– Ви, мне нужно тебе что-то сказать, – сообщила Нелл. – Не хочу этого делать, но, думаю, ты должна знать правду.
Они с Видой сидели в рецептурном отделе клиники. Нелл подкатила кресло к сестре, подальше от окошка, где стояли пациенты. По коридору туда-сюда сновала Джанел, лаборантка, и потому Нелл понизила голос.
– Говори скорее, не тяни, – сказала Вида. – У нас еще много дел. Я слушаю.
У Нелл задрожала нижняя губа.
– Ну давай же, детка. Я все выдержу, не бойся.
«Надеюсь, – подумала Нелл. – Очень надеюсь».
– По-моему, Кайл тебе изменяет, Ви.
Вида посмотрела на сестру и, немного помолчав, спросила:
– С кем?
– Не знаю.
– Что ты видела? Или, может, слышала?
– Слышала, как он разговаривает по мобильному.
Вида бросила взгляд на дверь, ведущую в коридор, и придвинулась ближе.
– Когда это было?
– Позавчера. В хирургическом кабинете.
– Продолжай.
– В общем, беседа была довольно интимной. Кайл говорил таким тоном… ну, ты знаешь.
– Нежничал?
– Угу. Было ясно, что у них близкие отношения, с кем бы он там ни болтал. И я…
– Послушай, сестренка, – перебила Вида. – Я тебе верю. Не сомневаюсь, что Кайл трахает кого ни попадя, хотя мне бы, конечно, хотелось, чтобы он этого не делал. Но позволь мне кое-что тебе сказать, рано или поздно ты все равно узнаешь: мужики все такие. Все до единого. Так уж они устроены. Им лишь бы сунуть в какую-нибудь дырку, вот и бегают за каждой юбкой – не важно, женаты они или нет. Это закон природы, как долбаная сила тяжести. Или то, что солнце встает на востоке. Едва они поимеют кого-нибудь, тут же подавай другую телку. Если только ты не нужна им для чего-то важного. И вот поэтому-то я не волнуюсь.
Нелл сидела молча, размышляя над доводами сестры. Она знала – Виду трудно переубедить, но никогда не думала, что сестра готова мириться с изменой, лишь бы удержать любовника. Более того, Нелл надеялась, что Вида заблуждается – не все мужчины одинаковы. Она не хотела говорить сестре о продолжении разговора, но решила, что будет лучше, если та все узнает. Она представила себе, как Вида стоит ночью рядом с домом, ожидая, что черный «ягуар» доктора Остера приедет за ней, словно карета, чтобы доставить в сказочный замок. Только «ягуар» не появится. Он будет далеко, увозя какую-нибудь принцессу, которая пригодна для дворцов богатых и бессовестных больше, чем Вида.
– Дай мне договорить, Ви, – сказала Нелл чуть громче. – Пожалуйста.
Вида успокаивающе погладила сестру по колену:
– Давай, малышка.
– Это был не просто разговор о сексе. Он извинился, а затем добавил, что ему придется потерпеть кое-кого еще чуть-чуть, прежде чем он сможет сбежать со своей собеседницей.
Выражение лица Виды переменилось. Она выглядела как человек, который шел ночью домой, будучи уверенным, что знает дорогу, и вдруг заблудился.
– Продолжай, – произнесла она бесцветным голосом, и Нелл поняла, что стены рухнули.
– Доктор Остер сказал: «Так устал обслуживать эту…»
– Кого? – спросила Вида, ее глаза помертвели и стали похожи на мраморные шарики. – Говори, не стесняйся.
– Эту деревенщину, – прошептала Нелл, и Вида вздрогнула. – А еще он сказал: «Она слишком много знает». Дальше я не расслышала, но потом он добавил: «Тогда она ничего не успеет сделать». Или что-то похожее.
Вида побледнела.
– Думаешь, он говорил обо мне?
Нелл не смогла нанести последний удар и только пожала плечами:
– Кто его знает.
– Я кастрирую этого ублюдка! – прошипела Вида. – Никчемный сукин сын! После всего, что я… ой, не обращай внимания. Так мне и надо, мужикам нельзя верить!
