Яйцо птицы Сирин

Глава 27 1583 — 2003 Авторское отступление 2 Урок теоретического сепаратизма

Меморандум. Автор категорически предупреждает соответствующие наблюдательные инстанции, что все социально-политические технологии, стратегии и схемы, изложенные ниже, не могут быть реализованы в современной России, ввиду принципиальных изменений, произошедших за последние 420 лет в области транспорта, связи, федеративного устройства, исправительно-трудового дела, других внутренних дел и, особенно, — государственной безопасности. На основании вышеизложенного, автор решительно отметает любые возможные обвинения в нарушении, сами знаете каких статей действующего законодательства, карающих за раздувание сепаратизма, угрозу целостности государства, призывы к насильственному свержению государственного строя и несогласие со статьей, определяющей руководящую и направляющую роль города Москвы в жизни Российской Федерации.

А сейчас, как говорит моя знакомая Циля Цугундер, знатная интернетчица из Одессы, начнется «самый цимес». Что за «цимес» такой, нам казакам неизвестно. Видимо, особый еврейский кайф.

Мои представления о высшем кайфе относятся к сфере научного администрирования времен покорения космоса. Чтоб вам был понятен уровень грядущего удовольствия, предадимся на минутку ностальгическим переживаниям.

Не знаю, как у вас, а у нас, космонавтов, высший кайф имеет три, почти библейские ипостаси. Когда я служил под научными знаменами академика Саяно-Шушенского и возглавлял шайку выпускников политехнического вуза, свои претензии на кайф я формулировал так:

— Помните, дети мои, что вы тут можете вольнодумствовать как угодно, можете законы Ньютона, Архимеда и Дарвина нарушать, можете оставить за собой право первой брачной ночи, можете даже сидеть в моем кресле, когда никто не видит, но: никогда, ни при каких условиях, ни в помыслах, ни на деле вы не смеете нарушать три моих божественных, первородных права. Это:

1. перестановка мебели в лаборатории;

2. присвоение названий новым разработкам; и 3. распределение полученных со склада канцтоваров!

Эти три высших кайфа — мои, и только мои!

Теперь вам, дорогие читатели, будет вполне понятна предлагаемая далее игра с криминально-номенклатурным уклоном.

Итак, представьте, что мы с вами оказались на территории Сибири в 1583 году. Начальников вокруг нет. Единственный претендент нами управлять — истерик Иван Рюриков дотянуться до нас не может. Что мы с вами будем делать? Как переставим мебель на нашей осьмушке Божьего мира? Какие названия присвоим построенным городам, найденным рекам, горам и болотам? Какие канцтовары начнем строгать из сибирского кедра и пихты? Чем обложим свои брачные ночи? Почем договоримся с южными соседями об аренде улуса Байконур в Сыр-Дарьинской степи?

Вот какими приятными делами мы займемся! Вот какой будет у нас кайф! А никакой не цимес.

Итак, приступим. Мы знаем, что царю Московскому жить осталось ровно год. Старшего наследника Иван Иваныча он поразил острым посохом в левый висок больше года назад, когда мы Искер штурмовали. Поэтому скоро воцарится дебильный средний принц Федя. Он прокуролесит под Большим Боярином (не путать с ББ) Годуновым 13 лет. Потом Годунов 7 лет сам просидит, воевать не посмеет. И все. Начнется на Руси 8-летнее Смутное время, в котором отловить нашу рыбу не составит труда. Значит, нам только год простоять и за Камень продержаться. А уж за последующие 28 лет вольницы мы легко построим наш Ерусалим-на-Иртыше! Тезисы Малого Круга в качестве плана действий нас почти устраивают. Вот что мы с вами будем делать.

Зашлем проворных ребят в следующие 6 мест:

1. Москва. Московский резидент должен установить контакты с людьми в кремлевской администрации или около нее. Это могут быть Федька Смирной («Привет, Федя! Помнишь, как славно выпивали на Каме? Еще хочешь? Приглашаю в самый крутой московский кабак. Где у вас тут деловые пацаны отдыхают?»); Семен Строганов («Здравствуй, хозяин, принес я весточку от Ермолая Тимофеевича и всех наших. Ждут тебя, долю твою в общаке четко держат»); князь Курлятьев («Бог в помощь, Ларион Дмитриевич, халва под язык; вот казаки тебе передачку собрали, пожрать, выпить. Как освободишься, ждем к нам. И что у вас тут слышно за Сибирь?»); монахиня Марфа-Мария («Ох ты, девочка моя, да что ж они тебя тут заморозили!? Не греют, не ласкают, держат в черном платье при белом теле? Айда к нам, на волю! У нас на 10 девчонок по статистике 400 ребят. А расскажи-ка мне сказку... — да нет, не птичью, — что у царя слыхать? — чай он тебя навещает?»). И много другого разговорчивого народу нашли бы мы на Москве при наших денежных возможностях. Хоть и среди ментов.

2. Нижний. Здесь нет пока всероссийской ярмарки, но место бойкое. Много проезжих отдыхает. Есть чего разузнать. В Нижнем будет главная перевалочная база. Речные перекладные, конюшенка для срочной скачки через леса.

