Йошико

Глава 3 Переполох в лагере

Полторы стазуры спустя инфобраслет Йошико начал вибрировать и разбудил ее. Кванья считала, что девочка всегда должна спать ровно две стазуры, что соответствует потребностям детского организма. Йошико считала это глупостью.

На цыпочках она пробиралась по боковому коридору, в котором находились еще и комнаты Сильи и Найки Вандер, служащей семьи Джонферсон. С чувством облегчения Йошико отметила, что двери в комнаты обеих женщин закрыты изнутри. Ей совсем не улыбалось пускаться с ними в дискуссии, потому что и Найка, и сестра обязательно потребовали бы от нее отчета, куда это она направляется в такую рань.

В здании уже царило оживление. Из автоматической пекарни, где каждое утро пекли хлеб для пятнадцати голодных желудков, доносился восхитительный аромат свежевыпеченных баньос, аргонскнх булочек с начинкой. Йошико проскользнула в пекарню и стащила из кухонного автомата три еще пышущих жаром баньос, Два она засунула в нагрудный карман комбинезона, а в третий впилась зубами. Продолжая жевать, она вошла в предшлюзовую камеру и начала зашнуровывать сапоги и надевать куртку. Прежде чем снять с аппарата-обогатителя свою дыхательную маску, она запихнула в рот остатки баньос и торопливо прожевала. Потом натянула маску на лицо и вошла в шлюз.

Снаружи еще было темно, потому что день на Дарехиторимо, то есть промежуток между двумя восходами солнца, был вдвое длиннее тазуры. Раньше Йошико возмущалась, когда ее отправляли спать на восходе солнца или, наоборот, ей приходилось вставать затемно. Но за последние возуры она привыкла к тому, что сон и бодрствование стали для нее явлением, не зависимым от света и темноты. Откровенно говоря, ей даже нравился такой странный ритм жизни.

Зер Альман уже ждал ее на улице, стоя спиной к двери и уставясь в небо. Похоже, ему раннее вставание нравилось гораздо меньше, и он поздоровался очень сдержанно. Йошико сунула ему в руку баньос, он поблагодарил коротким «Domo — спасибо» и приподнял маску, чтобы откусить кусочек булочки.

Как всегда, первая мысль Йошико была о ее тригравископе, который одиноко нес вахту на краю плато. С тех пор как Ситму подарил ей этот прибор и объяснил принцип его действия, в девочке пробудился интерес к астрономии и всему, что было с ней связано. Ей казалось потрясающим, что такой маленький прибор мог преодолевать барьеры времени и пространства, чтобы точно измерять объекты, находившиеся на расстоянии до одной астрономической единицы от этого места.

— Ничего, — пробормотала она спустя какое-то время и выключила проекцию данных.

— А чего ты, собственно, ожидала? — с набитым ртом поинтересовался Зер Альман. — Если это действительно те корабли с ЦП, то они ужасно старые, им, наверное, тысячи миллионов язур!

— А вот и нет! — возразила Йошико. — То, что Бреннан и эти люди оказались именно сейчас и именно у нас, не может быть случайностью. Или ты так не думаешь?

— Не знаю, — пожал плечами Зер Альман.

— Потому что, — продолжала его подруга, — они должны были бы найти нас гораздо раньше. Или мы их.

Зер Альман снова пожал плечами. Он приподнял маску, запихнул в рот последний кусок баньос и включил лампочку, прикрепленную к поясу. Яркий луч света прорезал тьму и на мгновение ослепил детей. Когда их глаза адаптировались, мальчик прошептал в микрофон маски:

— Информация. Путь к ледяному кратеру. А теперь указывай, куда идти, пожалуйста.

Его инфобраслет, скрытый под толстым рукавом куртки, подтвердил получение приказа короткой вибрацией.

«Вперед. Осторожно, через семь метров крутой склон», — сообщил инфобраслет.

На этот раз Йошико и Зер Альман не неслись по склону так бездумно, как вчера, а следили за каждым своим шагом. Хоть они особенно и не боялись, но гнетущая темнота ощутимо давила на них, заставляя молчать и учащенно дышать. Йошико чувствовала, как от волнения щекочет где-то в животе. На ее лице дрожала слабая улыбка, которую Зер Альман, освещавший лежащую перед ними тропинку, не мог видеть. В любом случае его бы это не удивило, потому что он хорошо знал страсть девочки к опасным приключениям. Он даже в какой-то степени ценил в ней это качество.

