Заживо погребенные

8

Войдя в аудиторию, Ребус увидел, что вся группа обступила Арчи Теннанта. Сам Теннант сидел на стуле, а учащиеся сгрудились позади, стараясь через его плечо заглянуть в листок, который он им читал.

– В чем дело? – спросил Ребус, вытаскивая руки из карманов пиджака.

Прервав чтение, Теннант ответил:

– Документик на Ричарда Дики Даймонда. Твои амигос из Лотианского управления только что прислали по факсу.

– Кто бы мог ожидать от них такой прыти?

Подойдя к окну, Ребус наблюдал за автомобилем, двигающимся по проезду к выезду на шоссе. Должно быть, это Стрэтерн ехал домой: водитель впереди, пассажир сзади.

– Ну и фрукт этот твой Дики, – объявил Фрэнсис Грей.

– Он вовсе не мой, – возразил Ребус.

– Но ведь ты его знал? Несколько раз задерживал?

Ребус утвердительно кивнул. Отрицать было бессмысленно. Он сел по другую сторону стола, лицом к своим товарищам.

– Я думал, ты ответишь, что практически не знал, – язвительным тоном произнес Грей, глаза его при этом странно бегали.

Теннант перевернул страницу.

– Я еще не дочитал до конца, – обратился к нему Там Баркли.

– Читай быстрее, а то читаешь чуть не по складам, – осадил его Грей, но Теннант передал листок Баркли.

– Я бы сказал, что знал его очень мало, – продолжал Ребус, отвечая на реплику Грея.

– Ты же его дважды арестовывал.

– Грей, я арестовывал чертову тьму народа. И не все из них становились мне закадычными дружками. Он пырнул ножом какого-то парня в ночном клубе, потом налил бензина кому-то в почтовый ящик. До суда, насколько мне известно, дошло только последнее дело.

– Ты рассказываешь нам то, что нам уже и так известно, – заметил Джаз Маккалоу.

– А иначе и быть не может, ты ведь такой мозговитый, Джаз, и тебя ничем не удивить.

Маккалоу, а также и все остальные внимательно посмотрели на него.

– В чем дело, Джон? У тебя что, критические дни или это недомогание по другому поводу? – подал голос Стью Сазерленд.

– Может, Андреа не поддалась его чарам, а, Джон? – предположил Фрэнсис Грей.

Ребус посмотрел в глаза, наблюдавшие за ним, затем выдохнул давно сдерживаемый в легких воздух, и на его лице появилась покаянная улыбка.

– Простите меня, парни, простите. Я действительно малость не в себе.

– Именно по этой причине вы и оказались здесь, – вразумляющим тоном объявил Теннант. И, ткнув пальцем в лежащую перед ним папку, спросил: – Этот парень больше не попался?

Ребус пожал плечами.

– И смылся еще до того, как прибыли вызванные на помощь сотрудники уголовной полиции из Глазго?

Ребус снова пожал плечами.

– Смылся или попросту скрылся, – как бы про себя произнес Алан Уорд.

– Ты еще здесь, Алан? – притворно изумился Грей.

Ребус внимательно посмотрел на обоих. Они, казалось, не особенно симпатизировали друг другу. Интересно, подумал он, может, Алан Уорд уже созрел, чтобы сдать своего подельника. Нет, это более чем сомнительно. А с другой стороны, среди трех подозреваемых негодяев он явно самый неопытный…

– Все понятно, – объявил Там Баркли. – Даймонд, должно быть, совершил самоубийство. Но как бы то ни было, сам собой напрашивается вывод, что ему было кое-что известно… А может, он сделал это, испугавшись, что кто-то так подумает.

Ребус был почти уверен, что утром Баркли первым делом принял таблетку психостимулятора. Теннант снова ткнул пальцем в папку.

– Сейчас это не более чем исписанная бумага. Она не дает никакой информации о том, что происходило с Даймондом в течение трех следующих лет.

– Можно разослать его данные, возможно, мы что-то узнаем о нем от других полицейских подразделений, – предложил Джаз Маккалоу.

– Хорошая мысль, – согласился Теннант.

– Но вот об одном в этой папке почему-то нет ни слова, – задумчиво произнес Фрэнсис Грей, – кто были подельники Дики Даймонда. Ведь если такой, как он, вдруг исчезает, всегда существует кто-то, кому это известно. Тогда они, возможно, и не были расположены говорить, но теперь, по прошествии времени…

– Вы хотите поговорить с его подельниками? – спросил Теннант.

