Забытые на обочине

Геннадий чувствовал, как мокрая сорочка под смокингом прилипла к спине. Страясь, чтоб в движениях его не было ни тени поспешности, суеты, он принялся искать в карманах ключи от зажигания. Нашел в заднем кармане брюк. Он никогда не клал туда ключей от машины. Медленно добрел до дверцы водителя и вставил ключи в замок.

Выстрела все ещё не было. На автостоянке не было видно охраны. Промозглый ветер выгнал с тротуаров всех любителей вечернего моциона.

Неужели успели подложить в автомобиль взрывное устройство?!

Геннадий медленно повернул ключ в замке.

И услышал за свой спиной неторопливые шаги. Даже почувствовал облегчение - правильно, убийце сподручней работать здесь ножом или кинжалом. Это бесшумно и даже надежней. К тому же, пока соберется толпа, можно успеть забросить труп в багажник и скинуть его в Яузу. Или закопать в Тимирязевском парке. Геннадий заставил себя обернуться.

Откровенно пьяненький старичок под зонтиком волочил свои хилые ноги мимо Геннадия, что-то напевал себе под нос, шнурки старомодных ботинок были развязаны и волочились за ним, словно хвостики.

Геннадий сел к рулю. Взорвут или нет? Мотор мягко принял обороты, Геннадий выжал сцепление. В зеркале заднего обзора вспыхнули фары ещё одной машины на стоянке - тронулась следом.

Можно было рвануть свою машину в кусты бульвара, вывалиться из неё и скрыться в темноте. И что? Если приказ отдан, то тем, кто его получил назначен гонорар. Исполнители - профессионалы, из тех кто зря денег не берет и берегут свою рабочую репутацию.

Двигавшийся позади автомобиль набрал скорость и рывком обошел Геннадия. Исчез за поворотом.

Геннадий продолжал плавно катиться по мокрому тротуару со скоростью чуть выше пешехода. Достал из кармана смокинга мобильный телефон, на память набрал номер. Апппарат запищал, послышался треск, потом прозвучало вопросительное:

- Ну?

- Заваров?! Мигом за руль! Без разговоров! Гони по Ярославке мне навстречу. Рандеву на пятнадцатом километре от Москвы!

- Что случилось, Гена?!

- Заткнись! За руль!

Он отключил связь. Плавно набрал скорость. Достиг разрешенных шестидесяти в час и, не повышая её, докатился до выезда из Москвы.

Прошел эстакаду МКАД и через километр остановился, выключил фары и мотор. Надел перчатки и вышел из машины.

Под передним бампером автомобиля был устроен маленький тайник, из которого Геннадий вытащил пистолет "беретту". Привинтил к стволу глушитель и вставил обойму.

Потом снова покатился по шосссе, нырял из освещенных мест (когда проезжал населенные пункты) в темные. Все с той же плавной скоростью остановился на пятнадцатом киломметре.

И через полторы минуты ожидания увидел приближающийся "сааб" Заварова.

Трижды мигнул ему фарами и тронул машину с места. Открыл окно. Махнул рукой, приглашая следовать за собой. Скорости не повышал, пока не убедился, что Заваров развернулся и следует за ним. Опять плавно набрал скорость до восьмидесяти, миновали несколько населенных пунктов и на первом же второстепенном перекрестке Геннадий ушел вправо, прокатились мимо пустых полей киломметра три и остановились в перелеске.

Геннадий вышел из машины, быстро открыл багажник, покопался в нем и нашел большой мешок, в котором перевозил на дачу вещи.

Заваров уже вышел из "сааба" ещё издали возмущенно выкрикнув:

- Генка! Что случилось?

Геннадий шагнул навстречу и пистолетом, зажатым в руке, ударил Заварова под челюсть. Тот рухнул на землю, тут же попытался вскочить, но от второго удара по затылку ткнулся лицом в землю.

Геннадий перевел дыхание. Заваров застонал и сел. Геннадий спросил едва сдерживаясь.

- Кому ты протрепался про наше дело, придурок?!

- Что?

- Протрепался, или продал?! Все равно тебе конец! Так хоть подохни, как человек! Ну?

Заваров вновь попытался подняться с мокрой земли, но получил такой удар в ухо, что завалился на бок и прокричал.

- Обьясни о чем ты говоришь, псих! Я ни хрена не понимаю!

Заваров кинул ему в ноги мешок.

- Залезай в него! С головой!

Заваров отчетливо видел в руке взбесившегося приятеля оружие и понимал, что торговаться ещё не время. Он влез в мешок с ногами и обхватил колени руками. Геннадий подошел вплотную, стянул горловину мешка на шее Заварова и туго затянул тесемки так, что Заваров едва дышал, а уж пошевелиться и вообще не мог.

Геннадий сунул пистолет в карман, вернулся к своей машине, достал бутылку водки, свинтил пробку и спросил буднично.

- Пить будешь?

- Дай.

Геннадий сам сделал короткий глоток, потом поднес горлышко бутылки к губам Заварова и тот тоже прихлебнул.

В полном молчании Геннадий неторопливо закурил и заговорил мерно.

- Значит так. Я только что из "двух семерок". Уже третий день Шаратаров косит на меня зверем. Вчера бригада обсуждала кое-какие проблемы, меня даже не пригласили. Такого не бывало. А сегодня, час назад, Шаратаров плюнул мне в лицо и заорал: "Продал меня, сука! Яму под меня роешь!" Ну? Что скажешь?

Заваров попытался взять себя в руки, ответил укоризненно.

- Гена... Ты только не трусь. Он же сказал: "яму роешь". Он не сказал - "тоннель копаешь" Просто это такое выражение. Ошибка.

- Нет, дорогой. Я Шаратарова хорошо знаю. Он не делает ошибок. И никогда ничего не говорит зря! А тем более не плюет в лицо помошнику!

- Геннадий... Про наш тоннель не знает никто. Даже те, кто копает. Вся команда и маркшейдер, Бригадир понятия не имею куда и зачем роют тоннель! Их контролирует клоун Левка Огнев и тот считает, что мы просто роем запасный выход на случай облавы ментов. Все под контролем. Они работают совершенно изолировано, Гена. Грунт вывозят по ночам. Никаких срывов. Тройной контроль!

- А побег?! Ты лопотал о побеге недавно?

- Так и что? Живым никто не убежал. А то, что там мою "подсадную утку" замочили, так этому ублюдку туда и дорога. Хрен с ним! Его никто искать не будет.

- Значит продал - ты! Больше некому! Сам доказал.

- Гена, ты просто паникер. - терпеливо и осторожно жал Заваров. Шаратаров и раньше тебе не очень доверял. Что он ещё сказал подозрительного?

- Сказал, что такие сопляки как я, слишком рано мечтают сожрать вожака волчьей стаи. Сказал точно: "У Акелы ещё крепкие зубы, ты, бандерлог!" Знаешь это откуда цитата?

- Да. "Маугли". Бандерлоги - обезьяны.

- Правильно. Акела - вожак стаи свободных волков. Хватит литературы. Теперь так, Витя. То, что я тебя убью, остается в силе. Но, может быть, дам тебе погулять недельку-другую. - он ударил ногой в бок Заварова, целясь в печень и выкрикнул. - Я должен знать, откуда дует ветер! Должен, гнида!

Заваров поморщился от боли и ответил, срываясь.

- Он тебя правоцирует, Гена. Берет на понт. Был бы уверен в чем, то проверил бы. Мы оба были бы уже мертвецами. Подумай сам, как я мог тебя предать, если у меня даже контакта нет с Шаратаровым?! И с братвой его нет контакта. Ни с кем нет контактов, я одинокий волк.

- Шваль ты вонючая! Да потому-то в таком деле я с тобой и спутался, что у тебя ни с кем нет контактов! Потому, что ты - ничтожество, ничтожество, ничтожество! Я на то и рассчитывал, что все прокрутим тайно! С кем ты, сука, общнулся? Кому продался?

Заваров благоразумно не ответил на это вопрос, зазвучавший уже рефреном. Геннадий распахнул дверь машины, боком сел в кресло, спросил безнадежно и обессиленно.

- Еще выпить хочешь?

- Глоток.

Геннадий поднес к его губам бутылку и Заваров булькнул два раза. Тот же номер повторил и Геннадий, вытер губы и сказал убежденно.

- Витя, я психую. Я обосрался от страха. Вспомни, кому ты мог трепануть, ну, по пьянке, - про дело, про меня? Вспомни. Сестре, любовнице, матери? Кому, Витя? Это надо сейчас знать точно, или нам обоим с тобой кранты верняком!

- Сестра моя знает, что ты есть. И больше ничего. Наташка тоже знает. Матушка моя давно померла. Климов подох, про тоннель знал, но больше ничего. Всё, Гена, мне про тебя просто больше некому трепать.

- А про дело?

- Тоже никому. Но... Но!

- Говори. - произнес Геннадий, не разжимая рта.

Заваров не отвечал около минуты, потом потребовал без напряжения.

- Развяжи меня и не психуй. Угробишь меня, сам умрешь через пару дней. Такая получается заковыка, Гена, что либо вы выкрутимся вместе, либо обоим хана в натуре. Развяжи, я не блефую.

Геннадий неторопливо развязал тесемки мешка и сбросил их с плеч Заварова. Тот закряхтел, поднялся, одобрительно усмехнулся.

- А я не думал, что ты на такие крутые штуки способен.

- Ладно обо мне. На чем мы горим?

- На моей глупости. - твердо произнес Заваров. - Фрайернулся я, как последний сопляк. Так получилось, что я намекнул одному человеку, что хочу посчитаться с Шаратаровым. Покусать его за ляжку.

- Кому сказал?

- Намекнул. Рыбе. Оскару Борисовичу.

- Рыбе?! Зачем, идиот?!

- Обьяснил. По дурости. Цену себе набивал. Авторитет себе хотел нарисовать.

- Кретин. - сокрушено определил Геннадий. - Неужели не понимал, что месяц-другой и все Рыбы и Шаратаровы пятки нам лизать будут? А теперь что? Теперь мне все до конца ясно...

- Что, Гена?

Геннадий задумчиво помолчал, потом сказал нехотя.

- На той неделе справляли поминки по одному "авторитету". Годовщину, как его в собственном сортире на даче взорвали. Прям под голым задом бомба дернула... Хорошо гульнули за городом. Тоже все "авторитеты". Ну, Рыба держал поминальную речь. И сказал, что покойный "авторитет" получил свою бомбу под задницу, потому что доверился холуям. Точнее так: "старый туз верил молодым холуям, а именно им верить нельзя!" И при этом захихикал и похлопал Шаратарова по плечу... Потом они в сторонку отошли и парой слов перекинулись. С той минуты Шаратаров на меня и вызверился. Потому что я, трепач ты мой дорогой, самый молодой холуй среди самых близких "шестерок" Шаратарова. Все остальные - его старая гвардия. Старая сволочь со своим Воровским Законом, им давно пора передохнуть!

- Генка, да я же говорю, на понт тебе взял Шаратаров!

Геннадий отрицательно покачал головой.

- Нет, Витя, Понт это или не понт, но если меня уже не приказно "замочить", то теперь Шаратаров начнет под меня копать. Я его знаю. И Рыбу знаю. Они пустых слов и на поминках не говорят. Шаратаров замочит меня профелактики ради. Или не замочит. Если я успею...

- Что успеешь? - не выдержал паузы Заваров.

- Если я успею тебя продать, Витя. Вот так.

- Спасибо. - улыбнулся Заваров. - Я тебе всю правду сказал.

- И я тебе тоже. Но этого имало. Не будем паниковать. Ничего. Ничего.

Он примолк, нахмурившись, и Заваров понял, что встревать в раздумья приятеля не надо. Закурил, потянулся к бутылке, но Геннадий остановил.

- Не пей больше. Ясная голова и твердые руки, похоже, понадобятся. Выход должен быть и он есть. Точнее так: есть два варинта действий и один план. Слушай и думай, если можешь выполнить такую работу.

- Попробую. - усмехнулся Заваров.

- Первое. План. Работу в тоннеле надо максимально ускорить.

- Само собой.

- Варианты. Первый. Надо бы припугнуть Шаратарова. Точнее, перключить его внимание с меня, на кого-то другого. Отвлечь его на недельку, а нам успеть закончить дело. И он в наших руках. Второй вариант легче в исполнении, но много хуже... Вариант прикрытия... Рыбу, этого Оскара Борисовича придется...

- Пригласить в долю?! - догадался Заваров.

- Да.

- К черту! - выкрикнул Заваров. - С ним не только деньгами поделишся, а этот старый вор опять же под свою власть все подомнет! К чертям собачим! Нам самим, Гена, надо в авторитет входить! Хватит платить в эти их "общаки", делить с ними зоны контроля! Хватит с нас этих Законов! Работаем первый вариант! Моментально! Сегодня же! Шаратаров в "двух семерках"?

Геннадий заметил одобрительно.

- Наконец-то ты включил мозги. Шаратаров в "семерках". Тебе придется изобразить покушение на Шаратарова.

- "Мочить" его надо!

- Надо бы. - вздохнув, согласился Геннадий. - Но только такой номер просто так с рук не соскользнет. Пока братва не установит, кто и за что его уделал, пока его дело в новые руки не уйдет - нам не сдобровать. А вот изобразить покушение, панику навести, будет разумно. И чтобы я при этом был рядом с ним. Еще лучше, чтобы я его спас. Но желательно, сам понимаешь, чтоб я остался жив.

- Я снайпер. - просто сказал Заваров. - Профессиональный.

- Давно стрелял?

- Регулярно.

- И винтовка есть?

- Карабин. С оптическим прицелом.

- За сколько сделаешь три прицельных выстрела?

- Уложусь полторы секунды.

- Стоп. А то захлебнемся... Слишком быстро пошло. Это опасно.

- Нас жмет время, Гена, как я понимаю.

- Ничего, успеем. Раньше двух ночи Шаратаров из "семерок" не вылезет. Значит так... Я обычно провожаю его до машины и открываю заднюю правую дверь. Два охранника метрах в пяти от него и по разные стороны осматривают окрестность. Водитель уже сидит в машине, греет мотор. В момент, когда я протяну руку к дверце - начинай стрелять. Первая пуля ради страху, вторая вроде бы в меня...

- Не учи меня тому, что я знаю. - без грубости приостановил Заваров. - Тебе попасть в руку?

Геннадий колебался лишь мгновение.

- Да. Между кистью и локтем. Если сможешь.

- О кей.

- Но только руку мне прострели, а не череп!

- Постараюсь.

- Черт! - огорчился Геннадий. - Все-таки у нас очень мало времени. И рубеж огня тебе придется выбирать на месте, на ходу. Там, правда, много подворотен, на бульваре рядом кусты и...

