Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева

Глава 7 Сложности

Сила дурака в том, что умный перед ним бессилен.

Мистическое русское хопа…

Как не парадоксально, но проще всего создаются сложности. Особенно ближнему своему. Вот и тут…

Пенные следы, прорвав сети, почти синхронно ткнулись в борт лодки. Восемь минных взрывов, слившись в один большой, яркой вспышкой резанули по глазам. И грохотом по бедным моим ушам. Раскидывая в пенном буруне сети, доски, бревна и куски бетона…

Жалко мол.

Столько люди строили, строили. Но, сука, тут припёрлись джапы со своими торпедами… Даже выставленные боновые сети не помогли. Раскидало к чертям. И всю мою бутафорию, которую полночи трясясь и постоянно оглядываясь лепили, туда ж сдуло. К сородичам Ары…

А перед нами медленно пытались развернуться четыре пустых отстрелявшихся миноноски. Так шикарно подставивших борта на эволюции разворота орудиям злющего Степанова. Ещё и вынужденно снова скинувших пар и ход до малого в запертой, зажатой минами и скалами бухте Талиенвань.

Чё, суки, не ждали? Тут не трасса, не разгонишься — тут максимум две на две мили осталось. С мелями и рифами.

Колдовство? Чо эт? Кому как, для большинства в Дальнем — эт ваще Чудо чудное, а кому-то нагло припершемуся — ладушки, и за чёрное колдовство сойдёт! И ещё это, как ни крути, большая жирная жопа и полярный лис! Писец который…

Джапы скисшие, с выжженными диким выбросом адреналина эмоциями на безумной своей атаке. А теперь уже на отходняке, словив откат — типа прорвались, отстрелялись, выжили, утопили, смогли! Адреналин сошел, трясучка и усталость остались!

А тут хопа… и мистически страшный русский «Корейчик» совсем не у мола, где вроде ток что раскорячился. Где рвались твои мины и снаряды!

А каким-то черным, не иначе гайдзиньским колдовством, — совсем сбоку. Далеко вглубь бухты. На курсе разворота…

Ха! Цел, красавчик! И его чудовищные, здоровенные орудия уже рвут твое тонкое железо. И плоть. Почти в упор.

А ты, сука, пуст… И физически, и морально! Минные аппараты пусты, хода нет, подготовленные снаряды расстреляны, выжатые артиллеристы — как сонные мухи…

На месте взрывов сломанный мол, плавают бревна и рваные сети. Обманка…

Да как же так⁉ Ведь все говорили — русский всегда под сетями прячется! А тут и сети… и пустышка! Из этих проклятых сетей!

А ведь как достоверно и привлекательно смотрелся в прицеле минных аппаратов этот пугающий лохматый монстр на фоне испуганно горящих фонарей порта!

Обманул Беляев-доно. А теперь вылез и пошел убивать! И бежать некуда. Ток на русские мины или на такие гостеприимные острые скалы залива.

И хода нет. Как говорят русские: «Жопа!»… Русская неожиданно пришедшая жопа из пяти букв…

Да, сученыши?

Ну а спрашивается, чо хотели?

Желторотики молодцы! Сориентировались махом и, разобрав меж собой джапские крейсера, начали накидывать им свои хоть и древние, но отнюдь не безобидные подарки.

Пусть и без попаданий, пусть ток пристрелкой. Но когда по тебе бьют, а ты не можешь, не понимаешь куда ответить — это здорово действует на нервы. Нервирует!

Тупо батарей не видно — ни вспышек, ни движняка. Орудия на обратных скатах холмов. Накидывают перекидным. Навесиком…

И миноноскам своим не поможешь. Переиграли джапы себя. Крейсера уже чернеют явно различимыми силуэтами на фоне серой полоски зарождающегося рассвета, а мы с миноносками танцуем в темноте бухты и скал Талиенваня. В западной тьме. И кто из нас где — хрен разберёшь! Тут скорее не по русским, тут по своим френдлифаером попадешь…

А миноноскам стало совсем на букву «х»…

И это отнюдь не хорошо. Они хоть и не орут в эфир, но и ежу понятно. Пустые и медленные кораблики с мелкими орудиями против спрятанной в темноте изготовившейся канлодки, юзающей их в четыре здоровенных ствола, не играют. От слова ваще!

Ничем и никак!

Расползлись и горят. Точнее кто горит, а кто уже просто молча тонет. И ещё эти иждиоты пытаются куда-то стрелять. Своими вспышками бесполезных выстрелов обозначая себя Степанову и окончательно забивая джапским крейсерам ориентацию. И понимание. Кто где…

Вот не знаю кто там был у джапов — вице адмирал или кто ещё. Но, гаденыш, не выдержал, растерялся и… лоханулся. На обострение, сука, пошел.

По бусидо. Жизнь ничо — главное катаной помахать!

Домахался. Рванул чтоб разорвать. Ну да, его дюжина ток стодвадцаток на каждом из крейсеров меня враз порвёт. И желторотиков. Если найдёт где…

Рванул на сближение. Искать. Занять выгодный ракурс в темноте, найти и порвать. Рванул между минными банками. В чистый проверенный створ.

Ну и само собой сразу влез. Пузом на мины. Ага, в створе. Упс, опять нежданчик, да?

Угумс, рванул! Да ещё как. Сначала на одной мине, потом ещё на двух почти разом. Зря я ему там вчера после сдристнувших трампов корячилась? Весь вечер только и делала как эти мины пихала, пихала, пихала…

Сука, легко, думал, ставить мины в сумерках и тумане⁉ Ага, очко до сих пор у всей команды жмёт! Гальюн, сука, простаивает…

Один из крейсеров влип. А я пока додавила миноноски. Последний от безысходности и нежелания записаться в войнство Нептуна тож рванул. На скалы выкидываться!

Ну посиди там. Казаки, тех из умников, кто выплывет, сами поди отловят. Они теперь добрые, после ваших-то канлодок…

Додавила. И тоже подключилась к празднику закидывания подарков по ошметкам, уже ошметкам, пятого отряда.

Первый крейсер горел и тонул. Красиво. На почти ровном киле. И что-то на нем постоянно рвалось и разлеталось.

Второй. Второй замер. Попытался спустить шлюпки на помощь первому идиоту. И попал в перекрестные накрытия сразу двух моих береговых батарей. Куценьких, но уже нащупавших свою цель. И ощутивших запах крови жертвы.

Ну и мы к веселью третьей скрипкой в четыре ствола присоединились. Не по тонущему ж снаряды тратить!

Попав под обстрел, второй джап, не придумав ничего лучше, разрядил свою супердуру в 320 миллиметров по городу. А потом и из стодвадцаток по порту, а потом и постоянными перелётами по китайской части города лупить стал.

