Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева

Глава 6 Дальний

От автора: город Дальний, где-то между 14 февраля и 2 марта 1904 года хрен знает по какому стилю. ))) То ли новому, то ли старому. Короче, началась третья неделя РЯВ…

Дураки говорят, что они учатся на собственном опыте, я предпочитаю учиться на опыте других.

Отто фон Бисмарк

Миллион алых йен

Проснулась от дикого похмелья. Голова бо-бо, эт ваще не то слово. Даж близко не отражает суть… Болезный и зелёный Беляев непонятно какой. Точнее как выжил. Калачиком свернулся и стонет. Придушить просит. Да легко, мужик, ток куда потом твой труп девать…

И всё, сука, ещё и качается. Туда-сюда, туда-сюда… И меня как дохлого тюленя переваливает и по этой виртуальной темнице, и по реальной кровати в каюте…

Тошнит. Мир такой поганый и солнце тусклый долбаный фонарь. Муторно, аж сдохнуть хочется. Ещё и качка эта. Одно счастье — баб нет…

Уткнулась носом в стенку. Решила не куда не пойду, лёжа тут сдохну.

Ага, как же. Лежи не лежи, сдохнуть не получилось. Ток хуже стало…

И вот зачем я стока вчера пила с этим козлом Павловым? Довел девушку до ручки… Нет, чтоб до чего-нить путного довести… Козел! Все мужики козлы!… Больше не буду пить! Ваще ни капли! Обещаю…

Нет, клянусь! Торжественно заявляю! Если выживу…

Доползла до умывальника.

Тю, Беляев, и как мы с тобой всё-таки не сдохли? Или сдохли? Зомбак, однозначно зелёный дохлый зомбак!

Зубная щётка как не теряла со срачем во рту не справилась. Не осилила кошачьей помойки, но… хотя бы пить захотелось! Воды канеш. Живительной. И холодной. А не этого павловского «Шустовского»…

От одной только мысли о спиртном замутило и тело предательски задергалось. Ссыт трусливое… А ещё говорили «Вау, Шустовский!», «Шустовский!»…

Сука, такой же палёный самопал! Или эт мы перебрали просто? Пять бутылок… Шит, ну вот куда я заливала…

Вот повезло ж Пашке. Про него и лямур не вспомнила, а то б влип мой масик! Точно б крышу сорвало…

И мне. Повезло…

Вылезла на мостик. Море штормит как и меня, бедный мой старенький «Корейчик», поскрипывая всем чем можно, проламывается через волны. Точнее, нагоняющие и постоянно набегающие волны нас в зад пинают. Ускорение придают. Перекатываются от жопы к носу. Того и гляди таранной носопыркой окончательно в волны зароют…

Каждый шлепок в корму как по собственной жопе отдается. Голову просто вспышками молний прошивает!

И желудок, паскуда, постоянно к горлу рвется. Одно хорошо, срывающиеся солёные шапки пенных волн опухшую морду и горящие уши освежают…

— Вестовой! Рассолу капитану!

Сука, страхующий меня матросик на приказ кэпа даже не дернулся! Ваще не уважают капитана. Вот умру…

А нет, вестовой чуть не бегом с полным стаканом прилетел…

О, боже! Холодненький! Какое блаженство…

Память? Память вот как ни странно всю помню… Хотя и пыталась нажраться, чтоб всё это блядство хоть на время забыть. Но помню… И чо наплела помню, когда язык от мозга отключился… И как советник по сейфу рыться начал помню, когда я отрубилась. И даже труселя итальянок, стыренные этим старым козлом помню.

Везёт мне, сука, на фетишистов! Чо там, чо здесь. Одни извращенцы… Ну нужны тебе бабские труселя, ну не можешь без них — так сходи, купи! Какого хрена к моим запасам постоянно грабли свои тянуть?

Помнить-то помню. А вот зачем этот гад, обыск с конфискацией нижнего белья мне устроил — не понимаю. Ваще!

Голова моя, голова…

Пнула Беляева.

— Старый, вставай! Думать бум!