Преодолев весь путь быстро и, вопреки обыкновению, в молчании, дети добрались до кратера, лежавшего за высокой мореной. Зер Альман ухмыльнулся:

— Но только не улетай туда снова, ладно?

— Пф-ф-ф! — ответила Йошико. — Эй! Послушай, а где мое растение-змея?

Она растерянно оглядывалась вокруг в свете лампочки, но нигде не видела метрового стебля.

— Нет, это невозможно! Этого просто не может быть! Ведь мы оставили стебель здесь! — воскликнула девочка. — Наверное, Кванья унесла его, чтобы доказать, что она опять права! Я так и знала!

— Остынь, Йош! Это никак не могла быть Кванья. Она же все время оставалась с Еленой Кхо и другими.

Зер Альман начал медленно поворачиваться, чтобы осветить всю поверхность кратера, по краю которого еще можно было различить явные следы их вчерашнего приключения: кое-где осыпался грунт, и повсюду были заметны следы от сапог Йошико. Там, где она лежала, вскарабкавшись на край кратера, они заметили нечеткий круглый отпечаток, который вполне мог остаться от большой, свернувшейся кольцами змеи.

— Что это? — спросил Зер, хотя и предполагал, каким может быть ответ: это было именно то место, где свернулось в кольцо растение после того, как Йошико выпустила его из рук.

— Его снесло вниз, — ответила девочка, в которой уже подняло голову любопытство. — Посвети-ка сюда! Что это там, в песке?

Зер Альман послушно направил луч в указанном направлении. По направлению к морене по песку змеился след толщиной в руку.

— Скажи-ка, Зер, а может эта штука двигаться самостоятельно?

Удивленный Зер Альман водил лучом света по странному следу, пока луч не остановился на скале.

— Вот оно! — воскликнул он, когда наконец нашел то, что они искали.

— Ух ты! — крикнула Йошико так громко и резко, что в наушниках раздался сильный треск.

В то, что они увидели, действительно верилось с трудом: ползучее растение само проделало путь длиной в четыре метра до морены, а потом свернулось на ней в кольцо. Насколько можно было различить в свете лампочки, его воздушные корни все еще шевелились, неустанно, миллиметр за миллиметром продвигая длинный стебель вперед, как будто это была гигантская тысяченожка.

— Слушай, а что, если это вовсе не растение?

— Ты имеешь в виду — животное? — Зер Альман направил свет на Йошико.

— Эй, осторожнее! — возмутилась она, заслонив глаза ладонью и прищурившись.

— Извини. И что теперь?

— Теперь я туда полезу!

— И зачем?

Йошико засопела. Иногда Зер Альман был таким же тупым, как теладинский робот.

— Зер, взгляни! Верхний конец этой штуки уже на камне. Если мы не хотим, чтобы она погибла, ее нужно развернуть вниз.

— Мы можем просто оторвать кусочек, — предложил мальчик, которому идея Йошико не особенно понравилась.

— А если это все-таки животное? Ты ведь не хотел бы, чтобы у тебя снизу оторвали кусочек?

— Я не животное! — воскликнул Зер Альман и упустил тем самым нить спора.

Йошико потрясла головой и начала отыскивать на морене место, где можно было зацепиться сапогами.

— Добавь света! — крикнула она.

Зер Альман послушно откинул голову так, чтобы следить глазами за ее быстрым подъемом. Не прошло и двух мизур, как она стояла, тяжело дыша, на морене.

— Ну и какой там, наверху, воздух? — пошутил мальчик.

Прошло несколько сезур, прежде чем Йошико ответила тихим изменившимся голосом:

— Погаси свет. Немедленно.

— Что? Почему? — спросил Зер Альман, но все же выключил лампочку. — Что там такое?

— Это кто-то, — прошептала она тихо.

— Где кто-то? Кто? — взволнованно и непонимающе спрашивал он. — Там, наверху?

