Яшмовая магическая академия. Драконий словарник

Глава 1 Знакомство

— Может, попробуешь вставать пораньше? — в который раз предложила Мира. Сама валялась на кровати, хоть и уже застеленной, и, заложив руки за голову, наблюдала, как оккупировавшая единственное зеркало в комнате Амариллис наводит ежеутреннюю красоту. Первое время баронесса требовала персональную горничную, но получив насмешливое согласие кастелянши Батильды стать ею за умеренную плату, отступилась. И то сказать, горничная из Батильды вышла бы устрашающая: низенькая женщина поперек себя шире с внушительным носом и крупной бородавкой возле оного, с маленькими черными глазками и черно-седыми волосами, связанными в неопрятный узел, в который воткнута кокетливая кружевная наколка, ходила по Академии такой тяжелой поступью, что мебель дребезжала. Но когда надо было застигнуть студентов за нарушением порядка, кастелянша умела перемещаться совершенно бесшумно и быстро.

Неугомонная Ама попыталась привлечь к обслуживанию своей персоны соседку-лесовичку. Однако та, хоть и покладистая, совершенно не умела делать изысканные прически и орудовать тяжеленным утюгом, дабы разгладить многочисленные кружева-прищипы-воланы на суперстоличных нарядах. Потому баронессе оставалось полагаться лишь на собственные руки и — магию.

Вот и сейчас Мира с интересом наблюдала, как, повинуясь движению указующего перста, пряди светлых волос сплетались-свивались в сложное сооружение на голове Амариллис. Захлопала восхищенно в ладоши.

— Ама, какая же ты умелица! Без куска хлеба после Академии точно не останешься!

Та повела высокомерным золотистым глазом.

— Сколько тебе говорить, я не нуждаюсь ни в каком «куске хлеба» и в какой-либо работе! Я учусь здесь лишь…

— …лишь потому, что иначе папаша урежет тебе содержание! — привычно закончила Мира. Бодро соскочила с кровати. — Всё, ты готова, идем?

Соседка окинула ее снисходительным взглядом.

— Вот так и пойдешь?

Мира мельком глянула в старое туманное зеркало: там отразилась невысокая крепенькая девушка с длинной косой, в темно-зеленом ученическом платье, схваченном плетеным кожаным пояском. На ногах — башмачки из мягкой кожи. Просто красавица!

— Ну да, а что?

Амариллис скривилась.

— Если я начну объяснять, что именно не так, все занятия закончатся!

— Так побежали скорей!

С безнадежным вздохом баронесса подхватила учебный ридикюль и выплыла за дверь. Мира последовала за ней, скрывая улыбку. Она уже уяснила: если подружка чего-то хочет, то обязательно этого добьется — или добьет сопротивляющегося. Амариллис не предпринимала в отношении соседки ничего, кроме укоризненных вздохов-взглядов-реплик, поскольку неказистость лесовички оттеняла ее собственную красоту и изысканность.

Ибо баронесса вела войну. Беспощадную войну за звание первой красавицы Академии.

Начались боевые действия в самый первый день занятий, когда троицу запоздало-поступивших представляли остальным студентам. Амариллис припозднилась и тут; когда наконец вплыла в аудиторию, стало ясно — почему. Чтобы не затеряться на фоне остальных. Хотя и так бы не потерялась: в своем-то нарциссно-желтом платье и с высокой прической, которой только диадемы принцессы недоставало! Оставшись довольной вызванным ее появлением шумом и бурным обсуждением (последние ряды даже привставали, чтобы лучше разглядеть яркую первокурсницу), девушка помахала рукой в кружевной перчатке и произнесла высоким голосом:

— Приветствую всех! Я новая студентка, баронесса Амариллис…

Мира отключилась после оглашения второго имени. С любопытством разглядывала студентов. Было их не так много, как она опасалась. Вон помирающий со смеху староста Нортон, рядом — его приятель с вечно хмурой физиономией, вокруг стайка студенток: ага, значит, друзья пользуются успехом! А в центре аудитории сидела очень красивая высокая рыжая девушка, неподвижно уставившаяся на новенькую. Ученицы рядом пытались копировать выражение ее лица или, наоборот, посматривали на рыженькую с ехидными улыбочками и перешептыванием.

— Слишком мелкая для такого безразмерного имени, — громко прокомментировала красавица. Амариллис ей мило улыбнулась:

— Конечно, мне-то ведь не надо быть длиной с жердь, чтобы меня хоть кто-то заметил!

Мира почти услышала, как скрестившиеся взгляды красоток зазвенели, словно клинки. Битва началась!

Правда, баронессу тут же лишили ее непревзойденного в провинциальной Академии оружия: столичных нарядов.

Стремительно вошедшая ректор одним взглядом окинула жалкий букет жмущихся друг к другу новичков и его главное украшение — желтую лилию Амариллис. Скривила карминовые губы и заявила:

— Так!

В забитой аудитории мгновенно повисла тишина. Ректор продолжила:

— Первокурсникам ознакомиться с табелем нарушений дисциплины и, соответственно, наказаний за них! Ранее поступившим также не мешает освежить список в памяти, а для особо забывчивых напоминаю: соблюдение комендантского часа обязательно для всех!

Казалось, при этом она очень выразительно посмотрела на компанию старосты. Мира заметила переглядку усмехнувшихся друзей и поняла: не показалось.

— В связи с первым учебным днем новички за неподобающее появление не в ученической форме наказаны не будут. (Троица растерянно заозиралась на студентов, блистательная улыбка Амариллис подувяла, а рыжеволосая красотка торжествующе хмыкнула). При повторении подобного случая вся одежда будет конфискована для хранения вплоть до выпуска или исключения из Академии. Форму получите у кастелянши. В ней вы должны находиться во время занятий, в библиотеке, в столовой, а также…

— …в ванной, в уборной и в постели, — пробурчал кто-то из задних рядов, ректор проигнорировала и сам комментарий, и смешки.

— …при выходе в город. Новички, следуйте за мной!

Трое первокурсников побрели за стремительной госпожой ректор. Та приостановилась в дверях: разговор и движения, поднявшиеся было в аудитории, тут же стихли.

— А! И поздравляю всех с началом учебного года!

Глава 2 Квест: Найти библиотеку

Амариллис причитала, крутясь перед зеркалом:

— Какая убогость! Какая дикость! Провинция! Нищета!

Мира разглаживала складки лежавшего на кровати платья — шерстяное, цвета болотного мха (лесовичка очень не любила черный цвет и тихо радовалась, что учебная форма не подошла ей по размеру), не рваное, по полу не волочится — что еще нужно? Но соседка расстроилась всерьез: аж на глазах злые слезы.

— Тебе черный очень идет, — попыталась утешить ее Мира. И правда, форменное платье подчеркивало белизну кожи баронессы, золотые глаза горели ярче, а волосы и вовсе сияли. Амариллис с ходу накинулась на лесовичку:

— Да не в цвете же дело! Ткань ужасно грубая, просто кожу дерет! А фасон, ты посмотри, столетней давности! И широкое — как на троллиху сшито!