– Зря я тебе сказала, да? – встревоженно спросила Нелл.
– Ты правильно сделала, малышка. Кровь гуще воды и уж точно гуще того, что выходит из мужчины, черт возьми!
Нелл смотрела на сестру, ошеломленную обрушившейся на нее реальностью. Обычно Вида излучала грубоватую энергию, но сейчас она походила на потрепанную жизнью женщину с фотографии времен Великой депрессии. Когда-то Нелл пробовала осторожно предложить старшей сестре кое-какие средства для ухода за внешностью. Например, лосьон для кожи, который сама Нелл наносила на лицо каждый вечер перед сном и еще несколько раз в течение дня. Долгие годы курения сказались на привлекательности Виды – кожа лица загрубела и приобрела желтоватый оттенок, а волосы, когда-то каштановые и блестящие, стали сухими, посеклись и пропахли дымом. Собираясь куда-нибудь вечером, она выглядела почти как белое отребье: чересчур открытые топы на лямках, густые голубые тени, похожие на маску, и черная подводка на нижних веках, модная лет двадцать назад.
Ближе всего Вида была к славе, когда выиграла транслируемый по телевидению конкурс мокрых маек в городе Дестин – обогнала сто пятьдесят других участниц! – но после двух родов и десяти тысяч чизбургеров ее роскошная грудь обвисла, а талия скрылась под толстыми валиками жира. Лишь ее чувство юмора и яркая индивидуальность заставили доктора Остера – а он мог бы выбрать любую из двадцати с лишним медсестер! – смотреть на столь очевидные недостатки сквозь пальцы.
– Что ты собираешься делать? – прошептала Нелл.
В глазах Виды появился безжалостный блеск.
– Не волнуйся, я могу за себя постоять. И всегда могла.
Нелл не решалась высказать все свои опасения, но понимала: раз уж она хочет помочь, придется говорить откровенно.
– Я беспокоюсь за доктора Шилдса.
Вида посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом.
– Он куда лучше, чем Кайл, верно?
Нелл едва заметно кивнула.
– Ты в него влюблена?
Нелл закрыла глаза и кивнула еще раз.
– Господь всемогущий! Ты с ним спала?
Нелл яростно замотала головой.
– Поклянись.
– Честное слово, он ко мне даже не прикасался.
– Ты с ним говорила? Я имею в виду, по секрету? Может, звонила или писала?
– Нет, Ви, клянусь Богом. Он не из таких.
Вида тихонько рассмеялась:
– Все они одинаковы, стоит только встретить подходящую женщину! Но я тебя понимаю.
– Я боюсь, что его посадят в тюрьму.
Вида уткнулась носом в ладони и крепко потерла лицо (Нелл никогда бы не обошлась со своей кожей так грубо). Подняв взгляд на сестру, Вида признала:
– Скажу правду, малышка. Еще пять минут назад так и планировалось. Либо его, либо нас, понимаешь?
Нелл затаила дыхание.
– А теперь… может, либо он, либо Кайл…
Проблеск надежды.
– Как это?
– Еще не знаю, детка, нужно подумать.
Нелл дрожала. Вида взяла ее за руку и произнесла:
– А что ты скажешь, если я заставлю Кайла пойти к Уоррену домой и забрать то, что он туда подложил?
– Обещаешь? – подозрительно спросила Нелл.
– Обещаю.
– Сегодня?
Вида похлопала сестру по коленке:
– Конечно.
– А если доктор Шилдс дома? Или его жена?
– О, Кайл такой ловкач, что все сделает, даже если они оба дома. В подобных вещах он просто мастер, нужно отдать ему должное. Прирожденный жулик.
– Но где это спрятано? И что вообще там такое? Я ничего не знаю.
Выражение лица Виды вновь стало жестким.
– Тебе и не нужно ничего знать. Но я скажу, где это лежит. В комнате-сейфе под лестницей. Слышала о такой?
Нелл покачала головой.
– Вроде убежища из фильма с Джоди Фостер, только не такая шикарная. Там прячутся, когда налетает торнадо или если кто-нибудь вламывается в дом. Выдумка для богатых.
