За гранью земного бытия

Контакты через медиумов

Посмертное общение имеет давнюю и богатую историю, восходящую к библейским временам и источникам. Достаточно сослаться на упоминаемую в Первой Книге царств (28:63–20) встречу первого царя Израиля Саула с Самуилом, который был вызван из загробного мира женщиной-медиумом из Аэндора, а также на сеанс, когда Иисусом из Назарета в присутствии апостолов были вызваны Моисей и Илья. Можно вспомнить и “Одиссею” Гомера, в которой Цирцея, сама, будучи могущественным медиумом, обучает Одиссея, как вызвать дух мертвого фиванского поэта Тересия, и т. д.

В те далекие времена люди не сомневались в возможности общения со своими скончавшимися близкими и друзьями, получении от них советов или предостережений. Впрочем, это достаточно хорошо известно. Неизвестным остается лишь ответ на вопрос, в какой степени наше материалистическое мировоззрение трансформировало эту веру. Как выяснилось — заметно, но не столь уж сильно. По результатам опроса, проведенного Национальным центром по исследованию общественного мнения США, 42 % взрослых респондентов положительно ответили на вопрос: “Не казалось ли вам, что вы вступали в контакт с кем-либо из умерших?”

Вполне понятно, что эти контакты могут быть совершенно разными. По классификации профессора Нью-Йоркского университета Луиса Е. Лагранда [41], выделяются девять разновидностей экстраординарных контактов с умершими. Все они будут рассмотрены в следующем разделе. Вначале же следует рассказать о контактах, устанавливаемых с помощью медиумов. Такая очередность изложения, по сути, ничего не меняет, однако все же существует несколько субъективных причин такого порядка подачи материала. Во-первых, по сравнению с экстраординарными, контакты с помощью медиумов несравненно более информативны, и, во-вторых, они позволяют существенно дополнить материалы предыдущего раздела, сделав его еще более достоверным.

“Каждый человек, — писал Артур Форд, — обладает задатками медиума, равно, как и каждый способен нажимать на клавиши фортепиано. Но, конечно, не все мы развиваем эти способности до уровня профессионального пианиста” [93].

Я думаю, что это высказывание Форда, одного из наиболее выдающихся медиумов XX века — в значительной мере дань скромности, которая была отличительной особенностью его характера. Целевые тренировки, конечно, необходимы, без них невозможно достигнуть каких-либо значительных результатов, но дело не только в этом. По-видимому, способность входить в контакт с умершими в основном зависит от каких-то, неизвестных пока особенностей сознания живущего. Еще в 1960 году доктор Ральф Харлоу, профессор колледжа Смита, писал, что благодаря даже небольшому расширению наших способностей воспринимать вибрации мы могли бы осознать присутствие людей за чертой земной жизни. Наше восприятие, считал он, настроено на частоты, близкие к волнам потустороннего мира, и в редких случаях отдельным немногим людям выпадает счастливый случай практически подстроиться к ним.

Медиумы вступают в контакт с душами умерших обычно в состоянии полного или полутранса, то есть в состоянии особым образом измененного сознания. Существуют, однако, категории медиумов, вступающих в контакт в условиях неизменяемого сознания, однако подобные случаи весьма редки. Согласно профессору философии университета штата Мериленд Стивену Э. Броуду [14], способы обмена информацией в основном, включают в себя автоматическое письмо, трансовую или прямую речь и письмо (иногда даже на иностранном языке, которым медиум не владеет). Значительно реже это происходит во время материализации образов, что считается в медиумизме явлениями высшего порядка.

Что же такое транс и как его достичь? Как установлено учеными, информационный канал между физическим сознанием человека, с одной стороны, и его подсознанием, с другой, перекрыт некоей “заглушкой” (принятый в науке термин), действие которой контролирует мозг. Он гасит большую часть сенсорных стимулов, отбирая из них только те, которые непосредственно нужны для жизни или ответных реакций. По сути, он охраняет физическое сознание от избытка информации. Трансовые состояния, достигаемые с помощью различных техник (гипноз, медитация, духовный экстаз, молитвы, психоделики, специальные звуковые или зрительные раздражители и т. д.), позволяют ослабить эту “заглушку” и человек получает возможность получать ранее недоступную для него информацию из Информационного Поля Вселенной. В некоторых случаях, ослабление “заглушки” происходит также и при сильных травмах мозга, при приближении смерти или в случае непосредственной ее угрозы.

Шри Ауробиндо, в частности, получал эту ранее недоступную информацию с помощью состояния, названного им “молчанием разума”.

“Действительно, — писал он, — когда останавливается машина ума, человек делает разного рода открытия и, прежде всего, он понимает, что если думать — это замечательный дар, то способность не думать — дар гораздо более великий. Пусть ищущий попытается не думать хотя бы в течение нескольких минут — он быстро увидит, с чем он имеет дело! Он поймет, что живет в невидимом хаосе, изматывающем непрестанном вихре, заполненном исключительно его мыслями, его ощущениями, побуждениями и реакциями — “я”, всегда только “я” — гном-переросток, который во все вмешивается, все затемняет, видит и слышит только себя, знает только себя (если вообще знает!), гном, чьи неизменные темы создают иллюзию новизны лишь благодаря тому, что они постоянно сменяют друг друга… Первая задача йоги разрушить эту ментальную завесу, которая пропускает только один вид вибраций, раскрыть, наконец, многоцветную бесконечность вибраций, увидеть мир и людей, такими, каковы они есть в действительности” [79].

Молчание разума позволяет выйти на новый способ познания и, следовательно, на новый способ жизнедействия, говорил Шри Ауробиндо. Он в течение многих десятилетий испытывал на себе ту парадоксальную истину, что “нет никакой необходимости в том, чтобы думать”. Точность, безошибочность и разнообразие знаний, приходящих из Информационного Поля Вселенной, поразительны, их тематика неограниченна.

Конечно, все сказанное относится только к одному способу вхождения в состояние, обеспечивающее расширение диапазона получаемой информации. Существуют еще и другие способы, часть которых перечислена выше.

Как и в любом деле, в медиумистике есть свои выдающиеся и гениальные личности. Наиболее известные из них: шотландец Даниель Данглас Юм — великий медиум всех времен и народов; госпожа Нетти Колбурн Мейнрад, которая участвовала в качестве медиума на сеансах с Авраамом Линкольном; Леонор Пайпер; Эйлин Гаррет; Артур Форд; английский священник У. Стейнтон Моузес; Даниэл Дуглас Хоум, а также медиумы Кэтрин Кеннеди, Альфред Войт Петерс и Глэдис Осборн Леонард, помогавшие выдающемуся физику Оливеру Лоджу в беседах с его погибшим сыном Раймондом.

Естественно, среди медиумов есть и свои шарлатаны, но это обычные “издержки” доходного ремесла. Конечно, эти люди никоим образом не могут и не должны служить основанием для отрицания уже неоспоримо доказанной возможности установления контактов с умершими.

“При одном слове “медиум” на память тотчас приходят бесчисленные примеры разоблачений и мошенничества со стороны шарлатанов, вымогающих деньги у доверчивых людей, понесших в своей жизни горькую утрату, — сказал во время одной из своих лекций почетный профессор университета Брауна и президент Американской философской ассоциации Курт Дж. Дюкасс. — Но способы обмана, уловок и источники ошибок, которые нам тотчас же приходят на ум как простые и естественные объяснения для фактов, представляющихся из ряда вон выходящими, разумеется, точно так же быстро приходят в голову тем, кто работает в исследовательских центрах при Американском обществе психических исследований. Как правило, эти люди имеют куда больше опыта, чем все мы, в распознавании трюков разных фокусников и медиумов мошенников и принимают против них меры предосторожности, куда более изобретательные и строгие, чем способен придумать средний скептик” [93].

В лекции, прочитанной в 1951 году в Сматморском колледже, профессор Дюкасс рассказал о результатах своих многолетних исследований медиумистического транса и возможных при этом преднамеренных и непреднамеренных обманах и мистификациях. Он особо остановился на тщательности проверок чистоты работы выдающихся медиумов, осуществляемых Американским и Британским обществами психических исследований. В качестве примера Дюкасс привел историю проверок медиума Леонор Пайпер, чьи способности в период 1885–1915 годов изучались рядом выдающихся ученых. Интересен тот факт, что когда какой-то из исследователей умирал, как случилось в случаях с У. Джеймсоном и Р. Ходжсоном, они впоследствии становились “распорядителями церемоний” на ее сеансах с потусторонним миром.

Поскольку скептики часто утверждают, что медиум сам или с помощью своих ассистентов собирает сведения о семье и родственниках людей, с которыми предстоит работать на сеансах, за госпожой Пайпер, ее мужем и их ассистентами детективы тайно устанавливали длительную слежку. Кроме того, во время сеансов их участники представлялись медиуму под вымышленными именами или же вообще не находились с ним в одной комнате. Во время поездок по Англии госпожа Пайпер жила в помещениях, которые были специально подобраны для нее исследователями, и они все время держали ее под наблюдением. Вся ее почта вскрывалась и прочитывалась.

Но все равно госпожа Пайпер продолжала представлять явные доказательства связи с умершими, причем ее сообщения содержали массу такой информации, какую, по оценкам профессора Дюкасса, не смогли бы собрать даже самые способные детективы за неограниченное время. В результате он сделал единственно возможное заключение: “В данном случае нам никак не удается уйти от того факта, что эта информация имеет некий сверхнормальный источник”.

Проверки “чистоты работы” госпожи Пайпер, равно как и некоторых других известных медиумов, были проведены не только профессором Дюкассом. Длительные исследования были выполнены также профессором Колумбийского университета и одним из основателей Американского общества психических исследований Джеймсом Хайслопом, который в результате пришел к выводу, что “любое иное допущение, кроме признания того, что он действительно разговаривал через нее со своими умершими родственниками, повлекло бы за собой слишком длинную цепь невероятностей” [93].

Заметим, что американский медиум Дуглас Хоум, практиковавший в третьей четверти XIX века, находился под наблюдением науки почти сорок лет.

“Исследователи, которые подходили к изучаемому феномену с полнейшим изначальным скептицизмом и изучали его многие годы в острейшем критическом духе, — писал Артур Форд, — в конечном счете, приходили к заключению, что, по крайней мере в ряде случаев, лишь гипотеза продолжения жизни после смерти остается приемлемой”.