— В талии пояском можно прихватить…

— А, да что с тобой разговаривать! Ты же в своем лесу ничего лучше дерюги не видела!

Почему же только дерюга? А тонкий лен? А крапива? А козий пух? Но Мира не стала спорить. Аккуратно складывала «академические» наряды: к платью прилагались теплая куртка, чулки, шапочка, рукавицы; твердый, прямо-таки гремящий фартук и большие, по локоть, перчатки для каких-то «лабораторных занятий» (похоже, очень опасное дело!), еще всякие мелочи… Наверное, целых полсундука займет, до чего же щедрая Яшмовая Академия!

— Нищета! Убожество! — почти рыдала Амариллис. Махнув на соседку рукой, Мира принялась изучать расписание. Удивляло, что почти у всех первокурсников оно было разным, совпадали только Основы магии да еще пара предметов. Неужели ректорша с первого взгляда вычисляет, кто чего не умеет, в чем нуждается? Или попросту крутит в своем кабинете рулетку с вопросом: что выпадет этому фанту… то есть студенту? Гербология — ясно, Бестиология понятно, и Стоунмэйджик тоже, но что есть…

— Ама, а ты знаешь, что такое И-игнисология?

Той уже надоело стенать, или ее, как многих капризных детей, было легко отвлечь.

— Где, покажи! — Опустившись рядом на кровать, взяла расписание. — А, это же Огненная магия! Ну надо же, как все тут по-научному обозвано, прямо как в настоящей Академии!

— А разве она не настоящая? — искренне удивилась Мира.

— О, ради всех богов, ты просто безнадежна! Вот Алмазная — настоящая! Да и все остальные столичные магические школы. А эта… какая-то Яшмовая! Да яшму и за драгоценность считать нельзя!

— А мне нравится яшма, — примирительно заметила Мира, — она теплая, столько цветов…

— Ну еще бы! — фыркнула соседка. — Чего от тебя ожидать!

Дверь открылась, и на пороге появился Шазр. Амариллис вскочила:

— Учись стучать, прежде чем войти! А если бы мы здесь голые ходили? Или ты на это и рассчитывал?

Вспыхнувшим румянцем гнома можно было осветить комнату.

— Нет! Я вовсе не думал…

— Оно и видно, что не думал!

— …не надеялся…

— Еще бы ты надеялся!

— Ох… простите-простите, я больше не буду! Пойдемте в библиотеку?

— Какая библиотека! Надо же решить, что делать с этим ужасом! — Вспомнив об одежном несчастье, Амариллис вновь бросилась к своей форме. Мира охотно подхватила сумку: удрать от бесконечных стенаний соседки и заодно изучить Академию.

— Идем, Шазр!

Первокурсникам показали основные аудитории, лаборатории, столовую, зал для тренировок и общих собраний. А также махнули рукой в сторону учительского крыла (учительская, ректорская и жилые комнаты преподавателей) и указали на коридор, ведущий к библиотеке. Но сейчас, вот ты хоть тресни, двое обежали все известные уже коридоры и галереи, а нужных так и не нашли!

— Ну как же так, — упрекала Мира приятеля, — ведь гномы никогда не теряются в своих пещерах! А тут, гляди, практически подземелье!

Коридоры, в пересечении которых они сейчас стояли, и впрямь казались рудничными штольнями: неровный камень, горящие через длинные промежутки тусклые светильники, подземный холод и сырость. Парень уныло огляделся.

— Так то же родные пещеры! А здесь… — оглянулся еще и, подавшись к Мире, добавил шепотом: — Тебе не кажется, что коридоры меняются?

— Меняются?

— Да! То влево, то вправо ведут, обратно возвращаешься — а уже тупик. Туда-сюда как змеи виляют. Сестра, это же настоящий лабиринт! А если мы тут совсем заплутаем, и нас никто никогда не найдет?

Мира зябко поежилась: и от холода и от предположений гнома. Возразила неуверенно:

— Да кому нужно первокурсников запутывать? Мы ведь не какие-нибудь пробравшиеся в Академию враги! Поступили официально и хотим здесь учиться, а не абы что! — Как могла грозно огляделась, еще и ногой топнула, прикрикнув: — А ну, прекратить шалить!

До этого их голоса звучали глухо, но команда неожиданно звонко и громко разлетелась по перекрестку, отозвавшись в сумраке таким гулким эхом, что девушка, прихлопнув рот ладонями, вытаращила глаза, а гном набычился-напрягся, как бы готовясь принять на плечи рушащиеся своды. Эхо еще не успело стихнуть, как в конце коридора показалась фигура в белых одеждах. Приглашающе махнула им рукой. Мира схватила приятеля за локоть:

— Туда!

— Ага, вижу!

Первокурсники поспешили за нежданным проводником: приходилось идти очень быстро, иногда даже бежать — человек и не думал замедлять шаг, дожидаясь только перед очередным разветвлением или поворотом, снова молча махал им и двигался дальше. Минут через пять Мире начало казаться, что их, наоборот, уводят куда-то вглубь «лабиринта», потом и запыхавшийся гном вымолвил:

— Что-то мне это не нравится… Эй, уважаемый, послушайте!..

Человек немного задержался — не разглядеть четко, но его белая одежда и даже лицо просто светились в темноте коридора — вновь махнул рукой и… пропал! Двое, не сговариваясь, рванули туда, где только что его видели…

И вылетели из темноты на свет, едва не сбив с ног пару студенток.

— Смотрите, куда прете!

Оглядевшись, Мира обнаружила, что они опять стоят в холле главного корпуса — откуда и начинали свой «библиотечный» путь. Шазр озадаченно почесал рыжий затылок.

— Вот так-так! Что-то мне чудится, мы уже сегодня в библиотеку не попадем!

Мира согласилась, и двое устало поплелись домой. На этаже общежития гном предложил:

— Зайдешь?

Как опоздавшему, нормального места Шазру не досталось; ему выделили в конце коридора расчищенную тесную кладовку со скошенной крышей и малюсеньким круглым оконцем под самым потолком. Узкая кровать, сундук, колченогий стол — вот и все, что сюда помещалось. Но гному нравилось — темно, тепло, никаких соседей. Шазр взлохматил волосы, озабоченно оглядываясь:

— А тебя и нечем угостить! Присаживайся.

Мира аккуратно утвердилась на покачивающемся скрипящем стуле и начала светскую беседу:

— И как тебе здесь? В Академии? Всё не так, как думалось, правда?

Приоткрытую в освещенный коридор дверь на миг заслонил кто-то проходящий — и вернулся.

— Вы так быстро возвратились? Как интересно! — Придерживаясь обеими руками за притолоку, в комнату заглядывал пятикурсник Криспин Тай.

— Да-а, — нестройным дуэтом отозвались новички.

— Значит, Артур был прав, — непонятно заметил студент. Окинул поднявшихся при его появлении новичков оценивающим взглядом. — И каким же это образом вы выбрались? Стрелочки на стенах рисовали? Крошки на полу рассыпали?

