За океан. Путевые записки

X. Окрестности Лондона

После осмотра ближайших окрестностей Лондона, мне хотелось побывать и в более отдаленных. Впрочем, расстояния тут почтя не причём; Лондон представляет узел всех сообщений, и, кажется, всю Англию можно осмотреть, живя в Лондоне и совершая только дневные поездки в ту или другую сторону; такой способ представляет даже неоспоримые преимущества, потому что избавляет от сложных переездов с багажом из одной гостиницы в другую. Железнодорожные поезда отходят и приходят с поразительною точностью и несутся с неизвестною на континенте быстротою. Во все стороны так много поездов, что нечего опасаться опоздать, и чтобы избавить себя от напрасной тревоги, я даже не рассматривал путеводителей. На какой бы воксал ни приехать, всегда через несколько минут отходит поезд в желаемое и намеченное заранее место. Самые переезды в Англии, на короткие расстояния, можно совершать весьма дешево, пользуясь вагонами 3-го класса. В противоположность вагонам этого класса на материке, где они представляют грязные деревянные стойла, в Англии вагоны 3-го класса отличаются от 2-го только тем, что обивка в них, вместо сукна, сделана из простой шерстяной материи; диваны же одинаково мягки и удобны. Англичане и за малую цену желают иметь комфорт. Они отдыхают во время дороги; русские же путешественники, как известно, привыкли отдыхать после дороги. Описывать мелкие экскурсии в разных направлениях было бы утомительно; ограничусь описанием Хрустального дворца и моей поездки в Соутгамптон.

Хрустальный дворец находится в 10-ти верстах к югу от Лондона и представляет огромное здание из железа и стекла, выстроенное еще для лондонской всемирной выставки 1851 года; уверяют, что одно это здание обошлось в 1¹/₂ миллиона фунтов. После выставки Хрустальный дворец несколько раз перестраивался; он окружен превосходным парком и ныне составляет постоянный музей всех времен и народов, главное назначение которого — служить местом поучительных прогулок для тех, кто, по тень или иным причинам, не может предпринимать отдаленных кругосветных путешествий. Действительно, тут имеются модели зданий и произведений искусства на пространстве всего земного шара. Конечно, эти модели не велики (хотя имеются и сделанные в натуральную величину), но всё же они дают понятие о разных предметах более полное, чем рисунки или описания. Все модели исполнены весьма тщательно, с точным соблюдением масштаба и красок.

Хрустальный дворец.

Главная часть Хрустального дворца представляет грандиозное четырехугольное здание, имеющее 230 сажен длины и 50 сажень ширины. Высота же посередине 25, а по бокам 20 сажен. Внутри это одна огромная зала с тремя круговыми галереями вдоль стен, одна над другою. С этих галерей, заставленных всевозможными предметами, особенно с верхней, открывается весьма красивый и оригинальный вид на всю полуверстовую залу, сплошь занятую самыми разнообразными постройками и витринами. Середина здания представляет концертную залу, или, вернее, партер, на несколько тысяч слушателей; за помещением для оркестра тут стоит огромный орган с тысячами труб и колоколов. По бокам имеются еще два больших театра (каждый на 4000 зрителей) в целый тропический сад, отгороженный стеклянной стеною, за которою поддерживается высокая температура. И всё это помещается под одною стеклянною крышей; мало того, отдельные постройки почти не заметны, и оркестр, играющий на центральной арене, не мешает ходу представлений в боковых театрах.

Вся выставка разделена на отделы по народностям и эпохам, причём промежутки между отделами представляют широкие проходы, занятые ресторанами и кофейнями. Несмотря на обилие посетителей, в обыкновенные дни зал Хрустального дворца кажется пустым.