- Повторяю тебе, оставь мои задачи мне. Гони основное дальше. настойчиво сказал Заваров.

- Ты прав. Общая диспозиция... Если я не выйду совсем - значит меня раскололи, блокировали или уже "замочили". Если я выйду с плащом через левую руку - стреляй. Если плащ будет на мне - кино отменяется, отбой. Тогда созваниваемся под утро.

- Понял. Нам надо ещё сьездит за винтовкой.

- Поедешь без меня. Я погоню назад, в "семерки". Уточним ритм и темп. Первая пуля после моего сигнала куда?

- В автомобиль. Ты начинаешь прикрывать своей благородной грудью грязную тушу Шаратарова.

Геннадий одобрительно хмыкнул:

- Тебе такие ситуации полезны, остроумие прорезалось. Так. Вторая пуля?

- В тебя, голубок. Куда уж попадет. Будем надеяться в руку.

- Надеюсь. Я сваливаю Шаратарова на землю и третья пуля куда угодно. Будем думать, все остануться живы, а своей цели мы достигнем.

- Ты теоретик, - усмехнулся Заваров. - А на практике...

- Я и практик тоже, но это не тема для разговора. Ты хочешь сказать, что любой план в исполнении всегда подвергается коррекции случайности, капризам судьбы и прочим неучтенным элементам?

- Правильно.

- Ну, так вот одну возможную случайность судьбы я, Витя, сейчас ликвидирую.

Геннадий достал из кармана мобильник, быстро включил его и через десяток секунд произнес громко.

- Кира, это я! Слушай меня внимательно. Если со мной сегодня что-нибудь случится, если я не позвоню или не вернусь до утра, то ты продашь все, что у нас есть, наберешь тысяч сто баксов и найдешь знакомого тебе человека из города Торжка. Слышишь меня?

Он отодвинул от уха трубку и Заваров услышал голос Киры.

- Слышу и все понимаю.

- Так вот. - продолжал Геннадий. - И на все эти деньги закажешь нашему другу из Торжка ликвидировать Виктора Заварова. Ликвидировать неторопливо и наверняка. Повторяю - Виктора Заварова.

Ответ прозвучал спокойно и деловито.

- Друг из Торжка возмет за такую работу десять штук. Максимально пятнадцать. Нечего оставлять свою семью нищей, мой дорогой муж.

- Тем лучше.

- Во сколько ждать контрольного звонка?

- Не раньше пяти утра.

- Хорошо. Сплю с мобильником под ухом.

Геннадий убрал аппарат и спросил.

- Золотая у меня жена, Витя, как считаешь?

- Да. Но это ты напрасно страховался. Мы с тобой и без того повязаны. И главного дела в одиночку не прокрутим.

Геннадий не стал обьяснять напарнику, что показанный номер - давно и тщательно отрепетирован, используется в подобных ситуациях уже не в первый раз. Только имена меняются.

- Я просто хотел тебе показать, что стараюсь предусмотреть все случайности. И промахи.

- Не бойся. Я хороший снайпер.

- Верю. Но жаль, что у нас нет времени на пару репетиций. Ты сумеешь себе обеспечить отход и алиби?

- Мои заботы, сумею, не дергайся.

- Тогда по машинам. Удачи друг другу не желаем, шансов на неё и так уж не слишком много.

- Пошел к черту.

Они разошлись по своим машинам и друг за другом выкатились на трассу. Геннадий дошел до разворота и покатился к Москве. Заваров забрал вправо и через пятнадцать минут перекатился через железнодорожный переезд, а затем основился возле дома сестры.

В гостиной горел свет и на стеклах окна мерцал отблеск телеэкрана. Карабин Заваров прятал в сарае, под настилом собачьих вольеров, которые теперь были пусты - ни одной собаки, даже строжевой. Сначала Заваров решил пробраться в сарай незаметно и таким же манером уйти с карабином. Потом понял, что Алла, как все одинокие хозяйки загородных домов, бессознательно, но чутко держит под контролем все своей хозяйство - мозг прислушивается к каждому звуку совершенно непроизвольно от воли, даже во сне.

Он быстро прошел к крыльцу, отомкнул своим ключом дверь и уже из сеней крикнул.

- Алла, это я! Всего на минутку. Обещал приятелю строгий ошейник и намордник для его собаки. Возьму в сарае.

- Подожди.

Она вышла из гостиной и слегка хмурясь произнесла.

- Хорошо, что заехал. Мне надо с тобой поговорить. Я тут мучусь одним вопросом...

- Аллочка! - заторопился Заваров. - Я вернусь утром. И обо всем поговорим спокойно.

- Хорошо. Спокойно поговорим утром. Сейчас ответь только на один вопрос. Ты знаешь, где Гриша Нестеров?

Заваров ожидал любого вопроса, кроме того, что услышал.

- Но почему ты вдруг о нем спрашиваешь?

- Много странностей, Витя. Его брат, Геннадий Нестеров, живет так, что позавидует любой. А Григорий - скитается, голову преклонить негде, и вообще неизвестно где! Тут его друг презжал и сказал...

- Но почему ты спрашиваешь об этом меня, Алла?! - Заваров изобразил предельную степень удивления.

Она помолчала, будто подыскивала слова.

- Потому... Что по моему глубокому убеждению, вы с Геннадием теперь очень и очень большие друзья.

- Вот Геннадия и спроси, где его брат! Достаточно на сегодня? Все остальное завтра утром.

Он прихлопнул за собой дверь и быстро прошел в сарай. В клетке вольера, где раньше обитал ленивый людоед Зомби, Заваров акуратно приподнял с пола две доски, после чего извлек из ямы длинный пакет, умотанный в мешковину. Быстро развернул его, чтоб убедиться, что карабин тщательно смазан, оптический прицел на месте, три обоймы патронов лежат в специальной коробке. Заваров пожалел, что нет глушителя, но на решение этой проблемы не было времени.

Он выключил в вольерах освещение, пересек темный двор и спрятал оружие под задними сиденьями автомобиля. Опять пожалел, что не сделал в свое время, как ему советовали, специальных зажимов под днищем машины все-таки получше, чем прятать в салоне. Онь уже запустил двигатель, когда даже вздрогнул, обнаружив, что перед капотом стоит черная, укутанная в поблескивающее покрывало фигура.

- Алла! Что еще, родная?!

- Я была в милиции. У твоего одноклассника Валеры Самсонова. Теперь он капитан...

- Зачем он тебе нужен?

- За тем. Григорий Нестеров был действительно обьявлен в розыск Ярославской милицией. Но две недели назад розыск отменили. Где Григорий, Витя? Где, если о том не знают ты, его брат и его друг Михаил в Москве?

Заварову спокойный ответ стоил большого напряжения.

- Алла, мы договорились на завтра обо всем этом потолковать.

- Отлично. Итак, если завтра я не получу вразумительного ответа, то послезавтра - сама пойду в милицию и обьявлю в розыск Григория Викторовича Нестерова.

Заваров, наконец, не выдержал и закричал в темноту в полный голос.

- Да ты что, сестра, переспать с ним успела что ли?!

- Да.

- Черт тебя дери! Я не хотел тебя ни огорчать, ни пугать! Гришка опять сидит в психиатрии! В дурдоме! И ты его увидишь! Получила?! А теперь будь здорова, у меня мало времени.

Алла чуть отдвинулась в сторону и кивнула.

- У всех мало времени... Если карабин под задницей.

Заваров резко дал газ, сорвался с места и только когда машину затрясло на железнодорожном переезде, смысл последней фразы дошел до его сознания. Точнее, даже двойной смысл. Первый: владение карабином укорачивает время собственной жизни. Второе: ты, братец, - задница, прячешь свое оружие в чужом доме, чем подставляешь близких людей под топор.

Он вылетел из Степановска все ещё продолжая с раздражением думать, что сестра выходит из под контроля. Нет, из-под опеки. Отеческой опеки брата. Уже много лет он ощущал себя даже скорее отцом по отношщению к Алле, нежели старшим братом. Она была для него единственным человком, кого он оберегал, опекал совершенно безкорыстно. Теперь и она полезла из оглобель. И ей, родной сестре, приходилось врать. И с ней нужно было вести какую-то фальшивую игру. Раньше этого не было.

С мучительной силой он заставил свой мозг оторваться от размышлений о сестре - следовало вернуться к проблемам текущей минуты, от них, как стало понятно, зависела его собственная жизнь. Он тут же резко нажал на тормоз, нырнул между домов и дворами вылетел точно на кафе "Свирель".

Машину оставил в темноте, подальше от сияющей витрины. Вызвал швейцара и спросил его, здесь ли гуляет клоун Левка Огнев. Можно было и не спрашивать - тот в "Свирели" только что не ночевал.

- Позови. - приказал Заваров швейцару. - Но не ори на весь зал, кто его зовет.

Швейцар отвесил полупоклон.

- Слушаюс-сь.

То, что Огнев появился через минуту, - было хорошо. То, что он был изрядно пьян - плохо. Но для хотя бы относительного протрезвления время было.

Заваров подтолкнул Огнева к машине и прикрикнул грубо.

- Вперед, клоун! Пора на арену!

- Пардон, в каком смысле?

- В прямом! Исполнишь смертельный номер. Сальто-мортале с приземлением на брюхо.

Теперь, уже нигде не останавливаясь, Заваров погнал машину к Москве. Была уже полночь, времени на подготовку огневого рубежа у Заварова почти не оставалось. Территорию вокруг клуба "77" он помнил хорошо, но все равно требовалось её осмотреть и оценить с точки зрения снайпера. Модели атаки ещё не было составлено. Схема отхода - крайне приблизительная. И все это требовалось уложить в два часа, включая дорогу.

Огнев забормотал было:

- Я, понятно, крупный специалист по сальто-мортале, но если в цирке...

- Заткнись! - заорал Заваров. - Заткнись, пока не разрешу говорить. Мне думать надо.

Даже в пьяном виде сообразительности Огнев не терял, к тому же понял, что если и его везут в цирк, то он окажется там отнюдь не зрителем, а исполнителем сложного и опасного номера.

... Геннадию Нестерову отвесили по лицу две пощечины, что, в общем можно было уже считать знаком прощения. После этих ударов Шаратаров облил руки минеральной водой, вытер их чистой льняной салфеткой, презрительно глянул на Геннадия и спросил:

- И куда же это ты смылся из клуба без моего разрешения? В какой канаве, свинья, валялся полтора часа?

- Вы меня обидели шеф. - раскачивался Геннадий пьяно. - Плевать в лицо - оскорбление. Вот своей рукой наказать - положено. Это не обидно. По отечески...

Внешний вид у Геннадия, следут согласится с Шаратаровым, был омерзителен. Волосы растрепаны, шикарный смокинг в грязи, "бабочка" свои крылышки перекосила вертикально.

- Ты прав. - недовольно сказал Шаратаров. - Настолько прав, что я извиняюсь. Не сдержался и плюнул в твою поганую рожу. Но это не значит, что пока ты при мне, то можно напиваться до такого состояния пингвина!

За круглым столом в кабинете - засмеялись. Геннадий, в смокинге, растрепанный, с белой манишкой, действительно чем-то сейчас смахивал на пингвина.

- Обиделся я на вас, Касьян Кириллович, - пьяно промычал Геннадий. Хотел... Хотел сбежать, или в Яузе утопиться. А потом выпил и подумал, как же вы без меня будете? Когда вокруг вас столько врагов?

Речь была настолько глупой и на столько не в манере Геннадия, что Шаратаров искренне поразился.

- Ты что это там захрюкал? Утопиться! Враги!

- Враги, враги, а я - единственная защита ваша. Уж лучше сами уничтожьте, а оставить вас не могу.

Расчет Геннадия в этой примитивной игре был прост до идиотизма. На святой Руси существует глубочайшее убеждение - "что у трезвого в уме, то у пьяного на языке!" И более того: "он душу свою по пьяни до конца раскрыл!" Трезвый, следовательно, - душу не раскрывает. А потому Геннадий, изображая свой лепет, играл почти наверняка: Шаратаров обалдеет. Может и не до конца поверит в такую собачью преданность, но засомневается.

- Ладно. - проворчал Шаратаров. - Чушь-то брось пороть. Сходи в сортир, почистись, пусть тебе дадут чего-нибудь опохмеляющего, часок поспи и чтоб был, как стекло.

Геннадий понял, что первый гейм - выиграл. Протрезвляться ему нужды не было, он до того лишь рот водкой прополоскал и слегка побрызгал "смирновской" на волосы, словно одеколоном. Святотатство, сами понимаете.

...Заваров был уже возле клуба "77". Стоял метрах в шестидесяти от тускло освещенного входа, вжался в дверной проем древнего дома и внимательно обследовал плацдарм боевых действий через снятый с карабина оптический прицел. Условия стрельбы оказались крайне неблагоприятными. Освещение - скверное. По переулку систематически проскакивали машины. Дождя не было, но воздух оказался перенасыщен влагой. Неприметного укрытия, чтобы заняв там позицию ждать момента - не обнаруживалось. Почти наверняка вход в клуб держался под постоянным визуальным контролем охраны заведения. И получалось, что приблизиться для рекогносцировки, можно было только один, от силы два раза. На третий - засекут и примут меры.

Машину Шаратарова он приметил сразу - черный "кадиллак" нахально стоял на тротурае почти напротив дверей клуба, в то время как остальные посетители, менее возвышенного ранга, выстроили в ряд свои автомобли на автостоянке, на другой строне улицы. Но все это пространство легко просматривалось от дверей клуба. Укрыться в засаде было негде. Для человека необразованного в своем ремесле, разумеется.

Автостоянку охранял единственный служащий - мужик в спортивном костюме, неповоротиливый и небрежный в своих обязанностях увалень. Кроме дубинки у него ничего не было и обязанности его, как быстро понял Заваров, заключались только в присмоторе за машинами, чтоб в них не шарила шпана. Так что охранник либо прогуливался вдоль шеренги машин, но чаще торчал рядом под навесом и систематически трепался по мобильнику. Этот был практически безопасен.

Заваров вернулся к своей машине, которую припарковал в ближайшем темном переулке. Пока добирался до неё - общая схема нападения в голове уже сложилась. Схема в системе импровизации, грубая, рискованная, но простая в чем была её сильная сторона. Слабая - не было точного расчета по времени. Неизвестно было, когда именно войдет в зону огня сама Цель. Сколько сидеть и ждать появление Шаратарова? Чем больше вытянется время ожидания, тем больше появится шансов быть обнаруженным. Предполагалось: "Шаратаров выйдет от двух до трех."

