Югославия в ХХ веке: Очерки политической истории

ГЛАВА 1

I: t і.левство СХС ■І ПРИНЯТИЯ Видовданской Ьвституции (1918-1921)

РіЙМ ієєния государственного развития время с момента провозглашения объедине-лавян 1 декабря 1918 г. и до принятия Видовданской конституции 28 июня 1921 г. ■ -.тот противоречивые результаты. С одной стороны, были заложены правовые К ;-элевства сербов, хорватов и словенцев, служившие на внутри- и внешнеполити-аеене подтверждением его легитимности. С другой стороны, конец обозначенного отмечен кризисом отношений политических представителей сербов, хорватов и ставившим под сомнение жизненность югославистской идеологии, на которой Первой мировой войны основывался весь объединительный процесс. Если в конце оп обе стороны Савы, Дрины и Дуная Югославия провозглашалась «землей обето-. -ля всего «трехименного народа», то в июне 1921 г. решение о судьбе основного граны принимали исключительно сербские политические партии. fc&sanŁOT представителями католического населения страны голосования по вопросу ZSms конституции наталкивает на мысль о том, что истоки деструктивных процесів пе^определивших судьбу первой Югославии, следует искать, в том числе, и в собы-вервых двух с половиной лет существования страны.

Новосозданное государство, первоначальный правовой облик которого был описан j в Акте объединения от 1 декабря 1918 г., должно было основываться на трех столпаг династии, народном представительстве, и происходящем из его состава правительстве Однако de facto к моменту создания Королевства СХС из трех государственных инстип -тов существовал лишь первый из перечисленных. В результате именно монаршья вола дала импульс к формированию законодательной власти и правительства⁴. Указом регента Александра Карагеоргиевича от 20 декабря 1918 г. образован Совет министров, приоритетной задачей созыва Временного народного представительства (ВНП), первое заседание которого состоялось в Белграде 1 марта 1919 г.‘

Временное народное представительство было не в состоянии преодолеть вышеоп»-1 санный правовой хаос, как в силу краткости отведенного ему срока существования октября 1920 г.), так и по причине его неполноценности как законодательного < Легитимность ВНП не была подтверждена конституционными нормами, поэтому на всем протяжении периода до принятия конституции не могло определять персона ный состав правительства или контролировать его деятельность. Наоборот, от исе нительной власти зависели прерогативы ВНП и распорядок его работы. Более тоге время так называемого провизорного переходного периода правительство издало ок 800 распоряжений, указов и подзаконных актов, чем в значительной степени присво себе роль законодателя.

Несоответствие Временного народного представительства как своему законотво: кому предназначению, так и идеальной модели взаимоотношений парламента и исіч тельной власти объясняется в значительной степени тем, что оно стало площадкой тийного строительства, - бурного процесса, в который оказались вовлечены организ представлявшие все области Королевства СХС. Главным результатом этого процесс; образование Демократической партии (ДП), в состав которой вошли «сербиянские³⁹ С стоятельная радикальная, Либеральная и Прогрессивная партии, с начала XX в. пер тно пребывавшие в оппозиции правящей Народной радикальной партии (НРП). Лид ДП" стал Светозар Прибичевич - деятель загребской Хорватско-сербской коалишш. I временном парламенте партия была представлена фракцией в 115 человек. Второе мее численности депутатов (55) занимала НРП, увеличившаяся за счет присоединения і единомышленников из Воеводины во главе с Яшей Томичем.

Крупнейшей хорватской организацией в ВНП был Народный клуб - фраки г депутатов) партии Хорватское объединение (ХО), образованной из Старчевичм

права, Прогрессивно-демократической партии, Хорватского народного объеди-из Боснии и Герцеговины и т.д. іСгч-венцьі были представлены Словенской народной партией (СНП), чья фракция ьлась Югославянский клуб (19), возглавляемый Антоном Корошцем. гречисленные партии, а также менее значительные группы депутатов стали участии жесткой борьбы, в процессе которой образовались два соперничавших парла-X блока. Результатом противостояния стала отставка 16 августа 1919 г. первого вского правительства - так называемой концентрации’, образованной 20 дека-1918 г. и возглавляемой радикалом Стояном Протичем. Новый кабинет Любоми-иовича представлял парламентскую коалицию ДП и Социал-демократической Объединение демократов и социал-демократов продержалось у власти до фев-1920 г., когда ему на смену пришло Парламентское объединение, ядром которого сербская, хорватская и словенская партии: НРП, ХО и СНП. Второе правительство Чротича в свою очередь пало в мае 1920 г.

Be способность соперничавших группировок находиться у власти длительное время предопределена паритетом их сил в ВНП. Численности коалиций не хватало для іргарования прочного правительственного большинства, но было достаточно, что-^-пем так называемой абстиненции - бойкота заседаний - доказать парламентскую лтимность «вражеского» кабинета. В результате, как пишет сербский исследова-I межвоенного парламентаризма Б. Глигориевич, из 20 месяцев существования ВНП ■•D на протяжении 10 оно имело возможность заниматься законодательной деятель-ью-\ Остальное время депутаты проводили в вынужденных парламентских канику-так как правительство, возглавляемое попеременно то демократом, то радикалом, •скало недостаточно лояльное для его партии ВНП.

* Сложившаяся патовая ситуация грозила молодой стране параличом государственной Осознание этой опасности принудило оба парламентских блока к поиску комп-Вапсса. Его воплощением стало концентрационное правительство Миленко Веснича, ta- пего посла Королевства СХС во Франции. Условием участия партий в «концентра-■ш» стало подписание Протокола соглашения, согласно которому правительству от «■єни всех представленных в нем организаций предстояло подготовить единый проект ' вяституции, предлагаемый на рассмотрение Конституционного собрания. Наряду с if-внятием избирательного закона” проведение первых парламентских выборов стало ’явным достижением кабинета Веснича, остававшегося у власти до 1 января 1921 г.

Это время отмечено новой перегруппировкой политических сил. Определение каждой шз партий собственной позиции по вопросу национально-территориального устройства страны после предстоящих выборов и принятия конституции привело к взаимному отчуж-жнию прежних союзников и сближению Радикальной и Демократической партий. Переход С-: венской народной партии и Хорватского объединения в оппозицию вывел их предста-иггелей из состава правительства Веснича, превратившегося в коалицию ДП и НРП.

Объективным фактором изменений на политической арене, в том числе и в прави-"вльстве стали итоги выборов, состоявшихся 28 ноября 1920 г. Хорватское объединение, получив всего три депутатских мандата, утратило право считаться политически представителем хорватских областей. Место ХО было занято Хорватской народне⁴⁰! I крестьянской партией (ХНКП) во главе со Степаном Радичем, популярность которог с принесла его партии 50 мест в скупщине. 24 мандата получила Югославянская мусульманская организация (ЮМО), социальной базой которого были мусульмане Боснии Герцеговины. Словенская народная партия с 27 депутатами сохранила право предста лять Словению. «Неожиданностью» стал результат, достигнутый Коммунистичесі партией Югославии (КПЮ) - 58 мандатов.

Электоральный успех противников государственного строя Югославии - КПЮ партии Радича - стал дополнительным мотивом укрепления союза «государствооб4 зующих» партий, - радикалов и демократов, - делегировавших в скупщину по 91 и ⁴¹ депутатов соответственно. Детищем правительственной коалиции НРП - ДП", пр« ществовавшей до конца 1922 г., стала конституция, принятая 28 июня 1921 г. усилия двух партий. За принятие проекта конституции проголосовало 223 депутата. Прот*

35. Бойкотировал голосование 161 депутат.

Принятие конституции, названной Видовданской, привело к поляризации участвовав в создании Югославии сил. Если на завершающем этапе войны и позже, вплоть до выб< Конституционное собрание, политическая практика являла примеры союзничества орг заций, представлявших различные югославянские народы, то с конца 1920 г. интересы бов, которых представляла коалиция НРП - ДП, и хорватов со словенцами, в лице ХО. \і и СНП, разделяли все более отчетливые и трудно преодолимые противоречия.

В публичной политической жизни Королевства СХС в период до принятия Видова кой конституции боролись два течения, которые можно назвать умеренно-KOMnpoMj и экстремистским. Принадлежность политических партий к первому определялась и ностью в процессе формирования облика нового государства учитывать особые ин • других организаций, особенно представляющих иные югославянские народы. Пути; ния государственных проблем умеренные видели в соблюдении писанных и нешк правил взаимоотношений ветвей власти и норм парламентской жизни.

В свою очередь деятелей, относившихся ко второму лагерю, отличала прив ность сугубо конфронтационной тактике достижения политического превосходст взаимоотношениях с политическими оппонентами экстремисты не считали ceć-i | ниченными какими-либо парламентскими нормами. Их несоблюдение оправдьи ссылками на собственное предназначение защищать, часто от всех остальных \л ков политической жизни, некие высшие интересы. Если умеренные стремились I I трализации взаимного отчуждения бывших военных противников, то для зкетреї оно было предметом политических спекуляций.

В идеологическом плане приверженцев двух течений разделяло различное ние к идеологии национального унитаризма. Экстремистов отличал бескомпрої

- іани видели в ней категорический императив, другие полностью ее отвергали, нцы компромиссной линии, признавая, по крайней мере, официально, вер-ния о существовании «трехименного сербско-хорватско-словенского народа», ли его догмой или побуждением к насильственной политической и государс-тнификации.

Народной радикальной партии, в политике которой прослеживались черты уме-не желали лишать свою программу национальной сербской окраски и не считали эм прошлого «племенные» национальные особенности югославянских народов, ение, по мнению С. Протича, осуществлявшего руководство партией во время ее бессменного лидера Николы Пашича на Парижскую мирную конференцию, основной предпосылкой стабильности государственного объединения»⁶. Эта поил пнейшей сербской партии сделала возможным ее партнерство с политическими . < гелями католического населения - Хорватским объединением и Словенской * партией. Для них восприятие идеологии Объединения было мотивировано не убежденностью в ее верности, сколько практическими соображениями: ее постула-1и в основе «Перводекабрьского акта», гарантировавшего сохранение автономного .'Шя «пречанских»' областей вплоть до принятия конституции, глставителями экстремистского лагеря следует считать Демократическую партию ■скую народную крестьянскую партию (ХНКП), не признававшую легитимность нения и стремившуюся добиться привлекательности в глазах народных масс путем ■го противостояния с официальным Белградом - «виновником» всех социальных и Іикческих неурядиц послевоенной Хорватии. В рассматриваемый период ХНКП, офи-*-эд не запрещенная, находилась на полуподпольном положении.

Конфликтность же ДП была предопределена интересами ее создателей. Инициатива "свания партии исходила от Александра Карагеоргиевича, не имевшего возможен активно действовать на публичной политической арене. Новая партия была необ--а ему в качестве инструмента реализации властных амбиций, выходивших далеко и**ки, определенные законом и политическими традициями довоенной Сербии. ДП шажка была способствовать ослаблению традиционных политических представителе рбов, хорватов, словенцев и мусульман, чьим интересам противоречило усиление :ти монарха. Главным противником Александра была Радикальная партия, не пер* год доминировавшая на сербском политическом Олимпе.

В роли союзника принца-регента выступал С. Прибичевич, чей организаторский шант позволил ему сплотить вокруг себя и разрозненных оппонентов Н. Пашича из вела сербской оппозиции, и югославянски ориентированные группировки из новопри-Е1 г л и ненных областей. Кроме того, особые надежды возлагались на способности ли-&D э демократов противодействовать центробежным тенденциям, набиравшим силу в «■Есчанских» регионах. В свою очередь для Прибичевича новая крупная партия предоставляла возможность с позиции силы диктовать свою волю многолетним политичес-гжм конкурентам в Хорватии. А сотрудничество с сербскими оппозиционерами откры-■адс перспективу распространения деятельности на Сербию. Кроме того, Прибичевич, і ал и его новые партнеры, «имел зуб» на радикалов. Те не только «противодействовали

распространению его влияния на области, которые Радикальная партия считала сво«в сферой интересов»⁷, но и жаждали освоить «пречанские» территории, привлечь на се сторону тамошнее сербское население - традиционный прибичевичевский электорат.

Сербскую оппозицию времен Первой мировой войны с Прибичевичем и престол наследником объединяли общие антипатии. Как показал опыт Женевской конферент ноября 1918 г., в целях борьбы с НРП оппозиция была готова к созданию самых неоі данных альянсов. Тогда она поддержала «конфедералистскую» позицию Югослав і ского комитета, а, вступив в союз с двором и лидером Хорватско-сербской коалиг перешла на сторону ультра-централистов.

Прибичевичу принадлежала заслуга создания идеологии партии. ДП, как и шинство представленных в ВНП объединений, придерживалась принципов «народа единства сербов, хорватов и словенцев», логическим следствием которого было ралистское государственное устройство. Однако, по мнению лидера демократов, то ко возглавляемая им организация была способна последовательно воплощать в жу идеи Объединения и защищать югославянское государство от внешних и внутре--угроз: «Единственная партия всех племен, всех религий и всех сословий в нашей С7р Демократическая партия основана на возвышенных идеалах народного единства, і тических свобод, гражданского равноправия и экономической справедливости*.

ДП, по его убеждению, состояла из групп, формально представлявших все части бо-хорвато-словенского народа» и объединенных общеюгославистской надплеме» идеологией, то остальные партии, возникшие в тот период, когда «трехименный H4 был насильственно разделен, являлись не более чем анахронизмом, сербскими, еще того хуже, австрийскими пережитками⁸.

Союз ДП и двора методом борьбы со своими противниками выбрал ослабление, прямое упразднение тех правовых и государственных институтов, в рамках которьа < могли угрожать его могуществу. В этом контексте, в первую очередь, следует ра ривать уменьшение роли временного парламента, - трибуны политических оппоь демократов - радикалов, Хорватского объединения и Словенской народной Вторым объектом демократическо-династической агрессии стали институты х<э кой автономии, унаследованные от Австро-Венгрии. Созыв хорватского сабора. которого должна была стать ратификация Объединения, был запрещен Прибичеї занимавшим пост главы МВД в течение всего 1919 г. Кроме того, в целях прив внутреннего государственного устройства страны в соответствие с принципом ного единства были распущены местные органы самоуправления - городские п: вительства и муниципальные комитеты. Уменьшились полномочия областных тельств, была упразднена их ответственность перед представительными органа»

Обосновывая подобные меры, Прибичевич преподносил конфликт двора и ратов, с одной стороны, и Парламентского объединения, с другой, как революп-* борьбу сторонников «идеи единого государства с сепаратистскими сербскими и і скими элементами»: «Всякая революция противоречит законам... Мы проходим ! созидания. И государство должно употребить все средства для поддержания об* ной безопасности и порядка. Мы не можем обращать внимания на формальное

Понимание необходимости противодействия вышеописанной политике стало ^ ным мотивом объединения умеренных сил, среди которых главная роль принл Радикальной партии. Отношения партнеров по Парламентскому объединению • безоблачными. Их обременяли многолетние противоречия, различия во взгл

ше отношения и на ход объединительного процесса. Во время войны и в • неыя после нее хорватские и словенские политики искали сближения вовсе не с а с сербской оппозицией, с которой они так успешно сотрудничали во вре-ской конференции. Однако первые месяцы существования Королевства СХС ошибочность пристрастий «пречан». Руководство НРП оказалось их единс-союзником перед лицом прибичевичевской «революции», іях сближения с радикалами Народный клуб, громогласно выступавший за со-хорватской автономии, свою позицию по проблеме внутреннего устройства і привел в соответствие с теорией «национального унитаризма», которой он офи-придерживался:

■Ł Наше молодое государство должно быть конституционной и парламентской мо! во главе с династией Карагеоргиевичей и со столицей в Белграде.

, <□ во должно иметь одну государственную власть для всего королевства.

. Ово должно иметь только один единственный парламент.

Этот парламент должен будет принимать законы для всего королевства»¹⁰.

I ■ п аю очередь руководство НРП согласилось на требования своих союзников в слу-«ирования кабинета Парламентского объединения обеспечить им властные по-■ органах хорватской автономии и восстановить утраченные ею по воле Приби-полномочия. Возможность реализации взаимных обязательств представилась > ПО в феврале 1920 г., когда демократа JI. Давидовича на посту главы правитель-Кменил радикал С. Протич.

^еменно возглавлявший НРП Протич был движущей силой Парламентского объ-кния и главным идеологом «умеренной» политики. В отличие от большинства еменников ему с первых дней существования Королевства СХС было присуще по-іниє приоритетной важности компромиссного пути решения национально-терри-ального вопроса для судьбы государства, в целом, и сербского народа, в частности, гнч. как и его соратники по Радикальной партии, в создании Югославии видел один ■ух возможных путей объединения всех сербов. Однако, если мононациональное •ее государство всех сербских земель» само по себе было бы воплощением инте-■ сербского народа, то в Королевстве СХС необходимым условием их реализации bud достижение согласия с двумя остальными титульными «племенами», имевшими вк представление о собственных «исторических и государственных правах». «Было

Ь. шасно, - говорил Протич, - не принимать в расчет мнение тех частей нашего народа, ые веками жили отдельно от нас»¹¹.

По Протичу, «философией» Королевства СХС должна была стать «гармония беспрепятс-■шного правильного развития и индивидуальности, и государственного, общественного *j-sro>. Путь к ее достижению политик видел во внутреннем административном разграблении страны, приемлемом и для хорватов со словенцами, стремившихся к автономному ■тональному развитию в «исторически сложившихся областях», и для сербов, заинтересованных в сохранении суверенитета центральной государственной власти. Основным ■мшципом взаимоотношений Белграда с «пречанами» Протич считал четкое следование ■жументам, положенным в основание Королевства СХС. К таковым он причислял, Пер-^аекабрьский акт объединения и более раннюю Корфскую декларацию, предусматривавшую принятие конституции квалифицированным большинством.

Препятствием на пути достижения «гармонии» была осуществляемая Прибичевичем ^_:литика «государственного единства, понимаемого им в наигрубейшей централист-ской форме», - как «растворение всех индивидуальностей, всех региональных и ист рических традиций»¹². Такого образного определения удостоились действия по «борьй« с антигосударственными элементами» в «пречанских» регионах и планы разделениі страны на области в соответствии с «экономико-географическими обстоятельствами-. «Сербы не должны считать, что могут сохранить это государство и находиться в сост п-в-нии войны с почти половиной нашего народа - с хорватами и словенцами... Невозможна опираясь на штыки, править на благо народа... Было бы лучше, разумнее и для государства полезнее отделиться от своих братьев, чем опираться в этом вопросе на силу» -говорил Протич. Перманентная межнациональная конфронтация делала невозможі воплощение в жизнь замыслов создателей Королевства СХС, само существование к poro становилось бессмысленным.

Воплотить в жизнь идеи Протича должно было принятие проекта конститу:

предоставлявшего гарантии автономии щепетильным в отношении своих прав к__

лическим «племенам». По проекту Протича Королевство СХС становилось бы ną ментской монархией с двухпалатным законодательным органом. Согласно пр< страну следовало разделить на девять областей: 1) Сербию, 2) Старую Сербию с кедонией, 3) Хорватию со Славонией, Риекой, Истрией и Меджимурьем, 4) Бог 5) Черногорию с Герцеговиной, Бокой и Приморьем, 6) Далмацию, 7) Срем и Ь 8) Банат, 9) Словению с Прекомурьем. Самоуправление областей осуществляли местные законодательные органы - областные скупщины и избираемые из их исполнительные - комитеты. Согласно норме, определявшей характер взаил шений местных и центральных властей, областные законы не могли «противо_г. конституции и государственным законам»¹³. Другими словами, «одно государ; один суверенитет»¹⁴. За его соблюдением надлежало следить Государственному с и стоящему во главе области «наместнику», назначаемому королем по предлож премьер-министра.

Реализации собственного проекта внутреннего устройства страны Протич вался, возглавляя правительство во второй раз (19.02-17.05.1920 г.), а также уч; в качестве «министра, ответственного за созыв Уставотворной скупщины» в ка'

М. Веснича (до 18.8.1920 г.). Однако, несмотря на первоначальную поддержку ников по НРП и хорватско-словенских участников ПО, протичевский план оста востребованным ни теми, ни другими. Таким образом, основа «умеренной» пол общность позиций по наиболее значительной государственной проблеме Коро.

СХС - оказалась весьма недолговечной. Причины, по которым радикалы ото «средней линии», разнообразны. На поверхности лежат сиюминутные сооб членов НРП, не до конца удовлетворенных результатами сотрудничества с остал членами Парламентского объединения.

В первую очередь, союз с ХО и СНП не принес радикалам явного перевеса над ратами, продолжавшими пользоваться поддержкой Александра Карагеоргиевичі. дах НРП росла убежденность в том, что политическая «ликвидность» сложної Протича весьма неочевидна. Под воздействием Пашича, вернувшегося в стран 1920 г. с Парижской мирной конференции, возобладало мнение, что государ централизация, хоть и не такая жесткая, какой ее видел Прибичевич, - более э< ный метод как претворения в жизнь интересов сербов, то есть сохранения госуда ного единства, так и обеспечения руководящей роли партии. Кроме того, в пре^-выборов в Конституционное собрание, могущественную ДП и ее покровителя

в -иеть в качестве союзников, чем оппонентов. Принятие НРП нейтралистской і открывало дорогу партнерству двух непримиримых врагов, льтате автором совместного проекта Радикальной и Демократической партий, ^>го в основу Видовданской конституции, стал не Протич, а другой член НРП -Маркович. В плане определения государственного облика оба проекта «имели в сепбскую конституцию 1903 г.» Однако в отличие от Протича Маркович и Пашич ;мали в расчет пожелания католического населения Королевства СХС. Как пи-'олан Йованович, «вместо протичевских девяти больших краев предусмотрено гтен с населением от 200 до 600 тысяч жителей. Внутреннее управление, в отли-■арнанта Протича, не все находится в руках органов самоуправления, а... поделе-органами государственными и самоуправленческими»¹⁵. лругих не столь явных причин поворота политики радикалов, в результате эни, по выражению одного из лидеров ХО Мате Дринковича, приняли «де-свеское евангелие», - отсутствие доверия к хорватским участникам ПО, которое : дням из проявлений многолетних противоречий Белграда и Загреба, изначально їявших ход развития югославской политической системы. Логика перерождения ких «умеренных» из национально-государственных унитаристов в «конфедера-во многом раскрывает суть этих противоречий.

■ череде событий, знаменовавших размывание умеренной политической линии, Народного и Югославянского клубов (ХО и СНП) накануне выборов от своей й программы, основанной на принципах государственного и национального зма, был одним из наиболее значимых. Еще в августе 1920 г. обе организации али так называемый Протокол соглашения, а уже через несколько месяцев, не-з ло выборов в Конституционное собрание, из политического лексикона и ХО, įF&n исчезли такие слова как «народное единство» и «трехименный народ». В своих •рвениях к избирателям они выступали сторонниками «федерализма». В реальнос-

■ n конституционные проекты были направлены на сохранение границ, отделявших ^пенную Сербию от югославянских земель, входивших в состав Австро-Венгрии, и, ■Е»в.ательно, дробивших сербский народ надвое.

|1 Пе проекту Хорватского объединения, страна должна была быть разделена на шесть рдай: «1) Сербия со Старой Сербией и Македонией, 2) Хорватия, Славония и Далма-■■ : Мелжимурьем, Истрией и островами, 3) Черногория, 4) Босния и Герцеговина, 5) Ішволина (Бачка, Банат и Бараня), 6) Словения». Основной идеей проекта было мак-■вальное ослабление центральной власти, которая ставилась в полную зависимость

■ областной администрации. Как писал С. Йованович, «законодательная власть поде-вь между государством и областями... В спорных случаях приоритет имеет областное

іодательство». Государство утрачивало возможности следить за исполнением тех іов и осуществлением тех функций, которые находились в его компетенции. «Оп-ри^іленно сказано, что у него нет ни таможни, ни налоговой службы. Все это находится а велении областей. Точно также отсутствует и государственная полиция. Если бы го-Г'зіктво имело на местах свои собственные органы, в них могли бы работать только «уроженцы этих областей»... государство не имеет никаких прав принудить области к жэолнению государственных законов, если они отказываются это делать»¹⁶.

Появление подобного проекта, вызвавшего однозначную реакцию у сербских поли-свидетельствовало о том, что «умеренные хорваты» перестали быть конструктивной оппозицией политике централизации и встали на путь сепаратизма. По словам

Л. Марковича, «эта программа ушла так далеко в разъединении нашего государства, htd мы (радикалы. - А.С.) не могли себе объяснить, как вообще такую программу можно выносить на обсуждение... В том проекте говорится в первой статье, что Югославия неделимое государство, а затем сразу королевство разделяется на 6 государств»¹⁷.

В результате, осознав неуспех своей конституционной инициативы, М. Дринкови-от имени ХО «отказал Уставотворной скупщине в законности ее деятельности и в праве принимать конституцию для Хорватии и хорватского народа»¹⁸. Переориентация ХО последовала как реакция на кризис его взаимоотношений с сербским политическим ру- | ководством.

Следует отметить, что отношения хорватских умеренных с сербскими партнерами были изначально отягощены характерными чертами первых. К таковым, в нервуш очередь, относится ограниченный политический кругозор, сформировавшийся в узкяж рамках автономии в границах Австро-Венгрии. Поэтому, по мнению обозревателя вой Европы» Ивана Херцога, «пречанство» не могло дать Югославии «умов, способньи к созидательной организационной деятельности»¹⁹. Того же мнения придерживался і Й. Хорват: «Пречанских политиков можно было отчасти сравнить с работниками од* го большого предприятия, на котором они приобрели знания и навыки только в отз льных областях государственного управления, в то время как политики из Сербии бь на руководящих постах маленького, но зато своего собственного предприятия»²⁰.

Невежество «хорватской интеллигенции, из которой вышел руководящий ПОЛИТИ' кий слой 1914-1919 гг.», в вопросах государственной деятельности было предопред< системой Хорватско-венгерского соглашения 1868 г., в соответствии с которой все наиб важные решения, касавшиеся судьбы Хорватии, «находились вне компетенции мес деятелей» и принимались в Будапеште. В результате, политический взлет «местечко⁴ лидеров до министерских постов в Загребе и Белграде в конце 1918 г. начале 1919 г. сродни назначению подсобных рабочих на руководящие должности в крупной комші Соответствующим был и уровень представлений руководителей ХО о насущных проб.т страны. Свидетельством служат воспоминания Й. Хорвата о том, как создавалось Хо: ское объединение. «Разговоры были бесконечными, как болтовня в кафане. Дискусг поводу будущей конституции и внутреннего государственного устройства напомина суждение какого-то семинара по истории и были абстрактными и бесцельными. Госуэ твенно-правовые понятия были ясны далеко не всем»²¹.

Наиболее выпукло слабости «пречан» проявились в их контактах с сербскими і нерами в ходе войны и в первое послевоенное время. Руководители эмигрантских низаций, деятели хорватских, формально автономных, органов внутри страны npt носили себя как лиц, по словам А. Трумбича, «ответственных перед народом» ■ всеми югославянами Австро-Венгрии²². Притязания на представительство «обла в два раза больших Сербии», во взаимоотношениях сначала Югославянского кс» та, а позднее Хорватского объединения с сербским правительством принимали пренебрежения к его роли в процессе Объединения и строительства Королевства I Как говорил в начале 1920-х годов редактор «Новой Европы» Милан Чурчин от j югославянски настроенной загребской интеллигенции, «...этому, в самом деле, жа; сербскому, а теперь югославскому правительству (во главе с Н. Пашичем. - А.С > і ничем решительно не обязаны»²³.

В отечественной исторической литературе получила подробное описание Анте Трумбича с Николой Пашичем за признание его организации «в качестве

:го органа, равного по значению и весу сербскому правительству»²⁴. Впрочем, івиєм дело не ограничивалось. Программой-максимум политэмигрантов было Сербии, в пользу Хорватии, роли «югославянского Пьемонта». Для Сербии ачало ликвидацию ее государственности, или, по образному выражению одного эв «Новой Европы», - «разрушение старого сербского дома и создания нового вянского, более просторного, удобного, здорового».

¹ Амбициозные планы «пречанских» геополитиков, не способных что-либо противо-ггь военному и дипломатическому авторитету сербского правительства, оста-č-ез осуществления. Пашич добился «сохранения здания предвоенной Сербии и ■стройки двух крыльев - хорватского и словенского». «Хотя договоренности на Кор. і Париже, в Женеве служили залогом построения югославского здания, победила Шьэсербская тенденция. Не получилось пожертвовать... сербской хижиной. Так мы г^їили не заново основанное государство, а увеличенное старое»²⁵.

Тем не менее, временные неудачи не смогли умерить стремления хорватов занять іющее» место в политической иерархии новой страны. Перу М. Чурчина, прина-реконструкция размышлений хорватов-югославов: «Может быть, сербы силь-■ и зически... но при строительстве современного европейского государства не все физическая сила... Культурно отсталым сербам следует идти за нами хорватами... должны, опираясь на западную культуру, придать этому государству черты нашей ^илизации»²⁶.

жтическая практика первых месяцев «временного периода» явила продолжение Ьоьбы хорватских деятелей с главным, по их мнению, конкурентом - Радикальной пар-которая воплощала для них все отрицательные черты великосербской политики. I «гтранении сербиянцев с наиболее главных государственных постов - в этом, по мнение Й. Смодлаки, основа будущего благополучия государства, гарантия от «неограни-чвной власти Пашича и, вообще, гегемонии Сербии». Заложить эту основу делегация иного Вече СХС и подававший ей из Франции советы А. Трумбич попытались уже от формировании первого югославского правительства.

По словам Й. Смодлаки, «представители пречан, желавшие, чтобы в нашем первом пра-■r-.мьстве были представлены все части нашего народа «в справедливой пропорции», не ли согласиться на то, чтобы представители Сербии получили половину всех портфелей, ■лючая наиболее важные»²⁷. Высшие соображения не позволяли допустить выходца из Сербии до управления внутренними и внешними делами: «В таких значительных вопро-гп. от которых зависит... судьба государства, не разбирается ни один сербиянец». Смодлаке ■торил Трумбич: «Если бы министр иностранных дел был из Сербии... наше государство не было бы признано, и наш народ и дальше остался бы в бесправном положении»²⁸. В результате «министром полиции» стал С. Прибичевич, которому предназначалось служить «мостом ж жду сербами и хорватами», доверие которых он заслужил своей прежней деятельностью. Необходимость назначения А. Трумбича на пост министра иностранных дел состояла «в ■^доставлении загранице доказательств нашей народной солидарности и политической целости»²⁹. Назначить А. Корошеца заместителем премьера нужно было только потому, тій он стоял во главе одной из «народных организаций».

Сколь ущербной была логика подобных назначений, столь плачевными были их последствия. Показательна безуспешность дипломатической карьеры А. Трумбича. Уступка ряда южнославянских регионов Италии стала предметом яростной критики, которой нервый министр иностранных дел подвергся со стороны и сербов³⁰, и хорватов³¹.

Особые надежды в Загребе связывали с деятельностью Прибичевича на посту руководителя МВД. Однако первый министр внутренних дел стал не хорватским агентом в Белграде, а, наоборот, - проводником жесткой централизаторской политики Александра Карагеоо-гиевича. Смодлака недоумевал: «Как только он пришел к власти в Белграде, стал проводить политику совершенно противоположную той, которую мы от него ожидали»³². Схожим образом повел себя и Корошец, чье умение играть на сербохорватских противоречиях сделг его в глазах хорватов едва ли не самым главным источником всех их бед.

Таким образом, первые же послевоенные месяцы показали хорватским политикам безосновательность их властных амбиций, реализации которых воспрепятствовало не стольи нежелание сербского руководства уступать им свои позиции, сколько политический дилрн тантизм, выразившийся в полном отсутствии мало-мальски внятных рецептов решенш многочисленных проблем Королевства СХС и, в частности, своей «домовины».