Перечислять все предметы, собранные на этой постоянной выставке, нет, конечно, никакой возможности, упомяну только о тех, которые особенно бросились мне в глаза. В Египетском дворе (отделения выставки называют дворами) поражают модели пирамид и древних храмов, а также статуи фараонов с гордым и важным выражением лиц. В Греческом изящны: модель Немейского храма, на фризе которого старинными греческими буквами начертаны имена замечательнейших поэтов и философов: Гомера, Солона, Пифагора, Сократа, Платона и др., и модель храма Афины, или известный Парфенон, с классическою дорической колоннадою вокруг. Этот храм представлен в четверть натуральной величины и производит сильное впечатление своим величием. В Римском дворе можно видеть первые зачатки построек с арками и сводами, которые не были известны египтянам и грекам, но главным образом обращает на себя внимание модель Колизея, построенного, как известно, императорами Веспасианом и Титом, после возвращения римских легионов из Палестины и разрушения Иерусалима. Даже по этой небольшой модели можно уже поверить, что тут были места на 87 000 зрителей. В Мавританском дворе главное внимание обращает на себя дворец Альгамбра (красный замок), существующий и поныне в Гренаде. Часть Альгамбры, именно известный львиный двор с его величественными фонтанами исполнен в половину натуральной величины и с соблюдением мельчайших подробностей оригинала. Войдя в этот львиный двор, трудно не поддаться иллюзии, не забыться я не вообразить себя в поэтической Испании. За львиным двором идет зала правосудия, где мавританские калифы производили казни преступников. Эта таинственная зала, говорят, представляет самое замечательное произведение арабских архитекторов. Даже здешняя копия залы с её богатою орнаментовкою стен, с характерными мавританскими сводами и сталактитоподобными колонками, при слабом освещении сквозь великолепные цветные стекла фигурчатых окон, производит чарующее впечатление. Можно представить себе, каков должен быть самый оригинал!

В упомянутом уже тропическом саду, занимающем северную оконечность Хрустального дворца, множество пальм и других экзотических растений, а в центре устроен большой и красивый фонтан. Для полноты иллюзии на ветках деревьев размещены чучела разных тропических птиц, кроме которых перепархивают также десятки живых попугаев. Эти попугаи пользуются тут полною свободой, потому что всё отделение тропического сада представляет для них одну большую клетку.

По другую сторону залы, вдоль восточной стены, расположены произведения древне-христианских культур: византийские, средневековые, эпохи возрождения и итальянские. Здесь всего замечательнее небольшая (в масштабе 1:1000), но весьма изящная модель собора св. Петра в Риме.

В южном крыле здания помещается двор туристов — отделение, в котором можно выбрать себе маршрут путешествия и купить билет для поездки в любую страну света. На стене повешена громадная карта маршрутов по Европе. Тут же выставлены коллекции всевозможных приборов для путешествия и научных инструментов фирмы Негрети и Цамбра. Недалеко от двора туристов идут опять фонтаны и растения, среди которых расставлены статуи всех английских королей и других замечательных лиц; между ними выдаются колоссальные статуи четырех величайших людей Англии: Ньютона, Стефенсона, Пилля и Бентинка. Затем стоит помпейский дом — модель восстановленного дома какого-то аристократа Помпеи со всеми комнатами и внутренним убранством, всё в натуральную величину. Тут же за особую плату впускают в темную комнату, по стенам которой устроено 50 круглых окошечек. Здесь можно рассматривать панорамы с видами Помпеи и сценами домашней жизни древних римлян.

По галереям Хрустального дворца расставлены утварь и модели построек древних американцев, индусов, китайцев и проч., равно как всевозможные произведения современной промышленности и техники. Наконец в этнографической галерее можно видеть представителей всех народов и племен в виде манекенов, одетых в свои национальные костюмы и занимающихся своими характеризующими каждого промыслами. Нельзя не сознаться, что подробный осмотр и изучение таких коллекций должны иметь важное педагогическое значение.

Большой парк, окружающий Хрустальный дворец, тоже представляет не мало интересного. Тут имеются фонтаны, из которых один в 20 сажен высоты, цветники с весьма занимательным восточным лабиринтом и т. п. Между прочим, в обрыве одного искусственного холма можно изучить порядок геологических систем, расположенных здесь в типической последовательности и с образцами различных окаменелостей. Нельзя не упомянуть еще и о двух сорокасаженных башнях, на вершинах которых устроены водоемы, питающие парковые фонтаны. С вершины одной из башен я долго любовался великолепными видами на окрестности. Любопытно смотреть отсюда на множество несущихся поездов, стягивающихся к Лондону и выходящих из него по всем направлениям. При благоприятных обстоятельствах отсюда можно видеть даже отдаленный Виндзорский замок.

Что Хрустальный дворец служит не только местом увеселительных и поучительных прогулок, но и ценным музеем, я заключаю из того, что во многих отделениях видел молодых художников и художниц, делающих наброски разных зданий, статуй и т. д., совершенно как, например, в нашем Эрмитаже снимаются копии с драгоценных картин. Вообще тут такое множество произведений природы и искусства, что остается лишь удивляться, каким образом частная компания может всё это поддерживать и пополнять при ничтожной входной плате в 1 шиллинг.

