Заживо погребенные

32

Все утро Ребус провел в участке Сент-Леонард в самой спокойной обстановке. Шивон поначалу настаивала, что им необходимо поговорить с Джилл Темплер и убедить ее освободить Малколма Нельсона хотя бы под залог.

– Попозже, – качая головой, сказал Ребус.

– Но почему?

– Я хочу посмотреть, что предпримет Алан Уорд.

Это решение он принял еще в полдень, когда, выскочив на минутку из участка перекусить, услышал сигнал своего мобильника. Алан Уорд, доложил АОН.

– Привет, Алан, – сказал Ребус. – Ну как, уже поговорил со своими подельниками?

– Я все это время читал.

В трубке слышался сильный посторонний шум: Уорд звонил из машины.

– Ну и?…

– Не вижу, что я бы мог им сказать. Вот с тобой поговорить я бы хотел.

– Для протокола?

– Как хочешь.

– Может, приедешь сюда?

– А где ты?

– В Сент-Леонарде.

– Нет, не туда. Давай встретимся где-нибудь в другом месте? Я хочу сначала все выяснить, все обговорить с тобой. Может, встретимся у тебя дома? Я сейчас в западной части города.

– Тогда я запасусь пивом.

– Лучше чем-нибудь безалкогольным. Надо о многом поговорить и многое выяснить… Хочу, чтобы все было нормально.

– Ладно, куплю «Айрн-Брю», – пообещал Ребус.

Шивон он не видел. То ли уже ушла обедать, то ли болтала с подругами в туалете. Дерека Линфорда тоже не было видно. Говорили, что по окончании расследования он со всех ног бросился в Главное управление, чтобы добиться назначения оперуполномоченным. Дэйви Хайндз еще раньше украдкой, как бы невзначай, подошел к Ребусу и пожаловался, что Шивон стала относиться к нему очень холодно.

– Привыкай, – с равнодушным видом посоветовал Ребус. – Такой уж она коп по своей натуре.

– Кажется, я начинаю понимать, откуда это у нее, – пробормотал Хайндз.

В ближайшем магазине Ребус купил шесть банок «Айрн-Брю», четыре банки фанты и рулет с тунцом под майонезом для себя. По пути домой он откусил от него раза два, но понял, что есть не хочет. Он думал о Шивон. Она все больше и больше напоминала ему самого себя. Он не видел в этом ничего хорошего, и все-таки это было ему приятно…

Рядом с домом оказалось свободное место, чтобы припарковать машину: значит, день обещает быть хорошим. На тротуаре стоял красный конус, означающий, что здесь собираются прокладывать кабель или что-то вроде того. У муниципалов, кажется, нет других забот, как разрывать и зарывать Марчмонт-роуд… Он уже собирался закрыть машину, когда за спиной раздались шаги.

– Быстро ты добрался, – услышал он голос Алана Уорда.

– Ты тоже…

Повернувшись, он увидел, что Уорд не один. Он привел с собой приятелей. В следующее мгновение дверь «сааба» снова раскрылась и его втолкнули на заднее сиденье. Он чувствовал, что к боку приставили нож, и нож этот упирался в тело с такой силой, что не оставалось никаких сомнений, что Фрэнсис Грей без колебаний пустит его в ход.

Теперь он понял, откуда на тротуаре красный конус: так они держали для него свободное место для парковки.

Однако это совсем не облегчило ситуацию.

Машина задом рванула с места; Маккалоу изо всех сил крутил руль. Алан Уорд сидел рядом с ним на пассажирском сиденье; Фрэнсис Грей – сзади рядом с Ребусом. Нож был самого жуткого вида, с длинной черной рукояткой и блестящим лезвием с зазубренными краями.

– Похоже на рождественский подарок, а, Фрэнсис? – спросил Ребус, кивком указывая на нож.

– Я бы убил тебя прямо сейчас, чтобы избавить нас от лишних хлопот, – брызгая слюной, злобно прошипел Грей, скаля зубы. Ощутив тупую боль в боку, Ребус понял, что нож уже проткнул кожу. Ощупав саднящее место пальцем, он почувствовал, как хлещет из раны кровь. Шок и адреналин делали свое дело, иначе боль была бы куда сильнее.

