За пределом

Глава 37

Мы двинулись вниз по течению, уходя всё дальше и дальше от лестницы, по которой спустились вниз. Теперь мы были во власти тьмы, что распространилась на многие километры под землёй.

Мы словно оказались в другом мире. Буквально недавно были в светлых больших и свободных залах, где не было ни единой тени и даже дышалось свободнее. Точно мир света и свободы.

И вот уже в небольшом тёмном коридоре по пояс в воде с ужасной видимостью и леденящей влажностью. А над головой нависают бетонные плиты и тонны земли. Само место словно давит тебя, и надо сказать, что в безопасности я себя не сильно ощущаю. Там нас гнали легавые, а здесь угнетает давящая атмосфера. Впечатление такое, что ты оказался в тоннеле, как крыса, которой не остаётся ничего, кроме как идти всё дальше навстречу непонятной и неизбежной судьбе. Словно твой путь уже определён, и ты лишь можешь решить, остаться здесь или идти дальше в саму бесконечность.

Окидывая взглядом это место, сразу становилось понятно, что сюда едва ли кто-то спускается. На стенах не было никаких технических пометок, которые иногда оставляют на стенах. Не было и кабелей, которые иногда пускают по стенам для освещения.

Зато отчётливо была видна полоса, по которой поднимается вода весной. Выше обычный серый бетон, а ниже — коричневатый с налётом грязи. Спустись мы сюда весной, и либо утонули бы, либо просто не смогли бы пройти.

Пол здесь был слегка скользким. Видимо, покрыт налётом всевозможных веществ, что несёт собой подводная река.

— Я, наверное, задам очень неважный вопрос, но что будем делать, если дальше всё будет затоплено или нам будет по шею? — спросил Алекс.

— Пойдём дальше, если по шею, — ответил я. — Или найдём другой путь, если затоплено, хотя такого не должно быть.

— С чего тебе знать?

— Книжки читать надо. Но наша цель — это старые коллекторы, где мы можем затеряться. Здесь он довольно свежий.

— И как выглядит старый коллектор? — спросил Лом. — Не то что интересно, но на всякий случай.

— Ты его не пропустишь, — ответил я уверенно.

Мы шли минут десять, пока Алекс вновь не решил поговорить.

— Как вы думаете, они уже знают, где мы?

— Наверное, уже чо-то подозревают, — усмехнулся Малу. — Тара, там есть какой-нибудь дальше ещё подъём наверх, по которому они могут нас перехватить?

— Без понятия, я не изучал карты коллекторов и даже не знаю, куда мы идём. Знаю, что…

— Вон ещё один коллектор выходит, — неожиданно указал вперёд Хрыч. Его голос был как у алкоголика, вышедшего с недельного запоя. — Куда нам?

Я прошёл вперёд, вытащив компас.

Тот коллектор, что соединялся с нашим с левой стороны, был входящим, то есть из него вода вытекала в наш. И здесь был выбор — идти по течению дальше или подниматься по течению в новое ответвление. С одной стороны, по потоку идти легче, но с другой, идя по входящему в наш коллектору, мы будем двигаться из города, судя по компасу, пусть и против течения.

— Да, сворачиваем, — кивнул я на поворот.

— Ты уверен? — спросила Сирень.

— Там граница города. Или ты что-то хочешь сказать?

Я не пытался наезжать на неё, спросил очень спокойным голосом, предлагая ей спокойно высказаться. Но Сирень лишь молча посмотрела сначала в одно ответвление, потому в другое. Я видел, что её зрачки теперь занимали едва ли не всю радужку. Да и уши слегка приподнимались над головой, хотя их было и не видно толком.

— Ничего не хочу.

— У тебя клаустрофобия? — спросил Алекс.

— А ты вообще иди в жопу, — недовольно ответила она. — Идёмте.

Сказать было проще, чем сделать. Этот коллектор был уже примерно так на метр, ниже тоже на метр, и течение здесь было сильнее, чем в том коллекторе. Мы мало того, что боролись с течением, приходилось ещё и тяжёлые сумки тащить. Это никак не способствовало скорости нашего передвижения.

