неправильно", - сказал Скочпол в интервью The Atlantic. Они считают, что городские жители, жители мегаполисов - непропорционально молодые и меньшинства, конечно, но, откровенно говоря, либеральные белые - это нелегитимное варево, которое меняет Америку до неузнаваемости и забирает ее у них". Stop the Steal - это способ сказать об этом. Stop the Steal - это метафора".

Родословная Обамы. Наконец, существует мать всех недавних теорий заговора правых: обамовский биртеризм - подходящее название для теории заговора, породившей президентство Дональда Трампа. Весной 2011 года, когда Трамп недолго рассматривал возможность выдвижения своей кандидатуры на пост президента в 2012 году, звезда реалити-шоу начал сомневаться в подлинности свидетельства о рождении президента Барака Обамы, выданного в 1961 году на Гавайях, и, следовательно, в законности пребывания Обамы на посту президента. Политолог Филипп Клинкнер выстроил высказывания Трампа в ряд с данными опросов и упоминаниями о биртеризме в СМИ. Его выводы ошеломляют: Всего за шесть недель в марте и апреле 2011 года комментарии Трампа совпали с падением на четырнадцать пунктов процента американцев, считающих, что Обама родился в Соединенных Штатах.

Справедливости ради следует отметить, что биртеризм начался не с Трампа: Во время президентских выборов 2008 года ключевые союзники Хиллари Клинтон распространили анонимное электронное письмо, в котором ставилось под сомнение место рождения Обамы. На протяжении всей кампании и в период его президентства оспаривание гражданства Обамы было постоянной темой риторики правых. Но Трамп взорвал теорию заговора: всего за шесть недель он практически в одиночку убедил каждого седьмого взрослого жителя США в том, что Обама был нелегитимным президентом.

По словам Клинкнера, расовая неприязнь была единственным лучшим предиктором поддержки заговора родоначальников в 2011 году. Неудивительно, что пять лет спустя биртеризм стал одним из самых сильных предикторов того, какие республиканцы поддержали Трампа на президентских выборах 2016 года. Люди, которые верили в утверждение компаньона о том, что Обама - мусульманин, на 40 процентных пунктов чаще поддерживали звезду реалити-шоу. Для миллионов американцев расовые взгляды идеально сочетаются с конспирологическими убеждениями.

И где же биртеризм был наиболее силен? Вы угадали: в сельских общинах. В 2009 году, за два года до того, как Трамп впервые воспользовался этой проблемой в 2011 году, Public Policy Polling опросила избирателей в Северной Каролине и Вирджинии по этому вопросу. PPP пришел к выводу, что биртеризм - "в значительной степени сельский феномен" после того, как обнаружил, что сельские республиканцы в обоих штатах на двадцать процентных пунктов чаще, чем республиканцы из других штатов, верят в заговор биртеров.

Доказательства ошеломляют: в Сердцевинной Америке необычайно высок уровень опасного, часто саморазрушительного конспирологизма и веры в другие вымыслы. История Эдгара Мэддисона Уэлча - это трагедия для него самого, его родителей и дочерей, а особенно для десятков людей, которых он терроризировал в пиццерии Comet Ping Pong в 2016 году. К счастью, в тот день никто не пострадал и не погиб.

Но история Уэлча - это еще и предостережение: Исследования показывают, что конспирологические убеждения связаны с недемократическими и даже насильственными тенденциями. Уэлч также не одинок: Миллионы других сельских белых американцев также поддерживают дикие и потенциально опасные конспирологические идеи.

Третья угроза: Антидемократические тенденции

Противодействие демократическим нормам, таким как сдержки и противовесы между ветвями власти, роль свободной прессы и доступ граждан к голосованию; поддержка авторитарных, белых или христианских националистических альтернатив вместо светского, конституционного правления; вера в то, что местные шерифы могут игнорировать законы штата и страны - у каждого из этих политических убеждений есть две общие черты. Во-первых, это недемократические импульсы, угрожающие конституционной системе США. А во-вторых, сельские американцы чаще выражают их.

