Заживо погребенные

21

Проснувшись, Ребус сразу позвонил Джин. Он сделал это почти так же машинально, как прошлой ночью постелил постель. Зайдя в гостиную, он обнаружил, что стереосистема все еще работает. Звучал хит группы «Уишбоун Эш» «There's the Rub» – должно быть, он по ошибке нажал клавишу повтора. Стаканы с виски стояли на обеденном столе. В стакане Шивон оставалось больше половины. Ребус решил было его осушить, но передумал и перелил виски обратно в бутылку. Затем подошел к телефону.

Джин еще спала. Он мысленно представил себе, как она выглядит: прическа рассыпалась, волосы в беспорядке, солнечные лучи просвечивают сквозь кремовые гессенские шторы. Иногда, когда она просыпалась, в уголках ее губ были видны тонкие белые полоски.

– Я же сказал, что позвоню, – оправдывался он.

– Я понадеялась, что это будет в какое-то более сообразное время. – Она с юмором отнеслась к его звонку ни свет ни заря. – Как я понимаю, ты удержался от того, чтобы по пути домой снять непотребную женщину?

– И какая, по-твоему, женщина для меня непотребна? – улыбаясь, переспросил он.

Он решил, что ей незачем знать ни о взломе… ни о кратковременном визите Шивон.

Они поболтали еще минут пять, потом Ребус снова взялся за телефон – на этот раз он позвонил знакомому плотнику, человеку, которому когда-то оказал серьезную услугу, после чего сварил кофе и хорошую миску каши. Молока в пакете было явно мало для кофе и каши, поэтому он долил в него холодной воды. К приходу плотника он успел поесть, помыться под душем и одеться.

– Тони, захлопнешь за собой дверь, – попросил его Ребус, выходя на площадку.

Спускаясь по лестнице, он вновь задумался, кому понадобилось взламывать его квартиру. Наиболее вероятным кандидатом был Даймонд. Возможно, он хотел дождаться Ребуса, но ему надоело ждать, и он ушел. По дороге в Сент-Леонард он снова мысленно прокрутил в голове все, что произошло на Брансфилд-Линкс. Он был просто в ярости, что Даймонд посмел наставить на него револьвер. Не имеет значения, заряженный или незаряженный. Он пытался поточнее припомнить, как он уходил. Испуган он не был, это точно… даже наоборот, был спокоен. Когда на тебя наведен пистолет, какие могут быть сомнения – либо в тебя выстрелят, либо нет. Он помнил, как ощутил дрожь во всем теле, словно схватился за оголенный провод. Дики Даймонд… Пес Даймонд… Размышляя, он подспудно чувствовал что-то похожее на…

Поставив машину на парковку, он решил, что может обойтись без обычной сигареты, и сразу пошел в приемную, где продиктовал объявление патрулям выследить интересующий его автомобиль, дав его подробное описание и номер.

– Прошу никого не приближаться к этому автомобилю: меня интересует только его местонахождение.

Сотрудник понимающе кивнул и склонился к микрофону. Ребус надеялся, что Даймонд учтет предупреждение и уберется из города. Но убедиться в этом было необходимо.

Прошло не менее получаса, пока собралась вся Дикая орда полным составом. Они все приехали в одной машине, и для Ребуса было загадкой, как они втроем – Уорд, Сазерленд и Баркли – смогли уместиться на заднем сиденье. Они побрели в комнату, потягиваясь и разминая на ходу затекшие конечности.

Грей сидел за баранкой, Джаз – рядом с ним. И снова Ребус задумался об Алане Уорде, что он чувствует, так часто играя роль третьего лишнего. Уорд широко зевал; когда он, потягиваясь, поднимал и опускал плечи, позвонки у него хрустели.

– Ну и что вы делали вчера вечером? – спросил Ребус тоном, каким обычно задают невинные вопросы без подтекста.

– Слегка выпили, – ответил Сазерленд. – И пораньше завалились спать.

Ребус смотрел на них, не в силах скрыть удивления.

– Что? – переспросил он, не веря своим ушам. – Вы пошли спать?

– Джаз умотал домой, повидаться со своей милашкой, – внес поправку Там Баркли.

– Скорее пообщаться с ней, – хищно оскалившись, уточнил Сазерленд.

– Надо бы нам как-нибудь прошвырнуться в ночной клуб, – предложил Баркли. – А что, если поехать в Керколди… может, телок снимем…

– От твоих слов я уже возбудился, – проворчал Алан Уорд.

– Так что, значит, все остальные просто просидели в баре в Туллиаллане? – продолжал выяснять Ребус.

– Примерно так и было, – подтвердил Баркли. – Ты провел вечер по-своему, мы по-своему.

– А чем вызван такой интерес, Джон? – спросил Грей.

– Может, боишься остаться в стороне? – поддержал его Сазерленд, – Так надо было ехать с нами.

Ребус понял, что дальше развивать тему не стоит. Прошлым вечером он добрался до своей квартиры около полуночи. Если предположить, что взломщики ехали из Туллиаллана, они должны были выйти из колледжа самое позднее в половине одиннадцатого. В этом случае хватило бы времени добраться до Эдинбурга, обыскать квартиру и вернуться обратно до того, как он окажется дома. А как они могли узнать, что его нет дома? Надо обдумывать другой вариант… Дики Даймонд знал, что он едет на свидание, а это в значительной мере усиливало подозрения на его счет. Ребус хотя и слабо, но все же надеялся, что кто-нибудь из патрульных засечет его машину. Если Даймонд все еще в Эдинбурге, Ребус хотел бы спросить его кое о чем…

– Итак, что у нас сегодня? – спросил Джаз Маккалоу, складывая газету.