Мальчик попытался разглядеть хоть что-то в темноте, но в небе над Дарехиторимо светило только несколько звезд, дававших очень мало света. Зер Альман с трудом различал морену, а Йошико не видел вовсе. Все тонуло в темноте.

— Нет, не там! Чуть дальше, голубой свет, неужели ты не видишь?

При всем желании Зер Альман не мог знать, в каком направлении смотрела Йошико, поэтому он дотронулся правой рукой до морены и медленно пошел вокруг нее, напряженно всматриваясь вдаль. Однажды мальчик ощутил под варежкой подвижную выпуклость и вздрогнул: вероятно, это было ползучее растение. И вдруг он это увидел. Неподвижное свечение, скорее, голубоватое мерцание, идущее от горизонта. Оно даже не было совсем уж слабым. Теперь, когда его глаза привыкли к окружающей темноте, он увидел, что все вокруг излучало рассеяный голубой свет. Над его головой раздались шаркающий звук и напряженное пыхтение. Он услышал, как Йошико закашлялась.

— Ты что там делаешь? — спросил Зер.

— Отдираю эту штуку. Chikisho, какая прочная!

Зер Альман включил лампочку, но девочка тут же закричала, чтобы он снова ее выключил. Спустя несколько мизур Йошико сползла с морены. Она приземлилась на ноги и сразу же, задыхаясь, присела на корточки. Несмотря на далекое голубоватое свечение, было довольно темно, но ему показалось, что большую часть ползучего растения девочка обвила вокруг себя, как канат. Отдышавшись, Йошико встала и пошла вокруг морены, с силой таща за собой эластичный стебель, пока тот полностью не развернулся.

— Щекочется, — сказала девочка.

— Ты что, это чувствуешь?

— Не-е. Зато слышу. Усики царапают мою куртку, — сказала Йошико. — Хочу спросить: ты идешь с нами? Тогда нас будет уже трое! — Она похлопала рукой по растению и хихикнула, как будто речь шла о безобидной прогулке в аттракционе «Дорога ужасов».

Зер Альман сразу же понял, к чему она клонит. Он попытался сказать «нет», но по причине, которую сам не вполне мог понять, губы не хотели произносить это слово. В голове промелькнули постоянные напоминания взрослых, что они не должны уходить от лагеря дальше чем на пятьсот метров, но он молчал, потому что отлично представлял себе, что скажет ему в ответ на это Йошико, и просто кивнул, когда она предложила отключить радио и инфобраслеты, чтобы их не смогли быстро найти. Если же им захочется поговорить друг с другом, они сдвинут головы и будут громко кричать.

Дети отправились в путь, прямо к источнику голубого мерцания, к единственному источнику света в этом океане непроглядной тьмы. Иногда им казалось, что этот свет — единственное, что осталось во всем мире, как туннельная диафрагма на черном экране. К счастью, даже такого рассеяного света хватало, чтобы не натыкаться на большие камни. И все же время от времени кто-нибудь из детей спотыкался и сдержанно чертыхался под маской. Вначале Зер Альман еще пытался считать сезуры: одна сезура — два шага. На двадцать седьмой мизуре Йошико схватила его за руку. Почему она так сделала, он не знал, но это было хорошо и придало ему мужества. Он даже перестал считать.

Через какое-то время голубое мерцание стало сильнее. Как оказалось, оно исходило от черного объекта, находившегося на расстоянии примерно в два километра. Один раз из него вырвался тонкий белый луч света, похожий на копье. Как ракета от фейерверка, он устремился в небо, но через долю сезуры погас.

— Коммуникационный шмель! — воскликнула Йошико. Она остановилась и отпустила руку Зера Альмана. — Ну а теперь скажи мне быстренько: что бы это могло быть?

— Ты думаешь, космический корабль?

— Точно! — Девочка снова схватила его руку.

На этот раз она буквально тащила его вперед, как будто не могла дождаться момента, когда они подойдут к предполагаемому кораблю. При каждом шаге свернутое ползучее растение-змея сильно било ее по плечам.

— А если это ксенонцы? — прокричал Зер Альман.

— Тогда мы убежим! — услышал он нахальное хихиканье.

