Забудь меня. Ты мне (не) муж (СИ)

Глава 3

На удивление ночь я сплю спокойно. Возможно, организм просто забрал положенные часы отдыха. Утром я отправляю в черный список номер странного незнакомца и корю себя за то, что не сообразила сделать это сразу. Зачем читала сообщения больного человека?

О том, что этот сумасшедший воплотит угрозы в жизнь, я стараюсь не думать.

Я отвожу Егора в сад и отправляюсь на работу. Я уже нервничаю, представляя, как придется отпрашиваться у Полины Васильевны. Мне же нужно успеть навестить бабулю. А до клиники еще надо доехать.

Но в банке меня ждет сюрприз. Проверка прошла молниеносно. Вчера Клетов и Липовская были уволены. Исполняющей обязанности управляющей отделения назначена Славина.

Народ воодушевился, на лицах видна радость. Почти все рады Татьяне Тимуровне в качестве начальницы.

— Не расслабляемся. Работаем, — властным голосом говорит Славина. — Сделаем так, чтобы больше к нашему отделению претензий не было.

Через час телефон опять оживает. Я уже в страхе смотрю на гаджет. И все же открываю сообщение.

“Кира, прости, не выдержал. Опять пишу тебе, вместо того чтобы увидеть лично. Если бы я мог, давно бы осаждал твой дом, каждый вечер ждал бы тебя с работы. Но все против меня…”

Рома…

Зачем он опять пишет мне?.. Зачем бередит мое сердце?..

Что вообще ему нужно?

Я тяжело вздыхаю и сверлю взглядом непослушный гаджет.

Хотя разве телефон виноват, если кто-то вспомнил о своей ненужной жене?

Или Рома хочет разорвать наш глупый брак? Так почему он до сих пор не сделал этого?

Я чего-то не понимаю…

“Знаешь, в последние дни я много думал о нас. И не говори, что этого “нас” нет. Оно есть. Или будет…” — читаю я на экране телефона.

Опять Рома.

Так… Это он о чем сейчас?

Какие еще “мы”?!

Нет и не может быть никаких “мы”!

Я уже начинаю набирать ответ Роме, когда гаджет вновь выдает:

“Ты опять, мышка? Сколько можно повторять? Забудь Чаровского! Ты моя! Твой будущий муж”.

Я с трудом беру себя в руки. Убеждаю себя, что ничего страшного не происходит. Но с каждым сообщением от незнакомца мне становится хуже.

Как же так? Я же занесла его номер в черный список. Почему этот сумасшедший опять пишет мне?

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Нужно успокоиться.

Дрожащими руками я заношу и этот номер в черный список.

Но и это меня не спасает.

“Ты от меня так просто не избавишься, мышка. Твой будущий муж”, — приходит уже с другого номера.

Меня уже трясет мелкой дрожью. Обхватываю себя руками за плечи. Опять заставляю себя успокоиться. Я должна быть сильной. Я нужна Егорке и бабуле. Сейчас я не могу позволить себе нервный срыв. Даже если кто-то усиленно меня к этому толкает.

Подхожу к кулеру, выпиваю стаканчик воды. Пытаюсь взять себя в руки. Нужно отпроситься у Татьяны Тимуровны. Скоро пора ехать к бабуле.

Звонок телефона уже почти не трогает меня. Да и не будет этот сумасшедший звонить мне. Ему удобнее изводить меня, не выдавая своей личности.

— Кира Дмитриевна, добрый день, — слышу я в трубке. — Меня зовут Мария Васнецова, я личный помощник Егора Витальевича Калинина, — я вздрагиваю, боясь услышать плохое.

— Что-то случилось с бабулей? — вырывается у меня.

— Нет. С Ульяной Васильевной все в порядке. Обследование продолжается. Первые результаты будет завтра. Я по поводу ваших путевок в санаторий клиники.

— Путевки? Их несколько? — удивляюсь я. — Я думала, у нас одна путевка.