Демократия требует бдительной защиты своих норм и институтов. К сожалению, политологи Сюзанна Меттлер и Тревор Браун, анализируя результаты американского национального опроса о выборах 2020 года, пришли к выводу, что жители сельской местности в меньшей степени, чем горожане, поддерживают основные демократические принципы: "[Сельские американцы] гораздо чаще выступают за ограничения в отношении прессы, например, и считают, что было бы полезно, если бы президент мог в одностороннем порядке решать проблемы страны, не обращая внимания на Конгресс или суды". Эти показатели указывают на серьезный раскол в американской политической системе, который угрожает здоровью демократии."

Тот факт, что сельские американцы чаще отвергают необходимость сдержек и противовесов в отношении президентов или независимых СМИ, говорит о том, что их вера в конституционные принципы ограничена и условна. Любимый президент сельской Америки согласен с этим: Дональд Трамп провозгласил, что Статья II Конституции дает ему "право делать все, что я захочу, будучи президентом". И все знают, как Трамп относится к СМИ, которых он регулярно клеймит как подонков и врагов государства, достойных презрения и даже насилия.

Доступ к голосованию. Антидемократические импульсы очевидны в расколе между городскими и сельскими районами по вопросу поддержки основного демократического принципа доступа к избирательным бюллетеням. В ходе опроса, проведенного в 2021 году колледжем Marist, американцев спросили, что их волнует больше: "обеспечение того, чтобы каждый, кто хочет голосовать, мог это сделать" или "обеспечение того, чтобы никто не голосовал, не имея на это права". В целом по стране 56 процентов респондентов были больше обеспокоены доступом к избирательным бюллетеням, но шокирующий 41 процент был больше обеспокоен тем, что люди, не имеющие права голоса, могут голосовать.

Мы говорим "шокирующий", потому что последняя группа беспокоится о призрачной проблеме. Проанализировав буквально миллиарды голосов, поданных миллионами избирателей на сотнях выборов в течение нескольких избирательных циклов, Центр правосудия Бреннана пришел к выводу, что фальсификация голосов составляет не более трех из каждого миллиона поданных голосов. Выводы центра повторяют результаты аналогичных исследований, проведенных Колумбийским университетом, Дартмутским университетом, Университетом штата Аризона, газетой The Washington Post и Управлением государственной отчетности США. Даже Крис Кобач, баснописец, назначенный Дональдом Трампом в 2017 году главой комиссии, которой поручено найти примеры мошенничества, зафиксировал всего 14 случаев из 84 миллионов голосов, поданных в двадцати двух штатах, что даже меньше, чем выяснил Центр Бреннана. Мошенничество с избирателями - это Фредди Крюгер американской политики, вымышленный демон, который появляется в лихорадочных снах таких чудаков , как генеральный директор MyPillow Майк Линделл. Однако двое из каждых пяти американцев беспокоятся об этом воображаемом "кризисе" больше, чем о том, чтобы их сограждане имели доступ к голосованию.

Что касается того, кто верит в обман избирателей, результаты опроса Marist Poll предсказуемы: Большинство американцев, живущих в больших городах (68 %), малых городах (65 %) и пригородах (59 %), выражают большую обеспокоенность тем, что граждане, имеющие право голоса, могут голосовать. И наоборот, большинство жителей небольших городов (51 процент) и сельских районов (58 процентов) больше беспокоятся о несуществующих фальсификациях при голосовании. Прямая зависимость между плотностью населения и убежденностью в честности голосования не может быть более очевидной.

