Заложники страха

Глава 19

Дэнни сорвал с головы наушники и отпихнул стул.

– Что за чушь он нес о Боге? – поинтересовался от двери Рэй Брин. – Вы слышали? Похоже, он атеистом заделался, или еще кем.

Шериф Эллис покачал головой:

– Просто доктор Шилдс сомневается в своей вере. Смерть – самое суровое испытание духа, Рэй. Я видел многих набожных людей, которых рак заставил усомниться в Господе. Особенно если болезнь поражает детей. Нет, по правде говоря, мне жаль человека.

– Замечательно, я рад за вас, – произнес Биглер с сарказмом. – Вот только решение так и не найдено. Вы заметили, что нам по-прежнему ничего не известно о Кайле Остере?

Эллис кивнул.

– Думаю, доктор Остер мертв. А ты как считаешь, Дэнни?

– Согласен.

– Ну так чего мы ждем? – возмутился Рэй. – Шилдс не выпустит из дома девочку и уж точно не отпустит жену. Их надо освободить – другого выбора у нас нет.

– Хорошо бы знать, что происходит внутри дома, – напомнил шериф.

– Рэнди установил у окон микрофоны направленного действия, – сообщил Трейс, – но много помех, голоса плохо слышны. Пока майор Дэнни разговаривал с Шилдсом, Рэнди прислал мне эсэмэску. Похоже, доктор у себя в кабинете. Жена и дочь молчат, их вообще не слышно. Тепловизионные приборы привезли, но пока не настроили.

– Нам вполне хватит звука, – заметил Рэй. – Определим, где находится Шилдс, – и вперед.

Шериф Эллис не торопился отдать приказ.

– А что еще можно сделать?! – с жаром воскликнул Рэй. – Этот человек уже в аду. Вы же слышали!

– Он до смерти напуган, – тихо произнес Карл Симс. – Вот что я слышал.

Все обернулись и посмотрели на снайпера.

– Мы должны в первую очередь думать о миссис Шилдс и ее дочери, – сказал Дэнни, загоняя подальше собственные мотивы. – Видит Бог, доктору Шилдсу сейчас очень плохо, но он представляет серьезную угрозу для своей семьи. Я бы сказал, смертельную угрозу. Невозможно предугадать, как он себя поведет, когда узнает, с кем встречается его жена.

– Убьет ее, – сказал Рэй. – И того парня, у которого хватило мозгов с ней связаться. Обоих. Или любого, кого достанет. Без вопросов.

– Верно, черт подери, – отозвался Трейс. – Я бы так и сделал.

– Может быть, – согласился шериф Эллис. – Пусть выведут сюда сигнал от микрофонов.

– Я его слышу, – сообщил Трейс.

– Так сделай погромче! – рявкнул Эллис. – Сколько можно ждать!

– Мы должны быть готовы начать штурм в любую минуту, шериф. Ваши люди уже заняли свои места? – поинтересовался Биглер.

– Мы? – переспросил шериф. – Что еще за «мы»? В этой своре нет вашей собаки, Биглер.

– Нравится вам или нет, но я участвую в операции.

– Мои люди на местах, – вмешался Рэй. – Взрывчатка у окон заложена. Сонни Велдон ждет команды.

– Хорошо, – одобрил шериф.

– Какова вероятность того, что заложников ранит стеклом? – спросил Дэнни.

Рэй пожал плечами.

– Вокруг каждого стекла узенькая дорожка взрывчатки. Мы собираемся как бы вырезать стекла, чтобы они рухнули вниз, не разлетаясь. Если очень не повезет, в кого-нибудь попадут маленькие осколки, но маловероятно.

«Осколки летят со скоростью двенадцать с половиной тысяч футов в секунду», – подумал Дэнни, решив написать Лорел, чтобы она держалась подальше от окон и по возможности закрыла Бет своим телом. Вдруг он осознал, что люди в командном пункте выжидающе смотрят не на шерифа, а на него. Даже Эллис, похоже, ждал от Дэнни каких-то последних указаний. Должно быть, они приняли план, предложенный им раньше, подумал Дэнни, независимо от того, озвучили согласие или нет.

– Давайте разместим один тепловизионный прибор перед домом, а другой – сзади, – сказал Дэнни. – Прибор сзади установите рядом с Карлом. Оператор будет действовать как наводчик. Карл привык так работать. Поставьте там пожарного, который прочитал инструкцию. Он поймет, что искать. – Дэнни обвел взглядом вспотевших полицейских, вгляделся в лицо снайпера. – А ты как считаешь, Карл?

– Наверное, это лучшее, что можно сделать. В армии у меня был тепловизионный прицел, но прибора будет достаточно, чтобы определить местонахождение цели.

– Будем надеяться. После того как Карл точно определит, где находится Шилдс, – ключевое слово «точно»! – я подниму вертолет над задним двором и включу прожектор. Шилдс подойдет к окну… – Дэнни посмотрел на Рэя Брина, – вы вышибете стекла, и Карл выстрелит.