– Я думаю, Лейт, – ответил Грей. – Посмотрим, может, удастся найти еще кого-нибудь из дружков Даймонда. – Он перевел взгляд на Ребуса. – А ты как думаешь, Джон?

Ребус кивком подтвердил согласие.

– Никто не будет возражать, если я еще немного здесь задержусь? Надо кое-что закончить.

– Лично я ничего не имею против, – заверил его Грей. – Может, помочь чем?

Ребус покачал головой:

– Фрэнсис, я постараюсь управиться как можно быстрее. Но – спасибо.

– Знаете, как бы там ни было, – напомнил Уорд, – если мы вернемся ни с чем, Теннант немедленно вернет нас в Туллиаллан.

Все согласно закивали. Это произойдет… не сегодня, так завтра, и расследование дела Рико опять сведется к копанию в бумагах, и на этом все кончится: и мозговой штурм, и составление картотеки, и все остальное. Не будет никаких поездок, не будет шансов посидеть в пабах или просто перекусить на стороне.

Дело Рико должно закончиться.

Грей в упор смотрел на Ребуса, а Ребус уперся взглядом в стену. Он знал, о чем думает Грей; а Грей думал о том, что Джону Ребусу такое положение дел нравится…

– Я согласился только потому, что вы так красиво попросили об этом.

– Вы о чем, мистер Кафферти? – не поняла Шивон.

– О том, что согласился прийти. – Кафферти обвел взглядом комнату для допросов №2. – Честно говоря, когда я сидел в тюрьме, камера у меня была больше этой комнаты. – Он сложил руки. – Итак, чем могу помочь, сержант Кларк?

– Я пригласила вас в связи с делом Эдварда Марбера. Ваше имя, как я заметила, неожиданно всплывает в нескольких эпизодах…

– Мне кажется, я сообщил вам об Эдди все, что мог.

– Значит ли это, что вы сообщили нам все, что знаете?

Кафферти прищурился и посмотрел на Шивон оценивающим взглядом.

– Вы, сдается мне, затеяли какую-то игру.

– Вовсе нет.

Кафферти перевел взгляд на Дейви Хайндза, стоявшего у стены, прислонившись к ней спиной.

– Тебе так удобно, сынок? – Он, казалось, обрадовался, видя, что Хайндз растерялся и не знает, что ответить. – Как тебе нравится, детектив Хайндз, работать под началом женщины? Она, по всему видно, дает тебе прикурить?

– Послушайте, мистер Кафферти, – продолжала Шивон, не обращая внимания на его комментарии, – мы предъявили Донни Дау – вашему шоферу – обвинение в убийстве Лауры Стаффорд.

– Он не мой шофер.

– Но он числится в вашей платежной ведомости, – осадила его Шивон.

– Пусть так, но спросить с него по всей строгости не получится, – веско проговорил Кафферти. – Бедняга не понимал, что делает.

– Поверьте мне, все он отлично понимал. – Глядя на улыбающееся лицо Кафферти, Шивон мысленно выругала себя за то, что позволила ему втянуть себя в дурацкий спор. – Женщина, которую убил Дау, работала в сауне «Парадизо». Я уверена, что, если копнуть поглубже, наверняка выяснится, что хозяин этого заведения – вы.

– Когда соберетесь копать, запаситесь лопатой побольше.

– Вы хоть понимаете, что связаны с обоими – и с убийцей, и с жертвой?

– Он не убийца, пока обвинение против него не доказано, – напомнил ей Кафферти.

– Вы рассуждаете как настоящий знаток в подобных делах, в этом вам не откажешь.

Кафферти пожал плечами. Он все еще сидел со сложенными на груди руками; его расслабленный вид наводил на мысль, что он прямо-таки любуется собой.

– А теперь насчет Эдварда Марбера, – снова стала наседать Шивон. – В тот вечер, когда его убили, вы присутствовали на показе для избранных. Вы были одним из его клиентов. И по иронии судьбы, он был одним из ваших. Он встретил Лауру Стаффорд в сауне «Парадизо». Он снимал квартиру для нее и для ее сына…

– По-вашему, выходит…

– По-моему, выходит, что ваше имя фигурирует везде.

– Да, это вы уже говорили. Как мне помнится, вы произнесли: «всплывает в нескольких эпизодах». Вот это мы здесь и обсуждаем, сержант Кларк: эпизоды, случайные стечения обстоятельств, совпадения. Именно их и только их мы будет обсуждать, поскольку я не убивал Эдди Марбера.

– Он обманывал вас, мистер Кафферти?

– Нет никаких фактов, свидетельствующих, что он вообще обманывал кого-нибудь. Насколько я знаю, один человек не сошелся с ним во мнениях.

– И Марбер заплатил этому человеку пять тысяч фунтов за то, чтобы он молчал.

Лицо Кафферти стало задумчивым, а Шивон поняла, что в разговоре с ним надо быть внимательней и следить за тем, что она сообщает ему. У нее было такое чувство, что Кафферти испытывает непреодолимую тягу к информации, подобно той, какую некоторые люди испытывают к драгоценностям или к скоростным автомобилям. Однако уже сейчас определенный, хотя и небольшой, результат налицо: когда она вскользь упомянула о «Парадизо», Кафферти не стал отрицать, что является собственником этого заведения.