Ага, как же! Щазз! Промычал чот неразборчивое и снова в эмбриона. Свернулся. Падла, как пить — так мы первые! Мужики! У нас яйца! Стальные! А как сдыхать после этого — «Юлька, у тебя грудь такая красивая»! Затыкай, типа, этой грудью, сука, сама очередной мой косяк…

Козел, сука…

Павлов. Советник и контра… И глупо, и не профессионально. Но зачем-то полез же? Не клептоман же… Но труселя стырил. Или тоже очередной фрик?

Тут ваще куда не плюнь, не мужики, а сплошные фрики! Бороды, бородки, напомаженные усы… и полное непонимание зачем они живут. Ни семьи, ни смысла. Как клоуны. Или как наши, в будущем, заднеприводные.

Тоже со сбитой целью.

Пока пыталась осознать смысл бытия и логику вчерашних поступков Павлова, на горизонте замаячил парус.

Плохо мне? Ну, сука, держись! Сейчас ещё и тебе тож плохо будет! Главное, догнать! Поэтому, двигая булками и пытаясь не трясти раскалывающейся на каждом качке головой, двинулась к рубочной. И… нос к носу столкнулась с вылазящим на мостик зеленющим советником в компании страхующий няньки-боцмана! Наверное, тож чтоб как и кэпа за борт не смыло.

И чо отрадно, не зелёным огурчиком Павлов полз, а тож зеленым полудохлым зомбаком…

— Тю… Какие люди⁉ Советник Павлов собственной персоной!

— Беляев, сволочь, пристрели или в море выброси!

— Да легко! Боцман, почему «заяц» на борту⁉ Посторонних за борт! Корабль к бою!

Вылупились. Замерли.

— Чо не понятного⁉ Кондуктор, эй там, на руле, алё! Приказ — корабль к бою, ход полный! Боцман, посторонних за борт!

Советник, походу, махом от похмелья вылечился. Сменил маскировку с бледно-зелёной на снежно-белую и бочком-бочком от меня двинул. Назад. Как крабик! Ага, и все эти телодвижения под рев колоколов громкого боя!

Вот, твари, голова чуть не лопнула…

— Стоять «заяц»!

Ага, «стоять»… Еле у рубочной догнала! И то, ток потому что не знающий, чо делать боцман со своими архаровцами этого «зайца» скоростного придержал. Затык в дверях устроил. Но за борт кинуть, сука, так и не рискнул! Ссыкло. Разжалую… до кочегаров!

— Беляев, нам поговорить надо!

— О чем говорить⁉ За борт фетишистов!

— Да стой ты! Каких ещё фетишистов⁉

— А кто ношеные панталоны итальянок у меня из сейфа спёр⁉ Фетишист проклятый…

И это все под оквадративающиеся глаза боцманский команды. Опомнилась, не, так не пойдет, так нас обоих щас за борт выкинут! Или обеих? Сука…

— Капитан, нужно поговорить!

— Говори!

— Не при них же…

Сука, чо опять в советнике контрразведка проснулась? Молчи-шепчи? Вербовать снова начнет — точно за борт выкину!

— Боцман, очистить мостик!

Испарились. Ну а мы на палубу к орудиям спустились…

— Беляев, где миллион иен⁉

— Кх… Какие? — нихрена себе заход! Хорошо за ручки пушки держалась, мимо лафета жопой не села!

— Которые ты с трёх джапов содрал!

— Э… С каких?

— Беляев, не придуряйся, ты с «Асамы», «Ниитаки» и «Чиоды» себе минимум миллион йен присвоил! А там ещё и «Такачихо» был!

— Советник, ты прости меня, но ты дурак?

— А⁉

— Советник, ты чо правда думаешь, я б сюда под снаряды сунула…ся, если б у меня лям был? Да я б уже… — где и как я б уже договорить не успела. Крутящиеся в зрачках Павлова баксы всё так же щелкали и искали где б на мне погреть руку. Бесполезно. Махнула рукой и полезла на мостик…

— Но Беляев… Но… Столько призов! — старый, а не отстал же. Следом карабкаться по трапу стал!

— Ага, а джапы прям тож дураки — одни отгребали и тонули, другие — отбегали и мне всё оставляли⁉ Пользуйся сука, Беляев! — он, чо на голову дурной? — Советник! Да на всех этих призах едва три куска иен на старой «Осиме» наскреблось! И то чудом…

— Что?