Нелл заметила:
– Помню, при урагане мама запихивала нас в чулан.
– Не она, а я. Мама обычно была слишком пьяна, чтобы переживать из-за какого-то торнадо.
Нелл залилась краской от стыда – и от любви к сестре.
– Ладно, хватит об этом, – сказала Вида. – В общем, Кайл залез к Шилдсам в прошлую субботу, когда они ушли в кино, и кое-что спрятал за банками консервов. Не волнуйся, я сама о нем позабочусь и про твоего дружка не забуду. У него все будет хорошо, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах. И у нас с тобой тоже.
Нелл с трудом выдавила улыбку. На лучшее рассчитывать не приходилось.
Вида наклонилась к ней и крепко обняла; от волос старшей сестры пахло сигаретами «Мальборо-ультралайт».
– Ты такая красивая, – проворковала Вида с материнской гордостью. – У тебя все будет просто замечательно. По-другому и быть не может. – Она чуть отодвинулась и подмигнула Нелл: – Для кого-то из нас это должно кончиться хорошо.
Нелл почувствовала, что сейчас заплачет, но сдержалась.
Вида встала и подошла к окошку, чтобы взять у пациента рецепт, но ее мысли были далеко – она обдумывала следующий шаг. «Доктору Остеру не позавидуешь: Вида страшна в гневе, куда опаснее многих мужчин», – подумала Нелл.
Нелл откатила кресло обратно к компьютеру, но чем дольше она смотрела на монитор, тем тяжелее становилось у нее на душе. События развивались быстро, но все же не так быстро, как хотелось бы. А что, если копы сделают что-нибудь уже сегодня? Например, устроят обыск в доме доктора Шилдса до того, как Остер заберет оттуда улики? От Кайла всего можно ждать, вполне вероятно, что он не сдержит слово, данное Виде. Разве можно ему доверять? Ответ был ясен как день: нет. Нельзя оставлять будущее доктора Шилдса в руках пройдохи-партнера. «Что ж, придется самой заняться этим», – решила она, бросила украдкой взгляд на сестру, открыла электронную почту и стала набирать сообщение.
На высоте две тысячи футов над городом Дэнни сказал ученице, чтобы та развернула «сессну» на восток и взяла курс от реки. Они минут сорок кружили над западной частью города, но Дэнни хотел посмотреть на дом Шилдсов – вдруг рядом с ним по-прежнему припаркованы обе машины? Лорел не ответила на последнюю эсэмэску, и Дэнни это тревожило. Неужели он совершил ошибку?
– Хотите, чтобы я долетела до Сентревилла? – спросила Мэрилин Стоун, окружной адвокат, много лет мечтавшая научиться управлять самолетом.
– Нет, как обычно. Когда будем рядом с Авалоном, сделайте S-образный поворот над плантацией «Белль-Шен», а затем летите обратно к амбару.
Мэрилин кивнула, не отводя глаз от спутникового навигатора, закрепленного на приборной доске клейкой лентой.
– А почему все время Авалон? Вы хотите купить там участок?
– Кто знает! – ответил Дэнни, принужденно засмеявшись.
Дэнни смотрел на холмы и пытался успокоиться. Атенс-Пойнт располагался в необычайно красивом месте, и зеленеющие внизу леса напомнили Дэнни, почему он решил вернуться сюда после военной службы. В отличие от большинства мест, где ему доводилось жить, город имел долгую и красочную историю. Атенс-Пойнт был основан в одна тысяча семьсот пятьдесят третьем году каким-то французским путешественником, который отважился пересечь территорию индейцев натчез, спустившись вниз по Миссисипи. Еще там жило племя чокто, но не прошло и семидесяти лет, как индейцев вытеснили в Оклахому и даже еще дальше. Переселение произошло в духе банкротства Майкла Кэмпбелла из хемингуэевской «Фиесты» – сначала постепенно, а потом сразу. После того как белые и индейцы заключили Договор Ручья Пляшущего Кролика, в этой местности от чокто не осталось ничего, кроме нескольких названий. Округ, например, назывался Лусахатча, или Черная Вода. С высоты великая река казалась красно-коричневой в лучах яркого солнца. Впрочем, у Миссисипи много лиц, и Дэнни видел все, пока рос на ее берегах.