– Что, Алан, вы уже помирились? – спросил он Уорда, но тот не ответил. – Учти, это явное безрассудство.

– Теперь это уже не важно, Джон, – слащавым голосом произнес Маккалоу. – Разве цель еще не достигнута?

– Фрэнсис ведь попытался достичь задуманного… – В зеркале заднего вида он увидел глаза Маккалоу. Ему показалось, что в них играет насмешка. – А куда мы едем?

– Будь мы сейчас в Глазго, – ответил ему Грей, – мы отправились бы на «прогулку в Кемпси» – так это у нас называется.

Ребус понял, что он имеет в виду. Кемпси-феллс – это горная гряда за городом.

– Уверен, можно найти местечко не хуже где-нибудь рядом с Эдинбургом, – предположил Маккалоу. – Такое, где неглубокая могила будет неприметна…

– Сначала надо доставить меня туда, – сказал Ребус.

Он знал, что они едут на юг, к глухому и дикому месту, каким считались Пентландские холмы.

– Живого или мертвого, мне без разницы, – прошипел Грей.

– Для тебя ведь это тоже проверка, Алан? – спросил Ребус. – Это будет первое убийство, в котором тебе придется поучаствовать. Надо же когда-нибудь и тебе потерять невинность…

Грей прижимал нож к животу, чтобы его не было видно из проходящих мимо машин. Ребус не видел никакой возможности выбраться из «сааба» без того, чтобы Грей его серьезно не ранил. Глаза у того горели каким-то безумным огнем. Может, это как раз и есть то, о чем говорил Маккалоу – мол, все равно, что будет… Ведь они постоянно переходили грань дозволенного. Если Ребус будет устранен, подозрение так или иначе падет на них, хотя и без каких-либо конкретных доказательств. Но ведь Стрэтерн и его коллеги подозревали их столько лет, и что толку? Может, они действительно верили, что могут избавиться от Ребуса, причем безнаказанно… Возможно, они правы.

– Я заглянул в бумаги, которые ты прислал Алану, – сказал Маккалоу; он словно уловил ход мыслей Ребуса. – И знаешь, не нашел там ничего существенного.

– Так зачем же вы подвергаете себя риску, пытаясь меня убить?

– Да потому, что хотим немного развлечься, а это будет весело, – ответил за всех Грей.

– Для тебя – возможно, – сказал Ребус, – но я не пойму, какая польза от этого Джазу и Алану. Кроме того, что это накрепко повяжет вас и обеспечит уверенность, что никто никого не сдаст…

Он устремил пристальный взгляд в затылок Алана Уорда, мысленно приказывая ему обернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но Уорд, не оборачиваясь, заговорил с Греем.

– Окажи мне любезность, Фрэнсис, прошу тебя. Прикончи его сейчас, чтобы он больше не допекал нас своей трепотней.

Грей негромко засмеялся:

– А хорошо иметь друзей, согласись, Ребус? Кстати о друзьях: твоя подружка, сержант Кларк, наверно, будет следующей. Три убийства… или четыре… с какого-то момента это уже не имеет значения.

– Я знаю, кто увел наркоту со склада, – сказал Ребус, прижав ладонь к боку, поскольку боль стала еще сильнее. – Мы можем забрать у него товар.

– Кто? – спросил Маккалоу.

– Верзила Кафферти.

Грей плотоядно заурчал:

– Вот эта игра мне больше по вкусу.

Ребус взглянул на него.

– Эта игра или другая, ты все равно окажешься у разбитого корыта, правда, так оставишь после себя еще несколько трупов, верно?

– Ура! – закричал Грей с хищной улыбкой.

Они проехали Марчмонт-роуд и Мэйфилд-террас. Еще несколько минут, и они окажутся среди Пентландских холмов.

– Где-то здесь, кажется, есть паб с парковкой, позади которого поле для гольфа, – произнес Маккалоу. Ребус повернул голову, чтобы узнать, что творится за окном. Дождь, начавший моросить час назад, еще усилился. – В это время года здесь затишье. Никто не обратит внимания на четырех мужчин, отправившихся на пешую прогулку.

– В костюмах? Под дождем?

Маккалоу посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Если это недостаточно безопасное место, поищем другое. – Он помолчал. – Тем не менее спасибо за заботу.