— Мокрыми бумажками, говорю. Три десятка кусков всего! И то…

— Что⁉

— Ха… Ты думаешь германцы в Циндао нас за бесплатно так в попу целовали⁉ Снаряды, срочный ремонт, вас, таких красивых, разместить, накормить и отправить… — тут не только законно награбленное, тут как не жалко было, но и в личную кубышку итальяно-кореянок лезть пришлось…

— Ъ!!! — ещё и опять сплюнул! Чо, откровение? Сука, а кому вы там такие красивые нужны были? Нахлебнички-с, беженцы-с…

— Не плюй на моем корабле!… И ваще, мог бы и «спасибо» сказать за оказанную спонсорскую помощь!

— Нет, Беляев… Спасибо, конечно… Что правда всего тридцать тысяч иен?

— Нет, блядь, сто тыщ мильонов! «Асаму» ты сам видел — под водой уже лежала… Чо и как с нее брать? «Такачихо» разнесло, да и некогда было… «Ниитака»…

— А «Чиода»? Её ж Левицкий минировал…

— А от «Чиоды» мы, чо не при тебе драпали быстрее пердячьего визга? Пока джапы не вернулись… — ну не буду ж я ему говорить, чо с моей контузией протупила сейфы обыскать, а Левицкий ток минами своими озаботился.

— А «Садзанами»?

— Советник, а на наших миноносках денег много?

— Ъ!!!

— Сам такой!

— Не, Беляев, ты не понимаешь… Влип ты… И я с тобой… Весь Артур считает, что ты себе минимум миллион, а то и всё три с захваченных джапов получил… — помолчал, пожевал губы, — А ты, оказывается, как был, так и остался беден как церковная мышь… Если не врешь…

Да хрен те… Упс… Да я… Вот, сука! Это ж… Это ж… Блядь, блядь, блядь! Сука, это ж обычная черная зависть! Вот откуда меня Старк с Алексеевым так ненавидят! Не «поделилась», значит…

И чо делать? Додумать не успела. Парусник…

Одно хорошо, медленно всё на море. До жути. Пока мы это танго с миллионами алых йен танцевали, парусник только-только успел к нам приблизится. Правда парусов стока — аж страшно, как не переворачивается бедняга. Рванет по ветру — и с нашей машиной лови его потом. У мыса доброй надежды…

Но нет, лег. Застопорился. Досмотрели. Трамп. Француз. «Памир». Зерно тащит. И даже не в Йокосуку, а всего лишь бритам в Чифу.

Сука, как ни хотелось напакостить, но пришлось отпустить.

Деревяшки

На подходах у Дальнего сюрпрайз! Две мелкие, древнего вида джапские канлодки наше побережье кошмарят! И так увлеченно — вокруг как страусы в период случки нихрена не видят. Тока цель!

«Бзыньк» — на весь залив, облако дыма, на берегу вспышка и султанище взрыва! И эхо рокота… Наши в белом по берегу носятся. Джапы вокруг здоровенный дуры на носу одной из канлодок прыгают! Потом минут десять танцев и снова «бдзыньк» на весь залив… И так по кругу!

Ну, чо… Мы тож к веселью присоединились. Подползли своим черепашьей скоком с моря и тоже «бзынькнули». Не так громко, но разом в четыре ствола. И зачастили. По готовности.

Джапы впечатлились. Сначала, тру, опять прыгать стали, руками махать, типа, сука, куда палишь, не видишь свои. Потом дошло, как тараканы из под тапка от меня в разные стороны порскнули! Одна недалеко, до ближайших волн, раскидывая доски обшивки, а вот вторая чудеса изворотливости нам показала!

Зигзагами рыская. И мы с первой проволындались, упустили. Она, сука, свои максимальные поди узлов 10 сразу дала и… тварь такая, даже не огрызаясь растворилась в туманной дымке!

Не ту падлюку первой целью выбрали… Дальнюю надо было мочить, не додумала с похмелья…

И как Франк со своим паровым хозяйством потом не пыхтел, нам тупо скорости не хватило. Сука! Семь и три на лаге… И это «Корейчик» уже всем чем можно кашляет и пукает… Ну или орудий Степанову мало оказалось. Чтоб сразу всё, чо за бортом шевелится, сразу топить на месте и драпать от нас не давать…

— Эй, советник! С этого «приза» мы тож лям стрясли, да? Или сразу три?