В дверь постучали. Когда она открылась, в комнату просунулась голова. Это была Джилл Темплер.

– Сержант Кларк? На пару слов.

Шивон поднялась со стула.

– Детектив Хайндз, побудьте с мистером Кафферти.

Темплер дожидалась ее за дверью, наблюдая за проходящими мимо офицерами, которые, завидев ее, ускоряли шаг.

– В мой кабинет, – коротко бросила она, обращаясь к Шивон.

Шивон напрягла все умственные силы, пытаясь угадать, что из совершенного ею могло вызвать гнев начальства. Но Темплер, войдя в свой кабинет, казалось, расслабилась. Она не предложила Шивон сесть и сама осталась стоять, оперевшись руками сзади о край стола.

– Я думаю, надо попытаться предъявить обвинение Малколму Нельсону, – объявила она. – Я обсуждала этот вопрос с налоговым ведомством. Ты довела дело до конца, Шивон.

Она имела в виду материал, который Шивон собрала на художника. Она заметила на ее столе знакомую папку.

– Благодарю вас, мэм, – ответила Шивон.

– Ты, похоже, не проявляешь энтузиазма.

– Просто я подумала, что есть кое-какие невыясненные моменты…

– Можно насчитать не один десяток, но посмотри, что мы уже имеем. Он рассорился с Марбером, причем на глазах у всех и при этом не стеснялся в выражениях. Он получил деньги – получил или вынудил дать их ему. Он слонялся возле галереи в тот вечер, когда произошло убийство – свидетели его опознали. – Перечисляя, Темплер загибала пальцы. – Вот тебе и мотив, и возможность.

Шивон вспомнила, как сам Нельсон говорил нечто подобное.

– На самый крайний случай мы можем получить ордер на обыск, – продолжала Темплер, – посмотрим, не выплывут ли еще какие-нибудь любопытные факты. Я хочу поручить это тебе, Шивон. То самое украденное полотно, возможно, висит у Нельсона в спальне, я почти в этом уверена.

– По-моему, это на него не похоже, – попробовала возразить Шивон, понимая, что возражение прозвучало неубедительно.

Темплер пристально посмотрела на нее:

– Почему всякий раз, когда я пытаюсь развернуть тебя в правильном направлении, ты сопротивляешься и создаешь мне новые проблемы?

– Простите, мэм.

Темплер, не сводя с нее глаз, вздохнула:

– Ну а что с Кафферти?

– Он по крайней мере явился без адвоката.

– Возможно, он не воспринимает этот вызов серьезно.

Шивон закусила губу:

– Если это все, мэм…

– Нет, не все. Я хочу, чтобы ты добилась ордера на арест Нельсона. И делать это надо быстро. А мистер Кафферти пусть немного попотеет…

– Я никогда не смог бы работать под началом женщины, – доверительно сказал Кафферти Хайндзу. – Рядом со мной всегда должен быть мой человек, понимаешь, о чем я?

Хайндз сел на стул Шивон. Оперся локтями о стол и сцепил ладони, а Кафферти, сидевший напротив, склонился над столом, положив на него ладони. Их лица сблизились настолько, что Хайндз мог уловить запах зубной пасты, которой пользуется этот бандит.

– Хотя и у тебя работа неплохая, верно? – продолжал Кафферти. – Быть копом, я это имею в виду. Правда, уважают их уже не так сильно, как раньше… может быть, и страху тоже поменьше. Ведь иногда они, страх и уважение, сливаются как бы в единое чувство, согласен?

– Полагаю, уважение – это то, что человек заслужил, – подытожил Хайндз рассуждения Кафферти.

– То же самое и со страхом, разве не так? – Для большей убедительности Кафферти поднял вверх указательный палец.

– Вам лучше знать.

– Вот тут ты прав, сынок. По тебе сразу видно, что ты не можешь навести страху на многих, но я, заметь, не говорю, что это плохо. Просто это результат моих наблюдений. Мне думается, сержант Кларк может нагнать больше страху, чем ты, если ее завести.

Хайндз мысленно вернулся на несколько минут назад, вспомнив, как Шивон проявила резкость разговоре с ним, как внезапно она изменилась. Он понимал, что винить в этом он должен только себя: надо было подумать, прежде чем готовить капкан…

– Она поставила тебя на место, верно?

Продолжая расспросы, Кафферти говорил так, словно между ними уже установились доверительные отношения. Он перегнулся через стол, приглашая собеседника к откровенности, а может быть, и к чему-то еще.

– А вы ведь говорите совсем не так, как должен говорить человек, практически приговоренный к смерти.

Лицо Кафферти искривила печальная усмешка.

– Ты имеешь в виду рак? Тогда, Дейви, позволь мне спросить тебя кое о чем: если жить тебе осталось совсем немного, стал бы ты делать все для того, чтобы как можно лучше прожить каждый оставшийся миг? В моем случае… возможно, ты и прав… возможно, я слишком разговорился.

– Я ведь не об этом…

Речь Хайндза была прервана звуком громко распахнувшейся двери. Он встал, уверенный, что это вернулась Шивон.

Но нет.

– Ну что, – спросил Джон Ребус, – неплохой сюрприз, а? – Он посмотрел на Хайндза. – Где сержант Кларк?

Хайндз нахмурился и, немного подумав, ответил:

– Разве ее нет в коридоре? Ее вызвала замначальника Темплер. Возможно, они в ее кабинете.

Ребус подошел к Хайндзу.

– А что у тебя такой виноватый вид? – поинтересовался он.