Серьезные и далеко не всегда благожелательные дискуссии относительно реальности информации, сообщаемой медиумами, не обошли и Россию. Общественную атмосферу того времени хорошо выразил выдающийся химик академик Александр Михайлович Бутлеров в статье “Медиумические явления”, опубликованной в 1875 году:

“Печатая не раз по-немецки о моих наблюдениях над явлениями медиумизма, я считал до сих пор несвоевременным говорить о них в русской печати. То резкое предубеждение, с которым относилось и относится к этому вопросу большинство, то, можно сказать, отвращение, с которым почти все редакции газет и журналов изредка и нехотя решались давать ему место на страницах своих изданий, все это не призывало меня к изложению моих наблюдений в наших органах гласности…" [20].

К сожалению, перевес в обсуждении, вернее охаивании, медиумических явлений был у их противников, среди которых активную позицию неприятия занимал академик Дмитрий Иванович Менделеев. Однако среди его решительных оппонентов были не менее выдающиеся люди, и в частности такие, как А. М. Бутлеров, математик, академик М. В. Остроградский, составитель толкового словаря русского языка В. И. Даль, известный зоолог, профессор Н. П. Вагнер, профессор философии Московского университета П. Д. Юркевич и представитель старинного дворянского рода, талантливый медик А. Н. Аксаков.

В 1875 году при Физическом обществе Петербургского университета была создана специальная комиссия во главе с Д. И. Менделеевым “для рассмотрения явлений, называемых медиумическими”. К участию в ней были приглашены Бутлеров, Вагнер и Аксаков, которые через год в знак несогласия с методами ее работы отказались в ней участвовать. Комиссия приняла негативное решение, посчитав обсуждаемые явления сознательным обманом и суеверием [2].

После смерти Бутлерова Аксаков в 1889 году издал в виде монографии его “Статьи по медиумизму” с посвящением, в котором говорилось: “Александру Михайловичу Бутлерову, славному представителю русской науки, смелому защитнику реальности медиумических явлений”.

Интересен финал этого противостояния двух великих ученых, которое продолжалось более четверти века. В 1894 году в журнале “Ребус” было опубликовано сенсационное сообщение его редактора В. И. Прибыткова, озаглавленное “Профессор Менделеев признает медиумические явления”. Более того, Менделеев, который, вопреки очевидности, всегда с упрямством отвергал демонстрируемые ему проявления психизма, в начале 90-х годов был вместе с Аксаковым в списке лиц, приветствующих учреждение в Париже Международного института метапсихики [20].

Нужно сказать, что подобные испытания “на объективность” сопровождают медиумистику и до сегодняшнего дня. В этом отношении интересна история, участниками которой были: наиболее успешный американский трансмедиум Артур Форд; всемирно известный маг Гарри Вайс, выступавший под псевдонимом Гудини, и его жена Беатрис. После смерти матери Гудини начал искать возможности посмертного контакта с ней. Он стал завсегдатаем медиумических сеансов, причем не только в США. Однако, будучи экспертом высочайшего уровня во всяких формах иллюзиона и фокусничества, Гудини легко обнаруживал любой обман, причем обман в сфере посмертных контактов, где затрагивались самые глубокие чувства и надежды людей, всегда приводил его в особую ярость. Американская пресса с интересом следила за этой необычной разоблачительной эпопеей, но впоследствии Гудини убедился, что информация многих медиумов, в том числе и Артура Форда, на чьих сеансах он присутствовал, оказалась безупречной — они действительно транслировали сообщения умерших людей. В итоге он договорился со своей женой Беатрис о том, что тот, кто умрет первым, попытается связаться с оставшимся в живых, используя разработанный ими для выступлений специальный и никому не известный шифр. Гудини ушел первым, в 1926 году, а через два года с помощью Артура Форда были получены от него несколько длинных посланий, которые дословно, со всей тщательностью засвидетельствованы присутствующими на сеансах главным редактором и стенографом авторитетного научного журнала “Сайентифик америкэн”. По окончании сеансов миссис Гудини подтвердила полную точность и понятность этих посланий, переданных шифром, по которому она и Гудини условились верифицировать послания друг другу. Эта новость несколько недель не сходила со страниц американских газет. После этого имя Форда приобрело мировую известность.

Первые достаточно объективные сведения о контактах с умершими восходят к временам Сократа (470–399 годы до н. э.). Этот великий древнегреческий философ общался со своим пребывающим в потустороннем мире духовным наставником, которого он называл Деймоном. Их общение происходило на протяжение всей жизни Сократа, причем Деймон руководил всеми значимыми его поступками, был нравственным советчиком и источником его мудрости.

Президент Соединенных Штатов Америки Авраам Линкольн и его жена Мэри Туд после смерти их сына Вилли искали утешения в медиумических сеансах, проводимых в Белом доме. Медиумом на них была Нети Колбурн Мейнард, тогда еще молодой, но весьма способный и результативный медиум. На одном из подобных сеансов голос из потустороннего мира посоветовал Президенту посетить Армию Потомака, где после поражения под Фредериксбургом царил беспорядок и был значительно снижен боевой дух. Линкольн внял этому совету и вместе с женой и сыном Тедди провел несколько дней в расположении армии, беседуя с офицерами и солдатами, посещая больных и раненых. Этот визит Президента резко поднял моральный дух армии северян, многие авторы считают его переломным моментом в ходе гражданской войны.

Второй эпизод связан с голосом некоего духа (считается, что он принадлежал покойному сенатору Вебстеру), советовавшего Линкольну через госпожу Мейнард проявить решительность и, не откладывая, провозгласить Прокламацию Освобождения, которая в то время вызывала решительное сопротивление общественности, членов кабинета и Конгресса. “Это будет высшим моментом твоей деятельности и твоей жизни”, — предрек Линкольну дух. После этого контакта 1 января 1863 года Линкольн издал президентский указ, положивший конец рабству в Соединенных Штатах Америки. Некоторые считают, что эта Прокламация была ниспослана свыше. В действительности так оно и было.

Кроме госпожи Мейнард, среди наиболее одаренных и могущественных медиумов XIX столетия нужно отметить английского священника У. Стейтона Моузеса, у которого был приход на острове Мэн. Он известен не только как медиум, но и как человек, обладающий способностью к левитации, и автор религиозных книг, записанных им с помощью автоматического письма. Вот небольшая выдержка из них, касающаяся молитвы:

“Вы молились бы больше, если бы знали, какое огромное духовное благословение приносит молитва. Ваши ученые мудрецы много рассуждали о ценности молитвы, а сами блуждали в лабиринте мнений, словно в тумане, не зная ничего о сути того, о чем говорят…

Молитва, чтобы быть настоящей, истинной, должна быть криком сердца, быть непроизвольной, импульсивной, обращенной к дружественной силе, витающей около тебя. Представление о молитве, как о просьбе, доходящей до слуха Господа, который склонен изменять неизменяемые законы в ответ на капризные пожелания человека, во многом дискредитировало само понятие молитвы. Молитва — непроизвольный крик души к своему Богу… Молитва не состоит ни в чем внешне показном. Это не обязательно что-то произнесенное и высказанное… стереотипными словами и выражениями. Настоящая молитва — это голос души, готовой к общению с духом”.

В 1917 году через медиума, владевшего автоматическим письмом и подписывающимся буквами ВТП, пришло интересное сообщение от потустороннего корреспондента, назвавшегося Томасом Даудингом. Необычность этого сообщения состоит в том, что оно описывает внезапную смерть, а не мирную кончину после терминальной болезни. До этого подобных сообщений в анналах парапсихологии не было.

“Физическая смерть ничто. Ее действительно не надо бояться. Некоторые из моих друзей горевали обо мне, когда я ушел “на тот свет”. Они считали, что я умер на самом деле. А вот что на самом деле случилось. Я прекрасно помню. как все произошло. Я ждал в изгибе окопа, когда придет мое время заступать на пост. Был прекрасный вечер, у меня не было никакого предчувствия опасности, но вдруг я услышал вой снаряда. Где-то позади раздался взрыв. Я невольно присел на корточки, но было поздно. Что-то меня ударило так тяжело и сильно в затылок. Я упал и пока падал, не заметив даже на время никакой потери сознания, очутился снаружи самого себя. Через пять секунд я стоял рядом со своим телом и помогал двум моим товарищам нести его по траншее в перевязочную. Вы видите, как мало значит смерть, даже насильственная смерть на вой не!.. Моим товарищам не нужно ее бояться.

Мое тело доставили сначала в перевязочную, а затем в морг. Я простоял возле него целую ночь, но ни о чем не думал, просто смотрел… Мне все еще казалось, что я пробужусь в собственном теле. Потом я потерял сознание и креп ко уснул. Когда я проснулся, то увидел, что тело мое исчезло. Как я его искал! Но вскоре я перестал его искать. Тогда пришло потрясение! Оно навалилось на меня внезапно, без предупреждения: я убит немецким снарядом, я мертв!.. Что это такое — быть мертвым? Я просто чувствовал себя свободно и легко. Мое существо, казалось, расширилось… Я, наверное, и сейчас нахожусь в каком-то теле, но я мало что могу рассказать вам о нем. Оно меня не интересует. Оно удобно, не болит, не устает. Кажется, что по форме оно напоминает мое прежнее тело. Есть какая-то тонкая разница, но я не могу ее проанализировать. Я почувствовал себя очень одиноким. Кажется, я уснул во второй раз… и, наконец, проснулся… Сейчас я в полном порядке и уже могу владеть моими новыми способностями. Я могу думать, двигаться, я чувствую… Теперь я уже не один. Я встретился со своим родным братом, который здесь уже три года и теперь пришел встречать меня. Уильям сказал, что долго не мог до меня добраться. Он хотел быть со мной в нужное время, чтобы уберечь меня от первого потрясения, но ему это не удалось. Он работает с теми, кто только что сюда прибывает, и у него большой опыт”.