Заваров взглянул на часы. Час ночи с четвертью. Завтра будний день. Приличный бизнесмен завтра (точнее сегодня) с раннего утра начнет "ковать башли". Надо понимать - красивого загула до утра себе позволить не может. Скоро появится. Хочешь не хочешь - пора занимать позицию.

То, что клоун Огнев уже занял свою точку, Заваров не только был уверен, а даже проверил загодя - Огнев уже толкался неподалеку в одном известном всей сексуально озабоченной Москве месте у небольшой гостиницы, облюбованной проститутками.

Стараясь не привлекать к себе ничьего ненужного внимания, Заваров залез в "сааб", собрал карабин, зарядил его и установил оптический прицел. В багажнике нашел гидравлический домкрат, рабочий халат, в котором ремонтировал машину, перчатки и берет. Потом снял куртку и положил её возле руля. Облачился в халат, под которым карабин был почти незаметен. Надел перчатки, взял домкрат и неторопливо вернулся обратно - к клубу "77".

Несмотря на карабин и домкрат под халатом, поступь его была достаточно естественной.

Через несколько минут он оказался возле автостоянки клуба "77". До крайнего в шеренге автомобилей оставалось шагов сорок, а Заваров не видел, где в данный момент торчит охранник. А ему, Заварову, нужно было пройти мимо шести машин до седьмой - приземистой, спортивного американского кабриолета с открытым верхом! Салон машины был накрыт полиэтиленовой пленкой - хозяин машины был явный дурак и хвастун: купил автомобиль без крыши, в такой можно щеголять на бульваре Сан Сет в Голливуде, а не в Московском климате.

Заваров все ещё не мог разглядеть охранника, а уже поранялся с первой в ряду машиной.

Когда он дошагал до третьей и уже подумал, что первый заход на позицию сорвался - разглядел: сторож отошел за кустики и справлял там малую нужду, повернушись, естественно, спиной к улице, сиречь к охраняемому обьекту. Вот это уже повезло!

Заваров резко пригнулся и втерся между шестой машиной и нужной ему "американкой". Он присел на корточки, зная, что теперь надо выждать не меньше десяти минут, чтоб проверить - не засекло ли его наружное наблюдение из Клуба.

Опять повезло. Охранник облегчился и пошел курить под навес. За пятнадцать минут никакого волнения окрест не возникло.

Заваров снял с мышц и нервов напряжение и присмотрелся к спортивной "американке". Как он разглядел ещё издалека, через оптический прицел, - у неё была очень низкая посадка. Клиренс такой, что ей полагалось по зеркалам ездить, а не по хорошим, скажем, рязанским дорогам от деревни до деревни. Под американский кабриолет могла втиснуться разве что собака. Но в этом-то и заключался весь фокус.

Действуя совершенно бесшумно, Заваров поначалу засунул под кабриолет карабин, а потом подставил под раму гидравлический домкрат. В пять осторожных движений рычагом приподнял корпус автомобиля, оторвав его от земли сантиметров на пять. Этого не хватало. Пришлось нажать на рычаг домкрата ещё раз десять, прежде чем под автомобиль удалось хоть как-то втиснуться.

Заваров распластался под машиной, положил карабин под правую руку, после чего спустил домкрат до такого предела, чтоб корпус кабриолета только что не раздавил его самого в лепешку.

Вот теперь - всё, исходная позиция занята. Низкая посадка кабриолета обеспечивала безопасность Заварова на тот случай, если страж автостоянки или охрана Шаратарова, издали или вблизи - заглянет под колеса стояших машин. Под американским кабриолетом ничего не разглядишь - если только не ляжешь на землю с ним рядом. Однако позиция оказалась столь стесненной, что руками-ногами там едва можно было пошевелить.

Заваров подтянул к себе карабин и неторопливо закончил организацию боевой позиции - ствол направил на двери клуба, обойма в магазине, ноги врозь, опора на локти, голова пока опущена - чтоб не затекли мышцы шеи. Потом останется только поднять голову, снять крышечку с окуляра прицела, скинуть предохранитель и - храни вас Бог!

Но ещё надо было ждать. По теории профанов "ждать" - самая тяжелая сторона работы снайпера. Но Заваров был тому обучен. Он любил "ждать". Умел затормозить до отупения работу мозга, расслабить нервы и лежать, как безмозглое и бесчувственное бревно где угодно - под машиной, на крыше, в подвале, в болоте. Это очень просто: не надо думать о том, что будет через час или два. Надо вспоминать, что было год назад, или как и с кем проведешь наступающее лето. Заваров выбрал последний вариант. Размечтался о своей поездке с Наташей на Гавайские острова.

В тот момент, когда он и Наташа начали заниматься любовью на палубе белоснежной яхты - двери клуба открылись и оттуда не спеша, даже вальяжно вышел невзрачный человек, в котором Заваров тут же определил охранника. Может быть охранника Шаратарова, (эх, слаба подготовка!) а может другого почтенного члена клуба. Но он действовал как охранник, идущим первым, на разведку обстановки. Неторопливо и делано безразлично прошел по тротуару, повернул к автостоянке, прошагал мимо машин, перекинулся парой слов со сторожем и по кругу вернулся к клубу.

Проявил ретивость и сторож - бодро принялся шагать вдоль шеренги машин, будто все время тем и занимался, что рьяно бдел службу.

События явно начинались. Еше через минуту из клуба вышел парень в фуражке с лакированным козырьком, уверенно сел к рулю "кадиллака" и тут же включил мотор.

Так. Началось. Теперь пришло время подумать - как стрелять и в кого именно стрелять?!

Заваров откинул крышку с обьектива прицела и глянул в него. Освещения явно не хватало. Он с трудом различил фигуру охранника, который остался стоять у дверей. Стекла "кадиллака" не были тонированы, но головы шофера в салоне Заваров тоже разглядеть не мог. В такой темнотище можно, конечно, поразить цель в виде человеческой фигуры, но выбирать куда ему влепить пулю - в ухо или мизинец никак не приходилось. Если повезет - попадешь в грудь или в голову. Пусть кому-то повезет.

Заваров припомнил на всякий случай изначальную установку Геннадия: плащ на левой руке - стреляй, плащ на плечах - отбой.

Заваров трижды напряг в полную силу все мышцы тела и трижды расслабился. Кровь потекла по жилам бодрее.

Почти тот час распахнулась дверь клуба. И - силы небесные! - вспыхнул яркий свет сильных ламп, осветивший весь подьезд клуба! Ах, вы холуи убогие! Осветили ковровую дорожку уважаемому клиенту! Да вы ему при определенных условиях просто маяк на Тот Свет включили!

Заваров подавил смех и прижался к прицелу, плавно спустив предохранитель карабина.

Показалась массивная фигура Шаратарова. Один охранник резко отошел в темноту, всматриваясь в самые глухие углы. Второй страховал сзади. Геннадий Нестеров вышагивал рядом с шефом, провожая того к автомобилю.

Здрас-сте. У Геннадия вообще не было никакого плаща!

Ни на руке, ни на плечах!

Оторопел Заваров лишь на долю секунды. На 0,1 секунды, если быть точнее. Через 0,3 секунды, он уже определил, что хотя плаща и нет, но левую руку свою Геннадий держит согнутой и на отлете так, словно на ней висит плащ. Все ясно.

К бою, господа! Заваров плотно прижал приклад к плечу и плавно принялся наводить перекрестие прицела на цель. Потом начал стрельбу. Три выстрела подряд.

...Геннадий Нестеров оказался без плаща по двум причинам. Первая и побочная: от абсолютного перенапряжения своих нервов и предельного волнения, он про плащ поначалу забыл. Вторая причина и основная: когда вспомнил, что плащ есть "сигнал" и кинулся второпях в гардероб, то оказалось, что его шикарный плащ попросту сперли. Вот так-то, даже в таких заведениях русский человек не может оставаться в уверенности, что сданная на хранение вещь вернется к нему всенепременно.

Гардеробщик зарыдал, хозяин клуба заорал на него и тут же предложил оплатить пропажу в тройном размере, но все это было на данный момент ерундой - Шаратаров шел к дверям и Геннадий кинулся за ним. Даже лучше получилось - здоровья своего не жалел, неодетым кинулся, лишь бы сопроводить благодетеля до автомобиля, как то положено "шестерке" по чину.

Но смекнул-таки уже на улице выгнуть левую руку на отлет!

Шаратаров пыхтел, приближаясь к автомобилю, но Геннадий упредил его, потянул правую руку к дверце машины - простившись с жизнью.

Грохот выстрела разорвал ночную тишину и тут же брызнуло боковое стекло "кадиллака". Осколки слегка царапнули Геннадия по лицу, а он распахнул руки, словно Христос на мученическом кресте, и ринулся на Шаратарова, сбив его с ног. Но ещё коснуться босса не успел, как под грохот второго выстрела ощутил обжигающую боль в левой руке.

Вдвоем - Геннадий сверху - они упали на тротуар и тут же на них рухнул поверх и охранник.

Ему-то и досталась за доблесть третья пуля. Точно в жирную жопу.

... Заваров бросил карабин, в пять быстрых рывков поднял домкратом кабриолет, выскользнул из-под него, присел, пробежал полусогнутым мимо ряда машин, прикрываясь ими, вырвался из полосы света в темноту и припустил что было сил к своему "саабу".

Второй охранник Шаратарова, по звуку выстрела определивший, откуда вели огонь все же успел дважды нажать на спусковой крючок пистолета Макарова, стремясь попасть в гибкую, ускользающую тень в конце улицы. Стрельба из света в темноту по цели на дистанции восьмидесят метров из пистолета Макарова - занятие категорически безнадежное. А преследовать убегающего злодея охранник не имел права, мало ли где мог засесть второй лиходей, дожидающийся своей минуты - быть может начнет дублировать атаку.

Заваров уже долетел до своего"сааба", рванул дверцу, включил мотор, дал газ и тут же вырвал и бардачка заранее распечатанную бутылку водки. Не церемонясь - опрокинул её в рот и выпил, на ходу, в пять-шесть глотков почти до дна!

Машина уже набрала скорость и через сорок секунд вылетела на ярко освещенный бульвар.

Проезжая часть была пуста и Заваров принялся вертеть рулем из стороны в сторону, выписывая немыслимые зигзаги с заскоком на полосу встречного движения. Потом нажал на сигнал, мигнул фарами. Впереди, на бровке тротуара мелькнула стайка проституток.

Огнев, клоун, - где же ты, сволочь?!

Не подвел старый друг. Оказался на месте. Метнулся поперек улицы и Заваров, сжав зубы, прицелился, бросил машину прямо на фигура дружка, в последний момент вывернул руль вправо, засвистел шинами, затормозил, но все равно, так наподдал клоуна левым крылом автомобиля под зад, что тот взмыл в воздух и блистательно проделал обещанное сальто-мортале с приземлением по лягушачьи - на брюхо!

И тут же дико заорал.

- Убили! Милиция! Меня порешили!

А Заваров, для пущей надежности, ещё и "поцеловал" бампером "сааба" ближайший фонарный столб. Но проделал это аккуратно, чтоб принести родной машине поменьше повреждений. Проституток он тоже, следовало понимать, пожалел. Они порскнули в стороны, завизжали, а Заваров, уже хмелея, вылез их за руля и заорал на корчившегося на асфальте Левку Огнева.

- Эй, ты, ублюдок пьяный! Ты чего под колеса лезешь?! Приличному человеку просто уже нельзя и проехать по Москве! Ходют тут всякие пьяницы!

И вот тут-то машина милиции, которая из глухого темного угла "пасла" проституток - орлом ринулась на пьяного водителя, сбившего мирного пешехода. Тоже, кстати, оказавшимся весьма во хмелю.

Так что капитан милиции долго не сомневался, когда принял решение:

- Обоих пьяных обормотов в кутузку! И машину отгоните к отделению!

В результате этого приказа через пять минут Заваров, Огнев и "сааб" оказались в ближайшем отделение милиции, а ещё через восемь минут обьявленный всегородской план перехвата преступников (раненый у клуба "77") "Сирена" - не сработал.

Преступники были надежно упрятана в "обезьяннике" милиции, оба вдрызг пьяные, помятые и побитые, но без тяжелых телесных повреждений. Автомобиль "сааб" так же понес лишь незначительные травмы. И если Заваров о чем-то сожалел, то лишь о брошеном карабине, рабочем халате и домкрате.

Общий результат:

Охранника Шаратарова с простреленной задницей отвезли, понятно, к надежнейшему "Склифу" - кости не задеты.

Сторожа автостоянки избили до потери сознания - ребра поломаны. С работы уволен.

Карабин и домкрат отправили на эскспертизу на Петровку 38.

Хозяев американского кабриолета - туда же.

Глубокую, кровоточащую царапину на предплечье Геннадия Нестерова перевязали на месте прибывшие врачи "скорой помощи" - от госпитализации отказался.

Шаратаров прослезился, обнял Геннадия и, не сходя с места своей возможной гибели, тут же подарил ему свои золотые часы и портсигар того же металла.

В ходе событий были задержаны восемь проституток, которые, ну, никак не могли не быть участницами кровавого покушения.

Общие последствия:

По делу покушения на известного бизнесмена Шаратарова открыли уголовное деоло. По телевидению был дан фото-портрет вероятного преступника, который более всего был похож на Мао-дзе-дуна.

У Заварова отобрали права на управление автомобилем. Новые он купил через день.

Клоун Левка Огнев прихрамывал дня три и поправлял здоровье через употребление исключительно коньяка.

На закрытом совещании самых приближенных людей Шаратарова, все пришли к твердому убеждению, что покушение на босса организовал Рыба, то есть Оскар Борисович. Предстояли разборки. Предварительные переговоры были поручены Геннадию Нестерову. Кстати, ему и плащ вернули. Не прежний, а новый, ещё красивее. Ибо всё сворованное на Руси, будь то деньги государственной лотереи, благотворительные фонды, вклады в банк, ваучеры или акции, - беследно исчезает в "черной дыре", возврата из которой, как утверждает наука, - нет.

Всё? Да нет же, самое главное пропустили. Задержанные восемь проституток уже на следующий вечер весело порхали на своих рабочих местах, не понеся ровным счетом никаких потерь. И - слава Богу!

глава 8. Последняя попытка.

Вахта началась обычно. Охранник в маске открыл люк, сверху спустили еду в котле и Гриша с Рогожиным молча принялись хлебать густое варево макароны на мясе с бульоном. Потом появился Бригадир, который сказал сухо и требовательно.

- Ну, так. Темп работ увеличивается предельно. Остались пустяки. Два-три дня и вы уедете на курорт. Григорий - будешь работать, или как?

Гриша понял, что моментальное согласие насторожит этого неглупого человека и ответил угрюмо.