Клинический идиот!

Получил еще кучу разрывов, всполохи и дым. Потеряв в этой стробоскопной дискотеке вспышек хоть какой-то шанс обнаружить бьющие по нему хотя бы наши орудия.

Ну и отгребать стал. По закону больших чисел. Сначала снаряд береговой девятифунтовки в щепки разнёс спущенную шлюпку. Живописно отправив в полет на фоне жёлто-бурой вспышки джапских матросиков. Кого целыми, кого сверкая красными всполохами ливера. По кускам.

Потом, видимо с другой стороны, прилетевший ещё один снарядик пробил ему трубу. Далее, чуть ли не синхронно с двух сторон желторотики, как сговорившись, воткнули попадания в небронированных нос. Украсив его вспученным выгнутым железом и фонтанами разгорающегося пожара.

Ну и мы отметились. Не очень эффективно, но зато как эффектно. Степанов из восьмидюймовки снёс им единственную мачту. Ну и стодвадцатка попала куда-то в цитадель.

Смачно.

А дальше я орала, требовала целить, но… Но все, сука, как с ума сошли. Перевозбудились, наверное, и палили на расплав стволов. Чо берег, чо мои вроде бы уже опытные долбодятлы из орудий «Корейчика». Ну и, сука, ессвенно, мазали.

Точнее, как мазали… Море вокруг джапа кипело от разрывов, столбов и столбиков и фонтанов кипящей воды. Изредка и на нем вроде вспыхивало, но… но, сука, джап в этом буйстве воды держался. Даже пожар потушил. И огрызался по городу. А второй уже не горел, просто, кипя пузырями, уходил в подводный флот.

Каюсь. Не сдержалась. Выскочила и вмазала Степанову. Сука, ну просто не повезло мужику, первый подвернулся!

И не доораться, глух к голосу разума! Шары дикие, орет: «быстрей братцы, быстрей!», ещё миг и от щастья лопнет. Или кончит…

Вот я и вмазала от души. По шарам. Для профилактики.

Схватился за яйца, на меня вылупился.

— За чтооо… уууй!

— Степанов, сука, ты истеричка или мой начарт⁉

— Да я… ооооуу!

— Прицельный огонь по цели, сука… а не пространство, идиот, дырявить!

— Да мы…

— Сука, добавить⁉

Подействовало. Проникся. И голову включил. Верхнюю. Хоть фальцетом, но стал управлять огнем. И джапскому крейсеру сразу стало плохеть. И не до спасательных работ стало.

Нет, конечно, когда ты лупишь из дюжины скорострельных стодвадцаток по беззащитному городу это жесть. Но когда в тебя в ответ бьют восемь стволов. И из них два в восемь дюймов. И прицельно, сука, бьют, а у тебя не броня, а так… жесть. Жесть уже тебе. И жопа. Эт у них там в Японии жопа эт часть тела. А к нас тут, объясняю-объясняю — всё не как просечь не хотят — жопа это событие! А полная жопа эт ваще комплекс мероприятий!

Вот на четырнадцатой минуте этого комплекса и огневого контакта, отхватив ещё одно восмидюймовое попадание в основательно развороченный шнобель, джап осознал свой дзен. Лишившись в яркой вспышке половины носопырки и всё больше кренясь на правый борт крейсер рванул по широкой циркуляции в открытое море. Таким красивым пылающим факелом.

Правильно. Бегство это не трусость, это умение сохранить свою жопу в условиях разбитой морды к приходу полярного лиса. Писеца. На время пока бежишь.

Или подставить. Что и доказали северные желторотики. Так элегантно на посошок насовав три попадания в раскоряченный зад!

Мои, неразумные, преследовать пожелали и даж без команды дернулись. Как у самой не чесалось, но орать и вразумлять снова пришлось. Правда по шарам уже не лупила.

Так дошло. Особенно Степанову. Арт ваще теперь на меня с каким-то вожделением глядит. Даж самой страшно…

Ага, преследовать… на сотню казаков тут щас с моря несколько сотен утопышей поналезет. Ещё, сука, захватят мне город. Вот будет хохма…

Ушел…

И опять ни одного лакищота…

Везёт всё ж сученышам как утопленникам…

Чистка под тапком

Не, грех жаловаться, всё, канеш, замурчательно. Прям в шоколаде. По итогам батла у «Корейчика» ни одного попадания.

Ваще! И желторотики за опыт и викторию всего лишь желтыми штанами поди отделались! Ничо, эти теперь орлы! Отстираются…

На первый взгляд, счёт — крейсер плюс четыре миноноски в нашу пользу. Герои!

Город, тру, сука, ток в огне. Но то в основном совсем чуть порт и сильно-сильно китайские кварталы. Спишем на неизбежные сопутствующие потери.

А джапов я все равно не понимаю! От слова совсем. Прислать настолько превосходящие силы и… так кринжово всё просрать?

Я, чессн слово, к размену и пылесосу вчера готовилась. В чистый мундир и подшипники к утру влезла. Ждала…

А тут самураи как последние лохи с подарками полезли. Я даж не все подготовленные сюрпрайзы показать успела…

Вылезли б они утром. Ну отгребли б пару-тройку раз от меня. И то от силы. Если мне б повезло. Всё!

Но это ж, сука, война! Тут все отгребают. Независимо от желания.

Но и меня на «Корейце», и береговые батареи джапы просто вдолбили б в вечность. Меня — в воды Талиенваня, а желторотиков — в землю.

При таком-то численном преимуществе в целых два десятка стодвадцатых стволов. Даже не считая двух супердур и миноносок? Без вариантов!

И город бы взяли. С ходу. Китайцы б поддержали. Тогда.

Сейчас чинатаун злой. Очень. И рвать джапов готов. Зубами.

Ну а чо? Наприлетало-то ждунам не от русских, а от так лелеямых джапов! Теперь вот опять воют. И пожары тушат.

Вот…

Взяли б. Так нет же, просто джапам не захотелось. Эти мудрилы в лице очередного вице-адмирала чудить зачем-то стали. Видимо по науке. По правилам. Ну и отгребли. Тож закономерно.

Растянулись тут япончики. Ещё и на заранее подготовленные мной позиции полезли. Без разведки и понимания!

Сначала опустошили миноноски и торпедами, и снарядами на такую явно подставную обманку. Ну просто до тупизны логично мною подсунутую ложную цель. Ессно, подставились.

И крейсерами жидко облажались потом…

Идиотизм одним словом!

Только вот чего от джапов теперь ждать? Визита сильно обидевшегося Того? Угу, со всем Объединенным флотом за моей одинокой канлодкой? Или наоборот, не рискнут теперь связываться, не полезут какое-то время? Просто зассат?