Авторитаризм и национализм. Авторитаризм, белый национализм и белый христианский национализм представляют собой еще одну серию взаимосвязанных угроз для американской демократии. В Соединенных Штатах и других западных странах авторитаристы, поддерживаемые белыми националистами и христианскими националистами, такими как Трамп, все больше укрепляют свои позиции. Их последователи разрушают демократические институты и нормы, включая прозрачность, подотчетность, верховенство закона, гражданские свободы и права. Импульс следовать за авторитарными фигурами и возвышать их - это человеческий рефлекс, настолько врожденный, что он, возможно, жестко заложен в эволюционной биологии людей.

В своей книге "Силовики: Муссолини и современность" Рут Бен-Гиат исследует характерные черты, присущие современным авторитаристам. По ее словам, особенно выделяются способы, которыми сильные мира сего используют мощные призывы к внутригрупповой солидарности. "Для авторитаристов, - объясняет Бен-Гиат, - только некоторые люди являются "народом", независимо от их места рождения или гражданства". Более того, она объясняет, что "изгойский характер" силовика привлекает к нему последователей, потому что он "провозглашает закон и порядок" для аутгрупп, "но при этом допускает беззаконие" для своих сторонников. Определенные люди инстинктивно тянутся к силовикам, особенно те, кто подтверждает политические предрасположенности своих базовых сторонников.

Среди граждан авторитарные личности, как правило, соответствуют аналогичному демографическому профилю. В своей книге Cultural Backlash: Trump, Brexit, and Authoritarian Populism Пиппа Норрис и Рональд Инглехарт приводят основной профиль авторитарных избирателей в США и других западных демократиях. "Голосование за авторитарные партии наиболее сильно среди старшего поколения, мужчин, менее образованного белого европейского населения, в сельской местности и среди наиболее религиозных людей". Для этих стареющих, менее образованных, сельских белых мужчин привлекательность авторитаризма коренится в ожидании, что его (или ее) жесткое правление принесет пользу тем, кого Бен-Гиат называет "избранными" группами.

В США ни одна группа не имеет более избранного статуса, чем белые американцы из глубинки. Именно поэтому самые преданные избиратели Трампа, белые сельские жители, так часто оправдывают его неадекватное поведение, будь то сон с порнозвездами или насмешки над сенатором Джоном Маккейном за то, что он попал в плен во Вьетнаме. "Культы личности - это анафема для демократических государств, - предупреждает Сара Лонгвелл, основательница проекта "Республиканская ответственность". Они, как правило, "основаны на одной и той же лжи, клятвах верности и нетерпимости к инакомыслию", - говорит она. Пока авторитаристы ненавидят те же группы, что и их последователи, политики вроде Трампа могут иметь сколько угодно внебрачных связей и издеваться над всеми ранеными ветеранами.

Воодушевленный своими авторитарными последователями, Трамп приказал танкам появиться на Национальном молле на митинге 4 июля, задействовал Секретную службу, чтобы оттеснить протестующих от Белого дома, чтобы пройти к епископальной церкви Святого Иоанна на площади Лафайет, чтобы поднять над головой Библию, и подстрекал внутренних террористов к нападению на Капитолий США 6 января. Президент, чья электоральная поддержка была наиболее сильной в сельских районах Америки, стал единственным кандидатом в президенты 2016 года, демократом или республиканцем, для которого черта личности авторитаризм предсказала электоральную поддержку.