— Считается как одна. Но у нас в этой смене детки маленькие. Поэтому путевки рассчитаны и на одного взрослого. Это может быть мама, папа либо лицо, заменяющее родителей. Для вас забронирована небольшая комната, где при желании можно остаться на ночь. Вам нужно сдать дополнительные анализы и пройти нескольких врачей. Ничего сверх сложного. Управимся за пару часов. Поэтому я и прошу приехать вас пораньше. Вы же все равно собирались навестить Ульяну Васильевну?

— Все так, — киваю я, забывая, что собеседница меня не видит. — Спасибо за помощь, Мария.

— Всего хорошего, Кира Дмитриевна.

Разговор давно завершился, а я сижу с телефоном в руках и думаю…

Почему мне сразу не сказали, что путевка подразумевает присутствие родителей? Согласилась бы я на путевку, зная, что мне опять придется просить об отпуске или хотя бы о днях за свой счет? Не знаю…

Но и здоровье Егора важнее.

Так что необходимо отбросить все ненужное в сторону и принять помощь Чаровских.

Только сейчас я задумываюсь над тем, как давно брат Ромы присматривает за мной. В Тюмени мне удалось устроиться в хороший банк. Меня взяли со студенческой скамьи. Учили и помогали. Тогда у меня и мысли не было, что ко мне относятся как-то по-особенному. Коллектив был очень доброжелательный. Новичкам всегда помогали. Мне повезло проработать там почти два года.

В Москве я нашла работу очень быстро. Причем именно в ЧарКомБанке.

Что-то цепляет меня в этой мысли.

А ведь это папа помог мне тогда. Сказал, что через знакомых нашел место в лучшем банке Москвы. И должность была такой же, что я занимала в Тюмени.

Неужели папа обратился к Чаровским? Но зачем?

“Пап, привет. Скажи, как давно ты общаешься с Иваном Чаровским?” — быстро печатаю я и, не раздумывая, отправляю сообщение в мессенджере.

Ответа я жду долго. Гаджет оживает только через час.

“Это нельзя назвать общением. Просто Иван Борисович помогает вам с Егоркой. Или ты думала, я отправил тебя в Москву без поддержки?”

“Но почему тогда ты обратился к Ивану Чаровскому, а не к Роме?”

“Твоего Романа не было в стране. А я не мог ждать. Дочь, что за вопросы? Разве тебе была лишней помощь дяди твоего сына. Они должны тебе намного больше”.

“Папа! Ты о чем?” — набираю я текст и добавляю гневный смайлик.

“И о чем ты подумала, Кира? Я говорю о моральной стороне дела. У тебя сын растет без отца. Вот это плохо. Хотя ты по себе все знаешь. Я бы посоветовал тебе еще раз найти отца Егорки и рассказать ему о сыне. Но я помню, к чему привело мое прошлое предложение. Так что решай сама. И не держи в душе обид и зла. Ни на своего Рому, ни на меня”.

Ох, папа, папа…

Смотрю на часы. Пора собираться в клинику. Еще надо забрать Егорку из садика. Малыш не простит мне, если я поеду без него.

— Татьяна Тимуровна, можно я уйду сегодня с работы пораньше? — спрашиваю я начальницу. — Мне нужно в клинику, навестить бабушку и пройти дополнительное обследование для санатория.

— Конечно, Кира. Я в курсе. Иди, — серьезно смотрит на меня Славина.

— И я хотела еще попросить вас. Мне, наверное, будет нужен небольшой отпуск, — пытаюсь объяснить я и боюсь реакции начальницы. Все же я и так часто сижу на больничных. — Оказывается, путевка совместная на ребенка и взрослого. Я не уверена, что в санатории справлюсь с работой даже удаленно.

— Я знала эти тонкости, Кира, — неожиданно говорит Славина. — Не оставишь же ты Егорку одного в санатории. А ездить тебе туда каждый день затратно по времени. К тому же свежий воздух пойдет на пользу вам обоим. А насчет отпуска не переживай. Тебе он как раз положен, ты отработала у нас уже больше девяти месяцев.