Грей через силу притворно засмеялся, плечи его затряслись. Ребус слабел, и ему было не до уловок. Боль в боку не давала сосредоточиться. Ладонь, зажимавшая рану, была вся в крови. Он приложил к ране носовой платок, но кровь просочилась и через четыре слоя ткани.

– Приятная медленная смерть, – утешил Грей.

Ребус откинулся на подголовник. Какая нелепость, мелькнуло у него в голове. Я в любую секунду могу потерять сознание. По шее струился. пот, а кисти рук были холодными как лед. Колени нестерпимо болели: пассажирам на заднем сиденье его «сааба» всегда было тесно…

– Подвинь свое сиденье немного вперед, – попросил он Уорда.

– Да пошел ты, – не оборачиваясь, рявкнул тот.

– Наверное, это его последнее желание, – качая головой, заключил Грей.

Через минуту, а может быть, через две, Уорд нащупал рычаг, и Ребус вдруг почувствовал, что ногам стало просторнее и он может вытянуть их на несколько дюймов вперед.

После этого он отключился…

– Вроде это место.

Включив указатель поворота, Маккалоу круто свернул на мощенную гравием парковку. Этот паб был Ребусу знаком – он приезжал сюда с Джин; во время уик-эндов здесь было многолюдно. Но сейчас, в конце рабочего дня да еще в дождь… парковка была пуста.

– Пусть думают, что мы потеряли тебя здесь, – сказал Грей, наклоняясь к Ребусу.

Маккалоу указывал в дальний угол парковки, за которым начинался поросший травой склон. Пешеходная тропка, огибая игровую зону поля для гольфа, уходила дальше, скрываясь за холмами. Бывало, они – он и Джин – прогуливались по этой тропке после обеда и шли по ней до тех пор, пока она не начинала круто подниматься в гору, и тогда, запыхавшись, они поворачивали назад…

Только когда Уорд вылезал из машины, Ребус заметил в руках у него какой-то предмет. Это была небольшая лопатка, со сложенным вдвое, а то и втрое, черенком. Ребус видел такие лопатки в туристическом магазине… может, и охотничий нож, которым орудовал Грей, был куплен там же.

– Я думаю, придется долго копать яму, чтобы меня зарыть, – заметил Ребус, ни к кому не обращаясь.

Он пощупал живот и почувствовал, что весь перед рубашки пропитан кровью. Грей снял пиджак и набросил на Ребуса.

– Людям не обязательно видеть тебя в таком состоянии, – сказал он; Ребус мысленно с ним согласился.

Они отошли от машины и, поддерживая под руки, помогли ему подняться по склону. Каждый шаг отдавался в боку жгучей пронизывающей болью.

– Далеко еще? – поинтересовался Уорд.

– Надо отойти подальше от дороги, – объяснил Маккалоу.

Он постоянно оглядывался, чтобы еще и еще раз убедиться, что никто не идет следом. У Ребуса все плыло перед глазами, он понял, что они…

Совсем, совсем одни.

– Ну-ка выпей… – Кто-то сунул ему в рот горлышко плоской фляжки. Виски. Ребус сделал глоток, но Маккалоу заставил выпить еще. – Давай, Джон, допивай до конца. Это облегчает и боль, и страдания.

Да, подумал Ребус, и вам будет легче завершить свое дело. Виски он все-таки проглотил, но закашлялся, часть виски вылилась изо рта на рубашку, а часть, попав в носоглотку, вылилась из ноздрей, Из-за кашля он прослезился и не мог ничего толком разглядеть. Им приходилось поддерживать его в вертикальном положении и почти тащить… Один ботинок соскочил с ноги, Уорд, наклонившись, поднял его и понес в руках.

Один башмачок на ноге, а другой башмачок на земле, дили-дон, дили-дон, а сыночек мой Джон…

Он вдруг вспомнил этот стишок, который мама читала ему на ночь. Дождевая вода струилась с волос, щипала глаза, лилась за ворот рубашки. Холодный, до чего же холодный дождь. О дожде написаны десятки песен… сотни… а он не может припомнить ни одной…

– Джон, а как ты оказался в Туллиаллане? – вдруг спросил Маккалоу.