– Неужели?

Ребус кивком указал на Кафферти.

– Это тот самый пресловутый змей-искуситель, детектив Хайндз. Не стоит прислушиваться к тому, что он тут будет говорить. Ты понял?

Хайндз вяло кивнул.

– Ты понял? - по слогам повторил Ребус, делая свирепое лицо.

На этот раз подтверждающий кивок выглядел более убедительно. Потрепав Хайндза по плечу, Ребус сел на только что освободившийся стул.

– Доброе утро, Кафферти.

– Давненько не видались.

– А ты по-прежнему возникаешь неожиданно, да? – спросил Ребус. – Как прыщ на заднице у подростка.

– В таком случае кем прикажешь считать тебя, подростком или задницей? – вопросом на вопрос ответил Кафферти.

Он сидел, откинувшись на спинку стула и опустив руки. Хайндз обратил внимание, что оба они сидели друг против друга в одинаковых позах. Ребус слегка покачивал головой.

– Нет, я скорее похож на человека, пользующегося «Клерасилом», – сказал Ребус, вызвав улыбку у Хайндза, при том, что лица обоих мужчин оставались серьезными. – Ты влип по самые уши, понимаешь? – продолжал Ребус. – Пока это косвенные улики, но подожди, в зале суда ты кое-что увидишь.

– Ив тот же день окажусь на свободе, – парировал Кафферти. – А то, что делаешь ты, – это оскорбление, совершенно явное и неоспоримое.

– Сержант Кларк ведет себя с тобой иначе?

– Иначе, не то что ты. Интересно, кто же это заставил ее притащить меня сюда? – Он слегка повысил голос. – Детектив Хайндз, не разобьете ли наше пари?

– Никто пребывающий в здравом уме, не станет держать пари с дьяволом, – объявил Ребус, а Хайндз так и не успел раскрыть рта. – Скажи, Кафферти, как Хорек будет обходиться без своего шофера?

– Найдет нового, я полагаю.

– Донни ведь служил у тебя еще и вышибалой, верно? И, очевидно, ловко впаривал дурь всем этим молодым болванам, ошивающимся в твоем клубе.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты лишился не только шофера, ты понимаешь? Ты лишился не только вышибалы с мускулами. – Ребус сделал паузу. – Ты лишился наркодилера.

Кафферти рассмеялся, но смех прозвучал как-то сухо.

– Как бы мне хотелось хотя бы двадцать минут покопаться в твоей голове, Ребус. Ведь это не голова, а комната смеха.

– Странно слышать такое от тебя, – удивился Ребус. – «Комната смеха» [31] – это же название альбома группы «Студжес»…

Кафферти обратил озадаченный взгляд к Хайндзу, словно приглашая его согласиться, что Ребус вот-вот бросится отплясывать, хотя здесь вовсе не танцпол.

– На конверте этого альбома указан тираж, цифра примерно равна твоему состоянию, – продолжал Ребус.

– Неужели? – Кафферти бросил взгляд на Хайндза и подмигнул: – Ну и что дальше?

– А дальше идет заголовок песни из одного слова, – доверительно сообщил Ребус. – И это слово «Грязь» [32].

Кафферти медленно перевел взгляд на человека, сидящего перед ним.

– Знаешь, какая вещь удерживает меня от того, чтобы протянуть руку через стол и порвать тебе глотку, как пустой мешок из-под чипсов?

– Ну, говори.

– Мне почему-то кажется, что это тебе понравится. Как считаешь, я прав? – Он снова повернул голову к Хайндзу. – А ты как считаешь, Дейви? Думаешь, детективу Ребусу нравится быть на особом положении? Может, его милашка из Портобелло в туфельках на шпильках…

Стул с грохотом опрокинулся, когда Ребус порывисто вскочил на ноги. Кафферти тоже встал. Рука Ребуса, протянувшись через стол, ухватила узкий лацкан черного кожаного пиджака Кафферти. Одна рука Кафферти тоже потянулась через стол и ухватила Ребуса за рубашку. Хайндз сделал было шаг вперед, но сразу понял, что, если вмешается, будет похож на малыша, едва научившегося ходить и лезущего разнимать петушиный бой. Никто не заметил, как открылась дверь. Шивон, вихрем ворвавшись в комнату, вцепилась в руки обоих мужчин.

– Прекратите! Прекратите немедленно или я подаю сигнал тревоги!

В белом лице Кафферти, казалось, не было ни кровинки, лицо Ребуса полыхало, словно всю кровь противника перелили ему. Шивон не могла сказать, чья рука разжалась первой, но ей удалось их растащить.

– Вам лучше уйти, – обратилась она к Кафферти.

– Сейчас, когда я только-только начал нравиться самому себе?

Вид у Кафферти был вполне уверенный, а вот голос дрожал.

– Вон отсюда! – приказала Шивон. – Дейви, проследи, пожалуйста, чтобы мистер Кафферти не околачивался в участке.

– Если он не хочет схлопотать по шее, – угрожающе добавил Ребус.

Шивон шлепнула его ладонью по груди, но не произнесла ни слова, пока Кафферти и Хайндз не вышли из комнаты.

Вот тут она взорвалась:

– За каким чертом ты затеял этот балаган?

– Прости, просто в запале сказал ему лишнее…

– Ведь это я вела допрос! Какое ты имел право вмешиваться?