— Но мои больничные? — начинаю я, но меня прерывают:

— Ты почти их отработала на удаленке. Так что тут к тебе вопросов нет.

— Скажите, Татьяна Тимуровна, вы помогаете мне, потому что вас Иван Борисович попросил? — говорю я и тут же жалею о вырвавшейся фразе.

— Нет, Кира. Дело в другом. Когда-то и я оказалась одна с маленьким ребенком, — признается побледневшая Славина. — Мне тогда мало кто помог. Я не хочу, чтобы и ты попала в такую же сложную ситуацию, как я когда-то.

Мне становится неудобно. И зачем я сказала все это? Татьяна Тимуровна и так много делает для меня. А я ее, наверное, обидела. Вот кто меня тянул за язык?

— Простите, я не должна говорить подобных вещей, — с виноватым видом извиняюсь я.

— Ничего, Кира. Все хорошо. Мы с дочкой справились тогда со всеми трудностями. Проблемы закаляют, — печально улыбается женщина. — А сейчас иди. Тебе нужно сегодня многое сделать.

В задумчивости я иду к своему рабочему месту, выключаю компьютер, собираю сумку.

Через пять минут мне на телефон приходит еще одно сообщение:

“Кира Дмитриевна, я жду вас на парковке рядом с отделением банка. Иван Борисович Чаровский приказал отвезти вас в клинику. Можно сказать, что с этого дня я ваш личный водитель. Василий Кузьмич Тимишев”.

Я сначала не понимаю, от кого оно пришло. Лишь выйдя из банка, вижу водителя, с которым вчера ездила в клинику.

— Добрый день, Кира Дмитриевна. Я жду вас, — спокойно говорит мужчина. — Машина припаркована недалеко.

— Василий Кузьмич, я немного озадачена. Не могу понять, чем я заслужила личного водителя, — признаюсь я, глядя на мужчину с военной выправкой.

— Это приказ генерального. А приказы я не привык обсуждать, — сурово отвечает мне.

— Вы бывший военный? — догадываюсь я.

— Верно. Но давайте не будем о моем прошлом. Просто знайте, что со мной вы под защитой. Вы и Егорка, — говорит Василий Кузьмич, а я цепляюсь за фразу.

— Под защитой? Нам что-то угрожает? — испуганно спрашиваю я.

— Не думаю. Иван Борисович решил обезопасить членов своей семьи. Разве это плохо? — умело уходит от ответа бывший военный. — Ну что, едем?

— Да. Сначала заберем Егора из сада. Затем к нам домой взять вещи для бабушки, и, наконец, едем в клинику.

— Маршрут ясен, — кивает мужчина и открывает передо мной дверь машины.

Сынишка явно радуется вчерашнему дяде. Егор с воодушевлением говорит о своем дне в детском саду. Василий Кузьмич что-то спрашивает у него, рассказывает о своих детях, о том, что они придумывали, когда были в возрасте Егорки.

К бабушке нас с сыном провожает до палаты молоденькая медсестра.

— Посещение с детьми ограничено по времени. После, если вы не против, я уведу Егора в игровую комнату. Вы же знаете, где она находится? — спрашивает девушка и тут же обращается к малышу: — Егор, ты же пойдешь со мной поиграть большими машинками?

— А Юля и Нина сегодня пришли? — с надеждой спрашивает сын.

— Не знаю, но мы с тобой проверим, — улыбается медсестра.

— Хорошо. Только сначала я навещу бабулю. Я должен ей сказать что-то очень важное, — с серьезным видом выдает сынишка.

— Мы уже дошли. Вот палата. Егор, помни, тут нужно разговаривать тихо, — объясняет девушка.

— Я буду как можно тише, — обещает малыш.

Палата, где лежит бабуля, рассчитана на двоих. Две кровати с деревянными спинками, тумбочки рядом с ними, у стены широкий шкаф, небольшой столик, два стула и маленький холодильник.