Самопровозглашенные группы патриотов стремятся восстановить власть, осуществляемую преимущественно, если не исключительно, белыми, христианами или теми и другими. Такие группы, как "Хранители клятвы" и "Три процента", открыто выступают за перевороты, революции и насилие как необходимые средства для достижения этого восстановления. Эти радикальные, недемократические группы находят сторонников в любом уголке страны, но их связь с сельской местностью неоспорима. В своем исследовании "сельская ярость" журналисты-расследователи Чип Берлет и Спенсер Саншайн описывают географию насильственных групп белых националистов. "Группы движения "Патриот" были активны на улицах в 2017, 2018 и 2019 годах, присоединяясь к уличным митингам сторонников Трампа, которые часто сопровождаются насилием и в которых также участвуют организованные белые супремасисты", - поясняют Берлет и Саншайн. И хотя тактика движения "Патриоты" все еще остается за гранью, при президентстве Трампа она все больше приближается к мейнстриму". Хотя это не исключительно сельское явление, нынешний правый популизм, направленный против разнообразия и прав человека, прочно обосновался в США в сельских районах, экономика которых основана на фермерстве, ранчо, лесной промышленности и горнодобывающей промышленности" (Кэтлин Белью, эксперт по авторитарным и белым националистическим движениям Северо-Западного университета, и другие исследователи белого национализма не согласны с тем, в какой степени движения патриотов можно отнести к явно сельским).

Христианский национализм, являющийся частью движения белых националистов, представляет собой угрозу для американской демократии. В своей книге "Вернуть Америку Богу" Сэмюэл Перри и Эндрю Уайтхед объясняют, как христианские националисты стремятся подорвать светское управление, внедряя христианскую идентичность и нормы в общественную жизнь. Миллионы христианских националистов считают, что Соединенные Штаты должны быть исключительно христианской или, по крайней мере, доминирующей христианской нацией. Они отвергают отделение церкви от государства и хотят, чтобы библейские заповеди заменили светскую практику и конституционное право.

Согласно опросу Pew, опубликованному за две недели до промежуточных выборов 2022 года, 45 % американцев считают, что Соединенные Штаты должны быть христианской нацией. 54 процента из них утверждают, что если Библия и воля народа противоречат друг другу, то Библия "должна иметь большее влияние", а 31 процент считает, что федеральное правительство должно "перестать обеспечивать разделение церкви и государства". Значительная часть граждан США, от 15 до 25 процентов, отдает предпочтение теократическому, а не светскому правлению. Их взгляды четко подытожила представительница Колорадо Лорен Боберт, которая заявила, что "устала" от отделения церкви от государства и считает, что "церковь должна руководить правительством". Предположительно, Боэберт не имеет в виду буддийскую, иудейскую или мусульманскую церковь.

Как ни странно, многие христианские националисты верят одновременно и в свое превосходство, и в свою виктимность. "Американцы, придерживающиеся белого христианского национализма, считают себя представителями "нации" и "настоящими американцами" в борьбе с коррумпированным "режимом" элит, которые хотят отнять у них права и погрузить нацию дальше в упадок", - заключают Перри и Уайтхед. "Это должно звучать знакомо". Так и есть: Этот комплекс преследования перекликается со многими тезисами правых и Трампа о том, что белые или христиане находятся в осаде и поэтому оправдано прибегать к недемократическим средствам, чтобы навязать свою волю.

Борьба с мнимыми преследованиями побудила миллионы христианских националистов поддержать Трампа - человека, который никогда не ходит в церковь и не может процитировать ни строчки из Священного Писания, когда его об этом просят, - как некоего божественного спасителя. "Очень распространено утверждение, что Трамп - это новая итерация царя Кира, что он сам не верующий, но Бог использует его для восстановления Америки", - говорит Сара Познер, автор книги "Нечестивые: Why White Evangelicals Worship at the Altar of Donald Trump" ("Почему белые евангелисты поклоняются алтарю Дональда Трампа"), - пишет Сара Познер. "Многие его сторонники продолжают утверждать, что его администрация и ее политика имеют божественный мандат". Среди тех, кого Перри и Уайтхед относят к "послам движения" - гражданам, наиболее близко идентифицирующим себя с христианскими националистическими идеалами, - 87 процентов белых и жителей сельских районов проголосовали за Дональда Трампа в 2016 году.