Во время Гражданской войны Атенс-Пойнт, в противоположность Натчезу, расположенному в тридцати милях к северу, упорно сопротивлялся вторжению янки. Город послал три роты сражаться под знаменами генерала Ли в Виргинии, а остальные жители держали оборону до одиннадцатого июля одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года и сдались только после взятия Виксбурга. С тех пор Миссисипи, по словам президента Линкольна, «спокойно несла свои воды в море», однако на юго-западе штата было совсем неспокойно. Повсюду рыскали банды конфедератов-дезертиров, а кавалерийские отряды северян под предводительством полковника Эмбури Осбэнда мародерствовали, растаскивая остатки былых богатств.
Жан Ларю, мелкий плантатор с горячим нравом, владелец плантации «Белль-Шен», из окон собственного дома застрелил шестерых кавалеристов, после чего его самого зарубили саблей, когда он вышел на крыльцо для переговоров. Солдат-северянин ударил его жену, и Ларю не стерпел обиды. Жители города воздвигли ему памятник на центральной площади и до сих пор считают Ларю местным героем. На городских зданиях довоенной постройки заметны следы снарядов, которые выпустили по Атенс-Пойнт в одна тысяча восемьсот шестьдесят третьем году броненосцы адмирала Поттера в ответ на обстрел. Мемориальная доска увековечивает память о семнадцати горожанах, которые погибли в тот день под артиллерийским огнем, а на такой же доске рядом высечены имена шести афроамериканцев, жителей округа Лусахатча, ставших жертвами борьбы за гражданские права.
Предрассудки, столь сильные во времена детства Дэнни, свелись к легкой неприязни между расами, но черные и белые все еще держались подальше друг от друга. Темнокожее население жило в центре города или в северных кварталах, в то время как для состоятельных белых и нескольких богатых негритянских семей построили шикарные новые районы на востоке, в лесах вдоль Двадцать четвертой автострады. Авалон считался самым новым и самым эксклюзивным, созданным по образцу одноименных районов в Галфпорте и Натчезе. Судя по всему, проектировщик намеревался распространить свой утопический замысел по всему штату. Дэнни разглядел внизу причудливые изгибы речушки Ларю-Крик, по которой проходила граница района.
«Здесь», – сказал он сам себе.
Авалон красиво расположился на территории лесного массива, который добрую сотню лет находился в собственности одного старинного рода из Атенс-Пойнт. Массивные кованые ворота встречали потенциальных покупателей, едва они сворачивали с Двадцать четвертой автострады на Корнуолл, широкую улицу, ведущую на запад. Пятнадцать домов уже построили. Самые маленькие участки – шесть с половиной акров. Узнать дом Шилдсов с высоты было довольно легко – излучина Ларю-Крик огибала их владения.
– Я вот думаю, – сказала Мэрилин, – может, после того, как у меня будет лицензия на визуальные полеты, попытаться получить допуск на полеты по приборам?
Дэнни усмехнулся:
– А вы не останавливаетесь на достигнутом, да?
Мэрилин улыбнулась в ответ.
– Я судебный адвокат. Наверное, это у меня в крови.
Дэнни понимал, что Мэрилин ждет продолжения шутливой беседы, но его мысли были на земле. Внизу слева он увидел дом Шилдсов.
– Опуститесь на высоту пятьсот футов. Кажется, я заметил стадо оленей.
Мэрилин четко выполнила указания, и «сессна» мягко снизилась.
– Отлично. Держитесь от домов подальше.
Ему хотелось, чтобы Лорел услышала звук самолетного мотора, но если у Уоррена есть малейшее подозрение, что Дэнни – любовник его жены, неразумно привлекать внимание к «сессне». Уоррен так часто летал на этом самолете, что узнал бы его с первого взгляда.
– Тут на днях в хозяйственном магазине жаловался один тип, – добавил Дэнни. – Спрашивал, не собираемся ли мы бомбить этот район.
Мэрилин рассмеялась и увела самолет на четверть мили к югу.