Егор осторожно заходит в палату, оглядывается и здоровается с соседкой нашей ба:

— Здравствуйте. Я Егор Романович, — по-взрослому представляется он, затем подходит к бабушке и тихо говорит: — Привет, бабуля.

Ульяна Васильевна лежит на кровати. Но, увидев любимого внука, она садится и с улыбкой зовет его к себе:

— Ты мой золотой, иди скорее, я тебя поцелую.

Малыш кидается к старушке, осторожно обнимает ее.

— Я волновался за тебя. Что с тобой вчера случилось? Ты заболела? Тебе уже лучше? — тараторит Егорка, легонько гладя руку бабули.

— Мне уже лучше, родной, — вытирая слезы, говорит бабушка. — Я бы и домой уже пошла. Как вы там без меня?

— Мы справимся, ба, — заверяю ее я. — Ты не переживай. К тому же скоро у нас заезд в санаторий.

— Каждый день ездить в такую даль? — качает головой Ульяна Васильевна. — Я же хотела сама возить Егорку. А вот слегла на больничную койку.

— Бабуля, ну что ты? Сейчас главное — твое здоровье. А за нас с Егором не переживай. В путевку входит проживание в комнате санатория. Так что нам не придется далеко ездить. Да и к тебе поближе.

— Кира Дмитриевна, Егору уже пора, — напоминает о себе медсестра. — А вы еще можете ненадолго остаться. Да и вас ждет лечащий врач Ульяны Васильевны. Девочки на посту покажут вам, где находится ординаторская.

— Еще капельку, — просит сынишка и тут же опять оборачивается к старушке, обнимает ее, целует морщинистую щеку и шепчет: — Бабуля, я тебя люблю. Сильно, сильно. Ты, пожалуйста, не болей больше. Я, как вырасту, заработаю много денег тебе на таблетки. Ты, главное, потерпи. Я же уже большой. Осталось недолго ждать, — заверяет ба Егор.

— Хорошо, родной. Я постараюсь, — обещает бабушка, в который раз вытирая мокрые от слез глаза.

— Я к тебе еще приду, ты не скучай, бабуля, — говорит малыш и выходит из палаты.

— И когда он таким взрослым стал? — тяжело вздыхает старушка.

— А теперь рассказывай, ба. Как ты на самом деле себя чувствуешь? — прошу я, садясь на стул рядом с кроватью бабушки.

— Да хорошо все, Кира. Что мне будет? — машет рукой она. — И вообще, давай переведем меня в обычную больницу. Ну где у тебя деньги на частную клинику? — тяжело вздыхает она.

— Ульяна Васильевна, что вы опять переживаете? — мягко говорит соседка по палате бабули. — Вам же сказали, что все оплатит муж вашей внучки.

— Муж? — переспрашиваю я, с удивлением глядя на женщину.

— Вы, видимо, в ссоре или в разводе, — додумывает что-то она. — Но тут не стоит сопротивляться. Сейчас главное — здоровье Ульяны Васильевны.

— Тут вы правы, — вынужденно соглашаюсь я. Только еще бы понять, кому я должна быть благодарной.

Мы еще немного говорим с бабулей, и я направляюсь к ее лечащему врачу.

— Сергей Юрьевич, можно? — стучусь я в ординаторскую.

— Проходите, вы, наверное, внучка Ульяны Васильевны Новиковой? — спрашивает коренастый мужчина средних лет.

— Верно, я Кира Новикова. Скажите, результаты обследования бабушки уже готовы? — с тревогой произношу я.

— Пока не все. Но и из того, что уже готово, можно сказать, что Ульяне Васильевне необходима срочная операция на сердце, — говорит врач и подробно рассказывает о результатах УЗИ сердца, кардиограммы и других исследований, что провели в клинике. — Как видите, все очень серьезно.

— И когда нужно делать операцию? — дрожащим голосом спрашиваю я.

— Как можно скорее.

— Но деньги… Сколько она будет стоить?

— Деньги? — удивляется кардиолог. — В медицинской карте Ульяны Васильевны стоит отметка, что все будет оплачено Иваном Чаровским. Насколько я понял, вы родственница Чаровских. Так что вам не о чем переживать.