Журналист Кэтрин Стюарт объясняет, почему христианский национализм, представляемый как религиозное движение, на самом деле является политическим движением. Правые политические доноры, включая семьи ДеВос/Принс, Брэдли, Ахмансон, Скайф, Олин, Фрисс, Уилкс и Грин, влили миллионы долларов в христианские националистические организации. "Христианский национализм - это не религиозное вероучение, а, на мой взгляд, политическая идеология", - пишет Стюарт в своей книге "Поклоняющиеся власти". "Он утверждает, что законное правительство основывается не на согласии управляемых, а на приверженности доктринам определенного религиозного, этнического или культурного наследия. Она требует, чтобы наши законы основывались не на разумных рассуждениях наших демократических институтов, а на особых, идиосинкразических толкованиях Библии."

Кто эти христианские националисты? Не все христианские националисты - белые евангелисты, и не все белые евангелисты - христианские националисты, но эти группы существенно пересекаются. По данным Сэмюэля Перри, 58 процентов белых евангелистов говорят, что название "христианский националист" характеризует их либо "хорошо", либо "очень хорошо". В опросе 2023 года , проведенном совместно PRRI и Институтом Брукингса, этот процент составил 64. Тот факт, что примерно три пятых белых евангелистов открыто признают себя христианскими националистами, вызывает тревогу.

Неудивительно, что белые евангелисты также выражают изоляционистские, антидемократические взгляды. Пятьдесят семь процентов считают, что для того, чтобы быть "настоящим американцем", необходимо быть христианином, что в два раза больше, чем у следующей наиболее близкой религиозной подгруппы - белых протестантов, составляющей 29 процентов. Примечательно, что 84 процента утверждают, что Библия должна оказывать "большое" или хотя бы "некоторое" влияние на законы США. Белые евангелисты также настроены резко антииммигрантски: Лишь каждый пятый поддерживает идею предоставления гражданства так называемым иммигрантам Dreamer, привезенным в США в детстве, что является самым низким показателем среди всех религиозных групп. Более половины белых евангелистов - больше, чем представителей любой другой религиозной группы, - считают, что выборы 2020 года были украдены у Дональда Трампа. И 27 процентов из них являются наименее религиозной группой, согласной с тем, что "американская культура и образ жизни в основном изменились к лучшему". Почти те же 26 процентов белых евангелистов - опять же самый высокий показатель среди религиозных групп - говорят, что "настоящим американским патриотам, возможно, придется прибегнуть к насилию, чтобы спасти страну".

Еще важнее то, где проживают белые евангелисты: Сорок три процента сельских жителей относят себя к евангелистам, что вдвое выше среднего показателя по стране. Следовательно, христианский национализм "неравномерно распределен по стране", объясняет Пол Д. Миллер, автор книги "Религия американского величия: Что не так с христианским национализмом". Он "более распространен на Юге и сильно представлен на Среднем Западе. Он сильнее в сельской местности и небольших городах и менее распространен в крупных городах". Белый евангелизм и его уродливый кузен, христианский национализм, не являются исключительно сельскими явлениями. Но христианские националисты находят уникальный комфорт на сельских скамьях.

Конституционные шерифы. Сельские шерифы представляют собой еще одну угрозу для американской демократии. Начиная с вестернов и заканчивая "Шоу Энди Гриффита", местный шериф долгое время изображался как архетипический американский герой - сильный, молчаливый, беспристрастный защитник слабых от различных хищников. Однако среди самозваных "конституционных шерифов" Америки наметилась мрачная тенденция: они утверждают, что их должность наделяет их полномочиями, превосходящими полномочия любого другого государственного чиновника на любом уровне власти, полномочиями, которые они могут использовать для реализации любых радикальных планов, которые им заблагорассудится. Корни движения конституционных шерифов уходят в Posse Comitatus, белое супремацистское и антисемитское движение 1970-х годов, возникшее на основе остатков Ку-клукс-клана и выдвинувшее идею о том, что шерифы стоят выше закона.