Дэнни увидел машину Лорел, припаркованную за Уорреновским «вольво», и почувствовал, как что-то сжалось внутри. Черт возьми, что там происходит? «Может, занимаются примирительным сексом?» – подумал он, почти желая, чтобы это оказалось правдой. Любой другой сценарий предполагал худшее.
– Видите оленей? – спросила Мэрилин.
– Что?
– Оленей-самцов.
– Нет. Только самок – бросились к лесу.
– Я начинаю поворот?
– Давайте, – разрешил Дэнни и закрыл глаза, пытаясь рассуждать логически, но мешали нервы. Или чувства?
– S-поворот над «Белль-Шен»? – уточнила Мэрилин.
– Не нужно, – сказал Дэнни, посмотрев на часы. – Возвращаемся в аэропорт. У меня назначена встреча, как бы не опоздать.
– Отлично, – отозвалась Мэрилин, наблюдая за ним краешком глаза. – А у меня сегодня снятие показаний. Намечается серьезное дело.
– Жаль того бедолагу-юриста, которому доведется выступать против вас.
Она рассмеялась:
– Вы даже не знаете, хороший ли я адвокат!
Дэнни поцокал языком.
– Знаю-знаю.
– Откуда?
Он потер переносицу.
– Я неплохо разбираюсь в людях.
Мэрилин шутливо пихнула его локтем и слегка покраснела.
– Не сомневаюсь, – заметила она. Видно было: ей хочется сказать что-то еще.
Она развернула самолет на сто восемьдесят градусов, и Дэнни с трудом подавил желание оглянуться на Авалон.
– Что с вами? – озабоченно спросила Мэрилин.
– Все в порядке.
– Похоже, вас что-то тревожит. Раньше я такого не замечала.
«Вот потому-то вы хороший адвокат», – подумал Дэнни.
– Ничего страшного, просто немного болит голова.
– Ну, как хотите… Если потребуется моя помощь – обращайтесь в любое время.
Дэнни решил было обратить все в шутку, но чем дольше размышлял над сложившейся ситуацией, тем тяжелее становилось на душе. «Сессна» направилась к Миссисипи, к излучине реки между тюрьмой «Ангола» и островом Ла-Салль.
– Мэрилин, вы знакомы с семейным правом?
Она вздохнула:
– Так и знала, что вы это спросите. Да, прекрасно знакома. До того как перейти к делам, связанным с нефтяным бизнесом, я занималась бракоразводными процессами.
Несколько мгновений Дэнни молчал, потирая лоб. Он уже беседовал с парочкой адвокатов, но, похоже, ни один из них не уловил суть проблемы с обучением Майкла. Втайне надеясь, что Мэрилин не из таких, он сказал:
– Я хотел бы спросить об опеке над ребенком.
Она взглянула ему в глаза и серьезно кивнула.
– Положение довольно сложное, – добавил он.
Мэрилин ободряюще улыбнулась:
– Именно поэтому вам нужен профессионал. Давайте, майор, выкладывайте.
Лорел была вне себя от страха. Почти час «Волшебство Мерлина» методично пытается подобрать пароль к ее почтовому ящику, значит, рано или поздно безмозглый цифровой таран сумеет пробить защиту. Быстрая и эффективная стратегия перебора всех возможных вариантов гарантирует успех, лишь бы хватило времени. Лорел не слишком хорошо знала теорию вероятности, чтобы прикинуть, за сколько часов программа-взломщик определит пароль, но скорее всего пятнадцати-двадцати минут до возвращения Гранта и Бет будет недостаточно. Ничто не помешает Уоррену продержать ее и детей взаперти всю ночь, а под утро программа преподнесет ему все секреты жены как на блюдечке.
Вскоре после того, как Уоррен установил на ноутбук парольный взломщик, Лорел услышала слабое жужжание самолетного мотора, доносящееся откуда-то с юга. К сожалению, встать и посмотреть было невозможно – Уоррен снова стянул ее щиколотки и голени скотчем; наверное, для того, чтобы сосредоточиться на поиске пароля без помех. Лорел не хотела тешить себя надеждой, что это самолет Дэнни, но в глубине души все-таки надеялась. Кто же еще сумеет ей помочь?