– Господи, Шивон, послушай, что ты говоришь? – Ребус поднял стул и неуклюже плюхнулся на сиденье. – Ведь всякий раз, когда Джилл говорит с тобой, ты выходишь от нее с таким видом, будто только что закончила колледж.

– Я не позволю тебе вмешиваться в мои дела, Джон!

– Прошу тебя, сядь, и поговорим. – Помолчав секунду, он добавил: – Может, лучше на парковке… а заодно я покурю.

– Нет, – решительно возразила она, – будем говорить здесь. – Она села на стул, с которого только что встал Кафферти, и подвинулась к столу. – Так что ты ему сказал?

– Важнее то, что он сказал мне.

– И что же?

– Ему известно о Джин… Ему известно, где она живет.

Ребус видел, как подействовали его слова на Шивон. Но он не мог сказать ей, что в этом лишь часть проблемы. К словам Кафферти добавлялась записка, переданная ему в диспетчерской. Сложенный вчетверо листок лежал у Ребуса в кармане. В записке сообщалось, что автомобиль Дики Даймонда был замечен на парковке в Нью-Тауне; к ветровому стеклу был прикреплен штрафной талон, а сам автомобиль казался брошенным… хотя Даймонд, где бы он ни был, никогда не подчинялся приказам.

Но истинной причиной взрыва Ребуса было чувство безысходности и невозможность повлиять на ситуацию. Он и раньше хотел вытащить Кафферти в Сент-Леонард, чтобы прощупать, что ему известно о засекреченном складе Управления по борьбе с наркотиками. И вот, когда возможность представилась, не было иного способа выяснить это, кроме как задать вопрос напрямую.

Единственный, кто мог знать… кто мог иметь доступ… это Хорек. Но Хорек не будет стучать – он сам уже об этом предупредил. Кроме того, он ясно Дал понять, что они с Кафферти уже не так близки, как тогда, во время расследования того дела.

Итак, говоря по-простому, у Ребуса не было никакой возможности выяснить…

Все в нем кипело от навязчивого ощущения бессилья, которое в конце концов вырвалось наружу, когда Кафферти упомянул о Джин.

Этот мерзавец пошел с козырной карты, наверняка зная о том, какой эффект это произведет. Мне почему-то кажется, что это тебе понравится… на особом положении…

– Джилл хочет вызвать Малколма Нельсона, – сказала Шивон.

Ребус удивленно поднял брови.

– Чтобы предъявить обвинение?

– Похоже на то.

– Но в таком случае Кафферти срывается с крючка?

– Нет, мы сами обрезаем леску. Проблема в том, что при таком раскладе мы рискуем потерять человека за бортом.

Ребус усмехнулся.

– Только не надо мелодраматических эффектов.

– Я говорю совершенно серьезно, – возразила она. – Почитай как-нибудь на досуге «Моби Дика».

– Честно говоря, не вижу особого сходства между собой и капитаном Ахавом [33]. В фильме его играет, кажется, Грегори Пэк?

Глядя в глаза Ребусу, Шивон качала головой. Ребус знал, что не согласна она отнюдь не с подбором актеров…

Из коридора донесся шум, потом раздался стук в дверь. На этот раз в дверях стояла не Джилл Темплер, а улыбающийся Там Баркли.

– Хайндз сказал, что ты здесь, – объяснил он Ребусу. – Не хочешь зайти и полюбоваться, кого мы подцепили в Лейте?

– Даже не знаю, – ответил Ребус. – В смысле инфекции это не опасно?

Тем не менее он дал увести себя из этой комнаты, прошел мимо Уорда и Сазерленда, смеявшихся в коридоре над каким-то анекдотом, вошел в комнату для допросов №1, где Джаз Маккалоу и Фрэнсис Грей стояли в позах зоологов, изучающих невиданное доселе экзотическое существо.

Существо потягивало чай из пластиковой чашки. Оно не подняло глаз на вошедшего Ребуса, хотя никоим образом не подозревало, что и он может оказаться в этой битком набитой комнате.

– Можешь поверить? – обратился к нему Грей, потрясая сцепленными кулаками. – Первая остановка в баре «Зет» – и с кем, ты думаешь, мы сталкиваемся в дверях?

Ответ на этот вопрос Ребус уже знал. Ведь существо сидело менее чем в четырех футах от него. Более того, ответ на вопрос, заданный Греем, он знал уже в тот момент, когда Баркли просунул голову в дверь.

Ричард Даймонд, он же Пес Даймонд…

– Ну и чтобы завершить знакомство, – объявил Баркли, обращаясь к Даймонду, – позволь представить тебе детектива Ребуса. Может, ты еще его помнишь, поскольку когда-то давным-давно именно он тебя и арестовал.

Даймонд смотрел прямо перед собой. Ребус смотрел на Грея, а тот лишь подмигнул ему, словно давая понять, что тайну Ребуса сохранит.

– Мы как раз собирались задать мистеру Даймонду несколько вопросов, – объявил Джаз Маккалоу, усаживаясь напротив задержанного. – Может быть, начнем с проникновения в жилище священника в Мюррейфилде с последующим изнасилованием…

Даймонд резко вскинулся.

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Это событие в аккурат совпало с вашим исчезновением, мистер Даймонд.

– Чушь собачья.

– Тогда почему вы исчезли? Странно, что снова вы объявились как раз тогда, когда мы начали вас искать…

– Человек имеет право появляться там, где захочет, – вызывающе оборвал Даймонд.

– Только если на это есть веские причины, – парировал Джаз. – Вот нам и интересно узнать, что за причины были у вас.