Не знаю, чо там придумает Того, не до того с утра мне стало.

Не додумала. Не успела…

Джапы на берег полезли. С утопышей…

Вот мы почти до зенита мотались. По всей акватории залива. Там и тут джапских утопышей огнем доуспокаивая.

Ну охренели джапы. От слова совсем!

Спаслись — сука, радуйтесь, повезло! А эти уроды как начали из воды вылазить на берег, а там комитет по встрече из максимум десятка добровольцев и одного-двух жандармов. Или казаков. Ой, забыла, ещё три десятка погранцов где-то носились.

Мал комитет короче. Ну не хватает наших на везде! Вот у спасшейся джапской матросни, сука, мнимая иллюзия силы появилась. Ночью наотгребали, так тут решили оторваться, реванш взять, продавить попробовать.

Наивные, сука! Им, долбодятлам, крейсеров ночью с миноносками для понимания жизненного кредо, чо не хватило⁉

Здесь, сука, в Талиенване невыспавшийся злобный монстр в моем лице доминирует! Единолично! И пальцы всем крутым гнет. В обратную сторону!

Несмотря на усталость, замотались по всему заливу, объясняя критическую ошибочность взглядов. Фугасами и картечью. Почти в упор. И пулеметами с катера.

В одном месте эти недотопленые самураи с видимо контуженными мозгами даже дом захватили. Двухэтажный. Солнце свое хиромарское на палке в окно вывесили и ультиматум нашим выставить попробовали! Ладно казакам, но они, сука, и мне по канлодке из винтовки стрелять начали!

Куда ток непонятно, тут почти миля…

Похоронила, нахрен, вместе с их шизанутым ультиматумом и домом. Одним восьмидюймовым фугасом. Хиномару потом долго ещё в воздухе порхало…

Осознав кто доминанта, джапы тактику сменили и прятаться по норам начали.

Нет, идиотизм все ж клиническая болезнь! Вчера китайцы в попу джапов целовать готовы были — и рисовали чуть ли не в открытую наши минные постановки. И с нетерпением ждали прихода джапов — скинуть этих северных варваров.

С утра все поменялось. Кардинально. После крейсерского огня по чинатауну китайские пейзане, вот, сука, чудо, неожиданно прозрели и резко поменяли взгляды. Обделались, а потом обиделись. Кровно. И к победителю в моем лице примазаться захотели.

Мотыгами забили несколько десятков вылезших из моря матросов. Пока наши казаки не подоспели. Добрые, сука…

Хотя… я б вообще не вмешивалась. Но, падла, сладкий господин Цукерман, видимо, имел свои планы. И больше влияние на мозги сотника казаков.

Зато мои обрадовали. На построении объявила экипажу благодарность за доблестные действия. И раздала своим найденные на выкинутой на скалы миноноске тысячу двести семь иен. Не сама канеш, но по моему озвученному приказу.

После радостного «ура» Степанов, сука, из строя вылез:

— Григорий Палыч, вы… Извините нас! Бес попутал, голову потеряли! И… если можно… вы лучше по морде в следующий раз бейте!

Чо тут скажешь? Пообещала. Под ржач команды. Бить куда попаду!

Сладкое слово «мародерка»

Весь день протрахалась как последний… стахановец.

То пленных фасовали и сортировали…

То джапскую миноноску со скал сдергивали и пытались в порт дотащить. Не доперли, эта падла «Асасиво» взяла и в каких-то двух с половиной кабельтовых от сухого дока средний палец мне показала.

Как ни корячились — падла пузыри окончательно пустила! Похоронив, сука, мои влажные мечты на ещё один кораблик. И чуть реали не похоронив мне десяток моих матросов. Еле выловили…

То пытались с затонувшего крейсера хоть что путное смародерить. Сука, нет чтоб хоть на мели где затонуть! Лег на глубине. Один флагшток мачты в отлив торчит.

Но Венедиктов молодца! Семь орудий мой водолазы с потопыша за день подняли. С «Ицокусимы».

Три мы сразу себе менять стали. Два вместо наших уже порядком подрасстрелянных. Ну и кормовой шестидюймовки.

Шесть дюймов канеш класс, но когда у тебя из всего винегрет, то медленное шесть дюймов как правило молчит. Чтоб пристрелкой остальным не мешать. Вот я со Степановым подумала и решила — лучше три одинаковых, чем эта разномастная солянка!

Шестидюймовку, тру, себе в запас сунули. Не дарить же. И так аттракцион невиданной щедрости город в моем лице испытал. Сахаревич от моих щедрот сам чуть в липкую патоку не истёк. Привалило щастье. Целоваться полез, благодарить. Ему б ещё и мыло — в жопу б влез. Хватит, обломится!

А шестидюймовка, правда, подпортила мне радость. В трюм, сука, не влезла! Пришлось в угольную яму пихать. Но… пусть прозапасец будет!

Из оставшихся стодвадцаток ещё до вечера сформировали ещё две городские батареи. Ток снарядов на них кот наплакал.

А супердуре джапской кирдык. Не знаю как, но водолазы говорят, ствол погнуло.

Мародерку малокалиберной артиллерии и вытаскивание высоких снарядов оставила уже местным и китайцам на джонках. За малую мзду. Утрахались мы. Однако паровой катер с пулеметом для наблюдения всё ж оставили.

Ещё и про котлы Франку предложила, но… расстроил. Там, сука, какие-то водотрубные стоят, а у нас огнетрубные. Ну и хрен с ними…

Оставив малую вахту во главе с доком, огласила отбой и в каюту завалилась! Спаааать…

Долги испорченной кармы

Уснула как же! Дадут тут…

Вроде только ткнулась мордой в подушку, а уставший «Корейчик» — носом к пирсу — стук в дверь! Не открою…

Хрен там! Мало свои с пушками гремят, мало Пашка портовых рабочих запустил нам опять корпус по возможности про- и переклёпывать, так ещё и этот «дятел» упорный попался. Долбит и долбит в дверь как из перфоратора! Падла, и чем-то металлическим же! Звонко до ужаса…

Сука, как тут уснуть⁉ Вот возьму и сдохну от хронической усталости и недосыпа! И вонять в каюте буду! Как протухшая селёдка! На радость джапам…

— Беляев вставай! Иди — там какие-то козлы к тебе приперлись!

Хрен там! Спит как суслик! Без задних лап. И на меня, падла, опять ноль внимания!

Пнула! Зараза, ток ногу отбила! А этот боров даже не почесался…

Уррооды! Да дайте же поспать!