– Я запустил кружкой с чаем…

– Нет… это твоя легенда. Тебя послали туда шпионить за нами, так ведь?

– А, так вот почему вы вломились в мою квартиру! – Ребус глубоко вдохнул, отчего острая боль пронзила все тело. – Ну и что нашли?

– Ты ведь очень хорошо относился к нам, Джон. Скажи, кто втравил тебя в это дело?

Ребус покачал головой.

– Ты хочешь унести это с собой в могилу? Что ж, прекрасно. Но запомни: нас не случайно заставили по новой расследовать дело Ломакса, тебя тоже хотели прощупать. Так что не думай, что они у тебя в долгу.

– Знаю, – сказал Ребус.

Он уже давно все понял. В архиве наверняка должно быть что-то свидетельствующее о его причастности к убийству Рико Ломакса и исчезновению Дики Даймонда. Грей сам ему об этом сказал: Теннант всегда дает разбирать одно и то же дело – убийство в Росите, раскрытое много лет назад. Были определенные причины для того, чтобы дать на повторное расследование дело Ломакса, и такой причиной был сам Ребус. В конце концов, высшее начальство ничего не теряло, а в лучшем случае могло одним выстрелом убить двух зайцев: Ребус мог решать свою задачу, а Дикая орда – свои…

– Сколько еще идти? – недовольно спросил Уорд.

– Уже пришли, – успокоил его Маккалоу.

– Алан, – с трудом произнес Ребус, – вот тебя мне искренне жаль.

– Плевать, – оборвал его Уорд. Он вынул из пластикового чехла лопатку, собрал черенок и закрутил соединительные гайки. – Ну, кто начнет? – спросил он.

– Мне бы очень не хотелось, Алан, чтобы ты в этом участвовал. – снова попытался убедить его Ребус.

– Алан, ты что-то полюбил отлынивать, – зарычал Грей.

– Хочу поправить: я всегда отлыниваю, – оскалившись в улыбке, произнес Уорд и протянул Грею лопатку, которую тот схватил.

– Дай-ка мне нож, – попросил Уорд.

Грей протянул ему нож. Ребус заметил, что на лезвии нет крови. Либо Грей обтер его о рубашку Ребуса, либо кровь смыло дождем. Грей воткнул лопату в землю и надавил на нее ногой.

В следующий миг нож вошел ему в шею чуть выше шейных позвонков. Грей пронзительно вскрикнул и потянул к ножу внезапно задрожавшую руку. Но смог только коснуться рукоятки – и сразу рухнул на колени.

Уорд схватил лопату и замахнулся на Маккалоу.

– Вот, Джаз, я и потерял невинность, доволен? – заорал Алан. – Гад, лжец!

Ребус изо всех сил пытался удержаться на ногах, видя все как в тумане да еще и как бы в замедленном темпе. Он понял, что Алан Уорд все последние часы готовился совершить задуманное. Лезвие лопатки разрубило щеку Маккалоу; из раны хлынула кровь. Маккалоу отшатнулся, не удержался на ногах и упал. Грей перекатился на бок, скорчился и затрясся, словно оса, на которую брызнули инсектицидом.

– Алан, ради бога… – закричал Маккалоу; кровь булькала у него во рту.

– Вы оба всегда были против меня! – кричал Уорд звонким надтреснутым голосом. В углах рта у него белели сгустки пены. – С самого начала!

– Мы это делали ради твоего же блага.

– Благодетели хреновы!

Уорд снова замахнулся лопаткой, но Ребус, стоявший рядом с ним, положил руку ему на плечо.

– Алан, довольно. Хватит…

Уорд остановился, часто заморгал, и его плечи обвисли.

– Звони, – чуть слышно произнес он.

Ребус кивнул; он уже держал телефон в руке.

– А когда ты это решил? – спросил он, давя на клавиши.

– Решил что?

– Оставить меня в живых.

Уорд посмотрел на него:

– Пять, ну, может, десять минут назад.

Ребус поднес телефон к уху.

– Спасибо, – сказал он.

Алан рухнул на мокрую траву. Ребуса неудержимо тянуло лечь рядом с ним и уснуть.

Еще минуту, сказал он себе. Еще минуту…