Закон Линча

ГЛАВА XXXVI. Последнее убежище

Теперь мы должны возвратиться к Красному Кедру и его друзьям.

Когда скваттер услышал дикие крики краснокожих и увидел сквозь листву красноватое пламя факелов, то в первую минуту решил, что они обнаружены и все погибло. В отчаянии он закрыл лицо руками и, наверное, свалился бы на землю, если бы брат Амбросио вовремя не удержал его.

— Demonios! — воскликнул монах. — Будьте осторожнее, compadre, здесь нельзя так горячо жестикулировать.

Но отчаяние скваттера уже почти прошло, и он произнес твердо:

— Мы все-таки спасемся!

— Прекрасно, compadre, вот это хорошо сказано! — воскликнул монах. — Однако надо действовать.

— Вперед! — скомандовал скваттер.

— Как вперед? — с удивлением произнес монах. — Ведь впереди лагерь краснокожих.

— Вперед, говорю я вам.

— Вперед, так вперед, и пусть спасет нас сам дьявол! — проворчал брат Амбросио.

Скваттер уже бодро шел вперед.

Вскоре они достигли того места, где Красный Кедр спустил вниз для Натана лассо и спас его.

Скваттер раздвинул ветви и посмотрел вниз.

В лагере царило смятение, и индейцы сновали вперед и назад.

— Ox, ox! — пробормотал Красный Кедр. — Я надеялся, что все эти демоны кинулись в погоню за нами. Теперь мы не сможем пройти здесь.

— Об этом нечего и думать, — сказал Натан.

— Надо что-нибудь предпринять, — произнес монах.

Эллен, изнемогая от усталости, присела на ветку.

Отец с жалостью посмотрел на нее.

— Бедное дитя, — произнес он, — сколько тебе приходится страдать!

— Не думайте обо мне, отец, — сказала она, — спасайтесь сами, а меня оставьте здесь.

— Оставить тебя? — воскликнул скваттер в ярости. — Никогда! Пусть мне придется заплатить за это жизнью, но я спасу тебя!

— К чему мне опасаться этих людей, которым я не причинила никакого зла, — возразила она. — Они, конечно, пожалеют и пощадят меня.

Красный Кедр усмехнулся.

— Спроси у ягуаров, жалеют ли они антилоп, — сказал он. — Ты не знаешь дикарей, дитя мое. Они с удовольствием замучают тебя.

Эллен вздохнула и бессильно опустила голову, не ответив ни слова.

— Однако пора уходить — надо что-нибудь предпринять, — повторил монах.

— Убирайтесь к черту! — грубо возразил ему скваттер. — Вы мой злой гений!

— Как люди неблагодарны! — насмешливо произнес брат Амбросио, лицемерно подняв глаза у небу.

— Довольно!.. — перебил его Красный Кедр. — Оставаться здесь больше мы не можем, приходится вернуться.

— Опять?

— А вы знаете другую дорогу, демон?

Все снова пошли обратно.

— Где же Натан? — спросил вдруг скваттер. — Неужели он свалился вниз?

— Я не так глуп, — произнес молодой человек, смеясь, — я только переменил костюм.

С этими словами он раздвинул скрывавшие его ветви. Его спутники вскрикнули от удивления. Натан нарядился в шкуру медведя, оставив открытым одно только свое лицо и держа голову медведя в руках.

— Ого! — произнес Красный Кедр. — Это хорошая находка. Где это ты стащил, мальчик?

— Я снял шкуру с ветки, на которой она сушилась.

— Прибереги ее, так как, может быть, она нам пригодится.

— Я уже подумал об этом.

— Ну, идемте дальше.

Однако через несколько шагов скваттер снова остановился, сделав своим спутникам знак рукой, и стал внимательно прислушиваться.

Через две или три минуты он повернулся к ним и, наклонившись, чуть слышно произнес:

— Отступление нам отрезано. По деревьям идут, я слышу треск ветвей и шелест листьев.

Все со страхом переглянулись.

— Не будем, однако, отчаиваться, — продолжал скваттер, — еще не все потеряно. Поднимемся выше и отойдем в сторону, пока они не пройдут. Натан тем временем отвлечет их. Команчи обычно не причиняют вреда медведям, которых они считают своими родственниками.

Никто не возразил на это ни слова.

Сеттер первым начал карабкаться вверх. Монах следовал за ним.

Эллен печально смотрела на отца.

— Я не могу, — сказала она.

— Повторяю тебе, что спасу тебя, дитя мое, — сказал скваттер с нежностью.