– Что, если я скажу, что это не ваше дело? – задал вопрос Даймонд и скрестил руки на груди.

– Тогда вы совершите ошибку. Мы расследуем убийство вашего доброго друга Рико Ломакса, случившееся в Глазго. Криминальная полиция вас искала, но почему-то никто так и не смог вас найти. Не надо быть специалистом в области конспирации, чтобы заметить связь между этими пунктами.

Поскольку в комнату набилась вся команда, дверь оставили открытой. Даймонд повел взглядом вокруг, избегая встречаться глазами с Ребусом.

– Вы не находите, что здесь с каждой минутой становится все комфортнее? – язвительно спросил он.

– Чем быстрее вы все расскажете, тем скорее выйдете отсюда и снова начнете свою тайную жизнь.

– Что именно я должен вам рассказать?

– Все, – зарычал Фрэнсис Грей. – Про себя и твоего дружка Рико… про стоянки фургонов… про ту ночь, когда его грохнули… про его жену и Чиба Келли… – Грей широко развел руки. – Начинай с чего хочешь.

– Я не знаю, кто убил Рико.

– Придумай что-нибудь получше, Дики, – настоятельно посоветовал Грей. – Он получил удар… а ты сбежал.

– Я испугался.

– Не наговаривай на себя. Тот, кто хотел устранить Рико, должно быть, после этого занялся тобой. – Он на секунду замолчал. – Я прав?

Даймонд, помедлив, кивнул:

– Так кто это был?

– Я уже сказал, что не знаю.

– Но тем не менее испугался. Так испугался, что на все это время исчез из города?

Даймонд расцепил лежащие на груди руки и обхватил ими голову.

– Рико в те годы сумел нажить нескольких врагов. Может, это был кто-то из них.

– Что? – Джаз как будто очнулся. – Только не рассказывай, будто они все намеревались сделать то же самое и с тобой.

Даймонд пожал плечами, но ничего не сказал. Наступило молчание, которое нарушил Грей:

– Джон, а ты ни о чем не хочешь спросить мистера Даймонда?

Ребус кивнул:

– Ты не считаешь, что за этим убийством мог стоять Чиб Келли?

Ответ на этот вопрос Даймонд, похоже, обдумывал.

– Возможно, – произнес он наконец.

– И есть какие-нибудь доказательства? – вступил в дело Стью Сазерленд.

Даймонд покачал головой:

– Это уж ваша работа, ребята.

– Если Рико был тебе настоящим другом, – сказал Баркли, – ты должен нам помочь.

– А в чем дело-то? Это ведь было так давно.

– А в том, – ответил ему Алан Уорд, не пожелавший оставаться в стороне, – что убийца все еще где-то скрывается.

– Может, и так, а может, и нет, – возразил Даймонд. Он опустил руки, сжимавшие голову. – Послушайте, я не уверен, что смогу вам чем-то помочь.

– Ну а как насчет стоянок фургонов? – спросил Джаз. – Ты ведь знал, что одну из них сожгли?

– Если бы и знал, то как можно скорее забыл.

– А ведь ты бывал там, верно? – продолжал Джаз. – Вместе со своей подружкой Дженни. У вас было что-то вроде menage a trois, по крайней мере так она это называет.

– Это она вам сказала? – стараясь скрыть усмешку, поинтересовался Даймонд.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что она врет? Послушай, уж не хочешь ли ты удивить нас ревностью… Ты что, и вправду ревновал ее к Рико? А может, жена Рико узнала, что он развлекается на стороне?…

– Да вы, я вижу, прямо фантазер какой-то, причем неугомонный – отмахнулся Даймонд от Джаза.

Фрэнсису Грею, по всей вероятности, эта затянувшаяся история уже порядком надоела.

– Стью, сделай одолжение, – сказал он. – Закрой дверь.

Сазерленд встал и плотно притворил дверь. Грей стоял за стулом Даймонда. Нагнувшись над ним, он обхватил одной рукой его грудь и прижал спиной к спинке стула. Потом наклонил стул назад так, что их лица оказались почти рядом, между ними оставалось не более трех дюймов. Даймонд попробовал вырваться, но Грей держал крепко. Алан Уорд схватил его за руки и прижал к столешнице.

– Мы кое-что забыли тебе сказать, – прошипел Грей на ухо несчастному узнику. – Причина, по которой нам дали расследовать это дело, состоит в том, что мы самые отмороженные из всех отморозков, и нам плевать на законы, обязательные для всей шотландской полиции. Мы здесь потому, что нам плевать на все. Нам плевать на тебя, нам плевать на них. Мы можем выбить тебе зубы и вколотить их тебе в глотку, а когда нам начнут выговаривать за это, мы рассмеемся им в лицо, да еще и похлопывая себя по заднице. Были времена, когда такие мошенники, как ты, могли закончить свои дни в одной из опорных башен Кингстон-бридж. Понимаешь, о чем я говорю?

Даймонд продолжал вырываться. Рука Грея поднялась до горла, и теперь изгиб локтя сдавливал ему гортань.

– Он уже красный, как свекла, – встревожился Там Баркли.

– Да пусть хоть синий, мне плевать! – рявкнул Грей. – Если у него лопнет аорта, ставлю всем. Все, что мне надо, это услышать от этого склизкого куска дерьма хоть что-то похожее на правду. Ну так как, мистер Ричард Даймонд?

Из горла Даймонда вырвался хриплый, булькающий звук. Глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Грей продолжал давить, а Алан Уорд разразился таким веселым смехом, будто не испытывал ничего более радостного за последние несколько недель.