Иногда мы останавливались, чтоб прислушаться. Есть ли погоня или кто-то в округе, но, кроме урчания, ничего не слышали. Вечная темнота расступалась перед нашими фонарями, открывая места, где людей не было десяток лет точно. С каждым нашим последующим шагом у меня возникало ощущение, что идти становится сложнее из-за течения.

Вскоре, — где-то через час, — впереди идущий, то есть Малу, остановил нас.

— Ещё одно разветвление. Тара, куда нам?

Это было Т-образное ответвление. В бетонный квадратный коллектор, в котором сейчас стояли мы, из двух противоположных стен входило две довольно старые на вид трубы, сделанные из кирпича.

— Здесь… — я сверился с компасом, — направо.

— Разве мы не пойдём параллельно тому, первому каналу? — спросил Лом.

— Нет, — покачал я головой. — Этот шёл под лёгким изгибом влево. Настолько лёгким, что мы и не заметили бы этого, не будь компаса. Из-за этого труба налево идёт обратно к городу, а направо идёт от.

— Ну, что, лезем? — вздохну Алекс.

Труба была ниже этого коллектора, примерно с метр семьдесят, так как мне приходилось пригибать слегка голову вниз. И она располагалась выше, чтоб вода могла сливаться сюда естественным образом.

По очереди мы забрались сюда и попали в куда более узкое пространство, от чего можно было почувствовать, словно стены действительно сдавливают тебя. Старый просыревший кирпич красного цвета добавлял атмосферы старости, запущенности и заброшенности этому месту. Хочу сказать, что здесь было идти куда более неприятно и неуютно, чем в тех больших бетонных коллекторах.

После этого мы шли ещё около часа, где встретили развилку в форме «Y». Мы как раз вышли из правой ветви этого разделения. Немного подумав и посовещавшись, двинулись по левой ветви вниз по течению. Шли минут двадцать, прежде чем Сирень вновь нас остановила. Её напряжение передавалось всей группе, от чего остальные невольно оглядывались, хватаясь рукой за автомат. А вот Сирень за автомат не хваталась — либо не было опасности, либо не было смысла. Она лишь вслушивалась, поддёргивая ушами.

— Там что-то впереди? — тихо спросил я.

Она ответила не сразу.

— Нет… нет, там ничего нет, показалось.

Но уверенности я в её голосе не слышал. Глянув на Малу, я кивнул ему. Он понял без слов.

— Тогда иди первой. Держи фонарь в руку, — он дал ей небольшой ручной фонарик. — Этот куда мощнее, чем налобный, дальше бить будет.

Немного поменявшись местами, мы вновь двинулись по трубе. Со временем от того, что надо было постоянно пригибать голову, начала болеть шея. А ещё появилось неприятное ощущение, словно ты идёшь не один. Это почувствовал не только я, остальные тоже изредка оглядывались назад. Особенно Хрыч, который шёл последним. Он оборачивался каждые десять секунд назад, включая маленький фонарик, словно таким образом…

— БЛЯТЬ!!!

Он вскрикнул так громко, что, помимо него вскрикнули ещё я, Сирень и Алекс. Вся команда буквально подпрыгнула на месте, обернувшись назад. Но…

— Блять… боже… мне показалось, что прямо передо мной кто-то стоит… — пробормотал он, схватившись за сердце. — Просто оглянулся, а том контур чей-то…

— Я чуть не обосрался, — облегчённо выдохнул Алекс. — Господи, так можно и умереть от испуга.

— А что за контур? — не понял Малу. — Тень или что?

— Ну обернулся, а луч фонарика словно тень выхватил в метрах десяти от меня, — посветил он туда.

В то место тут же ударило несколько лучей мощных фонариков. Но никого так и не обнаружили.

— Показалось, — пожал плечами Лом. — Тара ж сказал, что могут быть галлюцинации из-за замкнутого пространства.

Было решено поменяться местами. Теперь я шёл последним, и мне выпала честь чувствовать на собственной спине, что позади меня начинается бесконечная тьма.

А ещё возникало ощущение, что позади кто-то или что-то всегда есть. Но сколько бы и как быстро я ни оборачивался, никого не видел. Ощущение, что ты знаешь о том, что кто-то стоит позади, и, уже ожидая увидеть кого-то, оборачиваешься, но никого нет.

Теперь я чувствую нечто похожее на себе. Неприятно, причём очень, учитывая место нашего пребывания.