Поражения представителей загребской буржуазной интеллигенции на внутренний и внешнеполитическом фронтах ускорили утрату ими роли самопровозглашенных клюзивных делегатов от Хорватии, которую друг у друга стали оспаривать приби вичевские ультрацентралисты-демократы и сепаратисты радичевцы. В этих уело^-хорватские умеренные потеряли и волю, и заинтересованность в том, чтобы прояв." организационную и идеологическую стойкость. В частности, Хорватское объедин раскололось на немногочисленных сторонников продолжения конструктивного дг га с официальным Белградом и на тех, кто перешел в лагерь сепаратистов, вступи* Хорватский блок.

Среди причин идейной метаморфозы - несбывшиеся ожидания от объединения Сербией. Большая часть хорватских политиков готова была сохранять лояльность в ношении официальной идеологии и государственной власти Королевства СХС тольк тех пор, пока занимала в ней ведущие позиции. Во время войны и в первое время нее приверженность национальному унитаризму предоставляла удобную возмож критики главного конкурента, которого всегда можно было обвинить в «велик ском» уклонизме.

Югославизм как идеология, положенная в основание Королевства СХС, в силу личий его понимания в Загребе и Белграде скорее разделял, чем сплачивал уч ков объединительного процесса. И до, и во время Первой мировой войны воєн дипломатические завоевания Сербии многими хорватскими политиками с реп «югославян» воспринимались с плохо скрываемым раздражением³³. Не мудрен:, не выдержав соперничества и с более удачливыми и последовательными «прор народного единства, и с теми, кто вовремя определил истинные настроения ш масс хорватского народа, загребские политики не замедлили освободиться от 6aj прежних убеждений и «броситься в объятия» Степана Радича.

* * *

Стремительный переход «трезвых хорватов» в непримиримую оппозицию Бе сербиянцы объясняли несколькими факторами, наличие которых определяло у: роения «освобожденных братьев» в целом. Среди них - «априорно враждебное t ние к власти»³⁴. Ранее хорваты занимали «антигосударственную позицию по отге к венграм, а теперь по отношению к своему собственному государству». Эта «

. тво СХС...

уэечан была усугублена военной катастрофой, похоронившей Австро-Венгер-ию и вызвавшей во всех ее пределах социально-экономический кризис, в учениях стандартный для большинства понесших поражение в войне стран, годы существования Королевства СХС сербские политические обозреватели говорили о «больной психике», «нарушении моральных устоев»³⁵ хорватского проявившемся в широком распространении антимилитаристских, коммунис-їнархических, атеистических идей.

231

весомой причиной кризиса взаимоотношений хорватских умеренных с офици-Белградом, по сравнению с их «детскими болезнями» - политическим инфан-и «левый уклонизмом», была так называемая «австриянщина», выражавшая-оыерии и двурушничестве. Сербы считали ее недугом всего хорватского обще-тдившегося под воздействием австро-венгерской пропаганды, направленной ение национально-религиозных противоречий между сербами и хорватами, в ва военное рвение последних сулившей им создание максимально автономной Хорватии в границах монархии. По словам Анте Тресича-Павичича, бывшего венского парламента, арестованного в 1914 г. за свою просербскую позицию, всегда мечтал о том, чтобы стать столицей южных славян в Триалистической радовался безумным обещаниям, и до последнего момента во сне не мог себе ть, что произойдет то, что произошло»³⁶, лигтели Югославянского клуба, и крестьяне-республиканцы, и загребские буржуаз-ллигенты для большей части сербских политиков были «одним миром мазаны», считались настроенными враждебно по отношению к сербам и к новому государс-Эта точка зрения объединяла и ярых унитаристов, и радикалов, и толерантных де-сербской Республиканской партии. Ее лидер Любомир Стоянович констатировал: печать выставляла нас грубым и некультурным народом... В то время как во всем представление о нас изменилось, хорваты продолжают смотреть на нас так, как их .та Австрия. Простой католический мир видит в нас только «схизматиков ... А хор-интеллигенция страдает от мегаломании. Они только себя считают европейцами и ками, а мы - „балканцы", нуждающиеся в окультуривании и просвещении»³⁷. Проявлением «австриянщины» сербы считали внезапный отказ Хорватского объ-■ения от идеалов «народного единства» и требование сохранения «исторических цршвп областей». Как красная тряпка на быка действовали на большинство сербских антиков ссылки бывших верных подданных Габсбургской монархии на свое «госу-■ргтвенное историческое право». По словам Н. Пашича, «Сербия вела войну под знаме-■ і объединения нашего трехименного народа. Она вела ее против всех исторических ■ал. которые противоречили праву свободного народного самоопределения, и согласна которым в духе габсбургско-венгерской политики создавались разные провинции и шершались переделы»³⁸.

Таким образом, «сербиянцам», интересы большей части которых представляла Радиальная партия, тяжело было себе представить, что при определении внутреннего облика страны возможно достижение согласия с теми, кто «был воспитан в духе ненависти по !тн”шению к Сербии и вообще по отношению к сербской части нашего народа»³⁹. Любые ■іюмальские уступки грозили девальвацией давшихся дорогой ценой завоеваний.

Подобная позиция была несовместима с принципами «компромиссной» политики, «вторые исповедовал Стоян Протич, к моменту созыва Конституционного собрания •павивший ряды НРП. Невзирая на пороки современной «пречанской» политической

элиты, он считал необходимым, прежде всего для реализации интересов сербов, создание такой системы их взаимоотношений с «освобожденными братьями», при которое тем предоставлялась ограниченная суверенитетом центральной власти возможность реализации собственных национальных амбиций. Однако белградскому политическ:-му бомонду гораздо больше импонировала мысль Н. Пашича о недопустимости разделения ответственности за будущее страны с «черно-желтыми».

Централистское устройство страны преподносилось как панацея от всех угри единству «сербства». Поэтому приоритетной задачей было принятие любой ценой ксв-ституции, впоследствии названной Видовданской, а вовсе не следование принципа! парламентаризма, уставным нормам и соблюдение собственных обязательств, тем бо-| лее взятых перед «пречанами». Голоса поддержавших правительственный проект конституции депутатов от Югославской мусульманской организации и Джемиета были иа лачены денежными компенсациями феодалам-мусульманам при проведении аграрн>ош реформы. Кроме того, НРП дезавуировала содержавшееся и в Корфской декларации. ■ ■ партийной программе от октября 1920 г. положение о принятии конституции квалифи-j цированным большинством.

* * *

Завершение переходного «провизорного периода» ознаменовано политическим зисом. Принятие конституции, во время войны и в первое послевоенное время расе риваемое как торжественный финальный акт «братского» воссоединения, проде трировало антагонистические противоречия сербских и «пречанских» политиков.

С первых дней существования Королевства СХС вопрос его будущего национа: территориального и политического устройства приобрел особую остроту. В Бел стремились к стиранию внутренних рубежей, отделявших «сербиянцев» от «се пречан». В то время как в Загребе и Любляне в сохранении сербско-австро-венге: границы, разумеется, в ином виде, видели гарантию беспрепятственного национа го развития. При этом нельзя сказать, чтобы сербские, хорватские и словенские тии с самого начала имели четкое представление о внутреннем облике, который добыла приобрести Югославия в результате их совместных усилий.

С конца 1918 г. организации с ярко выраженными «племенными» чертами -кальная партия, Югославянский клуб (Словенская народная партия), будущее У ское объединение - подверглись жесткому внепарламентскому давлению со ст двора и созданной по инициативе регента Александра Демократической партии, тендовавшей на роль единственного пророка учения о «народном единстве». 06f роза быть вытесненными с политической арены стала основой коалиции трех н речисленных организаций, сформировавших Парламентское объединение.

Публично продемонстрированное единство мнений союзников по поводу п пов взаимоотношений государственного центра и регионов, казалось, открывал» спективу «конституционного решения национального вопроса»⁴⁰. Однако, ко выборов в Уставотворную скупщину от согласия не осталось и следа. Конституи проекты Хорватского объединения и Словенской народной партии рисовали ка единого государства и даже не «союзного государства», а аморфного объединения лых государств»⁴¹. Положение совместного проекта радикалов и демократов о

на 35 областей свидетельствовало об их решимости не принимать в расчет і-&рватов и словенцев.

_«щение сотрудничества НРП и представителей югославян-католиков было лелено несколькими причинами. Во-первых, - конъюнктурными соображе-Большая часть радикалов полагала, что остаться у руля государства будет го-■пе. имея союзниками могущественного принца-регента и его фаворита С. При-La. а не их оппонентов с репутацией «племенных сепаратистов». В свою очередь ры* и словенские клерикалы предпочли не идти наперекор настроениям ан-настроенных масс своих избирателей.

причиной было непреодоленное взаимное отчуждение «сербиянских» и их» политиков, имевших со времен войны различные, часто противополож-ггавления о смысле югославянского объединения и о той роли, которую им кзави следовало бы играть в новом государстве. Чем сильней действительность іась с их ожиданиями, тем шире становилась пропасть между ними, кигтнческие коллизии «провизорного периода» оказали определяющее влияние на раз-страны. Видовданская конституция не заложила устойчивой основы сосуществования —кгких народов, центра и регионов. Пожалуй, только на протяжении короткого време-жлилось так называемое «сербскохорватское согласие», борьба за и против ревизии конс-не была основным сюжетом югославской политики. Принимая во внимание результат «ания Королевства СХС, поистине пророческими выглядят слова Протича, обращен-жпутатам Уставотворной скупщины в январе 1922 г.: «Вот вам, приняли конституцию, а ни легче, ни лучше... Сразу после принятия конституции перед вами встанет вопрос і. Может, вы ее и не хотите, но вам ее не избежать. И что еще хуже, вы встанете перед - либо вы осуществите ревизию конституции, либо вам придется ее упразднить»⁴². Г»э прошествии первых двух с половиной лет существования Королевства СХС стало >, что все участники политической жизни в своих взаимоотношениях с оппонен-не считают себя ограниченными какими-либо «добрыми обычаями» или установ-1 юридическими нормами: обязательствами перед союзниками и избирателями, пами парламентаризма, положениями партийных программ и даже конституции. У ■Doro коллективного или индивидуального субъекта политической жизни существовала ^ітиенная определявшая его действия мораль - «родолюбивая» патриотическая (она же *>а» ]«леменная сепаратистская»), государственническая «югославистская» (она же «ав-■■«тарная шовинистическая») и т.д. В результате конфронтация как политический метод ■тенила из обихода готовность к компромиссу и умеренность.

Примечания

1 PetranovicB. Istorija Jugoslavije 1918-1988.1. Beograd, 1988. S. 62.

2 Jankovic D., Mirkovic M. Državnopravna istorija Jugoslavije. Beograd, 1982. S. 385.

j Šis'ic F. Dokumenti о postanku Kraljevine Srba Hrvata і Slovenaca. 1914-1919. Zagreb, 1920. S. 283.

-¹ Записници ca седница Министарског савета Крал>евине ]угослави)'е 1929-1931 / приред. Jb ЛимиЬ, Н. Жутиіі, Б. ИсаиловиЬ. Београд, 2002. С. VIII.

5 Gligorijevič В. Parlament і politićke stranke ujugoslaviji 1919-1929. Beograd, 1979. С. 63.

6 Gligorijevič B. Parlament i politićke stranke... S. 39.

7 HorvatJ. Politićka povijest Hrvatske. II. Zagreb, 1990. S. 158.

8 Проглас Демократске странке // Политика. 1923 г. 16 JaHyap.

9 Цит. по: Gligorijevic В. Demokratska stranka... S. 109, 94,130.

10 Цит. по: HorvatJ. Politićka povijest Hrvatske. II. Zagreb, 1990. S. 194.

11 ПротиН Ст. М. Наша спол>на и унутраїшьа ситуации... Београд, 1920. С. 31.

12 Там же. С. 24, 31.

13 Цит. по: Petranovic В., Zečevic М. Jugoslovenski federalizam. Ideje i stvarnost. Tematskj zbirka dokumenata. Prvi tom. 1914-1943. Beograd, 1987. S. 100.

14 Цит. по: КазимировиН. B. Cp6wja и JyroaiaBHja 1914-1945. KparyjeBaq, 1995. Кгьига друга. С. 423.

15 Joeanoeuh С. Уставно право Крал>евине СХС. Београд, 1924. С. 36.

16 Там же. Београд, 1924. С. 40-42.

17 Стенографске белешке Уставотворне скупштине Крал>евине Срба, Хрвата и Словен*-ца. I. Београд, 1921. XVIII редовни састанак. С. 14; См. также: Markovic L. Odgovor na kriti Ustavnog nacrta // Jugoslovenska država i hrvatsko pitanje (1914-1929). Beograd, 1991. C. 185.

18 Стенографске белешке Уставотворне скупштине Крал>евине Срба, Хрвата и Слов ца. I. Београд, 1921. XXIX редовни састанак. С. 15.

19 Hercogl. Patolośka politika (Politićki pregled) // Nova Europa (далее NE). Knjiga III. Br.

S. 312.11 Novembra 1921.

20 HorvatJ. Politićka povijest Hrvatske. II. Zagreb, 1990. S. 142.

21 Horvat J. Živjeti u Hrvatskoj 1900-1941 (zapisci iz nepovrata). Zagreb, 1984. S. 222-227

22 Цит. no: Čulinovic F. Jugoslavija izmedu dva rata. I. Zagreb, 1961. S. 155.

23 Društveni pregled // NE. Knj. 10. Br. 2. S. 53.11 Jula 1924.

24 Шемякин А.Л. Первая мировая война. Рождение Югославии.// На путях к Юг* вии: за и против. Очерки истории национальных идеологий югославянских народов. К. XVIII я начало XIX вв. М., 1997. С. 365.

25 MitkovicDr. Naš politićki život.// NE. Knj. 6. Br. 2. S. 46.11 Septembra 1922.

26 C. Tri koncepcije jugoslovenstva.// NE. Knj. 10. Br. 2. S. 35.11 jula 1924.

27 Цит. по: СтанковиН. Б. Никола ПашиЬ и Хрвати (1918-1923). Београд, 1995. С. 34128 Цит. по: Čulinovic F. Op. cit. S. 155.

29 Цит. по: СтанковиН. Б. Никола ПашиЙ... С. 338.

30 Stojadinovic М. Ni rat ni pakt. Jugoslavija izmedu dva rata. Rijeka, 1970. S. 143.

31 Цит. no: Matkovic H. Hrvatska Zajednica... S. 127.

32 Цит. по: СтанковиН. Ъ. Никола ПашиЙ... С. 341.

33 Curcin М. Smrt Ivana Lorkovic? // NE. Knj. 13. Br. 5. S. 132.11 Marta. 1926.

34 ПрибиНевиН А. Сел>ачки немири у XpeaTCKoj II Српски кн>ижевни гласник. <

СКГ). Кіьига 1. Бр. 3. С. 205-208. Београд. Септембар - Децембар 1920.

35 Десница У. Анкета о српско-хрватским односима // СКГ. Кн>. VI. Бр. 2. С. 118—11°

Maj 1922; ПрибиНевиН А. Указ. соч. С. 205-208.

36 ТресиН-ПавичиН А. Анкета о српско-хрватским односима // СКГ. Кн>. 7. Бр. 2. С 134.16 Септембра. 1922.

37 CmojanoeuHЛ>. Хрватска «аустриіанштина» // СКГ. Кн>. 17. Бр. 5. С. 360-361.1 марі

38 Цит. по: СтанковиН Ъ. Никола ПашиЙ... С. 407.

39 Цит. по: СтанковиН Ъ. Никола ПашиЙ... С. 424.

40 Popovic О. Stojan Protic i ustavno rešenje nacionalnog pitanja u Kraljevini SHS. Beogra-i

41 JoeanoeuH C. Уставно право Крадевине СХС. Београд, 1924. С. 43.

42 Стенографске белешке Народне скупштине Крал>евине Срба, Хрвата и Слове дован сазив за 1921/22 годину. I. XVII редовни састанак. 21 jaHyap 1922. С. 165.

ГЛАВА 2

ті? югославского парламентаризма. Период действия Видовданской кон-■и характеризуют деструктивные процессы, определившие и направление госу-•нно-правового развития Королевства сербов, хорватов и словенцев, и эволюцию юнальных отношений. Речь идет о междоусобной борьбе двора и политических прежде всего, сербских, за доминантное положение на югославском полити-Олимпе, а также о конфликте представлявших различные народы организаций, вшемся в обострении так называемого «хорватского вопроса».

Н?а»зможно провести четкую «линию фронта» между участниками политической собицы 1920-х годов. Каждого из югославских политиков, включая монарха, свя-; со всеми прочими и узы союзничества, и, в то же самое время, смертельная вражда, на поверхности лежит основная политическая тенденция - постоянное уменьше-|.1йяния парламентских институтов и все увеличивающаяся роль короля Александ-JK з гонце концов, узурпировавшего всю власть в стране в результате переворота 6 января ®*С^С г. Взглянем через эту призму на политические перипетии 1920-х годов

В конце переходного времени' король снял опалу с Радикальной партии и инициировал в январе 1921 г. создание коалиции НРП и ДП во главе со старым-новым премьер-министром Николой Пашичем. Дипломат и министр двора Милан Антич вспоминал «Пашич вернулся из Парижа. Александр долгое время не хотел его принимать. Веснич. намеревавшийся оставить премьерский пост и вернуться в Париж, ходатайствовал перед королем. Наконец, тот принял Пашича и беседовал с ним три часа. Пашич получил мандат на формирование нового правительства... Возможно, Пашич стал премьером, потому что вместе с королем выступал за централистское государство. После этого, ло принятия на Видовдан 1921 г. конституции, реализовывалась только эта программа⁴²

До конца 1922 г. правительство формировалось силами коалиции НРП и ДП. Отношенк-двух «государствообразующих» партий характеризовала непрекращающаяся борьба, предметом которой были министерские посты, а также партийный контроль над органами государственной власти в центре и на местах. Отставки кабинетов Н. Пашича в декабре 1921 и 1922 n два этапа наступления пользовавшихся поддержкой короля радикалов на позиции своих поен ты лых союзников. Целью первого было отчуждение у Д П портфеля министра внутренних дел а изменение в свою пользу пропорции распределения чиновничьих постов. До этого она была 9J в пользу ДП. Получить в свои руки MBД НРП не удалось. С. Прибичевича сменил его товариш Ж Маринкович. Вторая отставка, знаменовавшая распад коалиции НРП-ДП, позволила радзиглам, с санкции Александра Карагеоргиевича, сформировать так называемое «гомогенное» правительство (без демократов, с незначительным участием ЮМО), а также получить высоч соизволение на проведение новых скупщинских выборов. Причиной такой поддержки ко радикалов можно считать его разочарование в ДП, которая разделилась на приверженцев государственного централизма и национального унитаризма (С. Прибичевич), и на тех, ктс.

Л. Давидович, склонялся к ревизии воплощавшей эти идеи Видовданской конституции.

* * *

На протяжении года” - до марта 1924 г. у власти находилось однопартийное п' тельство НРП, не имевшее большинства в парламенте. Живучести кабинета спосог вала не только поддержка «второго конституционного фактора», но и бойкот пар." та хорватскими депутатами из ХРКП, не признававшей легитимности Королевства ( но участвовавшей в выборах.

л марта 1924 г. по июль 1925 г. в роли партнеров радикалов по представляв-іментское меньшинство правительственной коалиции выступала Самостоя-імократическая партия, во главе со Прибичевичем, разорвавшим отношения ' к ими демократами Давидовича. Только на три месяца (конец июля - начало 1924 г.) правление так называемого Национального блока НРП и СДП прервал ьрламентского большинства. К последнему относились демократы - сторон-5(їа;!Л0вича, - а также Югославянская мусульманская организация, Словенская к ~артия и, заочно, не принимавшая участия в работе парламента ХРКП. рм половину 1920-х годов вышеперечисленные оппозиционеры провели в по-::»злать коалицию антицентралистских сил. После выборов 1923 г. Словенская зеч партия, ХРКП и Югославянская мусульманская организация образовали Фесский блок. 7 марта 1924 г. на его смену пришел так называемый Оппозиционен «. В его составе - СНП, ЮМО и ДП. ХРКП обязалась помогать этому блоку в і?шения правительства. 27 июля 1924 г. Оппозиционный блок формирует собс-■ кабинет, в котором для членов ХРКП «зарезервировано» несколько мест. При--:едолговечности правительства было нежелание хорватских республиканцев • частин в работе скупщины и кабинета министров признать монархическое уст-государства и его конституцию. Это дало повод Александру Карагеоргиевичу '5ать от Давидовича отставку, которая и последовала 15 октября 1924 г.

Bi словам сербского историка JI. Димича, большинство, завоеванное НРП и СДП на •асжігчентских выборах 1925 г.”, не могло служить надежной гарантией сохранения парт-и*рэ»ю! властных позиций, оспариваемых Оппозиционным блоком (после выборов - Блок «и*го согласия и крестьянской демократии)². Необходим был союз с более крупной męmmi. чем СДП с ее 22 депутатами. Таким союзником НРП по настоянию двора, неожи-■ яшт..- для современников, стал злейший враг государства - находившийся в тюрьме глава ЭЕсегтских республиканцев Степан Радич, которому кроме вступления в Крестьянский ин-■•■«жонал инкриминировалось сотрудничество с югославскими коммунистами и маке-■есаши сепаратистами, а также деятельность по разложению вооруженных сил.

’Создание коалиции крупнейших сербской и хорватской партий, помимо расширения МЬы режима, служило и личным интересам короля Александра, состоявшим в умень-роли скупщины и ослаблении партий, в первую очередь, НРП. Признавший кон-Іштуиию лидер Хорватской крестьянской партии (слово «республиканская» из ее на-ияшия изчезло) должен был, по словам Б. Глигориевича, способствовать «разжиганию «■ежвартийных противоречий, созданию парламентских кризисов, в которых король «*:~упал бы в роли арбитра»³. В пользу мнения сербского историка говорят свидетель-(К: широкого круга современников. М. Антич задавался вопросом: «Так как большая рість политической общественности была уверена в том, что Радич не конструктивен и не способен к сотрудничеству, учитывая его поведение с 1918 г. по 1925 г., вставал большой вопрос, а не был ли разрыв коалиции Пашич - Прибичевич частью адского заговора по свержению Пашича, поскольку с большой вероятностью можно было ожидать, что комбинация Пашич - Радич не будет успешной»⁴.

Более определенно высказывались югославские коммунисты: «Курс двора сводитсі к тому, чтоб при помощи коалиции по возможности ослабить Радикальную партию, расширить свой базис и, окружив себя незначительными партиями, играть руководящую роль в политической жизни страны»⁵.

С. Радич не обманул ожиданий венценосца. За время действия «сербскохорватского соглашения» сменилось четыре кабинета. И все правительственные кризисы были вызваны поведением лидера ХКП. По обвинению в коррумпированности были устранены из исполнительной власти лидер НРП и его соратники. Как вспоминал М. Антич, «От Радича потребовали подать в отставку, которая вызвала падение всего правительства Так наступила последняя драматичная фаза борьбы против Пашича»⁶.

* ⁴³ *

Время после отставки последнего правительства Николы Пашича и последовавше через девять месяцев распада «коалиции народного единства»’ можно описать форм» лой «борьба всех против всех». ХКП перешла в оппозицию, где уже давно обретал «преданная» радикалами СДП. Некогда заклятые враги - бывший фаворит короля Прибичевич и бывший республиканец С. Радич, - образовали Крестьянско-демок тическую коалицию (КДК) - Пречанский фронт против сербиянцев. Последние -ратники Л. Давидовича и покойного Н. Пашича - боролись с КДК и, одновременно, своими Parteigenossen - министрами правительства Его Величества, забывшими о тийной дисциплине, но помнящими о своем верноподданническом долге.

Конец 1920-х годов традиционно считается периодом наиболее активного королеве вмешательства во внутрипартийные дела. Главным результатом этой активности стало мирование в двух крупнейших сербиянских партиях - НРП и ДП - групп так назыв' придворных радикалов и демократов. Действуя без оглядки на своих формальных парт v лидеров, эти группы при поддержке конформистски настроенных СНП и ЮМО форми; правительственные кабинеты вплоть до государственного переворота 6 января 1929 г.

Мотивацию антипарламентской активности короля Александра во второй полі 1920-х годов отражают слова, сказанные им в беседе с отставным генералом, мини транспорта С. Милосавлевичем: «Постоянно говорится, что стране нужен демок ческий парламентский режим. А этот режим навязывает нам не только выборы и тацию, но, как мы видим, и другие трудности и негативные явления. Вам бы след^ объяснить вашим коллегам в правительстве и всем другим нашим выдающимся тикам, что их деятельность, в конце концов, ведет страну к хаосу и развалу»⁷.

іаментской жизни подтверждал правоту данных опасений. Кульминацией борь-~ >го фронта с правящими сербиянскими партиями стали события весны-лета По вс-.поминаниям С. Милосавлевича «фракция Радича и Прибичевича... устрои-обструкцию в Народной скупщине, походившую в тот момент на деревенскую ■ которой народные избранники ругаются самыми грязными уличными ругатель-грозят друг другу, или даже дерутся»⁸. В конце концов, 20 июня депутат от НРП П. этвет на оскорбления открыл стрельбу по депутатам ХКП, из которых двое были і з»ое ранены. Впоследствии после осложнения от полученного ранения скончался что стало предлогом для Крестьянско-демократической коалиции объявить пои социальный бойкот Сербии: «Ноги нашей не будет в белградской скупщине, не потребуется свергнуть тиранию»⁹, виях острейшего государственного кризиса монарх выбрал самый радикаль-его преодоления. Гордиев узел парламентаризма был разрублен в результате ієнного переворота 6 января 1929 г. и установления режима личной власти \лександра.

еописанные политические катаклизмы развивались в государственно-институ-ных рамках, очерченных Видовданской конституцией.

я № 1 этой конституции гласила: «Государство сербов, хорватов и словенцев -ционная, парламентская и наследственная монархия» («Народная скупщи-шрвый фактор законодательства, а король - второй. Членов Народной скупщины *-\яют выборы, а личность короля заранее указана в конституции... Король не мо-тшь ни обвинен, ни подвергнут суду за совершенные им преступления. Он обязан тъся конституции и законам... Хотя король подчиняется правовому порядку и не над законом, совершенные им нарушения правового порядка остаются без уста-ого законом наказания»),

-Статья № 46: Законодательную власть совместно осуществляют король и Народная на („Право законодательной инициативы принадлежит им обоим. Всякий закон ет в силу в результате их обоюдного согласия». «Король имеет право отказать в штерждении любого законопроекта... Скупщина не в состоянии заставить короля ут-ЩфІшть законопроект. Король имеет абсолютное, а не ограниченное право вето, но для штля существуют известные ограничения, если король решил утвердить законопро-аш. он должен утвердить его таким, каким он вышел из скупщины")...

I «Статья № 47: Исполнительную власть осуществляет король через ответственных Метров...

Статья № 52: Король созывает Народную скупщину на регулярный или внеочеред-ш [озыв... Король имеет право распустить Народную скупщину. Однако указом о рос-мн одновременно назначаются новые выборы, которые должны состояться, самое ■] їлнее, через три месяца...

Статья № 54: Ни один акт королевской власти не имеет силы и не подлежит осущест-мгнию. если его не заверил соответствующий министр...

Статья № 75: Заседания Народной скупщины регулярного созыва открываются каж-JHH год 20 октября в том случае, если ранее скупщина не была созвана королем во внеочередном порядке... („Открытие сессии скупщины есть акт королевской власти, кот рым король уполномочивает скупщину приступить к исполнению своих обязанностей-Закрытие скупщины есть акт королевской власти, которым король констатирует, ч*: созыв завершен, так как скупщина выполнила задачу этого созыва... Во время регулярне-: созыва обсуждается не один определенный вопрос, а все законопроекты, которые правительство или отдельные народные депутаты выносят на суд скупщины... Но все-таки л-ществует один вопрос, ради которого необходим ежегодный созыв скупщиньґ). Регул яг-ный созыв не может быть завершен до тех пор, пока не принят бюджет... („Проект бшЛ жета составляет правительство, а утверждает народная скупщина. По своему содержанию это акт управления финансами, а по форме это закон... Без одобрения скупщиші бюджет не может быть продлен больше, чем на три месяца... Действие бюджета дли -ад с 1 января по 31 декабря одного года. Бюджетный год совпадает с календарным“¹⁰.)

Статья № 80: Законы провозглашает король своим указом, который содержит тєі_— самого закона, принятый скупщиной. Указ заверяется министрами...

Статья № 82: Каждый член Народной скупщины имеет право направлять министрам ълг росы и интерпелляции. Министры обязаны дать на них ответ в течение того же созыва...

Статья № 90: Все министры составляют министерский совет, который подчиняете* непосредственно королю. Король назначает председателя и членов министерского совета

Статья № 91: Министры несут ответственность перед королем и Народной скупа»-ной. Король и Народная скупщина могут предъявить министрам обвинения в нарушении конституции и законов страны...

Статья № 94: Исполнительная власть может издавать распоряжения, необходн' для исполнения законов... Распоряжения не могут противоречить конституции ил» кону, для применения которого они были изданы... Народная скупщина может прил. навливать действие распоряжений целиком или отдельных их частей»¹¹.

Авторство вышеописанной системы государственной власти принадлежало рук:-ь тву Народной радикальной и Демократической партий, приложивших летом 192] г. з:-тельные усилия для принятия Основного закона страны. Стоит напомнить, что у «уст ворцев» принципиальных разногласий с оппозицией по вопросу о государственном в отличие от проблемы административного территориального разграничения, не во ло. В программных документах и заявлениях всех политических партий, от ХРКП де Ї* можно найти признания приверженности идеалам парламентаризма. Так, Югославяа мусульманская организация требовала «полной ответственности правительства пе~~ родным представительством»¹². Радич с 1924 г. выступал за «монархию английского.

НРП декларировала принцип «Le Roi regne mais ii ne gouverne pais - король правит. управляет»¹³. «Народная радикальная партия - политическая парламентская партт.» этому она противостоит всем партиям и направлениям, не занимающим парламен позиции... Без парламентаризма нет свободы и самоуправления. Партия боролась за самого начала своей деятельности»¹⁴. Примером подобного рвения служило также j тещ] нание парламентского характера Королевства СХС, отличавшее Видовданский устаЕ сербской конституции 1903 г., так и от законодательства Великобритании, политж традиции которой почитались образцовыми.

Как мы уже определили, действительность диссонировала с западнической кой югославских политиков. По мнению сербской политической элиты, главных лением «кризиса парламентаризма» была неподконтрольность исполнительной * депутатам. Деятель Республиканской партии Яша Проданович констатировал: •

ительство не имело сил ни защитить правительство от непарламентской л устранить его от государственных дел в случае утраты доверия скупщинс-энства»¹⁵; «никто не в состоянии ни определить причины отставок кабине-«становить какие-нибудь четкие правила... Такой парламентаризм неизвестен парламентским странам, хотя в их конституциях не указано, что они парС Продановичем согласен J1. Димич: «Королевство СХС не было страной, Народная скупщина была бы суверенным органом власти»¹⁷. В 1920-е годов їггавотворная скупщина проработала положенный четырехлетний срок. Соб-jHHbie в 1923 г., 1925 г. и, разумеется, в 1927 г., были распущены досрочно, руя годы спустя причины умаления роли представительной власти, боль-югославских политиков главным и в большинстве случаев единственным его называла короля Александра.

Демократической партии Милан Грол отметил в дневнике: «Политическая короля Александра... отравила нормальное политическое брожение в стране, а здоровую ферментацию идей»¹⁸.

!ы припоминали слова Пашича, сказанные им еще зимой 1918/1919 гг. по пово-гіринца-регента утвердить его первым премьером Югославии: «Он демонстриру-гь править самовластно... Интриган и очень амбициозен»19. Лазар Маркович вторил своему покойному шефу: «Александр не хотел оставаться в роли пар-правителя, но не мог и не смел открыто выступить против конституции 1921 / он шел обходным путем для осуществления своих желаний и потребностей, не ах с признанными принципами парламентской системы правления»²⁰, ивая и ослабляя партии, шантажируя крупнейших политиков, Александр, по ию радикала Милана Стоядиновича, пробивал «бреши в общественной жиз-■Кдк регент и как король, он часто торпедировал правительства», узурпировал вазначения военного министра и министра иностранных дел, вводил в состав ка: действующих офицеров, игнорируя мнение парламента.

