Загадочный незнакомец

1

— А что, Анна Александровна, — обратился Гаврила Иванович к жене, — нынче день-то какой погожий!

— Верно, верно, Гаврила Иванович, — качнула головой Анна Александровна, сняла очки и отложила вышивание.

Последнее время она дурно видела и вот уже с полгода как решилась на то, чтобы приобресть и носить очки. Пользовалась она ими лишь для того, чтобы вышивать, да вести хозяйственные счета, да еще читать журналы и книги, но этим последним, по правде говоря, она занималась крайне редко.

— А не съездить ли нам на прогулку? — продолжил глава семейства.

— Что же, мысль дельная, мой друг, — улыбнулась мужу княгиня.

— Кликни-ка Лизу, что она?

Анна Александровна позвонила в колокольчик и обратилась к вошедшей горничной:

— Где Лизанька?

— Елизавета Гавриловна у себя в спальной.

— Позови ее, Аглаша, — велела княгиня.

Некоторое время супруги молчали.

— Сколько же лет сравнялось Елизавете этим летом? Уже семнадцать? — произнес князь, взявши чашку с кофе и задумчиво заглянув в нее.

— Да, Гаврила Иванович, семнадцать, — согласно кивнула головою жена его.

— Так-с. — Гаврила Иванович поднес чашку к губам и сделал глоток. — Какой кофе крепкий! — поморщился он.

— Как же крепкий? — посмотрела на мужа княгиня. — Вовсе и не крепкий.

— Да нет, душа моя, крепкий. Изволь же сама попробовать, — повторил князь.

— Да вовсе нет, — вновь возразила ему супруга. — Сварен нынче так же, как и обычно. — Однако она поднялась, подошла к столу и, налив себе в чашку кофею, отпила его. — Нет, совсем не крепкий, — повторила она.

— А по-моему, так горек, что и возможности нет, — сказал Гаврила Иванович. — Да где же Лиза?

— Папенька! — при последних словах девушка вошла в комнату и, подойдя к родителю, поцеловала его в щеку, как было заведено в их семействе.

— Маменька, — обернулась Лиза к матери и так же, подойдя к ней, поцеловала.

— Друг мой, — начала Анна Александровна, — мы едем на прогулку.

Лиза улыбнулась, посмотрев на родителей. Как хороша была она собою нынче! Да, впрочем, разве может быть нехороша собою юная девушка семнадцати лет от роду ранним утром после безмятежно проведенной ночи?

— Ты очаровательна, Лизок, — проговорил папенька. — Я истинно любуюсь, глядя на тебя, дружочек! Совсем заневестилась…

— Ах, папенька. — Лиза смутилась и покраснела. — О чем это вы…

— Правильно папенька говорит, — вмешалась маменька. — О женихах тебе, мой друг, нынче самое время подумать. В нынешнем году мы выведем тебя в свет, и это уж непременно. Твои года — уж не шутка!

— Но я вовсе еще не думаю о женихах, — запротестовала Лиза.

— И хорошо! Ты и не должна о них думать, — согласился с нею Гаврила Иванович. — О женихах для тебя должны думать мы с Анной Александровной.

Лиза ничего не ответила, но покраснела еще более.

— Ну впрочем, ежели мы решили ехать на прогулку, то стоит поторопиться. Куда бы ты хотела пойти, Лизок? — поинтересовался Гаврила Иванович.

— Быть может, в Летний сад? — предположила Лизанька.

— Что же, в Летний сад, — согласился глава семейства, поднявшись. — Ну ступайте же собираться. Я жду вас не более получаса! — пригрозил папенька, и обе дамы тут же покинули малую столовую, в которой супруги, по обыкновению, кушали утром кофе.

Лиза была девушка чрезвычайно послушная. Что говорили ей родители, то и принималось ею беспрекословно. Что же, нынче папенька решил, что ей пора замуж, значит, так оно и есть, и не гоже ему перечить.

Лиза вдругорядь покраснела. Жених! Замужество! Она потупилась. Вошедшая горничная подала ей пальто, шляпку, перчатки и зонтик. Лиза споро оделась, глянула на себя в зеркало и, вольно или невольно, залюбовалась собою. Да уж, она была хороша! Любой бы залюбовался ею. Молодая, нежная и стройная, всем своим видом отвечающая требованиям последней моды, моды романтической и воздушной, она притом была не глупа и добра. В ясных глазах ее читались разум и добродетели душевные, что придавало ей еще более очарования.

Здесь юность девичья еще только вошла в пору своего рассвета, и ей предстояло еще несколько годов при благоприятных обстоятельствах расцвечивать нежнейшими и невинными красками девичье личико. Ах, юность! Что может заменить и вернуть тебя? Никакие притирания и изощрения записных кокеток не воротят тебя. Ничто не придаст лицу этого очарования, этой невинности и легкой пухлости, не иссушенной еще жизненными невзгодами. Что бы ни отдали многие за эту юность, ничем не замутненную и прекрасную!

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Лиза, схватив зонтик, резво устремилась вниз, опасаясь вызвать неудовольствие своею задержкой.