– Хуже от этого не будет. Время идет, языки понемногу развязываются…

– Так мы можем запросить Лотианское управление…

Грей поскорей перебил Стью Сазерленда, предлагавшего прибегнуть к помощи коллег.

– Я уверен, что наши друзья на востоке знают об этом больше. – Повернувшись к Ребусу, он добавил: – Ты согласен, Джон?

Ребус кивнул:

– Сейчас они занимаются делом Марбера.

– Тоже довольно интересное расследование, – согласился Грей и, хитро улыбнувшись, добавил: – Но и оно не пришлось Джону по вкусу; как говорится, на вкус да на цвет товарищей нет.

Все заулыбались, А Грей, обойдя вокруг стола, остановился и заглянул в глаза Теннанту.

– А вы, сэр, как считаете? Стоит пожертвовать парой дней, чтобы прокатиться в Старую коптилку? [12] Просто вам, а может, нам надо туда позвонить. – Сказав это, он развел руками и пожал плечами.

– Наверное, если мы позвоним сегодня во второй половине дня, то завтра к этому времени получим ответ, – подумав, заключил Теннант. – Так, что еще мы должны сделать?…

Как оказалось, на сегодня у них было запланировано еще кое-что. Но до этого необходимо было посетить два занятия, указанные в расписании. В обеденный перерыв в столовой было шумно, все чувствовали облегчение от того, что посетившее колледж большое начальство наконец-то уехало. Теннант казался подавленным, и Ребусу невольно подумалось, что он расстроен из-за того, что они не посетили его «шоу», на что он втайне надеялся. А не участвует ли и он в их деле, вдруг пришло в голову Ребусу. Ведь гораздо легче прикрыть опоздание Ребуса на занятия, если у начальника полиции есть кто-то свой в штате колледжа. А потом эти отчаянные сомнения насчет «совпадения», когда для повторного расследования им предложили дело, в котором принимал участие Ребус…

И Грей тоже.

А может, Грей – это засланный Стрэтерном казачок?… Эти мысли вызывали в голове Ребуса сумбур, а отогнать их никак не удавалось. Лазанья расплылась, образовав на тарелке какое-то желто-красное месиво, окаймленное по краям оранжевым жиром. Чем дольше он смотрел на тарелку, тем сильнее расплывалась в его глазах цветовая мешанина.

– Нет аппетита? – спросил Алан Уорд.

– Может, ты хочешь? – вместо ответа спросил Ребус, но Уорд покачал головой.

– Если честно, это блюдо сильно смахивает на послед.

Сравнение было не из приятных, и Алан Уорд, только что отправивший в рот изрядный кусок лазаньи, натянуто улыбнулся.

Сразу после ужина некоторые из слушателей затеяли играть в мини-футбол. Другие не спеша прогуливались вокруг спортивной площадки. Что до Дикой орды, то она штудировала теорию управления расследованием, пользуясь «Руководством по расследованию убийств» (сокращенно РРУ), которое, если верить их преподавателю, являлось «Библией настоящего, скрупулезного расследования». В руководстве были детально прописаны основные направления расследования и даны инструкции по исполнению необходимых процедур. По атмосфере, царившей в аудитории, можно было заключить, что команда, созданная для расследования, работала самым наилучшим образом.

Но Ребус считал все это писаниной и канцелярщиной.

Затем были занятия по курсу судебной энтомологии, а когда они закончились, все повалили в аудитории.

– Ну вот, стоит только вспомнить о бабочках, и прямо плохо становится. – Там Баркли все никак не мог успокоиться после только что просмотренных слайдов. Он еще долго моргал и улыбался собственным мыслям. Войдя в рекреационную зону, они расположились на диванах, зажмурили глаза, зачесали лбы. Ребус и Уорд спустились вниз и вышли на улицу покурить.

– Как мне все это действует на нервы, – сказал Уорд и кивком поблагодарил Ребуса, поднесшего зажигалку.

– Да, есть над чем подумать, – согласился Ребус.

Речь шла о только что виденных ими увеличенных фотографиях разлагающихся трупов с разными жуками и насекомыми. Им объясняли, как личинки, обнаруженные на трупе, могут помочь установить время смерти. Им показывали всплывших утопленников и обгоревшие трупы; показывали человеческие тела, больше похожие на малиновое желе.

Вспомнив о несъеденной лазанье, Ребус сделал еще одну затяжку.