- Бутылка водки перед вахтой и стакан после.

- Бутылка? Многовато. - тут же поправил Бригадир. - Предлагаю другой, опытом проверенный режим. Каждые два часа по сто двадцать пять грамм.

Гриша молча кивнул, а когда Бригадир знаками обьяснил Рогожину новые условия труда, тот радостно закивал нечесанной башкой.

Они уже закончили трапезу, когда наверху послышались громкие голоса, топот ног и веселый гоолос позвал.

- Эй, Бригадир! Принимай пополнение!

- Это ещё что за номера? - Бригадир поднял голову и захромал было к лестнице, но навстречу ему, одно за другим, полупадая на ступеньках, рухнули на дно подвала три существа, вроде бы человеческого облика. Один оказался очень бодр: в драной телогрейке на голом теле, стриженный наголо он тут же приподнялся и пьяно заблажил:

- Ехали на тройке, хрен догонишь! А в горах мерцали огоньки!

Охранник не удержался и пнул его ногой.

Второй прибывший мужчина так и остался лежать на земле кучей тряпок, а третья личность оказалась женского рода - лет тридцати (определить возраст, откровенно говоря, было невозможно) насквозь испитая, грязная, в мужских рабочих ботинках и со слезящимися глазами.

- Огнев! - закричал Бригадир, задирая голову. - Ты кого ко мне доставил?!

Наверху, в проеме люка показалась голова парня с лицом циркового клоуна и он увереннно ответил.

- Резерв главного командования, бригадир! Ты ж знаешь, что приказано работать ударно! Чем тебе новые кадры не нравятся?!

- Послушай, Левка! - разьярился Бригадир. - Да это же рвань, шваль! В какой канаве ты их нашел?!

- Да в той же, что и прежних! Чего ты дергаешся?! - возмутился в ответ Огнев. - Прочухаются, наберут форму, подкормишь и приставишь к делу!

Женщина закричала истерично.

- Говнюки! Дайте выпить! Сказали, что выпить дадут и жратву!

- Заткнись! - гаркнул на неё Бригадир и снова закричал наверх. - А эту бабу ещё зачем приволокли?

- Да чтоб остальным скучно не было! - заржал сверху Огнев. - Я делаю то, что мне сказано! Гони работу, старина! Надо этот цирк кончать!

- Послушай, от этих работников больше вреда! Я отказываюсь с ними работать! Точка! Выдавайте мне расчет и конец! Надоело!

- Какой расчет?! Работа же не кончена!

- Подымай эту шваль наверх! Мы закончим без них! Заплатим охранникам за несколько смен и все будет нормально.

Охранник в подвале тут же подхватил.

- Точно, Левка! Что мы тут без дела торчим?! Двадцать баксов за вахту и мы с Димкой тоже будем лопатой махать! Осталось-то копать с гулькин хер!

Женщина снова завопила и полезла в драку с Бригадиром.

- Дайте выпить, гады! У меня трубы горят! Нам же обещали! Зачем в каталажку завезли?!

Сверху прозвучал голос невидимого мужчины.

- А точно, Лева, кинь нам по двадцать баксов за вахту мы и повкалываем.

Огнев спустился вниз, посмотрел на доставленное пополнение и поморщился:

- Кадры, Бригадир, конечно не шибко...

- Какое там не шибко! - окончательно разозлился Бригадир, которому приходилось ещё отпихиваться от грязной бабы, что он проделывал с отвращением. - Их в рабочую форму надо приводить неделю! А мы дня за три закончим.

- Вряд ли закончишь. - возразил Огнев. - Тоннель, приказали, расширить и по высоте тоже сделать просторней... Оттуда же ещё оборудование надо будет вытаскивать.

- Какое оборудование? - быстро спросил Бригадир, но Огнев тут же глянул на него подозрительно и ответил.

- Это уж не твое дело, какое оборудование! Сказали - расширить, вот эти новички и будут расширять!

- Я спросил только о габаритах обрудования, которое вы потащите через тоннель. - поправился Бригадир. - А его предназначение меня не интересует.

Вниз по лестнице, на ходу натягивая маску, спустился второй охранник и обратился к Огневу.

- Слушай, Коля со Слоном тоже не против лопатой за двадцать баксов помахать. Согласуй вопрос, на кой черт нам действительно потом ещё и с этими вонючими говнюками мучиться? Никакого болота не хватит, чтоб их всех утопить!

Лысоголовый новичок, как ни странно, смысл последней фразы уловил и закричал.

- Какое ещё болото?! Нам сказали, что в изолятор поместят, в баню отведут, вшей давить будем! Что это за подвал такой! Я не хочу! - он ринулся к лестнице и успел вскочить на несколько перекладин, прежде чем охранник оглушил его ударом автомата по затылку.

Бригадир сказал Огневу.

- Левка, ты же видишь, что происходит. Пара мужиков у меня осталось, ещё трое охранников, мы это дело добьем без твоего пополнения.

Женщина вылупилась на охранника в шерстяной, черной маске и спросила испуганно.

- А ты что, мужик, до того допился, что черный стал, в негра превратился?

- Ладно. - сдался Огнев. - Пожалуй, это действительно не работники. Долбите дальше. Чего-нибудь придумаем. - и заорал на прибывшую троицу. - А ну вылазь наверх!

Двое вылезли, а третьего, бесчувственного, пришлось поднимать на веревке - он так и не проснулся.

- За работу. - приказал Бригадир Грише и Рогожину, отомкнул дверь в тоннель и первым шагнул в забой. Но Рогожин схватил его за руку, замычал требовательно, защелкал пальцами себя по шее, и Бригадир вспомнил, что не выполнил новой договоренности. Крикнул в люк.

- Димка, спусти сюда бутылку и стакан! У нас теперь натур-оплата!

- Люкс! У нас тоже так будет? - подхватил охранник и неожиданно скинул с головы маску. - Что теперь рыло закрывать, смысла нет. У меня уже прыщи на роже от этого маскарада.

Гриша понял, что дело идет к концу. Не только к концу работы, но и всего мероприятия. Ни ему, ни Рогожину живым не выйдти - охранник уже принял решение касательно его, Грищи, и Рогожина будущего, потому и не побоялся снять маску.

Через пару минут получили договоренные сто двадцать пять грамм, выпили и двинулись в забой.

Гриша даже не подозревал, какой длинной получилась эта стройка. Через каждый пять метров светились тусклые, подвешенные над головой лампочки, по откосам стен местами сочилась вода. Быть может наверху уже началась оттепель.

Они добрались до конца забоя и Бригадир пробормотал недовольно.

- Терпеть не могу, когда меняют технические условия посреди дела! Оборудование им тут тащить надо! И даже габаритов не дали. Ладно, мужики, бейте дальше забой в полный рост...

Гриша, как и Бригадир, отметил это первое упоминание об "оборудовании". Получалось, что они подкапывались под какой-то завод, или мастерскую, лабораторию?

Но этими мыслями он решил себя не тревожить - попытку бежать, или хотя бы дать возможность убежать Рогожину он решил провести немедленно после вахты. И именно поэтому накинулся на работу яростно: надо было как можно больше нарубить грунта, чтобы при вывозке его получилось большое количество мешков - в одном из которых следует попробовать упрятать Рогожина.

Гриша уже понимал, что шансов на побег даже у Рогожина, практически никаких. Одно дело в романе Дюма двое тюремщиков тащили живое тело и не понимали, что в мешке не мертвец, другое - в жизни. Тащить человека в мешке, а полагать, что там земля, могут только пьяные в лоск. А шофера не могут быть пьяными.

Вахта прошла как обычно, лишь с тем разнообразием, что Бригадир, верный своему слову, приносил каждые два часа порцию водки. И так было четыре раза, из чего Гриша наконец заключил, что с учетом первой выпивки, работали они по десять часов кряду.

Но работали так, что к концу смены почти не опьянели.

Когда возвращались в подвал, Гриша словно по рассеянности, пронес с собой лопату на короткой ручке. Бригадир этого не заметил, а инструмент мог понадобиться.

Поели опять все тех же макарон по флотски, Бригадир запер дверь в тоннель и сообщил, уже поднимаясь наверх.

- Завтра с вами в паре охранники работать будут. Быстрей и веселей дела пойдут.

Гриша не ответил - ясно, что бежать надо сейчас, или никогда.

Закрыли люк, выключили свет, оставив только контрольную синюю лампочку. Гриша нашел свой зеленый шариковый карандаш, обрывок бумаги, написал "Сегодня" и показал Рогожину. Тот кивнул и беззаботно завалился на койку.

Гриша присел возле запертой двери, приложил к ней ухо и прислушался. За дверью было тихо - погрузки земли в мешки, видимо, ещё не начинали. Он нашел принесенную лопату и втиснул её в щель между косяком и дверью. Как и предполагалось, конструкция оказалась слабой - отжать дверь можно было в один прием. Но пока - рано.

Гриша кинул одеяло с койки на землю и прилег возле двери.

Невнятные голоса и шум работы послышались примерно через час. Гриша растолкал Рогожина, тот вскочил на ноги с неожиданной молодой энергией и вместе с Гришей присел у двери. Гриша понимал, что весь успех предприятия жиждется только на достоверности информации Рогожина. Если мешки набивают охранники, а потом за ними приходят шофера - это одна ситуация, вполне благоприятная. Но если модель происходящего хоть немного иная, тогда придется импровизировать на ходу. Прорываться силой. А из оружия у них лишь одна лопата на двоих.

Едва слышимые звуки возни за дверью продолжались с полчаса, потом все стихло.

Гриша подтолкнул Рогожина, вскочил, вновь вогнал лопату в щель двери и резко нажал. Рогожин уцепился за ручку дверей и со всей силой рванул на себя. Ригель замка выскочил из паза и дверь распахнулась.

Рогожин первым ринулся вперед. Гриша метнулся за ним.

Оказавшись у входа в тоннель, они не побежали вперед в свой забой, а забрали в боковой , очень короткий ход и оказались в тускло освещенном помещении, куда свозили породу. Теперь здесь стояло шесть больших пластиковых мешков. Наверх отсюда вела короткая и широкая лестница, которая уприлась в слегка приоткрытую дверь. Оттуда, из-за этой двери, доносились голоса и слышался гул работавшего мотора.

- Быстрей! - поторопил Рогожина Гриша, а тот уже без того пытался втиснуться в пустой мешок, да и слышать Гришу не мог.

Гриша сразу увидел - номер сорвался! Мешок все-таки был слишком мал! Но Рогожин проявил просто чудеса гибкости и проворства. Он натянул мешок до плеч и Гриша давил его, вжимал внутрь мешка голову Рогожина и, если б можно было завязать горловину мешка, если б остальные мешки с землей были тоже завязаны, быть может был шанс на удачу....

И все же Рогожин умудрился убрать башку за край мешка. Гриша подхватил свою лопату и принялся насыпать землю на его голову.

Дверь над лестницей заскрипела и тут же раздался испуганный голос.

- Это что тут такое?! Эй, мужики! Сюда охрана! Тут побег!

Гриша бросился к лестнице, сжимая в руках лопату. Уже на первых ступеньках он понял, что сам себя лишил помощи - Рогожин остался в мешке.

Он распахнул дверь всем телом и разом оказался в темноте влажной и сырой ночи. Мелькнули огни грузовика, залаяли собаки, Гриша сделал несколько шагов-прыжков и кто-то кинулся ему под ноги. Падая, он махнул лопатой, словно саблей, но это не помогло. Едва приподнялся, как его тяжело и сильно ударили ногой в живот, а зетем что-то твердое и железное обрушилось на затылок. Гриша выпустил из рук лопату и все же ещё раз попытался встать.

Но из этого уже ничего не получилось. Нападавших оказалось трое и все они хорошо знали, что делать в подобных ситуациях. Его били ногами на земле, били молча до тех пор, пока он уже не понимал, что происходит.

Сознание не исчезало, когда его волочили вниз по лестнице, а потом бросили все в тот же подвал.

Рогожин оказался на месте. Сидел на койке и вытряхивал их своих грязных волос землю. Горела синяя лампочка. Было тихо и так покойно, словно ничего не случилось. В синем мраке сидели двое неудавшихся беглецов и обсуждать провал затеи не был смысла. Гриша с трудом добрался до ведра с водой, напился и лег на койку. Это конец. Тоннель, скорее всего, будет добивать охрана за плату, а сейчас наверху решают,как ликвидировать обоих непоконых рабов.

Люк открыли через час. Спустились Бригадир и охранник. Бригадир был одет не в обычный кабинезон, а в костюм, светлый плащ при белой кепочке на голове. Охранник без разговоров поначалу ударил Рогожина ногой и заорал.

- Как вы сговорились, суки?! Как?! Я тебя буду бить до тех пор, пока не заговоришь! Косить вздумал?

Рогожин мычал, уворачивался от побоев. Бригадир оказался умнее, тщательно осмотрел все помещение, снял крышку с ведра параши, покопался в нем и нашел-таки листок с парой слов, написанных зеленым шариковым карандашом. Он глянул на Гришу и сказал насмешливо.

- Дурак. Я ж заметил, что у меня зеленый маркер пропал. Пошли, Дима, все ясно. Они сами себе, как я понимаю, приговор подписали.

Оба поднялись наверх, опустили люк и снова наступила синяя тишина.

глава 9. Первое апреля - День всех дураков.

Утром позвонил Виктор и сказал с веселым напором.

- Алла, прощай сеструха! Меня сажают в тюрьму! Прочно и надолго!

Спросонья Алла испугалась, перехватила руками трубку и выдохнула.

- Что ты мелешь?! За что?

Заваров самодовольно захохотал.

- Первый апрель - никому не верь! Не трусь, сестренка! Больше твоего брата никто и никогда за решетку не посадит! - он был в полном восторге от своего розыгрыша и в том же настроении продолжил. - Ты знаешь, лед с озера уже сошел, я хочу катер на воду спустить, надо опробовать наше корыто по первой воде. Я сейчас за Наташкой подьеду, а ты заскочи в мою берлогу, наведи хоть какой-то порядок, я тебя прошу! Я сегодня хочу сделать Наталье официальное предложение руки и сердца!

- Тоже шутка?

- Нет, сестра. Это на полном серьезе. - строго сказал брат.

Алла окончательно проснулась и заговорила решительно.

- Вот что, братец, мы с тобой третьего дня собирались очень и очень серьезно поговорить. Я не шучу, Виктор. Я уже написала заявление о пропаже Григория Нестерова и дам этой бумаге ход.

- Алла! Да неужели ты подумала, что и наш разговор не входит в программу?! Конечно, потолкуем. Организуй у меня хороший стол, наведи марафет и мы поговорим на семейный, можно сказать, манер. Жив и здоров твой Гришка Нестеров, я с его братом сурово поговорил и всё теперь знаю!