Плюнул ток. Вот верблюд!

Через час завернув круглая с этим преследованием вернулись назад. От джапа одни измочаленные деревяшки плавают. Эт чо, мы тут даже не железный пароход, а просто жутко древнюю еще деревянную посудину раскатали? Как говно мамонта? Типа ладья с большой пушкой? Национальная, японская?

И ни одного чела. Хотя чего удивляться — водичка февральская, жгуче холодная! Минут пятнадцать побултыхались и всё. Баиньки. На корм основным обитателям…

Спустили катерок и ялик. Дока в катере заслала на берег. Выяснять кого и как там джапы своими «бзыньками» окучивали. Ну и пулемётчика в охрану дала. На всякий. А то кто их контуженных знает. Под огнем джапов вон бегали ж зачем-то…

Отправила спасателей контакт устанавливать. А у самой червячок гложет, а вдруг я на этом утопыше сейчас свой кусок ляма просру?

Вот раньше не скребло, не волновало, утопло — и с концом! А теперь, сука, жаба проснулась! И душит! Вот кто после этого Павлов? Правильно, сука он, а не советник…

Ага, на ялике промеряли, глубина 82 метра. Падла, везде 10–15, а тут — дырка и 82! Водолазы отдыхают — расслабься Юлька.

Сукаааа… Ну точно лярд был!

Степанов с Бирилевым ещё чуть не подрались, выясняя, кто наш новый крестник. Один про какой-то списанный в древнем 1889 году «Чен Хай» талдычит, другой — орет про каких-то алфавитных китайцев.

И за бороды друг друга таскать стали б, если я ещё в Артуре своим самодурством не приказала обрить и сбрить нахрен всю эту тряхомудию! Чиф я или как? Вшей и разных там вошек мне ток на их напомаженных усах не хватало…

Эти два, лысый старый и бритый малый, выясняют у кого аргументы толще, а вот мне как-то не до того. Даж Беляева с его попыткой влезть в спор послала. Отстань, оживший суицидник!

Очко у дамы играет. Жопой чую, если уж такая шелупонь наш берег кошмарит, быть большой полярной лисе нам в Дальнем. Точняком припрутся большие джапские дяди за сейчас обиженных спрашивать. С нас…

И значит, прав был черт Ара, джапы где-то близко уже окопались. Ну нет у такой мелочи автономности! Нет. И не может быть…

Причем не факт теперь и про Эллиоты. Сейчас для джапов это ваще не Эллиоты могут стать…

— Мда… И ваще, не все ль равно кто занырнул? Все равно хрен чо достанешь… Степанов, ты мне вот чо лучше скажи… мне вот не понятно — почему наши восьмидюймовые фугасы против этой деревянной калоши даже хуже стодвадцаток оказались? Одни на куски корпус рвут, а вторые ток почти насквозь прошивают. И всё…

— Ну так это… В стодвадцатках пироксилин, а в восьмидюймовках — дымный порох!

И глядит, сука, няшкой анимешной типа откровение мне сказал! Ток глазенками не хлопает. Ну и чо? Ну пироксилин и чо?

— И чо?

— Ну так пироксилин поубойнее пороха!

— Сильно?

— Раза в четыре!

И снова няшку мне изображать! Из него чо, сука, клещами всё тянуть? Так я найду, или у Бланка, или у дока точно для «я не думал» конфискую. Самые ржавые!

— А… Как бы… Как бы нам в восьмидюймовых снарядах порох на этот пироксилин поменять? — сука, главное и посоветоваться опять не с кем. Беляев, да хрен с этим обидчивым стариком, опять в норке! А мне тут бы просто хрень очередную не сморозить и жопой в лужу при команде не сесть…

— Да влегкую!

— ⁉

— Так они все равно на складах разряженные хранятся! Что хочешь суй!