23 министерских кризисов скупщина вызвала всего два... Все прочие вызвал коїли люди из его окружения и по его приказу. Чем дальше от 1918 г., тем чаще провмешательство короля, тем больше все это походило на режим личной коро-власти. Диктатура 6 января 1929 г. всего лишь кульминация этой политики»²², -«ывод Светозар Прибичевич.

■ с с-бственной ответственности за итог двадцатых годов крупные партийные фун-■ *эес-ы вспоминали нечасто. Между тем, именно клявшиеся в приверженности припек парламентаризма политики с первых дней существования Королевства СХС n ~ительствовали антипарламентскому усилению монарха. В переходный период к ■юлее характерным эпизодам, иллюстрирующим подобное попустительство, можно ■сти непротивление формирующих первое югославское правительство партий отка-■ гжнца-регента утвердить Н. Пашича премьер-министром, а также принятие силами НРП регламента скупщины, согласно которому депутаты присягали на верность ію²³. Подобное положение, с парламентаристской точки зрения, нарушало сувере-Конституционного собрания, которому принадлежала эксклюзивная прерогати-I -:сределения будущего устройства государства.

Предпосылки потенциального превосходства «второго конституционного фактора» u первым можно обнаружить и в Видовданской конституции. Так, отсутствие тезиса об ■зат льном происхождении правительства из скупщинского большинства, которое бы

развивало имеющееся положение о парламентском характере монархии, сводило правое' смысл 1-й ст. конституции к формальной констатации тово факта, что в Королевстве СХС . существует парламент. В рассматриваемое десятилетие данное упущение привело к nf скорбной ситуации, описанной выше М. Стоядиновичем и С. Прибичевичем.

Причину, по которой радикалы - авторы текста устава, - перечислив полномочие і монарха, «поленились» четко описать права парламента, следует искать в сербском политическом опыте предвоенного десятилетия. Руководство НРП рассчитывало, что і 1920-е годы, как и раньше, гарантированная поддержка большинства сербов - сам :⁴⁴ t I многочисленного и внесшего решающий вклад в объединение народа - даст партии ж* оспариваемое ни оппозицией, ни королем право занимать главенствующие позиция і , исполнительной власти*. Восприятие радикалами собственных отношений с Алек.а» дром Карагеоргиевичем описывал в своих воспоминаниях М. Антич: «Пашич однаа сказал королю: «До тех пор, пока существует народ, существует и король. Народ это Не будет народа - не будет и короля». Этими словами Пашич выразил монархист:' кредо Радикальной партии, собравшей вокруг своей программы большую часть нас народа»²⁴. В случае расхождения «народа» и короля Н. Пашич предрекал Алексар і «путь Милана Обреновича

25

Когда «битва за ограничение власти короля была выиграна еще в ]Ч03 г.»²⁶, из.т* ним казалось перечисление парламентских механизмов сдерживания его вероят< властолюбия. К тому же переходный период продемонстрировал, что последователъ применение принципов парламентаризма совсем не гарантировало радикалам ф:-рование правительства, когда ни одна из партий, включая и НРП, не получала на вь рах прочного скупщинского большинства. В этих условиях радикалам, как и предс* телям других крупных югославских партий, хотелось видеть в короле не символ кую фигуру, чья роль сведена конституцией к исполнению представительских фунм а активного союзника, способного обеспечить превосходство над конкурентами.

Данное предположение подтверждается политической практикой 1920-х голов.4 протяжении которых политиков, особенно находившихся у власти, мало волновал | факт, что активность короля выходила за рамки их собственных идеологических щ новок и нарушала писанные и неписанные нормы парламентаризма. Соблюдение «первого конституционного фактора» не интересовало партийных функционеров, і рым та или иная «интрига двора» помогала усилить позиции в скупщине, сформир правительство, несмотря на отсутствие парламентского большинства, или дсЧ роспуска скупщины и проведения новых выборов. Одновременно трудно припс случаи, чтобы терпевшие поражение в какой-нибудь политической баталии не ти ли от Александра вмешательства на их стороне.

Помимо специфики взаимоотношений «первого и второго конституционных I ров», отсутствия контроля представительной власти над исполнительной кризис і лавского парламентаризма был предопределен состоянием самого депутатского і ca. В первую очередь следует отметить, что и в скупщине, и в правительстве, кет тот период формировалось из депутатов крупнейших парламентских фракций. •> і ники народа» демонстрировали более чем скромную работоспособность. Пока: ным примером служит то обстоятельство, что с 1918 г. по 1929 г. было принята і

' ІГЛЄТОВ страны (1922/1923,1924/1925,1926/1927,1927/1928,1928/1929 гг.). Все ъе время государство каждый месяц функционировало на одну двенадцатую от прошлогодних доходов и расходов²⁷. Кроме того, как пишет сербский историк И. «хотя по закону о государственных финансах бюджетный год должен был совпа-I ізлендарньїм, и эта норма была отменена только в 1924 г., в период до ее отмены =е соблюдался. Бюджетные года 1919/1920, 1920/1921 и 1921/1922 начинались 1 1921/1922 финансовый год примечателен тем, что он продолжался полных 14 ме-Последний финансовый год пятилетнего послевоенного цикла начался 1 августа * і', закончился 30 июня 1923 г.»²⁸ кгсло всех остальных законов, принятых народными избранниками, также было " невелико. В качестве свидетельства приведем два отрывка из относящихся к се-и концу 1920-х годов донесений британского дипломатического представитель-а Белграде руководству Foreign Office: «Время тратится на мелкие межпартийные -.ные интриги, вместо того чтобы уделить внимание строительству администра-V. системы, которая бы объединила различные части королевства»: «Очевидно в с скупщина сделала очень мало. На внутриполитические маневры было потрачено т. времени, чем на общественно полезные дела... бесплодные партийные интриги, -&ым предаются белградские политики, сделали невозможным проведение каких: з-аконодательных или административных реформ... За десять лет в Белграде было дівано двадцать пять кабинетов, и все они занимались мелким политиканством, -ным развлечением на Балканах, - вместо того чтобы решать срочные проблемы го-jSED-ственного обустройства»²⁹.

5 количественном выражении «политиканство» выглядело следующим образом: в Kj-1924 гг. народные депутаты вынесли на рассмотрение скупщины всего 26 законо-ж^ельных предложений³⁰. За тот же период они сумели адресовать правительству 72 я■ называемых интерпелляции - письменных запроса, позволявших их авторам стает-. палки в колеса тому или иному министру и при этом представать перед публикой ■ьіете. іями за интересы государства, борцами с коррупцией. В 1925-1927 гг. «интерпел-шии» было 153. Плюс 180 «требований предать суду». Законопроектов - ИЗ³¹.

Из-за нерадивости парламента и его представителей в правительстве десять лет гпстя после создания Королевства СХС продолжала существовать юридическая раз-лгсбленность шести «правовых областей». Как писал местный аналитик, «отсутствие газового единообразия вызывало политические потрясения и служило причиной эко-*: уической отсталости»³².

Картина десятилетних бурных политических баталий ставит вопрос о причинах стол-сЕзвений югославских политиков и о задачах, которые они сами определяли для себя. Очевидно, предметом существенных разногласий не были правовые и социально-эконо-в'ческие проблемы. Внимание к ним ограничивалось стандартными предвыборными :«5ешаниями «позаботиться о производящих сословиях». «А так как в нашем государстве самым главным производителем является крестьянин, то наша партия, прежде всего, грёстьянская»³³, - под этими словами могли подписаться не только члены Главного комната Радикальной партии, но и Давидович, и Прибичевич, и, разумеется, Радич.

Ключ к пониманию сути событий 1920-х годов - озвученный Пашичем принцип ■народ это мы». Национальные и историко-территориальные вопросы были сферой тэстоянных интересов крупнейших югославских партий, стремившихся единолично ■ершить судьбы всей страны и населявших ее народов. В первые послевоенные годы

амбиции радикалов основывались на их представлении о собственной роли в югос.а-вянском Рисорджименто: «Народная радикальная партия подготовила почву для осуществления всей народной программы, а когда пришло время она первая подняла зна освобождения и объединения всего нашего народа»³⁴. Члены НРП считали себя партиЛ не только «сербиянцев», но и всего «сербства»”. А представление интересов самого мне-гочисленного и победоносного «племени» давало право на гегемонию не только в довоенной Сербии, но и во всем королевстве. Показателем самооценки радикалов слуа их разочарование от «неожиданного поражения» на выборах 1923 г., не принесших і абсолютного большинства в скупщине.

Югославистские фундаменталисты-демократы руководствовались лозунгом: «Ол народ - одно государство - одна партия».

Радич видел себя «хозяином» республики Хорватия («авангарда Запада на Балі нах») и в качестве такового хотел разрушить Югославию («азиатскую деспотию»).

Обострение хорватского вопроса в Королевстве СХС. В 1920-егоды ли крупнейших партий не столько считали себя руководителями политических органю сколько претендовали на роль единоличных представителей интересов того или и ного і рода. В этом отношении абсолютное первенство принадлежало С. Радичу. Сравниться с I не могли ни Н. Пашич, ни король Александр, конкурировавшие друг с другом. Отнюдь! выглядят преувеличением слова Г. В. Чичерина, передающие самооценку Радича: «Пс ! схеме, хорваты - это его партия, а его партия - это, в сущности, он»³⁵.

Данное высказывание относится к июлю 1924 г. и служит ничем иным, как ко тацией реального положения вещей - на тот момент ХРКП была единственным по.і ческим представителем хорватского народа. Успех партии выглядит особенно вн ляющим, учитывая, что «до 1918 г. мало кто принимал Степана Радича всерьез. Он< депутатом Сабора, но говорил от имени сословия, по большому счету лишенного голоса. Только в 1920 г., когда в новом государстве было провозглашено всеобщее; голоса для мужчин.., радичевское влияние на массы стало явным»³⁶. Настолько яі что на югославской политической сцене не осталось места другим партиям, kotoj =. носили атрибут «хорватский».

Распределение депутатских мест по выборам³⁷

ев и шокцев и ьір:дная партия

ч- Дринкович

13

шильд, только лидер ХРКП заслужил в первые месяцы после создания Королевства СХС репутацию «оракула хорватского народа»⁴⁵. От конкурентов - коммунистов, клерикалов и прогабсбургской Хорватской партии права (франковцев) - Радича выгодно от._м чали способность и завоеванное право артикулировать весь широкий спектр «гнев» щ разочарований» толпы.

Коммунисты наряду с распространенными антивоенными и эгалитарными лозг*-гами проповедовали чуждые хорватской черни идеи руководящей роли пролетариев и интернациональной солидарности трудящихся. В отличие от Радича коммунисты ш видели, «что война... несет идею национализма. Радич ее воспринял и, таким образов, укрепил хорватский национализм, который был лучшим щитом от всякого интерч^ ционализма»⁴⁶. Д. Иванчевич писал: «Хорватская республика рождается из ненавис к сербам. Поэтому хорватские массы, которые сначала принимают коммунизм, заи стремительно обращаются к Радичу, который гораздо больше, чем коммунисты, со ветствует их антигосударственным и антисербским настроениям. Коммунисты, и бы, были против сепаратизма, племенных и религиозных разногласий»⁴⁷.

Высшее духовенство и городские «господские» партии, такие как Хорватская паї права (ХПП), с подачи лидера ХРКП рассматривались крестьянами как экспоненты дых эксплуататорских интересов. Церковь, как и в России, считалась орудием власти, ветственной за лишения военного времени: военную службу, принудительные раб-: реквизиции имущества. «Слава Иисусу и Марии. Долой епископов», «Долой грабите попов!», - восклицал Радич на партийных митингах. Франковцам, как и их оппонеї из рядов Хорватского объединения, путь в народ был заказан по причине усилившейсі время войны антиурбанистической настроенности села, из которого города виделись временно и «носителями сербофильства»⁴⁸, и источниками государственного насилия, словам Трумбича, Радич старался «навязать Хорватии борьбу между мнимыми гос; ми и крестьянским народом, представляя тех господ как старых графов, баронов и бої пьющих народную кровь»⁴⁹. В 1924 г. Радич писал руководителям Крестинтерна: тьянство в течение тысячелетий дает всем и каждому, и за это принимало... только у. призрение или только... сладковатое господское сожаление и протекцию»⁵⁰.

Таким образом, один «крестьянский сын» Радич не скомпрометировал себя ни< зостью к светским и духовным властям Австро-Венгрии, ни сотрудничеством с радом. Поэтому, как говорил позднее бывший активист ХРКП Б. Пешель, он мог позволить следовать принципу: «говори народу, что он хочет услышать, и нарол ¹ тебе доверять»⁵¹.

«Пред народом мы явились, - вспоминал в 1925 г. Радич, - с республиканским, гером", потому что это выглядело чем-то новым... и казалось великим». Бывши» бам государства» Радич обещал, ни много ни мало, рай на земле - «нейтральну* і тьянскую республику Хорватия», в которой не будет ни ненавистной регулярной і («разрушает основы морали, хозяйства, культуры и свободы»), ни «капиталист!! банков», ни имущественного неравенства («все крупные имения, частные и церк: упраздняются»), ни торговых ограничений («пошлины в принципе отменяют-ненужных крестьянам университета («ложной высшей школы») и «так назь средних школ» («вместо них организовываются общеобразовательные народныг« рехлетние школы»)⁵².

Разумеется, главным препятствием на пути к хорватской республике была і Зная силу антисербских настроений у своих сторонников, Радич сознательно

•е отношений с Белградом, пытаясь спровоцировать его на принятие жестких |кытЕерждением служат следующие слова члена руководства ХРКП Ивана Першім со спокойствием ожидаем преследований. Они нам только на пользу. Нам t агитировать, но это больше и не нужно. Полиция своим насилием будет аги- *»т имени правительства за каждого, кого она арестует»⁵³. Таким образом, сле-тг-ннципу «чем хуже, тем лучше» должно было подтвердить радичевское рено--зенного и непримиримого борца с «оккупантами».

іїїї :вете следует рассматривать отказ Радича участвовать в работе Конституци-<>:->рания и препятствовать принятию централистской Видовданской конституцией жупелом для запугивания хорватского крестьянства.

того, руководству ХНКП принадлежала заслуга организации весной 1919 г. :'ьственного «бойкота городов» («всеобщая крестьянская забастовка») и крес-: восстания в сентябре 1920 г., поводом для которого стала инвентаризация ': скота на случай войны с Италией. В 1919 г. началась кампания по саботажу і-.-'.я хорватов на военную службу.

^тым вызовом всем сербам, и лично принцу-регенту Александру, было состо-4 декабря 1920 г. переименование ХНКП в Хорватскую республиканскую крес-; • >: партию (ХРКП): «Никогда не будет в Загребе королевского правительства.

"■■«некий народ не хочет и не может признать королевское правительство». "Шт г. и в начале 1920-х годов, в течение которых шел сложный процесс послевоенно-'.крования, Радич прилагал усилия к тому, чтобы Королевство СХС не получило ~ эдного признания. Добиться этого он стремился путем так называемой интер-т.ізации «хорватского вопроса». В феврале 1919 г. Радич через «итальянскую во-миссию в Любляне» послал «меморандум мирной конференции», который должен Іршести до глав великих держав весть о «протесте хорватских крестьян против серб* пации и создания Королевства СХС»⁵⁴.0 том же самом шла речь и в датированном гм 1922 г. «Меморандуме Хорватского блока великой международной конференции в č ■ Венцом «дипломатической акции» стало европейское турне Радича, предпринятое : »:оя 1923 г. по июль 1924 г. по маршруту «Вена - Лондон - Москва». Натолкнувшись Ł-v тный прием в Западной Европе, Радич нашел поддержку в Москве, где не замедлил 1 -J4 г. вступить в Крестьянский интернационал.

7?*.листская политика Белграда. В Белграде в переходный период на обост-■№ хорватского вопроса и, в целом, на ставшую очевидной нелояльность широких Ь*: зг»ечан по отношению к новому государству смотрели как на препятствие осуществи^ сербских национальных интересов. В этих условиях сербы пришли к выводу о р^кпенмости осуществления «законодательной организации государства» исклю-чгт'г.тьно своими силами. «С хорватами невозможно договориться, так как они ушли в toijt-nū экстремизм, - утверждал Пашич. Желательно было бы выработать закон для :г:.і бъ; при согласии всех трех частей нашей нации..., но большинство хорватов... не хо-щгт такого согласия. Поэтому нужно через них переступить и принимать конституцию it:- ft?, участия»⁵⁵.

Рвение этой задачи привело к идеологическим и организационным трансформаци-» .-гайянского истеблишмента. В первую очередь изменения коснулись Радикальной ыс'ии. Официальная позиция НРП по национальному вопросу была приведена в строгое соответствие с догмами учения о «народном единстве». На смену «компромиссном» национальному унитаризму» с оглядкой на «племенные различия» приходил, по краї- I ней мере, формально, унитаризм бескомпромиссный. Направление идеологическое I развития радикалов зафиксировано в программных документах состоявшейся в декабя |

1921 г. партконференции: «Категорически отвергалась сама возможность наличия у cei-бов, хорватов и словенцев, каких-либо специфических отличительных черт, присуши разным племенам («они не народы» - «не племена» - они «части одного народа»)»⁵

Подобная позиция стала предпосылкой заключения радикалами союза с Де.чж-ратической партией и ее покровителем - Александром Карагеоргиевичем. «Я в кої 1920 г., - Л. Маркович вспоминал слова Н. Пашича, - вошел в коалицию с демократ только от нужды, чтобы использовать Демократическую партию в деле, в котором могла быть полезна. А это было принятие конституции, которое я считал самой важ»Ы задачей, стоявшей перед новым государством. Я ее выполнил так, как и хотел, и больше ничто не связывает с демократами»⁵⁷.

Вскоре после принятия Видовданской конституции последовал распад «централі ско-унитаристского фронта радикалов, демократов, двора и генералитета»⁵⁸. Он разился не столько в формальном разрыве партнерских отношений (вплоть до ki <

1922 г. НРП и ДП совместно работали в правительстве), сколько в отсутствии чет солидарного курса во всех сферах государственной деятельности. Следует отметить > после 28 июня 1921 г. большая часть сербских политиков, как и после 1 декабря 191 ч оптимистично полагала, что наконец-то устранены все препятствия процветанию • частей народа». Даже опытный Пашич считал, что принятием конституции «ока тельно завершается процесс формирования нового общего государства»⁵⁹. Нельзя < зать, чтобы компаньоны после достижения общей патриотической цели совершен представляли себе объем необходимой для внутренней стабильности страны деі ности, но сдерживать взаимную неприязнь ради ее осуществления они уже не со лись. В первую очередь это касается радикалов, вновь обретших поддержку кор одной стороны, и «сербиянских» демократов во главе с Л. Давидовичем, с другой.

Последние вернулись к решению своей стратегической с довоенных времен чи - «сокрушению радикального режима», которое должно было устранить все дарственные проблемы: «кризис парламентаризма», коррупцию, хорватский вот т.д. В условиях, когда это намерение не встречало прежней поддержки Александре I рагеоргиевича, Давидович и его сторонники прибегли к уже испробованной во Женевской конференции тактике - сотрудничество с пречанами. Как и в ноябре 1^ демократы предполагали использовать в своих целях центробежные устремлен» 11 ватов и словенцев. В обмен на помощь в борьбе с Пашичем Давидович обещал им I собствовать в осуществлении преобразований внутреннего устройства страны.

В период с 1921 г. по 1925 г., ознаменованный очередной победой централі Королевстве СХС не осталось крупных партий, не признававших Видовданскую ка туцию), усилия демократов остались бесплодными. Одной из причин их неуспеха і нелояльное, пренебрежительное отношение пречан, в первую очередь лидера Хг нерешительному лидеру «левого крыла Демократической партии». Словенцы, х: и мусульмане использовали сотрудничество с демократами не для решения обі: дарственных проблем, а для достижения тактических целей - «раскола централ* го фронта», давления на двор, на радикалов с целью получения финансовых льгот і Самого Давидовича обвиняли в пораженчестве. Этим, в частности, объяснялась

кабинета в октябре 1924 г. Радич говорил: «Давидовичевцы с нами. Они люди хо-но трусливые»⁶⁰.

;х главы ДП объясняется не только его психическими свойствами и вероломс-:іников, но и тем, что на протяжении всего периода существования Королевства і эо. и после принятия конституции, у него и его товарищей отсутствовали ясные ские представления о наиболее важных аспектах жизни страны, в частности і внутреннем территориальном устройстве и межнациональных отношени-« демократов из Сербии по этим вопросам почти всегда определялась конъ-их вечной борьбы с радикалами. О четком определении характера и содержа-»имых реформ не было и речи.

тже не раз упоминавшейся Женевской конференции будущие демократы вста-IV противников объединения югославянских областей бывшей Австро-Вен-г Сербии. Л. Маркович вспоминал: «Эта сербская оппозиция в своем желании .радикальное правительство Пашича не постеснялась использовать разногла-иональному вопросу между Югославянским комитетом во главе с Трумбичем і правительством и выступить против Пашича, то есть принять точку зрения Оппозиция хотела уничтожить Пашича и не выбирала средств для этого»⁶¹. _ия, принятые в Женеве, остались нереализованными. Впрочем, неуспех не ох-іла недругов НРП. В январе 1919 г. они создают Югославянскую демократичес-sy'. Среди ее идеологов соратники Л. Давидовича Б. Маркович и М. Грол. В усло-:гда создание Югославии пошло вопреки их планам, «лигеры» уже не выступают 'пективных «конфедералистских» позиций. Следование общепринятой теории it) единства делает их «централистами». Принятая в марте 1919 г. программа иасила: «Наше государство должно быть единым, а не составным. Таким образом, должно быть ни союзом, как Германия, ни объединением, как Америка»⁶².

|1 переходный период бывшая сербская оппозиция максимально приблизилась к до-ію непреходящей цели. Но завоевание преимущества над соперником потребо-еярдинарной идеологической гибкости. Пришлось подстраиваться под новых по-ю-в - С. Прибичевича и его покровителя принца-регента Александра, исповедо-и практиковавших югославянский унитаризм поистине фундаменталистского Однако интересы страны потребовали консолидации «государствообразующих ентов». В результате почти что из небытия на политический Олимп вернулся Н. м. Такой ход событий не мог удовлетворить давидовичевцев. Демократ И. Рибар ШГ2.1 в воспоминаниях: «В конце концов, Видовданская конституция вступила в силу. ■mctd торжества большая часть клуба (фракции Уставотворной скупщины. - А.С.) Де-■ьпатической партии ощущала поражение»⁶³.

■ реологической основой сотрудничества ДП и пречанских партий была мешанина Л»:о:аержательных благих пожеланий, которым при условии их реализации приписы-сь универсальное действие. Межнациональные противоречия предполагалось устранить простым переименованием Королевства СХС в Югославию: «Это общее имя, ■морое выражает наше народное единство, одновременно исключает всякое превосходство одного племени над другим». Данное предложение диссонировало с осталь-хыми мерами, которые заключались в явных уступках ХРКП и открыто шли вразрез

■ В Лигу входили многие члены Югославянского комитета, в частности А. Трумбич, и депутаты Народного Веча, чьи подписи стояли под Женевской декларацией.

с идеологией национального унитаризма. Среди них: «разгрузка центральных органе власти от дел, которые касаются специфических интересов отдельных районов или областей», «административная деконцентрация, народное самоуправление», «новое разделение страны на области». «В этом вопросе в интересах государства пойти навстречі пожеланиям хорватов»⁶⁴.

Более высокой степени государственной зрелости демократы не продемонстрировали г1 тогда, когда судьба вознесла их на вершину власти. Кабинет Оппозиционного блока став« перед собой сколь амбициозные, столь и туманные цели: «создание благоприятной атмосферы, для того чтобы в дальнейшем приступить к достижению согласия по вопросу об ит государственном устройстве»⁶⁵, «достижение беспрекословного исполнения и уважен законов», «искоренение коррупции всеми средствами», «предотвращение с применена драконовских мер деморализации государственной администрации», «окончательную < удачную консолидацию внутренних отношений»⁶⁶. Стоявшие на их пути трудности, «ка ми бы огромными они ни были», демократы собирались «преодолеть быстро».

При этом едва ли не главным методом государственной политики Давидович тал «пробуждение и усиление братских чувств, которые нас сплачивают», и котор непременно, должны были обеспечить урегулирование отношений с хорватами, всі которых, тем временем, уже успел вступить в Москве в Крестинтерн. «В своей брате любви, - обращался Давидович к парламенту, - мы должны довериться друг другу кренно и беспредельно, честно, без задней мысли. Делить нам нечего. Это основа пс тики нашего нынешнего правительства».

Последнее заявление можно рассматривать и как невольное признание того что кроме душеспасительных призывов у Давидовича не было других рецептов решг общегосударственных проблем. Первым это обстоятельство отметил бывший од тиец Давидовича Прибичевич, вышедший из ДП в марте 1924 г.: «Каждый прочитав правительственную декларацию убеждается в том, что в ней отсутствует програї Пусть мне кто-нибудь скажет, какова программа правительства в области финансг политики, в области просвещения, транспорта, народного хозяйства? И, наконец, і программа в области внутренней политики? ...Ни одна сфера государственной жиз освещена в этой правительственной декларации»⁶⁷.

Показательно, что ни союзники, ни оппоненты не смогли получить от него отз вопрос, считает ли Давидович нужной ревизию Видовданской конституции. Хор кий блок упрекал лидера ДП за излишнюю осторожность: «Если господин Давн намеревается создать в Демократической партии основу для решения хорватского! роса, он естественно должен был бы встать на позицию ревизии Видовданской кс туции». Вместе с тем Прибичевич непрерывно вплоть до отделения обвинял Давил в том, что он с середины 1922 г. «вступил на путь соглашательства с чисто племени* религиозными партиями с целью свержения конституционного строя»⁶⁸.

Если демократы на политической сцене Королевства СХС в двадцатые годы і ли роль ревизионистов, особенно после разделения ДП, то радикалы в союзе с ко Александром рядились в тогу столпов режима, инициаторов и проводников «вин ской политики».

содержанием деятельности радикалов, по словам Н. Пашича, должна была стать я нашего государства изнутри»⁶⁹. «Мы готовы, - обращался глава НРП к изби-- защищать конституцию, проводить в жизнь ее положения... Для этого мы продол-]тку и принятие законов, предусмотренных самой конституцией... Одновремен-гфицироваться различные законодательные системы, до сих пор действующие в частях королевства»⁷⁰. Масштаб стоявшей на повестке дня правовой унификации лет тот факт, что в декабре 1921 г. правительство Пашича представило скупщине своих законодательных инициатив, состоявшую из семнадцати пунктов. А в июне ьственная декларация включала восемнадцать законопроектов⁷¹, политика «обережения и усиления государства» наталкивалась на много-препятствия. Недаром первым законом, принятым после Видовдана, был злшите государства⁴⁵. Исполнение многих мер, направленных на внутреннюю ю. задерживалось. Отнюдь не все из десятков законопроектов, о необходи-4>инятия которых говорили министры-радикалы, выходили из стен парламен->дство НРП всю ответственность за пробуксовку реформ возлагало на своих ■ лрузей-соперников» - демократов и их лидера JI. Давидовича. В результате 4 1^22 г. Радикально-демократическая коалиция распалась, лем отрывок из письма Н. Пашича королю Александру, в котором глава кабине-принять его отставку: «Королевское правительство при принятии Видовданской е.іи опиралось на доверие Вашего Величества и, в основном, на доверие и подде-“їликальной и Демократической партий... Когда Уставотворная скупщина... выпол-свою главную функцию, она была превращена в законодательную скупщину, заняв-принятием предусмотренных конституцией законов... Но с некоторого времени, а с момента, когда шеф Демократической партии принял участие в конгрессе оппо-лс партий в Загребе, в работе скупщины начались трудности... Эти явления учас-после новых переговоров шефа Демократической партии с оппозиционным блоком 1ями, которые... солидаризировались с Хорватской крестьянской республиканской в борьбе против сегодняшней Видовданской конституции, требуя при этом пере-гва нашего государства на федеративной основе... Из-за такой позиции одной части ~ической партии тормозится регулярная работа скупщины, создаются препятс-хля принятия безотлагательных законов»⁷².

Наиболее значимой из мер, принятых до распада блока «государствообразующих» ■тай и направленных на «укрепление централистской системы и унитаризации», было и&ряжение о разделении страны на области, изданное 26 апреля 1922 г. «По мнению отелей конституции, исторические края должны были быть преданы забвению к:«очаги сепаратизма». Руководствуясь этими соображениями, политические силы, ^■нявшие конституцию, намеревались образованием новых «самоуправляющихся •Ьжастей» положить конец дальнейшему усилению «краевой идеологии» и остановить шюесс «племенного группирования». В результате административного разделения го-стзаіхтва должны были быть созданы области, в которых, ввиду их географического *гтоположения и численности населения, политическое объединение «племен» стало fal невозможным»⁷³.

Страна была поделена на 33 области. Хорватия и Славония - на три, Далмация - нг две, Словения - на две, Босния и Герцеговина - на шесть, Сербия в границах 1924 г. ні 15, «Южная Сербия» (Македония) - на три. Большая часть «Старой Сербии» вошла і Косовскую область. Воеводина была разделена на две области. Черногория в гранииаі 1913 г. составила отдельную область.

Кроме того, официальный Белград заявил о своей решимости принимать «строї w полицейские меры против нарушителей государственного единства». Летом 1923 г. Hi-родная скупщина приняла решение о предании суду руководство ХРКП, а в отношеш* партии был применен Закон о защите государства. Деятельность ее была формаль-» запрещена. Арестовать самого лидера республиканцев удалось только в январе 1925 г после его возвращения из-за границы. Согласно сообщению главы МВД радикала Ба-жидара Максимовича, лидеру Хорватской республиканской крестьянской партии -«организации в составе Коммунистического интернационала»⁷⁴ - помимо вступлеви в Крестинтерн инкриминировалось сотрудничество с югославскими коммунистами d македонскими сепаратистами, деятельность по разложению вооруженных сил.

Политика «твердой руки», как ее характеризовал М. Стоядинович, закончил полным «триумфом» - пресловутой капитуляцией ХРКП, заявление о которой п тал в парламенте племянник С. Радича Павел Радич. «Он от имени своего шефа и заявил, что признает Видовданскую конституцию, признает государство. А в дсм тельство своей искренности сообщил о готовности представителей его партии вой правительство Николы Пашича... Политические преступники из партии Радича б помилованы. Сам он, как это принято в балканских странах, прямо из тюрьмы поі министерское кресло... Это событие венчало усилия Николы Пашича по созданию чного государственного объединения»⁷⁵.

Соглашение радикалов и радичевцев, как казалось первым, должно было раз и всегда устранить сербскохорватские противоречия. Л. Маркович ликовал: «Новаї алиция положила конец всем спорам национального характера. Наступил новый риод сербско-хорватской кооперации на основе союза сильнейшей сербской парі мощнейшей партии Хорватии... Две главные ветви нашей нации, сербская и хорва помирились. Это примирение означает, что хорватский вопрос, как национальный рос, больше не существует... Внутренняя ситуация в стране никогда не была лучше, сейчас, когда она свободна от каких-либо столкновений национального или кон ционного характера»⁷⁶.

Создание союза с Радичем знаменует поворот в политике, проводимой рад» ми с конца переходного периода в отношении ХКП. Если раньше речь шла о государствообразующих элементов с коалицией антигосударственных экстрем* желающих, - по словам Пашича, - заманить страну в западню, из которой ей не спасения»⁷⁷, то с июля 1925 г. прежнее противостояние интерпретировалось как і равновеликих представителей хорватов и сербов, защищавших собственные позив национальному и конституционному вопросам.