3. Казань. Эта столица татарская тоже на Московско-сибирской трассе лежит. Тут много информации крутится. И это — очень шаткая политическая краюшка царства. Кусни ее, сразу в рот попадет, не воротится. Тут самые братские нашему сибирскому народу нации проживают. И хорошо бы муфтия какого-нибудь местного на прикорм посадить.

4. Пермь. Это ближний подступ к Камню. Без Перми на Урале делать нечего. Если завтра война, если завтра в поход, то здесь будет главный плацдарм московского агрессора. Здесь мы тоже будем держать лодочную станцию, человечка вставим Ваське Перепелицыну, вообще всю Пермь измерим и просчитаем.

5. Чусовой. А это уже наша земля. Отсюда мы можем не таясь надзирать за Москвой, отсель грозить мы будем надменному соседу.

6. Кукуй-покаменный. Кукуй превращаем в крепость. Наглухо затыкаем Верхотурский проход. Здесь разместится наш главный центр переработки и передачи информации. Для лета будут заготовлены волокуши, для зимы — парусные сани. Тягловую скотину будем в предгорьях пасти, арсенал в горах держать.

По цепочке из этих шести звеньев понесутся взад и вперед наши эстафеты. Как говорится, с Кукуя на Кукуй. И мы раньше самого царя Московского узнаем, что его бес попутал на Сибирь покуситься.

Далее — финансы, кровь войны. В багаже царя Сибирского Кучума обнаружилось большое количество полезных ископаемых. Изумруды, алмазы необработанные, золото чужой чеканки, серебро в слитках и остальная таблица Менделеева. Тратить эти вещи на контрразведку, войска, бюджетников мы, конечно, будем, но необходимо и проследить, откуда они в казенном сундуке взялись. Это — готовая карта нашей внешнеэкономической деятельности, добывающей и перерабатывающей промышленности.

Теперь армия. Чтобы поднять народ на ратный и трудовой подвиг, нужно с ним по-человечески договориться. Проводим Всесибирскую перепись населения. Одновременно разъясняем учтенному люду раз и навсегда записаные правила нашей жизни — Конституцию, если угодно. Раздаем ее, вырезанную на камне, моржовой кости, выжженную на тюленьей коже и спинах изменников родины. Должна поместиться. В ней и пунктов всего с десяток будет. О неприкосновенности земли и частной собственности. О выборности и ответственности. О едином и единственном налоге в 10%. Ну и еще пунктов 7 о любви к Отечеству.

Обеспечив любовь народа, мы легко построим лучших его сынов в ряды великой профессиональной армии. Нарежем военные поселения вдоль Урала и по границе с южной степью. Любителей кочевой жизни отправим во всеоружии дрейфовать за Обь, Лену и далее. Мы будем рады принять тамошние народы в дружную нашу семью на стандартных конституционных условиях. И они будут счастливы приняться!

Попа Порфирия Святого обяжем разработать нам Устав о свободе совести. Чтобы всем шаманам, басурманам, левои православным, буддистам, мазохистам, истерикам и изотерикам у нас равноправно жилось. Мы их будем держать за пределами наших канцелярий, в государственные СМИ не выпускать, храмовое строительство разрешать только за свой счет, в пределах утвержденной застройки с соблюдением средневековой эстетики.

И скажете теперь, что народ нас не полюбит? Что не побегут к нам люди из ближнего и дальнего зарубежья? Что не выстроятся очереди у наших консульств в Пекине, Бухаре, Самарканде, Перми, Берлине и Риме? Что не выкачаем мы всех московских программистов и атомщиков у сумасшедшего Ивана Васильевича и его таких же последователей? Что даже в славном городе Иерусалиме не задумаются о преимуществах нашего кайфа над тамошним цимесом? Скажете? Нет!

Конечно, не скажете, хоть и есть в нашей Конституции среди семи пунктов о любви к Родине-матери самый главный пункт — о свободе матерного слова.

Воспользуйтесь им! Крикните мне, что я вру. Что это я один такой змей подколодный, а Ермак Тимофеевич, да Иван Кольцо, да все прочие бандиты наши — настоящие московские патриоты. И как увидели они богатства сибирские, как вскрыли сокровищницу Кучумову, как узнали о Невьянских железных рудниках, как пощупали алмазные навалы имени де Бирса, так и завопили в голос, что нужно немедленно кланяться Иван Василичу царством Сибирским!

— А вот, гляди-ка, братцы, еще изумрудик закатился, размером с яичко лошадиное, давайте его в любимую Москву отправим! Пущай его на Кукуе к головке посоха митрополичьего прилупят! И пусть приходят сюда воеводы царские, а мы уж подвинемся-посторонимся. Пусть они, бояре столбовые, нами управляют, как раньше управляли, жалуют, как раньше жаловали. И тогда, Бог даст, они заменят нам смертные наши казни усечением языка и ссылкой за Полярный круг. Мы согласные! Нам без языка, без носа, без прочих острых органов спокойнее будет, правда Богдан? — а то мы очень за свою бдительность в пьяном виде опасаемся. Легко можем выболтать сибирские тайны классовому врагу.

Такую вот мораль вы мне предлагаете усвоить из вашей басни? Ждите ответа, ждите ответа... Не дождетеся! Я без всякого усекновения молча поворачиваюсь и иду дальше. Пора нам с казаками СВОЙ план исполнять.