— Суй⁉ СУЙ⁉…СУУУЙ⁉ Степанов, сука, а почему тогда мы этим уежищем до сих пор стреляем⁉

— Ну… я не думал…

Чо⁉ Вотоффак⁉ Не думал он⁉ Этот долбоящер опять не думал⁉ Мне, сука, за всех тут ещё и думать…

— Сука! Хрен с ним, мы из-за этого «не думал» «Иосино» в Голубиной бухте просрали. Но, сука, нас же «Чиода» с «Нанивой» раскатать же могли!

Падла. На огрызок единственной мачты от меня спрятался. Старый, но приспичило — залез! Забрался. А я… я не смогла! Жопа у Беляева слишком тяжёлая оказалась!

Госпиталь и мины

Док с берега притащил наши покоцанные труупсы. Ага. 12 раненых вояк. Точнее джапы хорошо так из своей древней дульнозарядной супердуры успели окучить отдельную сотню Уссурийского казачьего полка. И окучили, и жатву сняли. Кровавую.

9 убитых, 17 раненых… Но пятеро уже никак, со своими отходить остались. А 12 их сотенный фельдшер нам со счастливой душой сбагрил. Точнее Меркушеву как более прокачанному доку, ну и нам — для транспортировки в Дальний.

Вот и пополнились мы казаками. С двумя младшими урядниками.

Один раненый, правда, серьезный. Можем до города и не довезти, а остальные так — шкура сечёная, крови много, но… жить будут. И умнее станут. И может даже воевать смогут. Если от заразы какой теперь не загнутся…

Ещё два часа тащились, меряя мили и километры. Только после обеда заползли в залив и у городского мола уткнулись.

Ага, 50 миль и, сука, 12 часов ходу! Беременная гоночная черепаха, а не батлшип!

Павлов, ток носом ткнулись, усвистал на железнодорожный вокзал. В Артур когти рванул. Хорошо ему, часа два на паровозе и уже там…

А из порта, тока завидев нас, на всех парусах дрпанул наш родной клиппер «Забияка». Без паров, на одних парусах. Кавторанг Давыдов даж поздороваться с коллегой в моем лице не снизошел. Ну право, зачем такие условности, когда своя жопа подгорает и джапы того и гляди нагрянут всем кагалом⁉ Мою-то дуэль с «бзыньками» и здесь хорошо поди слышали. И всё просекли. Хотя те древние корыта и клипер мог отогнать. Пусть не потопить, но отогнать-то точно…

Ну усвистал и усвистал! Мне легче…

Я тут и так, и без Александров всяких Васильевичей, в осадок снова выпала. Супер-город, новейший порт международного значения, административный центр Квантуна, жемчужина министра Витте…

Сука, ага, щаз! Разделенные квадратами холмы, десяток зданий административного центра, порт, правда из мола и маленького дока есть… и 2106 белых жителей! Остальные 40 тысяч — китайский глинобитный шанхай, существующий ещё походу с самого начала тысячелетия. Прошлого…

Понятно, почему его наши джапам так настойчиво для захвата впихнуть пытались. Интересно, сколько не лямов, а лярдов тут петербургские воротилы отмыть успели? И тут я…

Жопа…

Вот, спрашивается, как одной лодкой, покоцанной сотней казаков, да парой десятков служащих Фемиды это чудо Сергея Юльевича от джапсого захвата теперь сохранить?

Сдать? Свалить и сдать? Ага… Меня ж моя жаба задушит! И Старк с Алексеевым за такой «подарок» с радостью схарчат…

Села думать…

Как стемнело, ну его нафиг, свалила из порта на противоположную сторону залива. Город, не город, а своя жопа дороже.

У какой-то деревушки прикинулась к скалам. Под масксетями само собой. И полной светомаскировкой. Не бог весь какая выдумка, но бережного сами понимаете…

Ночь прошла на удивление спокойно. Ток два бритских купца в порту с испанцем перемигивались полночи. И в эфир искрой кто-то усиленно долбился. Шифром.

Джапы не пришли, пронесло нас… А уж как меня пронесло — пить ваще зареклась…

В предрассветной тумане снялась с якоря и снова заползла в порт. Марку держать. Беляев никуда не уходил, Беляев, сука, не ссыт, но тут и не чем уже. А в общем — Беляев… ваще тупой, не догоняет перспективу!

