Заговор невест

Глава 17

Приближался час закрытия, и Томми был пьян. Он приложил для этого немало усилий: сначала выпил дома стакан виски после стычки в кафе у Дигана, потом продолжил в пабе «Нос солекопа», куда зашел глотнуть пива после мерзкого ужина из замороженных полуфабрикатов, приготовленного матерью. Она продолжала утверждать, что ей некогда готовить.

Он удержался от слез за пивом и снова переключился на виски, проглотил пару порций еще в самом начале вечера и теперь довел себя до приятного состояния отупения, когда плакать уже невозможно. Пора было идти домой.

Однако он не мог не допить свою пинту и сидел на табурете у бара в компании остальных мужчин, не снявших куртки и кепки, словно он вообще не собирались здесь задерживаться.

– Налей мне быстренько кружечку, Хью.

Томми осторожно повернул голову, чтобы не потревожить мозг, и посмотрел а человека, севшего на свободное место радом с ним.

– Дэниел, m сегодня поздно.

– Я работал в хижине.

– Вот как? – отозвался Томми. – Знаешь, мы с парнями как-то гадали, что ты там делаешь.

– Работаю, я вам уже говорил.

– Над чем работаешь?

– Ремонтирую хижину. Чтобы не развалилась.

– Не похоже, учитывая то, сколько времени ты там проводишь. Эта халупа не развалилась только потому, что тамошние жуки держатся за руки. – Он сделал глоток пива. – Мы думали, что ты занимаешься там каким-нибудь художеством и не хочешь, чтобы мы об этом узнали и подумали, будто ты спятил.

Хью Доннели поставил перед Дэниелом его пиво.

– Вот, сынок. Пей.

Дэниел не обратил на него внимания.

– «Мы думали», а? А кто это «мы»?

Томми пришло в голову, что Дэниел разозлился, но он не мог понять почему.

– Я и другие парни.

– Конечно, более знающего специалиста, чем ты, и найти трудно, да?

Томми выпрямился; прилив гнева вывел его из оцепенения.

– Что ты хочешь этим сказать?

Дэниел сделал большой глоток пива и отодвинул бокал от края стойки.

– Я хочу сказать, что меня не слишком волнует мнение человека, который носит розовые рубашки и играет на скрипке.

– Бросьте, парни! – попытался утихомирить их Хью.

– Что ты понимаешь в скрипке, пьяница! – презрительно бросил Томми и встал.

Дэниел ударил его.

Томми потрогал уголок рта, и его пальцы окрасились кровью. Он ухмыльнулся. Сейчас подраться было бы в самый раз. Он даже не подозревал, что ему это нужно.

Он с ревом бросился на Дэниела. Его кулак врезался в противника с приятным хрустом. В следующее мгновение Дэниел обхватил его руками, и они повалились на стол, потом на пол, молотя друг друга изо всех сил, пока кто-то не вылил им на головы ведро мыльной воды.

Они расцепились, отплевываясь; вода и мыльная пена текли по их щекам. Сильные руки поставили их на ноги.

– Перестаньте сейчас же, хулиганы!

– Дайте я еще ему врежу! – закричал Томми, вытирая глаза.

Дэниел вырвался из державших его рук и шагнул вперед.

– Ну-ка попробуй!

– Закрыто, – объявил Хью. – Все выметайтесь! – Мартин Джури схватил Томми за воротник и потащил к двери, кто-то проделал то же самое с Дэниелом.

– Если им хочется драться, выведите их наружу. Пошли, парни.

Все толпой вывалились на улицу, и Хью запер за ними дверь. Томми и Дэниел встали друг против друга и подняли кулаки.

Прошло несколько секунд. Томми рыгнул и внимательно посмотрел на Дэниела.

– Ладно, забудем, – сказал он. – Все удовольствие пропало. – Как ни печально, его опьянение тоже почти прошло. Он протянул руку, и Дэниел пожал ее. – Ты славный парень.