— Сирень? В чём дело? — раздался голос Малу спереди.

Вся наша колонна остановилась, и каждый пытался разглядеть то, что было впереди. Сирень, шедшая спереди, просто остановилась, вглядываясь в непроглядную темноту перед собой.

— Сирень? — это уже позвал Алекс.

Я же поглядывал назад, чувствуя себя вдвойне неуютно. Вперёд есть кому смотреть, а вот за тылом никто не смотрит. Я не верю в фильмы ужасов, но именно в этот момент кого-то из группы должны утащить, и обычно это последний человек.

— Вы это видите? — наконец тихо спросила она голосом, который можно было описать как заупокойный. Этим самым она заставила нас только сильнее испугаться.

— Блин… Хрыч, покарауль тыл, — я аккуратно прошёл мимо остальных и встал рядом с Сиренью. — Что там?

— Не знаю, но что-то я вроде вижу… — немного испуганно пробормотала она.

Я попытался разглядеть что-либо спереди, но вышло у меня не очень. Просто ничего не вижу, но это и понятно — мой зрение не сравнится с её.

— Что-то живое? — чуть тише спросил я, светя туда ручным фонариком.

— Не знаю… — пробормотала она.

Не знает. А вот мне стало страшно. Только это был другой страх, животный, необъяснимый, сковывающий сознание и заставляющий тебя бежать без оглядки. У тебя не крутит живот и не бьётся сердце быстро, тебя просто пробирает до каждой мышцы, и ужас просто окутывает всё в груди. Не сковывает, а именно обволакивает, словно очень густой дым. Пока он ещё был слабым, но чем больше мы будем стоять, тем сильнее он будет становиться, если мы не поймём, с чем имеем дело. А потом всё может выйти из-под контроля.

— Ладно, стой здесь, — пробормотал я. — Малу, следи за ними.

Я снял с плеча автомат, держа в руке, которой держал и ствол, фонарик. Не то что я верил, что там может обитать нечто, но… глядя на Сирень с ушами, я совсем не отрицаю этого факта.

Медленно, шаг за шагом, чтоб не подскользнуться, я двигался вперёд, пытаясь хоть что-то разглядеть впереди. Мой взгляд был прикован к густой темноте впереди.

В которой от света фонарика вспыхнули две точки. Такие, словно свет отражался от чьих-то глаз. Я почувствовал, как всё моё тело буквально сдавило, словно мышцы налились чем-то тяжёлым. Сердце забилось громко, сильно и очень гулко, отдаваясь в висках.

Паника и желание бежать без оглядки волной набросились на сознание, и я удержался, чтоб не рвануть с места обратно. Лишь замер на месте, пытаясь прийти в себя. Дашь волю, и это будет подобно прорыву платины, когда остановить поток будет уже невозможно.

Несколько глубоких вдохов наполнили лёгкие холодной влагой, и я начал делать шаги навстречу этим глазам. Палец плавно переместился на спусковой крючок. Автомат был словно стеной между мной и непонятно чем на той стороне дула. С ним я чувствовал уверенность и хоть какую-то силу. Забавно, что он не был панацеей от любой проблемы и не факт, что пуля поможет, но я старался не думать об этом.

Шаг за шагом в потоке воды, который здесь был по пояс, и глаза становились всё ярче.

А потом я увидел лицо, которое буквально смотрело на меня. Лицо женщины, словно призрак из японской мифологии, с длинными чёрными волосами, спускающимися вниз. С грязным лицом она смотрела на меня исподлобья, подобно хищнику. Её беловатая кожа поблёскивала в свете фонаря.

Сказать, что всё внутри меня опустилось вниз, это не сказать ничего. Холод наполнил каждую клетку моего тела, а мышцы словно пробрало током, заставив напрячься. В буквальном смысле слова я почувствовал, как мои яйца в трусах сжались в комок от ужаса.

Это… это… тварь… … … …

Все мысли замкнуло на мгновение, выбив всё из головы. В голове практически ничего не было, я лишь понимал, что вглядываюсь в светящиеся глаза девушки впереди. Теперь я знаю, как выглядит парализация страхом — ты не можешь думать, ты не можешь двигаться. Ты способен только стоять и вглядываться в что-то, готовый мгновенно дёрнуться в сторону при любой опасности, но не способный двигаться самостоятельно.