– Фрэнсис, дай человеку возможность ответить, – попросил Ребус.

Грей внимательно посмотрел на Ребуса и ослабил руку. Дики Даймонд закашлялся, из его ноздрей потекла слизь.

– Тьфу, мерзость, – сморщился Уорд, освобождая руки Даймонда. Тот инстинктивно потянулся к горлу и стал ощупывать его пальцами, проверяя, цело ли оно. Затем пальцы двинулись к глазам и вытерли набежавшие слезы.

– Скоты, – с трудом произнес он и хрипло закашлялся. – Банда гнусных скотов… – Вынув из кармана платок, он высморкался.

Дверь была закрыта всего лишь пару минут, но и за это короткое время в комнате стало душно, как в парной. Стью Сазерленд снова приоткрыл ее, впустив струю свежего воздуха. Грей все еще стоял за стулом Даймонда, но теперь он выпрямился и положил руки на плечи пленника.

– Все было бы намного лучше, если бы ты сразу начал говорить, – сочувственно проговорил Джаз: он внезапно стал играть роль доброго копа в противоположность монстру, каким выказал себя Грей.

– Хорошо, хорошо… только дайте мне банку сока или любого другого питья.

– После того, как мы выслушаем твой рассказ, – заявил Грей голосом, не терпящим возражений.

– Послушайте… – Даймонд пытался заглянуть каждому в глаза, дольше всего он задержал взгляд на Ребусе. – Все, что я знаю, я уже в свое время сказал.

– И что же ты тогда сказал? – спросил Джаз.

– Чиб Келли… – Даймонд помолчал. – Вы правы. Он волочился за Фенеллой. Она пронюхала о том, что Рико развлекается на стороне, и рассказала об этом Чибу. А дальше… Рико мертв… Все просто.

Грей и Джаз переглянулись, и Ребус сразу понял, о чем они подумали. Дики Даймонд говорил то, что они, по его мнению, хотели услышать; говорил то, во что, по его мнению, они поверят. Он использовал информацию, которую они сами ему преподнесли, и сейчас прикрывался ею. Он даже воспользовался выражением, которое только что употребил Джаз: развлекается на стороне.

Но Грей и Джаз не купились на это. Остальные выглядели более возбужденными.

– Так это было известно с самого начала, – пробормотал Стью Сазерленд.

Там Баркли подтверждающе кивал, а Алан Уорд, казалось, пребывал в состоянии транса.

Глаза Грея встретились с глазами Ребуса, но Ребус не спешил вступать в игру. Опустив голову, он разглядывал свои ботинки, пока Даймонд украшал свой рассказ подробностями.

– Чиб знал про фургон… Там Рико занимался любовью со всеми своими женщинами. Чиб его и поджег – он был готов на все, лишь бы завоевать расположение Фенеллы…

Ребус заметил, что Грей начинает давить на плечи Даймонда.

– Бол-ль-ше мне нечего вам сказать. Никто не осмелился связываться с Чибом Келли… поэтому мне и пришлось бежать…

Лицо Даймонда перекосилось от боли, которую причиняли ему впивающиеся в плечи пальцы Грея.

– Вы действовали в одиночку или у вас были сообщники?

Голос принадлежал Арчи Теннанту. Видя, что Грей отпустил Даймонда, Ребус почувствовал волнообразно накатившееся облегчение. Баркли и Сазерленд разом заговорили, рассказывая Теннанту, что произошло ранее.

– Стоп-стоп-стоп… Давайте-ка по одному, – приказал Теннант, поднимая руку.

Установив порядок, он выслушал доклад, который каждый из присутствующих дополнял пропущенными деталями и подробностями. Теннант не сводил изучающего взгляда с человека, сидящего на стуле. Даймонд тоже неотрывно смотрел на него, понимая, что появился кто-то более важный, чем остальные, и он может его вызволить.

Выслушав доклад, Теннант склонился над столом, уперев в него сжатые кулаки.

– Это, так сказать, развернутый конспект, согласны, мистер Даймонд? – спросил он. Даймонд решительно кивнул, – И вы готовы в соответствии с этим сделать подробное заявление?

– Прошу учесть, сэр, одно обстоятельство, – перебил его Джаз Маккалоу. – Я не слишком уверен в том, что нам сейчас не навешали лапши на уши…

Теннант, выпрямившись, пристально посмотрел на Джаза.

– Почему вы так считаете?

– Интуиция, сэр. Полагаю, не я один так думаю.

– В самом деле? – Теннант обвел глазами комнату. – Кто еще находит рассказ мистера Даймонда не заслуживающим доверия?

– У меня есть некоторые сомнения, сэр, – неожиданно звонким голосом произнес Фрэнсис Грей.

Теннант кивнул, но взгляд его, казалось, застыл на Ребусе.

– А вы что скажете, детектив Ребус?

– Я считаю, что эти показания заслуживают доверия, сэр, – ответил он; голос прозвучал твердо – и для его собственных ушей, и для ушей всех, кто здесь находился.

– Прошу учесть, сэр, одно обстоятельство, – повторил прежнюю формулировку Джаз Маккалоу. – Прослушать заявление из уст мистера Даймонда – это одно, но отпустить его после этого на все четыре стороны – это, во всей вероятности, будет означать, что мы никогда больше его не увидим.

Теннант повернулся к Даймонду:

– Детектив Маккалоу явно вам не доверяет. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Вы не можете держать меня здесь.

