Юность Бессоновки

«Если ты отец»

Мне не раз рассказывали о том, что председатель может спросить любого труженика колхоза — от главного специалиста до рядового полевода или животновода, давно ли тот бывал в школе, кого себе присмотрел на смену, с кем работает, «за чью душу» борется?

«Если ты отец»... «Если ты мать»... Василий Яковлевич Горин постоянно стремится направить горячие родительские чувства из русла чрезмерной и подчас неразумной привязанности к собственному чаду в русло заботы о школе, о воспитании всех ребят. Каждому предлагает внести свою лепту в это важнейшее дело.

Да, школа и сегодня вносит вклад в общеколхозные успехи. Хозяйственные ее успехи весомы. Но главное здесь все-таки в том, что бессоновская десятилетка является кузницей местных кадров. Местных — значит, самых надежных, самых умелых, самых приспособленных трудиться на этой земле.

Грядущие качественные сдвиги председатель прямо связывает с нынешними школьниками. Заботясь о материальной стороне воспитания, колхоз «не откупается» от других, не менее важных воспитательных забот. Многое здесь труженики берут на себя. Чуть было не написала: многое делят со школой. В том-то и дело, что не «делят». Берут на себя, считая своей естественной родительской обязанностью.

Не одного «представителя колхоза», не одного родителя встретила я в тот день в школе. Увидела здесь бригадира токарей из центральных колхозных мастерских Геннадия Ивановича Гапоненко.

Сначала подумала, что пришел, потому что «вызывали», — знала уже, что учатся здесь две его дочки (кстати, младшая была с ним рядом, жалась к отцу худенькая второклассница, счастливо держала его за руку).

Но предположения мои оказались неверными. Гапоненко направлялся в школьные мастерские. Здесь мальчики с четвертого по восьмой класс занимаются по программе техническим трудом. Преподаватель труда Виктор Евгеньевич Гурьев сразу же передал бразды правления Гапоненко. Уроки закончились, и Геннадий Иванович пришел в мастерские, чтобы вести кружок.

Ребята не заставили себя ждать. Некоторые уже успели пообедать и стояли за станками, другие подходили к мастеру, чтобы получить задание.

— А как же ваша бригада? Взрослая-то? — спрашиваю я.

— Ну, они знают, что я иду к нашим мальчишкам. Поработают эти два часа без меня и за меня. Важнее школы — дела нет.

«Важнее дела нет». Гапоненко взялся вести кружок не без дальнего прицела. В колхозных мастерских существует «проблема станочников», кадров не хватает.

Кадровая проблема — одна из очень острых. Не случайно о ней говорил Горин на съезде. Да и в каждой беседе со мной не уставал повторять: все будет путем, все наладится, когда сложатся прочные местные кадры — с корнями, с традициями, привязанные к этому краю.

— Нынче кадры вам хорошие на тарелочке не поднесут. Нужны иногда годы, чтобы их подготовить. Идите в школу. Присматривайтесь. Убеждайте, что лучше вашего труда нет. Приучайте. Приводите на рабочее место — требую от специалистов. Они же — родители. Те самые, что будут печалиться, если опустеет сельский дом и замаячит перед ними одинокая старость. Помогайте друг другу. Ты убеди его Маню, он — твоего Ваню не спешить, присмотреться, попробовать сельский труд. Вдруг понравится?

Этим и занимается, по сути, Геннадий Иванович, приходя каждую среду сюда.

Помимо всей четко отработанной системы, помимо всех ступеней профориентации, нужно и это: непосредственный импульс от старшего к младшему, личное воздействие нынешнего колхозного труженика на тех, кто придет в хозяйство через год и через несколько лет.

Гапоненко работает не с выпускниками, не с девятиклассниками даже. Он вербует смену с детских лет.

Вот стоят они, мальчишки в двенадцать-тринадцать-четырнадцать лет у станков в защитных очках, в рабочей спецовке, напряженно вглядываясь в деталь. Приносят своему учителю горячую втулку, вместе что-то измеряют, вместе обсуждают чертежи, и видно, что ничего на свете в этот миг нет для них интереснее.

— Геннадий Иванович, — спрашиваю я, — а что они делают? Чем вы сумели их так «зацепить»? Кружок ведь дело добровольное. Могли бы на улице бегать.

— Что вы! Их и после двух часов с трудом отсюда выпроваживаю. Ну, сначала я посмотрел, что мои младшие друзья могут, на что способны. Что можно сделать на этих школьных токарных станках. Работали по хоздоговору — болты и шайбы. Обрели точность — предложил им сделать... мини-трактор. На основе мотоцикла, мотор от него. Здесь такой трактор очень пригодится. Очень удобно обрабатывать пришкольный участок, расчищать близлежащую территорию.

Как загорелись мальчишки! Создать конструкцию не так и трудно, хотя пришлось головы поломать. Посидели, подумали, как и из чего делать. Но самое сложное: подогнать друг к другу узлы от разных механизмов. Здесь-то и нужно токарное мастерство. Вот и стали учиться. Шли от простого к сложному. Мальчишек подгоняло стремление создать что-то реальное, то, что можно увидеть и показать. Нужную вещь.

— Я прихожу в школу раз в неделю, — продолжает Гапоненко. — А в остальное время, бывает, ребята сами прибегают ко мне в мастерские. Мысль в голову пришла — поделиться. Или хоть постоять рядом со мной во время работы. Вижу, руки у них тоскуют. Думаю, что такие (а таких у меня человек шесть) когда-нибудь непременно придут в наши колхозные мастерские. Не завтра и не послезавтра. Через годы. Им и школу еще надо кончить, и армию отслужить, но приму их в свою бригаду с большой радостью!