В Ассоциации конституционных шерифов и миротворцев, которая, наряду с организацией Protect America Now, является одной из двух организаций, возглавляющих это зарождающееся движение, состоит около пяти тысяч членов. За заметным исключением Джо Арпайо и Дэвида Кларка - оба они получили известность как близкие союзники Дональда Трампа - мало кто из этих шерифов известен за пределами своих родных округов. Но они убеждены, что имеют право пользоваться чрезвычайной властью.

Действительно, конституционные шерифы считают, что в их округах закон - это они сами. Современный кивок в сторону реакционной теории "нуллификации", выдвинутой до Гражданской войны защитником рабства Джоном Кэлхуном, говорит о том, что CSPOA и шерифы PAN отвергают концепции национального верховенства и власти на уровне штата. По данным Проекта Маршалла, около 10 % из трех тысяч главных шерифов страны считают, что они обладают "интерпозиционными" полномочиями, чтобы встать между своими избирателями и официальными лицами штата и страны. Они отвергают положение о верховенстве Конституции, в котором ясно сказано, что федеральная власть превышает власть других уровней. Для конституционных шерифов верховной властью является графство, а они - высшая власть в своих графствах. Быть конституционным шерифом - значит верить, что вы уполномочены править, как единоличный судья и присяжные, состоящие из одних белых, выбирая, какие законы и судебные решения исполнять, а какие нет.

Фраза "судья - один человек, а присяжные - все белые" - это не гипербола: Шерифы США - почти все белые мужчины. Только 5 процентов - представители меньшинств, и только 3 процента - женщины. Полностью 71 процент шерифов описывают себя как "консервативных" или "очень консервативных", а большинство остальных - как "средних". Неважно, что они не выглядят и не думают так, как нация в целом: Шерифы в сельских округах даже демографически не являются представителями сельских округов, над которыми они имеют власть. Те, кто связан с CSPOA, придерживаются необычайно радикальных и реваншистских взглядов, как, например, шериф из сельского округа МакКертейн в Оклахоме, которого поймали на пленке, когда он шутил с тремя другими чиновниками округа об убийстве местного журналиста и тосковал о возвращении славных дней, когда линчевать черных заключенных было еще законно.

Хотя они, возможно, еще не возглавили такую насильственную революцию против других уровней власти, которую, по их мнению, они могут устроить, в последние годы шерифы начали ясно выражать свои идеи. Подстрекаемые CSPOA, шерифы трех штатов взяли на себя расследование предполагаемых фальсификаций на президентских выборах 2020 года. Все трое были среди десятков тех, кто встретился в Лас-Вегасе в 2022 году с представителями организации True the Vote, Майком Линделлом из MyPillow и другими конспирологами выборов. Келвин Хейден, шериф сельского округа Джонсон, штат Канзас, был одним из этих трех. Спустя 18 месяцев после выборов 2020 года, в штате, где Дональд Трамп одержал легкую победу, Хейден продолжал вести, как он выразился, "уголовное преследование" за фальсификацию результатов голосования в его округе, который с небольшим перевесом выиграл Байден. Хейден утверждал, что в его офис поступило двести звонков с заявлениями о фальсификации выборов. Поиск в открытых источниках информации выявил только один такой звонок.

Шериф Дар Лиф из сельского округа Барри в штате Мичиган решил провести расследование в отношении машин Dominion Voting Systems в своем округе. Сторонники Трампа в двух других сельских округах Мичигана, Антрим и Чебойган, предприняли аналогичные усилия. Лиф координировал свои действия с адвокатами Трампа Сиднеем Пауэллом и Стефани Ламберт, которые подали в Мичигане иск о фальсификации результатов голосования, который был настолько возмутительным, что судья наложил на обоих адвокатов санкции за ненадлежащее поведение. "Переполох в округе Барри показывает, как попытки правых контролировать выборы с помощью дезинформации распространились даже на самые маленькие города", - сообщает Reuters. "Здесь и в некоторых других консервативных сообществах активисты, поддерживающие Трампа, посеяли сомнения и разногласия, которые заставляют давно работающих клерков избирательных комиссий обороняться".