«Только ты сама, – шепнул ей внутренний голос. – Не жди, пока тебя спасут». И Лорел не стала ждать. Немного поразмыслив, она придумала способ освободиться от скотча. Пока Уоррен не смотрел в ее сторону, она повернула обручальное кольцо со сверкающим бриллиантом в два карата – Уоррен купил его три года назад взамен выпавшего камня – и попробовала перепилить клейкую ленту. Острые грани бриллианта легко резали скотч, особенно если натянуть его потуже. Но как быть с Уорреном? Ему видно каждое ее движение. Лорел пожаловалась, что у нее зудит кожа от намокшего скотча и начала чесаться. Когда Уоррен отворачивался к монитору компьютера, она старательно пилила ленту, обматывающую ноги. Другого способа избавиться от пут не было, и Лорел придерживала камень большим пальцем, опасаясь, что бриллиант выскочит из оправы, если надавить слишком сильно: белое золото – мягкий металл.
Через некоторое время Уоррен забарабанил по клавиатуре и с минуту печатал. Сначала Лорел испугалась, но поняла, что пароль еще не найден, и решила, что муж скорее всего пишет кому-то или отвечает на письмо. Пока он был занят, она старательно перепиливала скотч. Возникла другая проблема: если удастся освободить ноги, руки останутся связанными. С запястьями, стянутыми клейкой лентой, будет трудно, а то и невозможно взять вазу и ударить Уоррена по голове. А если она все-таки собьет его с ног, нужно достать ключи, добежать до машины и уехать. Уоррен не станет спокойно лежать на полу все это время.
Она делала вид, что чешет щиколотки, когда Уоррен встал и уставился на нее с таким видом, словно хотел загипнотизировать.
– Зачем ты побежала в комнату-сейф?
– Хотела там спрятаться, чего тут непонятного?
– Только поэтому?
– Можешь назвать еще хоть одну причину?
Уоррен поднял правую руку и погрозил Лорел пальцем, совсем как рассерженный учитель в школе.
– А вот сейчас мы и выясним.
Он засунул револьвер за пояс и вышел из гостиной в кухню.
Лорел согнулась чуть ли не вдвое и начала яростно царапать скотч бриллиантом. Спустя несколько секунд Уоррен вышел из кухни с ножом в руках и подошел к дивану. Опустившись на колени, он перерезал ленту сперва на голенях Лорел, затем – на щиколотках. Лорел испугалась, что муж заметит следы ее усилий, но тот слишком торопился. Одним рывком он поднял ее на ноги и повел в прихожую.
– С кем ты сейчас общался он-лайн? – спросила Лорел.
– С чего ты взяла?
– Ты что-то печатал и читал. Думаю, письма или мгновенные сообщения. А еще раньше ты сказал, что кто-то посоветовал тебе искать письмо. Тебе велели заглянуть в убежище, да?
– Какая проницательность!
– А я говорила, что в доме еще что-то спрятано. Кто-то всерьез пытается запудрить тебе мозги, Уоррен.
– Вот когда найдем, тогда и узнаем, не так ли?
«Он прав, – встревоженно подумала Лорел. – Одному Богу известно, что там спрятано. Только бы это было что-нибудь, поддающееся объяснению».
Уоррен открыл шкаф, в котором был скрыт вход в комнату-сейф, велел Лорел повернуться спиной и набрал новый код на панели защиты от детей – она открывала дверь, если основной замок не был заперт изнутри. Когда Уоррен шагнул в комнату из металла, в душе Лорел затеплилась надежда. Можно попытаться зайти в убежище, вытолкнуть Уоррена наружу и закрыть дверь. Оставаясь снаружи, он все еще будет представлять собой угрозу для Гранта и Бет, но в комнате-сейфе есть телефон, и Лорел сможет позвонить Диане и сказать, чтобы та не привозила детей.
Лорел осторожно шагнула назад, инстинктивно понимая, что это поможет ей попасть в убежище. Уоррен наверняка испугается, что она рванет к передней двери. Словно подслушав ее мысли, он произнес:
– Не уходи далеко. Иди сюда и встань в дверях.