Не дойдя метров двухсот до космического корабля, дети остановились, Зеру Альману казалось, что сердце его разрывается от волнения. Это был не ксенонский корабль, потому что у космолетов-машин не было кокпита. А у этого корабля он был, вмонтированный в плотный корпус, которому явно не хватало аэродинамических качеств. Корабль покоился на трех неуклюжих основаниях, два из которых были снабжены неподвижными энергетическими турелями. В воздухе, в нескольких метрах над кораблем, колыхались три ярко-синих световых шара. Они пульсировали, освещая окрестности нереальным неравномерным светом.

— Это же паран! — прошептал Зер Альман.

Но когда Йошико подошла к нему совсем близко, так что их маски соприкоснулись, он понял, что она не сможет его услышать, если он будет говорить тихо. И он сказал громче:

— Это паранид. Корабль класса М5, разведчик. Этот тип кораблей аргонцы называют «Пегас», если я правильно помню. Если бы мой инфобраслет был включен!

— Паран! — взволнованно перебила его Йошико. — Ты помнишь, что сказала Кхо-сан? О коалиционной флотилии паранидов? Это наверняка один из них!

Зер Альман не отвечал. Он пристально смотрел на неуклюжий, совсем неэлегантный корабль.

— Он там внутри. Он нас видит, — прошептал наконец мальчик. — Там, вверху!

Йошико медленно обернулась и присмотрелась к кораблю. Зер Альман был прав: за ними наблюдали! В окне из стеклометалла виднелось существо, которое можно было увидеть только в кошмарном сне: невероятно тощее, с жилистыми, костлявыми руками со множеством сочленений, которые заканчивались мощными когтями. Оно напоминало богомола. Высокий череп был похож на голову мумии, но три выпуклых белых глаза, направление взгляда которых было трудно различить из-за отсутствующих зрачков, были очень и очень живыми.

— Давай вернемся, Йошико, — сдавленным голосом попросил мальчик. Он ощущал легкую тошноту. — Параны опасны. Своими когтями они разрывают людей в клочья.

Йошико его не услышала и сделала шаг в направлении к М5. Зёр Альман резко втянул в себя воздух. А если вдруг активируются защитные щиты? В ужасе он прыгнул вслед за Йошико и схватил ее за плечо. Девочка обернулась, кипя от ярости.

— Что ты себе позволяешь?! — закричала она. Вместо ответа мальчик поднял с земли камешек и бросил его в корабль. Но камешек не улетел далеко. Не пролетев и двух метров, он натолкнулся на невидимую стену и тут же исчез в яркой вспышке. Горячая ударная волна с шипением пронеслась рядом с детьми. Энергетический щит с огромной силой отшвырнул камешек. Если бы он попал в детей, последствия могли бы быть трагическими. С побледневшим от ужаса лицом Йошико смотрела на Зера Альмана и не знала, проклинать его или благодарить. В конце концов она сделала одновременно и то и другое.

— Domo arigato, baka — большое спасибо, дуралей! Ты думаешь, я хочу умереть?

— Паран, он… он исчез! — пролепетал Зер Альман. Он взволнованно указал на окно кокпита. Йошико проследила взглядом за его пальцем. В этот момент ромбовидный отрезок корабельного шлюза отъехал в сторону — и паранид, похожий на готовое к бою насекомое, выпрыгнул, пригнувшись, из корабля. Не говоря больше ни слова, Зер Альман повернулся на каблуках и побежал. Спустя несколько сезур он заметил, что Йошико нет рядом с ним. Он остановился и оглянулся. То, что он увидел, заставило его застыть от ужаса. Прямо перед Йошико возвышался огромного — более двух метров — роста паранид. Он раскинул длинные костлявые руки и растопырил когти. В любой момент паранид мог нанести удар и разорвать Йошико в клочья… Зера Альмана будто парализовало от страха. Все происходило как в кошмарном сне. Инстинктивно он ухватился за маску и включил радио, чтобы попросить помощь из лагеря, но даже не успел включить аварийный канал. Кто-то говорил на общедоступной частоте.

— …не скрывались от вас, — произнес голос, звучавший как шелест сухой листвы. — Семнадцать тазур назад мы увидели, как приземлились не-святые космические корабли и ждали того, что нас найдут. Но почему теперь, когда приземлился третий корабль, к нам присылают двух личинок вместо взрослой особи?