Сунула голову под подушку… Хрен там, долбёж «дятла» и тут достает! Если это Саахов опять припёрся ныть и чо-нить клянчить — кастрирую к чертям! Обещаю! Такие твари априори размножаться не должны…

И руки повыдергаю — чтоб долбить нечем было! И в жопу засуну…

Шипя и матерясь, еле разодрав слипающиеся глаза, вылезла из под одеяла и прошлёпала к двери. Ну, падла, держись!

Распахнула…

Да чтоб тебя! Блядь, откуда же вы тут берётесь? Сука, и вот как умудряетесь просачиваться? Я ж всю вахту за итальянок потом два дня и в хвост и в гриву… дрючила! Видимо, сука, мало! Мелкая…

— Вау, капитан! Даже так⁉ — и глумливый взгляд мне ниже пуза! — А такой был принципиальный и скроооомный…

«Вау»? «Так»? Опустила глаза, твооою ж… Вот дура… И нахрена я разделась-то? Хотя, ещё и спать в этих колючих подштаниках? Увольте нахрен…

Суууука! Пока я полусонная о бренности жизни размышляла, кто-то мелкий, но жутко наглый решил взять всё в свои руки. Причем отнюдь не фигурально!

Сунув мне так теперь опостылевший бифштекс, эта сволочь потащила меня в кровать! Абыдно, сука! Как бычка на привязи…

Мда… оказывается когда твои неожиданно доставшиеся причиндалы зажаты в крепком дамском кулачке — выбор и не особенно велик! И даже большой ножик у горла так не впечатляет…

Ага, не сильно и подёргаешься. Чревато-с! Тут Юлка не ты Саахова, а тебя как бы эта мелкая дура щас не кастрировала…

И, сука, больно. И ссыкотно как-то. Чо там у этой отмороженной в голове? Отчекрыжит чо-нить лишнее. Голову, например. И скажет потом: «Оно так и было!». И ведь не поспоришь потом…

— Ложись, капитан! Шустрей давай…

— Зачем? Мне и стоя хорошо!

— А мне нет! Ребёночка, как обещал, делать будем!

Я даж восхитились, больная-не больная, но вот упёртая ж до упора сучка! Хотя упертость это хорошо, но не задаром же! Да ещё за мой счет…

— А где мои мани? — «обещал» я пока пропустила. — Деньги гони!

— А ты нааааглый!

— Не, мелкая! — страшно и больно, но я нашла силы упереться! — Не наглый! Умный! И так не пойдет! Сначала деньги!

— Прошлый раз заплатила!

— То лейтеха уже отработал!

— Ну тогда с него и требуй! Я-то тебе платила!

— Так и номер-то мой был!

— Ну вот с летехи этого своего за номер и сдерёшь!

Сдерёшь с него, как же! Его жандармы за твоего муженька уже поди на каторгу запихали. Или ваще удушили по-тихому…

— Мясо хоть забери тогда!

— Хитрый, да? Отпусти тебя… Ускользнешь! — и, сука, ещё крепче вцепилась в наше с Беляевым достоинство. Да так впилась когтями — я как дышать забыла! — Обойдешься сказала! Вон, на стол брось! И ложись…

Сука, вот, чо за долбаный отросток⁉ И чо мужики с ним носятся постоянно как с величайшим чудом? Удовольствий на пшик, а больно-то чуть что как! «Достоинство», блядь, как же…

Боясь ненароком дернуться и не дай — чихнуть, медленно и осторожно опустилась жопой на кровать. Как с хрустальной вазой вместо короны. Ага, предельно сжав булки.

Эта психованная, напряжённо сопя и всё сильнее сжимая мою, сука, обретённую, точку джи, вскарабкалась следом. Ну и ножиком, ессвенно, у горла елозя…

Оседлала.

Я легла. Куда ж я денусь? Даж руки, закинув за голову, умудрилась медленно под подушку засунуть! Типа вон какой Беляев покладистый. Не рыпается. И бульдожью рукоятку нащупала…

Выстрелить? Ножик — хрень! Максимум — оцарапает! Но чо с железной хваткой делать? В бульдоге пуля огого. Откинет мелкую. Точняком откинет. И эта отлетит!

А эта падла отлетая, оторвёт мне всё! Точнее вырвет… Ага, корень под корень… По закону инерции… И, сучка, как чует — ни на миг хват не ослабляет…

А потом в новостях представляю: «Кавторанг Беляев будучи изнасилован в своей каюте княжной N-ской в состоянии аффекта застрелил оную!». Ага, и бубенцов впридачу лишился. Нахрен такой треш…

— Ну чо, мелкая? И как раздеваться теперь бум? Может договоримся?

Промолчала, только, продолжая напряжённо сопеть, юбки задрала. Ага, рукой с ножом.

Сука!

Хм… А я-то, дура, всё думала, зачем итальянкам распоротые панталоны! Не рваные они получается. И не Беляев, как грешила, со своей торопливостью виноват. Продумано всё у предков…

Чо делать, когда тебя насилуют? Угу, расслабиться и получать удовольствие! Вот и я, сука, попробовала расслабиться и ловить свой момент!

Должна ж эта падла мелкая в процессе хоть на миг контроль потерять? Должна! Ну хоть глаза закатить?

Расслабилась я. И, сука, просто вырубилась!

Уснула. И долбеж ремонтников, и крики, и нож у горла, и даже эта психическая амазонка — как отрубило! Сука! Щёлк — и выключателем свет Юльке выключили!

Разбудил Пашка. И на автомате отгрёб рукояткой бульдога! В так неосторожно подставленный лоб, ессвенно…

Повезло, ствол за подушку под головой зацепился. Замаха не получилось. Но и это на жопу моего штурмана и почти старпома всё равно осадило. Просел, плюхнулся на валяющееся на полу одеяло. И, держась за шустро набухающий рог, попытался шары в пучок свести.

Прости любовь моя, не до тебя — я…

Я на другие шары недоуменно пялилась. Свои. Целые…

Ничо не пойму! Мне чо эта на всю голову стукнутая княжна приснилась? Да не, вот бифштекс на столе валяется…

Или добилась своего, но на племя как бычка пока оставила? Блааагородно…

Из прострации и созерцания своих причиндалов вывел простуженный голос Пашки. Озабоченный. Но, сука, уже переместившийся к самой дальней точке. Двери. Видимо для безопасности.

— Григорий Палыч, у вас всё хорошо?

— Просто отлично! Зашибись! Особенно если никто спать мешать не будет!

— Хм… Понял… Зашибся уже… — и лоб потрогал, — Капитан, можно всё ж полюбопытствовать?

— Ну валяй! И вали уже отсюда!

— Кого валять? А что это от вас сегодняшняя сударыня в слезах сбежала?