Мира заморгала: похоже, Шазр был прав — с ними и впрямь развлекались. Но кто? Сама Яшмовая Академия? Или вот такие вот старшие… недоросли? Надо остальных расспросить, сумел ли кто вообще сегодня обнаружить недостижимую библиотеку? Шазр по-военному кратко отрапортовал о неведомом проводнике. Тут Криспин и вовсе ввалился в комнату — от удивления.

— Это когда же вы успели приручить Коридорного?!

Коридорное Привидение, или попросту Коридорный, надзирает за всеми проходами и переходами в Академии. Может запутать ученика, которого невзлюбил, и тот будет бродить часами и даже днями, пока дух не сжалится или кто-то из преподавателей или старшекурсников не отыщет, не вернет несчастного. А любимцам, наоборот, укорачивает путь — едва шагнув за порог своей комнаты, мгновенно оказываешься в нужном месте. Студенты традиционно приносят ему жертвы и подарочки, чтобы не подвел в самый неподходящий момент.

А тут новички, и знать не знавшие о существовании Коридорного, неожиданно удостоились того, что он — лично! — привел заплутавших домой! Есть над чем задуматься. И придумывается при этом три варианта: или дух за что-то внезапно возлюбил первокурсников, или ректор попросила его за ними присмотреть. Или — возвращаемся к версии старосты.

Все это мелькнуло в голове Криспина, пока он с прищуром рассматривал озадаченную, нервничающую под его взглядом парочку. Уровень силы у обоих все тот же невыдающийся, хотя сама магия незнакома — так до недавнего времени он не был знаком ни с лесовичками, ни с гномами-полукровками…

Ну что ж, раз не удалось ни повеселиться как следует над заплутавшими, ни найти подсказку, что же в них увидела Марго, хоть немножко напоследок оторваться. Произнес выразительно:

— Но что я вижу: девушка наедине с парнем! В его комнате! Да изучали ли вы двое Табель нарушений?

Девушка-с-парнем испуганно переглянулись и синхронно затрясли головами. Испустивший тяжкий вздох Криспин закатил глаза.

— Что за молодежь безответственная пошла! Сегодня же выучить всё назубок, завтра проверю самолично! Это — одно из самых страшных преступлений в Яшмовой Академии! Застигнутых могут даже исключить! — Заметил, что девчонка начала потихоньку продвигаться к двери и, продолжая вещать, как бы случайно преградил ей путь. — Наш ректор очень заботится о нравственности своих студентов, поэтому…

Гном неожиданно начал усердно кланяться.

— Господин старшекурсник, нас сегодня простите! Сестра ни в чем не виновата! Это я ее позвал на мою комнату посмотреть!

— Да мы ничего такого, — присоединилась к нему лесовичка, — видишь, и дверь открыта, и я только-только зашла… Прости, мастер Криспин!

— Раз простишь, два простишь, а там, глядишь, и… — взял зловещую паузу Криспин: двое моргали, преданно таращась на него, — вы и всю Буржбу невзначай сожжете!

— Да не умею я с огнем-то! — зачастила девчонка. — Я вообще его боюсь, правда!

Пример с «сожжением» вообще был взят с потолка, но вот страх лесовички перед огнем неожиданно его задел. Криспин произнес сухо:

— В общем, так. На первый раз я вас прощаю…

— Спасибо! Спасибо! — в голос зачирикали радостные первокурсники, гном опять принялся кланяться.

— Но будете мне должны — каждый! — по одному желанию, которое обязаны выполнить беспрекословно. Ясно? Девочка, как там тебя…

— Мира!

— …немедленно убирайся к себе в комнату!

Девица протиснулась мимо и не подумавшего посторониться старшекурсника; всполошенно топая, «убралась» через общий холл в девчачье крыло. Зловеще напоследок улыбнувшись хозяину — чтоб не расслаблялся! — Криспин вразвалку направился к себе. Не только же у него одного должно быть испорчено настроение!

Глава 3 Королева красоты, а ты страдай

Наутро Мира с восхищением разглядывала преобразившуюся форму соседки: где вчерашняя мешковатость и неказистость? Да такое элегантное платье, сидящее по фигуре как влитое, с драгоценным кружевом воротничка и обшлагов, самая придирчивая столичная модница надеть не откажется! Амариллис снисходительно согласилась с простодушным восторгом лесовички, добавив при этом, что по-настоящему модных столичных дам та и в глаза не видывала. Первокурсницы тоже осыпали товарку похвалами — как сами ни старались изобразить из казенных платьев нечто приличное, подобного эффекта никому не удалось добиться. А некоторые (читай Мира) даже и не пытались.

Но главной похвалой, подарившей баронессе хорошее настроение на весь день, была кислая физиономия увидевшей ее в столовой Джули.

С тех пор, вот уже месяц, война красавиц тянулась с переменным успехом. К партии баронессы примкнуло большинство новичков — просто стадный инстинкт сплочения перед «старичками», за исключением тех, кто предпочел остаться в стороне и просто учиться, либо, наоборот, втихую или открыто держаться старшекурсников. На стороне Джули был опыт, коварство, прекрасное знание секретов Академии, в том числе и как избежать лишнего внимания преподавателей. На стороне Амариллис — неистощимая энергия и беспримерное самомнение, которое не давало ей хоть раз признать свое поражение.

Мира то веселилась, то восхищалась, то сердилась — тем более ей как соседке по комнате и общепризнанной подружке баронессы тоже иногда доставалось. Ладно если это была ежедневная порция презрительных взглядов и ядовитых, совершенно неостроумных замечаний (все больше насчет дремучих лесных ведьм и их примитивной волшбы): ей-то как с гуся вода, а сама Амариллис с ее язычком успешно отбивалась за двоих. Так ведь и чего похуже случалось! Например, летучая мышь, целившаяся в подругу, а в итоге вцепившаяся в Мирину косу: почему-то та приглянулась крылатой твари гораздо больше, чем роскошная прическа соседки. Пока первокурсники прыгали вокруг, ахали-пищали, пытаясь кто деактивировать грызуна, кто отцепить вручную, а «старички» покатывались со смеху, тварь успела измусолить-сжевать хвостик косы и с громким хлопком раствориться в воздухе. Или порошок, подсыпанный в обувь, отчего туфли при каждом шаге издавали характерный звук и нестерпимую вонь, а старшие девочки демонстративно зажимали носы и громко вопрошали: «Кому тут невтерпеж?»! А некая субстанция, подлитая в чернильницу на парте и прямо на глазах превратившая добросовестно записанную лекцию в набор неприличных ругательств!

Теперь Мира, прежде чем выйти из комнаты, сначала выглядывала — не ожидает ли там очередная обычная или магическая пакость от неистощимых на выдумки союзниц Джули, в одиночку по коридорам перемещалась короткими перебежками от угла до угла, а перед тем как начать есть в столовой, долго принюхивалась и приглядывалась к содержимому тарелок и кружек: не заверещит ли пища и не убежит ли в панике с ложки, как уже бывало?

Амариллис при всем при этом только похохатывала, интриговала, сплетничала и целеустремленно наводила мосты со всеми «статусными» старшими. Исключая Джули с компанией, разумеется. Казалось, она, наоборот, расцветает в этой безумной атмосфере, руководствуясь принципом: «пусть лучше меня ненавидят, чем не замечают!» Да уж, незамеченной баронесса точно не останется: вся Академия с интересом следила за борьбой двух «королев», прежней и новой, и даже делала ставки.