Создание «прочного государственного объединения» в результате сговора двуц низованных, по общему признанию, на «племенной основе» партий свидетельсг неактуальности ни для одной из сторон идеи народного единства. Напомним, что <т| следование последней исключало формирование союзов партий на племенной і лета 1925 г. радикалы, в конце переходного периода сделавшие выбор в пользу ¹ ромиссного национального унитаризма, формально придерживались прибичевк

Wk говоры могут быть между чехами и немцами, между народами, которые имеют nL»:-Lbi и хотят их согласовать. А между членами одного народа, между сербами, и словенцами этого не может быть ни в коем случае. Всякое желание договари-лпнсывать соглашения показывает, что они не один народ»⁷⁸.

1 новых условиях единственным гарантом стабильности государства станови-■э-нверженность государствообразующих партий принципам, положенным в его

2 1 декабря 1918 г. и законодательно утвержденным 28 июня 1921 г., а надеж-ес’с'скохорватской кооперации», зависевшая от переменчивых предпочтений С.

Ье-іуєт отметить, что готовность к сотрудничеству с хорватскими республиканца-:кое руководство начало проявлять задолго до 1925 г. Не прошло и года после я конституции, как «уставотворцы» принялись посылать в Загреб сигналы о готовности к взаимовыгодному сотрудничеству. Резолюция конференции НРП от 'ря 1921 г. содержала положение о возможности ревизии этого основополагаю-зисумента: «Радикальная партия рассчитывает на практическое применение кон-1... а если при этом обнаружится, что некоторые конституционные положения нот специфическим интересам хорватов, то радикалы будут за изменение этих «ний»⁷⁹.

«Склонность к соглашательству с хорватскими республиканцами и, в целом, с преча-_ росла у радикалов по мере того, как политическая практика ставила препятствия ршжзации официально декларируемой централистско-унитаристской идеологии. В m плане знаменательными были результаты избирательной кампании марта 1923 г., ■патонстрировавшей низкую популярность радикалов в несербских областях. Обра-мся еще раз к работе Д. Станковича: «Даже самые большие пессимисты в руководстве Ликальной партии не могли предугадать подобный исход выборов 1923 г., а тем более ■омлу Радича, означавшую оформление антицентрализма»⁸⁰. Разочарование полученными результатами уменьшило готовность радикалов последовательно идти по пути ••тгдарственного единства. По воспоминаниям М. Стоядиновича, «этот опыт (выборы :-*23 г. - А.С.) так повлиял на руководство партии, что в дальнейшем оно решило всю игтивность посвятить только сербскому электорату, предоставив словенцев словенским нстиям, а хорватов хорватским»⁸¹.

Если проведение национально-унитаристской «видовданской политики» не сулило эадикалам очевидных выгод, то перспектива сотрудничества с Радичем и до, и после і *23 г. имела большое значение для достижения превосходства над конкурентами на інутрисербской арене. Другими словами, к услугам Радича прибегала не только ДП. Мотивацию НРП в этом направлении исчерпывающе описывает обвинение, адресованая самими радикалами лидеру сербиянских демократов: «На самом деле господин Да-зидович не стремился к решению хорватской проблемы. Он хотел сербско-хорватский :пор использовать для удовлетворения партийных интересов, для усиления Демократической партии»⁸². Заигрывая с Радичем, с которым они «вот-вот договорятся обо всем», иадикалы точно так же оказывали давление на своих партнеров по правительственной коалиции.

После распада коалиции НРП и ДП стремлением радикалов получить преимуществ:-над демократами объяснялось и настоятельное пожелание хорватским республиканцу» ни в коем случае не принимать участия в работе белградской скупщины. Они могли 6т помешать НРП сформировать правительственное большинство. Расплачиваться при-1 ходилось приостановлением реализации конституции'. В частности, тормозилось m-1 полнение пресловутого Распоряжения о разделении страны. Выборы в областные 1 ганы самоуправления «задержались» до 1927 г., хотя должны были состояться в 192Г». В Хорватии переходный период длился вплоть до 1925 г.⁸³ В течение этого времен мятежном регионе, которого передел должен был бы коснуться в первую очередь, хранялась старая административная система во главе с наместником, и откладывал применение многих государственных законов.

Таким образом, первая половина 1920-х годов была отмечена вовсе не приняв мер в духе «унитаризации», а переговорами с сепаратистами на предмет приостаь ления громогласно продекларированного «осуществления конституции». Причг тому - «родовые черты» белградских политиков. Характер их взаимоотношений с і чанами определялся обыкновением использовать любую государственную проб-в качестве инструмента для достижения сиюминутных узкопартийных целей. Пег нентно острый хорватский вопрос предоставлял в этом отношении богатые возмоа ти. Сепаратистские наклонности хорватов были весомым аргументом в междоусмі борьбе фракций «централистско-унитаристского фронта радикалов, демократов.. и генералитета». В этом плане отличие давидовичевцев от НРП состояло в том, чтя і первые полностью утратили идейную ориентацию, погрязнув в квазидемократичсч: пустословии, то вторые пытались совместить политику усиления государства с ме; розничной продажей государственных интересов. В результате, решение тактич? задач попросту заслонило общие генеральные цели, красноречиво описанные и^е гами-унитаристами.

Белград оказался неготовым к воплощению интеграционной югославистской -Воплощением «племенного мировоззрения» сербской политической элиты можн⁴⁶< тать принятый в 1923 г. избирательный закон, согласно которому львиную долю і тов получали не те партии, чьи избиратели жили по всей стране, а те, электорат кс \ располагался компактными массами в отдельных избирательных округах. В ре;. те в парламент проходили, помимо триумфаторов (ХРКП, НРП и СНП), черногг< федералисты, немцы и т.д. Без мандатов оставались партии, лишенные племена

л-демократы, республиканцы и др. Радикалам сподручнее показалось за-с : бой репутацию «политического представителя сербского народа» и в этом делить страну на сферы влияния с такими же «племенными партиями», ssa года было заключено соглашение радикалов и радичевцев, по которому тва № 1 стал министром. Еще через два, после смерти Пашича, новый ■якал Н. Узунович вместе с А. Корошецем оформили покупку лояльности ■я 1927 г. в результате подписания Бледского договора Словения, по словам ча. получила «практически настоящую автономию»⁸⁴. «Как приграничной 'Рвении для ее наиболее благоприятного развития были гарантированы все ‘кие и социальные льготы», - пишет сербский историк Надежда Йованович. обязывалась «признать государственное устройство, основанное на Видов-институции»⁸⁵.

ка «сербско-хорватского согласия» и ее кризис. Мотивы официального пошедшего на сотрудничество с хорватскими республиканцами, не вызывают В условиях неспособности (или невозможности) проведения централистско-аристского курса радикалы и двор стремились с помощью ХКП, признавшей сть Королевства СХС и его законов, расширить базу режима. Не столь оче-□■езоны Радича, капитуляция которого многим современникам казалась «мо-самоубийством» в глазах его сторонников⁸⁶, не менее, признание лидером ХКП Видовданской конституции стало наиболее ивным шагом с точки зрения его личной политической карьеры. Именно ради-■ король, а не сербские ревизионисты и не «заграница», способствовали прибли-Радича к поставленной цели, предопределенной той ролью, которую он отводил ■ своей партии: «Хорватская республиканская крестьянская партия не просто по- ская партия, а всестороннее политическое, хозяйственное и культурное движе-о хорватского народа». Соответственно, «в своем доме хорватский народ должен tm сам себе хозяин»⁸⁷.

Кто должен был быть в Хорватии «хозяином», иллюстрирует получивший широкую швску случай из периода действия соглашения радикалов и радичевцев. Как описывал І^танский посол Кеннард в донесении руководству Foreign office, в октябре 1926 г. во вре-■= r-і пжественной встречи на загребском вокзале официальной чехословацкой делегации двыпивший Радич пробился в первые ряды и прервал приветственные речи встречав-■п и гостей, вопя, что визит одобрили хорваты, а не югославяне. Когда его попросили ус-BDI іиться, он ответил: „Кто меня может остановить? Я сам здесь хозяин!"⁸⁸.

В условиях безучастности Запада и относительной стабильности югославского госу-іі&ства пропасть от подпольщика и «агента Коминтерна», до «хозяина Хорватии» Галичу мог помочь преодолеть только союз с реальной силой - королем и радикалами. В Европе даже доброжелатели называли Радича лишь «агитатором», неспособным стать ■ гзсударственным деятелем»⁸⁹. Р. Сетон-Уотсон восклицал: «Если бы только Хорватия могла пойти за нормальным лидером!». В отличие от англичан, сербов ненормальность Радича не смутила, - они провозгласили его «вождем хорватского народа»⁹⁰.

Кооме того, произошедшая метаморфоза не лишила Радича поддержки масс. До смерти он оставался самым популярным хорватским политиком. В первую очередь, благодаря тому, что, будучи членом правительства и депутатом парламента, он не перестал быть главным публичным антагонистом белградских властей. Свидетельством служит процитирє-ванный выше дипломатический отчет: «Господин Степан Радич безответственный демапж который нарушает все без исключения обещания лояльно сотрудничать с радикалами. Се беспрестанно создает угрозу положению кабинета, жестоко критикуя зарубежные страны... и своих коллег... Весьма непросто определить, какова его конечная цель, если таю вообще имеется. Можно было бы предположить, что это распад Королевства. Но все несмотря на брань, адресуемую им всем и каждому в Белграде, Радич почти регулярн: ■ публичных выступлениях выказывает преданность королю»⁹¹.

Переместившись из конспиративных квартир и с тюремных нар в министерскую і целярию, Радич лишь незначительно уменьшил остроту своих выступлений. Пожер вав республиканизмом, он оставил на вооружении тезис о культурном превосходя хорватов над сербами: «Сербия отстает в плане современного сегодняшнего зна* Сербский крестьянин не верит в плуг. Он верит в меч и пистолет. Он не уважает пт* не знает, что плуг сильней пистолета»⁹². С высоты своего официального статуса пре датель ХКП продолжил осуществление прежних великохорватских экспансионис намерений. В ходе парламентской избирательной кампании сентября 1927 г., как пи орган НРП «Самоуправа», «в своих выступлениях в Боснии г. Степан Радич... вышел узких рамок партийной идеологии. Вместо того, чтобы говорить с хорватами, он в ево в первую очередь обратился к мусульманам... Призвал их определиться как хор и вступать в ряды ХКП... Он утверждал, мусульманам в Боснии не добиться рав вия до тех пор, пока они... с хорватами не образуют единый фронт против сербов» Только националистическая и антигосударственная пропаганда позволила Ра сохранить достаточный запас популярности. Тем не менее, немалой части хорва крестьянства сложные тактические соображения, по которым Хорватская респ* канская крестьянская партия (ХРКП) превратилась в хорватскую крестьянскую тию (ХКП), были непонятны. Результаты областных выборов января 1927 г. вы сокращение числа сторонников партии: «ХКП вышла из этих выборов во всей Хо и Славонии со значительно уменьшенным количеством голосов. Так, например, ребской области... партия Радича на выборах от 8.II. 1925 г. получила 165906 гс на выборах же от 23.1. 1927 г. она получила только 104702 голоса, т.е. на 61204 меньше, или на 36,90 %. Это падение влияния партии Радича наблюдается и в областях Хорватии и Славонии. В общем же, на выборах от 8.ІІ. 1925 г., несмотря точайший террор, партия Радича получила около 530000 голосов. На этих вы 23.1. 1927 г., которые проводились правительством, в котором сидели и мини тии Радича, она получила всего около 300000 голосов, т.е. на около 40 % меньше Немедленной реакцией на тревожный сигнал стал разрыв (уже 28 января 192' дикало-радичевского сотрудничества, отказ от соглашения от 14 июля 1925 г. и ХКП в оппозицию⁹⁵. Действительно, как отмечал современник, «в Хорватии не вели за собой массы, а, наоборот, массы направляли вождей»⁹⁶.

Крестьянско-демократическая коалиция: Пречанский фронт. После ров 1927 г. новым союзником ХКП стала Самостоятельная демократическая s Прибичевича. В ноябре 1927 г. две партии формируют парламентский блок, наз Крестьянско-демократической коалицией (КДК). Объяснение причин создани( неожиданного союза, а точнее смены С. Прибичевичем политической ориентаа

і и для историков всегда вызывало затруднение. Часто, как и в случае капитуляцией, в расчет принимались особые психические черты лиде-сербов. Показательна характеристика Б. Глигориевича: «Преображение можно объяснить свойствами его личности - политическим нарциссиз-ием. Того, что он получил, находясь у власти, - сладкого ощущения собс-. постоянного пребывания в центре общественного внимания, - он теперь пав непримиримым оппозиционером»⁹⁷. Будучи небезосновательной, дан-истика, тем не менее, не в полной мере объясняет мотивы сближения нені врагов, ставших неразлучными друзьями.

у мнению, ключом к пониманию логики действий главного сепаратиста и таитариста-централиста следует считать характер их взаимоотношений с офи-тградом, для которого суть хорватского вопроса - отторжение хорватами L противоположное устремлениям проживавших в Хорватии сербов - была рована в противостоянии Радича и Прибичевича. Последний с первых ования Югославии воспринимался сербиянцами, колебавшимися между сным и бескомпромиссным унитаризмом, как незаменимый фактор целос-страны. Как писал в своих мемуарах Слободан Йованович, «Прибичевич после ^ия был „героем дня". Ему в заслугу приписывалось то, что 1 декабря 1918 года озгласились объединиться с сербами»⁹⁸.

отсутствии у «белградских правителей» четкого представления о целях и методах в отношении новоприсоединенных территорий преданности нескольких сот ты-~~вших в Хорватии сербов было достаточно для того, чтобы в течение длитель-и носить неформальный титул «специалиста по Хорватии». «Великая потреб-ншищать народное и государственное единство продиктовала образование коали-лов и самостоятельных демократов»⁹⁹, - слова Н. Пашича характеризуют, какой й пользовался Прибичевич в Белграде в первой половине 1920-х годов.

Ь «определение полномочий в «Национальном блоке» НРП и СДП пролил свет Оппозиционного блока Л. Давидович: «Наше централистское правительство ю страну на две сферы влияния. В сферу влияния господина премьер-министра южная и северная Сербия, Босния и Герцеговина, Воеводина, Черногория, Срем и южной Далмации. В дахилук господина министра просвещения вошла Хорватия, ия и остальные части нашей страны, мной не упомянутые»¹⁰⁰.

И на посту министра просвещения, и ранее в качестве главы МВД (в кабинетах ДП и и НРП-ДП) Прибичевич усердно защищал «государственное и народное единс-и главного врага - хорватского сепаратизма. Из-за его противодействия хорват-сабор не смог ратифицировать создание Королевства СХС. По свидетельству С. ^отича на заседании правительства глава МВД, стуча кулаком по столу, заявил, что, мл он жив, хорватского сабора не будет. В 1922 г. соратником С. Прибичевича - на-■ьтииком в Хорватии Й. Деметровичем были распущены националистические орга-івв-ішіи: «Хорватская женщина», «Хорватский сокол», «Общество графини Катарины ннвской». Оппонентам первого министра внутренних дел запрещалось выезжать за границу, неблагонадежная профессура изгонялась из Загребского университета.

Следует отметить, что, устраняя племенные рудименты, бывший лидер Хорватско-пербской коалиции ни в коей мере не являл собой пример надплеменного югославист-сжого мышления. Принцип «клин клином вышибают» был ему гораздо ближе. Проще "э+оря. национализму хорватскому С. Прибичевич противопоставил национализм

проживавших в Хорватии сербов. Или, как сказал брат Светозара Милан Прибичев^ бороться с «хорватской Ирландией в Югославии» следовало, создавая «сербскую ' ландию в Хорватии». Как писал известный сербский историк Б. Петранович, «по иние ативе Милана Прибичевича... в течение 1920 г. в Лике, Бании, Славонии и западной Бш нии была создана сеть «крестьянских вече». Их целью была политизация масс сер которых нужно было настроить против крестьянского движения Радича»¹⁰¹.

Главным инструментом политики С. Прибичевича стала Организация югослав* ких националистов (Орюна). Первой ее мишенью стало Хорватское объединение. В з те 1921 г. в Сплите ура-патриоты сожгли тираж газеты, которую пытался издавать! Дринкович. В Загребе Орюна предприняла атаки на редакции газет «Обзор», «Хорв «Утренняя газета». С выходом на политическую арену ХРКП врагом номер один провозглашен С. Радич. На Прибичевича, как красная тряпка на быка, подейств Меморандум ХРКП Генуэзской конференции. По словам Б. Глигориевича, «в сер не 1922 г. драки, настоящие сражения с применением оружия между членами Орні* хорватскими националистами в Загребе, Осиеке, Госпиче и в других местах... создав атмосферу гражданской войны»¹⁰².

На протяжении первой половины 1920-х годов для искоренения крамолы С. Прі чевич несколько раз предлагал послать в Хорватию военную экспедицию: «Радичеі республика не может быть создана до тех пор, пока у этого государства есть пуі снаряды»¹⁰³. Будучи главой МВД, он неоднократно сажал Радича в тюрьму. При арестованный почему-то так и не подвергся ни серьезному следствию, ни суду-парадоксальное обстоятельство показательно в плане общих результатов деятель* Прибичевича в качестве члена кабинета и одного из лидеров правительственное шинства. Деятельности ХРКП министром внутренних дел не было поставлено • ной значительной преграды. За границу Радич выезжал, не спрашивая разрес полиции. Непродолжительные аресты только прибавили ему популярности.

Сам собой встает вопрос о причинах кардинального расхождения государс* ческого имиджа С. Прибичевича с мало впечатлящими результатами его правл< Хорватии. По-видимому, политиком двигало понимание того, что его положеі прямую зависит от остроты хорватского вопроса. По словам Б. Глигориевича. мящимся удержаться у власти демократам (ставшим в 1924 г. «самостоятельв~ на руку была накаленная политическая атмосфера в Хорватии, которую они і создавали»¹⁰⁵. При этом министр полиции преследовал основную цель, типі* = принципе, для всех служб полиции и государственной безопасности, - подтвес любыми средствами собственной незаменимости и безальтернативности псі «твердой руки».

До 1925 г. Прибичевич успешно выступал в амплуа «представителя Хорват явление какого-либо другого «представителя» не ожидалось. Из всего разно хорватских партий, существовавших в первые годы после объединения, на пол кой арене остался только «агент Коминтерна» С. Радич. К тому, чтобы сделать і ения в непокорной провинции столь экстремистскими, глава СДП приложил м усилий. Проиллюстрируем вышесказанное отрывком отчета королевского наі.< Эрнеста Чимича Н. Пашичу о положении в Хорватии после выборов 1923 г.:« тно, в Хорватии большинство мандатов получили радичевцы. Причиной том;: рехлетнее правление демократов, не гнушавшихся насилием и коррупцией, дурную администрацию, основали Орюну, которая была настоящим ужасом.

'■■л. руководствуясь своими партийными интересами... Демократы насильс-тя т:дали югославизм... Все это вызывало ответную реакцию хорватов»¹⁰⁶, ш аобная ситуация, которая, вроде бы, была на руку С. Прибичевичу, вызы-шее раздражение у «белградских правителей». Перманентная «атмосфера at: войны», которую, по словам Б. Глигориевича, создавал Прибичевич, была юрогой ценой за его услуги. Кроме того, лидеру сербского национального невозможно было бесконечно выступать от имени всей Хорватии.

- двор и радикалы пришли к мысли о том, что Радич, за которым стояли 67 на выборах 1925 г. депутатов, при условии лояльности режиму больше под-■ль «представителя Хорватии», чем Прибичевич, фракция которого была в

¥Г;> w г ныие.

tapt* -і отделявшее распад Национального блока от создания Крестьянско-демокра-коалиции, Прибичевич потратил на поиск своего нового места в политической 3 ^:>ролевства. «Изгнание из рая», воспринятое как предательство со стороны ра-«ч •• короля, тяжело подействовало на главу СДП, но не уменьшило его политиканс-і. По свидетельству Й. Хорвата «Прибичевич и в оппозиции сохранил манеры --їьві'Го министра... В оппозиции, как и у власти, Прибичевич оставался фанатиком •ком»¹⁰⁷. Он по-прежнему продолжал играть роль последнего защитника мо-Іррх-' - в -югославянства» от двух зол: «крайнего хорватства Радича и великосербства ■■иг*; •. В этом качестве Прибичевич заявил о необходимости роспуска всех партий и

- "одной большой партии, которая могла бы сама нести ответственность за дела ■so : ;рстве», и начать под его чутким руководством «дело народного возрождения», кгтч .'мый своей миссией Прибичевич преподносил себя единственным политиком,

спасти народ и государство»¹⁰⁸, ktofi'b амбициозной была подобная цель, столь радикальным был отказ Прибиче-ні прежней политики, всех своих убеждений и создание вместе с С. Радичем Пре-фронта против Сербии. Как сопредседатель Крестьянско-демократической он заговорил о «сербиянской гегемонии», «завоевательных великосербских Irrr члениях», «солидарности сербов-пречан с хорватством», а после ранения и смерти С. ^*А*ча заявил о непризнании Видовданской конституции и решений, принимаемых «*г^. радским парламентом», требовал сохранения «историко-государственных и на-фя. : -политических индивидуальностей»¹⁰⁹.

п-гак. союз Радича и Прибичевича, неожиданный на первый взгляд, не выглядит та-при более пристальном рассмотрении. С момента образования Королевства СХС а: тические «антиподы» сознательно дестабилизировали обстановку в стране и таким

•**с^-?ом объективно способствовали взаимному усилению. Политический дуэт слажен-

■ трал спектакль по сценарию: «Я убегаю, ты догоняешь». Признание публики было i e ной наградой исполнителям, подтверждавшим незаменимость друг друга: Радича -

* -азах хорватских крестьян, Прибичевича - сербиянцев. Однако подобная гармония

• : -‘.моотношений была возможна только в первые годы существования Югославии. И г іл 'гіч, и Прибичевич стремились к тому, чтобы быть монопольными «хозяевами Хорва-шт >. Этот почти официальный статус не просто подразумевал участие в правительстве

■ а&нтроль над местной администрацией. Быть «хозяином» («специалистом», «пред* жителем») значило иметь возможность перед лицом Сербии, а подчас и всей Европы і -.ступать в качестве фигуры, от которой зависит состояние всего комплекса религиоз-■ьх. национальных, экономических и прочих проблем, имевших решающее значение для стабильности Югославии и объединенных термином «хорватский вопрос». От способности им спекулировать, от умения шантажировать Белград зависел политически вес «специалиста по Хорватии».

В 1925 г. Радич оказался удачливее Прибичевича, однако в Белграде задержался не надолго. Настроения избирателей и позиция короля, стремившегося к ослаблен» всех партий, вытолкнули лидера ХКП обратно в оппозицию, где уже два года обретался Прибичевич. Распад Национального блока перевел его в разряд маловлиятельных скт*-щинских деятелей, чей удел безденежье и мелкий торг с властью. Союз с Радичем для Прибичевича шансом вернуться в число вершителей судеб страны.

Жажда отмщения сербиянцам, необходимость поиска своего места в условиях ■ ступающего краха видовданского парламентаризма и постепенной узурпации Алексе дром Карагеоргиевичем власти в стране объединили «волну и камень, стихи и п; лед и пламень». Крестьянско-демократической коалиции предстояло стать єдине ным безальтернативным «представителем Хорватии» и, следовательно, сделать ее здателей независимыми от капризов и изменчивых предпочтений двора. Пречанп фронтом было сподручнее, чем поодиночке, сохранять контроль над обстановкой ри Хорватии и иметь возможность оказывать давление на Белград. В отношениях с Радич с Прибичевичем следовали принципу «чем хуже, тем лучше». Шантажиг власть, выступая в роли «представителя Хорватии» можно было только тогда, коглг пень противоречий Сербии и новоприсоединенных территорий достигала столь кого уровня, что угрожала существованию государства.

После июня 1928 г. руководство КДК объявило «социальный бойкот» Сербии, рый, по замыслу, должен был состоять в прекращении пречанами «всех общест связей с представителями правящих партий и всеми поддерживающими режим, следовало осуществлять на политическом, экономическом и культурном уров] Добиваясь нового национально-территориального переустройства страны, КДК ла об отказе от признания Видовданской конституции, «которая была использов утверждения гегемонии бывшего Королевства Сербия над остальными страна родами», «не отрекшимися от своей историко-государственной индивидуальн

Позиция Крестьянско-демократической коалиции, заявившей о невозможь хода из политического кризиса в рамках видовданского парламентаризма, была j королю, стремившемуся к неограниченной личной власти. Однако помимо улс« рения королевского властолюбия введение диктатуры в начале 1929 г. служил-: ной цели - сохранению целостности Югославии.

В конце 1928 г. проницательный западный наблюдатель подводил итоги ее летнего существования: «Центральное правительство скандальным образом без внимания необходимость установления отношений между составными королевства. За десять лет это привело к пониманию того, что ничто, кроме н ревизии этих отношений, не может спасти страну от распада... Считается, что тс роль может найти выход из сложившегося тупика... Вся администрация настоя румпирована, что мы задаемся вопросом, не пришло ли время еще одного Пиле который бы с ней разобрался... и поставил бы государство на здоровые основі

этих строк - британским послом Кеннардом - трудно не согласиться в оценке «белградских политиков» и возможных перспектив выхода из сложивше-ения. Именно высшие партийные круги Сербии, внесшие главный вклад в ое объединение и настоявшие на собственном видении административно. :>блика новосозданного государства, в первую очередь были ответственными - евное состояние спустя десять лет.

KJOM. как показывают современные исследования сербских авторов, «нацио-•тнитаризм и государственный административный централизм» в Королевстве ‘я пропагандистским орудием в руках противоборствовавших политических к: «Видовданская конституция не была осуществлена в государственно-пра-•1 тем самым и в политической практике, так как не была подкреплена соответс-законами... Юридические и правовые системы, унаследованные от предшест-гхударственных состояний, в значительной степени продолжали действовать. Королевство СХС характеризовал государственно-правовой партикуляризм, «всторических» правовых зон... существовали и дальше»¹¹³. «Унификация судеб-мы, как и системы местного самоуправления, так и не была осуществлена»¹¹⁴, «вание налогообложения», обещанное Пашичем в 1923 г., произошло только в 1^28 г.¹¹⁵ До этого налоговое бремя в «пречанских» регионах было тяжелее, чем . Главной жертвой этого неравенства была Воеводина. Все вышеперечисленное Ж'тичу основание утверждать, что «государственно-правовой провизорный пе-пе одолжался вовсе не до июня 1921 г., а до 1929 г., когда правовое единообразие іхтигнуто узурпировавшим власть королем.

Примечания

1 Архив Српске академии наука и уметности (далее АСАНУ). Заоставштина Милана Ан-

IŁ Бр. 14387/8447.

l.Muh Jb. Исторща српске државности. Нови Сад, 2001. Кн>. 3. Cp6nja у )угославщи. мава «Дезинтеграциіа)угословенске државе и Hfleje о држэвно-npaBHoj посебности Ср-С 128.

3 Gligorijevic В. Parlament i politićke stranke u Jugoslavyj 1919-1920. Beograd, 1979. S. 203.

* АСАНУ. Заоставштина Милана АнтиЬа. Бр. 14387/9438.

5 РТАСПИ. Ф. 495. Оп. 69. Д. 215. Л. 4.

6 АСАНУ. Заоставштина Милана АнтиЙа. Бр. 14387/8447.

» АСАНУ. Бр. 13607. Светислав Т. Милосавл>евиЙ. Из мемоара. I. С. 81.

S Там же. С. 105.

9 Велики РадиЬев збор у Загребу // Политика. 1923 г. 16 април.

10 Joeanoeuk С. Уставно право Кралевине Срба, Хрвата и Словенаца. Београд, 1995. С. 369, ШЬ. 113, 398,196,202,322.

11 Устав Крал>евине Срба, Хрвата и Словенаца. Београд 28 зуна 1921.// Petranovic В., ZečnicM. Jugoslovenski federalizam. Ideje i stvarnost. Tematska zbirka dokumenata. Beograd, m S Prvi tom. 1914-1943. S. 129.

12 Цит. no: Purivatra A. Jugoslavenska muslimanska organizacija u političkom životu Kraljevine - Hrvata i Slovenaca. Sarajevo, 1977. S. 413.

13 Самоуправа. 1924. 24 jaHyap. Атавизам интриганата.

14 Цит. по: Petranovic В., Zečevic М. Op. Cit. S. 217.

15 ПродановиИ J. Изван парламентаризма. // Српски кн>ижевни гласник (Далее - CKI Београд, 1926. Кіьига 18. Bpoj 6. С. 29.

16 ПродановиНJ. Криза нашега парламентаризма // СКГ. 1924.16 новембар. Кн>. 13. Bpoj 6. С. 445

17 ДимиН Л>. Срби HjyroMaBHja. Београд, 1998. С. 121.

18 Цит. по: PadojeeuH М. Удружена опозиц^а 1935-1939. Београд, 1994. С. 47.

19 Цит. по: Gligorijevic В. Demokratska stranka i politićki odnosi u Kraljevini Srba, Hrvata : Slovenaca. Beograd, 1970. S. 25.

20 МарковиН Л. Одломци из «успомена» (1925-1926) // Никола ПашиЬ у Народно] скупи-тини. Београд, 1998. Кьь. 4. С. 350.

21 Stojadinovic М. Ni rat ni pakt. Jugoslavija izmedu dva rata. Rijeka, 1970. S. 234.

22 PribicevicS. Diktatūra kralja Aleksandra. Beograd, 1952. S. 117.

23 Архив Jyro^aBHje (далее AJ). Ф. 80 (Збирка JoBaHa Joвaнoвиha-Пижoнa), фасцикла 24 _f (Привремени пословник за Уставотворну скупштину. Београд, 1920.)

24 АСАНУ. Заоставштина Милана АнтиЬа. Бр. 14387/8447.

25 АСАНУ. Заоставштина Милана АнтиЬа. Бр. 14387/9436.

26 ДимиН Л>. HcTopnja српске државности... С. 102.

27 36opHHKjyroaiaBHje, іьених бановина, градова, срезова и општина. Београд, 1931. С. I^і'

28 Весіс. I. Finansijske prilike u Kraljevini SHS 1918-1923. (магистерская диссертация, заі щенная на Философском факультете Белградского университета в 2002 г.). S. 39.

29 Avramovski Ż. Britanci o Kraljevini Jugoslaviji. Godišnji izveStaji britanskog poslansrva Beogradu 1921-1938. Zagreb, 1986. Knj. 1. S. 310, 3156. 499.

30 Правительство вносило свои законопроекты отдельно.

31 Gligorijevic В. Parlament i političke stranke... S. 395,227.

32 Пасаруков Н.Д. Из}едначен>е закона //Jyбилapни зборник живота и рада Срба, Хрі и Словенаца 1918-1928.1. Београд, 1928. С. 382.

33 Цит. по: Petranovic В., Zečevic М. Op. Cit. S. 217.

34 Закл>учци радикалне земалске конференцще о програму (28 септембар 1920) // Сяи ковиН. Ъ. Никола ПашиЙ... С. 409.

35 Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции: В докумев центральных российских архивов начала-середины 1920-х годов. М., 2003. Часть 2 і 1924 г. декабрь 1926 г.). С. 48.

36 Banacl. Nacionalno pitanje u Jugoslaviji. Zagreb, 1995. S. 184.

37 Čulinovic F. Jugoslavija izmedu dva rata. I. Zagreb, 1961. S. 309, 408, 455.

38 Nar. Vijece usvaja ujedinjenje sa Srbijom i Crnom Gorom. // Šisic F. Op. cit. S. 255.

39 Цит. no: Matkovic H. Hrvatska zajednica. Prilog proučavanju političkih stranaka u Jugoslaviji // Istorija XX veka. Zb radova. V. Beograd, 1963. S. 94.

40 Horvat J. Zivjeti u Hrvatskoj 1900-1941 (zapisci iz nepovrata). Zagreb, 1984. S. 143.

41 РГАСПИ. Ф. 495. On. 33. Д. 580. Л. 48.