Артур Форд в своей книге “Жизнь после смерти”, записанной Джеромом Эллисоном [93], сообщает о послании, полученном в 1917 году американским парапсихологом Эдвардом К. Рэндалом на сеансе медиума миссис Эмили Френч. Автор послания не назван, но, вероятнее всего, он ученый, достаточно близко знакомый с проблемами парапсихологии и астрофизики. По сути, послание повторяет то, что уже достаточно хорошо известно читателям из приведенных ранее теологических исследований, посланий господина “X” и книг Монро. Но все же имеет смысл коротко привести один из текстов, записанных Эмили Френч:

сСамый знающий ученый из живущих на земле не имеет практически никакого понятия о свойствах материи, о субстанции, из которой создана Вселенная — видимая и невидимая. Я тоже ничего не знал, когда жил среди вас, хотя и изучал это специально. Когда я прибыл сюда, меня встреча ли и приветствовали мои родные и близкие — все было так, как бывает в земной жизни, когда человек возвращается назад после долгого путешествия; и все так естественно выглядели. Их тела казались не столь плотными, какими были в земной жизни, но были такими же, как и мое собственное. Потом мне рассказали, что нынешнее мое состояние необходимо для перехода в жизнь более высокого порядка, и что такие тела, каким было мое при жизни на Земле, имеют свое продолжение, и что я перешел в ту плоскость, где вся субстанция вибрирует в совершенной согласованности с духом. Все здесь выглядит абсолютно естественно для разума, зрения и осязания. Мы общаемся друг с другом, просто проецируя свои мысли. Мой внешний вид ничуть не изменился, но тело стало менее плотным. Ум мой ясен, исчезли признаки пожилого возраста, я стал человеком в расцвете духовных и умственных сил. Что поразило меня больше всего после встречи с близкими, так это реальность и осязаемость всех и вся… То, что вы видите и осязаете на Земле, — это только субстанция, временно используемая жизнью в своем развитии… Говорят, что, освобождаясь от физической оболочки, человек обретает бессмертие, но на самом деле он всегда и был бессмертен”.

На сеансах медиуму часто задают вопрос о том, какое место в потустороннем мире занимает секс. Очень интересный комментарий на эту тему был получен с помощью автоматического письма через женщину-медиума, известную под именем Дженнифер:

“Разделение полов продолжается и здесь, поскольку пол является неотъемлемой характеристикой личности. Их здесь больше сближает симпатия, но одарены они разными способностями, и эта разница здесь больше, чем в земной жизни. Мужское и женское начало — это две отдельные Божьи силы. Они сталкиваются… и порождают энергию и любовь. Эти контрастирующие и гармонизирующие элементы как кремень и кресало, а пламень от их духовного со прикосновения есть божественная страсть — созидательная сила, из которой рождаются не дети, а мощь”.

В анналах Британского Общества психологических исследований, да и вообще в анналах парапсихологии эта история давно уже стала образцом достоверности.

Оливер Лодж — выдающийся британский физик с мировым именем, получивший рыцарское достоинство за свои работы в области исследования атома и теории электричества. Он был известен в научной среде также своими исследованиями атмосферных разрядов, электролиза и электромагнитных волн. Одновременно с Гульермо Маркони, Лодж работал над созданием беспроволочного телеграфа. Он запатентовал свои открытия в этой области и создал фирму для внедрения беспроволочных линий связи. Интересы Лоджа были весьма разнообразны. Его привлекали проблемы образования, управления, религии и парапсихологии. В течение пятнадцати лет он был ректором Бирмингемского университета и одновременно являлся руководителем Британского Общества психологических исследований. Таков краткий научный портрет этого талантливейшего ученого и, как рассказывают его современники, обаятельнейшего человека.

В 1909 году Лодж написал книгу “Выживание человека”, которую он посвятил основателям Британского Общества парапсихологических исследований, названных им “наичестнейшими и наиболее терпеливыми исследователями этой непопулярной области науки”. В те времена в английском обществе увлечение парапсихологией считалось скандальным. Только благодаря авторитету Лоджа оно воспринималось его коллегами и церковью только как необъяснимое чудачество и избавляло его от научного и религиозного бичевания.

Его сын Раймонд, младший офицер Британских Вооруженных сил, был убит осколком шрапнели в сентябре 1915 года во Фландрии. Лодж с трудом пережил это известие, и только уверенность о том, что Раймонд продолжает жить в другом мире, придавала ему силы продолжать свои исследования и жизнь публичного человека. Будучи убежденным в возможности общения с умершими, он начал искать медиумов, обладающих опытом подобных коммуникаций. Он нашел их — госпожу Кэтрин Кеннеди, наделенную даром автоматического письма; Альфреда Ваут-Петерса, трансмедиума, весьма ценимого среди профессионалов и имеющего почти двадцатилетний опыт работы в области парапсихологии, а также госпожу Глэдис Осборн Леонард, которая также “работала” в состоянии транса и считалась, по мнению Британского и Американского обществ психологических исследований, одним из наиболее достоверных и проверенных медиумов.

Первый контакт с Раймондом состоялся при помощи госпожи Леонард через тринадцать дней после его гибели, и в дальнейшем Лодж предпринял все возможные меры, которые могли бы подтвердить реальность его общения с погибшим сыном. Подлинными считались лишь сообщенные Раймондом факты, которые были удостоверены отцом и о которых не знали ни медиум, ни лица, присутствующие на сеансах. Каждое слово, произнесенное медиумом, было абсолютно точно зафиксировано и всесторонне проанализировано.

Тождественность Раймонда была подтверждена следующими фактами:

— Раймонд назвал для идентификации имя своего коллеги-офицера, некоего лейтенанта Э. X. Митчелла из Королевского Авиационного корпуса, о котором ни Лодж, ни медиумы никогда не слышали. Позже Лодж установил связь с этим офицером, чье ответное письмо вошло в состав доказательств, что контакт состоялся именно с Раймондом.

— Во время сеанса, на котором присутствовал его брат Алекс, Раймонд шутливо напомнил ему, что двадцать пятого января у кого-то день рождения. Алекс ответил: “Ты не должен напоминать мне это!” В этот день Раймонду исполнилось бы двадцать семь лет.

— Во время другого сеанса Раймонд напомнил брату их последний разговор об автомобилях: это было их общее увлечение, и на эту тему они никогда не могли наговориться.

— Раймонд напомнил, что любил петь. Он в действительности хорошо пел и отдавал предпочтение некоторым песенкам, которые все знали и которые он назвал во время сеанса.

— Раймонд рассказал о групповой фотографии с другими офицерами своей части, сделанной за несколько недель до его гибели. Раймонд сообщил, что на снимке он был с тростью. Ни Лодж, ни его жена и, естественно, никто из медиумов не знали об этой фотографии. Через три месяца лэди Лодж получила письмо от своей знакомой, госпожи П. Б. Чивс, сын которой был однополчанином Раймонда. Она сообщала, что сын прислал ей шесть фотокарточек, на которых была запечатлена группа офицеров, в том числе и Раймонд. Это была именно та фотография, о которой он рассказал на сеансе. Лодж не удовлетворился этим совпадением и во время следующего сеанса попросил Раймонда подробнее описать фотографию и фон, на котором она была сделана. Раймонд назвал достаточно много деталей, которые полностью подтвердились. Позже, разбирая сверток с личными вещами Раймонда, присланными с фронта, лэди Лодж обнаружила запачканную кровью записную книжку с пометкой за второе августа: “Сфотографировались на память”.

Во время дальнейших сеансов были получены и другие подтверждения, но случай со снимком был по выражению Лоджа, именно тем “выразительным доказательством” дальнейшей жизни Раймонда, правда, в другом, потустороннем мире.

“Он говорит, — передала во время одного из первых сеансов госпожа Леонард, — что ему там трудно, но у него много добрых друзей, которые ему помогают… Он знает, что его ожидает здесь большая работа, как только он будет немного больше готов к ней. Он иногда сомневается, будет ли он на это способен, но ему говорят, что он сможет. У него хорошие учителя и наставники. Он показывает мне букву “М”…говорит, что чувствует, что у него теперь два отца… — прежний и другой… День или два назад он почувствовал, что его сознание уже больше не подавлено. Он чувствует себя сейчас легче и лучше. Сначала он был потерян, не мог собраться с силами. Но это продолжалось недолго, ему повезло. Ему вскоре все объяснили, и он понял, где находится” [93].

Как следует из этого и последующих контактов с Раймондом, последний находился под опекой Фредерика Майерса, который при жизни был профессором Кембриджа и выдающимся парапсихологом, основателем и первым президентом Британского Общества психических исследований. Он и его сотрудники получили известность своей беспощадностью к лжемедиумам. Их требования к доказательным материалам были столь суровы, что многие называли исследовательскую группу Майерса “обществом по уничтожению доказательств”.

Во время последующих сеансов Раймонд выражал свою любовь к семье, умолял их не печалиться, так как, видя их горе, он чувствует себя несчастным. Он убеждал родителей вести себя так, будто он все время находится вместе с ними. Они должны верить, что он не только жив, но счастлив и спокоен. “Если я буду приходить, — говорит он, — тогда не должно быть печали, я не хочу быть как призрак на пиру. Не должно быть ни одного вздоха…”

В нескольких сеансах с госпожой Леонард Раймонд сообщил отцу, что он сейчас очень занят, так как считает своим долгом помочь погибшим в боях, которых война буквально “выстреливает” в их мир и которые не понимают, что с ними произошло. Он призывает отца использовать весь свой авторитет для ознакомления широкой общественности с результатами своих исследований, позволяющих говорить о продолжении жизни после телесной смерти:

“Ради Бога, отец, разрушь эту плотину, эту стену, которую ставят между нами люди. Если бы ты только мог увидеть, что вижу я: здесь сотни безутешных мужчин и женщин. Если бы ты видел таких же, как я, ребят здесь, на нашей стороне, отгороженных от всех своих близких, оставшихся на Земле, ты бросил бы все и изо всех сил занялся бы только этим!”

В дальнейших посланиях Раймонд переходит к описанию мира, в котором сейчас живет. Он не пытается анализировать его, а просто рассказывает о своих субъективных впечатлениях.

“Вы не чувствуете себя такими настоящими, как люди здесь. Для меня стены теперь кажутся прозрачными. Больше всего меня примиряет с нынешней обстановкой то, что вещи выглядят такими твердыми и настоящими… Первый, кто меня здесь встретил, был дед, а потом и другие, о некоторых я только слышал. Они все выглядят, как обычные люди из плоти и крови, так что трудно поверить, что я перешел в другой мир. Я теперь живу в доме из кирпича, вокруг есть деревья и цветы, и грунт твердый… Здесь ночь не сменяет день, как в земном мире. Иногда только темнеет, когда я это пожелаю, но время между светом и тьмой не всегда одно и то же…

Мне все время хочется понять, как все вокруг меня устроено, из чего состоит. Я этого еще не узнал… какое-то время я думал, что это мысли каждого из нас создают и здания, и деревья, и цветы, и твердую почву под ногами, но за всем этим кроется что-то большее…

У меня почти такое же тело, как и прежде. Иной раз я могу себя ущипнуть, чтобы убедиться, что у меня на самом деле настоящее тело, и оно действительно настоящее, но только боли от щипка я такой не чувствую, как в прежней жизни. Внутренние органы, кажется, не так устроены, как прежде… Они, конечно, и не могут быть такими же, но все признаки — те же самые, и внешне все похоже. И я как-то свободнее в своих движениях”.