– Господи! – с отвращением произнес Мартин. – Пара монахов!

– Иди к черту! – огрызнулся Томми. – Мы играем завтра вечером?

Мартин кивнул, и Томми направился к своему дому. Дэниел шагал за ним, так как они жили через три дома друг от друга.

– Думаешь, они сейчас нас обсуждают? – спросил Томми, когда они обогнали остальных.

– На их месте я бы так и сделал, – ответил Дэниел.

– Почему ты меня ударил?

– Захотелось. А ты?

– Мне тоже. – Они немного прошли молча, и Томми размышлял над причинами мужских драк. – Это имеет какое-то отношение к Луизе?

Дэниел остановился, потом в два быстрых шага догнал Томми.

– Возможно.

– Эйлин со мной порвала, – пожаловался Томми.

– Слышал. – Они прошли чуть вперед. Дэниел откашлялся. – Луиза тоже меня отлучила.

– Как это – отлучила? А-а. – Ему потребовалось на несколько секунд больше, чтобы понимание пробилось сквозь пары спиртного, но в конце концов Томми понял. – Так вот чем ты занимался в хижине! Встречался с Луизой, чтобы поразвлечься?

– Господи, что ты орешь? Хочешь объявить об этом на всю деревню?

– Извини.

– Надеюсь, я не услышу об этом от постороннего человека?

– Я постараюсь, но никогда не следует доверять тайну пьяному, – очень искренне ответил Томми.

– Ты не так уж и пьян, иначе не колотил бы меня с такой силой. – Дэниел дотронулся до своей челюсти и усмехнулся. – Луиза рано возвращается от своей родственницы по воскресеньям. И еще удирает в хижину после репетиций хора. Только сегодня она не пришла и в воскресенье тоже. А в прошлый четверг у нее болела мать, и она вообще не выходила из дома. Я не видел ее больше недели, и уже начинает сказываться напряжение, так сказать.

– Хорошо тебя понимаю, – посочувствовал Томми и страшно позавидовал Дэниелу, что тот додумался использовать старую семейную развалюху. Все это время они с Эйлин могли бы ходить в старый дом его родителей, а не ждать, когда ее мать уйдет на вечер из дома. Сердце у него сжалось при мысли, что у него, возможно, уже никогда не будет случая предложить ей это. – Почему ты мне теперь об рассказываешь, если так долго хранил все в тайне?

– Потому что подумал, что ты должен знать, почему я тебя ударил. – Дэниел нахмурился и почесал голову. – Потому что я начинаю думать, что ты был прав насчет женщин.

Тара лежала, прижавшись к боку Брайена, и перебирала волоски на его груди. Они израсходовали силы, но не устали и, продолжая разговаривать, неизбежно снова заговорили о деревнях.

– Во всяком случае, люди в Крук-Миле, кажется, поняли, – проговорила она. – Я не раз слышала от них выражение «с добрыми намерениями». И конечно, женщины любят тебя без памяти. Одна пожилая леди даже назвала тебя «этот милый мальчик».

– Возможно, им нравится положение вещей, но мне – нет. Я представляю себе эту идеальную деревню, Тара. В ней будут мои предприятия и рабочие места, но не будет этого уродливого окружения, которое меня так раздражает. Душа деревни останется нетронутой. Я не успокоюсь, пока мы этого не добьемся.

– Эта та мечта, о которой ты говорил в тот первый день, когда мы поехали кататься верхом, – тихо сказала она. – Вот почему ты завидуешь Томми.

Он кивнул и накрыл ее руку своей ладонью.

– Это еще одна из моих тайн.

Лишившись возможности двигать рукой, она потерлась носом о его плечо и прижалась губами к его груди.

– Твоя идеальная деревня, случайно, не похожа на Килбули?

– Будет похожа, если я найду способ этого добиться. – Он уставился в потолок. – Ты не знаешь, почему мы вдруг об этом заговорили?