С утра начали минную постановку. Залив Талиенвань дозаваливать за «Енисеем» минами. Ага, всеми 52, чо у меня есть…

Причем тут ещё затык. Исхитриться надо так, чтоб и джапы не пролезли, и ещё чтоб порт работать продолжить мог. Торгашей и военные корабли принимать. Ну и мой «Внушительный» с дырочкой в разбитом шнобеле хотя бы смог для ремонта принять…

А чо? Тут док для миноносок есть. Сухой! И пустой! А у меня дырявый миноносец и Бойсман в Артуре чуть ли не жопой дырки на своем корыте затыкает! Я чо дура иметь, да не поиметь?

Только вот джапов отвадить как бы…

Как ни крутила, ну не хватает ни мин, ни ресурсов! И в порту хоть шаром покати! А, сука, по документам в пакгаузе 2 тыщи шаровых мин. Испарились… И туева куча импортных снарядов! И пулеметы, и даж дефицитные корабельные орудия. Тут, походу, до меня такие бобры грызли…

Сахаров и жался, и мялся, и угрожал, и орал, и отбрыкивался от меня как мог. Ток я замки посбивать приказала. И пустые склады получила…

Сука, не… Я эту жопу на себя брать отказываюсь! Провернула градоначальнику Сахарову яйца до фальцета и инвентаризацию комиссией на складах устроила.

Само собой без меня, зато с попом и Бирилевым в ревизорах. Первому по службе с грехами людскими бороться положено. Ну и не нравится он мне… Последнего… масика моего… Пашку хоть Павлов потом прикроет. Может быть…

Ток чо там инвентаризировать? Пусто, сука, всё…

Для того, чтоб хоть как-то защитить Дальний от седалищным моим нервом чуемой джапской бомбардировки, расщедрилась и подарила городу в лице охрипшего от воя главы свои девятифунтовки. Все четыре. С кровью из трюмов оторвала и с палубы приказала демонтировать!

Так эти козлы их напрямую на набережную европейской части города выставили! На пристать, прям на тумбы, по линеечке! Чтоб как на параде…

Сука… Материться слов уже не хватило. Выдернула их парадного артиллерийского «умника» к себе. Бить хотела. Может хоть через жопу наука дойдет, если мозгов в голове нет…

Бить… Прихромал дед, лет сто в обед. Ещё поди из Петровских первых пушкарей. И это, сука, совсем не аллегория! Доброволец. Грудь в крестах, нога деревянная, белая борода до пупа. И глух к разуму как… как сибирский валенок! Старость… А с ним четыре пацаненка лет по пятнадцать. Командиры орудий…

Мдамс… Добровольная дружина. Суууука! Пришлось на ходу переобуваться. Деду рюмку сама налила и поднесла. Ага, как уважаемому добровольцу и страдальцу за веру в царя… Дед долго кряхтел, цедил, наконец примерился — выпил и, сука, уснул. Стоя. Усадили. Пусть спит. Кони б ток на корабле у меня не двинул…

А я, почесав репу и посмотрев на этот кринж, Степанова и щеглов к себе в каюту дернула. Совместно думать куда по уму наши пушки впихнуть.

Как не крутили, а пришлось разбивать и без того куцые силы силы на две слабенький батареи. По два орудия. И то весь залив не перекрываем. От слова совсем.

Одну пару пушек на обратном скате холмов в европейской части города пихать приказала. С выносом конфискованного в доме сладкого градоначальника телефона для наблюдателя и корректировщика на соседний холм. В окоп. По принципу нас у Голубиной бухты.

Вторую — аналогично напротив порта, в деревушке Пафань закапывать.

Ну… Где мы ночью ныкались.

Правда Степанов как и этот столетний дед долго не мог понять, зачем пушки в ямы пихать. Они ж пушки! И наблюдателей.

Мешки ладно, щиты понятно, но ямы?

Ну тут мне проще, я его ещё за пироксилин не простила, поэтому как миленький под козырек принял и копать, и деревом окопы укреплять рванул. И даже бетоном. Лично. И бегом пацанят утащил исполнять. От греха…

Учится…

Ага, даже безразмерные ямы под пушки копать лучше, чем на мачте в его возрасте сидеть!