А Мира плакалась Шазру и всерьез подумывала перебраться жить в его сундук или найти в здании неприметный чуланчик и провести в нем весь предстоящий учебный год. Она совершенно не понимала желания соседки постоянно быть в центре внимания: ведь достаточно иметь несколько хороших друзей-товарищей, избегать неприятных тебе личностей и просто мирно и спокойно поживать-учиться. Если, конечно, учиться получается.

У нее самой получалось не всегда.

И избегать — тоже.

Вот и сейчас три рослые старшекурсницы поймали зазевавшуюся Миру в пустынном коридоре и, осыпая гадкими прозвищами, подробно рассказывали, что сделают с ней и ее подружкой, если они «не прекратят выпендриваться». Да еще пытались за косу оттаскать. Прижав эту самую косу спиной к холодной стенке, а к груди щитом — стопу учебников, Мира терпеливо сносила чувствительные щипки и тычки, надеясь, что девицам вскоре надоест это развлечение. Но, раззадоренные безлюдьем и ее молчанием, те все больше входили в раж. Придумали опробовать на ней какие-то свежие зловредные заклинания: то ли насылания прыщей, то ли облысения. Тут Мира заволновалась всерьез: синяки что — сойдут за ночь, но вот ставить щиты против магического воздействия она еще не умела, а коль эти заклятья-проклятья студентки только недавно выучили, мало ли что у них там получится, может статься, и Ида не сумеет потом помочь! Поспешно пробормотав, что все прекрасно поняла и до самого последнего словечка обязательно передаст соседке, а вообще она тут совершенно не при делах, да еще нужно к завтрашнему утру сделать контрольную, попыталась улизнуть в ближайший сверток коридора.

Не тут-то было! Ее со смехом изловили, вернули к стеночке, вдобавок Элис, эффектная брюнетка, одна из вернейших союзниц Джули, ткнув острым указательным пальцем в лоб, приказала: «Замри!», и лесовичка, как в детской игре, замерла. Но по-настоящему замерла: не тело — камень, такой же тяжелый и неповоротный, как камни за ее спиною. Учебники выпали из онемевших рук, ударив по ногам, но она не могла ни отдернуть их, ни даже зашипеть от боли. Наблюдая, как хихикающие, подталкивающие друг друга старшекурсницы вспоминают заклинания, Мира отстраненно подумала: надо обязательно выучить вот это их «замри», чтобы в следующий раз метнуть его в обидчиц и удрать под спасительное крыло кураторши женского общежития. Либо в библиотеку, где можно затеряться среди армии стеллажей или даже под стойкой дежурного. Глядя, как сплетаются в воздухе пальцы Элис и линии творимого заклинания (а Мира не могла даже зажмуриться!), лесовичка представила, как тот недовольно глянет на нее, вбежавшую, еще и прикрикнет наверняка, чтобы вела себя потише!

…Она так ясно это вообразила, что практически увидела, как расставляющий по полкам учебники дежурный обернулся, почти встретила взгляд очень темных глаз: те расширились, отразив огни плавающих между шкафами ламп, и тут же сузились до прицельных щелочек.

— Ты! — резко вымолвил он…

Губы Элис, изогнутые в предвкушающей усмешке, собрались произнести завершающее слово — и захлопнулись по команде-окрику:

— Заткнись!

Студентки разом оглянулись (за исключением могущей только двигать глазами лесовички) на стремительно идущего к ним парня. Темные волосы отброшены с высокого лба, рабочая черная мантия реет, словно крылья летучей мыши, глаза горят… нет, это отсвет фонаря, под которым как раз и поймали Миру.

— Ой, — совершенно детским голоском пискнула рослая Элис и ручки от волнения перед грудью сцепила. — Криспин, добрый день! Куда так торопишься?

Мира во все глаза (а что она еще могла поделать?) смотрела, как наглая упертая девица превращается в млеющую и блеющую от восхищения невинную влюбленную овечку. Криспин остановился перед ними резко — старшекурсницы аж отпрянули, — скривив губы, оглядел неподвижную лесовичку и промолвил:

— Отомри!

И Мира с облегчением сползла по стеночке: ноги после получасового «общения» с подругами Джули препротивно дрожали. Парень указал на валявшиеся книжки.

— Подбери.

Перемещаясь на корточках, лесовичка собрала учебники и сумку; девичьи ноги перед ней переминались и отодвигались. Задрав голову, выжидающе посмотрела снизу на старшекурсника.

— Иди за мной, — скомандовал он и, резко повернувшись, — мантия взлетела — так же стремительно отправился прочь. Прыжком поднявшись с пола, Мира припустила следом, унося на спине разочарованные возгласы обломанных девиц:

— Криспи-ин! Мы ведь с ней еще не закончили-и!

Всего несколько поворотов — и вот знакомые библиотечные двери, а ведь Мира была готова поклясться, что до них добираться еще несколько поворотов, пять лестниц и парочку переходов. Может, дежурный по библиотеке, как и Коридорный, умеет срезать путь до рабочего места?

Створки при их приближении широко распахнулись (библиотека всегда так встречает по себе дежурного?) и захлопнулись за ними с таким грохотом, что с ближайших полок упали книжки. Впрочем, по мановению Криспина, тут же и дисциплинированно вспорхнули обратно. Старшекурсник дошагал до стойки и развернулся так круто, что теперь попятилась уже лесовичка.

Спросил резко:

— С чего ты решила, что я буду за тебя заступаться?

Глава 4 Дежурный по библиотеке

Впервые с дежурным Мира столкнулась, когда после первой неудачной попытки все же добралась до библиотеки.

Та, искомая, оказалась неожиданно рядом. Стоило лесовичке, сжимавшей в руках схему и список учебников, с замиранием сердца (а ну как опять заблудится, а доброго Коридорного рядом не окажется?) вновь пройти по переходу, ведущему из главного корпуса, свернуть в помеченную на схеме сторону, как тут же обнаружились деревянные, украшенные кружевом ковки высокие двустворчатые двери. Памятуя о голосящих Воротах, девушка взялась за ручку с опаской — но никаких душераздирающих криков и звонов тут не случилось, хорошо смазанные петли повернулись неожиданно легко, без скрипа и скрежета — и Мира шагнула через украшенную лепкой арку в библиотеку.