Иногда диалог внезапно начинает идти в третьем лице:

“Да, у него есть ресницы, брови, точно такие же, как были, и язык, и зубы. У него появился новый зуб вместо того, который прежде был не в порядке. Прежде он знал одного человека, который потерял руку, но здесь у него теперь новая рука. Да, сейчас у него две руки… Когда в пре жней жизни кого-нибудь, как на войне, разрывает на куски, астральному телу требуется какое-то время, чтобы вое полнить себя и стать целым. Видимо, какая-то часть субстанции, которая, несомненно, имеет природу эфира, в таких случаях рассеивается, но она должна быть снова сконцентрирована. Духовное существо, конечно, не разрывается на куски, но взрыв все же определенным образом воздействует на него. Нельзя сжигать тело умершего намеренно. У нас здесь иногда бывает очень трудно с людьми, которых кремируют слишком скоро после смерти. Нельзя кремировать тело раньше, чем через семь дней”.

“Я не думаю, что мужчины и женщины находятся точно в таких же отношениях, что и в земном мире, но, кажется, они испытывают друг к другу те же чувства, которые выражаются несколько по-иному. Здесь совсем не рож дается детей. Чтобы иметь детей, люди должны быть посланы вновь в земной мир, в физическое тело”.

В одном из своих сообщений Раймонд говорит о том, что он сейчас так увлечен своей новой жизнью, что не хотел бы возвращаться на Землю. Он просит простить его эгоизм и надеется, что близкие его поймут. Повседневная жизнь здесь кажется ему более интересной и захватывающей, нежели земная, и он не хотел бы быть сейчас где-либо в другом месте. Он считает, что его новый мир удивительно разнообразен и реален. В одно мгновение можно попасть куда угодно и увидеться с тем, с кем желаешь. Здесь устраиваются лекции, спектакли, имеются неограниченные возможности для духовного и интеллектуального роста. Раймонд рассказал, что вместе с дядей Уильямом посетил библиотеку и нашел в ней те же книги, что и на Земле. Кроме того, там находились и книги, написанные в новой плоскости бытия. Они ожидали возможности быть внедренными в сознание подходящих для этого авторов, чтобы быть опубликованными в земном мире.

Во время одного из сеансов Раймонд рассказал о действующем в его измерении принципе подобия — каждый находится в обществе, близком ему эмоционально, духовно и интеллектуально. Именно такое окружение способствует более быстрому развитию человека. Подлые, жадные, жестокие и алчные люди по этому же принципу оказываются в обществе себе подобных и остаются среди них, пока не изменят своей сущности. Раймонд назвал это чистилищем.

Нужно заметить, что о принципе подобия рассказывают почти все побывавшие в астральном мире. В последние годы в связи с открытием торсионных полей и их свойств эта закономерность нашла свое объяснение, суть которого состоит в следующем. Наше сознание, управляющее душой, представляет торсионное поле с параметрами, зависящими от наших склонностей, мыслей, поступков, устремлений и желаний, проявленных в земной жизни. Свойством же торсионных полей является притяжение одноименных торсионных зарядов, одинакового направления вращения [86]. Как следствие — подобное притягивается подобным и душа, направляемая сознанием, всегда попадает на родственный ей уровень (слой, сферу) астрального мира.

По мнению Раймонда, астральный мир состоит из десяти уровней. Два первых из них связаны с земным существованием, здесь обитают умершие, которые, по разным причинам, еще не готовы к переходу на более высокие планы. Сам Раймонд находится на третьем уровне, напоминающем лучшие проявления земного мира. При желании он может перейти на четвертый уровень, но пока не хочет, хотя готовится к этому переходу, посещая лекции, где его обучают концентрации, умению проецировать мысли и обмениваться ими с земными существами. Побывав на четвертом, пятом и шестом уровнях, он убедился, что каждый последующий еще прекраснее, чем предыдущий. Наставники показали ему высший уровень сознания — место столь прекрасное, что описать его земными словами совершенно невозможно. После этого посещения Раймонд был переполнен духовной энергией и невыразимым, всеобъемлющим счастьем.

Обработанные послания Раймонда со своими комментариями Оливер Лодж опубликовал в книге Raymond or Life and Death (“Раймонд, или жизнь и смерть”), изданной в Лондоне и Нью-Йорке в 1916 году [118]. В 1922 году в Лондоне вышло второе ее издание, названное Raymond Revised (“Возвращение Раймонда”) [119].

В заключительной части книги “Раймонд, или жизнь и смерть” сэр Оливер Лодж обращается к людям, перенесшим смерть близкого человека, со следующими словами:

“Меня можно спросить, рекомендую ли я всем, кто понес тяжелую утрату, посвятить столько же времени и внимания, сколько и я, чтобы установить связь со своими ушедшими близкими и документировать все сообщения. Совершенно определенно не рекомендую. Я — человек, изучающий эту проблему, а исследователь зачастую должен обращаться к труду специфическому и работать на основе детально разработанных методов. Я советую всем людям понять и осознать, что их утраченные близкие продолжают жить активной, полезной, интересной и счастливой жизнью, что они теперь, в некотором смысле, более живы, чем прежде. Всем людям следует прийти к решению жить собственной жизнью, принося пользу на Земле до тех пор, пока они не воссоединятся с дорогими им людьми в другом мире”.

Читатель уже знаком с этим замечательным и разносторонним ученым, который посвятил исследованию парапсихологических реалий тридцать лет — до своей смерти в 1901 году и столько же лет после нее. Правда, перейдя в инобытие, Майерс не сразу стал знакомить землян с новой плоскостью своего существования. На “связь” он вышел только в 1924 году, и завершил свои послания в 1931 году.

Основная часть посланий Майерса была получена через молодую ирландку миссис Джеральдин Каммингс. Последняя не была профессиональным медиумом, но обладала совершенным даром автоматического письма. Когда она впадала в транс и начинала запись посланий, это напоминало выстукивание ее рукой “какой-то бесконечной телеграммы” [93]. У правой ее руки находилась стопка бумаги, и кто-то, стоя рядом, должен был вынимать из-под ее руки написанные страницы и снова опускать ее руку на чистый лист. По словам миссис Каммингс, чтобы написать короткую статью примерно на 800 слов, ей требовалось не меньше 7–8 часов. При автоматическом письме она писала около 2000 слов за час, писала слитно, не разделяя слова, не ставя знаков препинания.

В сообщениях Майерса утверждается, что эволюция сознания носит космический и вечный характер, а потому не прекращается со смертью. При этом человеческое сознание не нуждается в физической форме, оно может ее легко сменить на другую, в том числе духовную, и жить дальше полной энергетической жизнью. После смерти эволюционный процесс расширения сознания человека продолжается, одновременно он сопровождается естественной сменой форм его тела. Эти “новые тела” создаются из более легких, тонких, самосветящихся и обладающих большой энергией субстанций. Все это, в принципе, имеет некоторое сходство с процессом эволюции сознания и тела человека в течение его земной жизни — от рождения и до смерти.

Майерс, основываясь на своем двадцатилетием опыте посмертной жизни, считает, что она последовательно проходит семь главных стадий, каждая из которых имеет начальную фазу, период развития и подготовку к переходу на более высокий уровень. Первая стадия — это плоскость нашего земного бытия, вторая — состояние сразу после смерти, которую личность проходит относительно быстро. Она завершается переходом в более разнообразный мир, называемый Майерсом “миром иллюзий”. Этот мир имеет определенное сходство с земным, поскольку и там, и там все необходимые для человека вещи созданы нашим воображением[8]. Только в земной жизни они изготовлены из материи, а в плоскости, где находятся Раймонд и Майерс, — из более тонкой субстанции силой мысли. Артур Форд, который проводил этот сеанс, с юмором говорит, что при подобных ответах возникают трудности, похожие на ситуацию, когда приходится объяснять обитателю тропиков, что такое лед и снег, которых он сам никогда не видел.

На этой, третьей стадии посмертного бытия существует тенденция (Раймонд называет ее “принципом подобия”) формировать группы, объединенные общими интересами — искусством, религией, ремеслом и т. п. Телепатическое общение создает благоприятную возможность беспроблемных коммуникаций между ними.

Эту плоскость посмертного существования можно было бы назвать “плоскостью выбора”, так как именно здесь личность должна сделать выбор между двумя возможностями — либо возвращение на Землю путем нового рождения, либо подготовки к переходу на четвертую ступень бытия. Если душа выбирает путь дальнейшего интеллектуального и этического развития, то на этом пути, как считает Майерс, “тяга к физическому существованию и возвращению на землю выгорает дотла”.

Наиболее деятельным душам во время жизни на третьей плоскости представляется возможность совершить путешествие по тому или иному разделу Великой Памяти (видимо, именно ее Монро называет Суперпамятью).

В эзотерической и, в частности, йогической литературе этот феномен называют Писаниями Акаши, или Книгой Жизни. В ней фиксируются и навсегда остаются отпечатки каждого звука, образа, движения, мысли и впечатлений с начала существования земного мира. И каждого из нас соответственно. Великий психиатр доктор Карл Юнг назвал этот феномен Коллективным бессознательным.

Основываясь на своем почти полувековом опыте медиума-практика, Артур Форд считает, что большинство “средних” душ с большой готовностью остаются на третьей ступени развития, иногда на многие столетия, считая, что это подлинное “царствие небесное”, и не прилагают никаких усилий для продвижения выше по шкале сознания.

Далее следует четвертая стадия неописуемо прекрасного бытия, которую Майерс называет “плоскостью цвета” или “мир Эйдоса”. Майерс достигал только этой плоскости посмертной жизни, которую, видимо, в религиозной и теософской литературе называют Небом. Эту четвертую сферу бытия он еще называет “разрушением образа”, поскольку “здесь следует освободиться от всех застывших интеллектуальных структур и догм, будь они научными, религиозными или философскими. Говоря о ней, Майерс с трудом подбирает слова, которые помогут, хотя бы сугубо приблизительно, представить себе этот уровень сознания.