Особенно, если всё-таки мозги подключить и китайцев задействовать… И бетон у товарища Саахова… тьфу, Сахаревича запросить. После того как я его за яички подержала, да покрутила, градоначальник на всё согласен стал. Главное мне успеть угодить…

Мы ж, проводив богов войны, стали растягивать мины на две жидкие цепочки. С проходом между ними. И чистыми от мин створами входа-выхода. Ещё и буи поставили…

Одним створом — напротив европейского города, в секторе огня южной нашей будущей батареи. А вторым — как раз в секторе пафаньской батареи. Ну чтоб лезущие в Талиенваньскую бухту и порт Дальнего суда маневрировали в полях обстрела обеих новых моих батарей. Не панацея, но хоть так…

Только мин на все хотелки ну никак не хватало. Поэтому как ни стрёмно палиться — ставить стали демонстративно днём и чередуя реальные мины с железными бочками, привязанными к камням. Плавают в глубине, чернеют. А чо там — мина или имитатор хркнов, поди с воды потом разбери.

На минную постановку весь город высыпал. Китайцы даж рисовать чот на бумагах стали. Усиленно. Угумс… Карту минных полей! Павлова на вас с его мертворожденной контрразведкой нет.

Ну раз такая пляска и мы на публику сыграли. Для, сука, закрепления эффекта. Чтоб и до самых тупых дошло — пролив завален, не суйся!

Короче, подорвали мы одну мину. Под самый вечер.

Рванула знатно. Толпа на берегу ток-ток пресытились однообразием зрелища и по домам поползла. А тут, бадабум и сирена на «Корейце»!

Все воют, по берегу как наскипидаренные барышни носятся. Юбки развиваются. Китайцы весь берег заполонили. Глазеют. А у меня минная шлюпка к кормовым трапам пристала.

Ну чо. Раненых мужиков-казаков переодели в наши бушлаты и дёрнули портового пилюлькина. На помощь в перевязке пострадавших.

Правда до этого его мой док почти три часа в кабаке спаивал. Для отопления понимани, но… в шесть рук заново перевязали! И оставили в городской больнице. Пересидим ночь — заберу, а нет — так… может хоть им шанс дам.

Вроде и не Станиславский, но зашло. Город поверил, некоторые сердобольные даж жратву в больничку потащили. И целых 57 человек записались в ополчение…

Ага, теперь всё, с такой армией точно отобъемся!

Ток бриты и испанец не впечатлились. Ещё шесть не стукнуло, валить захотели из Дальнего и попросили лоцию в минном поле.

Суки! Час лаялись. Щаз я им свои секретные минные поля палить буду! На шестой склянке бриты предложили мне взятку! Торговались до хрипоты и седьмой склянки! Сошлись на ста пятидесяти фунтах…

Куда ж я денусь, взяла эти крохи — провела цепочкой за «Корейчиком» между буйков и выпустила. Ох, как же китайцы расстроились! По туземному шанхаю вслед трампам такой вой поднялся! Волкодлаки нервно отдыхают — китайчики мои не успели впарить…

Ну а я, возвращаясь после провода торгашей, уже в сгущающемся вечернем тумане приказала выставить оставшуюся двадцатку мин в северном створе. Ну того — у батареи китайской деревеньки Пофань.

Проход? Проход, сука, остался почти везде. А вот в лоции створа минного поля для торговцев — теперь не емпти, а мины! Как клецки в супе. Густо.

Придут джапы? Тут и к гадалке не ходи. Придут. И придут сегодня. Ночью. Иначе б бриты, сука, так не суетились…

Вопрос ток кого ждать? Миноноски или больших дядь с толстыми пушками? Могут и одними миноносками запинать, сил хватит на одну-то старую калошу. Но… но чот мне не верится…

Поэтому и мины в створе ставили на четыре метра…

Город? Жалко и город, и жителей, но, сука, мне себя и «Корейчик» больше жальче! Претерпят и точка!

В десять вечера выдернула с берега Степанова. Ночь покажет, как желторотиков смог надрючить. И экзамен примет. У тех, кто выживет…

Заявившийся на борт начарт меня удивил. Оказывается он не только батареи орудий разместил и птенцов своих как смог понатаскивал на стрельбу, но ещё и шесть десятков фугасов к восьмидюймовкам за день умудрился на пироксилин переснарядить. Припахав чуть ли не весь состав добровольцев из пакгауза в порту. Ага, почти добровольно. И самое приятное — бесплатно!