Ох-х! Даже в Забродском монастыре, затерянном в глубине Пущи, не было столько книг — а уж ученые-то монахи без них и дня прожить не могут, еще и другие выискивают, ездят в заброшенные скиты и большие города, а то и в иные страны — лишь бы раздобыть новые-редкие! Проходы между стеллажами словно улицы, сами книжные шкафы — этажами; чтобы до верхних полок достать, нужно по лестнице карабкаться. Может, ну ее, эту учебу, просто взять и провести год здесь, в библиотеке, зарывшись в книги? Зачем ее вообще послали в эту Яшмовую Академию? Без каких таких хитрых колдовских умений не прожить ей в Пуще? Она и сейчас уже многих может запросто за пояс заткнуть — все говорят…

Ай! Верно подмечено: только расхвастаешься, даже мысленно, перед самой собой, тут-то на тебя все шишки и повалятся. Да здоровенные! Да с самой высокой сосны! В этот раз роль сосны исполнял все тот же пятикурсник Тай, в которого Мира врезалась, свернув в очередной стеллажный квартал. Да так врезалась, что парень выронил стопку книг и теперь хмуро взирал на нее сверху, потирая ушибленную грудь. Спохватившись, лесовичка кинулась с извинениями подбирать книги: те, казалось, не хотели покидать родную библиотеку, потому что радостно разлетелись кто куда по всей длине ряда, одна даже под стеллаж спряталась.

— Фу-ух! — Взмокшая Мира смахнула с последнего пойманного томика липкую паутину и с натугой протянула парню собранную увесистую стопу. — Вот, возьми. И прости, что я в тебя врезалась.

— Что-то тебе постоянно приходится извиняться! Следуй за мной.

Мира поудобнее перехватила книги и состроила рожицу в спину парня. Она же не виновата, что постоянно с ним сталкивается! В самом прямом смысле сталкивается.

— Клади сюда. — Тай указал на длинную деревянную стойку. Сам зашел за нее и принялся по-хозяйски перебирать бумажки, что-то записывая. Переминавшаяся с ноги на ногу в ожидании очередного выговора Мира огляделась. Вокруг было пусто, где-то в рядах слышались шаги, невнятный разговор. Вдруг рядом кто-то засмеялся в голос. Не поднимая головы, Криспин приказал:

— Ну-ка, тихо там! — вроде бы негромко, но как-то так, что за ближним стеллажом испуганно пискнули, судя по глухому стуку, уронили тяжелую книгу и быстро-быстро убежали — может, вообще из библиотеки вон. Мира на их месте точно бы убежала.

Старшекурсник наконец взглянул на нее:

— Так какие книги желает заказать студентка?

— Что?

— Ты же пришла за учебниками, так?

— Да… а-а-а, так ты здесь за библиотекаря?

Скривил губы:

— Подрабатываю, нужно же оплатить обучение! Давай свой список.

— Вот. Обучение? — переспросила Мира, следуя за снующим между шкафами парнем.

— Думаешь, у провинциальной Академии имеются средства на бесплатное обучение студентов? Даже таких, как я.

— Каких — таких?

Криспин наклонился, вытаскивая с нижней полки здоровенный том, поэтому голос его прозвучал приглушенно:

— Очень талантливых.

Мира фыркнула:

— А разве не все здесь талантливые?

— Некоторые больше, чем другие, — веско сообщил старшекурсник. Прижав животом к шкафу уже набранную стопку, потянулся к верхней полке, покосившись при этом на Миру. — Наша ректор с удовольствием примет любого, даже с микроскопическими способностями, если за него хорошо заплатят. Вот ты, например, знаешь, какое за твоим братцем-гномом выделили приданое?

— Приданое? А, в смысле, плату за учебу? Нет.

— Самоцвет во-от такого размера! — Мира осторожно отвела от собственного носа продемонстрированный Криспином внушительный кулак. — Интересно, кто же так хочет от него избавиться…

О, и он знает, что Шазра хотели убить? Но едва Мира открыла рот, как Криспин закончил:

— …что даже отослал его за такие деньги в межрасовую Академию?

Хорошо, лишнего не сболтнула! Криспин вручил ей учебники и двинулся дальше, продолжая на ходу:

— С «цветочницей» тоже все понятно: папаша не поскупился. А чем ты заплатила, лесовичка?

— Я? — Мира растерялась: а правда, чем? Ей сказали: иди в Академию, она и пошла. Криспин смотрел на нее, склонив голову набок — прядь прямых черных волос прикрывала половину лица, губы улыбались, а видимый темный глаз смотрел очень серьезно.

— Ну, признавайся! Подогнала ректору воз запрещенной травки? Несколько бочек любовного зелья? Шкуры невиданных зверей?

Мира возмущенно фыркнула:

— Вот еще! Мы своих зверей не убиваем! Тем более невиданных! Их и без того мало осталось!

— Ишь ты, — с насмешливым удивлением произнес Криспин. — А вот первые две версии ты не отмела! Итак, чем же?

Так просто было ответить: не твое дело! Но только мысленно. Вслух же под его требовательным взглядом Мира лишь пробормотала:

— Я не знаю. Правда, — сделав себе пометку: выяснить при первой же возможности.

Некоторое время старшекурсник сверлил ее глазами, потом понял, что иного ответа не дождется, и с досады водрузил поверх и без того внушительной стопы учебников еще один — самый большой и самый ветхий: истрепанные листы так и норовили вывалиться. Заметил мстительно:

— При возврате буду проверять постранично!

— Хорошо. Уф! — Сгрузив книги на ближайший стол, чтобы переложить поудобней, Мира торопливо подобрала вылетевшие истонченные листочки. Облокотившийся о стойку Криспин наблюдал за ней.

— Интересный у тебя набор предметов, лесовичка.

— Правда? — отозвалась Мира, только чтобы что-то сказать. Очень уж хотелось убраться из библиотеки, ставшей вдруг негостеприимной по вине этого дежурного.

— Ты будешь изучать магию огня, который так не любишь, — продолжил тот, продолжая препарировать ее взглядом.

— Да, — уныло согласилась Мира. Уже подумывала попробовать договориться об отмене этих занятий. Беда только, что ректорши она боялась тоже… как огня.

— А преподавать этот предмет буду я, — окончательно добил ее Криспин.

— Ой! — не сдержалась Мира, прижав к груди ветхий учебник и вызвав мрачную вспышку удовлетворения в глазах собеседника. — То есть… неужели? А почему вдруг ты?

— Сказал же, я очень талантлив! — самодовольно подмигнул тот.

— И очень хвастлив!

Оба обернулись: из-за стеллажей появился староста Нортон. Мира просияла, Криспин буркнул:

— От хвастуна слышу!

— Мира, так как преподавателей в Академии не хватает, некоторые старшекурсники выполняют их функции. Я, например, тоже веду курс трансгрессии… Крис, ты зачем загрузил такую малышку? Она же все не дотащит!

— Вот пусть и трансгрессирует, — буркнул тот. — Или левитнёт.

Оба парня с ожиданием уставились на Миру. Она только глазами захлопала и покрепче прижала к себе несчастный потрепанный учебник — так что тот даже недовольно скрипнул и завозился, пытаясь вырваться из немилосердных объятий новой хозяйки. Призналась осторожно:

— Я… я даже не понимаю, про что вы говорите…

Старшекурсники переглянулись.

— Не умеет, значит, — подытожил староста и легко подхватил книги. — Ну тогда пойдем, я тебе помогу.

Мира обрадовалась настолько откровенно (ей и помогут, и выручат, если заблудится, и избавят от неприятного библиотекаря, да еще такой парень!), что вышеупомянутый библиотекарь даже фыркнул. Артур оглянулся на приятеля:

— Не забудь: пол-одиннадцатого у колоннады! Мира, идем.