- Хорошо. - согласилась Алла. - Я у тебя приберусь.

- И жди нас у меня, ладно?

- Ладно.

Алла положила трубку и подумала, что для всех мужчин, даже таких бешенных, как брат Виктор, приходит пора остепенения. Встречают свою женщину и понимают в какой-то момент, что эпизодических постельных радостей уже не хватает, что модель существования "мужчина и женщина" требует не только случайных праздников жизни, а стойкого счастья совместного бытия. Кто-то перестраивает свою холостяцкую жизнь, иные к иному существованию попросту не способны - по своему гинетическому коду. Брат, получалось, закончил "карьеру Казановы" и его потянуло в семью.

Петька вчера вечером получил диск с новой игрой и отскочить от нового компьютера отказался наотрез. Алла наказала ему запереться, никому не открывать и ждать, пока она не вернется. Чтоб потом отправиться на озеро и спустить из маленького элинга на воду небольшой катер дядьки Виктора.

Алла тщательно проверила не осталось ли на кухне на виду спичек и зажигалок, после чего пешком пошла через Степановск.

Уже почти неделю от зари до зари солнце сверкало на голубом небе и сугробы, как никогда застоявшиеся этой весной, таяли прямо на глазах. Самые отважные представители молодежи Степановска уже щеголяли легкими нарядами, хотя и хлюпали носами - коварная весенняя погода, когда затылку жарко, а подошвам ещё холодно, благо они ступают ещё по ледяной земле.

Алла уже видела пятиэтажку, где жил брат, когда ей крикнули в спину.

- Девушка, у вас на штанах дырка! Аж голую задницу видно!

Она резко обернулась, непризвольно хватаясь за джинсы. Компания подростков закатилась от хохота:

- Первое апрельте - никому не верьте!

Правильно, вспомнила Алла - сегодня День дураков, как его прозывают во всем мире, а в нашей пуританской стране его именуют из ложной скромности Днем юмора. Это наши-то знаменитые во всем мире матерщинники скромничают!! Да и на кой черт для дураков у нас отмечать только один день в году, если на то существуют все триста шестьдесят!

Алла поднялась в квартиру брата, скинула куртку, свитер и джинсы, распахнула окно и солнце вместе с прохладным воздухом ворвалось в квартиру. Сразу стало веселей. Прикинув, что до появления Виктора и Натальи у неё часа три, Алла начала с того, что все вещи, которые в беспорядке валялись по углам комнаты, выкинула в коридор. Под руку ей попалась синяя спортивная сумка, которая поначалу лишь что-то смутно напомнила, а потом она уже точно определила, что именно с ней приезжал Гриша Нестеров.

Алла встряхнула сумку и определив по весу, что в ней что-то лежит, не справилась с любопытством, расстегнула "молнию" и заглянула внутрь. В сумке оказались полотенце, красная папка с тесемочками и пачка писем, перетянутая резинкой. Все это никакого интереса для Аллы не представляло и она чисто автоматически взяла в руки письма в конвертах, чтоб посмотреть от кого получал послания этот бессследно исчезнувший парень, которого до сих пор вспоминает Петька.

На верхнем в стопке конверте был четко написан её, Аллы, адрес на Железнодорожной и столь же определенно было выведено "ЗАВАРОВОЙ А.В."

Общим числом было восемь писем.

Еще ничего не понимая, Алла присела к столу и принялась рассматривать письма поначалу снаружи. На каждом из конвертов был написан красным фломастером порядковый номер - от первого до восьмого.

Алла начала с последнего, тут же сообразила, что никакой ошибки нет, письма адресованы именно ей и все они отправлены в течение последних трех недель марта. Шестое письмо, едва Алла пробежала его до половины - привело её в шоковое состояние. Даже закостеневшая в трудах и заботах бабища могла сообразить,что письма писал человек по уши влюбленный, человек для которого адресат, которому направялись письма был не то что светом в оконце, а самой жизнью. Все послания были подписаны одинаково. "Твой Григорий Нестеров"

Алла отложила письма, прошла на кухню, сварила чашку кофе и вернулась в комнату. Через минуту размышлений стало ясно, что, во-первых, Гриша Нестеров никуда не пропадал бесследно. Во-вторых, он находился под каким-то ещё непонятным контролем Виктора. В третьих.... Она не могла найти определения этому "третьему", но сразу поняла, что всем событиям сопутствует что-то страшное. То страшное, что изредка словно тень, мелькало в жизни брата.

Алла взялась за чтение писем всерьез, начала с первого. Вообще-то она была в свое время обучена скоростной методике чтения, которое позволяло точно ухватывать смысл каждой фразы, но нюансы и чувства автора при этом не улавливалось. На этот раз Алла отказалась от этого метода и, чтоб не соскальзывать на него, заставила себя читать вслух.

Начиная с третьего письма, стало совершенно очевидным, что получать такие послания мечтает не только сопливая девчонка пятнадцати лет, но и достаточно зрелая женщина, которую на мякине уже не проведет никакой штатный дон Жуан. Наибольшей эмоциональной силы письма достигали тогда, когда стиль их срывался на корявость, нелогичность, что и есть искренность...

Закончив чтение последней страницы, Алла услышала собственный потерянный голос..

- Вот тебе и "я помню чудное мгновенье..."

И тут же её словно ударило неожиданное сображение - Гриша явно отвечал на её, АЛЛЫ, письма, которых она никогда не писала! Он не существовал только в своих пустых мечтах, не произносил монолог в своих посланиях, а явно вел диалог с женщиной, которая в ответ на его нарастающие чувства, тоже разыгрывала любовь! Это было совершенно очевидным - в нескольких местах он даже ссылалася на её, якобы Аллы, слова в ответном письме!

Она попыталась успокоиться. Ясно, что велась какая-то достаточно подлая игра. Ясно, что этой игрой руководил родной брат Виктор. Это так. Но пусть само по себе безобразно, но главное-то - с какой, черт побери, целью?!

Эта сторона подлой ситуации была необьяснима.

В попытках найти ответ на возникшие вопросы Алла схватилась за синию сумку Гриши, вывернула её наизнанку, больше никаких писем не нашла и тогда развязала тесемочки красной папки и наткнулась на пачку машинописных листов.

Хронику "Синий Свет" она принялась читать бегло, в системе скорочтения, стремительно пролистывая страницу за страницей.

Минут через сорок, закрыв красную папку, Алла уже не могла определить - какое из оглушительных и неожиданных открытий её более поразило. Письма ли Гриши, события, описанные в его хронике, или те стороны натуры родного брата, о которых она никогда не подозревала.

Алла не успела ни в чем разобраться - в дверях послышлась веселая трель звонка. Она прошла в прихожую и распахнула двери. Наташа, юная и вся из себя весенняя, влетела в квартиру, заранее смеясь неведому чему.

- А мы в аварию попали! Всю машину расколотили в пух и прах!

Снова новости - Аллу покачнуло.

- Виктор... Жив? В больнице?!

- Алла! Да первое апреля сегодня! Ты что в самом деле?! Он в гараж пошел, что-то для своего катера там взять надо! У него правда есть катер?!

- Есть, у него все есть. - пробормотала Алла, приходя в себя.

Она шагнула к столу, взяла письма Гриши и вывернула их перед Наташей, словно веер колоды карт.

- Наталья, тебе это знакомо?

Наташа лишь бросила на них взгляд и веселости её ничуть не убивалось.

- А как же! Конечно знакомо! Что тут такого?

- Ты их читала?

- Да конечено, Аллочка! Это же какой-то идиот тебе писал! Из сумасшедшего дома! И чтоб тебя не тревожить, я сама отвечала на эти письма!

- Ты отвечала по указке Виктора?

- Ну да! Это даже весело было! Виктор сказал, что этот тип тебя совсем и не видел никогда, а только с его слов о тебе знает! А влюблен в тебя, как мартовский кот!

- И ты писала ему в ответ....

- Так он же в сумасшедшем доме сидит, Алла! В психушке Ярославской! Сидит и будет там сидеть всю жизнь.

- Да. - потеряно ответила Алла. - Наверное... Но на конвертах нет обратного Ярославского адреса!

- Да откуда я знаю про этот обратный алрес?! И что ты устраиваешь катастрофу по разным пустякам?

Алла поняла, что говорить с этой девушкой о чем-то серьзном, смысла не было. И вопрос не в её черствости или махровом эгоизме - девчонка была попросту обманута и предлагаемую схему лжи рассматривала как веселую игру.

- Хорошо. - сдержанно сказала Алла. - Пожалуйста, спустись вниз и позови Виктора. Подожди нас там, мы быстро придем.

Наташа глянула на неё тревожно.

- Послушай... Мне это что-то не нравится. Здесь что-нибудь с этими письмами крутое?

- Нет. Ничего.

Наташа пожала плечами и вышла из квартиры. Алла быстро натянула джинсы и свитер, успела снова заварить кофе, когда грохнули двери и Заваров твердым шагом прошел на кухню.

- Ну, что тут у тебя?

- Ничего. - Алла молча указала на красную папку и письма, которые она аккуратно разложила на столе.

Заварову хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку.

- А-а, вот в чем дело. - он присел на табуретку. - Ну и что?

- Это я тебя хочу спросить - "ну и что"?

- Лучше всего, женщина, не лезь в дела, где ничего не понимаешь и понять никогда не сможешь.

Она взглянула ему в лицо, словно пытаясь найти в нем признаки того брата, которого знала - незатейливого, расхристанного обормота, весело шагавшего по жизни и никому не делавшего большого зла.

- Витька... Ведь это ты там, в Балтийске убил того матроса!

Внешне брат никак не отреагировал. Сконил голову на плечо, словно задумался.

- М-м, Алла... Видишь ли, есть такое понятие - "жизнь мужчины". Или "путь воина". Они отличаются от женской жизни. И уж прости, мужчина по природе своей так же предрасположен к убийству, как женщина к тому, чтоб рожать детей. Случились такие обстоятельства и...

- Подожди, подожди, - заторопилась Алла. - Это я кое-как понимаю. Воинская обязанность, долг, древние охотничье и боевые инстинкты. Но человек вместо тебя отсидел десять лет! Это же совершенно очевидно!

- Не совсем так. - спокойно ответил Заваров. - То есть, частично это правда. По моей вине он не просидел бы и трех-четырех лет. Остальное время его там удерживал собственный родной братец.

- Ты что-то врешь... - заколебалась Алла. - Теперь я тебе не верю... Хотя, ты же знаком с его братом! Вы были на презентации! Геннадий в холуях у Шаратарова!

- Правильно. - удовлетворенный сообращительностью сестры кивнул Заваров. - Сводный братец Гришки - Геннадий Викторович Нестеров получил после смерти родителей наследство. Большое наследство, генеральское. Папочка перед смертью изрядно наворовал, когда выводил свои полки и дивизии из рухнувшей Германской Демократической Республики. Хорошо они там погрели руки! Папа умер, через год умерла с горя мама и Гена не пожелал с братом Гришей делится. Для чего в свое время лет пять назад организовал в палате психушки города Ярославля убийство некоего старикашки. Это убийство умело свалили на Григория, за что он прокуковал в палатах ещё пять лет. Но, как ни странно - вышел на свободу... Чем очень усложнил жизнь Геннадия.

- И что? Что дальше? - подтолкнула Алла, заметив, что брат примолк. Говори правду, ты же понимаешь, что если начнешь лгать, мы навсегда потеряем друг друга, как брат и сестра!

- Ой, ой, ой! Не надо трагедии. Не потеряем, переживем. Но правду я тебе скажу. Когда дело пошло к тому, чтобы Григория снова выпустить из психушки, Геннадий опять подставил Гришку под убийство... Месяц назад. Заплатил нужному человек, тот все организовал. Но дело на сей раз сорвалось, как я понимаю.

- Виктор... Значит так и есть - Геннадий Нестеров, с которым ты меня познакомил на презентации проституцкого романа, сводный брат Гриши?

- Я тебе уже сказал.

- И у тебя дела с этим холуем бандита Шараторова?! Общие дела, общие планы?! Ты от него зависишь?!

- Он тоже от меня зависит, такая будет поправка. Какие ещё есть вопросы?

Алла перевела дыхание, обжигаясь прихлебнула кофе и спросила твердо.

- Виктор, где сейчас Григорий Нестеров?

- Братишка Геннадий подставил его ещё раз... Решил его изолировать до выяснения обстоятелств. И пользы дела.

- Только не ври! Ты опять начинаешь врать! - закричала Алла. - И я не верю тебе изначально! Из-за денег, из-за наследства держать брата, пусть сводного, десять лет в заключении?! Убивать людей за это наследство?!

Заваров ответил рассудительно.

- Зависит от того, какие деньги, Алла. История знает примеры, когда не только брата...

- Оставь эту литературу! - раздраженно оборвала она. - Где сейчас Григорий? Откуда он пишет эти письма?

- А вот это, женщина молодая и глупая, не твое дело! - наставительно ответил Заваров. - Он жив, как сама видишь, и находится в хорошем месте! По письмам его что ли не видно, что он процветает и ждет с тобой встречи?!

Алла поднялась с табуретки, сказала тихо.

- Виктор... Мне все это не нравится. Ни твои знакомства, ни твои дела. Если ты к вечеру не привезешь ко мне домой Григоря Нестерова, то я...

- То, что ты сделаешь? - насмешливо улыбнулся Заваров. - Что ты сделаешь? Пойдешь в милицию? И что ты там предьявишь? Обьявишь в федеральный розыск Григория Викторовича Нестерова? Обьявляй. Но его не найдут. Пока я того не захочу.

- Ты этого не захочешь. - уверенно сказала Алла. - Ты его убьешь. Я знаю, что убьешь. Вы с Геннадием крутите какие-то опасные делишки. В этих делах завязан Шаратаров, Кириянов. Это страшная компания. Такой, как Гриша, вам не нужен. Я думаю, что он для вас будет опасен.

Заваров пожал плечами и спросил.

- Все выяснили? Пошли спускать катер на воду?

Она тронула его рукой за плечо и сказала мягко.

- Витька... Привези Нестерова и я заткнусь. Он слишком беспомощен и беззащитен, чтоб его использовать. У него уже искалеченная жизнь.

- Да брось ты в самом деле! - обозлился брат. - А у кого сейчас жизнь не искалеченная?! Иди в милицию и пиши завление!

Алла снова опустилась к столу и сказала тяжело.

- Нет, Витя. Я не пойду в милицию. Я сделаю похуже. Для тебя.

- Это как? - он глянул пренебрежительно.