– Ты сказал, что тебе нужно отдохнуть.

– Правда? – Он еще секунду смотрел вверх, потом схватил пакетик из фольги, с тумбочки и помахал им над головой Тары. – Ты не могла бы надеть на меня эту штуку?

– Попробую.

– Начинай. Отдых закончился.

На рассвете они все еще не спали. Все лампы давно уже были погашены, но казалось, что мягкий золотистый свет освещает комнату изнутри. На тумбочке у кровати лежало несколько пустых голубых пакетиков – свидетельство усилий Брайена, но даже сейчас, хотя его глаза были закрыты, а лицо расслаблено, руки его беспокойно скользили по ее телу, как будто он никак не мог ею насытиться, и ей это нравилось. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной.

Брайен перевернулся на бок и притянул ее к себе, чтобы поцеловать.

– Похоже, ты наконец лишила меня сил, женщина.

– Я?

– Должно быть, ты. Больше в комнате никого нет, не сам же я это сделал. – Он снова поцеловал ее, долгим, медленным поцелуем, который вжал ее в подушку, и через какое-то время она почувствовала слабое движение у своего бедра. Тара сунула руку под простыни.

– Послушай, – удивилась она, услышав его стон. – Ты, оказывается, еще не совсем лишился сил.

– Ты ужасная женщина! – Он засмеялся и поднял колено, чтобы отгородиться от нее.

Она позволила ему выиграть эту битву и снова прильнула к нему, укутавшись простыней до шеи. Он опять поцеловал ее к продолжал играть с ее телом сквозь простыню, и когда она полностью отдалась своим ощущениям, ее наконец одолела зевота, которая передалась и ему.

– Мне надо немного поспать, прежде чем садиться за Руль, – сонным голосом произнес Брайен.

– Это значит, что мне лучше перебраться в собственный номер, – сказала Тара. – Тебе не удастся отдохнуть, если я останусь здесь. И кроме того, скоро Финн постучит в мою дверь.

– Значит, назад, в реальный мир! Что дальше, мисс Репортер, теперь, когда ты раскрыла все мои тайны?

Она вздохнула.

– Не знаю. Здесь у меня большие трудности, Брайен. Ты говоришь, что хочешь сохранить то, что ты делаешь, в тайне, и я могу понять почему. Но я – репортер. Мне платят за новости, а это новость. И хорошая.

– Просто придержи ее пока, – предложил он. – Если в Данлоу все получится…

– Пройдет много лет, пока мы это узнаем. Я не могу ждать так долго. Наверняка найдутся люди, которые будут настаивать, чтобы кто-нибудь забрал у меня материалы и закончил эту передачу.

– Кто-то другой? Почему?

– Одна из твоих любимых идей – объективность. – Она опустила взгляд вниз, на его ладонь, которую он жестом собственника положил ей на грудь и медленно катал сосок между большим и указательным пальцами. – Моя объективность несколько скомпрометирована, тебе не кажется?

– Но ты за последние дни работала лучше, чем когда-либо.

– Знаю. Но как это будет выглядеть в глазах моего начальника, когда он узнает?

Она резко встала и отыскала свои трусики, каким-то образом оказавшиеся на батарее отопления.

– Впрочем, посмотрим.

Брайен спрыгнул с кровати и бросился вслед за ней через крохотную комнату. Он встал перед ней так, что ей пришлось посмотреть на него. Она попыталась отвернуться, но он схватил ее за плечи.

– Тара!

Она крепко зажмурилась.

– Ты хочешь заставить меня это сказать, да? Ты собираешься держать меня, пока я не признаюсь, а потом ты постудишь, как вы, мужчины, всегда поступаете с женщиной, которая первой признается в любви. Ты впадешь в панику и убежишь от меня.

Брайен замер, и Таре показалось, что в наступившей тишине она слышит шум собственной крови, бегущей по телу. Не биение пульса, а шум кровяных телец, сталкивающихся в потоке крови в венах.