“Человек не может вообразить себе или представить, — передает он, — новый звук, новый цвет или такое ощущение, которое ему никогда еще не приходилось испытать. Он не может составить себе какое-либо представление о бесконечном разнообразии звуков, цветов и ощущений, которые мы узнаем здесь на четвертой сфере жизни.

Здесь растут цветы, но неизвестных для вас форм и изысканных тонов, излучающие свет. Такого цвета и света нет ни в одной земной гамме. Мы выражаем свои представления о них телепатически, а не словесно. Слова здесь для нас устарели. Душа на этом уровне сознания должна бороться и трудиться, знать печаль, но не земную печаль. Знать экстаз, но не земной экстаз. Разум находит для себя более непосредственное выражение: мы можем слышать мысли других душ. Опыт четвертой стадии бытия ведет душу к границам сверхземного региона".

На этой плоскости, говорит Майерс, все заряжено невообразимо более высокой энергией. Сознание здесь непрерывно, сон более не нужен. Опыт, получаемый здесь личностью, неописуемо более значителен. Здесь существует не только любовь, истина и красота, но также и враждебность, ненависть и гнев.

“Стоит мне только сконцентрировать мысль на какое-то мгновение, и я могу создать некое подобие себя, послать это подобие себя через огромные расстояния нашего мира к другу, то есть к тому, кто настроен со мной на одну волну. Через мгновение я появляюсь перед моим другом, хотя сам я продолжаю находиться далеко от него. Мой “двойник” разговаривает с другом — не забывайте, говорят мысленно… Однако все это время я контролирую все его действия, на годясь на огромных расстояниях от него. Как только бесе да завершается, я перестаю питать энергией собственной мысли этот свой образ, и он исчезает”.

Более высокие уровни сознания описаны Майерсом не на основании собственного опыта, а на основе представлений, существующих на четвертом уровне бытия. Естественно, они более размыты и лишены деталей.

Согласно этим представлениям, на пятой ступени бытия личность обладает телом из пламени, что позволяет ей путешествовать по звездным мирам, не опасаясь любых температур и стихийных космических сил, и возвращаться с новыми знаниями о дальних пределах Вселенной.

Шестую плоскость Майерс называет “Чистый Разум” и так описывает обитающие там души:

“Они несут с собой мудрость форм, неисчислимые тайны мудрости, приобретенные через самоограничение, снятые как урожай бесчисленных лет в мириадах жизненных форм… Они способны теперь жить вне какой либо формы, существуя как белый свет в чистой мысли их создателя.

Они присоединились к бессмертным… достигли конечной цели эволюции сознания".

Седьмая, и последняя, ступень, где души становятся полными партнерами Бога, по словам Майерса, “не поддается никакому описанию; совершенно бесполезно пытаться это сделать”.

Капитан Хинчлиф был народным героем Англии. Во время Первой мировой войны он был асом авиации, сбившим семь немецких самолетов и награжденным за мужество Боевым Крестом. К 30 годам он провел в воздухе 9000 часов, больше чем кто-либо в Англии, а после войны осваивал новые трассы для голландской компании KLM и помогал становлению первой английской авиакомпании Imperial Airways. У него была профессиональная мечта — принять участие в пионерных перелетах, подобных перелету Чарльза Линдберга из Нью-Йорка в Париж, а также Кларенса Чемберлена и Чарльза Левина, совершивших беспосадочный перелет на одномоторном самолете из Нью-Йорка до Германии. Он обдумывал полет над Атлантикой с востока на запад, хотя ему было известно, что это — весьма опасный маршрут, против постоянно дующих сильных ветров, и что два его товарища во время подобной попытки погибли. Спонсором и участницей этого перелета стала дочь лорда Инчкепа Элси Маккей — актриса театра и кино, летчик-любитель и одна из наиболее богатых наследниц Англии [96].

Другими главными участниками этой эпопеи были: жена Хинчлифа Эмили Хинчлиф и известная транс-медиум Эйлин Гаррет. Ее высочайшая профессиональная квалификация была подтверждена многими известными исследователями, в том числе доктором Уильямом Брауном из Парапсихологической лаборатории Оксфордского университета; доктором Анитой Мюль — врачом и психиатром отдела специальных исследований штата Калифорния; обладателем Нобелевской премии в области медицины французским врачом доктором Аликсисом Карелем из Рокфеллеровского института; доктором Адольфом Мейером из психиатрической клиники университета им. Джона Хопкинса и многими другими столь же известными специалистами. Перу Эйлин Гаррет принадлежат несколько книг по парапсихологии, в том числе: “Моя жизнь как поиск ответа на вопрос, что значит быть медиумом”, “Приключения в мире сверхъестественного” и “Голоса”. После смерти Эйлин Гаррет в 1970 году в Нью-Йорке открыта библиотека ее имени.

13 апреля 1928 года Хинчлиф и Элси Маккей стартовали с одного из аэродромов Англии. Перед стартом Элси Маккей заверила Хинчлифа и Эмили, что она выслала по почте два чека на их имя: один на 10 тыс. фунтов для пожизненного обеспечения в случае гибели пилота и другой — за шестинедельную работу Хинчлифа и в погашение затраченных им средств.

Через пять часов после старта самолет видели над Ирландией, после этого никаких сообщений больше не поступало. Через тридцать дней, 13 апреля, Эмили Хинчлиф получила письмо, подписанное медиумом Беатрис Эрл:

“Уважаемая леди! Прошу меня простить за то, что я осмелилась написать это письмо. По-видимому, Вы — жена мистера Хинчлифа, летчика, который недавно исчез. Вчера я получила от него письменное послание, в котором говорится, что их самолет упал в море, миновав заветренную часть острова, это произошло ночью. Он очень хотел связаться с Вами. Конечно, Вы можете не верить в возможность подобного общения, но он трижды повторил, чтобы я рискнула и написала Вам. С уважением, Беатрис Эрл".

К письму были приложены краткие стенограммы первых трех контактов:

31 марта 1928 года

Неизвестный: Можете ли Вы помочь человеку, который утонул?

Мисс Эрл: Кто Вы?

Неизвестный: Моя фамилия Хинчлиф. Я утонул вместе с Элси Маккей.

Мисс Эрл: Как это произошло?

Неизвестный: Туман, буря, ветер. Прямо вниз с огромной высоты.

Мисс Эрл: Где это случилось?

Неизвестный: За прибрежной линией островов с внешней стороны Передайте моей жене, что я хочу с ней поговорить. Она очень переживает.

11 апреля 1928 года

X.: Сообщите моей жене, что я хочу с ней поговорить.

Э.: Где Вы упали?

X.: С внешней стороны за островами, прямо вниз. Я должен поговорить со своей женой.

Э.: Как мне ее найти?

X.: Перли. Если письмо не дойдет, попробуйте Драммонде, Хай стрит, Кроудон. Убедитесь, что все сказанное мной — правда.

12 апреля 1928 года

X.: Прошу Вас сообщить моей жене обо мне, умоляю Вас, мисс Эрл.

Э.: Это рискованно, она может не поверить.

X.: Рискните, вся моя. жизнь была риском, я должен с ней поговорить!

Получив это письмо, Эмили Хинчлиф, не верящая в загробную жизнь и знакомая с рассказами о медиумах-шарлатанах, вымогающих деньги у доверчивых клиентов, посчитала, что оно написано психически больным человеком, и долго не могла решиться на продолжение переписки или встречу с мисс Эрл.

12 апреля, в тот же день, когда мисс Эрл направила письмо жене капитана Хинчлифа, она также отослала письмо и стенограммы Артуру Конан Дойлу. Последний посоветовал, чтобы другой медиум подтвердил истинность ее сообщения, и рекомендовал для этой цели мисс Эйлин Гаррет, которая пользовалась у сэра Артура большим доверием. Этот сеанс состоялся, и во время него были названы новые подробности, не оставляющие сомнения о контакте именно с капитаном Хинчлифом. Через несколько дней Артур Конан Дойл направил следующее письмо вдове капитана:

“Уважаемая леди, позвольте выразить Вам мои глубокие соболезнования.

Меня интересует, полупили ли Вы письмо от некоей мисс Эрл. По всей видимости, она действительно получила подлинное сообщение от Вашего мужа, передающего Вам выражение своей любви и уверения в том, что у него все в порядке. Я имею основания считать мисс Эрл человеком, достойным доверия, и то, что сообщение от Вашего мужа подтверждается точным адресом его адвоката (который знали Вы, но не могла знать мисс Эрл), достойно того, чтобы на него обратить внимание.

Кроме того, второй медиум подтверждает эту информацию… Я пишу Вам, поскольку желанием Вашего мужа было ознакомить Вас с этой информацией. По переданным сообщениям, самолет занесло далеко на юг. С Вашего позволения, я осторожно намекну на этот факт в своей заметке в Sunday Express на будущей неделе.

Заранее благодарен за ответ. Искренне Ваш А. Конан Дойл”.

Следующий контакт с капитаном уже посредством медиума Эйлин Гаррет состоялся в присутствии его жены, На этом сеансе Хинчлиф назвал 25 удивительно точных фактов, многие из которых были столь интимного свойства, что только он мог их знать. “Все эти мелкие, личные детали, — написала она позже, — которые возникли во время передачи информации от моего мужа, были для меня наилучшим доказательством и убедили меня окончательно, что это и есть Рей”.

Стенограммы, записанные во время этих и других сеансов, вошли в книгу Эмили Хинчлиф “Возвращение капитана Хинчлифа” [113].

К сожалению, чек, посланный Элси Маккей, вовремя так и не пришел, и Эмили была в отчаянии, поскольку ее накопления таяли с пугающей скоростью. Ее письмо, отправленное лорду Инчкепу, осталось без ответа. Во время сеанса от 6 июня 1928 года капитан Хинчлиф посоветовал Эмили обратиться в прессу.

“Не беспокойся, прошу тебя, — передал он, — хотя финансовые дела выглядят неважно, ты получишь деньги, чтобы могла содержать дом и жить достойно, как до сих пор. У меня создается впечатление, что ты получишь деньги уже в июле. Я уверен в этом. Я буду находиться возле тебя, пока ты не перестанешь беспокоиться. Пусть Бог благословит тебя и то, что ты делаешь. Помни, что смерти нет, только вечная жизнь!”

Наверное, не стоит рассказывать о дальнейших финансовых перипетиях, в которые были втянуты пресса и даже Уинстон Черчилль, занимавший тогда пост министра финансов. Нужная сумма, в конце концов, была получена, причем 31 июля, как и было предсказано капитаном.