И опять мой долг перед Чаровскими увеличивается.

***

Я забираю Егорку из детской комнаты, и мы выходим из клиники. По дороге малыш восторженно рассказывает о новой подружке.

— Мама, Ириша такая интересная. Она еще не очень хорошо говорит. Но я почти все понимаю из ее слов, — тараторит сынишка, пока мы идем до машины. — И знаешь, ей тоже купили путевку в санаторий. Так что у меня там будет много друзей.

— Хорошая новость, родной, — улыбаюсь я Егорке.

— Думаешь, у нас будет время поиграть? А там есть детская площадка? — сыплет вопросами малыш.

— Наверняка есть. Это же детская смена.

Мы почти выходим за территорию клиники, когда мне кажется, что на меня кто-то пристально смотрит. Я даже оглядываюсь, пытаясь понять, откуда исходит это неприятное чувство. Но никого не вижу.

— Все в порядке, Кира Дмитриевна? — спрашивает подошедший к нам Василий Кузьмич.

— Не знаю, мне показалось, что на меня кто-то смотрит, — признаюсь я.

Наверное, надо рассказать и о сумасшедшем, что присылает мне неприятные сообщения. Но я не решаюсь это сделать. Рядом стоит Егор и не пропускает ни одного слова. Я просто не хочу беспокоить сынишку лишними проблемами.

Мы проезжаем почти половину пути, когда уставший за день Егорка начинает дремать в своем детском кресле.

— И часто вам кажется, что за вами следят? — тихо интересуется водитель.

— Это впервые. Но я бы хотела посоветоваться, сказать что-то важное. Если вы не против, то вечером я напишу вам.

— Конечно, Кира Дмитриевна, — кивает мужчина. — Я же говорил, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

— Спасибо, — с облегчением говорю я.

Неужели меня избавят от назойливого поклонника? Хотя и поклонником этого сумасшедшего не назвать. Он просто возомнил себя моим “будущим мужем”.

Мы с Егором заходим в магазин рядом с нашим домом. Я покупаю продукты, чтобы заполнить холодильник на несколько дней. Уже в понедельник заезд в санаторий.

Готовлю на ужин картофельное пюре, жарю котлеты. Мы пьем чай с любимым печеньем Егора, когда сынишка внезапно спрашивает:

— Мама, а ты видела папу?

Я застываю, не зная, что отвечать.

— Я бы хотел встретить папу. Мама, давай съездим к нему, — умоляет меня малыш, глядя на меня глазами, которые так похожи на Ромины.

— Егор… — тяну я, не понимая, как мне уйти от сложной темы.

— Я скучаю без папы, — шмыгает носом сынишка, вытирая рукой мокрые от слез глаза.

— Егор, ты же знаешь, у нас с твоим папой все сложно. Пожалуйста, дай мне время. Я попытаюсь решить этот вопрос.

— Ты обещаешь? — спрашивает малыш, и его голос опять дрожит.

— Обещаю, — вынужденно отвечаю я.

Да и что тут скажешь. Конечно, Егору нужен отец. Но как мне сказать Роме о сыне? Как он воспримет эту информацию?

Мне просто страшно.

Дни летят стремительно. После работы я еще пару раз ездила к бабушке. Занималась домашними делами, делала уборку, стирала вещи.

За всеми заботами я совершенно забыла написать Василию Кузьмичу о назойливом поклоннике. Да и сообщения от него перестали приходить. Может, незнакомец забыл обо мне?

Но зато каждый вечер мне пишет Ромка.

“Привет, Кира. Это опять я — твой непутевый муж. Скучаю и хочу поскорее тебя увидеть”.

Каждый раз я в ступоре смотрю на сообщение. Я не понимаю, что происходит с Ромой. Он скучает? По мне? Это что-то из разряда невероятного.

Скучает как по старой подруге или как по ненужной жене, которую он выбросил из своей жизни после первой брачной ночи?

