Заколдованная луна

11

Кристоффер и Марит хотели, чтобы все пришли к ним в воскресенье завтракать. Вся семья с удовольствием согласилась, они хотели использовать каждую секунду драгоценного времени, когда с ними была Криста.

– Ну что, хорошо спала ночью? – спросила Бенедикте.

– Спасибо, превосходно, – ответила Криста. – Послушай, а можно мне взять эти старые листочки с грошовыми балладами? Они ведь стали кое-что для меня значить сейчас.

– И я тебя понимаю! Но про Линде-Лу могли бы сложить балладу и получше того кошмара, который сейчас звучит повсюду!

Криста не могла с ней согласиться, она любила балладу только потому, что она имела отношение к нему.

– Да хоть весь этот хлам забирай, – засмеялась Бенедикте. – Здесь их все равно рано или поздно выбросят на помойку.

Они направились в особняк Вольденов. Было решено, что Криста поедет домой прямо отсюда.

Поэтому в Линде-аллее никто и не ответил, когда Абель Гард позвонил туда, чтобы вызвать Кристу домой. И надо сказать, новости у него были не из приятных!

Она отправилась домой довольно рано, на велосипеде. Андре предлагал отвезти ее на машине, но некуда было девать велосипед Ни одна из машин в семействе не была приспособлена для перевозки велосипедов.

Но она не слишком огорчилась. По правде говоря, тело у нее немного болело от длительной езды на велосипеде. Но терпимо. И она, счастливая и довольная, помахала на прощание Людям Льда и пообещала поскорее вернуться – и прихватить Линде-Лу с собой за компанию!

Она с нетерпением будет ждать этого дня! Показать его… Они его тут же полюбят! Он потрясающий! Чем больше она думала о нем, тем сильнее любила его и скучала по нему.

– Как еще долго до завтрашнего вечера, – шептала она, продвигаясь вперед под аккомпанемент скрипения, стона, треска, шума, которые издавал велосипед.

Разумеется, это был ужасный удар для нее. Еще и потому, что она испытывала невероятные угрызения совести: ведь она оставила Франка одного.

Здесь был Абель, и доктор тоже Удар, так сказал доктор И довольно серьезный, ведь состояние здоровья Франка было не из лучших. Ничего хорошего, когда человек все время сидя дома, только и делает, что себя жалеет. Да, доктор так прямо и сказал, ведь он хорошо знал Франка.

Вероятнее всего, до конца недели Франк Монсен не доживет. Сейчас они собирались забрать его с собой в больницу.

Она не должна себя упрекать, сказали мужчины.

Но врач выглядел задумчивым.

– В последнее время происходит много чего-то странного, – сказал он подавленно. – Что-то слишком часто я вижу подобные случаи у нас в приходе.

– О чем вы? – спросил Абель Гард Они сидели на кухне и ждали машину скорой помощи, которая застряла где-то по дороге – мотор заглох.

– Да, – сказал врач и сосчитал на пальцах. – Первый случай похож на этот, как две капли воды. Работник Нюгордов, Бент Нильсен.

– Но это же было давно, – сказал Абель.

– Да. Но симптомы у него были в точности такие же, что и у Франка Монсена. Он пытался что-то сказать, но после удара был слишком плох, а потом умер.

– Мой отец хочет что-то сказать? – со страхом спросила Криста.

– Да, все время пытается. Но ни слова не может выговорить. Похоже, что и его, и этого батрака что-то ужасно напугало. Такой страшный шок может легко вызвать удар у тех людей, у которых есть к нему предрасположенность. Единственное, что я мог разобрать из слов твоего отца, было «Нюгорд». Все другое было просто какое-то бормотание.

– Ох, – сказала Криста, на душе было скверно. Она не говорила с Франком, врач дал ему успокоительное, и, когда она вернулась домой, он спал. Она едва узнала его, с перекошенным лицом и отнявшейся левой половиной. Это выглядело ужасно, и она не смогла оставаться в комнате, все время боролась со слезами. Хорошо, что Абель Гард сейчас был рядом.

– Вы говорили о нескольких случаях? – спросил Абель.

– Да, – ответил доктор. – Один из последних – Петрус Нюгорд.

– Может, Франк именно его и имел в виду? – поинтересовался Абель. – Когда произнес «Нюгорд»?

– Все может быть. А потом еще и Ларс Севальдсен. Он стал совершенно невменяем – от страха. А сейчас он мертв.

– Но кто же это тут ходит и пугает людей до смерти? – взволнованно спросила Криста. – Так не годится!

– Да никого здесь не было, – успокоил ее Абель. – К тому же Севальдсен был в полиции, а Петрус Нюгорд – в больнице. К ним никто не мог пройти незамеченным. Нет, Криста, никто тут никого не пугает.

И вдруг у нее в мозгу появилось какое-то смутное воспоминание. Тогда, на пожаре, когда она пошла за Линде-Лу в лес. В тени деревьев что-то стояло и смотрело на нее, нечто, издававшее странные звуки. Нечто зловещее и ужасно опасное.

Но… это, конечно же, ее собственные фантазии, это уже не в первый раз играет с ней злую шутку. И она заставила себя не думать об этом.

Почти в тот же миг Франк в своей комнате пришел в сознание, а на другом конце поля появилась машина скорой помощи. Они сразу же пошли к больному.

Он чего-то хотел от них, сердитый и беспомощный одновременно. Глаза его искали Кристу и Абеля.

– Что ты хочешь, папа? – мягко спросила Криста, глаза ее вновь наполнились слезами.

Здоровой рукой он схватил ее за руку и потянулся к руке Абеля.