- Так. Я найду Шаратарова. Его сыскать не сложно. Я просвящу его по поводу того, что некий холуй из его свиты Геннадий Нестеров ведет двойную игру. Продает своего шефа и вместе с Виктором Заваровым готовит ему, Шаратарову, какую-то большую пакость. И в этом деле увязан Кириянов... Я думаю, Шаратаров свяжет все эти факты в одну цепочку. И вам с Геннадием будет очень худо.

По задеревеневшему лицу Заварова Алла тут же поняла, что предпринятый маневр - удачен. Она продолжала так же мерно и решительно.

- Я полагаю, что Шаратарова, ты и Геннадий боитесь больше любой милиции. Вы его ненавидите и боитесь. И я вас обоих, как говорится - сдам.

Заваров прикусил губу и произнес тихо.

- Ты даже представить себе не можешь, дура, что говоришь. Если ты так сделаешь, то завтра - увидишь мой остывший труп!

Алла отрицательно покачала голловой.

- Нет, Виктор. Я уже не верю ни единому твоему слову. Ни единому. Больше я ни о чем с тобой не буду говорить, пока не увижу Гришу Нестерова.

Заваров вскочил и Алле показалось, что он её сейчас ударит. Но брат ограничился воплем в полный голос.

- Да зачем тебе этот кретин сдался?! Это же полоумок! Недоносок! Кусок навоза на дороге! Труп на обочине жизни!

- Правильно, Витя. - вставила Алла так же негромко. - Он и дерьмо, и труп на обочине. Таким его сделал ты. А по мне - он хороший, добрый, простой человек, перед которым мы виноваты. Вот и все.

Заваров улыбнулся на пределе того ехидства, к которому только был способен.

- Он что, своими писульками тебя так ублаготворил? Признаниями в любви?

- Может быть. Но не отвлекайся. Поезжай за Нестеровым, Витя. Я чувствую, что он в твоих руках и не очень далеко отсюда. И если ты выполнишь то, что я прошу, то я... То я буду продолжать игру с нужным тебе Радионом Петровичем Кирияновым. Он сделал мне предложения без учета Дня дураков.

- Ты сволочь. - со смаком улыбнулся брат. - Хитрая, умная сволочь. Наша порода! Мы все Заваровы, сверху добренькие и миленькие! А внутри сталь и огонь! Ты просто молодец.

- Поезжай, Виктор. - настойчиво сказала Алла. - Сколько тебе надо времени, чтоб вернуться с Григорием?

Он задумался, не спуская глаз с сестры, потом сказал замедленно.

- Хорошо... Часа два. Чуть больше. Жди здесь. - с трудом выдавил улыбку и заметил. - Приберись тут все-таки, ты даже не начинала.

- Приберусь. Жду тебя до полудня.

Заваров залпом допил чашку кофе, кивнул и вышел. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком.

Алла прошла в комнату и остановилась у окна. Она видела, как брат вышел во двор, где возле машины его поджидала Наташа. Они перекинулись несколькими словами, сели в красный "сааб" и резко сорвались с места.

Алла снова разделась и принялась за уборку. Это её немного успокоило уже через четверть часа.

К полудню вся квартира засверкала чистотой и Алла ещё за час вымыла все окна.

Брат не появился. Молчал и телефон. Алла поняла, что ждать Виктора бессмысленно.

Она заперла за собой двери и пошла домой. С каждым шагом она ощущала в себе нарастающую волну беспокойства, которое переходило в панику. Снова и снова она возвращалась ко временам детства, вспоминала, как они росли вместе с Виктором, приходили на память взрывы его необьяснимой и беспричинной жестокости. А главное - перманентное стремление выделиться над всеми, главенствовать, подавлять людей даже не с какой-то определенной целью, а просто во имя подавления.

И уже когда она подошла к калитке, словно в озарении, поняла, что её ждет дома. Она быстро взбежала по ступеням крыльца, отперла двери и крикнула из сеней.

- Петр!

Ей никто не ответил. Алла пробежала в детскую, потом в мезонин, метнулась на участок, в сарай с опустевшими вольерами - сына нигде не было.

Она ещё стояла возле крыльца, когда услышала трель телефонного звонка в доме и побежала в комнату. Сорвала трубку, крикнула "Слушаю!" и не сразу поняла, кто говорит.

- Добрый день, Алла Владимировна. С вашего разрешения, вам снова звонит известный вам Радин Петрович Кириянов.

- Да, да, Радион Петрович...

- Алла Владмировна, все что я сейчас скажу, не посчитайте за первоапрельскую шутку. Только очень динамично развернувшиеся дела заставляют меня форсировать события. Алла Владимировна, я буквально на днях, даже точнее сказать в ближайшие часы заканчиваю один проект... Одну работу, которая существенно изменит мою жизнь. И мне нужно просто знать, могу ли я позволить себе расчиттывать на то, что вы вы будете возле меня в качестве друга и товарища?

Запутаность фразы по смыслу до Аллы доходила с трудом. Она сказала беспомощно.

- Радион Петрович, я не понимаю о чем вы говорите.

- Хорошо. Спрошу так, Алла Владимировна. Могу ли я рассчитывать на развитие наших отношений в благоприятном на будущее плане? Еще проще... Алла Владмировна, я вам не настолько противен, чтоб вы могли представить меня, скажем, в голом виде?

У Аллы голова пошла кругом.

- Да нет, Радион Петрович, вы не урод... И на пляже будете выглядеть не хуже других.

- Прекрасно. Мне этого достаточно, Алла Владимировна. В течение ближайших суток я вас попрошу вас быть готовой к резкой смене всей сущности вашей жизни.

- Это - как?

- Будьте готовы вместе со своим сыном все разом бросить, все покинуть, все оставить и начать совершенно иную жизнь. Жизнь неограниченных возможностей и радостей. Единственным неудобством в которой будет присутствие моей персоны. Ответьте, пожалуйста, так же просто. Да или нет?

- Да. - от безвыходности ситуации ответила Алла и повторила - Да.

- Чудесно, Алла Владимировна. - деловому одобрил Кириянов. - От этих ваших слов я возродился и поверил, что в этой проклятой жизни ещё возможно счастье или его призрак. Все в наших руках. Не отходите, пожалуйста, сегодня и завтра слишком далеко от телефона. До свиданья.

- До свиданья...

Алла положила трубку и попыталась восстановить в мозгу весь разговор, чтоб понять его смысл. Вкупе с прежними сведениями она поняла, что Кириянов вышел на финишную прямую своей работы, готов стать победителем и получить причитающиеся призы. Пусть так. Но не он и его проблемы сейчас главное. Главное - Виктор и его очередные подлости.

Алла была убеждена, что брать на приедет на очную встречу. На это у него не хватит ни смелости, ни совести. Но чтобы обезопасить себя обязательно позвонит по телефону, сообщит новые правила начавшейся игры.

Так оно и оказалось. Заваров вышел на связь через полчаса после звонка Кириянова и, не дав Алле сказать слова, тут же проговорил жестко.

- Без истерик и бабьего воя, сестрица. Петюха у меня и ты его не найдешь, пока я того не пожелаю. С ним все в порядке и сейчас, и завтра. Но тебе придется поджать хвост, моя дорогая, и не возникать.

- И за то спасибо. - процедила Алла. - Что ты хочешь?

- Я хочу, чтоб ты сидела и не шевелилась примерно неделю. Никаких походов в милицию, тем более никаких встреч с Шаратаровым.

- Ну, а если я не послушаюсь? Ты что, собираешся убивать Петьку, придурок?!

- Ну, уж ты хватила через край, сестрица! - неприятно засмеялся Заваров. - Если начнешь брыкаться, то ты Петюху не увидишь многие и многие годы. В этом я тебе клянусь. Он будет жив-здоров, но встретишь ты уже взрослого человека.

Алла понимала, что возмущаться, упрашивать этого озверевшего человека - занятие глупейшее до бессмысленности. Она лихорадочно перебирала в уме какие-нибудь контр-ходы, пока не выпалила.

- Виктор, только что звонил Кириянов и у него достаточно важная для тебя информация.

Он ответил без паузы.

- Более никакая иноформация Кириянова меня не интересует. Ну, мы договорились?

- Да. - ответила Алла и положила трубку. Она уже знала, что говорит быть может не столько с чужим человеком, сколько с личностью категорически ей незнакомой. Личностью способной на самые непрогнозируемые и неожиданные поступки. Брат был на пороге победы, на пороге своего успеха, которого ждал, быть может, многие годы. В этом сомнений не было - его победа, это конечно же немерянные деньги и власть с авторитетом в том мире, к которому он был приспособлен. И ради этого он пойдет на все. Надо будет - убьет и Петьку и её.

Собственно говоря, невесело подумала Алла, библейский Авель не ожидал смерти от руки родного брата Каина. А перешагнуть через родную кровь дело, в исторической перспективе, не столь уж сложное.

Она уселась к камину и попробовал хотя бы прикинуть общую модель ситуации, в которой оказались все действующие лица. По прикидке получалось, что Виктор в паре с Геннадием Нестеровым пытались то ли шантажировать, то ли запугать, то ли отомстить за что-то такой опасной личности, как Шаратаров. Скорее всего, инструментом для осуществления своей идеи они избрали Кириянова. Именно через него предполагалась попытка надавить на Большого Мафиози, как определила Шаратарова Алла. Но с какого бока к этой операции прижималась фигура простодушного Григория Нестерова, представить себе было попросту невозможно. Оставалось лишь предполагать, что он - Гриша Нестеров - лишь крайне малостоящая пешка в этой Большой Игре, при очень Высоких Ставках. И в таком случае получался закономерный вывод, что жизнь самого Григория оценивалась не дороже стертой копейки.

Все это были лишь предположения ничем не подтвержденные и Алла поняла, что за недостатком информации и по причине своей неопытности в такого рода делах - одной ей с проблемой не управиться.

Помощи, казалось, ждать было неоткуда и Алла уже начала было искать выхода в попытках обращения в круги официальные, но тут же поняла, что такой ход и того опасней. Почти сразу она вспомнила кудлатого и носатого парня в очках, который несколько дней назад приезжал, чтоб поискать Гришу.

Алла нашла визитную карточку и убедилась что человека этого зовут Михаилом Фридманом и, судя по телефону, проживает он в Москве, руководит клип-студией. Правильно - кроме того, совсем недавно она видела его на шумной презентации сексуального романа.

Алла набрала на телефонном аппарате код Москвы и номер отпечатанный на визитке. С третьего гудка в трубке прозвучало.

- Клип-Арт-студия "Ориент"!

- Михаил? - она сразу узнала его по голосу. - Это говорит из Степановска Алла Заварова!

- А как же! Помню, мадам! Прекрасно помню! - бодро и, как показалось Алле, несколько пьяно прозвучало в ответ. - А не обьявился ли Гришенька Нестеров?

- Нет. - оборвала она. - Я думаю, что ему грозит беда. И будет очень неплохо, если вы срочнейшим порядком приедете сюда, ко мне. Как можно быстрей.

Последовала пауза, после которой ответ прозвучал четко и трезво.

- Лечу. Буду. В течение часа.

- Жду. - она уже опускала трубку, когда услышала в ней истошный крик.

- Стоп! Стоп, мадам!

- Что такое?

- Простите, это не привет с первым апреля?!

- Ни в коем случае. Я теперь знаю вас много лучше. Вы - член ООС!

- Правильно. Я выезжаю.

глава 10. Отметка 23 метра.

Гришу избили очень больно и очень умело. Болело все тело, лицо распухло, он почти ничего не видел, однако, мог не только двигаться, но и работать. Впрочем основную, забойную работу в тоннеле проводила уже пара охраников, которые уже не маскировались. Судьбы рабов была решена окончательно. Грише и Рогожину досталось лишь отгружать породу вдоль штрека до места сброса. Вывозить её полностью и куда-то сваливать уже не требовалось, дело явно шло к концу. Под ногами, на дне тоннеля скопились лужи. Судя по всему, наверху обильно таял снег и вода проникала сюда где каплямя, а порой и ручейками. Кровля порой потрескивала над головой, что бодрости не прибавяло. Все это не слишком надежное сооружение, хотя и создавалось под руководством Бригадира явно профессионально, но к долгому пользованию явно не предназначалось.

Колченогий бригадир теперь практически из забоя не вылезал и параллельно основному освещению протянули ещё одну - красную лампочку. Иногда она начинала настороженно мигать и тогда работы прекращались. Гриша понял, что мигание - это сигнал тревоги. Следовательно, их могли где-то услышать или заметить. Надо понимать, что наверху кто-то держал под контролем все действия в тоннеле, чтоб они не были обнаружены в последней, завершающей фазе работы.

То, что дело вошло в завершающую стадию подтверждалось и тем, что кормить Гришу с Рогожиным стали очень скверно. Водочку выдавали, но ни о какой переписке уже не было и речи - этот обман сработал и нужды в нем более не было. Зато вместо всяких соблазнов и обещаний, беспрестанно пинали ногами, били дубинкам и подгоняли, словно упряжных скотов. Озверел даже Бригадир - вместо разговоров тыкал в лицо стальными шипами тяжелого кастета.

А для глухонемого Рогожина всё происходящее было, словно с гуся вода! Он послушно таскал корыто с породой, мычал-напевал, по обыкновению, сьедал все, что подавали, прекрасно спал, заливаясь храпом и признаков недовольства не подавал. Может не мог их выразить по причине физической, а скорее и не хотел. О политагитаторе Маслакове ничего не было известно, вряд ли остался в живых сука Климов и наверняка уже закопали мертвого Ложкина.

Но странное дело - чем более это рабское положение становилось явно безнадежным, тем ожесточенней зрела в душе Гриши убежденность, что эдак запросто, словно барана его на место бойни не приведут. И здесь, в этом тоннеле, его закопать никому не удастся. Обнаружив в себе такое свойство собственной натуры, Гриша сообразил, что он из тех, кто под гнетом несчастий не ломается, а долго и упруго прогибается, чтоб в критический момент разогнуться и вновь встать прямо, с поднятой головой.

Он вновь принялся прикидывать, как вырваться из заточения и рабства. Колодец, который они пробили наверх, для побега на свободу, - уже закрыли тяжелым деревянным щитом и подперли двумя стойками. Следовало понимать, что яму сверху закопали. И закопали наверное основательно. Гриша, волоча корыто с грунтом мимо этого места гибели Ложкина, несколько раз подергал стойки они стояли хлипко и выбить их, в случае чего, казалось несложным. Но другое дело, что при этом сверху рухнет гора земли, которая перегородит весь тоннель. Гриша все же решил, что если очередной побег и не удастся осуществить, то хоть отчаянную попутку подготовки к нему провести надо. Он прикинул, что если все же выдернуть стойки, подпирающие крышку колодца, то быть может какой-то шанс к побегу и появится. Но придется учитывать собак наверху...