42 Цит. по. КазимировиН В. Cp6nja и JyroaiaBHja 1914-1945. Kparyjeeau, 1995. Кіьига друга. C І

43 Цит. по: Matkovic Н. Hrvatska Zajednica... S. 127. Это обвинение было адресовано Щ дичем А. Трумбичу, первому министру иностранных дел Королевства СХС, принимав участие в Парижской мирной конференции.

44 Велики РадиЬев збор у Загребу // Политика. 1923 г. 16 април. См. также: Culina Jugoslavija izmedu dva rata. I. Zagreb, 1961. S. 420.

45 Rothschild J. East Central Europe Between the Two World Wars. Seattle. London, 1974. P. 21

Л Politićka povijest Hrvatske. II. Zagreb, 1990. S. 143.

:иИД. Г. Степан РадиЬ и н>егова «Миротворна република» // СКГ. Кн.. 10. Бр. 8. пембра 1923.

Г Politićka povijest Hrvatske. II. Zagreb, 1990. S. 118.

к Smith Pavelic A. Dr. Ante Trumbic. Probierni hrvatsko-srpskih odnosa. Munchen,

И. Ф. 535. On. 2. Д. 190. Л. 20. г:: Казимировий В. Cp6nja и]угославща 1914-1945. KparyjeBaų, 1995. Кіьига дру-

uredenje iii Ustav Neutralne seljačke republike Hrvatske // Radie S. Op. cit. S. 367-379. JuMumpujeeuh M. Ми и хрвати. Хрватско питаїье. Споразум ca хрватима 1914-i. 1939. С. 154.

1. Stjepan Radie u Kraljevini Srba, Hrvata i Slovenaca. Ljubljana, 1987. S. 46. по: СтанковиН. Б. Никола ПашиЬ и Хрвати. Београд, 1995. С. 96-97. по: Там же. С. 134. по: Там же. С. 77.

i с В., Zečevic М. Op. Cit. S. 194. по: CmaHKoeuh. Б. Никола ПашиЛ... С. 97.

. по: HorvatJ. Op. Cit. С. 282.

МврковиЬ Л. Срби и Хрвати. 1914-1944. Београд, 1993. С. 29-30.

•siovenska demokratska liga // Petranovic B., Zečevic M. Op. cit. S. 202.

Iz moje politićke suradnje (1901-1963). Zagreb, 1965. S. 226.

.ucija Kongresą javnih radnika. Zagreb, 10 septembra 1922 // Petranovic B., Zečevic M. S. 229.

чв IIwt. no: Gligorijevič B. Parlament i politićke stranke... S. 171.

M AJ Ф. 80 (Збирка JOBaHa }ованови1іа-Пижона), фасцикла 29 («Декларации Крал>евске Гсвор Г. Светозара ПрибиЬевиЬа //Реч. 1924 г. 13 август.

"нт. по: Matkovic H. Svetozar Pribicevic і Samostalna demokratska stranka do Šestojanuarske - Zagreb. 1972. S. 81.

• Никола ПашиЬ у Народно} скупштини. Београд, 1998. Кн>. 4. С. 281.

■ Бнрачима // Самоуправа. 1923. 25 фебруара.

П Al. Ф. 80 (Збирка JoBaHa_[овановиЬа-Пижона), фасцикла 29.

Я Aj. Ф. 335 (BojnMaB}овановиІі-Марамбо, хартще двора), фасцикла 21.

Г? Z^auKoeuh. Б. Никола ПашиЬ и Хрвати. Београд, 1995. С. 142.

"«Обзнана je нойас o6jaBJbeHa. Политика. 1925 г. 2 jaHyap.

'f Stojadinovic М. Op. Cit. S. 200.

7s Markovic L. Op. Cit. S. 260-270.

Г Изборни проглас Народне радикалне странке од 4 фебруара 1925 // Никола ПашиЬ у Ике-2'jHoj скупштини. Београд, 1998. Кн>. 4. С. 340.

"S Цит. по: Banacl. Nacionalno pitanje u Jugoslaviji. Zagreb, 1995. S. 144.

Др. Лазар Марковий о значаіу Резолуци]е земал>ске конференцще радикалне странке Ij. децембра 1921. године ca становишта односа према хрватима // Cmamoeuh. Б. Никола й«нЬ... С. 433.

š*> Cmamoeuh. Б. Никола ПашиЬ... С. 275.

81 Stojadinovic M. Op. Cit. S. 183.

82 Markovic L. Op. Cit. S. 232.

83 СтанковиН. Ъ. Никола ПашиЬ и Хрвати. Београд, 1995. С. 78.

84 Markovic L. Op. Cit. S. 320.

85 Joeanoeuh H. Политички сукоби y JyrooiaBiijH 1925-1928. Београд, 1974. С. 214.

86 Stojanovic Lj. Jom о српском питан>у. // NE. Knj. XII. Br. 14. S. 415.11 Novembra 1925.

87 CmaHKoeuh Ъ. Никола ПашиЬ... С. 129,197.

88 Avramovski Z. Op. Cit. S. 391.

89 R.W. Seton-Watson and the Yugoslavs. Correspondence. 1906-1941. II. London; Zagrs-i 1976. P. 115,120.

90 Markovic L. Jugoslovenska država і hrvatsko pitanje. Beograd, 1991. S. 273.

91 Avramovski Ż. Op. cit. S. 387.

92 Изборна кампаїьа г. РадиЬа // Политика. 1926 г. 2 фебруар.

93 Самоуправа, 3 jaHyap 1926 г.

94 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 69. Д. 220. Л. 15.

95Joeanoeuh Н. Политички сукоби у Jyro^aBHjH 1925-1928. Београд, 1974. С. 189.

96 Pavlovic K.St. Vojislav Marinkovic і njegovo doba (1876-1935). London, 1960. Knjiga peta. S. ш і

97 ГлигориіевиН Б. Ствараіье пречанског фронта у Хрватсщ и политичке послеліаи (1927-1941) /^угословенски историйки часопис. 1997. № 1. С. 99.

98 Цит. по: Popovic O. Stojan Protic і ustavno rešenje nacionalnog pitanja u Kraljevini Beograd, 1988. S. 115.

99 AJ. Ф. 143 (Никола ПашиЬ), фасцикла 1.

100 Стенографске белешке Народне скупштине Крал>евине Срба, Хрвата и Слове’ Ванредан сазив за 1925. годину. Од I претходног састанка 7 марта 1925. до III редовнс--танка 31 марта 1925. Београд, 1925. С. 99.

101 Petranovic В., ZečevicM. Op. cit. S. 122.

102 Gligorijevic B. Demokratska stranka... S. 254.

103 Цит. no: Gligorijevic В. Demokratska stranka... S. 350.

104 Matkovic H. Svetozar Pribicevic... S. 50.

105 Gligorijevic B. Demokratska stranka... S. 254.

106 AJ. Ф. 143 (Никола ПашиЬ), фасцикла 1.

107 HorvatJ. Živjeti u Hrvatskoj... S. 279.

108 Matkovic H. Svetozar Pribicevic... S. 189,192.

109 Pribicevic S. Op. Cit. S. 100.

110 ТлигорщевиЬ Б. Ствараіье пречанског фронта у XpBaTCKOj... С. 98.

111 AJ. Ф. 14 (Министарство унутрашіьих послова), фасцикла 21 (Rezolucija dane- і Seljačko-Demokratske koalicije povodom dogadaja od 20 juna 1928. u Narodnoj skupštini): Z«l же: Pribicevic S. Diktatūra kralja Aleksandra. Beograd, 1952. S. 100.

112 Цит. no: Avramovski Ż. Op. Cit. S. 499.

113 Žūtie N. Ministarski savet Kraljevine Jugoslavije. Obrazovanje, organizacija i pravr. u sistemų vrhovne državne uprave // Istorija 20 veka. 1.1998. S. 29.

114 ЗечевиН M. Jyro^aBHja 1918-1992. Jyжнocлoвeнcки државни сан и jaea. Београд. 1^

115 Gligorijevic B. Parlament i politicke stranke... S. 254.

ление режима личной власти. «В первое воскресенье января 1929 г. рано ль Александр привел в замешательство свою страну и дал повод европейской ■освятить заголовки газет прокламации о роспуске парламента и упразднении «*к. В тот же день он доверил формирование правительства внепартийному =.эторый представлял разные части страны и был подчинен напрямую коро--.евский манифест моему дорогому народу (курсив мой. - А.С.) был опублико-^ Службене новине...

л час, когда больше не должно быть никаких посредников между народом j Парламентские институты, которыми как политическим инструментом іся мой блаженно почивший отец, остаются и моим идеалом... Но слепые по-ие страсти настолько злоупотребляли парламентской системой, что она стала Твием всякой полезной национальной деятельности. Согласие и даже обычные я между партиями и отдельными людьми стали совершено невозможными, развития и воплощения идеи народного единства парламентские вожди нача-зе :*иировать столкновения и народную разобщенность... Мой святой долг любой сохранить народное единство государства... Этот идеал должен стать самым важ-нконом не только для меня, но и для каждого человека. Такое обязательство на ■алагает моя ответственность перед народом и историей, моя любовь к родине и память о бесчисленных и бесценных жертвах, павших за этот идеал. Прибегать, ■ раньше, к парламентской смене правительства или к новым выборам в законода-собрание значило бы терять драгоценное время в тщетных попытках, отнявших агсколько последних лет. Мы должны искать новые методы работы и проклады-навые пути".

Чем руководствовался король, так смело взяв инициативу в свои руки? Ситуация, должна была казаться критической, иначе он не стал бы так рисковать и брать ■i crć* такую ответственность»¹.

Возможен только утвердительный ответ на вопрос, заданный неизвестным автором жшггм «Королевская диктатура в Югославии». Переворот был совершен в условиях ■■пзарственного кризиса, описанного Александром Карагеоргиевичем в обращении «хм сербам, хорватам и словенцам». Содержание манифеста отражает итог десятилетие о политического развития Королевства СХС, в котором дезинтеграционные устрем-вш представителей хорватских областей одержали верх над непоследовательными ■■.шиями сербиянского истеблишмента по превращению разрозненных югославянс-■X территорий в единое централизованное государство². Неутешительный результат —ного противостояния поставил короля перед дилеммой, описанной им в разговоре с сЕЕ-бским патриархом Гаврилой (Дожичем): «Я мог или отсоединить Хорватию, или упразднить Видовданскую конституцию и ввести режим 6 января... Я стремился положии конец шовинистическим настроениям отдельных областей, которые продолжали, как ранее, приносить огромный ущерб народному и государственному единству»³.

Опорой Александра Карагеоргиевича в его начинаниях стали кадры, подтвердивг свою лояльность в 1920-е годы. Главой первого кабинета и одновременно министр-:! внутренних дел стал давний фаворит короля генерал Петр Живкович. В правительств вошли «придворные» радикалы и демократы - неформальные агенты двора в кр*п нейших сербских партиях: Никола Узунович (министр без портфеля), Милан Срш*’ (министр юстиции), Урош Круль (министр здравоохранения) Божидар Максимов (министр просвещения), Воислав Маринкович (министр иностранных дел) и др. Bai нейшие посты экономического блока были заняты представителями деловых круї Хорватии. Министр финансов Станко Шврлюга до работы в правительстве возглаї Загребскую биржу. Министр торговли и промышленности Желимир Мажуранич до 11 сударственной службы представлял в качестве адвоката интересы хорватского и инс ранного бизнеса. Единственным партийным лидером, востребованным новой вла стал лидер СНП Антон Корошец (министр транспорта).

«Поиск новых методов и путей», продекларированный в манифесте, начался с прин*

6 января 1929 г. ряда законов, направленных на достижение полного государственного <| ноначалия, а также на устранение непосредственных противников новоявленного авк та - традиционных политических представителей сербов, хорватов и словенцев.

Закон о королевской власти и верховной государственной администрации прекрз действие Видовданской конституции, согласно которой Югославия была парламент , монархией. Теперь король стал «носителем всей власти», ему принадлежало исклі тельное право принятия законов, назначения чиновников, командования вoopyжe^ ми силами и т.д.

Закон о муниципалитетах и областном самоуправлении отменял избираемость і ставительных органов, на смену которым пришли назначаемые управленцы.

В соответствии с Законом о защите общественной безопасности и государствен строя запрещалась деятельность всех партий и объединений, созданных на религис или «племенной» основе. В результате в январе 1929 г. одна за другой были запреї все партии Королевства СХС: Югославская мусульманская организация, Хорв крестьянская партия, Народная радикальная и Демократическая партии, Земледел кий союз и др. Были распущены даже сербская и хорватская сокольские организаи смену которым пришел «Сокол Королевства Югославии». Действие принятого носило приоритетный характер по отношению ко всем другим правовым нормам. < рые становились неактуальными в том случае, если вступали с ним в противоречя

Изгнание с политической арены пресловутых «посредников между народом и і лем» создало необходимые условия для реализации новой властью собственногс назначения, как его описал король Александр 6 января 1929 г. в обращении к кь министров: «Ожидаю от вас, что вы в духе народного единства будете оберегать і вивать согласие, равноправие и родство сербов, хорватов и словенцев»⁵. Отвечая і нарший призыв, правительство в первой Декларации перечислило свои приори цели: «1. Реформа администрации; 2. Экономическое обновление и финансовак ция; 3. Достижение полного духовного единства сербов, хорватов и словенцев, ющее унификации законодательства, реформы и сокращения чиновничества, производства... нового административного деления страны»⁶.

ние первой задачи началось с принятия вышеупомянутого закона, регули-мрстную администрацию. Законом об устройстве верховной государственной йпии от 31 апреля 1929 г. количество министерств уменьшилось с шестнад-н дцати.

?тап реформ был ознаменован принятием 3 октября 1929 г. Закона о назва-нистративном делении королевства. Переименование страны было, по сло-р-министра П. Живковича, вызвано «необходимостью, чтобы официальное королевства полностью выражало народное и государственное единство. Поэ-лушем наше королевство будет носить имя Королевство Югославия»⁷. Страна, с-їзделенная на 33 области, теперь делилась на 9 крупных областей - бановин: бановина со столицей в Любляне, Савская со столицей в Загребе, Приморская " в Сплите, Врбасская со столицей в Баня-Луке, Дринская с центром в Сара-^кая со столицей в Нови-Саде, Вардарская со столицей в Скопье, Моравская й в Нише, Зетская со столицей в Цетинье. Белград с близлежащими городами * Панчево был выделен в особую административную единицу.

ющим этапом государственного переустройства, начало которому было 6 января 1929 г., стало «дарование» королем конституции 3 сентября 1931 г. еделял югославское государство как «конституционную монархию» с «народ-лгтавительством», вместе с королем осуществлявшим законодательную власть. Ъ представительство состояло из Сената и Народной скупщины. Половина Се-■юиралась, половину назначал монарх, имевший право утвердить или отклонить законы. Главе государства принадлежало право роспуска и созыва предста-назначения чиновников, ведения внешней политики страны и т.д. 116 ст. иии давала право королю осуществлять прямое правление посредством указов Шіличии внешней или внутренней угрозы безопасности государства. Правительс-1ыло напрямую подотчетно королю. Формируемая политическая система принци-отличалась от прежней Видовданской. В новой конституции отсутствовало «парламентаризм». Старые партии были исключены из политической жизни лированным запретом на «создание объединений на религиозной или племен-основе»⁸.

Іьлмрьі в народное представительство были назначены на 8 ноября 1931 г. В соот-ин с новым избирательным законом организации, желавшие принять в них учас-зслжны были представить список кандидатов, состоявший минимум из 305 чело- по числу избирательных округов королевства. Кроме того, глава списка должен собрать в свою поддержку 18 ООО подписей избирателей - по 60 от каждого избира-го округа, а также 60 ООО подписей в поддержку списка - по 200 от каждого ок-Выполнить эти требования было под силу только тем, кто располагал поддержкой інистративного аппарата. В результате на выборы, в которых по официальной ин-^мации приняло участие 67 % избирателей, был выставлен только правительствен-■М1 список, возглавляемый премьер-министром П. Живковичем⁹.

В декабре 1931 г. депутаты, избранные по правительственному списку, объявили о ^армировании новой, единственно разрешенной, партии, получившей громоздкое на-■ание - Югославянская радикально-крестьянская демократия (ЮРКД).

Приоритетной задачей режима стало формирование общеюгославского правового ^остранства. В этом вопросе экспертную поддержку министрам оказывал Верховный мжонодательный совет, сформированный из 18 ведущих юристов страны. В результате, в течение одного только 1929 г. король подписал более 200 новых законов¹⁰. t'W принятие было насущной потребностью, а не правовым графоманством и имитаци«і бурной деятельности. Это подтверждается тем фактом, что только спустя 10 лет после объединения Югославия получила единое уголовно-процессуальное и фискальнм | законодательство¹¹.

Вообще, представление о необходимости правовой унификации было одним из гл ных побудительных мотивов узурпации власти Александром Карагеоргиевичем. лагавшим, что отсутствие общих законов разделяет югославян ничуть не меньше.' «племенные» различия. Поэтому первые месяцы и годы режима личной власти бь посвящены решению задач административного строительства, экономической и сс альной политики, которыми было недосуг заниматься партиям, участвовавшим в пі ламентских баталиях предыдущего десятилетия. Судить о том, каким было на руб 20-30-х годов XX в. положение вещей в разных областях государственной жизни, :* но по стенограммам заседаний совета министров:

16 февраля 1929 г. «Министр транспорта полагает, что... у нас вообще нет эконс ческой политики, так как нет статистки, на основании которой можно было бы проиэ дить расчеты и вырабатывать государственный экономический курс».

21 февраля 1929 г. «Министр торговли и промышленности полагает, что ранее его домство функционировало бессистемно, без должных принципов и статистики, необі мых для любой работы, а тем более для Министерства торговли и промышленности»: «Министр строительства... Действительно, за последние десять лет почти все пр< в нашем государстве осуществлялись небрежно, без должной подготовки... О негосуз твенных дорогах в первые девять лет существования страны... никто не заботился».

12 марта 1929 г. «Министр просвещения... В вопросе школьных учебников полный хаос, позволивший разным безответственным людям заниматься для них і ма выгодным, а для школы вредным, издательским бизнесом»;

«Министр здравоохранения... В последние годы административная деятель* моего министерства была полностью дезорганизована... Это можно объяснить от твием преемственности в работе. За десять лет сменилось семь помощников мини с о самих министрах и не говорю».

3 июля 1929 г. «Министр торговли и промышленности говорит, что проблема пр ния аграрной реформы столь же стара, как и социальный вопрос... То, что они десятЩ спустя до сих пор не решены, служит лучшим доказательством слабости государства ■ Нелицеприятность мнения членов правительства Его Величества - людей заие сованных - о работе их предшественников не удивляет. Однако то, что в конце 192< дов представление о плачевном состоянии государственных дел разделялось шир общественными слоями, а не только первыми министрами нового режима, илля руют относившиеся еще к 1927 г. эмоциональные слова одного из авторов либер ориентированного Сербского литературного вестника: «Налицо настоящий го< твенный кризис. Причина его в том, что наши политики не знают, как надо упри государством. Хотя в конституции написано, что у нас парламентская монархи», і ламентаризм им не нужен. Однако, что еще опаснее, неизвестно, чего они хотят, этого нет стабильности в администрации, из-за этого каждый час правительст кризисы... из-за этого откладывается решение самых важных государственньа блем, от которых зависит будущее страны... Хочется бережливости и бездефии бюджета... Хочется выравнивания законодательства, но скупщина совсем этим не і

ся упрощения государственной администрации и честного чиновничест-I для этого не делается»¹³.

ная потребность в преобразованиях стала причиной того, что поначалу зласти королем не встретила какого-либо серьезного общественного сопро-Как пишет современный сербский историк И. Добривоевич, «народ отвер-пупшины - этого „уродливого порождения парламентаризма", - ставшей си-гаоса и лености. Какое-то решение напрашивалось. Король разрубил гордиев .Ни :дна из сербских партий не посмела публично воспротивиться запрету на ельность. Единственной реакцией парламентских вождей на события 6 янва-:аобрение, высказанное наследником С. Радича В. Мачеком по поводу упраз-Вшовданской конституции, «более семи лет служившей инструментом притес-■•>сватского народа»¹⁵.

анно благожелательно отнеслись к произошедшему и европейские союзники и. Показательно мнение английского посла Кеннарда: «Что впечатляет боль. так это масштаб решаемой задачи - объединение Королевства и его превра-■ современно устроенное цивилизованное государство... Если диктатуре удастся ,твить программу реформ... она оправдает свое неконституционное происхожде-В 1929 г. положены основания. Будущие результаты сегодняшней политики будут їть от того, как будет применяться новое законодательство... Еще слишком рано, судить, и не следует быть слишком критично настроенным»¹⁶, іоіїбная внутри- и внешнеполитическая реакция на совершенный переворот все-■ Александра Карагеоргиевича и его окружение чувство уверенности как в попу-Ь^вости совершаемых преобразований, так и их необратимости. «Неудача исключена, шж за тобой стоит весь народ»¹⁷, - заявил король в интервью французской газете. В шш з^вогоднем обращении от 31 декабря 1929 г. говорилось о свершившемся «быстром яшезении порядка в стране», о «преодолении опасности духовной разобщенности». Дез заия правительства от 4 июля 1930 г. объявляла, что «навсегда (курсив мой. - А.С.)

! ты внутригосударственные исторические границы, препятствовавшие формиро-жжю нации» и реализации принципа «один народ - одно национальное чувство»¹⁸. В IS31 г. в очередном интервью французским журналистам Александр говорил, что «ни-■им больше югославскую политику не будут определять религиозные, региональные ш центробежные интересы»¹⁹.

В пользу того, что вышеприведенные высказывания отражали подлинное мнение ««>2ля, а не только публичный оптимизм властей, свидетельствуют впечатления вынесенные Александром от поездки в Загреб. Бану Врбасской бановины С. Милосавлевичу он доверительно, но твердым голосом сказал, что «во время пребывания в Савской ба-■мнне пришел к убеждению, что хорватский вопрос более не существует»²⁰.

Действительно, «авторитарные лидеры, устранившие политических конкурентов... поставившие под контроль средства массовой информации, полагают, что пришли навсегда. Они думают, что находящиеся в их распоряжении средства принуждения достаточны, чтобы обеспечить стабильность власти. Это иллюзия, дорого стоившая многим»²¹.

В случае с режимом личной власти, установленным шестого января, иллюзорность подобных надежд стала очевидной весьма быстро. Совершенные преобразования не смогли устранить общественных, политических и национальных противоречий, предопределивших государственный кризис конца 1920-х годов. Притупленные в результате насильственно установленного моратория на публичную политическую активность они спустя короткое время стали для режима непреодолимым препятствием.

Кризис режима личной власти. Проявлением кризиса режима можно считать осознание самими его носителями масштаба вставших перед ними трудностей. Приведем реакцию С. Милосавлевича на процитированное эйфорическое заявление Александр» «Будучи весьма удивлен сказанным королем, я ответил ему, что очень рад слышать, чти в Загребе... хорватский вопрос отсутствует. Однако на территории Врбасской бановинн он цветет буйным цветом»²².

Ироничные слова королевского наместника иллюстрируют положение вещей в отдельно взятой провинции. Оценка остроты проблемы в масштабах всей Югослав! содержится в относящемся к маю 1932 г. выступлении В. Маринковича, сменившего LL Живковича на посту премьер-министра: «В нашей стране есть одна главная пробле» которая важнее всех остальных... Это вопрос, хотим ли мы народного и государств ного единства - унитаризма, - или нам нужна федерация и сепаратизм. Пока нет отв на этот вопрос, пока в нашей стране есть элементы, с которыми надо считаться, и коп рые против единства, общество будет разделено... Нужно уже предложить народу чест проголосовать по этому вопросу, а не по девяноста девяти другим вопросам»²³.

Признанием невозможности достижения главной цели унитаристско-централк ского курса стали слова короля Александра, сказанные им патриарху Гавриле накан роковой поездки в Марсель в октябре 1934 г.: «С проводимой до сих пор политикой < дует заканчивать, ибо она завела страну в тупик... Должен вам признаться, что пс принимаемые с 6 января 1929 г. усилия оказались безуспешными... К сожалению, осуществления моей программы требуется много времени... Наше государство мол и предрассудки в нем слишком живучи. Это воспрепятствовало тому, чтобы прог наступил так быстро, как нам бы того хотелось»²⁴.

Из множества причин, по которым остались неосуществленными благие намер Александра Карагеоргиевича можно выделить главные. Общеизвестным является факт, что на годы, отведенные диктатуре, пришелся мировой экономический криз худший помощник в решении масштабной, говоря словами посла Кеннарда, задачи і вращения отсталой страны в «современно устроенное цивилизованное государ Вот как описывал дипломат воздействие экономических трудностей на политиче-гг* обстановку: «В 1931-32 гг. ситуация в Югославии, как и по всему миру, в экономиче финансовом, а, следовательно, и общественном плане развивалась от плохого к xyj му... Экономический кризис стал одной из причин широко распространенного полі ческого недовольства, особенно в Хорватии... Вина за все недуги, от которых стр^ Югославия, возлагается на режим короля Александра»²⁵.

Таким образом, экономические проблемы привели к усилению центробежных і денций, - тех самых «шовинистических настроений отдельных областей», - уст ние которых виделось властям предержащим стратегической целью их деятельн «Югославию легче себе представить, чем создать на деле. Детские болезни этого на оказались до неприятности устойчивыми к лечению... В решении главной внутр проблемы страны не достигнуто сколько-нибудь значительного прогресса: не ccj основа для добровольного сосуществования разных частей королевства... В Хорва* Словении... неприятие белградского централизма выросло, а доверие к персоне к

без того никогда не было высоким, еще упало»²⁶.

исанная ситуация свидетельствовала об ошибочности выбора Александром .■евичем идеологической основы собственного режима. Еще политическая 1920-х годов продемонстрировала, мягко говоря, неполное соответствие те-■ародного единства, положенной в основание создания Югославии, подлинным льным чувствам сербов, хорватов и словенцев. Показательна судьба Демокра-^ партии - ровесницы Королевства СХС, самопровозглашенной «партии всех всех религий и всех сословий». Уже в 1924 г. партия распалась на организации, ~вавшие, в лучшем случае, на представительство населения отдельных нацио-ггорических областей.

мним, главный идеолог Демпартии и пророк югославизма Светозар Прибиче-•сознав его недостаточную эффективность для политической мобилизации насе->собенно в пречанских областях, в 1927 г. «перекрасился» из монархиста-цен-.а в республиканца-(кон)федералиста. Король Александр, поднимая в 1929 г. ое его бывшим фаворитом знамя национального унитаризма, для того чтобы ься устойчивой поддержкой столь неоднородного населения страны, должен бы проявлять успешность во всех своих начинаниях. Но, как мы уже видели, объек-условия не позволили проявить диктатуре тех достоинств, которые выгодно бы чали от опостылевшего парламентаризма.

Проявлением роста общественного недовольства властью стала активизация «ста» парламентских партий, пребывавших с момента установления диктатуры в летар-ш«ском состоянии. Первой о себе напомнила Крестьянско-демократическая коали-

■ 1> принявшая 5 ноября 1932 г. резолюцию, известную как Загребские пунктации. В Ыслшем из-под пера лидеров ХКП документе говорилось о «великосербской гегемони. лостигшей пика при абсолютистском режиме 6 января 1929 г.». Последствием «ге-■и-]нии» стало «уничтожение моральных ценностей и материального благосостояния врола ... Хорватии и всех наших земель с этой стороны Дрины, Савы и Дуная». Авторы резолюции требовали «возвращения к 1918 г., к исходной точке», с которой следовало ктшествить «новое переустройство государственного объединения.., основанного на иинципе невозможности притеснения одним народом других»²⁷.

Осуждение авторитарного централистского режима выразили и Словенская народ-■;s партия с Югославянской мусульманской организацией. Их «пунктации», принятые

■ юнце 1932 - начале 1933 г., призывали к демократизации и федерализации Югосла-ш. которой следовало состоять из «равноправных историческо-политических еди-вип». В их числе - Словения и Босния и Герцеговина.

Вслед за пречанами демократы и радикалы предали гласности собственные «письма сторонникам». Л. Давидович и А. Станоевич настаивали на упразднении диктатуры, рестав-мпии парламентского строя, в рамках которого следовало достичь «согласия сербов, хор-іатов и словенцев» по поводу нового внутреннего устройства страны. Демократы видели ее состоящей их крупных «самоуправляющихся областей». Основанием для федерализации эолжно было стать признание того, что у сербов, хорватов и словенцев имелись «индивиду-»льные культурно-исторические особенности». Радикалы не шли столь далеко и ограничились высказыванием «против централизма, но за унитаризм и самоуправление»²⁸.

Таким образом, экономические трудности, сократившие имевшийся после 6 января ресурс популярности личной власти короля, активное отторжение значительной частью населения навязываемой идеологии привели к ситуации, описанной современным отечественным исследователем: «Даже когда подобные (авторитарные. - А.С.) политические структуры формируются при общественной поддержке, обусловленной разочарованием общества в некомпетентній и коррумпированных политиках, пришедших к власти на основе демократических процедур, си временем они начинают восприниматься обществом как нелегитимные»²⁹.

Отметим, что лишь косвенным свидетельством вышеописанного кризиса легитим-j ности можно считать выступления оппозиционно настроенных политиков. Его доен-J верным признаком было поведение самих носителей режима, демонстрировавших уверенность в собственных силах, сомнения в общественной поддержке проводил курса. Спустя всего несколько месяцев после переворота - в апреле 1929 г. премье министр вынужден был констатировать: «Вера чиновников в стабильность нынешнег правительства стала меньшей по сравнению с первыми днями его правления. Рази интриги и сплетни, запускаемые в народ, имеют целью представить правящий реа как временный. Не только бывшие активные политики, но и чиновники на действитез ной службе сплетничают, будто скоро радичевцы войдут в правительство, а Мари» вич пишет конституцию и так далее. Несомненно, это пагубно влияет на чиновничест которое больше не проявляет былого рвения»³⁰.

Самим министрам аналогичные претензии П. Живковичу пришлось высказывать имени короля Александра уже в мае 1929 г.: «Разные слухи ходят о правительстве и ег: | боте... Виноваты и сами члены кабинета. Его Величество обратил внимание, что их сві господами, сознательно или неосознанно идущими наперекор режиму, вредоносны., держиваются отношения с бывшими политиками... что порождает разговоры о временя режима. Необходимо, чтобы все члены правительства продемонстрировали, что не емп ни налево, ни направо, а вместе блюдут верность манифесту Его Величества».

Данное пожелание осталось невыполненным. Почти полтора года спустя -1930 г. Живкович горько упрекал своих подчиненных: «Моя цель была получить . ления членов правительства, что они больше не состоят в прежних партиях... Кто кз| выступил с таким заявлением?.. Результатов нет, так как все остались при своих і ях, которые до сих пор действуют организованно, только лишь благодаря тому. < один министр не сделал ничего для их упразднения»³¹.

Нежелание/неспособность номенклатуры последовательно воплощать догматы о альной идеологии следует добавить в перечень главных причин неудач начинаний . сандра Карагеоргиевича. Верным оказался данный в 1929 г. пессимистический крупнейшего сербского правоведа и историка Слободана Йовановича: «Для такого ] требуется хорошая администрация и отличная бюрократия, чего у нас нет»³².

Нехватка лояльных и идейно стойких государственных служащих, равно как и і честь «старых» партий, которым хранили верность даже члены кабинета, были пр⁴⁷: ем узости социальной базы власти. «Нам приходится рассчитывать на сегодняшнее і ние. Генерацию наших сторонников еще предстоит создать... Тяжелее всего сформиг народе благоприятное отношение, убедить народ поверить нам и присоединиться і начинанию», - сетовал В. Маринкович. Попыткой вернуть народное доверие стаа| таврация формально демократических институтов и создание ЮРКД (ЮНП)‘. По следовало заменить «посредников между королем и народом» - запрещенные парч былые годы своей вертикальной структурой обеспечивавшие общественную легкі

аилы. «Надо найти людей, на которых мы сможем опереться, которые будут не-i не наоборот»³³, - описывал сановник суть непростой задачи.