Лорел неохотно шагнула вперед. Воздух в убежище застоялся и отдавал плесенью. Уоррен стаскивал банки консервов с полок, хватая обтянутые целлофаном упаковки тушеных бобов и складывая на пол. Затем пришла очередь бутылок с водой. Лорел подумала, что можно было бы рискнуть жизнью и попытаться вытолкнуть Уоррена, но он как минимум на шестьдесят фунтов тяжелее, и эти шестьдесят фунтов – сплошные мускулы. К тому же руки у нее связаны, а Уоррен занят стеллажами у дальней стены. Как бы подобраться сзади и выпихнуть его из убежища?
Удобный случай не замедлил представиться.
В шаге от нее, там, где армированная стена соприкасалась со стальной дверью, на уровне плеча торчал острый кусок металла длиной примерно в полдюйма. Он походил на лезвие старомодной бритвы, и Лорел тут же его опробовала. Пока Уоррен, чертыхаясь, укладывал упаковку из шести бутылок воды «Дасани» на груду банок позади себя, Лорел подняла руки и полоснула стянутыми скотчем запястьями по металлу. Уоррен замер, услышав подозрительный треск – словно расстегивают застежку-липучку «велкро», – но когда он обернулся, Лорел сделала вид, что руки у нее связаны.
Уоррен опустился на колени перед глубокими полками и вдруг удивленно хмыкнул. Лорел схватила тяжелую банку консервированных бобов и отвела назад руку, прицеливаясь в голову мужа. Безопаснее не подходить к нему, а попытаться попасть прямо отсюда; правда, если промахнешься, Уоррен наверняка выстрелит рефлекторно. В этот миг Уоррен недовольно заворчал, пытаясь вытащить что-то с нижней полки. Белая картонная коробка – депозитный бокс.
Лорел ринулась вперед и изо всех сил опустила банку на голову мужа, целясь в основание черепа. Когда дети в опасности, полумерами не обойтись. Наверное, Уоррен услышал ее шаги и успел увернуться. Вместо того чтобы уложить его на месте, банка задела шею и челюсть.
Оглушенный, Уоррен рухнул на стеллажи.
Лорел занесла банку, чтобы ударить его еще раз, но он лежал слишком неудобно – не дотянуться. Она бросилась к револьверу, торчащему за поясом мужа, и тут взгляд Уоррена стал осмысленным. Лорел замерла – еще немного, и Уоррен ее схватит – и опрометью кинулась к двери.
В крошечной комнатке выстрел револьвера прогрохотал как пушечный.
– СТОЙ! Я КОМУ СКАЗАЛ! – завопил Уоррен.
До свободы было рукой подать, и Лорел не стала сбавлять ход. Уоррен выстрелил еще раз. В стене коридора появилась дыра. Паника, которая гнала Лорел вперед, отхлынула. Она обернулась и увидела, как Уоррен с револьвером в руке выползает из комнаты-сейфа. Лорел метнулась вправо, уходя с линии огня, и побежала к входной двери.
Дверь была заперта, но в замке торчал ключ. Лорел только повернула его, как снаружи раздался гудок автомобиля: два коротких сигнала. Диана Риверз притормозила в конце подъездной аллеи – привезла детей. Замок щелкнул, открываясь, но тут на дверь упала тень. Тень Уоррена.
Лорел схватилась за ручку.
– Откроешь дверь – и я тебя убью, – произнес Уоррен. – Грант и Бет все увидят.
Она сжала медную ручку, страстно желая открыть дверь. «Он не застрелит меня на глазах детей, – пришло ей в голову. – Тогда ему придется провести остаток жизни в тюрьме, и никто не придет его навестить. Даже мать…»
– А потом застрелюсь сам, – тихо добавил муж.
Лорел замерла, перед ее мысленным взором пронеслись тысячи образов, навеянных сводками новостей:
«Убийство и самоубийство! Отчаявшийся отец заперся дома и убил всю семью! Зарезал жену, задушил детей! Зять направил самолет с детьми на дом тещи!»
Лорел отпустила ручку. Уоррен сгреб жену за шею и оттащил от двери.