Эмили в дальнейшем провела целую серию выступлений, чтобы донести до возможно большего числа людей послание своего мужа: “Смерти нет, есть только вечная жизнь!” и подтвердить его своими свидетельствами. Чтобы ответить на задаваемые ей на этих встречах вопросы, она договорилась с Эйлин Гаррет о продолжении сеансов.

Во время этих “интервью” капитан Хинчлиф более подробно рассказал о своих первых впечатлениях относительно жизни На Той Стороне:

“Переход от физического тела к нематериальному происходит моментально. Не ощущается никакой боли при отделении, и это происходит так незаметно, что требуется какое-то время, иногда несколько дней, чтобы, заметить разницу между прежним и новым телом. В моем случае это понимание наступило быстро, так как я ожидал смерти несколько часов, прежде чем это случилось…

На самом деле я не ощущаю себя изменившимся. Не чувствую ничего, что могло бы ассоциироваться с Небом или загробной жизнью. Я ощущаю себя таким же реальным, каким был рядом с тобой… Не могу понять, почему люди говорят, что после смерти все преисполнено счастья, радости, покоя, понимания. Они должны осознавать, что как они жили на Земле, трудились, совершали добрые поступки, так и будут вознаграждены в загробной жизни…Правда, здесь не существует физических страданий, однако духовные муки здесь намного ужаснее, чем на Земле. Люди могут спросить — по чему? Да потому, что тут мы гораздо более сознательны, восприимчивы, обладаем более свободным и способным к наблюдению разумом, существующим в более совершенном теле, которое не так властно над нами, как на Земле”.

Каждый имеет шанс на собственное спасение, говорит Хинчлиф, но это зависит только от него самого, причем все имеют для этого равные возможности. Понятия рая и ада остаются актуальными, но они в душе каждого человека. В этом мире имеются системы образования, лаборатории и институты, которые занимаются всем, к чему человек готовится и чему обучается на Земле. Возможности разума здесь существенно больше, а сила мысли — интенсивнее. Мотивация к труду у подавляющего числа душ не пропадает в связи с отсутствием необходимости добывать материальные блага. Напротив, она становится даже более сильной, а желание обладать всеми духовными сокровищами и дарами познания, понять великий смысл Вселенной вырастает многократно. Я нахожусь здесь около года, и все описанное выше не догадки, а мои собственные впечатления.

Экстраординарные контакты

Экстраординарные контакты умерших с живыми (никак не наоборот) не имеют научных объяснений. Их иногда интерпретируют как события, порожденные горем, и являющиеся проекцией подсознания скорбящего. Некоторые люди относят эти контакты к галлюцинациям, другие считают их естественными, третьи, наоборот, полагают, что они носят паранормальный характер. До сих пор остается неясным и другое — являются ли подобные контакты продуктом нашего сознания или их источник находится в потустороннем мире?

Поиск ответа на эти вопросы сопряжен с большими трудностями, особенно в связи со спорадическим характером и эфемерностью самих этих событий. Для экстраординарных контактов характерно, что они происходят неожиданно, в условиях, когда живой не предпринимает каких-либо активных попыток общения с умершим. Инициатива контакта обычно исходит от ушедшего. Но в любом случае эти события рассматриваются скорбящими как благая весть и почти всегда приносят существенное облегчение горя от потери близкого человека, чувство умиротворения и защищенности. Как пишет профессор Нью-Йоркского университета Луис Е. Лагранд [41], изменение поведения скорбящего после таких контактов довольно значительно, во многих случаях они были поворотным пунктом траура.

Как же часто такие благотворные события происходят, и когда они наиболее вероятны?

Согласно сообщению Петера Марриса, 50 % из опрошенных им молодых вдов в Лондоне имели, по их словам, экстраординарные контакты с умершими супругами [41]. В фундаментальном исследовании, проведенном Дэви Рисом, во время которого было опрошено 227 вдов и 66 вдовцов. почти половина из них сообщила, что их покойные супруги являлись им в видениях или галлюцинациях. При этом о благотворном воздействии этих контактов говорили от 67 % до 82 % респондентов [41].

Совсем недавно был проведен международный опрос, в котором галлюцинации определялись как чувственный контакт с отсутствующим человеком. В ходе его было опрошено 17 000 респондентов во Франции, Великобритании, Германии, России, США и Италии [120]. Десять процентов подтвердили, что испытывали галлюцинации в состоянии полного бодрствования. Они включали зрительные, слуховые и осязательные контакты, а также ощущение присутствия человека, увидеть которого было невозможно.

В 1984 году Эндрю Грили [110] в ходе общего социологического опроса населения задавал респондентам вопрос: “Как часто вы чувствовали, что тем или иным образом общаетесь с человеком, который умер?” Из 1445 опрошенных более 40 % ответили, что имели экстраординарные контакты с умершими. В 1987 году Грили и его коллеги из Центра исследования общественного мнения при Чикагском университете провели всеамериканский опрос на ту же тему, в результате которого оказалось, что две трети взрослого населения США были участниками экстраординарных контактов.

“То, что было паранормальным, — писал Грили, — в наше время, становится не только нормальным, но и может приобретать лечебный эффект. Однако даже этот факт не привлек внимания ученых, придерживающихся традиций. Существует вполне понятное сопротивление изучению явлений, природу которых мы не понимаем. Куда проще, конечно, отрицать существование подобных явлений. Однако имеется масса свидетельств того, что большое число людей имело так называемые контакты с умершими, и это даже может изменить характер нашего общества”.

На основании своих многолетних исследований профессор Лагранд выделяет следующие категории контактов: интуитивные ощущения, посмертное присутствие, зрительные контакты, звуковой и осязательный контакт, присутствие животных, обонятельный контакт, символы и знаки, контакт через третьих лиц и, наконец, сны с участием усопших.

При этом Лагранд считает, что экстраординарные контакты с умершими могут иметь место в любое время после смерти, и их не следует ограничивать какими-то временными рамками. Здесь возможны любые варианты.

Этот тип контакта имеет наибольшую повторяемость и большинством людей воспринимается как реальное, но непонятное по своей сути явление. Вообще интуиция исключает участие разума или логики, хотя она связана с нашей ментальностью и, особенно, с подсознанием. Но в любом случае — это прозрение!

Ниже приводится описанный профессором Лаграндом один из эпизодов, происшедший с женщиной через шесть лет после смерти ее дочери:

“Я только что закончила разговор по телефону с доктором Лаграндом… Мы поделились друг с другом своими историями. Я была поражена совпадением — наши дочери умерли от одной и той же болезни. Разговор сразу же (по крайней мере, с моей стороны) принял доверительный характер. По весив трубку, я вдруг обнаружила, что освещение (был уже поздний вечер) у меня на кухне изменилось. Свет приобрел тот цветовой оттенок, который у меня с тех пор ассоциируется с ее присутствием; все предметы стали четкими и резкими. Я вся была полна ее присутствием. Какое-то время я стояла неподвижно в состоянии полного умиротворения.

Моя дочь говорила со мной в прямом смысле этого слова, и я понимала ее: “Ты все правильно сделала, ма. Ты должна была с ним встретиться". Потом свет на кухне снова изменился. Ощущение особой умиротворенности исчезло, но осталось тихое чувство счастья. После этого я поступила в школу, где обучают психотерапии. Я теперь меняю профессию и скоро стану профессиональным психотерапевтом, чтобы утешать родителей, у которых умер ребенок”.

Согласно другим, более ранним рассказам этой женщины, интуитивное ощущение присутствия дочери также всегда сопровождалось изменением светового фона, усилением визуальной четкости предметов, чувствами умиротворения, покоя, понимания и тишины. Подобные ощущения особенно часты у людей, связанных чувством любви и духовной близости (родители, супруги, близкие друзья и, особенно, близнецы).

Лагранд приводит письмо одного из братьев-близнецов, воевавших в Корее, в котором есть такие строки: “На посту я никогда не был один. Со мной всегда был мой умерший брат. Он был там. Его присутствие здорово помогало мне в тяжелые моменты”.

Писатель и профессор Кембриджа К. С. Люис писал о происшедшем интуитивном контакте со своей умершей от рака женой — американской поэтессой Джой Дэвидсон.

“В предыдущих записных книжках я писал, что если бы и получил нечто похожее на подтверждение ее присутствия, то не поверил бы в это. Это легче сказать, чем сделать. Даже теперь я не рассматриваю никакие подтверждения подобного рода как свидетельства. Просто сам характер впечатлений прошлой ночи таков, что их стоит зафиксировать на бумаге. Это событие было самым невероятным образом лишено какой-либо эмоциональной составляющей. Просто ощущение того, что ее ум на мгновение соприкоснулся с моим” [117].

Это мгновенное событие принесло Льюису утешение. “Каковы бы ни были его корни, — писал он позже, — это было словно весеннее обновление разума”.

Довольно часто восприятие присутствия умершего возникает у нескольких человек одновременно. Приведенный ниже случай произошел сразу же после поминок:

“Мы все немножечко устали. Анжела занялась печеньем и варкой кофе, а мы с Эллис и Мэри пошли в гостиную и сели на диван. Разговор наш то затихал, то возникал вновь. В одну из пауз у меня возникло такое чувство, будто Мэтт с нами в комнате. Я попыталась стряхнуть с себя это ощущение. Я повернулась налево, чтобы взглянуть на Эллис и Мэри, они обе смотрели на меня, и на их лицах было такое необычное выражение. Молчание, казалось, длилось целую вечность. Потом я спросила: “Вы чувствуете то же, что чувствую я?" Они почти в унисон закивали и ответили: “Да”. Мы все почувствовали, что он с нами".

Интуитивные ощущения присутствия умершего могут возникать в разное время — или сразу после утраты, либо спорадически появляться в течение всей жизни, особенно когда человек попадает в сложную или пугающую обстановку (из писем: “…я всегда чувствую присутствие отца, когда мне страшно. Мне легче примириться с его смертью, потому что я знаю: когда он мне нужен, он рядом со мной”). Но в любом случае все, кого эти ощущения уже посетили, уверены в их совершенной реальности и в том, что они приходят из внешнего источника.

Эти контакты, происходящие в виде видений, наиболее убедительны, и, по существу, представляют собой появление материализующихся фантомов людей. В просторечии их называют призраками.