лное представительство и ЮРКД (ЮНП) не выполнили своего предназна-je ятельность привела к деструктивным результатам, противоположным тем, надеялись отцы-основатели. Вместо демонстрации единства депутаты, из-1 народное представительство по единственному правительственному списку, и к жесткой «внутривидовой» борьбе. Началось все с того, что далеко не все выполнять план двора и вступать в партию «всех благонамеренных и гото-'лничеству». Первой обособилась группа депутатов из Савской и Приморской заявившая о бесперспективности попыток создания партийных организаций рии Хорватии. Непожелавшие вступать в ЮРКД образовали Народный крес-клуб. Им противостояли представители правого крыла новосозданной пар-Щ е сторонники государственного централизма и национального унитаризма, бристольцами по имени отеля, где происходили их собрания, двумя этими парламентскими полюсами располагались бывшие члены Ради-^-артии, возглавляемые Б. Максимовичем, а также сторонники экс-демократа овича, слывшего либералом в консервативно настроенном окружении короля а. Эти две группы конкурировали как друг с другом, так и с бристольцами, а<и выходцев из старых партий рудиментами эпохи племенной раздроблен-главян и потенциальными ревизионистами.

ги партийного строительства не стали неожиданностью для двора. Задолго в премьер П. Живкович делился со своими коллегами невеселыми известия-оторые баны докладывают, что новую югославянскую партию создают люди, тощиеся никаким авторитетом на местах»³⁴. Данное обстоятельство, по-види-ггало причиной того, что партия, решение о создании которой было принято еще 1930 г., не появилась на свет накануне выборов, предполагавших ее политичес-ение. Двор, не веря в электоральный триумф ЮРКД, предпочел выставить на не организацию с сомнительной репутацией, а список кандидатов, отобранных ствии с высочайшим критерием - доверием короля Александра. Следует отме-^тс ЮНП как парламентская партия не посмела напрямую участвовать и в следу-борах в скупщину. В 1935 г. новый правительственный, а не партийный, список л тогдашний премьер Боголюб Евтич, выступивший в роли самопровозглашен-х&анителя завещания покойного короля Александра, якобы прошептавшего ему смертью: «Берегите мою Югославию».

■гак. с первых дней своего существования ЮРКД (ЮНП) служила ретранслятором не дданнических настроений общества, а социальных и межэтнических противоре-“ественного неприятия официальной идеологии. Сбылось проницательное предо-ение скептически относившегося к партийному строительству А. Корошеца, адресо-им в 1930 г. коллегам-министрам: «Не лучше ли оставить все как есть и считать, что «округ поддерживают режим. Все равно, никому не дозволено высказываться против, с издавая партию сторонников режима, мы автоматически вычленяем его противни-Это может привести к констатации того, что режим находится в меньшинстве»³⁵. Осенью 1930 г., следуя принципу «вовремя предать, это не предать, а предвидеть», ■енский политик предусмотрительно покинул тонущий корабль, подав в отставку «■оста министра лесов и недр. «Сегодня можно спокойно констатировать, - объяснял ч В£ г. Корошец в послании Александру свою позицию, - что диктатура терпит поражения на всех фронтах... Настал последний момент, чтобы предложить руководителе старых партий сформировать правительство... Если свобода не будет возвращена нарс-і» и государству, то мы перед историей снимаем с себя всякую ответственность и перекладываем ее на Вашу душу»³⁶.

Следует отметить, что необходимость прибегать к услугам старой партийной элитм понималась Александром с первых дней установления режима личной власти. Пыта привлечь на свою сторону население отдельных национально-исторических областеї их традиционных политических представителей, король пользовался испытанным m тодом кнута и пряника. Многозначительные кадровые решения - назначения или ставки в ближайшем королевском окружении, соблазнение постами и даже несурі репрессии - должны были дать понять оппонентам режима, что тот, стоя на своем, таки не стремится сжигать мосты в отношениях с ними.

Примирительным сигналом всем оппозиционным силам стал уход в апреле 1932 П. Живковича с поста главы правительства. Солдафона, известного своей неприм мостью в борьбе с «проклятым прошлым», сменил В. Маринкович, демонстрировав! склонность к ревизии диктатуры. Бывший представитель ДП продержался, однакь. своем месте недолго - до июля 1932 г. Очередное «закручивание гаек» осуществ. премьеры-экс-радикалы: Милан Сршкич (до января 1934 г.) и Никола Узунович (до ца октября 1934 г.).

Особое значение король придавал тому, как воспринимались его действия в п; ских регионах. Так после 6 января знаками расположения, демонстрируемого юг вянам-католикам, стало сохранение чиновниками - членами ХКП их постов в меі районных администрациях, а также включение в состав первого правительства с. ца А. Корошеца (единственного из лидеров старых партий) и значительного числа ватов. «Хорваты получили пять министерств. Значит, эта часть народа не будет твовать себя угнетенной или оставленной без внимания», - так оценивал желател последствия данного шага король в интервью французской газете³⁷.

Поначалу подобные решения не входили в явное противоречие с официальным Однако с течением времени, по мере того как становилась очевидной бесперспекти невозможность его реализации, попытки короля заигрывать с формально запрете партиями стали все более откровенными, нарушавшими надплеменной принцип «ні эллина, ни иудея...». Широкий резонанс в 1930 г. получило неожиданное вхождение став правительства четырех бывших членов руководства ХКП, служившее с точки официального Белграда свидетельством отказа хорватов от оппозиционности. «Кі Zeitung» писала: «Если раньше всегда подчеркивалось, что правительство диктату солютно неполитическое и не признает принесшие столько вреда политические а только стремится своей добросовестностью привлечь население, то теперь в приглашаются личности с ярко выраженной политической ориентацией... бывшие презренной Хорватской крестьянской партии. Более того, им должны уступить свої далекие от политики специалисты Франгеш и Дринкович. Речь идет о политике в смысле этого слова. Остается подождать и посмотреть, какие плоды она принесет» ■

Главным «плодом» стало осознание современниками непоследовательности в; готовности поступиться основными политическими принципами ради расширенш сторонников. Подобные проявления слабости режима предопределили характер ел шений с главной оппозиционной силой - Хорватской крестьянской партией, чьей король добивался с 1930 г. и до последних дней жизни. Все попытки Александра К

г Владимира Мачека перейти на его сторону остались безуспешными. Не по-яеднократные аресты и угрозы длительного заключения - средство, некогда ажладистым первого председателя ХКП Степана Радича.

*зс Мачека, в заключении встретившего известие о марсельском покуше-олило из понимания того, что чем дольше ХКП отвергает поступавшие из т-едложения, тем более выгодными для нее будут результаты неотвратимо-ликтатуры и конечное решение хорватского вопроса. Предпочтительность ьной позиции объяснял Анте Трумбич, в 1930-е годы занимавший высокое иртийном руководстве: «Не нужно себя обманывать, будто можно добиться резного (приняв предложения короля. - А.С.). А даже если бы мы добились 5»; ^: ■: того, что хотим и на что имеем право, где гарантии, что эти договореннос-соолюдаться? Ведь физическая сила на той стороне... Из рук не выпускают ре-жкр-ективную власть... А когда под давлением обстоятельств... они будут готовы вам эти 50 %, это будет подтверждением того, что вода подступила к их порогу, 'ем взять в свои руки все 100 %»³⁹.

гпчивость ХКП Александр пытался нейтрализовать известным с 1920-х годов - так называемым окружением Хорватии силами сербов и словенцев. С этой ==задолго до смерти он прилагал небезуспешные усилия по примирению при-1 радикалов во главе с Н. Узуновичем и старой НРП, руководимой Ацей Станое-С готовности находившегося по домашним арестом за строптивость А. Короше-дничать король узнать не успел. Запланированная правительственная комби-•бьіла реализована уже принцем-регентом Павлом Караегоргиевичем.

« регентства. Для современной отечественной историографии политическое . . Югославии во второй половине 1930-х годов до сих пор в значительной степени ognita в плане определения причин тех или иных ключевых событий и мотивов ий их участников. Это касается как логики внутренней политики режима регент-^тпествовавшего в правовых рамках установленных диктатурой, так и механизма ггтіения хорватского вопроса и его «решения» в результате образования Бановины _?тня. Заполнение лакуны требует от нас, в первую очередь, восстановления канвы •■■лий 1934-1939 гг.

► После убийства короля Александра Карагеоргиевича 9 октября 1934 г. в Марселе в соответствии с написанным в январе 1934 г. завещанием на период несовершеннолетия ■рестолонаследника был установлен режим регентства. Первым регентом по воле Алек-эелра стал его двоюродный брат Павел Карагеоргиевич, вторым - сенатор Раденко Станкович, а третьим - бан Савской бановины Иво Перович.

Начало правления «исполняющего обязанности короля» принца-регента Павла было ; знаменовано конфликтом с премьером Н. Узуновичем, сомневавшимся в подлинности з-» в е щания и полагавшим, что право опеки над малолетним Петром II должно принадле-■ ать правительству⁴⁰. Победа Павла над фаворитом покойного короля - председателем ІОНП - была предопределена поддержкой генерала П. Живковича. В результате в дека-

бре 1934 г. Н. Узуновича сменил глава внешнеполитического ведомства Боголюб Евг в состав правительства которого не вошел ни один из руководителей ЮНП.

С новым фактическим главой государства югославская и европейская общестг ность связывали надежды на смягчение проводившегося курса. Как писал британс посол, «принц Павел, хотя и чистый славянин, благодаря полученному в Оксфорде разованию, проникся европейским духом, приобрел широту взглядов, которая м быть полезна для Югославии... Князь весьма интеллигентный и культурный челе и намного лучше разбирается в людях, чем Александр... Обоснованность нашего о мизма подтверждают первые шаги князя по вступлении в должность»⁴¹. К послед следует отнести освобождение из под ареста В. Мачека и А. Корошеца, а также рос скупщины и назначение досрочных выборов. Обновленный избирательный закон марта 1933 г.) позволил принять в них участие, наряду с правительственным cnt Б. Евтича, Объединенной оппозиции в составе ХКП, СДП, ДП, Земледельческой па (ЗП) и ЮМО⁴². Список коалиции, не имевшей общей программы и объединенной т тактической задачей противостояния режиму, возглавил В. Мачек.

Несмотря на относительную либерализацию политической жизни, парламе. выборы прошли в жесткой борьбе двух соперничавших блоков. Правительство в избирательной кампании, выступавшее с лозунгом: «За Опленац, или за Янка-Пу. преподносило себя единственным хранителем идеалов короля Александра, а противников - сообщниками его убийц. Такая бескомпромиссная позиция отр⁴⁸ консервативный подход премьер-министра к национально-политической пробле ке. Как писал осведомленный современник, «для правительства г. Евтича хорв вопрос не существовал. Кроме югославов в стране Югославия больше не было н* Ни сербов, ни хорватов, ни словенцев. Только югославы. Это был догмат всей пол правительства, во всем придерживавшегося заветов короля Александра»⁴³.

На выборах 5 мая 1935 г. за список Б. Евтича было подано 60,64 % голосов, за ( Мачека - 37,36 %. Последний вместе с сербскими партнерами по коалиции не п~ результатов выборов, обвинив власти в административном давлении на избират фальсификации итогов голосования⁴⁴. Отказаться от участия в работе скупщины единенную оппозицию подтолкнуло и то, что в соответствии с избирательным. победившему списку досталось 303 депутатских места из 370.

Электоральный успех не уберег Б. Евтича от отставки, в которую он был отправл июне 1935 г. Ее причины называет сербский историк Т. Стойков: «Действия правит до и после выборов привели к результатам, противоположным общему курсу на у ворение и поиск общественного согласия, который был провозглашен при его фор нии»⁴⁵. Другими словами, риторика и практика шестого января, которых придер Б. Евтич, вошли в противоречие с высказанным еще Александром и воспринятым намерением прийти к компромиссу со старыми «племенными» партиями.

Решение этой задачи было поручено новому премьер-министру - радикалу, финансов в кабинетах Николы Пашича, а также личному другу принца Павла Мила ядиновичу, который должен был реанимировать проект по созданию коалиции оп онных партий, готовых к сотрудничеству с двором - НРП, СНП и ЮМО. 23 июня

и сформировали правительство, в которое вошли члены Главного комитета партии, глава словенских клерикалов А. Корошец (министр внутренних дел), их мусульман Мехмед Спахо (министр транспорта). Вскоре три организа-об объединении и создании новой партии - Югославянского радикального і ЮРО), председателем которого стал глава правительства.

Главный комитет НРП вышел из ЮРО, мотивируя это тем, что М. Стоядино-г радикальных регионах передал работу по организации ЮРО... депутатам скупщины, которые не то что не радикалы, а известны как противники НРП... 5. кто стал депутатом только с помощью полиции»⁴⁶. Разрыв Стоядиновича ими партийными товарищами был вызван нежеланием подчиняться руко-НРП. настаивавшему на очищении государственных органов от всех против-калов (бывших членов ДП, сторонников ЮНП и др.), а также на проведении ifctóapoB, которые бы позволили партии занять подобающее место в скупщине. їс в Словении, Боснии и Герцеговине опорой ЮРО стали сторонники СНП и "ербии - все те, кто предпочел оказаться на стороне правительства, независи-ней партийной принадлежности, правительственная декларация от 4 июля 1935 г. провозглашала верность 1931 г. и «завещанию короля Александра», деятельность кабинета ЮРО правлена на ревизию прежнего централистско-унитаристского курса в пользу іемого реального югославизма. Сутью последнего была сугубо формальная нность принципам народного и государственного единства, которые уже не руководства ЮРО догмой, определявшей политику партии и побуждавшей к іению репрессий в отношении оппозиции. Не меняя правовых рамок диктату-стремился снизить остроту общественных противоречий. Как сказал принц И. Мачеку, «он хотел бы как можно быстрее нормализировать обстановку и как дольше придерживаться действующей конституции»⁴⁷.

ым условием «нормализации» было урегулирование отношений с Хорватс-«гтьянской партией, получившей при новой власти возможность выйти из под-

I. полностью реанимировав партийную структуру, заново претендовать на то, называться «всенародным хорватским движением». В этом качестве ХКП была тельным потенциальным партнером для режима, стремившегося решить бой хорватский вопрос путем полюбовного раздела власти между Белградом и . как это было предложено еще С. Радичу. Иллюстрацией служат воспомина-М Стоядиновича о визите к В. Мачеку в Хорватию: «Поздравив его с тем, что ему собрать вокруг себя весь хорватский народ, я сказал: „Такая кристаллизация ий масс в соответствии с национальной принадлежностью будет здоровой ос-хля решения всех наших внутренних проблем. Мне бы хотелось продолжить тем, начали Пашич и Радич в 1925 г., когда им помешали добиться окончательного і-хорватского согласия"»⁴⁸.

Инициатива Стоядиновича была отвергнута, так как воспринималась как обещание і та же пресловутых 50 % от требуемого. Знак того, что «вода скоро подступит к пот ■ Белграда, Мачек видел в том, что в прошлый раз аналогичное предложение он ушивал в тюрьме, а теперь глава правительства навещает его в загородной резиден-Неудивительно, что, по словам того же Стоядиновича, «политику умиротворения, ^ую проводило правительство, хорваты считали не проявлением доброй воли и де-шкратизации, а признаком слабости»⁴⁹.

Отказ ХКП от так называемого малого решения хорватского вопроса (вхождение ш-скольких членов партии в правительство)⁵⁰ побуждал правительство прибегнуть к пытанному методу - «окружению Хорватии» с помощью СНП и ЮМО. Изоляции Х£В Стоядинович пытался добиться и на внешнеполитическом уровне, стремясь к улучі нию отношений с Германией и Италией, которые воспринимались сепаратистами силы, заинтересованные в дезинтеграции Югославии, а, следовательно, их потенциал! ные союзники.

Помимо внутриполитической стабильности, демонстрируемой союзом трех пар и прочности позиций режима на внешнеполитической арене, сделать Мачека более і ворчивым должна была и поляризация политических настроений в Хорватии, а имеі< активизация крайне левых и крайне правых кругов, ставшая возможной благодаря литике доброй воли и демократизации». «Ситуация у Мачека не такая уж замечат ная. Его позиции подрывают коммунисты и франковцы», - оптимистично доклад» шефу министр социальной политики Драгиша Цветкович⁵¹. Как писал Т. Стойкое. • вящие круги считали экстремистские националистические круги оружием, напраї ным против Мачека. Предполагалось, что активизация экстремистов и национал» охватывающая и ряды членов ХКП.., подтолкнет Мачека принять предложения па тельства заключить соглашение без серьезных изменений внутриполитического ройства Югославии»⁵².

«Время и только время решит хорватский вопрос», - говорил британском Стоядинович, полагавший, что угроза утраты статуса вождя всех хорватов должна ( рано или поздно побудить Мачека отказаться от бесперспективной оппозицион^* «Хорваты удовлетворились бы одной формой, которую бы мы совместно в лучшем і придумали. А содержание могло бы быть и меньше их максимальных требований них форма главнее содержания», - так описывал желаемый результат давления на I чека Д. Цветкович.

Парламентские выборы 11 декабря 1938 г. показали, что время работало не на М. ( ядиновича. За ЮРО было подано 54,09 % голосов, а за список Мачека (ХКП, СДП НРП и ЗП) - 44,9 %, что было на 280 тыс. голосов больше, чем в 1935 г. Результаті боров, продемонстрировавшие ошибочность тактики правительства в борьбе с зицией, предопределили отставку премьер-министра. Решение «хорватского вон; принц Павел поручил Д. Цветковичу, который накануне общеевропейской войны j жен был придти к компромиссу с хорватами, то есть устранить самую острую внут литическую проблему, грозившую развалом Югославии.

Сложные переговоры, длившиеся всю первую половину 1939 г., закончились і санием 26 августа в Загребе соглашения нового главы правительства и председатез •! о создании Бановины Хорватия, в состав которой вошли Савская и Приморская * ны, а также некоторые районы Врбасской и Дунайской бановин. Соглашение допу возможность изменения границ новой административно-территориальной еліВ компетенцию властей Бановины вошли вопросы правосудия, социальной по^-ПрОСВеЩеНИЯ, СеЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВа, ТОРГОВЛИ И ПрОМЫШЛеННОСТИ, управления Літ

угодьями и природными недрами. Исполнительную власть предстояло осушен бану, ответственному перед хорватским Сабором и королем, который принимал ние о его назначении и отставке. Отдельно подчеркивалось, что правовые норм сі лирующие статус Бановины Хорватия, могут в будущем быть распространены на. области королевства, границы которых могут быть изменены.

як-і-інсания соглашения, была распущена скупщина, а в состав правительства Пачек (в качестве вице-премьера) и еще четыре члена ХКП⁵³.

::ть Хорватской крестьянской партии в 30-е годы XX в. Полити-::ь Королевства Югославия в 1930-е годы прошла под знаком противоборс-ж бывших парламентских партий, из которых особого внимания заслуживает і крестьянская партия (ХКП). Как и все прочие «племенные» организации, ■ льно находилась под запретом и во время «диктатуры» короля Александра яевича (1929-1934), и после нее. Однако, в отличие от остальных, ХКП сумела сохранить, но и увеличить свой политический вес. Так, все крупные сербиян-■•зяиионные партии - Радикальная (НРП), Демократическая (ДП) и Земледе-' З П) - добивались благосклонности ХКП (самой консолидированной и много-организации), способной помочь им вернуться на политический Олимп, касается режима, то на протяжении всего рассматриваемого периода «хорват-жгсрос» - неспособность урегулировать отношения с ХКП - был причиной или zu большей части его трансформаций: назначений и увольнений членов прави-отставок кабинетов и т.д.

1930-х годов стал подлинный триумф хорватской оппозиции. В августе 1939 г. ХХП Владимир (Владко) Мачек и премьер-министр Югославии Драгиша Цветкович, •. называлось выше, подписали соглашение, в результате которого была сформиро-Бгэввина Хорватия - по размерам большая, чем современное хорватское государство.

• > •

•ісаслючительность ХКП проявилась еще в начале 1929 г. Новый лидер партии Вла-ии іачек оказался единственным югославским политиком, осмелившимся публичке реагировать на произошедшее 6 января: «Гордиев узел разрублен. Видовданская ■иггитуция, более семи лет служившая инструментом притеснения хорватского наро-ш. упразднена. Упразднена не только в сознании народа, но и на деле. Я совершенно уве-ри г 'Зрелости и сплоченности хорватского народа, что, принимая во внимание великую ■шость Его Величества, позволит нам осуществить идеал хорватского народа: хорват тает хозяином в своем доме и в своей свободной Хорватии»⁵⁴.

- Столь оптимистическая реакция объяснялась убежденностью руководства ХКП в что устранение противоречий между оппозиционным Загребом и официальным Белградом уже невозможно в правовых рамках парламентской демократии. «Четыре »: ирательные кампании за десять лет не привели ни к какому прогрессу... Как говорил ■к а покойный председатель, не осталось ничего - ни законов, ни конституции. Только 11?:ли король»⁵⁵, - провозгласил на митинге Мачек.

Однако представления Александра Карагеоргиевича о смысле совершенного им госу-іазственного переворота не совпадали с надеждами хорватских лидеров, что предопределило их скорое разочарование в личном режиме. В первую очередь, ХКП не устроил ::став первого правительства «диктатуры», в которое вошли представители прежнего парламентского большинства, десять лет препятствовавшие осуществлению «хорватского идеала». Кроме того, ХКП, как и все «этнически окрашенные» организации, стала

объектом направленных на удушение партийной жизни цензурных и полицейских мер Наиболее жесткими из последних стали репрессии в отношении Мачека, в первый pn I арестованного в конце 1929 г. по обвинению в участии в подготовке покушения на хор-1 ватских сторонников нового режима⁵⁶.

«Осознание того, что установление королевского абсолютизма вело не к компрома су с ХКП, а, наоборот, к ужесточению курса национального и государственного уни ризма, обусловило позицию Мачека, сделавшего, - по словам Тодора Стойкова, - выб в пользу пассивного сопротивления режиму»⁵⁷.

Помимо нежелания навлечь на себя и своих сторонников еще большие преслі вания, лидера ХКП в отсутствии необходимости занимать более активную позиииі отношении центральной власти убеждала и априорная невозможность для нее до( ся поддержки в хорватских землях, а также очевидная бесперспективность диктату! грозившая крахом всему государству. «Нет смысла, - говорил в 1932 г. Мачек британс му собеседнику, - убивать богатого дядюшку ради наследства, когда ясно, что он сп умрет сам по себе... Югославия похожа на человека, болеющего неизлечимой болезні Ее смерть освободит Хорватию»⁵⁸.

В условиях нецелесообразности прямого сопротивления режиму ХКП сосредс чила свои усилия на двух направлениях. Во-первых, были продолжены начатые покойным С. Радичем усилия по так называемой интернационализации «хорвате вопроса» ⁵⁹, для чего в 1929 г. в страны Западной Европы были отправлены эмисг ХКП Ю. Крневич и А. Кошутич⁶⁰.

Во-вторых, следовало адаптировать к новым условиям партию, изменившую облик по сравнению с 1920-ми годами, когда она в большей степени соответствс своему сословному самоопределению. Десятилетие назад Радич, в первую очередь. | шал задачу политической эмансипации хорватского крестьянства от «гнета» цер чиновников, «господских партий», обосновавшихся во враждебных селу город т.д. В конце 20-х - начале 30-х годов XX в. перед Мачеком стояла задача консоли вокруг партийного руководства максимально широкого круга противников реї из пречанских областей. В результате, в 1930-е годы партия превратилась во родное движение», в которое оказались вовлечены самые разнообразные оргаї ции: преимущественно сербская Самостоятельная демократическая партия (С и националистические клерикальные хорватские круги, Хорватский рабочий < Хорватская крестьянская защита. Помимо этого, в условиях запрета на политич деятельность, партия стремилась распространить свое влияние на массы через*] личные религиозные, экономические, культурные, просветительские и физкул ные объединения.

Претензии на представительство широчайшего общественного спектра стали! чиной организационной и идеологической «рыхлости» ХКП, что проявилось прі готовке главного программного документа партии в 1930-е годы - так называем» ребских пунктаций. Преданный гласности в ноябре 1932 г. документ представлял резолюцию Крестьянско-демократической коалиции (КДК), которую кроме В. подписали и представители СДП, и М. Будак⁶¹. Документ, для начала воспрои ший догмат о крестьянстве как главном носителе культурных и моральных цеш источнике государственности, делал упор на осуждении «сербиянской гегемон» мого начала (т.е. с 1918 г. - А.С.) установленной над Хорватией и всеми... земля і торые лежат по эту сторону Дрины, Савы и Дуная»⁶². Результатом «гегемонии■

моральных ценностей, всех прогрессивных учреждений и достижений, в достояния народа», ильный процесс, достиг своей кульминации при «абсолютистском режиме 1-У) г.*. при котором ко всему вышеперечисленному добавилось еще и упраз-«іаанских и политических свобод. «Столь тяжелый опыт» подвел подписав-"-аиию к мысли о необходимости возвращения к «1918 году, как к исходной кггорой нужно приступить к «новому устройству государственного объединено должно было выглядеть, резолюция не уточняла. Немного ясности в этом добавили комментарии к Пунктациям, содержавшиеся в интервью Мачека м журналистам: «Мы надеемся, что все сербы из Сербии со своими чинов-• : элдатами уберутся с этой стороны трех рек (Савы, Дрины и Дуная. - А.С.)».

жесткость позиции лидера ХКП во многом объяснялась необходимостью х*звать крайним настроениям его разношерстных сторонников. «Не вижу, как, .гастояния общественного мнения в Хорватии, доктор Мачек мог бы смягчить f s-іния, даже если бы хотел»⁶³, - сочувственно описывал в 1936 г. его положе-ьс»ий дипломат.

от себя, что Мачек не мог даже четко сформулировать свое государствен-кредо, дабы не скомпрометировать себя умеренностью в глазах неприми-шнгов Белграда из числа собственных адептов. Ясно было одно: «В своем доме й народ должен быть сам себе хозяин». То, какое «новое устройство государс-объединения» соответствовало бы этому радичевскому тезису, союзникам тикам Мачека приходилось узнавать из заявлений подобного рода: «Я вижу возможностей, каждая из которых хороша. Какая лучшая, определит ситуация, ~ ж дойдет до принятия решений. Исходная точка - федерация с семью членами, вероятен и дуализм... Все это возможности, нет ничего определенного»⁶⁴. |Ж*м образом, смысл Пунктаций был не в прояснении позиции КДК по вопросу о страны, а в решении тактических задач партии. ХКП стремилась к мобилиза-энтисербиянскими знаменами своих сторонников, а также к усилению позиций «отношениях с главным оппонентом - двором.

.Характер этих взаимоотношений определялся универсальным правилом югославс-кдитики, согласно которому, дабы сделать противника сговорчивей, его нужно на-Этой испытанной в 1920-е годы тактики придерживались оба контрагента. Как измена Радича, международная активность и сепаратистские эскапады на внутри-сяческой арене должны были продемонстрировать, что ХКП представляет собой їоторая может себе позволить подобную бескомпромиссность⁶⁵.

Стметим, в выигрыше партийное руководство оставалось даже в том случае, если .: уступок режим шел на ужесточение репрессий. «Мы со спокойным сердцем ожи-среследований, которые нам только на руку. Нам запретили агитировать. Но это Suce и не нужно. Ибо теперь полиция будет агитировать за каждого, кого арестует»-". - слова, произнесенные функционером ХРКП в 1925 г., иллюстрируют логику, ко-• „я его однопартийны руководствовались и семь лет спустя. «Время работает на нас. віш диктатура не мешает. Пускай люди (члены и сторонники партии. - А.С.) становятся •ип-іе. Пусть будут стальными!..»⁶⁷, - так в 1931 г. Мачек объяснял ДП, НРП и ЗП, почет :н не желает участвовать в борьбе за реставрацию парламентаризма.

В свою очередь, и монарх прибегал к испытанным методам. Как и С. Радич, его пре-•и£ик предложения перейти на сторону диктатуры и занять место в кабинете министров принимал, находясь за решеткой. «Для начала Мачек должен войти в правители-тво, а уже потом можно приступить к выработке соглашения (по хорватскому вопросу -

такие инструкции для переговоров получали эмиссары короля перед визит»-

А.С.)»

ми в тюрьму.

В январе 1933 г. Мачек был повторно арестован и предан суду по обвинению в сепарі- ] тистских намерениях, обнаруженных как в вышеописанной партийной резолюции. ■ и в комментариях к ней. Оказавшись в заключении, Мачек уменьшил остроту своей ] торики, заявив на суде, что Пунктации не представляли собой публичную деклараї а предназначались для внутреннего пользования. Кроме того, в неформальных коптах с двором Мачек дал понять королю Александру, что является сторонником решек хорватского вопроса в границах Королевства Югославия.

Будучи приговоренным к трем годам строгого режима, лидер хорватской оппози: тем не менее, не соблазнился монаршими предложениями, передав посреднику межд\ и королем Ивану Шубашичу, что не повторит «главной ошибки Радича - не станет ■ политических переговоров, находясь в заключении». Отметим, что помимо способи учиться на чужом опыте, выбор Мачека в пользу принципиальной и непреклонной ля поведения был в равной степени обусловлен представлением о приближающемся кри правящего режима, до которого было так далеко десять лет назад. Поэтому, как справ во отметил А. Трумбич, в условиях непреодолимых трудностей, с которыми столкнут диктатура, «хорватский вопрос приобрел не просто важное, а приоритетное значени этой ситуации, - продолжал функционер ХКП, - «любой компромисс означал бы ус режиму. Нашей тактикой должно быть не отступление, а требование решения главног з < роса. Принять от власти какие-то маловажные уступки и согласиться войти в правн і тво значило бы подорвать нашу сильную позицию»⁶⁹.

Мачек не был более сговорчивым и в контактах с сербиянскими оппозиционер предлагавшими совместно бороться за восстановление парламентаризма, которм | считали необходимой предпосылкой решения вопроса внутреннего устройства левства. В частности, была отвергнута инициатива публикации совместного заяв о бойкоте выборов, проводимых режимом в 1931 г. на основе так называемой Окт" ванной конституции⁷⁰. Мотивы подобной непреклонности поясняет процитирои выше интервью, в котором Мачек помимо прочего заявил, что «ни в каком виде ¹ жет пойти на соглашение ни с бывшими, ни с теперешними сербскими правителяї важно, радикалы это, демократы, оппозиционеры, или представители режима. ЯІ их отвергаю»⁷¹.

Сменить гнев на милость Мачек соглашался при выполнении белградскими і тиками нескольких условий. Одним из них было достижение согласия трех кр ших партий, которые, только объединившись, могли удостоиться чести быть I в переговорах с хорватским «народным движением». Главным же требованием.; ванным Мачеком НРП, ДП и ЗП, было безоговорочное принятие положений Заг: пунктаций, особенно тех, что касались «возвращения» к 1918 г. и необходимое дела страны. Его желательным результатом Мачеку и соратникам в июне 193-лось объединение в одну территориальную единицу Хорватии, Славонии и Дал значительной части Воеводины, а также, возможно, Боснии и Герцеговины, при* ность которой должен был бы определить плебисцит⁷². Полномочия вообраї Хорватии должны были соответствовать идеальному принципу: «чем меньше' дел с центром, тем лучше».

ромиссность Мачека привела к тому, что с середины 1933 г. вплоть до убийс-Александра в Марселе в октябре 1934 г. контакты между сербиянской оппо-КЛК не поддерживались.

jęoń половине 1930-х годов тактика ХКП претерпела изменения. Причиной ознаменованное смертью Александра Карагеоргиевича ослабление режи-'■ьность которого поддерживалась только авторитетом короля-объединителя. на то, что период регентства, основой которого оставались правовые нормы ть;*. длился даже дольше ее самой, новый фактический глава государства-їнт Павел Карагеоргиевич - был не в состоянии обеспечивать практическое ие принятых в 1929-1934 гг. законов. Из арсенала власти исчезли репрессии, жившие средством давления на оппозицию и поддержания правопорядка в за-гсгионах страны⁷³.