– Что? – наконец переспросил он пересохшими губами.

– Видишь? – Она приоткрыла один глаз. – Ты уже начал. Мне следовало сказать тебе что-то такое, что повернуло бы твои гормоны вспять. Мне просто следовало тебе сказать, что я не могу ни о чем думать все двадцать четыре часа в сутки, кроме того, как буду лежать под тобой, прикасаться к тебе, желать тебя.

Он набрал воздух в грудь и медленно выдохнул его.

– Я думал, что только я так чувствую.

– Так ты не испугался?

– Сейчас я бы не употребил это слово, нет. – Он опустил глаза.

– О, хорошо. – Губы ее изогнулись в нежной улыбке. – Потому что, прежде чем пойти и принять душ, я надеялась, что меня еще немного скомпрометируют.

Она заключил ее в медвежьи объятия и смущенно рассмеялся.

– Мне бы очень этого хотелось, Тара, но я действительно думаю, что у меня уже не осталось энергии.

– Все в порядке. – Она просунула ладонь между их телами. – Я понимаю. На этот раз мне придется скомпрометировать тебя.

Финн постучал в дверь только после девяти часов – верный знак того, что он либо знал, что произошло, и проявлял Деликатность, либо обнаружил, что в Данлоу тоже есть речка с рыбой. Отсутствие характерного аромата и то, как он избегал говорить о Брайене, говорили в пользу первого.

Но благодаря его позднему появлению Тара сумела принять ванну и вернуть на щеки румянец. Пока она была в ванной, ей пришло в голову, что если передать законченный материал Оливеру, то Брайен, возможно, получит то объективное отношение к себе, которого он заслуживает, так что, когда явился Финн, у нее уже созрел план.

Они оба сделали вид, что все в порядке, с аппетитом позавтракали и пошли на встречу с мэром, чтобы снять последние эпизоды для передачи о Ханрахане.

Она уже взяла у мэра интервью по телефону в начале своего расследования, но тогда она искала специфическую информацию, которая подтверждала бы рассказанное ей отцом Юстасом. Теперь, когда она правильно ставила вопросы, возникала версия, более близкая к версии Брайена. Они отсняли интервью с мэром и двумя членами совета, зашли в паб во время ленча и сняли именно тот конец для ее передачи, какой ей был нужен. Может быть, когда она выложит все это Оливеру, он поймет…

Скоро она обнаружила, что была чересчур оптимистична.

Приглушенный звонок раздался из ее полотняной сумки сразу после двух часов, когда они уже подъезжали к Килбули. Тара уставилась на свою сумку.

– Если ты не хотела говорить с ним, надо было оставить телефон выключенным, – заметил Финн.

– Это никогда не поздно. – Она порылась в сумке, нашла телефон и открыла его, готовясь нажать кнопку «выключение».

– О’Коннел! Ты там? – Голос Оливера доносился из трубки, которую она держала на вытянутой руке, и звучал тихо и безобидно. – Эта чертова штука сломалась?

Тара нажала кнопку.

– Нет, босс. Я здесь. Извините.

– Сегодня пятница.

– Неужели?

– Не заставляй меня задавать вопросы, О’Коннел!

– Разве вы не получили пленки, которые послал Финн?

– Это было три дня назад. Этого слишком мало.

– Знаю, Оливер, и мы работаем не покладая рук, но… – Тара отодвинула трубку от уха, так как Оливер выпустил пулеметную очередь своих любимых ругательств.

– Ух! – восхитился Финн.

– Сегодня с ним трудно иметь дело.

– Со мной всегда трудно иметь дело, – прорычал Оливер, когда она снова прижала трубку к уху. – Мне нужна пленка, О’Коннел!

– Вы ее получите. На следующей неделе.

– Разумеется, я ее получу. Финн привезет ее с собой. Я хочу видеть его в студии рано утром в понедельник со всем, что у вас есть.