Сильными руками он, словно ребенка, поднял Эллен и посадил ее к себе на спину.

— Держись хорошенько, — прошептал он, — и главное, ничего не бойся.

Затем он ухватился руками за верхнюю ветвь и исчез с своей ношей в листве, крикнув сыну:

— Дело за тобой, Натан! Сыграй хорошенько свою роль, мальчик, от тебя зависит наше спасение.

— Будьте спокойны, — отвечал молодой человек, надевая на голову череп медведя, — я не глупее какого-нибудь индейца.

Читатель уже знает, что эта хитрость не имела успеха благодаря Курумилле.

При виде гибели сына скваттером в первую минуту овладела слепая ярость и он уже прицелился в индейца.

К счастью, монах вовремя заметил это и удержал его.

— Что вы делаете? — воскликнул он. — Ведь вы погубите свою дочь!

— Правда, — прошептал скваттер.

Эллен, по странной случайности, ничего не видела, иначе при виде смерти брата она вскрикнула бы и этим выдала бы всех.

— О! — произнес Красный Кедр. — Опять этот француз со своим проклятым индейцем! Только они одни могут одолеть меня.

После этого происшествия беглецы целый час просидели на одном месте, боясь пошевельнуться, чтобы их случайно не заметили.

Они находились так близко от своих преследователей, что ясно слышали все, что те говорили.

Наконец голоса понемногу удалились, факелы погасли, и воцарилась тишина.

— Уф! — произнес монах. — Наконец-то они ушли.

— Ушли, но не все, — возразил скваттер. — Разве вы не слышали, что сказал этот проклятый Валентин?

— Это верно. Отступление нам все-таки отрезано.

— Не будем, однако, отчаиваться. Пока нам здесь нечего бояться. Отдохните немного, а я тем временем отправлюсь на разведку.

— Гм! — пробормотал брат Амбросио. — Почему бы нам не отправиться всем вместе? Я думаю, что это будет благоразумнее.

Красный Кедр горько усмехнулся.

— Слушайте, compadre, — сказал он монаху, взяв его за руку и сжав ее как в тисках, — вы мне не доверяете, но вы не правы. Я уже хотел было вас бросить, сознаюсь в этом, но теперь я оставил эту мысль — мы или погибнем, или спасемся все вместе.

— О-о! Вы это говорите серьезно?

— Да. Поверив нелепым обещаниям священника, я решил исправиться, я изменил свой образ жизни и вел мирное существование, никому не вредя и честно работая. Но люди, которых я хотел забыть, вспомнили обо мне, чтобы отомстить. Не обратив никакого внимания на мое раскаяние и желание исправиться, они сожгли мое жилище и убили моего сына. Теперь они травят меня, как хищного зверя, и во мне пробудились прежние инстинкты. Они объявили мне смертельную войну. Что ж, я принимаю их вызов и буду беспощаден. Итак, будьте спокойны, монах, мы не покинем друг друга.

Отвратительная улыбка искривила губы монаха. По жесткому тону, которым Красный Кедр произнес последние слова, он понял, что бандит на этот раз говорит правду, и все его сомнения рассеялись.

— Идите, compadre, — сказал он, — идите на разведку, а мы будем ждать вас здесь.

Скваттер удалился.

В его отсутствие между тремя оставшимися не было произнесено ни одного слова. Сеттер спал, монах о чем-то думал, а Эллен плакала.

Бедная девушка с болью и ужасом выслушала страшное признание своего отца и поняла, что теперь они неминуемо должны погибнуть.

Спустя час Красный Кедр возвратился.

Выражение его лица было веселым.

— Ну что? — с тревогой спросил его монах.

— Отлично, — отвечал скваттер, — я нашел такое убежище, в котором, я думаю, нас не выследят и самые искусные ищейки.

— Далеко?

— В двух шагах.

— Так близко?

— Это и хорошо: наши враги никогда не сообразят, что у нас могло хватить смелости укрыться так близко от них.

— Верно. Значит, отправимся.

— Когда вам угодно.

— Сейчас.

Красный Кедр говорил правду. Он действительно открыл надежное убежище, которое вполне гарантировало им безопасность.

Пройдя около полутораста метров, скваттер остановился у огромного дуба, высохшего от старости, середина которого была пустой.

— Вот здесь, — сказал он, осторожно раздвигая листья, ветви и лианы, совершенно скрывавшие дупло.

— Гм! — произнес монах, нагнувшись над темным отверстием. — Сюда мы должны спуститься?

— Да, — отвечал Красный Кедр, — но не беспокойтесь, это не глубоко.

Несмотря на это заверение, монах все-таки колебался.