После таких сообщений я полночи не могу уснуть, ворочаюсь в постели. Вспоминаю Ромку, нашу дружбу и мое обещание сыну рассказать Чаровскому о существовании Егорки.

В понедельник мы отправляемся в санаторий. Так получилось, что мы приезжаем одними из первых. Нас быстро регистрируют, выдают ключ от комнаты. И мы направляемся в соседний корпус. Осматриваем комнату, где нам предстоит жить в ближайшие недели. Егорка быстро умывается и просится на детскую площадку, которая видна из наших окон.

— Мама, пойдем на площадку. Я там подожду девочек.

— Егор, но мне нужно разобрать вещи, — качаю я головой, но сына не остановить.

— Но я не хочу пропустить девочек. Тетя адми-нистра-тор сказала, что у нас сегодня свободный день, — старательно выговаривает малыш и умоляюще смотрит на меня. — Я не хочу терять этот день. Ну, пожалуйста, можно я подожду подружек на площадке? Я буду тихо сидеть на качелях. Вон они, ты увидишь меня из окна.

— Хорошо, Егор. Но с площадки ни ногой, — строго говорю я.

— Ура! Спасибо, мамочка, — малыш с радостным воплем кидается к двери.

— Егор Романович, а ну стой! — успеваю я схватить сына в последний момент.

— Да, ма? — удивленно интересуется он.

— Ты помнишь, что говорила администратор? Малышей всегда должны сопровождать взрослые.

— Так то малыши, — совершенно серьезно говорит мой четырехлетний сын.

— На площадке за вами присматривает дежурный воспитатель, — не обращаю я внимания на слова Егора. — Подожди две минуты, и я провожу тебя на детскую площадку.

— Хорошо, — тяжело вздыхает мальчик и застывает у двери, ожидая меня.

На площадке подхожу к дежурному воспитателю и сообщаю, что оставляю Егора примерно на полчаса. Молодой человек записывает что-то в свой телефон, затем кивает мне.

— Конечно, Кира Дмитриевна. Не волнуйтесь Егор под моим контролем.

***

Я спокойно разбираю вещи и, когда опять спускаюсь на площадку, вижу, что мой сынишка уже играет в компании трех девочек. Близняшек, внучек доктора Калинина, я уже знаю. А вот третью малышку я вижу впервые. Видимо, это и есть та самая Ириша. Черноглазая и темноволосая девчушка, удивительно похожая на моего сына.

Они словно брат и сестра. Интересно, кто ее отец? Неужели у Романа есть дочь?

Ревность злой кошкой пробирается в мое сердце. И пусть Рома мой муж лишь на бумаге, мне сложно представить, что у моего Чаровского есть другая семья.

«Брось, Кира, ты не имеешь никаких прав на Романа», — одергиваю я себя.

Конечно, за это время у него могли появиться жена и дочь. Хотя тогда Чаровскому пришлось бы развестись со мной. Но он почему-то этого так и не сделал.

Я стараюсь взять себя в руки, подхожу к дежурному воспитателю, сообщаю, что вернулась. Машу сынишке и осматриваюсь, решая, куда сесть. На одной из скамеек сидят две молодые женщины. Одна из них — Катерина Калинина, мама близняшек, а вот вторая темноволосая девушка кажется мне знакомой.

— Добрый день, с вами можно присесть? — спрашиваю я, подходя к ним.

— Добрый день, Кира. Конечно, садитесь, — улыбается Катерина.

— Кира? Мне кажется, мы знакомы? — внезапно произносит вторая девушка.

Кто бы мог подумать, но это оказывается Наташа Гришина. Девушка, которую я знала еще девчонкой и видела не раз, когда приходила в гости к Ромке. Она дочь экономки Чаровских. Для Ромы она была больше чем подруга. Таша была ему как сестра.

В прошлом мы общались мало. Во мне сидела обида на то, что мой кумир обращает внимание на кого-то другого. Дружит и ценит выше меня.