Побывать в Соутгамптоне мне было любопытно главным образом потому, что там находится Управление съемки Великобритании, или, как оно тут называется, Ordnance Survey. От Лондона до Соутгамптона всего 115 верст, и полотно железной дороги пролегает по весьма живописной местности. Тут много туннелей, проведенных даже через такие небольшие горки, где казалось бы гораздо легче сделать выемки; но в Англии, очевидно, дорожат каждым клочком земли и правильно рассчитывают, что туннель вовсе не отнимает места.

Управление съемки занимает в Соутгамптоне целый квартал в северной части города. Главное здание и несколько флигелей построены с большим вкусом и утопают в зелени окружающего их парка; самые стены домов покрыты вечно-зеленым плющом. Директор съемки, генерал Вильсон, принял во мне горячее участие и поручил одному из служащих показать мне всё достойное внимания.

Основанием съемок Великобритании служит первоклассная триангуляция, начатая еще в 1784 году, под начальством генерала Роя, и имевшая ближайшею целью определение разности долгот Гринвича и Парижа. Затем триангуляция распространялась и покрыла всё Соединенное королевство, так что в 1858 году появилось уже образцовое её описание под заглавием Principal Triangulation, причём большая часть как наблюдений, так и особенно вычислений произведена известным уже читателю геодезистом Кларком. Одновременно с первоклассною триангуляцией, а частью и позднее, произведены были триангуляции 2-го и 3-го классов, так что в настоящее время все собственно тригонометрические работы здесь уже окончены. Топографические же съемки хотя и произведены на больших пространствах, однако продолжаются еще и в настоящее время. Прежние съемки не отличались большое точностью и производились в довольно мелком масштабе — 1 миля в дюйме. Надо заметить, что в Англии масштабы именуются не как у нас, столько-то верст или сажен в дюйме, а, наоборот, столько-то дюймов на милю, так что масштабы тут бывают 1 миля на дюйм, 1 миля на 6 дюймов и т. п. (английская миля равна 5280 футам). Позднейшие съемки делались всё в более крупном масштабе и теперь доведены уже до 25-дюймового (около 1: 2500). Во всех государствах топографические съемки производятся при помощи мензулы, но англичане, любящие во всём отличаться от других, не признают мензулы, говоря, во-первых, что при крупном масштабе мензульная съемка не дает достаточной точности, а во-вторых, что при их климате с частыми дождями употребление мензулы просто невозможно.

Порядок производства работы на съемках заключается в следующем. Перед выездом в поле съемщик получает из управления длины сторон и углы между тригонометрическими точками, находящимися на его участке, равно как описание этих точек для удобства разыскания их на местности. Из инструментов он снабжается цепью и небольшим теодолитом. При помощи этих инструментов съемщик производить измерения линий и углов и результаты измерений записывает в полевой журнал. Затем особые чертежники наносят все измеренные линии и углы на бумагу и передают сделанный предварительный чертеж другому съемщику, который наполняет его в поле всеми подробностями местности. Черновой чертеж поверяется третьим съемщиком и перечерчивается набело, опять поверяется и пополняется в поле, и тогда только отсылается в управление, где составляются уже окончательные планы. По этим планам издаются карты в различных масштабах, причём уменьшение оригиналов производится при помощи фотографии, а самое печатание при помощи цинкографии. Цинкография нашла здесь обширное применение и почтя вытеснила литографию главным образом потому, что цинковые доски удобнее для работы и для хранения. Цинковая доска в 43×28 дюймов весит 60 фунтов и стоит 11 шиллингов, тогда как камень таких же размеров (но гораздо большей толщины) весит 450 фунтов и стоит около 150 шиллингов.

В Ordnance Survey состоит до 600 служащих, и оно выпускает ежегодно от 2-х до 3-х миллионов листов карт в разных масштабах. Склад готовых карт и цинковых досок занимает девять больших комнат.

Город Соутгамптон не велик, но производит приятное впечатление своими веселенькими и чистыми домиками. Так как пребывание в Управлении съемки поглотило весь день, то я не мог подробно осмотреть город и, торопясь на поезд, успел полюбоваться лишь на новый великолепный памятник генералу Гордону, трагически погибшему от меча магдистов после 11-ти месячной защиты в Хартуме; не могу не привести здесь полной надписи, сделанной на памятнике:

T. e. Генерал-майор Кард Георг Гордон, кавалер ордена Бата. Королевский инженер, солдат, администратор и филантроп. Родился в Вульвиче 28-го января 1833 г., убит в Хартуме 26-го января 1885 г. Его последнее письмо к сестре заключалось словами: «Я совершенно счастлив; благодаря Бога, я, подобно Лауренсу (убитому при восстании в Индии), стремился исполнить свой долг».