Дж. Тиррел — бывший президент Общества исследований сверхъестественных явлений — предложил классификацию призраков по времени их появления после смерти того или иного человека [148]. Те из них, которые появляются в момент смерти, непосредственно перед ней или же сразу же после нее, названы им кризисными призраками. Во вторую группу включены посмертные явления, происходящие в течение двенадцати и более часов после смерти. К третьей группе отнесены постоянно являющиеся призраки, в четвертую — призраки живых людей, о которых известно, что их “оригинал” находится в другом месте. Обычно призраки являются в знакомой обстановке, чаще дома.

В психологии подобные зрительные контакты с умершими (или умирающими) относят к разряду галлюцинаторных. Они считаются ложным восприятием, порожденным ничем иным, как ненормальным функционированием мозга. Против этого решительно возражает профессор Лагранд, считающий, что в таких случаях нефизический мир общается с человеком, перенесшим утрату. “Я утверждаю, — пишет Лагранд, — что подавляющее большинство людей, имевших подобные видения, вопреки распространенному мнению не страдают ни умственными расстройствами, ни шизофренией”. Этот контакт, так же как и интуитивное ощущение присутствия умершего, оказывает благотворное и утешительное воздействие на скорбящего. Многие исследователи, считает он, не приемлют мысль о том, что визуальные послания следует воспринимать серьезно. Они утверждают, что именно сила самовнушения и ожидания скорбящего являются причиной, которая вызывает зрительный образ умершего. Но в то же время множество визуальных явлений имеют место, когда мысли человека, который потерял близкого, заняты другими проблемами. Кроме того, трудно отмахнуться от видений, в которых скончавшийся говорит и дает советы.

Видимо, наиболее распространены кризисные контакты, когда умерший является к своим близким или друзьям, не знавшим о его смерти. Многие из нас слышали о подобных контактах или же сами пережили их. Приведенный ниже случай, описывающий такой контакт, был напечатан в 1896 году в одном из номеров журнала “Русский архив” и является воспоминаниями госпожи Е. И. Раевской:

“8 ноября 1859 года барон В. М. Менгден и муж мой провели вечер у князя В. А. Черкасского. Они возвратились домой в двенадцатом часу в веселом расположении духа. Муж мой сошел к себе вниз. А барон, напевая какую то песенку, подошел к письменному столу, где горели две свечи, и стал заводить свои карманные часы. Вдруг, по какому-то непреодолимому чувству, он поднял глаза и посмотрел на сафьяновый диван, стоявший у стены напротив стола. Что же он видит! Зять его, граф Д. Я. Толстой, бледный и худой, лежит на диване и полными грусти глазами на него смотрит… “Жан!” — воскликнул барон таким тревожным голосом, что муж мой на зов его стремглав бросился к нему вверх по лестнице. Но образ графа, быстро бледнея, уже испарялся, и, когда муж мой вбежал в кабинет, от него осталось лишь легкое, прозрачное облако, которое исчезало, поднимаясь к потолку.

Муж мой любил Толстого. Проплакав всю ночь, он рано утром пришел наверх, где я с детьми помещалась. “Толстого уже больше нет в живых!” — сказал он мне со слезами на глазах и рассказал провидение.

Только три месяца спустя получена была с Йерских островов телеграмма, извещавшая о внезапной кончине графа Д. Я. Толстого” [20].

Интересный случай рассказывает Мэри А. Дэвис из Сан-Франциско, штат Калифорния [68]:

“В ноябре 1910 года моя сестра Эллен так серьезно заболела, что мы уже опасались за ее жизнь. Через улицу от нас жила супружеская пара по фамилии Кларк — наши близкие друзья. Муж — Стив Кларк — в то время тоже сильно болел, что мы тщательно скрывали от Эллен. Правда, Эллен и так уже несколько дней находилась практически в коме, так что вряд ли могла воспринимать окружающее.

Однажды рано утром я сидела возле кровати Эллен, когда она вдруг тихо заговорила, не открывая глаз.

— Привет, Стив! — сказала она. — Что ты здесь делаешь?

Ответа я не услышала, зато его, кажется, услышала

Эллен, потому что сразу же сказала:

— Мне жаль, что тебе приходится уходить, Стив. Мы будем по тебе скучать.

После этого началась беседа, из которой я могла услышать только то, что говорила она. Судя по всему, собеседник как будто упрашивал ее пойти с ним, поскольку в конце концов она сказала:

— Нет, Стив. Я бы хотела пойти — это было бы замечательно, но я не могу оставить своих детей, они еще маленькие. Прощай, Стив, и удачи тебе. — Вздохнув, она, кажется, заснула.

Вскоре Эллен открыла глаза и впервые за много дней взглянула на меня совершенно осмысленно.

— Почему ты не сказала мне, что Стив умер? — спросила она.

— Да нет же, он не умер! — удивилась я. С чего ты это взяла?

— Я знаю, что он умер, — спокойно сказала Эллен. — Он был здесь несколько минут назад и со мной разговаривал. Он сказал, что должен уходить, и звал меня с собой. Я и хотела бы уйти, но не смогла оставить детей.

— Наверное, тебе это приснилось, Эллен! — с отчаянием сказала я. — Ты же спала.

— Нет, я не спала, — ответила она. Я его видела. Он сидел вот здесь, и со мной разговаривал. Он прекрасно выглядел, на нем был коричневый костюм с розовой гвоздикой в петлице.

Я тут же вызвала врача, который вскоре пришел. Как оказалось, он был через дорогу от нас — у Кларков. Стив этой ночью умер, и его положили на стол в коричневом костюме, а жена вставила ему в петлицу розовую гвоздику.

Эллен вскоре выздоровела. Она прожила долгую и интересную жизнь, но даже если мне исполнится сто лет, я никогда не забуду ту ее беседу с мертвым”.

В книге Джуди Тейтлбаум “Для горя нужно мужество” [143] рассказывается о женщине, чей умерший отец несколько раз появлялся в ее спальне и каждый раз смеялся. Эти явления стали ее беспокоить и однажды, пытаясь понять, почему он смеется, она “услышала”, как он говорит точно так, как говорил при жизни: “Посмейся немного. Не воспринимай это горе так серьезно”. После этого посещения отца прекратились.

И еще один подобный случай визуальных контактов:

“Похороны наконец закончились, — вспоминает Тина, студентка колледжа. — День был долгим. Вечером я, чтобы снять напряжение, приняла душ. Я оделась и вышла из ванной и пошла на кухню, чтобы приготовить чай. Повернув направо, я увидела отца — он стоял в конце коридора. Перед смертью он перенес несколько ударов и был частично парализован. Он выглядел иначе, чем перед смертью. Он казался жизнерадостным, здоровым и был таким, каким раньше, до болезни. Он постоял там несколько секунд, улыбнулся и исчез. Я думаю, он хотел, чтобы я знала: он отправляется на небеса и его боль наконец-то прошла. Это помогло мне, потому что теперь я знаю, что он счастлив и больше не страдает”.

В своей книге Лагранд формулирует ряд риторических вопросов о природе подобных явлений. Как передается образ умирающего или умершего тому, кто остался в живых и еще не знает о смерти близкого человека? Как подсознание оставшегося в живых может вызвать зрительный образ умершего, если первый не знает о смерти второго? Почему это событие характерно для некоторых видов родственных отношений и не характерно для других? Ответов, естественно, пока нет. Но уже сегодня появились некоторые надежды, связанные с развитием квантовой физики, приближающим нас к новой парадигме мироустройства. Возможно, что она позволит совершенно иначе взглянуть на природу этих и многих других феноменов, кажущихся сегодня однозначно мистическими.

Они могут варьировать в широких пределах — от музыки или звуков, которые ассоциируются с умершим, до прямого разговора с ним. Иногда возникают смешанные виды контакта, например звуковой контакт в сочетании со зрительным образом или прикосновением умершего.

Столь же разнообразны и объяснения этого вида контактов — от телепатии (парапсихологи) до слуховых галлюцинаций (скептики).

Сократ беседовал с Деймоном и считал его источником своей мудрости и этики. Слышала голоса и Жанна д’Арк. Чарльз Линдберг во время своего рекордного полета слышал голоса, которые не давали ему заснуть и оберегали от слишком большого отклонения от курса. Карл Юнг вступал в спор с неким голосом, который он позже идентифицировал как голос древнегреческого поэта Филемона. Говорят, что Моцарт слышал некоторые из своих будущих произведений так, как будто сидел в концертном зале. Известно также, что множество людей, следовавших совету остерегающих голосов, были чудесным образом спасены от угрожавших им бед.

К сожалению, довольно часто люди не отделяют “зерна от плевел” и связывают любые звуковые контакты с психическим нездоровьем живущего, чаще всего с шизофреническими галлюцинациями. Это отношение не очень сильно изменилось со времен Сократа, для которого общение с Деймоном стало одной из главных причин вынесенного ему смертного приговора.

Как же отличить объективные звуковые контакты от контактов, порожденных болезнью? По мнению Лагранда, в первом случае голоса всегда излучают благожелательность к слышащему. Но если человек слышит осуждающие, жестокие голоса, требующие от него каких-то неприемлемых действий, то этот человек болен. Подобные голоса относят к “повелительным галлюцинациям”, и они обычно сопряжены с какими-то насильственными действиями.

Лагранд описывает следующий случай комбинаторного контакта с умершим (звуковой и зрительный образ одновременно), происшедший с его ученицей — молодой женщиной из индейской резервации:

“Моя бабушка пришла ко мне, — рассказала эта женщина, — и заставила идти за ней. Она показала мне свою ферму, какой она была раньше, и свои цветы. Она говорила и говорила, и мне было так хорошо рядом с ней. Я не пони мала, что она говорит, может быть, она говорила на языке мохоков (индейское племя. — Прим. авт.).

Потом я увидела у нее пачку семейных фотографий, и она начала со всех них выскабливать лицо моего брата. Она сказала, что мой брат получит серьезную травму в автокатастрофе или еще где-то. Потом она исчезла. Я немедленно позвонила родителям и рассказала им о том, что произошло со мною. Ровно через две недели мой брат попал в больницу после автокатастрофы.

Я была счастлива увидеть бабушку, а сказанное ею по разило меня. Было так приятно оказаться с нею. Такого теплого чувства я еще не испытывала. Это было здорово!"

И еще один эпизод, рассказанный Лагранду одной из студенток колледжа:

“После похорон отца мы все пришли домой, чтобы перекусить. С нами пришло много друзей. Я, помню, подумала, что хорошо бы немного побыть одной, и пошла на несколько минут к себе в комнату.