Дэнни обеспокоенно взглянул на шерифа, мол, не присвоил ли его полномочия, но Эллис только согласно кивал. В подобных ситуациях естественная иерархия брала верх.

Трейс Брин поднял руку, призывая к молчанию.

– Тихо! Я поймал сигнал! Не совсем четкий, но потерпите немного. Через пару минут сможете разобрать слова.

– Подожди-ка! – сказал Рэй. – Думаю, нашему стрелку пора отправиться на место.

– Помощник шерифа Симс, – обратился Эллис к Карлу, – займите снайперскую позицию!

Сначала Дэнни удивился, что Эллис позволил Карлу так долго оставаться на командном пункте. Но, немного подумав, понял. Карл Симс был Смертью. Здесь, в трейлере, смерть сдерживалась. Но стоит Карлу засесть на позицию за деревом на заднем дворе – получив разрешение стрелять! – и Уоррена Шилдса можно считать мертвым. У Дэнни внутри все сжалось от неизбежности того, что должно было случиться.

«Он все равно почти умер», – сказал себе Дэнни.

Карл замешкался в дверях и посмотрел на Дэнни, ожидая последнего, молчаливого, приказа. Дэнни закрыл глаза и едва заметно кивнул, зная, что этот кивок равен жесту древнеримского императора, опускающего большой палец вниз.

Пока Карл беззвучно пробирался к позиции, Лорел, как шелудивая дворняга, чесала лодыжки, отчаянно зудящие под скотчем. Душа ее не находила себе места, но тело причиняло еще бо́льшие страдания. Красные рубцы вздулись там, где клейкая лента впилась в кожу, и Лорел уже расцарапала их до крови. Получив секундное облегчение, она сразу же возвращалась в мыслях к Уоррену. За последние десять минут она заглянула в его сердце глубже, чем за все годы брака. Безысходность, о которой он рассказал Дэнни, потрясла Лорел так сильно, что теперь надежда казалась причудливой мечтой, оставшейся в смутных воспоминаниях детства. Чувство вины охватило Лорел, но упиваться им было бессмысленно. Нужно было действовать.

– Уоррен! – позвала она. – Можно с тобой поговорить?

– О чем? – донесся из-за монитора бесплотный голос. – О моей опухоли?

– Не только.

– Говори.

– Ты не мог бы подойти ко мне?

– Я все прекрасно слышу и отсюда.

«Будет труднее, если я не смогу смотреть ему в глаза», – подумала Лорел.

– Думаю, ты знаешь, что я хочу спросить. Почему ты сразу не сказал о диагнозе?

– Не было смысла.

– Не было смысла?

– Это бы все осложнило.

– Почему ты так считаешь?

Он вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– За годы практики я столько раз это видел! Люди заболевают раком, и их жизнь меняется. Иногда все не так трагично… Рак щитовидной железы или яичка, некоторые виды лимфом диагностируются на ранней стадии и поддаются лечению. Но если действительно что-то страшное, неизлечимое – люди никогда не будут относиться к тебе по-прежнему. Это почти врожденная реакция или приобретенная в ходе эволюции. Все избегают тебя, словно ты отмечен смертью. Даже если хирурги уверяют, что удалили опухоль полностью, люди думают: «Он обречен – рак может вернуться в любой день».

– Думаю, что сейчас все по-другому.

Уоррен выглянул из-за монитора и посмотрел на Лорел с таким искренним удивлением, что ее бросило в дрожь.

– У тебя, наверное, большой опыт общения с больными раком, да?

– Я понимаю, что ты видел больше, чем я…

– Лорел, у меня мог бы быть рак поджелудочной железы – это бы ничего не изменило. Хуже всего то, что окружающие начинают обращаться с тобой, точно ты уже умер. Если ты продавец, покупатели чувствуют себя неловко. Начальник улыбается, но подыскивает тебе замену. Люди говорят, что поддерживают тебя, но это ложь. Помнишь актера, который играл в детективном сериале «Спенсер»? Роберта Уриха? Лет десять назад у него нашли синовиальную саркому. Он публично объявил о своей болезни, сказав, что намерен ее победить. И что же сделало телевидение? Закрыло сериал. Роберт прожил еще пять лет. Если ты врач, то дела обстоят еще хуже. Пациенты боятся тебя как чумы. Никто не хочет, чтобы ему напоминали о том, что он смертен. Они смотрят на парня, подобного мне: нет еще сорока, в прекрасной физической форме и… умирает от рака? Пациенты не желают это видеть. Не хотят верить, что с ними может произойти то же самое. Я их не виню. Я сам не хотел. Однако пришлось. Но я не позволю, чтобы в последние месяцы моей жизни со мной обращались как с покойником.

Лорел попыталась поставить себя на его место, понять, что он чувствует, зная о неизбежности скорой утраты всего, включая детей. Уоррен прав: это невозможно.