– Дело в том, Алан, что мы часто не обращаем внимания на все те мерзости, с которыми приходится сталкиваться по работе. Мы становимся циничными, а может быть, даже ленивыми. Мы же видим, как начальство следит за нами во все глаза и постоянно загружает канцелярщиной. Мы забыли, что такое настоящая работа. – Ребус посмотрел на своего молодого собеседника. – Ты согласен?

– Но ведь это просто работа, Джон. Я служу, потому что у меня нет другой профессии.

– Уверен, что ты на себя наговариваешь.

Уорд задумался, затем сдул пепел с сигареты.

– Впрочем, может, оно и так. Временами и я чувствую то же самое.

Ребус кивнул.

– Мне кажется, Фрэнсис часто придирается к тебе.

Уорд бросил на него настороженный взгляд, и Ребус понял, что слишком поспешил обсуждать с ним эту тему. Но через мгновение на лице Уорда появилась вымученная улыбка.

– Да мне его придирки как с гуся вода.

– А вы знаете друг друга?

– Практически нет.

– Я, конечно, не уверен, но мне кажется, что Фрэнсис пытался обращаться так же со всеми…

Уорд погрозил ему пальцем.

– Джон, да не бери в голову. Мы вместе расследовали одно дело. Я думаю, от этого мы не стали ближе и остались, как говорится, при своих.

– Понятно. Но вы ведь не совсем чужие, раз он считает, что может распекать тебя, хотя бы и в шутку, верно?

– Верно.

Ребус затянулся, затем выдохнул дым. Глаза его смотрели вдаль, словно его что-то заинтересовало в футбольной игре.

– И что это было за дело? – спросил он после паузы.

– Да один наркодилер из Глазго… гангстер по масштабам и по замашкам.

– Из Глазго?

– Да этот фрукт раскинул свои щупальцы повсюду.

– И даже в твоем округе?

– Конечно. Ведь Стренрейер – это ворота на пути в Ирландию и обратно. Оружие, наркотики, наличка так и шмыгают туда-сюда, как пинг-понговые шарики.

– А как звали того парня? Может, и я его знаю?

– Да нет, не знаешь. Он уже мертв. – Ребус наблюдал за Уордом. Интересно, что последует за этой фразой – пауза или он прикроет веками глаза? Не последовало ничего. – Его звали Верни Джонс.

Ребус сделал вид, что роется в памяти, пытаясь найти что-то связанное с этим именем.

– Он умер в тюрьме? – спросил он.

Уорд кивнул.

– Что заслужил, то и получил.

– Мы взяли одного похожего в Эдинбурге.

– Кафферти? – сразу предположил Уорд. – Да… Слышал я об этом сукином сыне. Это с твоей помощью его упрятали за решетку?

– Тут тоже без проблем не обошлось, его не долго продержали в тюрьме. – Ребус втоптал окурок в землю. – Значит, ты согласен терпеть то, как Фрэнсис насмехается над тобой?

– Да не переживай ты за меня, Джон, – ответил Уорд, похлопывая его по плечу. – Когда Фрэнсис Грей перейдет границу допустимого, я дам ему это понять… Будь уверен. – Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. Ребусу почудилось покалывание в плече, в том месте, по которому Уорд только что похлопал. – Ты еще покажешь себя в Эдинбурге, ведь так, Джон?

– Посмотрим, на что я еще способен.

Уорд кивнул. В его глазах Ребус заметил стальной холодный блеск, который, вполне возможно, присутствовал в них постоянно. Он понимал, что не стоит недооценивать Уорда. Но вот сможет ли он сделать из него союзника, в этом он уверен не был…

– Ты идешь?

– Я тебя догоню, – ответил Ребус.

Он решил было выкурить еще сигарету, но передумал. Оттуда, где играли в футбол, донеслись рев и крики; зрители, стоявшие по краям поля, подняли вверх руки. Ему показалось, что один из игроков катается по земле.

– Они скоро будут в Эдинбурге, – тихо произнес Ребус, обращаясь к самому себе.

Затем медленно покачал головой. И ему предстоит следить за Дикой ордой, хотя сейчас все наоборот – они суют нос в его дела. Что-то вынюхивают, расспрашивают про Дики Даймонда. Взмахом руки Ребус отогнал от себя эту мысль, а затем, достав из кармана мобильник, набрал телефон Шивон. Ему никто не ответил.

– Как обычно, – проворчал он.