Понимая, что все его действия продиктованы лишь безнадежным отчаянием, Гриша тем не менее, улучив момент, нашел длинный, метров на семь обрывок электропровода и, когда оказался в тоннеле один - обмотал им торцевые концы обеих стоек, подпирающих крышку колодцы. Провода он вытянул в сторону выхода из тоннеля и прикопал. Теперь, если бы удалось как следует дернуть за концы этих тяг, то стойки выпадут, крышка упадет, вывалится земля и - быть может, откроется ход наружу. Навстречу собакам и охране. Но это все же лучше, чем покорно дожидаться разрешения всех проблем в этом темном тоннеле, который мог сыграть роль могилы. И сыграет почти наверняка. Потому что куда бы не копали этот тонель - в подвалы Госбанка, к сокровищам Наполеона или даже под мавзолей Ленина - свидетелей такой работы в живых не оставляют.

Нервно замигала красная лампа и не погасла - сигнал тревоги. Гриша бросил корыто на полпути и вернулся к забою. Там стояли в полный рост (высоту тоннеля здесь увеличили) Бригадир и двое полуголых охранников с лопатами. В тусклом свете лампы было видно, что тоннель, расширившись воронкой - уперся в кирпичную стену. Бригадир обернулся при появлении Гриши и прошипел.

- Тихо, скотина! Пикнешь - пришибу!

Гриша застыл. В руках у Бригадира блеснул тонкий и длинный стальной штырь, который он сильно вогнал в шов кирпичной кладки. Через минуту произнес шопотом.

- Расчет точный. Мы выше фундамента. Кладка в один кирпич. Хороший удар и проломим. Обойдемся без домкрата.

- И то хорошо. - пробормотал один из охранников и Бригадир засмеялся, сказал устало и радостно.

- Всё, мужики. Работы закончены. Пусть заказчик решает, что ему требуется дальше. Мы свое дело сделали, пошли получать расчет.

Охранники побросали лопаты на землю и мимо Гриши потянулись к выходу. Бригадир воткнул в землю штырь и сказал просто.

- Прощай, Григорий. Больше мы с тобой не свидимся. Не держи на меня зла.

- Ничего. - улыбнулся Гриша. - Я на вас не в обиде. Вас ведь тоже, конечно, убьют.

Бригадир склонил на плечо голову, ответил спокойно.

- Да нет, друг мой... Я кое-какие меры безопасности принял. В отличие от тебя, я теперь знаю, зачем велась эта работа. Это мой козырь, мой сертификат безопасности.

Он скинул с головы рыжую каску, вытащид из кармана и расправил белую кепочку, надел её и сказал.

- Ну, пошагали. Иди вперед, на всякий случай. Хоть ты и теленок, но за спиной тебя лучше не иметь.

Гриша повернулся и двинулся за Бригадиром вдоль тоннеля, каждый сантиметр которого ему был знаком.

Когда они добрались до своей бытовки, Гришу, так и Рогожина без всяких церемоний приковали наручниками к их койкам. Рогожин попытался протестовать, но за строптивость получил такой удар между глаз, что полчаса уже и не мычал.

глава 9. Поиски и находки.

Михаил приехал на мотоцикле. Точнее сказать - слез с заднего седла здоровенной японской машины, отдал защитный шлем водителю, которым оказалась худенькая хрупкая девушка. Михаил поцеловал её и бодро пошел к крыльцу, где его уже поджидала Алла. С первых секунд встречи вел он себя настолько по свойски, словно они были знакомы многие годы и испытывали друг к другу приятельские отношение.

Впрочем, Аллу это не смущало - он был столь безыскуственен в такой манере обращения, что раздражение не вызвало даже то, что разом перешел на "ты".

- Так что стряслось с нашим Гришанькой, Алла? - спросил он, едва поздоровался.

- Пропал. - ответила она и быстро рассказала все,что знала о событиях, вернее о поверхностном ряду оных. Но Михаил разом уловил все недоговоренности, вытащил из сумки пакет с бисквитами, бутыку сухого вина, всё это водрузил на стол и сказал решительно.

- Вот что, самая красивая из всех встреченных мною женщин. Или ты мне с сейчас расскажешь, ЧТО стоит за этим исчезновением, какую роль в них играет твой братец, или мы сейчас выпьем, обсудим бомбардировки НАТОвской авицаициией Югославии, потом потрепемся на тему, какой блудник и распутник оказался наш Генеральный прокурор, и - я уеду. Уеду, сохранив наиприятнейшие впечатления от знакомства.

- Но, - слегка потерялась Алла от такого напора, однако Михаил и слова ей сказать не дал.

- Но при этом наш Гришаня, судя по всему, круто даст дуба. Если тебе тяжело рассказывать, может будешь отвечать на вопросы?

- Давай. - кивнула Алла.

- Первое и самое главное. Ты с Гришаней спала?

- Да пошел ты к чертям собачим! - закричала она. - Почему все мужики главным двигателем женских поступков считают секс?! Это тут при чем?

- А при том, что я должен точно знать степень твоей заинтересованности делом! Потому как женщина за своего мужчину - горло перегрызет. А коли твое отношение чисто милосердно-благотворительное, то и я буду делать соответствующии выводы.

Делать было нечего и Алла протянула ему письма Гриши, коротко рассказав истороию их получения.

Михаил поначалу пробежал глазами первое письмо, потом из той же сумки достал остро отточенный карандаш, задрал на лоб очки, ткнулся носом в письма и стал читать медленно, внимательно. Он даже губами шевелил и изредка на полях письма делал какие-то пометки. На всю эту работенку ушло около получаса, пока Алла кое-как собрала на стол.

- Так! - удволетворенно заявил он, закончив работу. - Из предьявленных документов становятся очевидным два факта. Первый и главный. Ты, Алла, оправдана перед лицом высокого суда - вы с ним ещё не спали!

- Еще раз пошел к черту! - со смаком сказала Алла.

- Но это ещё впреди, поскольку он в тебя влюблен, что тоже является фактом неприложным. Но! Но! Влюблен они в тебя, словно мальчик, который первый раз подсмотрел в бане голую женщину! Видишь ли, у него, как я понимаю, за годы жизни не было возможности попасть в эту самую баню и потому...

- Выпей. - оборвала Алла. - И прекрати заниматься посторонним анализом. Нужно найти Гришшу не в зависимости от того, влюблен он в кого или нет.

Мишка выпил стакан вина залпом, но сказал настойчиво.

- И все же меня волнует твой интерес!

- Я тебе уже сказала. На мой взгляд, мой сын Петр и Гриша сейчас торчат в одном месте.

- Согласен. А что касается...

- А что касается моего интереса, то могу сказать, что мне не то чтобы жаль, а просто я считаю безобразием, когда человеку так испортили жизнь... Когда у него отняли молодые годы. Вот и все.

Михаил почесал в затылке и сказал нерешительно.

- Видишь ли, американцы сейчас бомбят сербов... Женщин, стариков, детей... Асбтрактно рассуждая, мне их тоже жаль. Но помилуй бог, я вряд ли пошел бы за них воевать с автоматом в руках. Не тот возраст, не тот уровень юношеской глупости.

- Ну ладно, ладно, зараза! - легко вспыхнула Алла. - Меня Гриша Нестеров - интересует. Скажем так. В силу разных причин он для меня близок. По духу. И просто нравится, хотя обьяснить это невозможно.

- Вот это и требовалось определить Высокому суду. - удовлетворенно кивнул Михаил. - Теперь можно начинать работу по существу. И начинать с главного.

Алла уже понимала, что этот человек контактен и открыт только при условии, когда его собеседник тоже искренен. И лукавить с ним было бы ненужным занятием.

- Главное я думаю, - сказала она. - Определить где наши оба мужичка торчат.

- Правильно. Какие у тебя есть соображения?

Алла была вынуждена признать, что никаких соображений по этому поводу у неё нет. Михаил кивнул одобрительно, раз пять ткнул громадный нос в разные места всех писем Гриши, а потом обьявил.

- По моему предположению, Алла, он занят какими-то земляными работами.

- На огороде? - удивилась Алла. - Но ещё рано для этого...Весна только начинается.

- Нет. Не огород... Он что-то копает.. В колодце... Или в шахте... Тоннель, штрек, подкоп... Тут мелькает что-то в этом духе, когда он пишет о своих занятиях и сулится озолотить тебя по возвращению...

- Подожди, Мишка, - Алла попыталась поймать ускользающую мысль. - Ты сказал - тоннель, подкоп? Понимаешь, Виктор выразился по другому. Что он копает яму под Шаратарова... Своего, как я понимаю, врага.

- Шаратарова? Хорошо бы знать кто это такой...

- Бандит! Высокого или наоборот - очень низкого полета!

- Стоп! Да я ж помню его по презентации развратной книги одной известной московской шлюхи! Мне показали этого Шараторова и сказали на ухо что это один из крупнейших заправил бандитской Москвы!

- Я видела тебя на этой презентации. - кивнула Аллы. - Ты с видеокамерой залез этой шлюхе прямо в трусы.

- Работа такая, не отвлекайся. - отмахнулся Мизаил. - Расскажи о Шаратарове и своем братце.

Алла вздохнула и пришлось поведать про Шаратарова, Радиона Петровича Кириянова, Геннадия Нестерова, Наташу - короче просветить всех фигурантов событий.

Михаил выслушал все очень внимательно, потом сказал неуверенно.

- Поднимать руку на этого Шаратарова - дело, как я его себе представляю, крайне рискованное. Допустим, Заваров и Геннадий собрались его похитить и получить за него выкуп. Для этого нужна серьезная организация...

- У Виктора очень много друзей. Во всех слоях населения родного Подмосковья.

- Он мог бы создать команду? - быстро спросил Михаил. - Бригаду?

- Да. Наверняка. - не думая ответила Алла. - Его дружочек Левка Огенев уже дважды сидел, знакомых из блатного мира, что червей в выгребной яме.

- Так. - чуть подумав решил Михаил. - Вот из чего будем исходить. Одна команда хочет насолить другой. Кого-то или что-то хотят украсть. Ценности, человека или идеи. У меня все же ощущение такое, что предметом интереса является именно этот дикий человек Радион Кириянов. Искать надо его. Он центр вращения событий. Как его найти?

- Не знаю.

- Должна знать. - уверенно укорил Михаил. - Это наш единственный путь поиска.

- Но он мне только звонил! Два раза!

- Откуда?

- Почем я знаю?

- Из Степановска? Припомни по фону в телефонной трубке! Это сейчас понимает любой грамотный человек.

Алла напряглась.

- То что не из Степановска, это точно... Так же точно, как то, что и не из Москвы... Подожди, черт меня побери! Да он же сам сказал, что как и я живет за городом! Ну да, ещё добавил что человек из земли вышел, босиком по ней должен бегать и туда же уйти.

- Алла, земля большая. - вразумительно заметил Михаил. - Нужно знать точно, где именно он босыми ногами топчет земельку. Вспомни хоть какой-то ориентир с его слов.

- Что-то он сказал. - Алла предельно напрягла память. - Подожди...Дом с золотыми стеклами с видом на озеро...

- Ха! В Подмосковье полно озер, а ещё того боле домов новых русских с тонированными под золото стеклами! Еще что-то ещё есть?

- Нет...Он добавил только, что и его, и озеро охраняют медведи, которых давно сьели.

Михаил подскочил.

- Тупица! Медведей сьели! А Медвежьи озера по северо-восточному направлению - остались! И озера эти не такие большие, чтоб не найти там дом с золотыми стеклами! Надо ехать! - он порывисто вздохнул и закончил печально. - Но ехать мы не можем.

- Почему?

Михаил ответил просто.

- Оружия нет.

- Оружия?

- Ну да. Ты что, не понимаешь с кем мы встретимся?

Алла заколебалась, потом сказала.

- Кое-что у меня есть. Японское полицейское ружье.

- Это пластиковые пули? - Михаил поднялся. - Уже лучше, чем ничего. Если у тебя ещё имеются четыре колеса с мотором, то может быть мы и доедем благополучно. До своей могилки.

- Типун тебе на язык. Машина у меня тоже есть.

...Алла так гнала машину, что Михаил её почти все время притормаживал, замечая, что в качестве трупов они оба никому нужны не будут. Но тем не менее они вполне балгополучно минут через сорок проскочили Балашиху, вышли на Пехро-Петровское, а затем наткнулись на щит с указателем "Медвежьи Озера". После краткого совещания они соскользнули с шоссе на грунтовую дорогу и долго катились по сырому, с остатками снега в низинах лесу. Между деревьев замелькало озеро - только-только начинающее освобождаться ото льда.

Остановились на опушке, метрах в полуста от озера и вдали на берегу увидели поселок.

- Пойду, пошукаю. Может и повезет. - без особой отваги сказал Михаил.

- Я с тобой.

- Нет. Ты можешь наткнуться на знакомых, как я подозреваю.

- Тебя тоже может узнать брат!

- Нет. Я сильно изменился, облысел и стал похож на равина. А к тому же пригляди за автомобилем, чтоб нам было на чем отсюда удирать.

Алла осталась за рулем и ждала, пока Михаил проводил рекогносцировку. Вернулся он через час досаточно довольный и сообщил сосредоточенно.

- Дом я, судя по всему, определил. Подьезд к нему есть. Но из стратегических соображений будет разумным подобраться к нему пешком.

- Раз надо, так надо.

Они уложили в сумку Михаила полицейское ружье, открыли капот и сняли крышку распределителя с проводами - тоже взяли с собой, в надежде, что теперь авто защищено хоть сколь-либо от случайного угона. Потом заперли все дверцы машины и пошагали к озеру. На восточном берегу, между кромкой озера и лесом показался небольшой поселок, состоявший из построек смешанной архитектуры: новомодные солидные особняки и старые, потемневшие дома, быть может, столетней постройки. Но дома при золотых стеклах искать не пришлось. Едва они миновали околицу, как Алла приостановилась и сказала настороженно.

- Стой, Михаил... Кажется, за тем забором машина моего брата.

За частоколом забора, огораживающего большой участок, возле приземистого дома с мезонином стоял красный "сааб".

- Ты номер можешь разглядеть? - спросила Алла.

Мишка поправил на носу очки долго щурился, потом сказал.

- По моему первые две двойки.

- Его. Тем более, что и бампер справа помят. Это его машина. Они здесь. Ну, иди на разведку.

- Что? - дернулся Михаил. - Это почему именно я должен собирать разведовательные данные?

- Потому что тебя не знают. - нервно ответила Алла. - И там, наверное, твой друг!

- А твой сын! - пробурчал Михаил. - Ишь ты, как она раскомандовалась! В разведку посылает! А если мне там ножичком по глотке?