Сейчас же общаться с Ташей и Катей на удивление легко, словно мы знаем друг друга не первый год. Я без утайки рассказываю о себе, о том, как Ромка женился на мне и после оставил беременной. Мне нужно выговориться. На душе становится легче.

После и девочки рассказывают о себе.

Та малышка, так похожая на Егорку, оказывается, и правда его сестра. Двоюродная сестра, дочь Ивана Чаровского. Иван, как и его брат, тоже накосячил немало. Женился на Таше, но скрывал этот факт от родных. А затем бросил ее в Новосибирске, выбрав пост генерального директора ЧарКомБанка вместо любимой жены. Только так случилось, что бросил он ее беременной. О чем так и не узнал. Но и это еще не все. Через несколько месяцев после разлуки с Ташей Иван Чаровский попал в аварию и потерял память.

— Так что я приехала в Москву, чтобы напомнить Ивану, что он женат, — грустно улыбается Таша. — Как мне сказали, Ваня собрался жениться.

— А вас так и не развели? — говорю я, вспоминая властного и авторитарного главу семейства Чаровских.

— Нет. Борис Иванович узнал про внучку, вот и решил не разрушать наш брак. Кстати, ты думаешь, наш свекор не в курсе, что и Рома женат? — внезапно спрашивает Наташа.

— Насчет Бориса Ивановича не скажу. Но вот твой муж в курсе. Я же работаю в отделении ЧарКомБанка. Мои документы не прошли мимо генерального директора. До недавнего времени я и не знала, как сильно мне помог Иван Чаровский. Да что говорить, даже эту путевку оплатил он. У меня не настолько много денег, — печально хмыкаю я.

— Я догадывалась, что Ваня что-то знает о Роме. И не говорит ему, — качает головой Таша. — И знаешь, Кира, надо бы все же рассказать Роме про сына. Пусть он и накосячил сверх меры, но он неплохой человек. Без его помощи мне бы не справиться.

— Интересно, получается, тебе помог Роман, а мне твой муж, — сопоставляю я факты.

— А у меня не такая захватывающая история, как у вас, девочки. Мне просто тупо изменяет муж. Уже который год подряд. У него даже появилось незыблемое правило. Когда он влюбляется в очередную девицу, то везет ее в Питер, где они предаются страсти несколько дней, — с грустью делится Катерина Калинина.

— А если развестись? — осторожно спрашиваю я.

— Мне некуда идти. Кому я нужна с двумя детьми? — добавляет девушка, смахивая со щек набежавшие слезы.

***

Две недели наш отдых с Егором протекает просто замечательно. Сынишку успели подлечить, подкрепить витаминами. Мы ходили в бассейн и на лечебную физкультуру, прошли курс массажа и физиопроцедуры. При этом Егор вдоволь наигрался со своими подружками, завел еще друзей среди отдыхающих детей.

Да и мы с девочками сильно сдружились за это время. И даже договорились встречаться почаще и после завершения смены в санатории.

Сегодня я навещала бабушку. Пять дней назад ей сделали операцию на сердце. Врачи дают неплохие прогнозы. Бабуля хорошо восстанавливается. И это, конечно же, радует меня.

Я иду в радужном настроении. Ничего не предвещает проблем.

Но все меняется в мгновение ока, когда я подхожу к детской площадке, где играет Егорка. И застываю…

Пока я ходила к бабуле, за сынишкой присматривала Таша. И сейчас рядом с подругой сидит мой непутевый муж, как он сам себя называет.

Нет. Этого просто не может быть…

Я испуганно нахожу глазами сына. Нужно поскорее увести его с площадки. Но… Разве уследишь за этими сорванцами? Ириша с Егоркой уже подбегают к младшему Чаровскому.

— Здравствуйте, — раздается звонкий голос Егора.

Я застываю и боюсь сдвинуться с места. Что теперь будет?

— Здравствуй, — отвечает резко побледневший Роман, впервые в жизни вглядываясь в глаза сына.

— Я — Егор Романович, — представляется малыш и подает руку отцу.