– Но, Оливер, это невозможно! Съемки еще не закончены. Мы еще даже не закончили интервью с Брайеном Ханраханом.

– Что?!

Тара снова отодвинула трубку от уха, пока он бушевал по поводу того, что она забрала Финна и ничего стоящего так и не сняла.

– Нет, сняла, – возразила она, когда он слегка остыл. – Я нашла новую информацию о Брайене…

– Уникальное определение, – пробормотал Финн так тихо, чтобы его не услышали на противоположном конце линии.

– Какую именно информацию? – спросил Оливер. Что могло бы его остановить, пока она не сможет вернуться в Дублин и объяснить? Тара поспешно импровизировала:

– У него есть очень интересные планы насчет его родной деревни.

– Например?

– Я не могу сказать по этому телефону, – возразила она. – Он очень чувствительный, и любой может нас подслушать.

– О Господи, Тара, ты не можешь оставить меня в подобном состоянии без какой-либо информации по твоим так называемым сенсациям! Мне уже начальство дышит в затылок, требуя, чтобы я отозвал Финна.

– Так сошлитесь на конфиденциальные источники! Обещаю вам, эта передача о Брайене вместе с другой моей историей о событиях в Килбули даст вам столько материала, что вы и ваши боссы будете счастливы по крайней мере неделю Поговорим о подробностях, когда закончится мой отпуск.

– Мне нужна пленка, а не разговоры!

– Вы ее получите, но тут неожиданно возникли кое-какие вопросы, только и всего. Мне еще ненадолго нужен будет Финн.

– Ты не можешь, черт возьми…

– Оливер! Оливер! Вы слушаете? – Она потерла микрофон о куртку, чтобы создать статику, и нажала кнопку выключения.

– Он меня убьет, – простонала Тара. – Он меня удавит собственными пухлыми ручками.

Финн глубокомысленно кивнул.

– И правильно сделает.

По сравнению с договорным концертом вечерние выступления в пабе имели ту приятную особенность, что можно было выйти во время игры, потому что среди посетителей всегда находился другой музыкант, готовый тебя подменить. Сегодня это был парень из Крэнни, который прекрасно играл на мандолине. После того как Томми убедился, что тот хорошо вписался в оркестр, он спустился со сцены и направился к Эйлин, чтобы извиниться и постараться выяснить, что происходит.

Он не был до конца уверен в заговоре женщин. Скептицизм других парней – особенно Мартина, поскольку тот всегда был таким трезвым и практичным, – почти убедил его, что у него разыгралось воображение. Потом появился Дэниел, и оказалось, что хоть кто-то ему верит, и осознание этого стоило разбитой губы и распухшей челюсти. К тому же мысль о том, что теперь у него есть надежный тыл, придала ему решимости. Он намеревался выяснить, что происходит, или по крайней мере найти доказательство, что заговор действительно существует, и тогда он сможет рассказать о нем другим парням. Особенно Рори Боланду.

К сожалению, когда Томми подошел к дому Макенрайтов, он обнаружил, что там уже сидят Сиобейн и Крисси. У него не было никакого желания разговаривать с ними, особенно ему хотелось избежать встречи с Сиобейн, после того как он свалял такого дурака в кафе. Но ему не хотелось и возвращаться в паб, не сделав попытки уладить отношения с Эйлин.

Он походил у окна, выходящего на улицу, в надежде услышать, о чем они разговаривают, но их голоса сливались с музыкой, которую включила Эйлин. Он мог быть уверен лишь в том, что все трое много смеялись. Возможно, над ним.

Томми пошатался около дома, прошелся взад и вперед по дороге, надеясь, что Крисси и Сиобейн уйдут, но веселье в доме не утихало. Через какое-то время дождь усилился настолько, что начал его сильно раздражать, и приходилось выбирать, найти сухое место или отказаться от этой затеи. Он быстро оглянулся, и в это время дождь припустил сильнее. Его взгляд остановился на маленьком «мини» Эйлин, стоящем у обочины. Она не станет возражать, после того как он с ней поговорит.