- Ну ладно, пошли вместе. - вздохнула Алла.

- Ага! Нашла выход! Как будто мне будет легче от того, если и тебе голову отрежут! - он поежился, тоскливо глянул на дом и сказал. - Видишь ли, Аллка, если там твой братец Заваров, то ведь он может меня и вспомнить... Хотя столько лет.

- Я знаю. Вы вместе с ним торчали в военной психушке города Балтийска.

- Кстати, а эти сведения откуда?!

- Значения не имеет, потом обьясню. Ну, пошли вместе.

- Ладно тебе храбриться! Я человек вне коллектива! Могу и один подохнуть. Пустая канистра у тебя есть?

- Есть.

- Пошли, возмем.

Не понимая, зачем ему понадобилась канистра, Алла вернулась к машине, достала канистру и Михаил, тяжко вздохнув, проговорил.

- Жди здесь. Вариантов три. Или я прибегу вместе с твоим сыном, тогда попытаемся удрать. Или я приду один - тогда останется лишь горько плакать. Самый определенный вариант, что не вернусь и я. Тогда ничего не останется, как тебе обращаться за помощью милиции. - он поежился, словно озяб. - Но это, в моем социальном статусе, - самый скверный из всех вариантов! Не люблю я родной ментуры. А она почему-то, не любит меня.

Не дожидаясь ответа, он отвернулся и, помахивая канистрой, двинулся от опушки леса к озеру.

Отставая от него метров на пятнадцать, Алла тоже сделала с полсотни шагов, потом остановилась и видела, как Михаил миновал калитку, прошел на участок. Он едва успел разглядеть "сааб" и два пустых собачьих вольера (чему порадовался) как навстречу ему, с крыльца дома, спустился рослый парень в комуфляжной форме.

- Эй, друг! - независимо обратился Михаил. - Бензинчику не найдется? Встал тут, понимаешь, в ста метрах, вся горючука выгорела! Я заплачу, конечно.

Парень смотрел на Михаила молча и неприязненно. Шнурованные сапоги у него были грязными, словно за минуту до того он копался в огороде, но этого и быть не могло - на земле тут и там ещё белели грязные остатки снега.

- Выручи друг! - взмолился Михаил. - Двойная цена!

- Спрошу хозяина. - парень отвернулся, поднялся по ступеням крыльца и прикрыл за собой дверь.

Михаил тяжко вздохнул, быстро прошел к крыльцу, раскрыл двери и сунулся в сени, тут же оказавшись в большой комнате, с порога которой заголосил.

- Мужики! Выручайте по законам автомобильного братства!

Заваров вскочил из-за стола.

- Ты куда без приглашения ломишся?! Тебя сюда звали?! А ну, пошел вон!

Михаил попятился спиной от порога.

- Да вы что, хозяин... Тут же у тебя не секретная зона. Не стреляй без предупреждения!

Заваров прищурился.

- А вообще-то, я тебя кажется где-то видел... Не знакомы мы с тобой часом?

- Да нет, - заюлил Михаил. - Я не припомню. Мне бензинчику хоть пять литров...

Изображая робость, он оглядывался по стронам, успел заглянуть в приокрытую дверь другой комнаты, заметил ещё нескольких человек и расслышал все звуки.

- Ладно. - сказал Заваров. - Пойдем.

- Вот спасибо!

Заваров довел его до своего "сааба" вытащил из багажника полную канистру, нашел воронку и слил литров десять. Во время всей этой операции он не произносил ни слова, но Михаил все время чувстовал на себе его внимательный, присматривающийся взгляд искоса.

- Сколько с меня? - Михаил полез в карман.

- Ладно, не мелочись. Коль здесь живешь, так поедешь мимо и расплатишся... Все-таки я тебя где-то встречал. Как тебя зовут?

- Семен! - беззаботно ответил Михаил и тут же полетел на землю от точного удара в челюсть.

Он не успел ни возмутиться, ни закричать, как Заваров наступил ему ногой на горло, наклонился и быстро обшарил карманы. Удостоверение Михаила покоилось там же, где у большинства мужчин - в нагрудном кармане пиджака.

Все так же прижимая его ногой к земле, Заваров раскрыл крылышки документа и прочел вслух.

- Главный менеджер торговой палаты "Клео" Семен Давидович Бронштейн... Все правильно, извини друг.

Он наклонился, подхватил Мишку под мышки и поставил на ноги. Даже стряхнул с его джинс грязь, сказал виновато.

- Еще раз извини. Я тебя за одного гада принял. Не обижайся. - он сунулся в багажник, вытащил из неё маленькую плоскую фляжку коньяка и подал Михаилу. - Держи компенсацию за ущерб. Без обид?

Михаил потер челюсть и сказал жалостливо.

- Ну и принимаешь ты гостей, хозяин! Ладно, чего уж там, во злые времена живем.

- То-то и оно.

Он проводил Михаила до калитки и, кивнув на прощанье, накинул щеколду.

У Михаила ещё гудела голова после доброй плюхи, когда он вошел в перелесок и увидел Аллу. И разом завопил.

- Ну вот, мне все толкуют: "не живи по поддельным документам, не делай фальшивых удостоверений"! А они мне третий раз жизнь спасают! Черт бы побрал твоего братца! Не знаю, как он изменился духовно за это время, но удар у него только укрепился!

Алла плохо поняла, что он ей провещал, спросила быстро.

- Ну, что увидел?! Петр там?

- Мальчишка блондинчик? Лопоухий? В синей курточке? Я его со спины видел.

- Да, да! Он самый.

- Сидит у компьютера, играет в какие-то военные игры.

- Точно он! Что еще?

- А еще, дорогуша, они там действительно ведут какие-то земляные работы в подвале. Весь пол заляпан грязью, один из сторожей тоже как будто из пещеры вылез, а главное - за забором этого участка торчит дом с золоыми стеклами - вид на озеро. До виллы метров двадцать.

- Получается, что и Гриша там?

- Может быть. Каковы будут наши действия?

Алла думала менее секунды.

- Теперь пойду я.

- Ага! Очень умное, чисто женское решение! С чем ты пойджешь? С каким стратегическим планом?!

- Не знаю.

- Конечно не знаешь! - застонал Михаил. - Давай разработаем хотя бы если не стратегию, то тактику!

На разработку тактики у них ушло четверть часа, после чего Алла выкинула из своей сумки все лишнее, оставив в ней только полицейское ружье.

- И запомни. - напутствовал Михаил. - Ничего не проси. Эти люди воспринимают просьбу, как слабость. Будь агрессивной, угрожай и требуй.

- Сама знаю. - проворчала Алла.

- Я жду тебя или твоего сына ровно час. А потом сажусь в авто и уезжаю домой. Устал я от этих забав и кушать хочу. Останешся живой, как меня найти знаешь. Ну, а если не повезет, то твой автомобиль отойдет ко мне в подарок! Гуд бай!

Очень довольный всеми вариантами перспектив, Михаил забрался в салон и тут же приложился к подаренному Заваровым коньяку. Алла так и не смогла отличить шутливой части его заявлений от серьезных.

Судя по всему, брат увидел её из окна - она ещё не дошла до калитки, как он вышел из дому и направился ей навстречу. Они остановились напротив друг друга и с десяток секунд молчали, словно ббли незнакомы.

- Как ты меня нашла? - спросил Заваров.

- Отдай Петьку. - Алла услышала, что говорит чужим голосом. - Отдай Петьку, у тебя другог выхода нет. И Гриша тоже уйдет со мной.

Последняя фраза была рискованной, провокационной, но Заваров кивнул.

- Пойдем. Получишь все, что хочешь.

- И за то спасибо.

Следом за Заваровым она вошла в дом и оказалась в комнате, за столом которой сидело человека четыре, знакомым из которых для Аллы оказался Геннадий, который и воскликнул радостно.

- Какая встреча! Все приличные люди в сборе. Здрас-сте!

Алла не ответила, оглянулась и увидела, что в соседней комнате, спиной к ней, у экрана компьютера сидит Петька и как ни в чем не бывало, конечно же, занят своими играми. Не отвечая на приветствия, она позвала.

- Петр!

Чертов мальчишка оглянулся, беззаботно ответил.

- Привет, мама! И ты здесь?!

И после этого снова уткнулся в экран! Он ситуации решительно не понимал, никаким пленником себя не ощущал, а где стоит компьютер - дома, или в тюрьме ему было безразлично.

Геннадий повернулся к Заварову и сказал раздраженно.

- Зачем ты её сюда привел? С ума что ли сошел? Что теперь с ней делать?

- Не твои заботы. - оборвал Заваров. - Сама пришла, пусть торочит. Завтра она будет для нас безопасна.

- Ты придурок! - крикнул Геннадий. - Мы и так по лезвию бритвы ходим! Она же стерва обязательно как-то подстраховалась! А если сейчас следом за ней менты придут, а того хуже Шаратаров с компанией?! А?! Ты все дело сорвал!

- Да ничего ещё не сорвалось! Все идет по плану! - ответил Заваров, но ответ не успокил.

- Смотри, Витька! Я такие бабки в это вложил, я столько страху натепелся, если все соскочит, ты со мной и жизнью своей не расчитаешся, не говоря уж про деньги!

- Жизнь твоя у меня в руках была, если помнишь возле клуба "двек сесмерки"...

Алла шагнула к соседней комнате и бросила резко через плечо.

- Я ваших делишек не сорву. Отдайте моего парня и катитесь к черту.

Она вошлда в комнату, прихлопнула за собой дверь, быстро шагнула к Петьке и сунула ему в руки заготовленную записку, после чего снова распахнула двери, закричав.

- Вы, недоноски несчастные! Без меня вы все равно своих дел не провернете! Вы собираетесь Кириянова похитить?! А дальше что? Выкуп за него требовать? А Кириянов не у вас в руках, а у меня!

Это был чистейший блеф, но произвел эффект обвалившегося потолка. Геннадий и Заваров переглянулись, после чего брат сказал.

- Подожди, сестра... Ты мелешь вздор. Как это Кириянов у тебя в руках?

- А так! Он звонит мне по пять раз на день! И будет делать то, что я ему скажу, а не то, что вы его заставите!

Геннадий тревожно оглянулся и сказал сидешим тут же молчаливым парням в комуфляже.

- Мужики, выйдите покурить. Нам надо потолковать.

Парни молча встали и грохоча тяжелой обувью, вышли из комнаты. За эти мгновения Алла пыталась быстро просчитать свои ходы в дальнейшем развитии игры. Чтоб не промахнуться, надо было хотя бы знать - зачем этой компании нужен Кириянов, каковы цели всей затеи и здесь ли Гриша Нестеров. Ей приходилось махать кулаками в темноте, не видя противника, а тот - видел её вполне отчетливо.

- Садитесь, Алла Владимировна. - сказал Геннадий. - Забудем наши обиды, забудем, как вы впарили моей жене хлам вместо антикварных часов. Что вам рассказал господин Кириянов?

- Всё рассказал. - более глупого ответа немозможно было и придумать, но другого не было, хотя бы исходя из тех соображений, что нужно было дать время Петьке понять смысл полученой записки, а потом сообразить - как действовать. Мальчик был смышлен, но - компьютерно, на играх, а в реальную опасность попал впервые. Аллы не была уверена, что сын быстро и правильно разберется в ситуации.

Геннадий произнес внушительно.

- Как я понимаю, Кириянов всего рассказать вам не мог. Другой вопрос, что в курс дела вас ввел родной брат. А это уже много хуже. - он резко вскинул глаза на Заварова. - Виктор Владимирович, а вы оказывается все-таки болтун. Иметь с вами общий бизнес штука рискованная.

Алла поразилась, обнаружив, что её решительный и крутой братишка находится здесь в подчиненном положении. Она думала, что всеми делами заправляет именно он, а брат - смутился и принялся оправдываться.

- Послушай, Гена, она врет. Она ничего не знает! Ей нужен сын и Гришка Нестеров, вот и все. Сегодня-завтра прокрутим все дело и она отвалит.

Алла уцепилась за единственную мысль, которая показалась интересной.

- Так вы - Геннадий Нестеров?! - закричала она, ткнув ему в лицо пальцем. - Так вы тот самый, который держал своего брата десять лет в психушке только из-за наследства папеньки?! Только из-за его квартиры, дачи и капиталов?! Родного брата?!

- Он мне сводный. - без смущений ответил Геннадий, а Алла развернулась на Заварова.

- Виктор! Да это же человек всех продаст! Всех продаст и купит! Он же предал брата, теперь предает своего шефа Шаратарова,а когда дойдет дело до дележки вашего пирога, то он и тебя продаст!

- Ошибаетесь, дорогая. - усмехнулся Геннадий. - Наш, как вы выражаетесь, ПИРОГ, настолько большой и жирный, что его в одиночку не заглотить. Мы с вашим братом работаем на паритетных началах. - он внимательно посмотрел ей в глаза. - И я полагаю, что будет разумным пригласить и вас так же к этому пирогу. Коль скоро вы имеете на господина Кириянова некоторое влияние.

Алла откинулась на спинку стула и спросила независимо.

- К чему я должна принуждать Родиона Петровича?

- К тому делу, в котором он гений. - спокойно подхватил Геннадий. Нам нужен он и его лаборатория, его компьютер. Он будет работать на нас, а не на Шаратарова. Мы обеспечим его всем необходимым, все стороны жизни, создадим все условия. А вы, со своей женской позиции, организуете ему достойный семейный быт. В такой ситуации наш гений, сам того не ведая, будет спокоен, уравновешен и никакие посторонии заботы уже не отвлекут его от нужной нам работы.

Алла лихорадочно перебирала все, что могло дать зацепку на род занятий Кириянова. Она вспомнила его обожженые, грязные пальцы, прижала их к термину "лаборатория" и решила, что какая-то зацепка есть. Сказала деловито.

- Разумно. Приятный семейный быт я ему, положим, обеспечу. А как вы обеспечите его сырьем для работы в лаборатории? Это же все дорого стоит и требует организации.

Купился не Геннадий, а родной брат. Он засмеялся и сказал уверенно.

- Да в том-то все и дело, дорогая сестрица, что сырье у Кирянова лежит под ногами! Он из говна гонит качественные продукт.

Силы небесные! - поразилась Алла - Весь сыр-бор разгорелся из-за производства подпольной водки?! Изготовление дешевого самогона, так что ли?! Да ведь давно известно, что по народным традициям водку можно гнать из табуретки и хоть навоза! Для этого не нужна никакая гениальность! Сейчас любая неграмотная баба из деревни за пару недель выдаст вам "на гора" хоть бочку первача из чего угодно, дайте ей только "змеевик" подлиннее!