Театральным жестом паранид раскинул руки и воздел к небу все три глаза, будто ожидал оттуда ответа. Три мигающих световых шара, висящих над М5, освещали его тощую фигуру, превращая ее в трагикомический персонаж какой-нибудь аргонской мелодрамы.

Йошико тоже активировала находящийся в ее маске передатчик.

— Личинки? Мистер паранид-сан, это просто наглость! — услышал Зер Альман ее возмущенный голос. — Я попросила бы немного уважения!

Зер Альман потерял дар речи, услышав, как она с ним разговаривает. Долго паранид такого не потерпит, этот трехглазый сожрет ее прямо живьем! Почему она просто не бросит это растение и не удерет так далеко, как только смогут унести ее ноги? Но паранид, кажется, не собирался причинять девочке зло. Рывком он сложил свои когти, как будто хотел попросить извинения. Три его глаза уставились на девочку. Они немного подрагивали.

— Мы приносим извинения. Мы не намеревались никого обижать. Любая личинка, пусть даже на двух ногах, несет в себе обещание и мудрость творения.

Йошико, которая не поняла, что паранид хотел этим сказать, только кивнула:

— Отлично! И все же я хочу знать, что вы здесь делаете. Это наша планета, наш сектор, и я вовсе не собираюсь отсюда улетать!

Паранид снова вскинул руки в театральном жесте и что-то ответил. Зер Альман не смог расслышать его слова, потому что электронное попискивание говорило о том, что кто-то подключился к его личной частоте.

— Зер? Зер? Это Пете. Скажи, Йош действительно беседует с паранидом на общей частоте? — Отец Йошико говорил взволнованно, но сохранял самообладание. — Она должна отвечать ему только «да» или «нет», понятно? Лучше всего только «да». И ни в коем случае не вступать с ним в дискуссию! Через мизуру мы будем у вас!

И действительно, прошло совсем немного времени, и маленький глиссер вынырнул из рассеяной темноты и приземлился за пределами голубого света в нескольких метрах от Зера Альмана. Дверь глиссера открылась не сразу, а через несколько сезур, и очень медленно оттуда вышли двое взрослых. Они двинулись преувеличенно осторожно. Хаспер Джонферсон указал пальцем на сына, потом на глиссер. Зер Альман сразу же повиновался безмолвному, но недвусмысленному приказу и забрался в глиссер. Оттуда он наблюдал, как Пете Нехла неторопливо и внешне спокойно приближался к дочери. Осторожность, с которой двигался этот большой, грузный мужчина, говорила об определенной доле уважения к параниду. А может быть, это был страх? Особое значение Пете придавал тому, чтобы паранид все время мог видеть его открытые ладони. Трехглазый поднял когти на высоту лица. Он не принимал боевую стойку и, похоже, совсем не собирался этого делать. То ли он был ранен, то ли с ним случилось еще что-то, но понять было сложно, как и чужеродный язык жестов. Паранид молча следил за тем, как Пете взял Йошико за руку и повел девочку по направлению к глиссеру.

— О чем вообще вы думали? — возмущенно спросил Хаспер Джонферсон, когда глиссер уже поднялся в воздух и направился к дому.

— Но я же не знала, что это паран! — защищалась Йошико. — А ты, Зер?

Зер Альман молча покачал головой. Йошико начала что-то понимать.

— А вы знали? Все это время вы знали! Почему же нам ничего не сказали?

— Мы вам сказали не уходить от плато дальше чем на пятьсот метров! А «Пегас» М5 находится от плато в шести километрах. Ты слышишь, девчонка? Шесть километров!

— Но он же нам ничего не сделал! Он совсем безобидный! — упрямо стояла на своем Йошико.

Пете Нехла вздохнул и застонал:

— Вам невероятно повезло. Слушай, Йош, ты меня погубишь! Однажды ты сведешь меня в могилу!

За все время короткого полета никто не произнес больше ни слова.

Во время приземления глиссера лагерь был залит светом прожекторов. Почти все обитатели поселка находились в состоянии лихорадочной деятельности, бегали взад-вперед, таскали грузы, загружали все транспортные средства. «Это же не может быть только из-за меня, — подумала Йошико, когда открылась дверь глиссера. — Неужели пришло время?»