Тогда он позвонил Джин. Она как раз делала покупки у Напиера-травника. Узнав об этом, он невольно улыбнулся. Джин поверила в гомеопатию, и теперь ее аптечка в ванной была забита лекарствами, приготовленными из трав. Она и его заставляла их принимать, когда простуживался, и они, казалось, помогали. Но всякий раз, заглядывая в ее аптечку, он думал, что можно было бы использовать содержимое доброй половины ее баночек в качестве приправ для жарки и тушения.

– Можешь смеяться сколько влезет, – часто повторяла она. – А лучше скажи, кто из нас здоровее?

А теперь Джин хотела узнать, когда они увидятся. Он ответил, что пока не знает. Он не сказал, что благодаря нынешней работе может появиться дома скорее, чем ожидалось, просто не хотел ее обнадеживать. Если бы они о чем-нибудь условились, шансы, что все может в последнюю минуту сорваться, были бы довольно велики. Ей лучше не знать, когда он вернется.

– Вечером я иду на фильм с Дениз Ричардз, – объявила она.

– Отлично, что не тоскуешь, сидя дома.

– Так ведь это ты дал деру из дому, а не я.

– Такая у меня работа, Джин.

– Да уж конечно. – Он слышал, как она вздохнула. – Ну а как ты там проводишь выходные?

– Отдыхаю. Устаю, как черт. Мелкие постирушки…

– Пьешь, наверное, до опупения?

– Такому даже суд не поверит.

– А что, трудно найти свидетелей?

– Без комментариев, ваша честь. Лучше скажи, как прошла свадьба?

– Жаль, что тебя там не было. Так я увижу тебя, когда ты в следующий раз приедешь в город?

– Конечно.

– И скоро это произойдет?

– Трудно сказать, Джин…

– Ладно… Веди себя хорошо.

– Да я всегда так и делаю, – сказал он и, не дожидаясь пока она что-нибудь ответит, произнес: «Ну, пока!» – и закончил разговор.

Когда он вернулся в рекреацию, там царило возбужденное оживление. Арчи Теннант, скрестив руки и уткнувшись подбородком в грудь, стоял перед слушателями и, казалось, был погружен в раздумья. Там Баркли размахивал руками, будто хотел привлечь этим внимание остальных. Стью Сазерленд и Джаз Маккалоу, перебивая друг друга, пытались что-то сказать. Алан Уорд, казалось, вот-вот примет участие в общей суматохе, требуя объяснений, и только Грей выглядел островком спокойствия в бушующем море. Он сидел на диване, положив ногу на ногу, и его черный, до блеска начищенный ботинок качался из стороны в сторону, словно палочка в руке дирижера.

Ребус не сказал ни слова. Проскользнув за спиной Уорда, он присел на диван рядом с Греем. Луч закатного солнца, бивший в окно, неестественно удлинил тени, мельтешащие на противоположной стене комнаты. Ребус молча наблюдал за происходящим. Аналогия с оркестром исчезла, теперь ему казалось, что это перед ним разворачивается кукольное представление. И за ниточки дергает всего один человек.

Ребус так и не проронил ни слова. Он заметил мобильник, лежащий на коленях у Грея. Он достал из кармана свой, более обшарпанный и более тяжелый. Да к тому же и устаревший. Когда он принес свой прежний сломанный телефон в мастерскую, ему сказали, что дешевле купить новый, чем ремонтировать старый.

Грей, заметив мобильный Ребуса, сказал:

– Мне звонили.

Не отрывая глаз от неутихающей суматохи, Ребус спросил:

– Должно быть, хорошие новости?

Грей закивал:

– Через нескольких людей, которые мне многим обязаны, я распустил слух, что мы разыскиваем Рико Ломакса.

– И что?

– И мне позвонили…

– Эй, джентльмены, – позвал Теннант, махая руками. – Подойдите, пожалуйста, прошу вас.

Шум стих. Теннант оглядел подошедших своим острым, пронизывающим взглядом и опустил руки.

– Ну вот, мы получили новую информацию… – Он вдруг умолк и пристально посмотрел на Грея. – Ваша информация верна на сто процентов?

Грей пожал плечами:

– Ему можно верить.

– А что за новая информация? – спросил Уорд. Сазерленд и Баркли наперебой бросились объяснять, но Теннант строго оборвал их.

– Так вот, оказалось, что владельцем паба, где Рико пил в тот вечер, когда его убили, был некий Чиб Келли, и, как нам известно, вскоре он начал путаться с вдовой Рико.