Тааакс! Не срослось, значит, у мелкой? Ха! Три раза «Ха!»… Говорила ж стоя лучше… И договариваться… Однако… И как не прирезала-то…

— Так это она просто экзальтированная!

— Что, простите?

— Да дура просто!

Пожав плечами и прикрывая ладошкой лоб, повернулся к двери. Ну да, Бирилев, согласна, не она одна тут дура. Но чо поделать-то?

— Лейтенант! Больше эту дуру на мой корабль не пускать!

— Слушаюсь!

Ушел.

— И никакую другую тоже!

Ток, кажется, я это уже закрытой двери прокричала. Сука, вот чо я сегодня такая невезучая и тормознутая?

Ему был дан приказ на север, а нам приказ на юг… Сука, опять в Артур!

Хотела завалиться досыпать — Беляев заворочался. Типа с такой мордой небритой кэпу императорского флота ходить ну никак не комильфо! Ну не комильфо — так не ходи! Сиди себе в норке и не отсвечивай. А я баиньки…

Хрен вам! Теперь этот выспавшийся раззуделся! Нет, когда нужен — его хрен дозовёшься, а когда нет — хрен заткнешь!

Ну вот чо тут делать, а?

Плюнула и отдала управление. Хочешь — приводи тушку в порядок, а я баиньки. Ну и чо что на полу, ну и чо что голая жопа? Озабоченный не лезет и зад не мёрзнет — уже хорошо. Главное спаать!

Опять хрен вам! Да чо ж такое, вроде только провалилась — трясет!

— Ну чо теперь надо?

— Юльк, а ты зачем кортиком панталоны в гальюне к стене прибила?

В смысле к стене? В смысле панталоны⁉

Так быстро у меня Беляев от управления ток раз отлетал! Правда тот раз ещё с воем и отбитыми яйцами, но… И я давно так ради сортира с низкого старта не взлетала!

Сука! Ну да… Ножик мелкой в стену воткнут! И панталоны им к стене приколочены…

Рефлексировать? Стоять-бояться? Да пошла она! Вырвала ножик и хотела эти труселя выкинуть! Потом о сейфе вспомнила. Как знала…

К ночи прискакал на поезде ещё и стукнутый тесть стукнутого Пашки.

Не к ночи помянутый Советник. Сука Павлов! Без запятой! Ещё и на литерном составе. Из паровоза с тендером и всего одного вагона! Спешиал, для него буржуя…

В Артур меня руководство в лице Наместника Алексеева и полуадмирала Старка теперь требует! Как всегда срочно.

И чо, мне теперь туда-сюда носиться? То в Дальний свали, то в Артур вернись! Нет, сука, надо было всё-таки во Владик сразу валить…

Только ж в Дальний послали! Теперь вот с докладом обратно сломя голову беги! Ага, то ли о славной одержанной виктории, то ли почему джапский «Ицукусима» в нейтральных водах пузыри пустил. Как Павлов по секрету заявил, он, видите ли, не понял, чо Наместник этим сказать хотел!

Сука, чо непонятного? Где нарвался, там и затонул! Нейтральные там или ещё какие — мне какая разница? Хоть в Токийском заливе!

— Советник, может ну его этот поезд? С нами пойдешь? Коньячком крейсер обмоем… И трусы у меня в сейфе ещё одни специально для тебя теперь есть!

Стушевался, падла! Покраснел. Ещё и отнекиваться стал.

— Не-не-не! С тобой Беляев теперь жутко ходить! По достоверным слухам божественный император самолично за тебя сегодня награду до полумиллиона йен поднял! Самолично!

Угу. Кулл. Если, канеш, не учитывать факта неожиданно случившегося обвала йены. А так всего-то две с половиной сотни тысяч рублей выходит…

Фи… мелочь, короч, даж обидно. Но внимание уже не только Того, но и самого божественного Микадо душу греет!

— И чо? Теперь сам тайный советник каких-то джапов у российского Квантуна убоится? Тоже как трусливая болонка в конуру забьется?

— Да понимаешь… джапов-то с тобой теперь бояться даже как-то смешно, кто кого бояться должен… Но кроме них и бриты, да и наши ещё тут есть! Деньги-то немалые…

И чо? Не поняла. Меня, чо и наши теперь топануть могут? Мда… ночью однозначно в Артур соваться не буду!

Ладно, сбагрила Пашке советника. Твой родственник? Ты и… развлекай! Выдернула сладкого. Градоначальника. Дрючить и указявки раздавать.

А то знаю я этих хитрожопых — рта раскрыть ещё не успела, а в твоём кармане уже их рука шарится! Про труселя ваще молчу…

Короч, велю с моих джапских кораблей все ценное обобрать и для меня подготовить. Посписочно! А если чо не найду — яйца вырву! Вроде, впечатлился…

Правда, падла, моего Степанова просил ему в Дальнем оставить! Ага, оставила, как же! Вылетел этот сахарный на полусогнутых и держась за штаны…

Ночной шмурдяк

В море вышли в ночь. Точнее за полночь. Ну его. Как я на людях ни хорохорилась и чо бы там Павлов не трындел, но ссыкотно теперь днём вдоль Квантуна на моем тихоходе ползать. Ага. Как и ночью в Артур лезть. Дилемма…

Сука, обиженных развелось — плюнуть некуда! И джапы, и наши. Ещё и бриты теперь. А если вспомнить мины Борео — то и итальяшки… Да и германцы с Труппелем. Вон как этот капитан моря к «Чиоде» с джапами разбираться прискакал! Отдавила дяде все мозоли. И это он на тот момент ещё про русские «бобров» не знал поди…

Обиженные они… А мне, чо теперь прикажешь делать⁉

Гад советник тоже Пашку хотел с собой на поезд забрать! Типа, Беляев, ты и на ощупь вдоль берега доползешь, и без штурмана не заблудишься! А ему дочери мужа сохранить надо…

Сука, а жену себе вдовой он сделать не хочет? Нет? Ну так вали давай! Слышавший диалог Пашка, на слово «вали» как-то странно отреагировал — сначала за рог себе на лбу схватился, а потом тестя чуть не силком утащил!

Чо эт с ним, я не поняла… Выспаться, однозначно, надо! Тупить стала уже…

И ваще, хрен советнику! У меня из офицеров так ваще скоро один док останется…

В ночь опять загрузила Пашку. Ему курс держать. И ход. Чтоб точно с рассветом заявиться по намеченному адресу. Под светлые, сука, очи начальства! Чтоб ему…

Угу. Припрёшься раньше — и от наших легко отгрести! Типа — пардон, не узнали в темноте. Ага, и потопили. Джапов не смогли, а своего — в лёгкую… Позже припрёшься — хрен знает посветлу ваще теперь на кого нарваться можно!