— Сам не усни!

Девушка навострила уши: ей кажется, или эти двое собрались прогуляться в комендантский час, который в Академии начинается в десять вечера? Но благоразумно не стала задавать вопросов: а то и учебники до комнаты не донесут, да еще и трансгрессируют ее куда-нибудь подальше с кляпом во рту, чтобы не мешала «старичкам» дисциплину нарушать!

В молчании (лесовичка немного стеснялась, староста лишь посматривал на нее с улыбкой) двое добрались до Мириной комнаты. Под изумленным взглядом в кои-то веки онемевшей Амариллис парень сгрузил учебники на стол.

— Вот. Спокойной ночи, девушки.

— Спасибо!

— Спас… Спок… — Поперхнувшаяся баронесса выскочила вслед за ним в коридор. — И тебе спокойной ночи, Арту-ур!

Вызвав этим легкий ажиотаж среди выглянувших из соседних комнат студенток. Амариллис высокомерно улыбнулась, задрав прехорошенький носик: да-да, к нам сам староста Академии в гости захаживает! А за прикрытой дверью набросилась на Миру: как так приключилось, что красавчик Артур вдруг за ней книжки таскает?! Выслушав, пригорюнилась: ах, какая жалость, меня там не было!

— Я же звала с собой в библиотеку! — напомнила Мира, разбирая учебники. Амариллис сердито отмахнулась:

— Кто же знал, что ты там встретишь сразу двух звезд Академии! А книжки мне и так приволокли.

Последнему Мира совсем не удивилась: соседка обладала счастливой способностью внушать восхищенным окружающим, что любая оказанная ее персоне услуга — привилегия и первейшее для них удовольствие. Баронесса задумалась.

— Я тут выяснила, что эти двое — самые статусные парни в Академии.

— Ну понятно, Артур же староста…

— Да не в том дело! Можно быть суперстаростой и не иметь никакого авторитета! А эти двое вроде бы особо ни во что не вмешиваются, но все с ними считаются, даже учителя! А самое главное в нашей жизни что?

— Что? — послушно откликнулась Мира, прикрепляя на место вылетевшие листы из учебника Огненной магии — не дай боги потеряешь, этот «статусный» Криспин голову откусит и не поморщится!

— Поддержать и даже повысить свой статус! А для этого нужно что?

— Что?

— Ходить в друзьях у тех, у кого этот статус есть! — поделившись этой великой жизненной мудростью, Амариллис победно глянула на лесовичку. Та попыталась представить своим приятелем давешнего «библиотекаря» и сморщилась:

— А если он тебе совсем-совсем не нравится? Характер плохой, привычки дурные или еще что?

Баронесса искренне удивилась:

— Да при чем тут характер? Как такие вообще могут не нравиться? Красивые, талантливые, явно богатые!

Мира подумала о Криспине, подрабатывающем для оплаты своего обучения: тайна это или нет, но промолчала, пусть подружка сама узнаёт.

А вот куда эти «статусные» по ночам ходят — вот что интересно!

Про ночные прогулки старшекурсников Мира до сих пор ничего не выяснила, но завсегдатаем библиотеки стала. Именно здесь, а не в учебной комнате многие студенты предпочитают делать домашку: всегда тихо, учебные пособия под рукой, и дежурный сумеет вовремя ликвидировать опасные последствия недоученных заклинаний и неудачных опытов. Да и с такой соседкой много не научишь: в комнате всегда либо толпятся союзники-поклонники, либо строятся планы завоевания мира… то есть Яшмовой Академии.

Правда, куда больше домашних заданий лесовичку занимала сама библиотека. Первое время девушка бродила по ней часами, пытаясь оценить размеры и количество книг. При этом чем дальше заходила в неведомые глубины знания, тем больше казалось, что направляется она прямиком в прошлое. Современные магические светильники сменялись газовыми фонарями, а потом и свечами в прочных стеклянных колпаках — не дай боги огонь перекинется на драгоценное содержимое библиотеки! — да и сами книги из печатных в картонных переплетах превращались в фолианты, прикованные цепями к полкам (таковые полагалось читать прямо на месте) с обложками из изъеденных мышами и временем кожи или узорных дощечек, а потом и вовсе в свитки, папирусы, таблички… Мира подозревала, что дальше следуют уже наскальные, то есть настенные живопись и граффити, но в такую даль в одиночку заходить не решалась, а больше охотников не нашлось. Амариллис, понятно, нет дела до седой древности, справиться бы с яростным настоящим; а Шазр усердно учился днем и ночью: ему тоже с трудом давались предметы, которым не обучают в школах гномов. Больше приятелей Мире пока завести не удалось — поклонники баронессы с разных курсов снисходительно терпели ее лишь как неизбежное к той приложение. Далеко не все из них даже имя ее знали.

Настранствовавшись в библиотечных глубинах, налиставшись разнообразных заманчивых книг (ах, где бы найти лишнее время… вероятно, целые века… чтобы прочесть их все!), вдоволь наглотавшись бумажной пыли, Мира наконец с неохотой возвращалась в современность к своему столу и домашним заданиям. И то и другое располагалось неподалеку от стойки дежурного. Поначалу из удобства, ведь в любой момент можно обратиться за помощью. А потом — чтобы на законном основании отвлекаться от зубрежки на подошедших к стойке студентов и на самого библиотекаря.

Чаще всего дежурным в Мирины учебные вечера оказывался Криспин. К нему с вопросами девушка старалась не обращаться, предпочитая лучше потерять время на самостоятельные поиски, чем терпеть раздраженные уточнения и взгляд, скучающе устремленный мимо. Впрочем, когда он смотрел на тебя, лучше тоже не становилось: темный взгляд из-под густых черных бровей приветливым или даже спокойным не назовешь. Казалось, старшекурсник всегда решал дилемму: придушить ли надоедливого студента прямо сейчас или сначала все-таки позволить ему прочесть книгу, которую тот запрашивает?

А уж эти его уроки Огненной магии! Мира выползала оттуда просто раздавленной. Правда, далеко не она одна, но утешало это не слишком. Зато ее прекрасная соседка и здесь оказалась звездой своего курса. Только она да еще один студент удостаивались неохотного Криспинова «н-ну, неплохо…», что в переводе на обычный преподавательский язык означало: вам высший балл!

Трансгрессия лесовичке пока тоже не давалась, но Артур хотя бы умел так успокаивать и хвалить студентов за малейший успех, что просто крылья за спиной вырастали!

Почему двоечница Мира продолжала мозолить глаза нервному преподавателю Игнисологии еще и в библиотеке, и сама себе не могла внятно объяснить. Может, из любопытства? Ведь несмотря на нелегкий нрав и нескрываемую грубость, Криспин пользовался у студенток бешеной популярностью. Поначалу лесовичка подозревала, что лишь из-за отсвета обаяния его приятеля. Однако и в отсутствие сиятельного старосты девушки толпились-щебетали у стойки и постоянно звали Тая на помощь, несмотря на прочное молчание, ворчание, а иногда даже порыкивание неприветливого библиотекаря. Может, как раз срабатывает его «статусность»?