– Мне кажется, он хочет соединить вас, – пробормотал доктор.

Криста похолодела.

– Обещай! Обещай! – удалось выдавить из себя Франку. На самом деле звучало это совсем по-другому, но они поняли, что именно это он и пытается сказать.

– Но папа… – возразила Криста, у нее на душе было так скверно, что она чувствовала себя совершенно разбитой.

– Я… умираю, – неразборчиво пробормотал мужчина, лежащий в постели.

Он замахал рукой, пытаясь заставить их взяться за руки.

– Ты хочешь, чтобы я позаботился о Кристе? – тихо спросил Абель.

– Жениться… жениться… Поклянись! – прозвучало очень напряженное и невнятное.

– Нет! – в отчаянии простонала Криста. – Ты не можешь требовать такой клятвы!

Абель тоже выглядел совершенно измученным, это было очевидно. Возможно, прежде всего из-за ее явного нежелания.

– А вот и «скорая помощь», – сказал доктор.

«Слава Богу», – подумала Криста.

Но опасность для нее еще не миновала. На улице, пока его несли на носилках к машине, Франк повторил свою просьбу. Абель нерешительно посмотрел на нее. Она громко плакала, и из-за Франка, и из-за всех их.

– Быстро больного в машину, – сказал доктор, который понял, в каком сложном положении они оказались. – Я поеду с вами, Криста, для тебя здесь места нет, но приезжай в больницу как можно скорее!

Франк не сдавался. Он схватил ее за руку и, напрягая все свои слабые силы, снова принялся умолять их.

– Поклянитешь, – прошепелявил он. – «Беру тебя…»

Абель подавленно взял ее за руку и удрученно взглянул ей в лицо. Для девушки это было уже чересчур, она вырвалась и, рыдая, убежала. Двери машины захлопнулись, и «скорая помощь» отъехала.

Абель Гард остался стоять в одиночестве во дворе. Он был слишком умен, чтобы идти за Кристой, но на сердце у него была невыразимая печаль.

В голове у Кристы вертелось только одно: Линде-Лу. Только он мог утешить ее сейчас. Франк в больнице под присмотром, и она, конечно же, поедет туда, но сначала ей надо поговорить со своим лучшим другом.

Она бежала, как сумасшедшая, той же дорогой, что и он пользовался обычно: сначала через лес, а потом вдоль озера. Теперь ей снова надо было на хутор, ничего страшного, если она появится там неожиданно – она должна увидеть Линде-Лу.

Деревья и кусты проносились мимо, слева была вода, это, конечно было озеро, под ногами у нее была еще чуть различимая грязная весенняя тропка, она бежала изо всех сил, слыша лишь свое собственное тяжелое дыхание и звук рвущейся одежды, когда она цеплялась за ветки и сучья.

«Франк знал, – думала она. – Он почувствовал, что у меня есть кто-то другой, не Абель, я уже несколько дней видела это в его глазах. А сейчас он хотел мне помешать „сделать неверный выбор“. Он опять хотел решать за меня, даже в таком беспомощном состоянии.

Я оставила его одного. Смогу ли я сама когда-нибудь простить себя за это? Кажется, это невозможно. Как я смогу это пережить. Мне надо поговорить с Линде-Лу, услышать от него, что я не сделала ничего плохого.

Но я сделала это. Франк просил меня остаться дома, но я была так жестока, что поехала в Линде-аллее. Смогу ли я когда-нибудь забыть это?

Я ни секунды не верю в то, что его кто-то напугал. Если он утверждал это в разговоре с врачом, то это была только игра, чтобы наказать меня, теперь я знаю Франка. Да и врач тоже ошибается, говоря о напуганных жертвах, этого просто не может быть. Разумеется, очень больные люди бывают напуганы, именно серьезностью своей болезни, это же совершенно естественно.

Кажется, скоро я буду на месте?»

Она бежала уже не так быстро, у нее просто не было больше сил. Скоро она будет у хутора, она уже видела изгиб озера.

И вдруг Криста остановилась, как вкопанная. Сердце вырывалось из груди.

Она оказалась как раз на той полянке, где были могилы.

Там все еще лежали ее букетики, уже основательно увядшие.

Одна в лесу, рядом с могилами несчастных детей! Криста почувствовала, что ее охватывает страх. Она заторопилась дальше.

Но чтобы идти дальше, ей надо было перебраться через большую кучу веток и сучьев рядом с могилами. Она подпрыгнула – с этим у нее проблем не было – и приземлилась по другую сторону кучи.

И вдруг остановилась в нерешительности.

Криста заметила, что в куче блеснуло что-то белое Что-то, чему здесь абсолютно было нечего делать. Она обернулась.

Осторожно коснулась кучи. Откинула несколько веток. И еще несколько. Под ними что-то было…

Криста стояла, держа в руке тяжелую ветку. Она, не понимая, смотрела на это белое, сейчас ей стало совершенно ясно, что это было.

Она почувствовала, что сейчас потеряет сознание, голова ее кружилась. Наконец, она смогла оторвать взгляд от непостижимого, ужасного, она отвернулась и снова побежала – домой, она продиралась через лес – Господи, только не думать об этом!

Но она не могла забыть то, что увидела.

Скелет – вот, что она увидела там. Скелет взрослого человека.

И теперь она поняла, что имел в виду Линде-Лу, когда говорил о двух очевидных причинах, по которым они никогда не смогут быть вместе. Первая, конечно, это та, которая была ей известна: он очень бедный крестьянин. Вторая заключалась в том, что он убил человека.

Человека, которого он ненавидел. Человека, который исчез.

«Господина Педера».