Вот так-с… Ходи и бойся… Сука! Подгадывай… Ну ничо — пусть считает, на то он и штурман!

Вышла перед сном подышать свежим воздухом. Хоть чуть голову проветрить. Гудит. Ну и в одиночестве мозгами попытаться пораскинуть.

Пораскинула. Боцман как тень отца Гамлета по палубе шарится. Туда-сюда, туда-сюда! И все в полной темноте да на ощупь! И бубнит чо-то…

Как его там? Софронов, вроде. Яков…

— Яков, чо случилось? Чо шаришься?

— Кошка пропала, вашбродь…

— И?

— Везде обыскался! Нету…

— А где её последний раз видел?

— Ну… вроде на банке лежала…

На банках? У кока значит? А чо тут ищет? Ага, как в тупом анекдоте:

— Где потерял?

— Там!

— А чо тут ищешь?

— А тут светлее!

Ток, сука, тут ваще хоть глаз выколи! Небо тучами заволокло. Ни звёзд, ни месяца. Штормить, поди, снова будет. И мокро, брызги летят чуть не до мостика. Не будет здесь котяра щас прятаться. В машину, поди, забился…

Ну и чо делать? Жалко животинку. Залезет же куда-нить — замотает, пропадет! Или за борт свалится… А нам потом мало вонь нюхать, так опять искать стоящего борцуна с крысами.

Да и просто красивый котяра. Черный. Блестящий! Китайцы от него как от нечистой силы шарахаются. А джапские пленные так ваще… Бакэнэко!

И умный! Как Бегемот у Булгакова…

Поднялась в рубочную, Пашке приказала поднять всех свободных от вахты.

— Кэп, а что случилось?

— Кот пропал! Боцман говорит, последний раз у кока на камбузе видел…

Ну чо, устроили шмон, а у меня сон опять накрылся. Пришлось засесть в рубочной и кофе хлебать.

Не, канеш, я кошек люблю. Особенно Блямсика. Но не кэпу же за драным кошаком по кораблю носиться!

И спать пойти нельзя. Аврал устроила и свалила? Хоть и свои, но не поймут-с! Все за эти дни до жопы устали…

В два ночи прибежал немного ошалевший командир моей созданной штурмовой команды.

Нашли такое, аж дурненько немного моему штурмовику и мичману Дурново стало. Ага, за машиной нашли закладку! Сука, здоровенный косяк! Семьдесят ящиков с бутылками рома. Дурново такой приз и не снился…

Через пять минут Франк прискакал требовать вернуть. Расхристаный со сна и с бегающими глазками, но наааглый, сука! Типа это его.

— Ага, сука, для личного пользования!

— Так точно-с, господин капитан!

— Так это ты мне в боевых походах экипаж спаиваешь?

Стушевался.

— Алкоголь в Артуре реализовать, деньги сдать в кассу лодки!

— Но Григорий Палыч…

— Сука, без меня на моем корабле калым калымить⁉ Списать? Или под суд за контрабанду⁉

Угу. Не хочет. И ваще, он теперь спиртного не пьет! До моего особого указа!

Сатрап⁉

— СТОЯТЬ! Кто, сука, сатрап? Может мне ром конфисковать нахрен, а с криминальными партнёрами за утерянный товар один наглый мех пусть сам порешает?

Ааа… Мне показалось, да? Не сатрап я, а добрейшей души человек! Даж не человек, а человечище! А вот мех у меня полный дурак!

То-то же!

В три тридцать в подтрюмном помещении нашли дюжину зайцев! Таких харизматично раскосых. Короткоухих. Но тоже мелких. И трясущихся в своих рваных тряпках на палубе «Корейчика». А хозяин трюмных отсеков машинист второй статьи Тихон Босков обзавелся медвежьими украшениями. Ну как у панды. Симметричными бланшами!

Уже от реально трухнувшего Франка. Два залёта за раз и толпа «зайцев» на батлшипе — это вам уже не ящики с контрабандным алкоголем! Тут по разному вывернуть можно…

Где-то в четыре двадцать на варяговском катерке из под пайола достали джапа. Ага, с потопленной вчера своры. Так этот дурында и настил в катере мне испортил, и, когда его ко мне привели, ещё и на меня с какой-то дури бросился.

А я нервная. Вот и расплескало ему мозги до допроса! А с хренали с голыми пятками на заряженный бульдог бросаться!

Ну и моя бывшая дежурная вахта дружно за вазелином бросилась. И штаны менять. Стреляю я, оказывается, хреново!

А кота так и не нашли…

В пять припёрся сияющий как медный пятак Софронов. И железяку, прижимая к груди, притащил! Здоровенный крючок-переросток с тремя жалами! Ржавый…

— Нашли, вашбродь!

— Сука, это чо?

— К… к… ккак чо? Ко… ко… коошка…

— Чо!???

— Прошу прощенья! Малый якорь для шлюпки! Под банку на шлюпке завалился. Вот…

Беляев заржал!

Я, чесн, боцману чуть этот крючок в жопу не засунула! Пять утра… Сука, пять утра и вся ночь коту… не, сука, даж не коту — крючку какому-то ржавому под хвост!

А Беляев, падла, ржал! Смешно ему, козлу выспавшемуся! Ага, Юлька опять облажалась с «евонными» морскими словечками!

А я, сука, уже третьи сутки без сна! Пообещала засунуть эту кошку и ему через банку в заднюю шлюпку! Понял, сука, заткнулся и в норку спрятался! Ток перед этим хихикая заявил — злая я.

Ну вот как тут быть доброй и ласковой? Забила на эту «кошку», дебилов и пропавшего кота. Пошла любить себя — хоть часик сна попытаться урвать.

Угу, сил уже не осталось. Никаких. И кофе ваще не помогает…

Не врубая в каюте свет, в кровать плюхнулась. Даже не раздеваясь. Ток кобуру отшвырнула и брюки расстегнула. Пусть чуть уставший живот отдохнёт.

Это-то и спасло!

Чот гибкое и сильное дернулось из под пуза, толкнулось по груди и острым полоснуло по морде лица! Потом ещё и резануло по уху!

В голове стрельнуло шальной мыслью: «Промазали! По шее метили! Горло перерезать!»…

Сиганула от кровати быстрее своих штанов и поросячьего визга. Позорное бегство, точнее стратегическое отступление, остановила стена. Прижалась лопатками. По шее потекло липкое и теплое…

Темнота. Ничо не видно. Луны нет, небо темное. Ток шипение какое-то. Как из проткнутого шарика. Газ? Травят? Иллюминатор… Да хрен знает где он! Ну и не прыгать же в него…

Чо делать? Зарежут. Найдут и зарежут! Или удушат, суки!