— Решайтесь, — сказал скваттер, — или вы предпочитаете, чтобы вас нашли?

— Но ведь там нельзя будет и пошевельнуться?

— Посмотрите вокруг.

— Смотрю.

— Вы видите, что гора в этом месте почти отвесна.

— Да, в самом деле.

— Мы находимся около той пропасти, о которой говорил нам несчастный Натан.

— Ага!

— Да, вы видите, что это высохшее дерево словно прилеплено к скале, как балка?

— Верно… Сначала я этого не заметил.

— Спустившись в это отверстие, вы на глубине пятнадцати футов увидите другое, проходящее через кору дерева и выходящее в пещеру.

— Ага! — радостно воскликнул монах. — Как вы открыли это?

Скваттер вздохнул.

— Это было уже давно, — сказал он.

— Но, — заметил брат Амбросио, — если вы знаете этот тайник, то и другие могут его знать.

— Нет, — возразил скваттер, покачав головой. — Кроме меня про него знал только один человек, но это стоило ему жизни.

— А, тогда я спокоен.

— Сюда никогда не заходил ни один охотник. Если бы мы прошли еще несколько шагов, то очутились бы над глубокой пропастью. Впрочем, чтобы окончательно вас убедить, я спущусь первым.

Красный Кедр бросил в дупло несколько факелов, заранее им приготовленных, закинув за спину ружье и при помощи своего лассо спустился вниз.

Сеттер и брат Амбросио, наклонившись над отверстием, с любопытством ожидали, что будет дальше.

Скваттер высек огонь, зажег один из факелов и поднял его высоко над головой.

Монах мог теперь успокоиться.

Красный Кедр, между тем, вошел в пещеру, воткнул факел в землю так, чтобы он освещал дупло, и возвратился к своим спутникам.

— Ну, — сказал он, — что вы скажете?

— Мы славно устроимся там, — отвечал монах.

С этими словами он спустился в дупло и скрылся в пещере.

Сеттер последовал за нам, но остался в дупле, чтобы помочь своей сестре спуститься.

Молодая девушка, казалось, не сознавала, что происходит вокруг нее. Как всегда послушная и безропотная, она покорно повиновалась отцу, но действовала совершенно машинально.

Когда отец спустил ее в дупло, она так же безвольно последовала за братом в пещеру.

Оставшись один, скваттер тщательно уничтожил малейшие следы, которые могли бы выдать их врагам, и только тоща снова спустился вниз.

Первым делом бандитов было исследовать их новое жилище.

Оно было очень обширно.

Пещера уходила далеко в глубь горы и имела много разветвлений по всем направлениям. В одном из таких разветвлений они обнаружили целое озеро воды.

Единственное, что беспокоило бандитов, это вопрос о съестных припасах, но Красный Кедр успокоил всех, сказав, что за этим дело не станет.

Эллен тотчас же заснула крепким сном на постели из шкур, которую ей поспешил приготовить отец. Бедная девушка так исстрадалась и утомилась, что буквально валилась с ног.

Тщательно обследовав пещеру, трое мужчин уселись вблизи спящей.

Красный Кедр несколько мгновений смотрел на нее с бесконечной грустью. Он слишком любил свою дочь, чтобы не жалеть ее и не думать с болью о том, что еще ожидает ее впереди.

Брат Амбросио, мысль которого не переставала работать в одном направлении, вывел его из задумчивости.

— Ну, compadre, — сказал он, — мы, вероятно, осуждены просидеть здесь довольно долгое время, не так ли?

— Да, до тех пор, пока наши преследователи не уйдут, утомившись бесплодными поисками.

— Это может случиться не так скоро, поэтому я хочу предложить кое-что для большей безопасности.

— Что именно?

— Здесь валяется несколько больших камней, оторвавшихся от свода. По-моему, прежде чем лечь спать, следует завалить ими отверстие, через которое мы вошли.

— К чему это? — рассеянно спросил скваттер.

— В нашем положении лишняя предосторожность не помешает. Индейцы способны спуститься в дупло, если они его заметят.

— Монах прав, отец, — заметил уже полусонный Сеттер. — Подкатить несколько камней не особенно трудно, зато мы будем спокойнее.

— Делайте что хотите, — произнес скваттер, снова обращая свой взор на спящую дочь.

Монах и Сеттер, получив согласие Красного Кедра, принялись за дело, и через полчаса вход в пещеру был так искусно завален, что трудно было предположить о ее существовании.

— Теперь, — сказал брат Амбросио, — мы можем, по крайней мере, спать вполне спокойно.