Он забрался в машину и приготовился к долгому ожиданию.

Твой отпуск отменяется. Возвращайся в Дублин немедленно со всеми отснятыми материалами. Оливер.

Тара смотрела на послание, записанное аккуратным почерком миссис Фицпатрик.

– Такое же ждет мистера Келлехера, – сказала миссис Фицпатрик с сочувствием, слегка повысив голос.

– Он отправился в паб, – ответила Тара. – Мы слышали музыку, когда проезжали мимо.

– Они там играют почти каждую пятницу. Разве я не дала вам записку от Брайена? – Она порылась в бумажках на своем столе, потом посмотрела в ящике. – Вот она, на самом дне. Он заходил минут за пять до того, как вы вошли. Жаль, что вы разминулись.

– Угу. – Тара взяла записку, сложила ее и сунула в карман, как конфету, которой собиралась насладиться позже. – Похоже, мы уедем после уик-энда.

– Какая жалость! Но ведь вы вернетесь к нам? Вы завели здесь так много друзей. И очень хороших друзей, по-моему.

Тара улыбнулась в ответ на это осторожное любопытство.

– Да, я собираюсь вернуться. Но долг зовет. Я дам вам знать, когда мы уедем. А пока мне надо немного поспать. Я так устала, что у меня глаза слипаются.

Тара потащилась наверх, пальцы ее сомкнулись вокруг бумажки в кармане. В комнате было очень жарко, когда она открыла дверь. Она приоткрыла окно, несмотря на дождь, сбросила туфли и села на середину кровати, чтобы прочесть послание.

Дела требуют, чтобы я вернулся в Дублин. Увидимся завтра и выработаем какой-нибудь компромисс. Брайен.

Она рассмеялась, а в ее животе заплясали язычки пламени. Как могли они даже думать о сексе после прошлой ночи, оставалось загадкой, но, очевидно, все же могли. Слава Богу, она не прочла записку на глазах у миссис Фицпатрик: она бы покраснела так сильно, что этой женщине не пришлось бы больше выведывать у нее насчет Брайена.

Тара оставила записку на подушке, надела пижаму и стерла с лица косметику. Умываясь, она включила телевизор, чтобы посмотреть программу «Ирландия на этой неделе».

Тара слушала вполуха, пока чистила зубы и обрабатывала лицо скрабом и тоником. Она уже почти покончила с увлажняющим кремом, как вдруг услышала собственный голос и знакомые звуки скрипки.

Она бросилась в комнату. Это был репортаж о Томми и его выступлении в Балливогане, который она отредактировала и послала на прошлой неделе. Но ведь Оливер должен был поставить ее в известность, что этот материал пойдет в эфир сегодня вечером, чтобы она могла дать знать об этом Томми и всем остальным! Это же событие, и Томми заслуживает того, чтобы стать героем дня.

Она села на край кровати, медленно втирая крем и продолжая смотреть. Она не назвала бы этот репортаж важным в общем потоке событий, но они с Финном сделали его хорошо и прекрасно подали музыку Томми. Название паба появилось дважды, как они и обещали. Она мысленно сама себе поаплодировала.

Но тут на экране снова появилась ведущая.

– Это был репортаж Тары Брид О’Коннел из Балливогана, – говорила Джин. – На следующей неделе Тара начнет серию специальных репортажей о некоторых очень интересных событиях в маленькой деревушке Килбули, графство Клэр, родине самого завидного в Ирландии жениха, миллионера и бизнесмена Брайена Ханрахана. А теперь перейдем к нашему еженедельному обзору…

Тара потрясение уставилась на экран. Интересные события в Килбули? Женщины подумают, что речь пойдет о бойкоте. Брайен подумает, что это о нем и его планах насчет деревни. Все они решат, что она их предала.

– Господи, Оливер, что вы со мной сделали!