Словом, человеческие симпатии-антипатии для лесовички оставались такой же загадкой, как и многие академические заклинания.

Глава 5 Кое-что о Пуще

От напряжения зарывшись пальцами в растрепанные волосы, Мира сверлила взглядом промокашку (выбрана за легкость), пытаясь передвинуть ее хоть на дюйм в сторону: вот, кажется, шевельнулась, приподнялся уголок, да-а-а!.. Промокашку отнесло к самому краю стола, но Мира вовремя сдержала торжествующий вопль, сообразив, что ту просто сдуло волной воздуха от стремительно прошедшего мимо Книжника (так она прозвала про себя Криспина Тая за ревнивую его любовь к книгам). Уф-ф. Обессиленно прижавшись щекой к столешнице, девушка мстительно смяла непокорный предмет — вот тебе!

Неподалеку прозвучало:

— И что за невиданные звери имеются у вас в Пуще?

Мира выпрямилась, завертела головой. Ближние столы и проходы были пусты. Лишь она и дежурный по библиотеке. Глюки у нее, что ли? В это время «глюк» по имени Криспин Тай, не отрывая глаз от переворачиваемой страницы, точно беседуя с книгой, произнес:

— Говорила, они там водятся.

— Ты это мне? — растерянно спросила Мира, заработав косой взгляд библиотекаря.

— А ты видишь здесь кого-то еще?

— Ну мало ли… — Кто знает этих старшекурсников, что они там изучали? Может, как разговаривать с собеседником, находящимся в другой комнате. Или вообще в другой стране! А вот с нею в библиотеке Криспин заговорил впервые за несколько недель. Казалось, что дежурный вообще ее не видит, хотя она всегда его приветствовала — еще издали. Такая вот избирательная близорукость. — Звери… звери у нас есть всякие.

— Какие, например?

От неожиданно затеянного пятикурсником разговора Мира тут же забыла названия всех зверей разом. Даже этих… как их… с пушистым хвостиком… с длинными ушами? Криспин знакомо завел глаза к потолку и поманил пальцем растерянную студентку. Подошедшая лесовичка уперлась взглядом в лежащую перед ним огромную книгу с древним загогулистым шрифтом и выцветшими, подобно гобеленам, иллюстрациями.

— Или что, — насмешливо спросил Криспин, — они такие невиданные, что вы их никогда даже не видели? — Перевернул толстый желтоватый лист. — Вот, например, такой есть?

Мира обрадованно закивала.

— Единорог? Конечно есть, у нас неплохое поголовье! Правда, порода немного другая, наши с золотыми гривами… О, и гарпии тоже имеются! Только наши очень мелкие, просто девчонки-хулиганки, путников пугают, воруют еду… А это кто? Никогда раньше таких не видела… Ну-ка, что тут еще интересного? — Забывшись, Мира принялась увлеченно переворачивать тяжелые страницы, ненароком оттеснив плечом дежурного: тот облокотился о стойку рядом, разглядывая вместе с первокурсницей рисунки зверей, разбирая и зачитывая описания на малопонятном старинном языке. Над некоторыми лесовичка заливисто смеялась, объясняя, что это суеверия и выдумки, а на самом деле всё вот так… В Пуще и впрямь водится немало редких созданий — даже тех, которые учеными всего мира считаются вымершими. Мира перевернула последнюю страницу.

— Ну вот этого у нас точно нет! И давно уже.

Дежурный вместе с ней смотрел на Царя Зверей — Черного Дракона. Тот был так кропотливо, так любовно выписан, что можно было сосчитать каждую чешуйку его длинного, изогнутого кольцами змеиного тела, каждый золотой блик на выпущенных когтях-саблях и расправленных перепончатых крыльях.

— А жаль, — вздохнула Мира. Парень отклонился, рассматривая ее с искренним изумлением.

— Тебе жаль?! Они же столько людей уничтожили!

— Знаю. — Не касаясь бумаги, девушка вела пальцами по линиям рисунка. — Но и их тоже всех истребили. Неужели с драконами нельзя было договориться? Они же разумные!

Криспин с раздраженным стуком захлопнул книгу.

— Скорее безумные! А что это ты тут разболталась? Научилась уже зажигать взглядом свечу? Иди работай давай!

Невнятно ворча что-то про некоторых несправедливых и противоречивых личностей, Мира вернулась за свой стол, а Книжник с Бестиарием под мышкой унесся куда-то в исторические недра подшефной библиотеки.

С тех пор Криспин начал коротко кивать в ответ на робкое приветствие лесовички — вот что Пуща со своими чудесами делает, даже старшекурсник ее запомнил! А сама Мира вдруг поняла, как успела уже соскучиться по родине. Теперь помимо обычных материалов для семинаров она выискивала всё относящееся к Пуще — карты, описания людей и зверей, виды растений, геологические, исторические, путевые и просто выдуманные заметки путешественников и исследователей. Над некоторыми Мира обхохатывалась — насколько могла тихо, затыкая рот и фыркая в ладони. А о многом даже не подозревала и выписывала в отдельную тетрадь, чтобы потом расспросить старших: правда ли это и насколько?

— Мне уже надоело твое хихиканье!

— Ой, простите! — Перестав прыскать над очередным опусом «исследователя», который, похоже, путешествовал прямо не выходя из дому, девушка обернулась и вздрогнула: вместо раздраженных соучеников над ней нависал Книжник. В прямом смысле нависал, взявшись обеими руками за подлокотники ее стула. Разглядывал поверх Мириной головы подробную карту Пущи с речками и реками, озерами, горами и отрогами. И редкими-редкими дорогами и поселениями. — Я больше не буду шуметь! — торопливым шепотом заверила лесовичка.

— Задали реферат о твоей Пуще?

— Нет, просто решила поглядеть, что о ней в здешней библиотеке имеется… а тут столько смешного! — Мира ткнула пальцем в заголовок «О народностях, проживающих на территории, называемой Пущей, а также Чернолесьем, Драконовым лесом и пр.». С выражением зачла: — «А обитает там людовидный народ, именуемый лесовиками. Росточку до пояса человеческого, сами обросшие зелеными волосами длиною до земли — волоса же служат им одеждою и одеялом во время сна. Знают они язык зверей и птиц, а человеческий им неведом — в ответ на все вопросы они рычат, или мычат, или свищут. Если понравятся поднесенные им дары, пройдешь через всю Пущу невозбранно. А коли не угодишь подарком, заведут невесть куда, и сгинешь в болотах, в черных лесах, да в скальных пропастях». Тебе не кажется, что нас с лешаками путают? Ну вот какая из меня лешачка? — Мира перекинула через плечо косу, помахала ее кончиком, демонстрируя, что нет там ни единого зеленого волоска, а все как есть пшеничные.

Он скользнул взглядом по косе, а заодно и по груди, на которой та коса лежала. Выпрямился, небрежно бросив:

— Ну росточек твой под описание вполне подходящий!

— Да рядом с таким дылдой любой за карлика сойдет! — обиделась Мира. Со стуком захлопнула «Книгу о Странствиях Лесных и Пустынных». Подумалось мельком: почитай эту книжку хазратец, наверняка тоже много нового узнал бы о своих золотых пустынях… Хотела встать, но дежурный придержал-зацепил ее стул ногой.