И оружия нихрена! Кобуру с бульдогом сама ж как дура перед постелью отбросила. Тянет, видите ли, одной дуре…

Надо двигать к двери и попробовать свалить… За подмогой…

Додумать и доделать задуманное не успела. Дверь вышибло как направленным взрывом, чуть не прилетев оторванными досками мне по морде!

Научила, сука…

Проем ощерился стволами и злыми мордами моих мальчиков. Штурмовиков Дурново. Смелых и готовых рвать. Ток тож нихрена не видящих в темноте каюты!

Сука, учить их и учить ещё. Ещё б гранату впереди себя к капитану закинули…

Чтоб какой-нить идиот не пальнул и по мне, тихо-тихо сползла по стене на пол. Ну и кто-то умный под лай команд и извечные русские маты додумался наконец врубить свет! Выключателем щёлкнул…

По глазам резануло… А в кровати, вздыбя шерсть и злобно шипя, выгнулась дугой черная тварь! Потеряшка! Кошка! Коооот!

Суууука! Утоплю падлу и собаку заведу!

Штабные превратности

Утром на пирсе из толпы встречающих моряков и дамочек какой-то мелкий гражданский хмырь выскочил. Подлетел и прямо на трапе руку трясти и интересоваться как у меня настроение стал. И какие планы!

Сука, я встала в шесть утра! И легла в пять… И морда расцарапанная болит… А предыдущую ночь ваще как стахановец пахала. А до этого советник споил… Какое у меня может быть настроение⁉

Видимо мои планы на морде лица явственно проступили — вылезший из встречающей толпы Павлов обратно залез. Шустро так. Сука, правильно! Целее будешь!

А этот мелкий бессмертный судьбу не просек. Тупой и наглый! Ненавижу таких…

Ещё и трясти продолжал! А у меня в голове как колокола громкого боя…

Ну не просек, значит сам виноват! Значит оступился и в воду с трапа сам упал!

— Боцман! Человек за бортом! — хотя, сука, какой он, нахрен, после таких вопросов человек?

Вытащили. Мокрого, клацающего зубами и уже так настырно не лезущего к уставшему человеку с глупыми вопросами.

Чот ток лепетать стал. На корабль проситься вроде. Хрен за его кастаньедами поймёшь…

Обучился? Намочился? А… Обмочился! Ну и ладушки! Ну и кульненько!

Софронов сегодня молодец! Софронов сегодня уже образцовый матрос! Капитану на глаза боцман с утра боится попадаться и мысли с полувзгляда угадывает.

Особенно матерные!

Вот и трап перед носом хмыря махом выдернул!

Тру, не место таким на моем корабле! А я… я к Старку в штаб вверх по Этажерке потопала…

И только, пройдя сквозь расступившуюся и отшатнувшуюся толпу и отмотав уже почти половину пути, проснулась и поняла — я дура! Полная набитая дура! Точнее худая и мужик, но все равно — дура! Рикшу надо было нанять. Или коляску…

Дошла уже с трудом. Боялась на ходу уснуть.

Как вошла — этот недоадмирал Старк орать опять начал на моего Беляева. Типа ты, Беляев, империю и императора своими действиями подставляешь. Козел, короче, ты Беляев!

Пока орал, я стояла и пыталась не уснуть. Тут главное к косякам не прислоняться. И не садиться. И глаза ни в коем разе не закрывать!

Вот и стояла покачиваясь. Мыслю какую-то пытаясь за хвост поймать. Чот я пропустила…

А потом щелкнуло! Статуэтку кота у Старка в шкафу увидела! Осенило! Бля, Юлька, ты ж бульдог не зарядила! А вдруг опять джапы нападут⁉

Вцепилась в кобуру, дернула на пузо. Выдернула бульдог, барабан отщёлкнула. Уф! Не, патроны есть! Все на месте! В ствол глянула. Курком поиграла. Правда на Старка получилось. Не вежливо как-то… Но и ствол чист, и механизм работает! Хм… Когда почистила, когда зарядила… Не помню… Защёлкнула…

А вот Старк чо-то резко замолчал. И сбледнул с лица. Даж вон на пот по вискам пробило…

Заболел может? Не бережет себя… Сдохнет ещё до приезда Макарова, чо делать-то будем?

— Оскар Викторович, вы не заболели?

— Д… д… да… даа… простите!

— Лечиться вам, сударь надо!

— Кав… кав… кавторанг, шли бы вы на корабль, сударь!

Ну шли б и шли. Раз не нужна — зачем тогда звал? Хотя чо с него возьмёшь — мужлан и урод! Пошла… Точнее всё ж поймала рикшу. Или он меня.

Села…

Спаааать!

На пирсе китайский кули меня растолкал: «Порт, насальника!». Ага, сука, и толпа, и жандармы!

— Кавторанг Беляев! Сдайте оружие, вы арестованы!

Да, сука, чо за дежавю?

Дежавю

«Кореец», бойня с джапами, арест. Опять «Кореец», бойня с джапами, арест! Да чо за замкнутый круг!

Может я того? Ваще не в прошлом, а в какой-нить Матрице подзависла? Ага, а Наместник, Того и Старк — агент Смит в одном лице!

Хотя плюс в аресте тоже есть. Хоть высплюсь! Барышня с ресепшн, увидев на входе меня, так радостно улыбнулась — я аж смутилась. Вот и растерялась на вопрос, чо хочу. Ляпнула — горячую ванну, массаж в ее исполнении на все тело и никаких баб!

Ну чо сказать…

Первый и последний пункт она выполнила на ять! Ванна была горячей, баб не было!

Второй не знаю — уснула ещё в ванной. Раздеваясь. И, по ходу, ещё стоя. А вот проснулась уже голым в кровати. В одиннадцать часов утра. Третьего марта…

Угу. Держиморда разбудил. Припёрся допрос вести — кому и как я столько рома контрабандой везла?

Кому-кому! Никому!

Угу, удивился.

— Капитан, не усугубляйте! Половина экипажа видели как вы ночью эти ящики у Франка конфисковали!

Сука, узнать бы кто успел настучать…

— Кстати, капитан, ваш Франк над вами здесь же сидит! И он-то, думаю, запираться не будет и все показания мне с радостью даст! — и глазами на потолок показал.

Ага. Как же. Не верь, не бойся, не проси. И Франк уже не наивный идеалист. Знает, чтоб не плёл — я-то по любасу вывернуть, а к нему потом придет полярный лис!

— Капитан, нехорошо герою столько контрабанды таскать!

— Ваще, это для личных нужд экипажа! Для снятия стресса после боевых столкновений!

Засмеялся, сука…

— Вы сколько раз джапов на мушке держали?