Я не мог сбежать и устроить панику. Но и нажать на крючок не мог, потому что просто не чувствовал ни рук, ни ног, словно они теперь были не мои. Просто стоял на месте, смотря на её белоснежное лиц и светящиеся глаза, полные чего-то неживого.

— Тара, чо там? — голос Малу был столь неожиданным, что я даже невольно вздрогнул. Я настолько увлёкся, что забыл о том, что здесь не один. Это было как лёгкая пощёчина сознанию.

Малу невольно напомнил, что я не один. Да… я не один. Нас шестеро, у нас автоматы, вместе мы представляем страшную силу и можем положить кого угодно. А там… а там непонятно что, потому что я даже ещё не подошёл к ней. Ведь вдруг там вообще какая-нибудь картина на стене, как любят иногда люди рисовать.

Отговорка была откровенно слабой, но она, как ни странно, подействовала, вернув мне возможность двигаться.

Надо было взять себя в руки. Надо было идти дальше, так как возвращаться ни в коем случае нельзя. Надо действовать и двигаться дальше. Я смогу пробиться, что бы ни случилось.

Если что, я просто начну стрелять и бежать назад…

Шаг за шагом я приближался к этой девушке. Шаг за шагом вперёд к её голодным светящимся глазам…

Чтоб понять, что передо мной просто каменная стена.

— Вот же… — облегчённо выдохнул я, опуская автомат. Ощущение такое, что внутри тела стравили давление и с моих плеч буквально спал огромный груз. Я почувствовал холод по всему телу и то, как расслабились мышцы.

Теперь сердце хоть и билось сильно, но от облегчения и куда более спокойно.

Да, это была самая обычная неровная стена из серого камня. Откуда-то сверху из-под булыжников стекали потоки воды, которые за долгое время успели отмыть стену, от чего появились очень интересные разводы. А два торчащих камня, которые буквально выпирали, создавали те самые глаза, давая отблески водой. И выглядело же так…

Я отошёл назад, обратно к команде, при этом подсвечивая фонарём на стену. Уже зная, что там, очертания лица были едва заметны. Обычная стена, которая просто отмыта водой, не более.

— И? — спросил в нетерпении Малу.

— Пойди, посмотри, — кивнул я в коридор.

Он с подозрением посмотрел на меня, после чего двинулся вперёд. Он, наверное, шёл минуты две, прежде чем выругался.

— Вот же нахуй! А я-то думал! — то ли раздосадовано, то ли раздражённо выругался он. — А я то думал!

Я кивнул остальным, и мы двинулись вперёд. Из-за слишком обильного освещения им разглядеть лицо не удалось, но я вкратце описал ситуацию, чем вызвал смешки и подколки в свой и Малу адрес. И если я воспринял их спокойно, то вот Малу был более резок.

— Знаете чо, умники, блять. В следующий раз сами и проверите! Я чуть не обосрался, когда увидел её.

И я его мог понять. Как и полностью прочувствовать поговорку: «У страха глаза велики».

— А долго нам ещё идти-то? — толкнул меня в бок Алекс.

— Ну…

Я осветил комнату, в которую выходила наша труба. Большое помещение из ровного камня, в которое сливались ещё несколько труб, часть из которых была такой же старой, как и само помещение. Внизу протекала самая настоящая река, которая у одной из стен разделялась на две трубы, расходящиеся в разные стороны.

— Судя по всему, мы сейчас в старой части подземных каналов, так что…

— Почему их вообще так много? — удивился Лом. — Они тут всё пронизывают.

— Потому что Ханкск стоит на подземных реках. Нескольких больших и множестве мелких. Естественно, что когда это узнали, не стали переносить его, просто проложили каналы.

— А труб-то чего так много?

— Если вдруг в одном что-то забьётся, или будет наводнение, или ещё что, они между собой все будут соединены, и вода будет равномерно распределяться между ними.

— Откуда ты это знаешь всё? — покосился он на меня.

— Уроки истории нашего края и города.

— Я ж говорила, что они важны и расширяют наш кругозор, — вставила своё веское слово Сирень. — А вы спорили со мной, дебилы…

Те оба промолчали. Зато заговорил Хрыч.

— А теперь куда нам?

А вот это я и собирался выяснить.