ієгільной деятельности вернулись все запрещенные шесть лет назад серби-в пречанские «племенные» партии. С последними приходилось делиться ми полномочиями в обмен на лояльность и поддержку регентства в его прочини с оппозицией внутри Сербии. Возвращалась практика, когда участие янской мусульманской организации (ЮМО) и Словенской народной партии I Е правительстве означало подконтрольность им административного аппара-Ьхнии и Словении. Единственным отличием от 1920-х годов было формальное г-so обеих организаций в «надплеменном» Югославянском радикальном объятии (ЮРО), служившее знаком признания ими государственной идеологии на-ного унитаризма.

2з-??у удачным решением «хорватского вопроса» виделось достижение аналогично-псдзшения с Мачеком, которому князь явил свою милость сразу по обретении власт-п z: лномочий. Одним из первых шагов регентства стала амнистия главы ХКП, выпу-■кегсго на свободу в декабре 1934 г. В ответ Мачек в письме выразил благодарность за жшбождение, а также надежду на то, что «этот акт доброй воли станет первым шагом в решении хорватского вопроса в границах нашего общего государства».

Ж елательное ему «решение» Мачек описал князю Павлу и Милану Стоядиновичу в ходе всггльких аудиенций и неформальных встреч, состоявшихся в 1935-1936 гг. По словам тэЕЗа; ХКП, следовало «немедленно распустить существующую скупщину и образовать шмзіггельство чиновников для ведения административных дел. Новый избирательный ям должен был обеспечить свободные выборы в Конституционное собрание, задачей штсрого стала бы ревизия конституции»⁷⁴ и определение нового децентрализованного ус-“Жйства страны. В обновленном государстве общими для Хорватии и прочих (кон)федера-*иных единиц были бы министерства финансов, обороны и иностранных дел.

Предложение Мачека был отвергнуто князем-регентом, рассчитывавшим, что, поде-швшись властью на местах и несколькими портфелями в центральном правительстве, ■ожно будет, по его выражению, «нормализовать ситуацию и, как можно дольше сохра-мть действующую конституцию»⁷⁵.

Бескомпромиссность позиции Мачека объяснялась его представлением о том, что в »*ловиях слабости власти он не рискует снова подвергнуться репрессиям. Ибо, по признанию самого князя Павла, «если монарху можно править по-диктаторски, то для ; гентства это неосуществимо и губительно».

Не имея возможности принудить ХКП к лояльности, режим сам подвергся давлен с ее стороны. При этом партией использовались как легальные средства, - напри • участие в муниципальных выборах 1936 г., на которых ХКП сопутствовал успех, -и «насильственные», осуществлявшиеся военизированной Хорватской крестьян защитой, предназначение которой, по словам Мачека, состояло в «противодейс злодеяниямжандармови отмщениизаихпроизвол»⁷⁶. В результате, успешное примеї-обоих методов привело к отчуждению полномочий официальных администратш и полицейских структур в Хорватии (Савской и Приморской бановинах) в па руководства ХКП, игравшего роль политической надстройки над подконтрольн местными административными органами и партийной милицией.

Представление о результатах подобной деятельности хорватской оппозиции свидетельства сербиянских политиков. В 1937 г. авторитетный член ЮРО Йованович Стоимирович записал в дневнике: «Партия Мачека держит в своих pi администрацию Загреба и всю бановину (Савскую - А.С.)⁷⁷». В следующем году М. Стоядинович публично констатировал неподконтрольность Хорватии центра; властям, неосторожно заявив на партийном митинге: «Мачек не позволяет 1 вывешивать государственные флаги в Загребе»⁷⁸.

Откровенно факт существования хорватского «государства в государстве» пм бывший глава правительства короля Александра Карагеоргиевича М. Сршкич: -говорить о решении хорватского вопроса. Некоторым образом он уже решен хорватами. Они живут собственной жизнью, не платят налогов, организс собственную помощь пассивным областям, воспитывают детей в соответс хорватской концепцией. Живут, демонстрируя все специфические хорватские Делают и говорят, что хотят, провоцируя органы безопасности, которые соверіз в состоянии выполнять свои обязанности»⁷⁹.

Возвращаясь к взаимоотношениям ХКП с двором, отметим, что партия, вышеописанной новой тактикой, прибегала к инструментарию, испытанному епж і е годы. Во-первых, активизация международной активности ХКП по-прежнему-Белграду гипотетической возможностью удовлетворения хорватских rj вне границ югославского государства'. Во-вторых, сотрудничество с сербні оппозиционерами, как и при Радиче, демонстрировало двору, что и без него яі есть силы, готовые пойти навстречу хорватам.

В 1925 г. вступление ХРКП в так называемый Блок народного согласия и і кой демократии (вместе с ДП, СНП и ЮМО) должно было подтолкнуть Алексі рагеоргиевича к мысли о том, что Радича лучше видеть союзником, чем прот⁴⁹

В мае 1935 г. и декабре 1938 г. при формировании избирательной коалиции случае - с ДП и ЗП, а во втором - с ДП, ЗП и НРП) Мачек руководствовался раг соображениями. С одной стороны, в силу действовавшего законодательства, тол» ление общего списка кандидатов давало оппозиционным партиям возможность< вать в избирательном бюллетене. Сугубо технологический подход ХКП к сотру:

демократами и земледельцами, сформировавшими Объединенную оппози-гілся в том обстоятельстве, что ни в 1935, ни в 1938 г. партнеры по коалиции ной предвыборной программы или манифеста, что важнее всего, с момента создания Югославии выборы, для партии всег-«ые, преподносились как проведение плебисцита о доверии избирателей et руководству. Именно получение права именоваться «Хорватским народ-;тельством» служило смыслом участия ХКП в выборах 1920,1923,1935 и іе которых она объявляла о бойкоте белградской скупщины, такая народная легитимация послужила решающим преимуществом в от-с двором и 00, которые ослабляли друг друга, оспаривая право говорить от ■ сроки. При этом бывшие парламентские партии утверждали, что втроем они интересы сербиянских избирателей, а князю-регенту не оставалось ничего ш апеллировать к авторитету «народной династии» Карагеоргиевичей. Обе гвующие стороны были заинтересованы в союзе с Мачеком, который пос-подтверждением обоснованности их притязаний.

ненная оппозиция за право выступить дуэтом с подлинным представителем р-асплатилась признанием всех главных тезисов Загребских пунктаций. В меж-соглашении от 8 октября 1937 г. подписанном главами 00 и КДК, шла речь о гльности конституций 1921 и 1931 гг. для хорватского и сербского народов, что каз ДП, ЗП и НРП от принципов национального унитаризма и государственного

а. Кроме того, в тексте описывалась процедура изменения Основного закона и •) устройства королевства «в интересах сербов, хорватов и словенцев».

. к разочарованию 00, союзничество с Мачеком не означало, что именно ее он р авноправным партнером, которому стоит хранить верность. Даже объединивши сербиянские партии не могли гарантировать выполнение требований ХКП. о было бы, если бы обо всем договорились хорватское и сербское крестьянские я. Однако такое движение среди сербов не пользуется достаточным авторите-ЗЬорваты должны договариваться с единственной реальной силой, т.е. с носителем иенной», - делал свой выбор вождь хорватов⁸⁰.

Сгс-ворчивость князя Павла росла по мере того, как, с одной стороны, уменьшался «велит общественного доверия в Сербии и, с другой, усугублялась международная . требовавшая внутренней консолидации королевства любой ценой. Вскоре ■ декабрьских выборов 1938 г. князь-регент дал Мачеку знать, что готов к решению ■атского вопроса по сокращенной процедуре. Ее результатом стало подписание в ав-к 1939 г. соглашения с премьер-министром Д. Цветковичем, позволившее Мачеку ■ться одновременно и децентрализации государства, и установления собственного 11 -эщего влияния на политику центральной власти.

Несмотря на успешность ХКП, современники не считали Мачека блестящим политиком, bate сторонники и нейтральные наблюдатели, не говоря об оппонентах, корили его за безы-■йность, безынициативность, упущенные возможности, нехватку широты взглядов и т.п.

Например, главный протагонист хорватов в Белграде - лидер левого крыла Земле-іеіьческой партии Драголюб Йованович - отмечал «медитативную природу» Мачека.

Такой эвфемизм использовался для описания инертности, во второй половине 19 X годов долго не позволявшей вождю хорватов придти к согласию с сербскими опп пионерами, с которыми у него не осталось принципиальных разногласий. «В отл от С. Радича... Мачек не был человеком, способным принять быстрое решение... Он ощущал ни сил, ни авторитета взяться за непростое дело достижения сербско-хор кого согласия»⁸¹.

С противоположного политического фланга в адрес Мачека раздавались схожие реки. «Ни у одного хорватского политика не было столько силы в руках, таких б., приятных международных условий, такого безграничного доверия всего народа д-ра Мачека. Но в то же время никому другому не удалось так трагически разбаза^ этот огромный капитал», - сокрушался Миле Будак⁸².

Что касается противников, то в их воспоминаниях глава ХКП предстает чел с узким кругозором и простецкими манерами. «Я много времени провел в разгов Мачеком. И мне потребовалось немало терпения, чтобы дождаться конца визита, кая на самом деле международная ситуация, он понятия не имел», - приводит М. ядинович впечатления Павла Карагеоргиевича⁸³.

В пользу обоснованности невысокого мнения, которое сложилось у принца-рег его многолетнего премьер-министра, свидетельствуют впечатления от общения с ком, отраженные в отчетах двух дипломатов - британского и чехословацкого. В п датированном 1936 г., Р. Кэмпбелл упрекал Мачека, в том, что он «опять не удосу ся ясно пояснить, какие цели он преследует... Что он называет Хорватией, так и точно определить»⁸⁴. «Он никудышный идеолог, его внутриполитическая концеп ясна и не до конца продумана им самим. Его размышления не глубоки. По-види внешнеполитических делах он задумывался немного. Представления о внешней тике... граничат с наивностью»⁸⁵, - вторил В. Гирса’.

Впрочем, справедливости ради отметим, что наш герой имел ясное представ.' собственной ограниченности. По его словам, только покойный «Радич мог мен литику партии, так как он создал все. Он, Мачек, будет только лишь продолжат тем путем, который определил Радич»⁸⁶.

Под стать председателю были и прочие функционеры ХКП, один из которых критично констатировал: «Вокруг Мачека нет сильных личностей... Как послед Радича, выделяются несколько весьма бледных адвокатов... Народ с Мачеком, но теллектуалы, специалисты? Где команда на случай прихода к власти?»⁸⁷.

признания свидетельствуют в пользу достоверности характеристик В. :.:енных его современниками. Кроме того, невольное единодушие предста-широкого политического спектра, безусловно, говорит об их непредвзя-'-зательно, правоте, чего же наследникам Радича удалось достичь результата, столь диссониро-лх скромными способностями? Ответ на этот вопрос можно обнаружить и в ленных самокритичных словах. Именно соблюдение преемственности так-~егии партии компенсировало недостатки, выявленные строгими критика-т->го. проследив следование заветам основоположника в обозначенный пери-fa установить полезную способность В. Мачека не повторять допущенных десятилетие ошибок, что в совокупности позволило ХКП стать главным г с с . дарственного развития Югославии в 30-е годы XX в.

"ЧАНИЯ

)угослави]'е (далее AJ). Ф. 335 (ВоиславЗовановиЬ-Марамбо), xapraje двора, фас-

ll.» Крал>евска диктатура у )угослави|и».

ыы политическим проявлением вышеуказанного кризиса стал бойкот парламента ^енных в нем партий со стороны Крестьянско-демократической коалиции: «В ра-лной скупщины, в которой в борьбе за равноправие пролилась кровь наших това-•сакция КДК участвовать не будет... С теперешним правительством КДК прекращает ния». (AJ. Ф. 335, фасцикла 21. (Одлука Клуба Сел>ачко-Демократске коалиции). ?.ри патріарха Српског Гаврила. Београд, 1990. С. 57.

q/evz'cl Državna represija u doba diktature Kralja Aleksandra 1929-1935. Beograd, £. 101.

ници ca седница Министарског савета Крал>евине Jyro^aBHje 1929-1931. Београд,

Сб.

• Tui же. С. 7.

71иіисници са седница Министарског савета... С. 100.

Записници са седница Министарског савета... С. XLIII - XLIV.

Stofkov Т. Opozicija u vreme šestojanuarske diktature. Beograd, 1969. S. 115.

IB Записници са седница Министарског савета... С. 353-365.

II Были приняты Уголовный кодекс (Dobrivojevic I. Op. cit. S. 101.) и Закон о полиции, а Закон об изменениях и дополнениях Закона о прямых налогах от февраля 1928 г. (За-ш са седница Министарског савета... С. 357.)

!2 Записници са седница Министарског савета... С. 17,18, 23, 25, 37, 47, 78. li Apanfjenoeuh Д. Наша политичка криза // СКГ. Кн>. 22. Bpoj 6. С. 449-450.16 новембар 1927. М Dobrivojevic I. Op. cit. S. 52.

15 Цит. no: Boban Lj. Maček i politika Hrvatske Seljačke Stranke 1928-1941.1. Zagreb, 1974. S. 44. Ir AvramovskiŻ. Britanci o Kraljevini Jugoslaviji. Godišnji izveštaji britanskog poslanstva u 3e,-rradu 1921-1938. Zagreb, 1986. Knj. 1. P. 590-591.

І” Цит. no: Dobrivojevic I. Op. cit. S. 45.

IS Записници са седница Министарског савета... С. 129,193.

1-ї Avramovski Ž. Britanci о Kraljevini Jugoslaviji. Godišnji izveštaji britanskog poslanstva u !e:gradu 1921-1938. Knj. 2. Zagreb, 1986. S. 38.

20 АСАНУ. Бр. 13607. Светислав Т. МилосавлевиЙ. Из мемоара. II. С. 71.

21 Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. М., 2006. С. 59.

22 АСАНУ. Бр. 13607. Светислав Т. МилосавлевиЙ. Из мемоара. II. С. 71.

23 Цит. по: Stojkov Т. Opozicija... S. 140.

24 Мемоари патрщарха Српског Гаврила. Београд, 1990. С. 77.

25 AvramovskiŻ. Op. cit. Knj. 2. S. 79.

26 Avramovski Ż. Op. cit. Knj. 2. S. 145.

27 Stojkov T. Opozicija u vreme Sestojanuarske diktature... S. 211-212.

28 Ibid. S. 231.

29 Гайдар Е.Т. Указ. соч. С. 68.

30 Записници ca седница Министарског савета... С. 63.

31 Записници са седница Министарског савета... С. 68,206, 208.

32 Цит. по: ПоповиН Н.А. Слободан JoBaHOBnh и jyro^oeeHCKa држава. Eeorj 2003. С. 195.

33 Записници са седница Министарског савета... С. 200-202.

34 Записници са седница Министарског савета... С. 206.

35 Записници са седница Министарског савета... С. LXI.

36 Цит. по: Stojkov Т. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature... S. 191.

37 Цит. no: Dobrivojevic I. Op. cit. S. 48.

38 Цит. no: Boban Lj. Maček i politika Hrvatske Seljačke Stranke... I. S. 51.

39 Цит. no: Stojkov T. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature... S. 195.

40 Stojadinovic M. Op. cit. S. 284.

41 Avramovski Ž. Op. cit. Knj. 2. S. 229-321.

42 Радикалы и партия Корошца воздержались от участия в выборах.

43 Цит. no: Boban Lj. Maček i politika Hrvatske Seljačke Stranke... I. S. 184.

44 Того же мнения о прошедших выборах придерживался и британский посол в ] де (см.: Avramovski Ż. Britanci о Kraljevini Jugoslaviji. Godišnji izveštaji britanskog poslaci Beogradu 1921-1938. Zagreb, 1986. Knj. 2. S. 346).

45 Stojkov T. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature... S. 13.

46 AJ. Ф. 80, фасцикла 31-261.

47 Цит. no: Boban Lj. Maček i politika Hrvatske Seljačke Stranke... I. S. 175.

48 Stojadinovic M. Op. cit. S. 467.

49 Ibid. S. 342.

50 ДимиН Jb. Исторща српске државности. Нови Сад, 2001. Кнь. 3. Србща у)угослави]и. С1

51 Цит. по: Stojkov Т. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature... S. 204.

52 Stojkov T. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature... S. 189.

5ЪДимиЫЬ. Историка српске државности. Квь. 3... С. 191.

54 Цит. по: Boban Lj. Maček i politika Hrvatske Seljačke Stranke 1928-1941.1. Zagreb, 19"*.

55 Цит. no: Boban Lj. Op. cit. I. S. 31-32.

56 Суд оправдал главу ХКП.

57 Stojkov Т. Opozicija u vreme sestojanuarske diktature. Beograd, 1969. S. 94.

58 Цит. no: Stojkov T. Op. cit. S. 209.

59 Силкин A.A. Степан Радич и интернационализация хорватского вопроса (1918-11 Восточная Европа после Версаля. СПб., 2007.

60 Крневич пытался воздействовать на мнение политических элит Франции и Кошутич - Италии.

Будак - деятель «франковской» Хорватской партии права, в 1941 г. ставший одним Угташеского режима в так называемом Независимом государстве Хорватия (НДХ). изаторов геноцида сербов в НДХ. В 1930-е годы Будак - «попутчик» ХКП.

Stojkov Т. Op. cit. S. 211.

-ryski Ż. Britanci o Kraljevini Jugoslaviji. Godišnji izveštaji britanskog poslanstva u 1-21-1938. Zagreb, 1986. Knj. 2. S. 471. no: Joeanoeuh Д. Политичке успомене. III. Београд, 1997. С. 181. ївуя таким образом, Радич добился от Александра Карагеоргиевича и Николы ■дознания статуса «вождя хорватского народа». Особое впечатление на сербов происшествие Радича в Москву и вступление его партии в Крестинтерн. її. по: ДимитрщевиИ М. Ми и Хрвати. Хрватско питаїье 1914-1939. Споразум са Хр-Београд, 1939. С. 154.

по: Stojkov Т. Op. cit. S. 119.

£ по: Boban Lj. Op. cit. I. S. 127. no: Boban Lj. Op. cit. I. S. 114.

I ствет на предложение НРП, ДП и ЗП Мачек выдвинул заведомо нереализуемое в ус-иторитарного полицейского режима контрпредложение выдвинуть на выборах сов-^ сшпозиционный список.

Пмт по: Stojkov Т. Op. cit. S. 217.

Boban Lj. Op. cit. I. S. 127.

B ljł подробнее: СилкинА.А. Внутриполитические предпосылки заключения Соглашения t-Мачек и формирования Бановины Хорватия (1934-1939 гг.) // Человек на Балканах, м і эбщество: опыт взаимодействия (конец XIX - начало XX века). СПб., 2009.

Г* Ght. По: Boban Lj. Op. cit. I. S. 175.

75 Шгг. no: Boban Lj. Op. cit. I. S. 175.

Si LIht. no: Boban, Lj. Op. cit. I. S. 314.

joeanoeuh CmouMupoeuh М. Дневник. 1936-1941. Нови Сад, 2000. С. 98.

ТИ Архив Jyro^aBHje. Ф. 37, Фасцикла 2. Л. 439. s Г^Там же, фасцикла 48. Л. 143-145.

И Цит. по: Joeanoeuh Д. Указ.соч. II. С. 181.

>1 oeanoeuh Д. Указ. соч. IV. С. 185. tl Цит. по: Joeanoeuh Д. Указ. соч. V. С. 184.

.13 Stojadinovic М. Ni rat ni pakt. Jugoslavija izmedu dva rata. Rijeka, 1970. S. 466.

Avramovski Ż. Op. cit. S. 471.

&5 Цит. no: Boban Lj. Op. cit. I. S. 316.

H* Joeanoeuh Д. Указ. соч. II. С. 181.

S7 Цит. по: Joeanoeuh Д. Указ. соч. III. С. 261.

тенденции и противоречия. С началом 1 сентября 1939 г. Второй миро-■: просы отношения к ней, к обеим воюющим сторонам, к политике наиболее ис-жав, к позиции соседних государств и, конечно, прежде всего к положению лавии, к ее безопасности, к внешнеполитическому курсу привлекли, естест-ное внимание в югославском обществе, в первую очередь в его наиболее оби политически активных слоях. Но еще большее и куда более обостренное внимание сосредоточилось на проблемах внутриполитического устройс-ктив реорганизации югославского государства в связи с произошедшим в ■густа 1939 г. подписанием соглашения Цветковича - Мачека и образованием Хорватия.

полтора с небольшим года войны, в течение которых еще продолжала су-Югославия, явились как раз временем реализации соглашения Цветкови-практических мер по организации механизма автономии, предусмотрен-соглашением для бановины Хорватия. 9 сентября 1939 г. по предложению бана Шубашича и под воздействием Владко Мачека, занявшего пост вице-премьера н. регентство приняло постановление об устройстве власти в бановине. Посне определяло структуру и полномочия органов автономной хорватской адми-\ порядок назначения на должности в ней, решало вопросы, касавшиеся ее нирования, в том числе в связи с включением в бановину Хорватия территорий, ихся до того в составе разных бановин. За этим последовал ряд конкретных лений как самой банской власти, так и югославского правительства относи-■образования различных учреждений бановины, их взаимодействия и разгра-полномочий с общеюгославскими государственными структурами, о мерах в областях управления бановиной, в ее экономической, социальной, культурной здравоохранении, юстиции и т.д.¹ Про исходили многочисленные кадровые назначения. Возглавлявшееся Мачеком ру-во Хорватской крестьянской партии (ХКП), в руки которого, по сути, перешла ая власть в бановине Хорватия, стремилось, елико возможно, поставить везде людей. Здесь играли роль не только политические устремления ХКП, и в част-■п ее верхушки. Сказывалась и принятая во всей Югославии в период между двумя ■■пвыми войнами обычная практика, когда та или иная политическая либо высту-■■ая в качестве таковой группировка, получив власть на общегосударственном, ве-■■гтвенном или местном уровне, раздавала затем в подчиненном ей аппарате не толь-г ютветствующие репрезентативные посты, но и просто чиновничьи места и даже важности довольно мелких служащих своим активистам и сторонникам. Расставляя свои кадры, ХКП лишь частично допускала в аппарат власти бановины некоторое число выдвиженцев от своего младшего партнера по Крестьянско-демократической коа.т ции - Независимой демократической партии (НДП), которая представляла в коалиі интересы сербского населения бановины².

В целом у Павла и Цветковича с Мачеком, у югославского правительства с ал» нистрацией хорватского бана установились на практике отношения более или мєе приемлемого взаимодействия и партнерства. В процессе реального функционировав автономии возникали и противоречия либо некоторые сложные вопросы, напри* касавшиеся финансовых взаимоотношений между администрацией бановины Xoj тия и центральными белградскими властями³. Но это, как правило, тем либо иньин разом регулировалось. Характерен пример особенно острой ситуация, сложившейся*! середине сентября 1939 г. в связи с проводившейся тогда в Югославии мобилизаи Распространявшиеся слухи, будто мобилизованных пошлют воевать в Польшу и < цию, и реквизиция у крестьян тяглового скота, проводившаяся военным командой ем без нужной компенсации, вызвали среди хорватского населения бановины заме всплеск антимобилизационных выступлений. Руководство ХКП, лично Мачек, сти шиеся прекратить эти выступления, поставили перед министром армии и флота 1 чем вопрос о необходимости компенсации за реквизицию. И хотя вначале министр! против, в итоге он согласился⁴. Ни в исследованных до сих пор источниках, ни в ист ографии нет данных о сколько-нибудь серьезных конфликтах между верхами бане* и ХКП, с одной стороны, и центральными властями - с другой.

Однако с точки зрения того, как в первые полтора года войны соглашение Ив вича - Мачека и создание хорватской автономии повлияли на положение Югосла* целом, общий результат был очень противоречив.

С образованием автономии Хорватия в преобладающей мере перестала быть¹ опасным фактором крайне враждебного противостояния правящему режиму -самым и реально функционировавшему югославскому государству, - каким она і лась на протяжении большей части периода между двумя мировыми войнами, организованная национально-политическая сила, за которой шло подавляющее I шинство хорватов, на деле превратилась из противника в одну из важных опор твовавшей государственной власти. Ведущие деятели ХКП вошли в югославскт вящую верхушку, поддерживая проводимую под руководством Павла Карагеорг политику и участвуя в ней. Эти результаты имели для Югославии стабилизируї консолидирующее значение, особенно важное в тогдашних условиях войны в і постоянной угрозы стране извне, причем прежде всего от Италии с ее претензии раз на Хорватию.

Правда, в ответ на соглашение Цветковича - Мачека, которое носители хо: го национального радикализма расценили как предательство со стороны Маче ководства ХКП, последовал всплеск усташских усилий по дискредитации соглі инициированию противостояния ему, по дестабилизации обстановки в Хор расширению собственного влияния. В течение 1939-1940 гг. усташскими актив примерно две сотни которых различными путями возвратились в Югославию изо янской эмиграции главным образом в последний год правления Милана Ст*. ча, и их сторонниками, жившими в стране, была предпринята кампания по пр« своих идей и обличению не только, как прежде, «белградского режима», но тея в не меньшей степени и Мачека с его сподвижниками. Кампания велась путеы і странения листовок, через некоторые легальные издания, организацию культ

риальных мероприятий. Это дополнялось отдельными террористичес-в Загребе - демонстративными взрывами в общественных местах, а позже ■с оживания Мачека, некоторых других руководящих деятелей ХКП.

от предшествующего периода, когда борьба с экстремистским сепаратиз--белградским режимом», на сей раз такая задача стала уделом самой ХКП іося в ее руках аппарата управления автономной бановины. Властям бано-ые вначале старались воздерживаться от репрессий в отношении радикаль-ялистов и даже пытались некоторых из них, прежде всего из числа извест-гентов, перетянуть с позиции экстремизма на позицию сотрудничества с кой администрацией, в итоге пришлось, особенно после террористических 'егнуть не только к жесткому пропагандистскому контрнаступлению, но и к і*ерам преследования и подавления: арестам, запрещению печатных изданий, легальных организаций, служивших крышей усташам⁵. с тем как самим созданием бановины Хорватия, так и обозначением перс-•обшего переустройства Югославии в федеративное государство, состоящее из 1 на основе этнического принципа, соглашение Цветковича - Мачека явилось открывшим своеобразный «ящик Пандоры». Ибо, с одной стороны, оно рез-нзировало, а вследствие этого сильно обострило в югославской обществен-іческой жизни присутствовавшее в ней и без того постоянно противоречие сторонниками централистской и федералистской ориентаций. А с другой сторо-ительно разожгло и так никогда не потухавшие до конца страсти по поводу ой принадлежности тех или иных территорий, особенно многих регионов со ым по национальному или этноконфессиональному составу населением. Одно переплелось в неразрывный клубок в той ожесточенной публичной полемике, развернулась в югославских средствах массовой информации, в выступлениях «в и общественных деятелей вокруг заключенного соглашения и проблем, ка-ся его реализации.

Наиболее резкой критике соглашение Цветковича - Мачека подверглось со сторо-эиачительного круга сербских общественно-политических сил. Из действовавших -_и там оказались весьма разные по своей политической физиономии и идейной іггации. С одной стороны, среди них были такие прежние столпы Объединенной иции, как Демократическая и Народная радикальная партии, хотя отдельные деянии радикалов заняли позицию в пользу соглашения, а Лазар Маркович даже вошел рилвительство Цветковича - Мачека. С другой стороны, в том же круге противников ■vi зшения были создававшиеся в свое время правящим режимом верхушечные парна двух прежних «сильных личностей», лишенных власти: Югославская национальна партия генерала Петра Живковича (в ней, однако, ее словенская и боснийская части идлержали соглашение) и группа сторонников Милана Стоядиновича, оформившаяся шк Сербская радикальная партия.

Но еще более активно, чем перечисленные партии, против соглашения выступил •Сербский культурный клуб (СКК). В период, последовавший за подписанием соглашения Цветковича - Мачека и образованием бановины Хорватия, СКК окончательно ■ревратился, по существу, в политическую организацию, объединявшую довольно широкий слой сербской интеллектуальной элиты на национальной основе. Наряду с СКК в Белграде, сеть его филиалов (подкомитетов) работала в ряде городов Сербии, Воеводины. Боснии и Герцеговины, Македонии и населенных сербами районов Хорватии. Через

эту организационную структуру, через свою газету «Српски глас», ставшую выхол с середины ноября 1939 г., и другие издания, через различные культурные и науч учреждения, где его деятели играли видную роль, СКК развернул широкую пропа дистскую активность под лозунгами «Сербы, соберитесь вместе!» и «Сильное се тво - сильная Югославия!», претендуя на роль надпартийного идеолога и вырази сербских национальных интересов⁶.

Хотя среди всего этого круга партийных и внепартийных противников соглаш Цветковича - Мачека было немало фактических приверженцев того или иного ка централизма, однако в условиях, когда образование бановины Хорватия уже совершившимся фактом, лишь некоторые, подобно, например, Сербской радикал партии, выступали с откровенно централистских позиций. Преобладающая же сербских критиков соглашения не видела практического смысла в том, чтобы вс отвергнуть реально начатое движение по пути создания автономий и тем самым дерализации Югославии. Большинство названных выше партий, а особенно СКК средоточились на формулировании того, как следует осуществлять переуст государства, сколько и каких автономий может быть создано, каковыми должны принципы этнотерриториального разграничения между автономиями и - в ка~ главного - какими будут в новом государственном устройстве роль и положение При тех или иных конкретных нюансах, в выдвигавшихся требованиях указыва. недопустимость изолированного вычленения Хорватии в качестве автономной цы без общего, взаимосогласованного всеми, в том числе и достаточно репрезе ными представителями сербов, решения о реорганизации Югославии, об обра остальных автономных единиц и границах между автономиями. В этом смьк шла, в сущности, не об отмене, а о серьезной корректировке, в значительной меи визии соглашения Цветковича - Мачека.

По поводу того, из скольких и каких именно автономий должна была бы с Югославия, преобладало мнение, что их может быть три - сербская, хорватская венская. Относительно словенской автономной единицы практически все сход том, чтобы она была создана в границах Дравской бановины, являвшейся сл этнической территорией в Югославии. Главным же пунктом, вокруг которого страсти, являлся вопрос о границах сербской и хорватской автономных единиц ские противники соглашения были категорически против произошедшего вкл бановину Хорватия немалого числа мест с сербским и мусульманским населен бенно ряда районов Воеводины и Боснии и Герцеговины. Они именовали так ние «сербским Мюнхеном». По их мнению, в частности по замыслам таких ге деятелей СКК, как академик Слободан Йованович, Драгиша Васич, Стеван М в составе сербской автономии должны были наряду с Сербией находиться В Босния и Герцеговина, Черногория и даже югославская Македония, по-прежне рировавшая как на югославском официальном уровне, так и в лексиконе «нац ориентированной» сербской общественности в качестве «Южной Сербии»⁷.

Подобная программа, направленная на защиту сербского этноса и свойст национального развития там, где он, как представлялось, мог оказаться на поло' росортного», подвергнуться политическому, экономическому, культурно-языко^-лению со стороны хорватского национализма, вместе с тем, в свою очередь, тоже националистическое стремление к сербской доминации на весьма обширных те этнически смешанным либо преимущественно - а в Македонии почти абсолюта в

і. Кроме того, идея образования сербской автономной единицы таким об-эта единица охватывала бы преобладающую часть Югославии, была во мно-3 с продолжавшей владеть умами большинства тогдашней сербской элиты ва сохранение главенствующей роли сербов в югославском государстве, даже в повестке дня его частичной федерализации.