Смутился.

— Чо, ваще ни разу? Мда… Не красит это мужчину… Тем более офицера… А вот мои почти через день в бою! Понимаете?

Кивнул.

— И запивать приходится стресс, понимаете?

Опять смутился. Хотя и промолчал. Но это ж не повод мне молчать, да?

— Хотите ко мне? Тоже каждый день джапов бить будете! Ну или-или.

— В смысле «или-или»?

— А… Так это они вас. Поспособствовать? А то у меня как раз ревизор на повышение ушел. — Ну и в потолок глазами показала.

Согласна, неоднозначно получилось. Но я чо виновата? Каждый понимает в меру своих сил и мозгов!

Ток чот у следака после этого ваще всё желание с глупыми вопросами приставать пропало. Шустро бумажки свои свернул и умотал. Даж не попрощавшись.

Ну не хочет быть капитаном собственного миноносца — так каждому свое!

К обеду припёрся щасливый-щасливый Павлов. Морда аж светится, того и гляди от щастья лопнет! И подхихикивает…

Ну распирает, сука, человека — понимаю! Так проржись ты аки конь на улице и к арестанту уже заходи как положено! Скорбно и смиренно! Так нет же — припёрся в обитель скорби ржать!

— Беляев! Поздравляю! Ты несмотря на все прегрешения и контрабанду — опять свободен!

— С чего б это?

— Два часа назад из Петербурга пришла очередная телеграмма! Сам понимаешь от кого! — и пальцем в небо тычет.

Ну я тож вверх посмотрела.

— Хм… Твоя держиморда час назад заявлял — выше Франк сидел… Его, чо уже в Петербург за ром этапировали? Шустры, вы советник, однако…

Павлов сначала поперхнулся. Потом тоже в потолок уставился, а потом сплюнул и меня дураком обозвал! Не понимающим момент!

Какой раз уже! Ну да, дурак, точнее дура, но и своих бросать нельзя! И на тебя работать не буду!

— Повторюсь! Дурак ты Беляев! И умных людей слушать не хочешь! Сдался тебе этот Франк…

Помолчал. В гляделки поиграли.

Потом советник чот вспомнил и снова захихикал.

— Представляешь, Сам за «Симы» тебя поздравляет! И повторно жалует чин каперанга! Несмотря на то, что ты такой раздолбай!

Ну и снова погоны из кармана как фокусник вытаскивает и мне протягивает. Те самые! С вензельками!

Не, точно дежавю!

А советник ржёт, сука! Уже не сдерживаясь! Ну ладно, тогда и мы с Беляевым поржём немного.

Ну а чо? Я выспалась, поела. Мозги никто не клюёт. Жизнь — кайф!

— А коньяк где?

— А… упс! Коньяка нету! Забыл…

Забыл? Ага, награждать от Самого припёрся и забыл! Не, я руки ваще за спину спрятала.

— Не возьму!

С советника смешинка пропала. Глазки как крабик выпучил!

— Почему?

— Не хочу!

— Беляев, ты хоть понимаешь, Кто тебе эти погоны пожаловал!

Чо, не нравиться, сука, когда тебя тролят, да? Вот так-то! И меня нахрен троллить!

— Ну и «фи»!

Павлов, походу, ещё не разу не видел отказывающихся от царских подачек. Задыхаться стал, ворот мундира дёрнул. Потом рукой пошарил, нащупал кровать и жопой на нее плюхнулся.

— Ккккак это «Фи»? Беляев, не дури!

— Вот так! «Фи» и всё! И вообще — я ухожу!

— Ккк… как уходишь? Куда?

— Как куда? В женский монастырь!

Сколько ж щастья в человеке, который наконец-то догнал, что его троллят! Прям как лампочка становится…

Сука…

— Снова балаган катаешь! Держи!… — опять двадцать пять! Ну вот чо он мне эти погоны сует? — Ещё и командиром броненосца «Севастополь» предлагает назначить!

— Неа! Опять заберёшь же!

— Ну а как же! — Павлов выдохнул. Потом опять шутовскую маску по-новой натянул. — За контрабанду рома и поступки несовместимые с честью капитана Его императорского флота тебя опять из каперангов попёрли! Даже вопреки воле! И с «Севастополя»…

Стою, молчу.

— А так как других достойных кораблей в Артуре такому герою как ты нет, то решено тебя снова вернуть на «Кореец»! — помолчал, подумал и уже не смеясь, закончил. — Алексеев со Стесселем требовали судить, но тут на твое счастье Николай тебя вновь заметить соизволил. Телеграмма пришла. Вот так вот Григорий Палыч…

— Франка освободи!

— Не могу!

— Можешь!

— Нет!

— Ну тогда и я никуда отсюда не пойду!

Ага. И газеты завтра раструбят, герой опять под арестом! Дело шьют! А то я мисс Таймс не знаю. Вчера не нашла или не пустили. Вытерпела. Сегодня если репортаж не получит — точно крышечку у мисс сорвёт! Ну и начнет накидывать ароматного на вентилятор! А там и до столицы вонь дойдет. Вот потом держитесь…

Советник походу тож всё просёк. Сплюнул. Говорила ж — верблюд!

— Забирай своего стармеха и убирайтесь отсюда! И чтоб в город с корабля он даже нос не высовывал!

Хех! Да мы с радостью…

Да здравствует её величество Свобода! Только Франк ошалело вертит головой. И советник со своим держимордой в фойе торчит. Контролирует…

А барышню с ресепшн я на глазах у злющего Павлова из вредности уже поцеловала! И, не получив после поцелуя по морде, даже за попку помацала!

Пусть слюной подавится, жадный верблюд!

От автора. Очередная глава закончена. Может потом что и подправлю, но точно не сегодня.

Сегодня, господа и сударыни читатели, я честно в шоке! Стабильно 1,5К активных читателей! Не тех 3К которые зашли, ужаснулись и ушли, а тех кто регулярно из недели в неделю стабильно читает про «Юльку»!

И жалких каких-то 212 лайков! (((

Хорошо. Жалко, прочитав очередную главу, выйти и тапнуть автору сердечко. Допускаю… Но, блин, чем больше лайков, тем больше новых читателей! И «мотиваторов»… А значит и я, вроде, больше мотивирован писать…

Короче, вы как хотите, но… лайки сами себя не поставят! ))) С донатами, канеш, и проще, и одновременно сложнее… Но стоит ли плодить сущности? Счёт в Сбере прежний — по номеру телефона + 7 982 657 33 94)

p.s. Отдельная суперсердечная благодарность моим искренним и активным читателям, подписчикам, мотиваторам, советникам, комментаторам и помощникам!

Добра вам!