Теннант кивнул:

– А знаете, детектив Маккалоу, ведь он прав. Я полагаю, мистер Даймонд не откажется дать нам адрес, где он остановился в этом городе? – Даймонд с готовностью согласился. – А также и свой постоянный адрес? – Новый кивок с еще большим энтузиазмом.

– Сэр, да он даст нам целую кучу адресов, – не унимался Джаз.

– Что вы так боязливы, маловерные? [34] – с укоризной произнес Теннант. – Давайте все-таки начнем с заявления… – Он сделал паузу, после которой спросил: – С этим, я полагаю, детектив Маккалоу, покончено?

Джаз промолчал – именно этого от него и ожидали.

– На этом урок закончен, – отчеканил Теннант, складывая ладони, как на молитве.

Баркли и Сазерленд сели оформлять заявление Даймонда, остальные покидали комнату для допросов №1, дабы им не мешать. Теннант жестом показал Джазу, что хочет побеседовать с ним с глазу на глаз, после чего они пошли в приемную. Алан Уорд сказал, что пойдет на задний двор покурить. Ребус, решивший было присоединиться к нему, вдруг передумал и пошел к автомату, продающему прохладительное питье.

– Он здорово потрудился, чтобы выгородить тебя, – сказал Фрэнсис Грей.

Он уже стоял у автомата и смотрел, как кофе с молоком наливается в его чашку.

– Не поспоришь, – согласился Ребус.

– Я думаю, никто не заметил, что вы знаете друг друга больше, чем следует. – Ребус промолчал. – Но ты ведь не особенно удивился, когда увидел его, верно? Он дал тебе знать, что находится в городе?

– Без комментариев.

– Мы нашли его в баре «Зет». Похоже, племянник контактирует с ним. Дики знал, что мы его ищем, и решил потихонечку смыться… Он говорил с тобой вчера вечером?

– Черт побери, я и не знал, что работаю с Шерлоком Холмсом.

Грей захихикал, и, когда он, согнувшись, брал из автомата наполненную чашку, плечи его все еще тряслись. Ребус тут же вспомнил, как этот человек только что нависал над Дики Даймондом, угрожая задушить.

По коридору к ним шел Джаз и самым откровенным образом чесал задницу, словно руководитель только что надавал ему палкой.

– Что надо было этому недомерку? – спросил Грей.

– Зудел насчет того, как похвально отстаивать свою точку зрения в споре со старшим офицером, но надо знать, когда остановиться, и не переходить на личности.

Ребус задумался: недомерок. Грей и Джаз, оказывается, придумали кликуху и для Теннанта. Да, отношения между ними ближе некуда…

– Я как раз рассказывал Джону, – начал Грей, – о том, как Дики вел себя там.

Джаз, глядя в упор на Ребуса, кивал головой.

– Он тебя не выдал, – многозначительно добавил он.

Значит, Грей рассказал Джазу все, в чем признайся ему Ребус… Интересно, этих двоих связывают еще какие-то тайны?

– Не волнуйся, – успокоил его Грей, – Джазу можно доверять.

– А как же иначе, – добавил Джаз, – если мы собираемся провернуть то рисковое дельце, которое он предлагает.

Они замолчали, и молчание длилось до тех пор, пока Ребус не почувствовал, что вновь обрел способность говорить.

– Так вы уже решились?

– Все может быть, – ответил Грей.

– Для начала хотелось бы узнать поподробнее, – деловым тоном заметил Джаз. – План склада, ну и все прочее. Если действовать, то профессионально, согласен?

– На сто процентов, – поддержал его Грей.

– Все правильно, – сказал Ребус; у него внезапно пересохло во рту. Это просто пробный шар, и только. Нет никакого «рискового дельца»… Ведь так?

– С тобой все в порядке, Джон? – встревожился Джаз.

– Похоже, у него очко заиграло, – предположил Грей.

– Нет-нет, совсем не то, – совладав с собой, стал оправдываться Ребус. – Просто… Понимаете, одно дело обдумывать…

– И совсем другое – выполнять? – подсказал Джаз, понимающе кивая головой.

Если вы, подонки, хапнули деньги Берни Джонса… зачем вам ввязываться еще и в это дело?

– А есть возможность произвести хоть беглую разведку склада? – поинтересовался Грей. – Нужно же знать план помещения, сам понимаешь.

– Нет проблем, – заверил Ребус.

– Тогда давай с этого и начнем. Никогда нельзя быть полностью уверенным, Джон, что твоя затея не обернется воздушным замком.

– Я тут прикидываю, – задумчиво произнес Ребус, окончательно приходя в себя, – может, потребуется и четвертый человек. Как насчет Тама Баркли?

– Там нормальный парень, – согласился Джаз, правда, без особого энтузиазма. – Но, может, лучше взять этого сопляка Алана? – Он переглянулся с Греем; тот утвердительно закивал.

– Алан наш человек, – подтвердил Грей.

– Кто с ним поговорит? – спросил Ребус.

– Предоставь это нам, Джон, – а сам вплотную займись складом…

– Согласен, – ответил Ребус, вынимая свою наполненную чашку из автомата.

Он стал внимательно рассматривать поверхность жидкости в чашке, стараясь припомнить, какую кнопку нажимал – «чай», «кофе» или, может быть, он нажал кнопку самоликвидации? Он должен поговорить со Стрэтерном. А что конкретно ему рассказывать? «Кражу» осуществить никоим образом невозможно… никоим. Так о чем тогда говорить?