- с этим общественно-политическим кругом, с которым была в основном также Сербская православная церковь, в сербском обществе даже в самой ■ п-ссбенно в пречанских районах имелись и иные силы, главным образом ли" и демократической ориентации, поддерживавшие соглашение Цветковича -ибо. по крайней мере, считавшие его положительным сдвигом, открывающим uv необходимого государственного переустройства и решения межэтнических Из наиболее заметных таковыми являлись, с одной стороны, представленные іьстве основная часть Союза земледельцев, хотя и критиковавшая конкрет-іриальньїе решения соглашения, и НДП, пользовавшаяся репутацией пар-й влияние среди пречанских сербов, а с другой стороны - оппозиционное, :гя от Союза земледельцев левое крыло, оформившееся в 1940 г. в Народно-ую партию. При этом НДП, будучи партнером ХКП, выступала, в противопо-охарактеризованному выше большинству сербских общественно-политичес-за включение всей Боснии и Герцеговины в бановину Хорватия.

нно, сторонниками соглашения являлись главные несербские национально-;ие группировки, тоже представленные, помимо ХКП, в правительстве: Сло-народная партия и Югославская (югославянская) мусульманская организация, стремилась к скорейшему оформлению фактически управляемой ею Дравской ы в словенскую автономию. Вторая же поддерживала соглашение частично, отела, чтобы целиком Босния и Герцеговина стала отдельной, наряду с другими, ной единицей, а это приходило в противоречие как с уже произошедшим при-ием части данного края к бановине Хорватия и, соответственно, с позицией так и с намерениями включить всю Боснию и Герцеговину либо в состав сербской ной единицы, согласно планам большинства сербских сил, либо - в бановину я, согласно замыслу НДП⁸.

Полемика по всем перечисленным выше вопросам, нередко националистически генная и через публичную пропаганду переносившаяся в массы, была фактором, способствовавшим внутриюгославской консолидации, а наоборот, в определенной усиливавшим межэтническую отчужденность, взаимную подозрительность, сте-ипипы недоброжелательства. С точки же зрения практического осуществления госу-іственного переустройства, перспектива которого была декларирована соглашением етковича - Мачека, полемика оказывалась беспредметной. Ибо стоявшие наверху іавской пирамиды власти, пойдя на создание хорватской автономии в тех времен-■в-компромиссных территориальных границах, которые были зафиксированы в согла-зии и регентском распоряжении об образовании бановины Хорватия, а тем самым решив неотложную в тот момент утилитарную задачу урегулирования, насколько возможно, хорватского вопроса, воздержались от дальнейших практических шагов по ре-впганизации государства.

Хотя в 1940 г. были выработаны проекты образования сербской и словенской авто- з иных единиц с полномочиями и основами устройства, в принципе аналогичными тем, с с горые уже действовали в бановине Хорватия, эти проекты так и остались на бумаге⁹. В

обстановке уже и так сильно накалявшихся страстей по поводу того, каким должно бьга | этнотерриториальное разграничение, югославское руководство, очевидно, страшилось, что какое бы то ни было продолжение федерализации и создания автономий moj лишь подлить масла в огонь и привести к тяжелым потрясениям, особенно опасна в складывавшихся для Югославии внешнеполитических условиях. Тем более что ел ли вообще можно было найти удовлетворительное для всех заинтересованных стори решение по разграничению обширных территорий с этнически смешанным населен ем. Верховная власть всячески стремилась притушить межэтнические страсти, воспі пятствовать критике соглашения Цветковича - Мачека и пропаганде идей, которые I его подрывали. В числе направленных на это мер, в частности, последовало в серел июня 1940 г. запрещение дальнейшего издания газеты СКК «Српски глас».

Хотя при заключении соглашения Цветковича - Мачека имелось в виду пров* затем выборы в Народную скупщину Югославии, распущенную в связи с заключеь j соглашения, и во вновь учрежденный Сабор бановины Хорватия, тем не менее я сделано не было. Впоследствии Мачек объяснял такое положение невозможней проведения выборов из-за фактически постоянно происходившей тогда мобилиэг в армию ввиду грозившей Югославии опасности извне¹⁰. В современной историс фии встречаются, однако, разные точки зрения на сей счет. Согласно одним автс ХКП действительно предлагала провести как можно быстрее выборы как в хс' ский сабор, так и в Народную скупщину, задачей которой было довершить в югославском масштабе процесс переустройства государства. Однако война прес осуществление этого. Но существует и противоположное мнение, что откладьіі выборов могло быть обусловлено позициями самого Мачека и Павла Караге евича. Что касалось хорватского сабора, то, согласно этому мнению, расходы ка4 содержание были бы очень высокими и обременительными для бюджета баної между тем как в ней всю власть и так имела ХКП. А потому, согласно этому мне Мачек вряд ли был особо заинтересован в проведении выборов в Сабор. На Пав. могла влиять боязнь, как бы Сабор, будучи избранным, ни провозгласил вообще і висимость Хорватии. А выборы в Народную скупщину Югославии принц-регент откладывать из опасения, что ее большинство, которое было бы сербским, не noj дит соглашения Цветковича - Мачека¹¹.

Но какими бы ни были действительные причины непроведения выборов, татом являлось то, что и вся страна, и хорватская автономия управлялись без ментов. Это отнюдь не придавало авторитета регентскому режиму в глазах оппо* проводимой Павлом политики, особенно тех сербских сил, которые критиковали і шение Цветковича - Мачека, оспаривали его легитимность и считали принца-предателем сербских интересов либо, по крайней мере, очень далеким от них. твие всякого парламентаризма и авторитарный стиль руководства государство» усугубляли копившееся недовольство и не способствовали ослаблению напряжеві которая была свойственна не только сфере межэтнических отношений, столь ¹ тельных для многонациональной Югославии, но и сфере социальных отношениі

Коммунистическая партия Югославии. Достаточно острые социальные воречия, характерные для внутриюгославского развития на протяжении всего і енного двадцатилетия, еще больше усилились с началом войны. Этому, помимс і

ли общие экономические трудности, вызванные военными условиями значительный рост расходов на оборону страны: вооружение и содержание я армии, строительство оборонительных сооружений в приграничных довольно слабой югославской экономики многое оказывалось чрезмерно ■ьным. Непосредственно для населения, особенно для крестьянства, состав-іьшинство, тяжелым грузом были почти постоянные крупные мобилизации, я главным образом скрытно с осени 1939 г., и сопровождавшие каждую реквизиции тяглового скота и транспортных средств. Для всех, но прежде городских низов, серьезнейшей проблемой были непрерывный рост цен на седневного спроса, а особенно весьма ощутимая нехватка продовольствия, вызванная его все увеличивавшимися поставками в Германию. Все это вы-іальную напряженность, распространение протестных настроений в весьма слоях населения. И являлось питательной почвой для усиления привлекатель-икалистско-популистских взглядов, главным образом левого толка, й основе происходило усиление деятельности Коммунистической партии (КПЮ), созданной в апреле 1919 г. и с тех пор прошедшей трудный, полный путь.

после своего создания, в условиях сопровождавшего окончание Первой ми-войны всплеска леворадикальных настроений, прежде всего в городах, партия завоевала преобладающее влияние в югославском рабочем движении и на вы-■ Учредительную скупщину в ноябре 1920 г. стала третьей среди партий по числу ых депутатских мест. Власти, напуганные успехом КПЮ, ее революционными . а особенно организуемыми при ее участии крупными забастовками, в конце 1920 г. ввели, сначала как временный, запрет коммунистической деятельности, гнные некоторыми активистами КПЮ в середине 1921 г. покушения на высоленных представителей правящих кругов, включая регента-престолонаслед-\лександра, привели к немедленному принятию еще более жесткого «Закона об нной безопасности и порядке в государстве», полностью загнавшего партию в тье. Многие ее члены подверглись тюремному заключению, другим репрессиям, вынуждены эмигрировать. Оказавшись нелегальной, КПЮ многократно умень-

ь. ее влияние резко упало. Хотя она и проявляла еще некоторую активность, зы образом через левые профсоюзы, то запрещавшиеся, то снова разрешавшиеся ыи, однако надолго была устранена с югославской политической сцены как дейс-ый фактор.

Несмотря на самоотверженность многих коммунистических активистов, фанатично Цкннных своим идеалам, партия в значительной мере превратилась в маргинальную, ■жтьность которой сплошь и рядом мало ощущалась вне ее собственных рамок. Ру-■■-олство КПЮ в основном переместилось в эмиграцию, его состав часто менялся - все бмьше по воле Исполкома Коминтерна (ИККИ), немногочисленные уцелевшие кадры всггии раздирались междоусобной борьбой групп («фракций»), обвинявших друг друга ■ -правом» или «левом» оппортунизме. ИККИ ориентировал КПЮ то, как в середине геО-х годов, на расчленение многонационального югославского государства, рассмат-міавшегося Москвой в качестве звена в «антисоветском санитарном кордоне», то позве. когда возникла угроза гитлеровской экспансии, - на сохранение Югославии¹².

Во второй половине 1930-х годов многие известные деятели КПЮ, находившиеся в т время в СССР, были уничтожены в сталинских «чистках». Такая же судьба постигла

и тогдашнего руководителя КПЮ Милана Горкича, в середине 1937 г. специально званного в Москву из заграничной штаб-квартиры партии в Париже. В обстановке мулированных этим среди верхушки КПЮ взаимных обвинений и борьбы за лиде~ инициативу в создании нового руководства партии сумел перехватить Йосип Броз. сколькими годами раньше вошедший в число ведущих партийных функционеров.

Впоследствии Броз, под псевдонимом Тито, стал широко известен в мире как водитель коммунистического режима Югославии. Но известность всегда переп.^-лась в его биографии с рядом неясностей, противоречивых сведений, просто да достоверность которых остается под вопросом ввиду недостатка или отсутствия ментальных подтверждений. К некоторым мистификациям о себе приложил рук? Тито. Так, он долго указывал годом рождения не 1892, а 1893 г. А днем рождения считать не 7, а 25 мая, превращенное при его власти в социалистической Югосл официальный праздник.

Согласно документам, которыми располагает историография, Йосип Броз - сын ватского крестьянина и матери-словенки. После начального школьного образо^ обучения ремеслу слесаря-механика он с 18 лет работал на заводах в Хорватии, нии, Чехии, Австрии, входивших тогда в состав Австро-Венгрии, и в Германии. В т мя Броз, как он утверждал позднее, стал участвовать в социалистическом движен документальные сведения, которые бы это подтверждали, не известны. С осени 1 Броз был призван в австро-венгерскую армию и в унтер-офицерском чине участ августа 1914 г. в Первой мировой войне сначала в Сербии, а затем на русском фрс» в апреле 1915 г. попал в плен.

По данным, исходившим впоследствии от самого Тито, после Февральской люции 1917 г. он, работавший тогда в числе военнопленных на Урале, бежал о июне 1917 г. добрался до Петрограда. Там участвовал в известной июльской де ции, организованной большевиками. Но после ее разгона и репрессий со стороны менного правительства пытался бежать через Финляндию в Швецию. В середине годов Тито говорил в аппарате ИККИ, что попытка была вызвана потерей им успех революции в России, а позже, будучи уже руководителем Югославии, у^г что решил отправиться на родину «делать революцию». Но он был задержан и отправлен обратно на Урал, однако по дороге снова бежал и в итоге добрался ■ ре 1917 г. до Омска. Последующие три года Гражданской войны Броз, тоже по с ям, исходившим позднее от него самого, провел в Омске и селах прилегающей где, опять-таки по его утверждениям, был связан с большевиками, выступал за кую власть и даже просил, но безрезультатно, принять его в советское гражда* большевистскую партию. В данных, которые Тито излагал в середине 1930-х г ИККИ, речь шла лишь о том, что он агитировал за советскую власть, в более же его воспоминаниях говорилось об участии в боях против «белых».

В сентябре 1920 г., когда Гражданская война в России в основном завершил выехал в Югославию. Там он вступил в КПЮ и, работая до 1927 г. на предп Хорватии и Сербии, одновременно вел нелегальную партийную деятельность и тивистом левых профсоюзов. В 1927 г. Броз стал видным функционером этих п зов в Хорватии и секретарем подпольного горкома КПЮ в Загребе. Он впервые на себя внимание руководства Коминтерна, когда на нелегальной конференции ской организации КПЮ в феврале 1928 г. то ли по собственному почину, то лн сказке тайно приехавшего представителя ИККИ выступил одним из инициата

«ни к ИККИ против так называемых левой и правой фракций, борьба и сотрясала тогда верхушку КПЮ. Обращение способствовало последо-рсны ИККИ осуждению фракционной борьбы в партии. А публичную > Югославии Броз получил летом - осенью 1928 г. после ареста и суда над іию в принадлежности к террористической организации. Отсидев почти выпущенный на свободу в марте 1934 г., продолжил коммунистическую в качестве нелегала. В середине 1934 г. эмигрантское руководство КПЮ Броза, уже начавшего пользоваться псевдонимом Тито, в Политбюро¹³. 1935 г. по октябрь 1936 г. Тито находился в СССР, где под псевдонимом рым его стали обозначать в ИККИ, был назначен политреферентом Бал-окретариата ИККИ, рекомендован для преподавания в Международной ле-хле. Он участвовал в VII конгрессе Коминтерна как делегат с совещатель-з. После пребывания в СССР Тито стал осуществлять функции координа-•ости партии непосредственно внутри Югославии, периодически приезжая ■г.а:-квартиру Политбюро КПЮ, находившуюся в Вене, а потом в Париже. И как лидер партии Горкич стал в 1937 г. жертвой сталинских «чисток», а все партийное руководство фактически оказалось в положении повисшего Тито, используя свою роль координатора подпольной деятельности КПЮ в л формировать ядро нового руководства в самой Югославии в основном из :я там партийных активистов. Во время двух последующих визитов в Мос-мз которых состоялся в августе 1938 г. - январе 1939 г., а другой в сентябре -1939 г.. ему удалось добиться от ИККИ, лично от генерального секретаря ИККИ Димитрова, санкции на свои действия¹⁴, рование нового руководства КПЮ проходило в тесной связи с усилиями по лению и консолидации прежде фактически полураспавшейся организацион-.ры партии. Этот процесс совпал с упомянутым выше подъемом левых на-в Югославии на рубеже 1930-1940-х годов, что стало основой заметной аки КПЮ, роста ее численности и влияния. Проведенная подпольно в Загребе в 1940 г. V конференция КПЮ закрепила произошедшую перед тем ликвидацию й борьбы в партии и завершила оформление нового партийного руководства, сформированном ЦК 48-летний Тито занял пост генерального секретаря. Его шими сподвижниками стали образовавшие вместе с ним Секретариат ЦК КПЮ молодых людей: 30-летний словенец Эдвард Кардель как фактически 2-ой секре-31 -летний серб Александр Ранкович в качестве оргсекретаря и 29-летний черно-Милован Джилас, возглавивший партийный агитпроп¹⁵. Эта четверка, в которой гельно более старший Тито был непререкаемым главой, на много лет вперед оста-сплоченной группой, державшей в своих руках управление партией. Новое руко». утвержденное ИККИ, находилось, в отличие от прежней многолетней практи-эмиграции, а в самой стране.

Роль, которую стала играть КПЮ в югославском обществе того времени, впоследс-ш чрезвычайно гиперболизировалась и тенденциозно превозносилась в многочис-шых исторических работах, выпускавшихся в Югославии при коммунистической ■пгти. Вместе с тем очевидно, что на рубеже 1930-1940-х годов партия из загнанной ■ ислполье маргинальной группы начала превращаться в общественно-политический фитор, присутствие которого оказывалось довольно заметным в югославской дейс-іьности. С ее ведущим участием организовывались забастовки, митинги, другие

протестные манифестации, в частности в наиболее крупных городах. Они станови.и значительными событиями, привлекавшими к себе большое внимание. Их часто же тко-силовое подавление властями во многих случаях придавало им еще больший с4 щественный резонанс, вызывало симпатии к коммунистам, особенно в среде рабочей і учащейся молодежи, части интеллигенции.

В это время складываются довольно тесные отношения КПЮ с некоторыми бел умеренно левыми оппозиционными группами, симпатизировавшими социалистка ким лозунгам и Советскому Союзу. Это особенно касалось так называемой Дем тической левицы, преимущественно интеллигентской группировки, отколовшейся I Демократической партии. Лидером «левицы» был широко известный бывший пре: датель скупщины Иван Рибар, связанный с компартией через своих сыновей, стар из которых, Иво-Лола, стал членом нового ЦК КПЮ и руководителем югославс комсомола. Было установлено взаимодействие КПЮ и с Народно-крестьянской пар во главе с Драголюбом Йовановичем. Эти группы использовались компартией дляр ширения своего влияния и интенсификации борьбы против существующего строя.

КПЮ обличала политику правящего режима как «реакционную» и «антинароднії в том числе негативно характеризовала соглашение Цветковича - Мачека как «с сербской и хорватской буржуазии». Но некоторые поползновения ее руководства, бенно летом 1940 г., после поражения Франции, выдвинуть непосредственно . борьбы за смену власти и образование «народного правительства рабочих и крег были пресечены указаниями от ИККИ. Ибо Кремль был тогда заинтересован не і і стабилизации положения в Югославии, а в ее укреплении в противовес «оси», линии советской политики, КПЮ выступала против связи Югославии с какой-л* ВОЮЮЩИХ сторон, обвиняя правительство В сговоре С ОДНОЙ И другой, ХОТЯ OCF критический запал, особенно до поражения Франции, направлялся против «сгс с лагерем «англо-французских империалистов и поджигателей войны». В качеств нацеи для защиты независимости страны пропагандировалась необходимость ор ции на СССР и заключения союза с ним¹⁶.

Правые радикалы. В отличие от леворадикального фланга, в основном пр< ленного компартией, праворадикальный фланг югославской политической спены< представлен различными течениями. Более заметными из них являлись прея го хорватское движение усташей, чей «вождь» (поглавник) Анте Павелич нахал эмиграции, и созданное в 1935 г. «Югославское народное движение Збор», во гл. торого стоял Димитрий Лётич, адвокат и бывший министр юстиции в правит* генерала Живковича. Если усташское движение, о котором уже шла речь, строи ультранационалистической хорватско-сепаратистской основе и было нелегаль: «Збор», до ноября 1940 г. действовавший вполне легально, преимущественно в ( Словении, выступал за упрочение Югославии на централистских началах.

Идеология «Збора», следуя в русле «интегрального югославизма», вместе с зировалась во многом на патриархально-сербском традиционализме как стрея поведуемого ею государственного и общественного устройства. Это придавал-: идеологии фактически сербско-почвенническую тональность. В большой мез способствовала и православно-клерикальная окрашенность, пронизывавшая цептуальные построения Лётича. В этих построениях соединялись, с одной ■

антикоммунизм, обличение внутреннего строя СССР («Советии» - по тер-Лётича), преимущественно со славянофильских позиций, и внешней поли-1я. а с другой стороны - радикальное антизападничество, обличение либе-илюрализма, демократическо-парламентской и многопартийной системы. И . вернее - советский режим, и западный либерализм с его плюрализмом и ми институтами трактовались как порождение мировых зловредных сил, были, согласно навязчивой антисемитской идее Лётича, евреи и масоны (пос-:я считал еврейским проявлением).

г: ымунистическо-советской системе, так и западному либеральному устройс-вопоставлялось некое «подлинно народное государство, с подлинно народ-политикой и экономикой», которое предстояло установить в Югославии азбунтовавшись против существующего порядка. Каким образом все это долж-иыглядеть, оставалось в данной схеме довольно туманным. Формулирование •революционной» цели сопровождалось выдвижением постулата об «органичес-ларстве» на жестких основах централизованной власти, с наличием «хозяина» ве, чья роль, видимо, отводилась монарху, и с сословным устройством, при каждое из сословий имело бы представителей в беспартийном парламенте. Эти ия дополнялись апологией традиционно-патриархального уклада, подчеркну-иювозглашением примата морального над материальным, а государства и наро-І личностью¹⁷.

Мяогие из перечисленных основополагающих компонентов этой доктрины были ны или созвучны характерным чертам итальянского фашизма и германского а. И несмотря на то, что Лётич пытался откреститься от подобной аналогии, не коммунисты, нередко именовавшие любых своих противников фашистами, но и солее толерантная публика из числа сторонников гражданско-демократической, зльной и даже довольно консервативной ориентаций правомерно смотрела на его пґию и все возглавлявшееся им движение как на явление фашистского толка. Хотя выдвигал также социальные лозунги защиты крестьянства и обычного челове-п эт ■ грабительского капитала», выступал за борьбу с коррупцией и экономическими аферами, он не имел значительной поддержки в обществе и на парламентских выборах ТО5 и 1938 гг. получал лишь примерно 30 ООО голосов. Но он был заметен благодаря Вчьшой активности своих членов, во многом состоявших из фанатично - подстать са-»:му Лётичу - настроенной молодежи. Эта активность проявлялась в основном в про-шганде взглядов движения, включая острую критику внутренней и внешней политики пастей, не следовавших рекомендациям Лётича, и в жестоких драках между «збораша-яш> и коммунистической молодежью, в развязывании которых каждая из сторон обви-■Łia другую¹⁸.

В частности, после очередных такого рода столкновений, произошедших в Белград-*ł: m университете в октябре 1940 г., власти предприняли репрессивные меры в отноше-ажи не только коммунистов, но и «Збора»: на рубеже октября - ноября на его деятель-ть был фактически наложен запрет, ряд его активистов арестован, Лётичу пришлось :грываться в одном из православных монастырей. В некоторых югославских исторических изданиях, выпущенных еще при коммунистической власти, можно встретить утверждения, что гонения на «Збор» были связаны с последовавшим тогда же устранени-гм Недича с поста министра армии и флота. Согласно этим утверждениям, власти были ззабочены имевшимся взаимодействием между Недичем и Лётичем. По одной версии,

они опасались, что подобное взаимодействие, если о нем станет известно руковод ХКП, может затруднить отношения с хорватами, налаженные с таким трудом. По дру версии, власти даже подозревали, что «збораши» вместе с некоторой группой офице сторонников Недича могут готовить государственный переворот¹⁹. Такое объясне происходившего не подкреплялось, однако, достаточно надежными источниками.

Не исключено, что гонения на «Збор» могли быть вызваны и имевшими место раз перед этим крайне резкими, в том числе публичными, выступлениями Лётича. винявшего верховную власть, непосредственно принца-регента в неспособности н желании решать наиболее острые внутренние социальные и национальные пробле в потворстве проникновению советского влияния, подрывной деятельности хорв Лётич заявлял, что вследствие неверной политики ее правителей Югославия ст~ тельно катится в пропасть. Он осуждал и югославское внешнеполитическое лав вание, противопоставляя ему идею союза балканских государств как средства зг Югославии и обвиняя официальный Белград, будто тот торпедировал эту идею, не лая ее воплощения²⁰.

Подавляющее большинство основных общественно-политических сил, прин жавших как к правительственному лагерю, так и к легальной оппозиции, в целом держивало ту политику нейтралитета и лавирования между воюющими сторс которая проводилась на международной арене под руководством Павла Караге евича. Ибо все эти силы, независимо от их конкретной ориентации, более или осознавали вынужденность такой политики и не видели иной реальной возмож сохранения независимости, целостности страны, ее удержания от затягивания в ный водоворот, грозивший непредсказуемо опасными последствиями. Вместе с значительной, если не преобладающей части сербских партий, как и в весьма ши кругах сербской общественности, среди немалого слоя офицерства, православно ховенства после шока, вызванного поражением Франции с ее реноме боевого со Сербии в Первой мировой войне, росли чувства моральной непримиримости с п дившим окружением Югославии государствами «оси», обострялись антигерма антигитлеровские настроения.

Примечания

1 Репс I. Vladko Maček: politićki portret. Zagreb, 2003. S. 230.

2 Когда НДП хотела, чтобы заместителем бана назначили ее представителя, а Цветкович был за назначение серба, но сторонника своей партии, Мачек выступил позиции Цветковича, однако и не поддержал НДП. И заместителем бана стал предс ХКП. Лишь в феврале 1941 г., при изменившихся обстоятельствах, на этот пост был деятель НДП. Boban Lj. Sporazum Cvetkovic - Maćek. Beograd, 1965. S. 349-350.

3 См., в частности: Архив JyroMaBnje (далее AJ). Ф. 138, фасцикла 7. Арх. jefl. 51.

616 поле1)ина, 619-635; Арх. jefl. 36. Л. 223-225, 258-260.

4 Aprilski rat 1941: Zbornik dokumenata (далее AR). Knj. 1. / Red. D. Gvozdenovii F. Trgo. Beograd, 1969. Dok. Br. 91. S. 345-348; Maćek V. In the Struggle for Freedom. N 1957. P. 196-197.

5 См., например: AJ. Ф. 38, фасцикла 15. Арх. jefl. 53. «Hrvatski dnevnik, 6 mam Фасцикла 16. Арх. jefl. 54. «Извешта^ из Загреба за фебруар 1940 г.»; Фасцикла 17..

В ч.;>та [1940] (Телефонски извешта] дописника г. МашиЬа)“; Macek V. Op. cit. P. t '-т си. S. 235-236; Kisic Kolanovk N. Uvod // Vojskovoda i politika: sjecanja Slavka Ziį-ib. 1997. S. 24-26; Eadem. Mladen Lorkovic: Ministar urotnik. Zagreb, 1998. S. 28л> В. Срби]'а и Jyro^aBHja 1914-1945. KparyjeBaų, 1995. Кн>. II. C. 593-595.

_ orazum Cvetkoviė - Maček. S. 220-241, 246-248, 250-258; Popovic N.A. Srpski ir ■-3^--1941) // Istorija 20. veka. 1989. Br. 1-2; КазимировиН В. Указ. соч. Кіь. II.

I. S-porazum Cvetkoviė - Maček. S. 220-241, 246-248, 250-258; Popovic N.A. Srpski ■ i^37-194]) // Istorija 20. veka. 1989. Br. 1-2; КазимировиН В. Указ. соч. Кн.. II. Petranovic B. Istorija Jugoslavije 1918-1988. Beograd, 1988. Knj. 1. S. 304-306.

^ I» Sporazum Cvetkoviė - Maček. S. 242-245, 259, 262-263; Petranovic B. Istorija >13-1988. Knj. 1. S. 298; КазимировиН В. Указ. соч. Кн>. II. С. 598-600, 607-608. О .гичных сербских сил в связи с соглашением Цветковича - Мачека и перспективі: і федерализации Югославии см. также: Stefanovski М. Srpska politićka emigracija о - . zoslavije 1941-1943. Beograd, 1988. S. 17-88: Petranovic B. Srbija u drugom svetskom -5. Beograd, 1992. S. 19-38.

id B.. Zečevic M. Jugoslavija 1918-1988: Tematska zbirka dokumenata. Beograd, і 435; StiplovšekM. Prizadevanja za uveljavitev slovenskega avtonomizma od ustave do leta 1941 // Slovėnei in Makedonci v Jugoslaviji. Ljubljana; Skopje, 1999. постановления о создании бановины Словения вырабатывался под эгидой a Iz заской бановины и руководства Словенской народной партии. По поводу проек-явления об образовании сербской автономной единицы, которую предлагалось ^«•Сербская земля», в югославской и современной постюгославской историографии гь і злись различные мнения о том, в какой мере он вырабатывался с участием пра-^ггза. а в какой - с участием СКК. Проект предусматривал, что за исключением уже т.жщей бановины Хорватия и Дравской бановины, которая должна была стать ба-Словения, вся остальная территория Югославии будет включена в состав «Серб-ККЛИ». m Maček V. Op. cit. P. 201.

11 Первую из упомянутых точек зрения см., в частности: Būandžic D. Hrvatska moderna . Zagreb, 1999. S. 106-107. Вторая из точек зрения выражена, например, в: Perk I. Op.

Л. і .33.

12 На протяжении десятилетий, когда в Югославии существовал коммунистический режим, :>:лировавшаяся им югославская историография, хотя частично и отмечала то бедственное

гинальное положение, которое было характерно для КПЮ на протяжении преобладающей 1920-х и 1930-х годов, тем не менее старалась приписать партии намного более значимую рніь а югославской действительности тех лет, чем было на самом деле. Лишь в работах, издавав-кя в позднекоммунистическое время, стала постепенно даваться несколько более реальная «тина, совмещавшаяся, однако, со все еще значительной гиперболизацией - не говоря уж о тарификации - места и роли КПЮ в югославском обществе в период между двумя мировыми кинами. См., например: Povijest Saveza komunista Jugoslavije. Beograd, 1985. S. 75-145; Petranovic i korija Jugoslavije 1918-1988. Knj. 1. S. 150-160,187-190,213-240.

13 Российский государственный архив социально-политической истории (далее РГАС-■Z-il» Ф. 495. Оп. 277. Д. 27 (личное дело Тито, начатое в отделе кадров ИККИ). Т. 1. Л. 29-30, „^:-5. 349-351, 354, 357-360; Т. 2. Л. 284-285; СимиН П. Светац и магле: Тито и гьегово време у -•■Бим документима Москве и Београда. Београд, 2005. С. 21-24,61-65.

304 Глава *

•= ■ -^ц! ■ ■— ■

14 При коммунистическом режиме югославская историография рисовала исключит! но апологетическую картину образования нового руководства КПЮ во главе с Тито (од» из наиболее характерных примеров: Damjanovic P. Tito pred temama istorije. Beograd, 1972) I постюгославской исторической литературе, особенно сербской, эта картина стала менятъп на полностью противоположную, но не столько на исследовательской, сколько на политикр-публицистической основе (например: Gligorijevic В. Kominterna, jugoslovensko i srpsko риапи Beograd, 1992. S. 329-332; СимиЬ П. Указ. соч. С. 35-40: НиколиН К. Тито говори што нас | мисли: Кул^осипа Броза Тита 1944-1949. Београд, 2006. С. 28-31).

15 См.: Peta zemaljska konferencija KPJ (19-23. oktobar 1940) / Prired. P. Damjanovic. МІ Bosic, D. Lazarevic. Beograd, 1980.

16 Линия КПЮ в этот период и определявшие ее директивы из Москвы отражены, в тности, в материалах Тито и документах тайной радиосвязи руководства КПЮ с ИККИ:

Tito J. Sabrana djela. T. 5, 6. Beograd, 1978-1979; Vujoševic U. Prepiska (radiogrami) CK KPJ -KI (Jun 1940 - decembar 1941) // Vojnoistorijski glasnik. 1992. Br. 1-3. S. 281-300, 321-327.

17 См., например: Ljotic D.V. Svetska revolucija / Sredeno i štampano 1949. u emi Beograd, 1999; Jbomuh Д.В. „Сад je ваш час и облает таме“. Ко и зашто гони Збор. Друге данэе. Београд, 2000. Первая из этих книг, сначала изданная на Западе, представляет сборник тематически скомпанованных фрагментов из статей и брошюр Лётича, нап ных накануне и во время Второй мировой войны. Другая книга, впервые опубликован Югославии в 1940 г., является сборником ряда статей предводителя «Збора», написан отчасти изданных во второй половине 1930-х годов.

18 О «Зборе» и его деятельности см., в частности: Petranovic В. Istorija Jugoslavije 1 1988. Knj. 1. S. 278-282; КазимировиП В. Указ. соч. Юь. IV. С. 1140-1143.

19 Аврамовски Ж. Бомбардирашето на Битола на 5. XI. 1940 година и прашан>ето я тавката на генерал Милан Недик // Гласник на Институтот за национална историка. Год. (1963). Бр. 1. С. 113; AR. Knj. 1. S. 897 (napomena); Petranovic B., Żutic N. 27. mart 1941: Те^-zbirka dokumenata. Beograd, 1990. S. 229. Nap. 1. Сам Лётич, соответственно своей изл ' ной идее-фикс, изображал репрессивные меры в отношении «Збора» как следствие ния все той же «еврейско-масонской» закулисы (Jbomuh Д.В. Указ. соч. С. 9-11, 74-75 ■ Petranovic В., Żutic N. 27. mart 1941. S. 228).

20 См., например: Petranovic В., Żutic N. 27. mart 1941. S. 642-643; Ljotić D.V. Op. cit. S.

124; Jbomuh Д.В. Указ. соч. С. 42, 53-59. О действительной балканской политике Бе и реальных сложностях, препятствовавших межбалканскому сотрудничеству, см. і гл. 1 части III.