Хотя… мот он всё ж… мог бы и деньгу малую на развитие лодки с добровольцев попробовать страсти…

Хм… Может почаще его на мачту жить загонять? Хотя чревато, глядишь, думать ещё начнет. Испортится…

Ночь

В пять утра, когда небо на востоке начало сереть, в северном створе со стороны мыса Робинзона мелькнули низкие хищные тени. Гости к нам в Талиенвань пожаловали…

Ну и мы сыграли боевую тревогу. Тоже по тихому.

Раз гости невоспитанные попались, незваными приперлись, то и мы шуметь не стали. Ни «здрасьте» тебе, ни постучаться вежливо, разрешения у хозяев спросить. Одно слово — некультурные твари!

Ток мелькнули и на среднем ходу между нитками мин к южному створу рванули! Молча и в полной светомаскировке. Как тати, мля…

Желторотики степановские, видимо, умаялись за день копаючи и маскируя пушки. Проспали. А мы… Мы снаряды пока выбирали, пока таскали. Вот и не успели. Тоже…

Зато на севере увидели как отделяясь от того же мыса Робинзона к проходу сунулись ещё две тени. Большие однотрубные и с характерными «брёвнами» в корме!

Тут ни с чем не спутаешь, тут даже я без Беляева и подсказок догнала. В гости вместе с миноносками пожаловали крейсера типа «Мацусима». Характерные…

5 боевой отряд вице-адмирала Катаока…

Интересно, адмирал всем отрядом пожаловал или «или»? Броненосец «Чен-Иен» я ему вроде уже покоцала. Рыбок кормит. К этим двум ещё один однотипный крейсер и авизо, вроде, должны оставаться…

Ну авизо точно не сунется, шкурка тонка, а вот третий хоть и второго класса, но крейсер. Если и он припёрся, то будет явным перебором для нас. Здесь уже с этими-то, чо делать не знаю…

Хотя чего это я? Такая честь, скромного кавторанга Беляева почил визитом второй джапский вице-адмирал! Пусть и опять без приглашения, пусть не в полном составе эмкадры, но… Какая честь! Даж неудобно как-то лично с моими куцыми погончтками встречать. Стыдно за Россию-матушку. Не по чину кавторангу, сука…

Пока я попу мяла и думала каким макаром не умаляя чести приветить дорогих гостей, миноноски вырвались из узостей наших минных ниток и рванули к стоянке «Корейчика». Каких-то полторы мили…

Правда и желторотики проснулись. Наши городские южане с какого-то хрена попытались перекидным миноноски приостановить, но куда там…

Северяне хоть и проспали капитально, даж после первых разрывов минут пять телились, но хоть по большим медленно двигающимся крейсерам палить стали. Какой-никакой шанс. А эти… по мелким и шустрым. Миноноски даж на ответный огонь не сподвиглись, сосредоточив всё на замершем у мола «Корейчике». И свой бешенный, ураганный, но слабый артогонь бронебойными снарядами мелких скорострельных пушек. И, сука, отстрел разом всех торпед. Рванувших пенными бурунами восьми белых струй к такому близкому борту ставшей беззащитной канлодки.

И не жалко им столько торпед!

А «Корейчик», чо «Корейчик»? Ни дыма, ни пара. Одна надежда на маскировку и боновые сети…

Ну вот чо тут сказать? Тока «сука»!

От автора: закончил главу. Не гостеприимным город Дальний для Юльки и «Корейчика» оказался. И, как предполагаю, однозначно никому не нужным. Уж очень старательно и чиновники, и чины как от армии, так и от флота пытались в реальной истории его «слить» джапам. Прям предлагали.

Не наводит ни на какие мысли?

За месяц войны, являясь одной из самых уязвимых точек обороны Квантуна, никто не удосужился заняться его хоть какой-то его обороной. Ни с моря, ни с суши. И это при наличии действующего флота и железной дороги. Вывод, по-моему, однозначен…

Но это мои мысли. Авторские размышления и инсинуации. С вас, конечно, гневные комментарии, разносящие всё и вся моих выводов в пух и прах, лайки и донаты!)