– Как скоро?

– А это важно?

– При проведении расследования было известно?…

Вопросы сыпались один за другим, и Теннанту пришлось еще раз призвать своих учеников к спокойствию. Он посмотрел на Грея.

– Скажите, Фрэнсис, группе, которая вела первоначальное расследование, было известно об этом?

– Понятия не имею, – развел руками Грей.

– Может быть, кто-нибудь из вас встречал упоминание об этом в документах? – Теннант обвел глазами присутствующих, но все отрицательно качали головами. – Тогда остается главный вопрос: важен ли этот факт для нашего расследования?

– Возможно.

– Должно быть.

– Преступление по страсти.

– Без сомнения.

Теннант снова задумался, а аудитория опять наполнилась гулом голосов.

– Может, стоит поговорить с самим Чибом, сэр?

Теннант посмотрел на того, кто это предложил, – на Джона Ребуса,

– Да, разумеется, – подал голос Уорд. – Наверняка он возьмет вину на себя.

Раздался приглушенный смех.

– Это правильно выбранная последовательность действий, – произнес Ребус, повторяя фразу, которую им вбивали в головы на занятиях по курсу «Руководство по расследованию убийств».

– Джон прав, – сказал Грей, глядя на Теннанта. – При проведении реального расследования мы бываем в нужных местах, где задаем вопросы, смотрим на лица людей, а не сидим сиднем, как школьники, оставленные после уроков.

– Я думаю, что смотреть на лица людей – это именно то, в чем вам надо совершенствоваться, детектив Грей, – холодно ответил Теннант.

– Очень возможно. Но именно благодаря этому моя работа в течение последних двадцати с лишним лет была результативной.

– Не исключено, что этим она и ограничится.

Напряженность в их отношениях становилась все более заметной.

– Мне кажется, было бы логично побеседовать с этим человеком, – сказал Ребус. – Ведь это не просто учебный тест, это настоящее незакрытое дело.

– Похоже, Джон, тебе не слишком-то хочется вновь заниматься этим эдинбургским делом, – объявил Джаз Маккалоу, засовывая руки в карманы.

– В том, что сказал Джаз, есть смысл. – Грей повернулся к Ребусу. – А ведь ты нам кое о чем не рассказал, так, детектив Ребус?

Ребус с трудом подавил желание схватить Грея и прошипеть ему на ухо: А что тебе известно? Но вместо этого он сунул мобильник в карман и оперся локтями о колени.

– А может, я мечтаю о поездке на Дикий Запад, – произнес он.

– А кто говорит, что именно ты туда поедешь? - спросил Алан Уорд.

– А я вот не представляю, как мы все набьемся в комнату Чиба Келли, – покачал головой Стью Сазерленд.

– А что? Для тебя это слишком трудная работа? – язвительно усмехнулся Уорд.

– Это ничего не даст, – раздался зычный голос Теннанта. – Поскольку детектив Ребус проявляет такую заботу о «правильно выбранной последовательности действий», первое, что нам необходимо сделать, выяснить, действительно ли это новое обстоятельство. А для этого необходимо вновь перелопатить все документы на предмет того, фигурировал ли Чиб Келли где-нибудь в качестве хозяина заведения… Кстати, а как назывался тот паб?

– «Клеймор» [13], – сказал Грей. – Теперь он называется «Собака с костью» и стал куда фешенебельнее.

– А хозяин все еще Келли? – поинтересовался Ребус.

Грей отрицательно мотнул головой.

– Какая-то английская сеть: все стены заставлены книгами, кругом беспорядок. Кажется, что пришел не в паб, а в лавку старьевщика.

– Вот что надо делать, – объявил Теннант. – Надо снова разобрать все документы и посмотреть, что мы сможем найти.

– Можно управиться за час, ну, может, за два, – предположил Грей, бросив взгляд на часы.

– Какие планы на вечер, Фрэнсис? – обратился к нему Теннант.

– Джон везет нас в Эдинбург, так что вечер мы проведем в городе. – Тяжелая рука Грея опустилась на плечо Ребуса. – Не все же нам торчать в рекреации, верно, Джон?

Ребус не сказал ничего, он не слышал, как остальные члены группы одобрительно гудели: «Здорово», «Неплохая идея!» – его мысли всецело сосредоточились на Грее, он старался понять, что, черт возьми, ему надо.