— А что это еще за название: Драконий лес?

— Драконов лес, — педантично уточнила Мира. — Они же у нас раньше в Пуще были, вот и…

Дежурный сел на край ее стола.

— В твоей Пуще водились драконы?

— Жили, — снова поправила лесовичка — уже с вызовом. — Они же тебе не звери какие! А что удивительного? Тут тебе и простор, и лес, и горы — всем же известно: чтобы драконеныш взлетел, нужно в первый полет отправляться с вершины!

— Всем известно, значит, — пробормотал Криспин. — И как же вы там с ними… уживались?

— Да нормально уживались! — запальчиво продолжила Мира и замешкалась: — Говорят. Я их в глаза никогда не видывала; когда родилась, драконы уже все в города и в другие страны подались: мол, скучно им в Пуще, всё одно и то же! Как же одно и то же? Я вот уже столько годков прожила, а еще ни разу не заскучала!

— Ну да, удивительно, в твоем преклонном возрасте — и не соскучиться! — задумчиво согласился Книжник. — Значит, в Пуще жили когда-то драконы! Чудеса! — И сорвавшись с места, добавил: — А к моему уроку, как я посмотрю, ты опять не готовишься!

Не успев прокричать вслед, что он сам же своей вечной болтовней ее и отвлекает, Мира тихонько порычала (как и положено лесовику) и сердито придвинула к себе учебник Огненной магии.

Глава 6 И Криспины Таи поддаются дрессировке

…Вот и сейчас Криспин глядел на нее раздраженно: словно Мира опять не выполнила домашнее задание. Не дождавшись ответа, повторил — уже громче и сердитей:

— С чего ТЫ решила, что я должен тебя защищать?

Только-только отошла от наездов старшекурсниц, а тут этот еще крамольные мысли ей приписывает: будто она стремится иметь с ним какие-то… внеучебные дела! Промахнулся, с этим пожалуйте к моей соседушке! Все это промелькнуло в голове Миры, пока она разводила руками.

— Ничего подобного не решала я, с чего мастер Криспин такое надумал?

«Мастером» его называли на уроках или когда хотели у старшекурсника что-нибудь выпросить. Или, как сейчас, умаслить. Не получилось — тот продолжал сверлить ее недобрым взглядом.

— Тогда зачем меня позвала?

Тут Мира и вовсе впала в недоумение:

— Да не звала я никого! Оттуда хоть голос сорви, до библиотеки не докричишься! Я просто… — Она осеклась.

— Просто — что?

— …подумала: будь библиотека рядом, я б до нее добежала, а там — ты, эти злыдни сразу бы и отстали. — Мира в свою очередь уставилась на дежурного. — Это что же… ты мои мысли услыхал?!

— Не мысли — эмоциональный зов, — по-прежнему хмуро уточнил Криспин. — По нему я и пришел. Значит, раньше ты такого никогда не делала?

— Ы-ы-ы… Да я же говорю — я и сейчас ничего не делала! И что, я могу теперь так любого позвать? А на каком расстоянии? А через сколько стен этот зов берет? А можно не звать, а мыслями обмениваться? А подсказывать тому, кто у доски?

Старшекурсник вскинул руку.

— Стоп-стоп-стоп! Все эти вопросы будешь задавать своему преподавателю. Ты мне лучше вот что скажи: что это еще за девчачьи разборки в коридоре?

— А, — беспечно отмахнулась Мира. Новое умение занимало ее сейчас гораздо больше. — Это так… надоест им — отстанут!

— По моему опыту, никто ни от кого просто так не отстаёт. Так что они от тебя хотели?

Кривя губы, Книжник выслушал короткую сводку войны королев. Условно бескровной войны, рикошетившей по мирным жителям. А Мира еще раз убедилась, что пятикурсники — все равно что небожители, совершенно не замечают происходящего у них под носом.

— С ними всё ясно. А с тобой… почему ты не защищалась?

— А что я могла сделать? Магией же вне уроков пользоваться запрещено! Разве что подраться…

— Какая ты законопослушная! Да хоть бы и подраться, всё лучше, чем просто замереть у стеночки и звать на помощь дежурных по библиотеке… да понял я, понял, никого ты не звала! Неужели у себя в Пуще ты ни с чем подобным не сталкивалась? Вот кинется на тебя, например, медведь — и что ты будешь делать? Тоже к сосне прижиматься?

— С чего он на меня кинется-то? — удивилась лесовичка. — Мы всегда мирно расходимся, никто никому не мешает.

— Ну, допустим, вот такой он идиот! И?

— А тогда я просто ему скажу: «сидеть!» и объясню… Ой!

Вот именно «ой!»: почувствовав, как у него разом подогнулись колени, Криспин плюхнулся на вовремя подвернувшийся стул. Лесовичка, прижимая к губам пальцы, растопырила зеленые испуганные глаза. Только вот в искренность их выражения он сейчас не верил ни на грош — чудилось, где-то в глубине плещется смех и издевка.

— Прости, я не хоте-ела… — жалобно повинилась девчонка. Тай с досадой отмахнулся:

— Ты никогда ничего не хочешь, все само собой получается! Уберись с глаз моих долой, пока я сам тебя не прибил сегодня!

…Или ты меня не покалечила, подумал он, провожая взглядом помчавшуюся на выход лесовичку.

Приятель вдоволь повеселился над приключениями Криспина. А потом всерьез предположил, что ректора заинтересовала все-таки Мира: смотри, какие у нее любопытные способности проклевываются, даже тебя — тебя! — чуть на пол не уронила! За круговертью первого учебного месяца как-то позабылись их планы исследовать таланты опоздавших первокурсников…

— Я просто отвлекся! — окрысился Криспин. — И вовсе не обязательно Марго интересует именно лесовичка! Вон у «цветочницы» явный дар к Огненной магии. Гном хоть и себя особо не проявляет, берет учебу железной задницей, уже сейчас может светильники в своих шахтах развешивать. Хоть и недолговечные. И вообще кажется мне, что ректор тогда просто прикинула по своим бухгалтерским книгам убытки-прибыли и передумала. Выгонит баронеску — лишится платы за обучение, да еще папаша наверняка готов и впредь за косяки своей доченьки щедро отстегивать. Парня оставила точно из интереса: в какой Академии отыщешь гнома, хоть и полукровку? А лесовичка… Ты видел хоть одну по-настоящему сильную лесную ведьму? Да и то — сегодня она здесь, а через год, а то и раньше, в своей Пуще растворится!

— То-то ты рядом с ней постоянно вьешься! — поддел его Артур. — Боишься, что девчонка на днях убежит обратно?

Криспин раздраженно отмахнулся:

— Да не она меня интересует, а эта самая Пуща! Представляешь — лес размером с целое королевство! Там людей наперечет, одни лишь звери и деревья!

Артур кинул на него быстрый внимательный взгляд. Произнес задумчиво:

— Нет людей — это хорошо…

Друзья встретились глазами и умолкли: каждый знал, что подумал другой.