По трем другим вопросам - Ковид-19, иммиграция и насилие в отношении женщин - эксперты Эмили Фаррис и Мирия Холман обнаружили, что конституционные шерифы не только нарушают законы штата или страны, но и придерживаются взглядов, которые часто мешают им должным образом исполнять эти законы. Во время пандемии конституционные шерифы с меньшей вероятностью выполняли предписания маски Covid-19 . Они более склонны допускать, чтобы их неприязнь к иммигрантам оправдывала правоприменительную деятельность, выходящую "далеко за рамки", предусмотренные иммиграционным законодательством. А их взгляды на женщин заставляют их с меньшей вероятностью верить сообщениям об изнасилованиях и домашнем насилии, совершенных в отношении женщин.

Кроме того, существует вопрос о правах на оружие, по которому шерифы, придерживающиеся конституции, демонстративно подняли флаг. Шерифы особенно противятся тому, что юридически известно как охранные приказы о чрезвычайном риске - неофициально называемые законами о "красных флажках" - которые дают судьям право приказывать сотрудникам правоохранительных органов отбирать оружие у граждан, представляющих явную и непосредственную опасность для других людей.

Движение конституционных шерифов набирает силу. Опасные преподаватели, связанные с CSPOA, обучают других сотрудников правоохранительных органов, которым доверена защита граждан. Эти радикалы прививают слушателям не только свои взгляды на закон, работу полиции и применение силы, но и расистские, конспирологические и авторитарные взгляды. Некоторые из них выражают убеждения, схожие с убеждениями троллей на онлайн-доске объявлений 4chan, включая поддержку QAnon, Proud Boys и других групп белых националистов; убеждение, что выборы 2020 года были украдены; самые вульгарные формы исламофобии; и утверждение, что президент Джо Байден - педофил.

Правые деньги поддерживают это движение. В 2021 году консервативный Клэрмонтский институт организовал свою первую программу Sheriffs Fellowship. Джессика Пишко из Slate получила копию учебного плана, который был полон правых, христианских националистов и авторитарных идей. "Должность [шерифа] уже уязвима для экстремизма, и... шерифы могут позволить другим экстремистским акторам, таким как дружинники и ополченцы, сеять хаос в обществе", - пишет Пишко. "Клэрмонт предоставляет избранным шерифам историческое и интеллектуальное прикрытие для продолжения марша в сторону белого христианского национализма; для Клэрмонта шерифы - это избранные влиятельные лица, которые могут продвигать свои идеи в мейнстрим". И это послание ясно: шерифы должны иметь неограниченную власть в своих округах, чтобы проводить в жизнь любые радикальные программы, которые они хотят.

Американская демократия находится в опасности. Блокировщики избирательных бюллетеней, подражатели авторитаризма, белые христианские националисты и конституционные шерифы представляют экзистенциальную и часто пересекающуюся угрозу для американского конституционного правления. К сожалению, сельские белые являются острием копья для каждого из этих движений.

Четвертая угроза: запугивание, преследование и насилие

В августе 2022 года федеральный суд присяжных в Гранд-Рапидс, штат Мичиган, вынес обвинительный приговор Барри Крофту и Адаму Фоксу за их роль главарей в неудавшемся заговоре с целью похищения губернатора-демократа штата Мичиган Гретхен Уитмер. С помощью информатора агенты ФБР под прикрытием записали видео, на котором Крофт, Фокс и около дюжины их единомышленников из "Росомашьего дозора" изготавливают бомбы и следят за летним домиком губернатора. Двое других "Сторожей" признали себя виновными по меньшим обвинениям и дали показания против Крофта и Фокса, которые были осуждены и приговорены к шестнадцати и девятнадцати годам федеральной тюрьмы соответственно.