Я с трудом поднялась по лестнице, закрыла за собой дверь и уже была готова упасть на свою кровать. Но вдруг я почувствовала чью-то руку у себя на плече и услышала голос отца: “Заботься о матери”. Я обернулась, но никого не увидела. Я ни чуть не сомневаюсь, что это был мой отец. Он был со мной”.

Эти контакты являются самыми драматичными и правдоподобными. Не было ни одного случая, когда подобный контакт не произвел бы благотворного воздействия на скорбящего. Во многих таких контактах участвуют призраки, причем третьим лицом зачастую являются дети.

В начале 1980 года, когда Лагранд преподавал в университете и имел частную практику, к нему в смятении обратилась пожилая женщина, у которой одна из дочерей умирала от рака. Через несколько месяцев женщина вновь пришла на прием и в ходе визита рассказала следующую историю.

“К концу жизни моей дочери мы с ней были очень близки, и я знала, что после смерти она окажется на небесах. Я была уверена в этом. И поэтому я попросила Карлу, если у нее будет возможность, сообщить мне, что с ней все хорошо. А еще я попросила ее опекать Кенни, маленького сына ее сестры Айрин; брак Айрин грозил распасться, и ее муж плохо относился к сыну.

Месяца три спустя я пришла к Айрин помочь ей по хозяйству. Я купала Кенни в ванне, и ему это нравилось. Потом я оставила его на минуточку, чтобы принести ему пижаму. Не успела я выйти за дверь, как услышала его тревожный голос: “Бабушка!” Я тут же вернулась и увидела, как он выбирается из ванны. Он был явно испуган, и я спросила: “Кенни, что ты делаешь?" Напряженным голосом он ответил: “Я видел лицо тети Карлы, и она улыбалась” [112].

Через много лет Кенни (ему уже было четырнадцать лет) прекрасно помнил события того вечера.

В другом случае, описанном в декабрьском (1974) номере журнала “Спиричуэл Фронтирс Феллоушип Ньюс-леттер” под названием “Желтая пижама”, рассказывается о редко встречающемся контакте, когда третье лицо не знает умершего или тех, кто скорбит о нем.

“Он с каким-то торжественным выражением смотрел мне прямо в глаза. По моим понятиям, ему было года четыре, от силы пять. У него были рыжие волосы и сильный, упрямый подбородок. Пока он там стоял, меня ничуть не удивляло, что вокруг него как бы существует какой-то голубоватый ореол, а тело его прозрачно. До тех пор, пока он в буквальном смысле не растаял в воздухе через несколько секунд, мне не казалась странной и его желтая пижама. И только тогда я поняла, что это видение было бестелесным.

Почему он приходил? Я не испытывала никакого страха, меня лишь поразила естественность этого посещения… Когда я рассказала об этом событии владелице магазина, та сообщила мне довольно-таки поразительную новость. До своей смерти в прошлом июне четырехлетний рыжеволосый Томми был частым и шумливым посетителем магазина. Его при водила сюда мать или старшая сестра Сюзи. Когда он умер, его убитые горем родители страстно желали контакта со своим ребенком и какого нибудь подтверждения тому, что загробная жизнь существует и сила любви сильнее смерти.

Когда я встретилась с его родителями и стала подробно описывать виденное, мне показалось глупым, что я рассказываю о желтой пижаме. Когда я закончила, последовала минутная пауза. Потом мать Томми сказала: “Он умер в этой пижаме” [135].

Эти контакты, так же как и все рассмотренные перед этим, несут в себе жизнеутверждающий заряд, уменьшающий боль от потери близкого человека. Исключения, конечно, бывают, но они редки. В докладе Dreams of Dead and Friends, прочитанном доктором Денни Райаном на 17-й Конференции Просветительской ассоциации исследователей смерти и реабилитации (Флорида, Майами, 29 апреля 1995 года) были сообщены результаты интервью с 472 респондентами в возрасте от четырех до восьмидесяти восьми лет, у которых во сне был экстраординарный контакт с умершим. Доктор Райан задавал им один и тот же вопрос: “Какую информацию вы извлекли из этого сна?” На основании систематизации полученных ответов он пришел к следующим утверждениям:

— эти сны помогают смириться с реальностью потери и понять, что отныне необходимо приспосабливаться к новой жизни;

— они облегчают горе или чувство вины, порожденные этой смертью;

— эти сны дают возможность по-новому оценить прежние отношения с умершим;

— они помогают завершить один этап жизни и начать другой.

В жизни эти сновидения не всегда воспринимаются именно так. В частности, Лагранд пишет о своем отце, который после смерти жены стал видеть один и тот же сон. Он видел свою жену в ее любимом платье, прекрасной, оживленной и, видимо, в добром здравии. Но после такого сна отец всегда испытывал страшные душевные мучения. “Тебе этого не понять, — говорил он. — Видеть ее такой живой, а потом понимать, что она мертва… Это так тяжело!” Отец Лагранда не догадывался, что ему протягивалась рука помощи, и этот сон следовало интерпретировать следующим образом: “Я знаю, что тебе тяжело, но я посылаю тебе весточку, что со мной все в порядке. Я снова здорова. Настанет день, и мы опять будем вместе”.

При подобных контактах возможны не только сны, уменьшающие скорбь, но и получение от умершего советов и указаний. Известно, что после смерти Данте его сын Джакопо много месяцев безрезультатно искал место, где автор “Божественной комедии” спрятал часть своих рукописей. Эти сведения пришли к Джакопо во сне, в котором отец, одетый во все белое, провел его в свою комнату и указал место тайника. На следующий день Джакопо с адвокатом своего отца нашли рукопись в указанном месте.

“Помню, — рассказывала Лагранду женщина, потерявшая мужа, — я как-то попросила его прийти ко мне во сне, если он умрет раньше. Я и не думала, что он запомнит это, но он запомнил. Его приход был очень волнующим; он обнял меня, и я почувствовала себя утешенной, уверенной в себе.

Мой муж или мой разум пытались помочь мне понять, что со мной будет хорошо и я найду в себе силы продолжать жить. Это сновидение принесло мне умиротворение, покой и чувство целостности. После этого у меня возникло убеждение, что с моим мужем все в порядке, а я должна продолжать жить".

Показательно, что Бренда — так звали эту женщину — не знала, кто, ее муж или ее разум, пытались ей помочь. Это вечный и пока неразрешенный вопрос. Одни психологи, следуя Фрейду и Юнгу, считают, что сновидения — это продукт нашего внутреннего “Я” или нашего подсознания. Но существует и другая точка зрения, согласно которой многие сны могут иметь также и сверхъестественную природу. К числу адептов этой точки зрения относится уже известный нам выдающийся мыслитель XX века и создатель Интегральной йоги Шри Ауробиндо, считающий, что сон, так же как и смерть, есть ничто иное, как переход от одного способа существования к другому.

“То разграничение, которое мы сделали между сном и бодрствованием, между жизнь и смертью, — писал он, — может быть, и соответствует внешним явлениям, но по сути оно нереально, то есть обладает той же степенью реальности, что и национальные границы для физической географии или же внешняя окраска и фиксированные очертания предмета с точки зрения его молекулярной структуры. На самом деле нет никакого разделения, разделение возникает лишь в результате недостаточности сознания; два мира (или, вернее, этот мир с одной стороны и бесчисленное множество миров — с другой) постоянно существуют и проникают, друг в друга — взаимно пересекаются… Потустороннее находится здесь повсюду”.

Примирительным мотивом между двумя этими точками зрения звучат слова доктора Клайда Рейда из Института трансперсональной психологии в Колорадо (США), писавшего: “По моему убеждению, внутренний мир, мир подсознательного, принадлежит не только психологам. Это царство духа, место, где хранится целебная энергия, обиталище Божественного внутри нас…”

Может быть, следующий случай станет еще одним подтверждением сверхъестественной природы подобных сновидений.

“Этот сон я видела в первые месяцы после смерти дочери. У меня было такое чувство, будто она “ушла” от меня. Я чувствовала себя ненужной, отвергнутой и была убеждена, что она так и не успела понять, как сильно я ее любила, а она не любила меня, как думала я. Все это усугублялось парой телевизионных программ, которые были посвящены экстраординарным контактам в состоянии клинической смерти. Люди, которые были участниками таких контактов, утверждали, что не хотели расставаться со своим новым миром и возвращаться сюда… Я была убеждена, что моя дочь даже не скучает без меня. Все это меня ужасно терзало.

Потом я увидела сон с ее участием. Она была красивой девочкой, как при жизни. А не тем жутким комочком, каким мы нашли ее после смерти, когда на ее лице застыла страшная гримаса. Теперь она улыбалась мне. Вокруг нее был какой-то ореол света, но совсем не того света, который все мы знаем. Это был свет покоя, мудрости и любви. Эти слова ни в коей мере не могут передать того, чем на самом деле был этот свет. Но он остался в моей душе. Он успокоил меня, придал мне бодрости и утешил меня.

Я называю такие сны “снами посещений”. У меня такое чувство, что они возникают не во мне, что их рождает не моя психика, или моя боль, или воспоминание, или что-нибудь еще из моей жизни. У меня такое чувство, будто они “внедряются” в меня извне".

Спустя полтора года ей снова приснился сон, в котором она увидела свою дочь двадцативосьмилетней женщиной.

“У нее были черные густые волосы, голубые глаза и полные губы, совсем как у моего мужа. Он была в длинном белом свободном платье, и ее окружал тот же неописуемый свет. У этого сна было некое особое свойство, присущее всем другим паранормальным явлениям, которые я пережила со дня смерти дочери в 1990 году. Этот сон казался внедренным в мое сознание, он не был частью моего разума, опыта или психики… Я испытала глубочайшее умиротворение. На мгновение я слилась с тем, что меня окружало. Я была частью космического целого. Время стало глупой конструкцией, бессмысленной и абсурдной. Я чувствовала свое единство со Все ленной и больше не тосковала по дочери. Мы больше не были разделены. Конечно, это чувство было скоротечно.

Увидев на несколько мгновений свою дочь взрослой женщиной, я поняла: она родилась, чтобы умереть в младенчестве, такова была ее судьба. Случившееся не было бессмысленным, и она улыбалась, уверяя меня в вечности покоя, в котором она теперь пребывала. Я поняла, что она ждет меня, и что я должна терпеливо сносить страдания, неизбежные в моем мире. Она показала мне, что все это — часть некоего большего целого… Жизнь — это часть некоего целого, за жизнью идет смерть, потом переход, потом другая жизнь”.