– Хорошо, ты скрывал свой диагноз от пациентов. Или от Кайла. Но почему ты не признался мне? Только мне? Ты же знаешь, я бы никому не сказала. Я бы помогала тебе во всем, что бы тебе ни понадобилось. Например, ездить на лечение…

Его голова снова исчезла за монитором.

– Я думал об этом. Но что бы ты могла сделать? Только бы жалела меня и беспокоилась о будущем. Первого бы я не вынес и потому решил посвятить каждую отпущенную мне минуту, чтобы не произошло второго. Видишь? Не было смысла.

Лорел хотелось исхлестать себя плетью до крови.

Внезапно Уоррен поднялся и вышел из-за стола. Он остановился в проеме между кабинетом и гостиной. Лорел редко видела мужа небритым; темная щетина придавала ему по-настоящему отчаявшийся вид. Уоррен выглядел отдаленным подобием себя самого, каким-то троюродным братом, с которым она когда-то встретилась и с тех пор успела забыть.

– Брак проходит через все круги ада, если один из партнеров умирает, – сказал он. – Люди бросают друг друга, если кто-то из них заболел. Разводятся. У них появляются сексуальные проблемы – не те, о которых ты подумала. Иногда больной супруг хочет секса, а другому даже мысль об этом противна. Он не может вступать в интимные отношения с полумертвецом, который когда-то был желанным возлюбленным. Мы все испытываем сильное отвращение к смерти и болезням. Я хотел, чтобы ты не думала об этом, по крайней мере пока есть возможность. Хотел сделать все, что от меня зависит.

Уоррен сжал кулаки.

– Как?

Он смотрел немигающим взглядом.

– Подумай.

Лорел растерялась. Она еще не поняла логических правил мира, где смерть безжалостна и неотвратима.

– Не знаю.

– Ты спрашивала, зачем мне оружие.

У нее засосало под ложечкой.

– О Господи! Уоррен, ты бы не сделал этого!

– Думаешь, я хотел остаться в памяти сына безволосым скелетом, который испражняется под себя и не способен самостоятельно поднести ко рту ложку? Оболочкой человека, лишенной речи и памяти? Нет, спасибо.

– Не говори так, пожалуйста.

– А что? Хочешь сделать вид, что все кончилось бы по-другому?

– Не могу поверить, что тебе пришлось справляться с этим в одиночку.

– Лорел, любой человек остается наедине с болезнью. Иногда рядом люди, только и всего. Никто не может по-настоящему помочь.

– Ты ошибаешься, – возразила она, надеясь, что ее убежденность не слишком наивна. – Ты должен разрешить кому-то тебе помочь. Должен хотеть, чтобы тебе помогли.

На лице Уоррена появилось выражение почти мальчишеской робости.

– Ну… я не так устроен.

– Знаю. Может, пора меняться? Хоть чуточку?

– Не могу. Я должен разобраться с этим сам.

– Как сейчас? Посмотри на меня, Уоррен. Это безумие.

– Нет. Я просто не предвидел твоего предательства. А ведь должен был. Но я был занят. Разве не смешно? Я тратил последние месяцы жизни на то, чтобы обеспечить женщину, которая давно меня разлюбила.

– Это неправда.

Он снова посмотрел на нее взглядом человека, лишенного всех иллюзий.

– Неужели?

– Я всегда тебя любила, Уоррен. Мне хотелось, чтобы ты раскрылся, позволил любить себя, а ты не мог. Это не твоя вина… Думаю, отец хотел сделать из тебя крутого парня и так хорошо потрудился, что ты просто не умеешь быть мягким и беззащитным. А когда заковываешь себя в такую кольчугу, любовь не может проникнуть внутрь.

– Или выйти наружу. Так?

Она печально кивнула.

– И что теперь?

Лорел опустила голову, пытаясь подобрать нужные слова, объяснить, что она чувствует.

– Не знаю. Нам нужно объединиться и вместе противостоять твоей болезни.

Он рассмеялся:

– А ты все не сдаешься, да? Никак не перестанешь притворяться, что мир на самом деле не такой, какой он есть?

– Пока живешь, надо надеяться. Банально, не спорю, но я в это верю. И, видит Бог, ты настоящий боец.

Уоррен провел ребром ладони, как ножом, по горлу.

– Было бы чудом победить рак, Лорел. На земле есть люди, которые заслуживают чудес гораздо больше, чем я. Да и чем бы все закончилось? Ты любишь другого.

Не в силах больше лгать, она посмотрела ему в глаза.

– Я не знаю. Чувствую, будто мир перевернулся. Я ведь не подозревала, что происходит.

– Значит, теперь, когда ты знаешь, что я умираю, ты меня снова любишь?

Что она могла ответить?

Уоррен наклонил голову, словно прислушиваясь к тихим, еле различимым звукам.

– Слишком поздно. Сейчас я это понимаю. Вначале еще есть какие-то возможности, но потом исчезают и они. Если ты не успел ничего предпринять, пока дверь открыта, она может захлопнуться навсегда. Такова жизнь. Если о чем-то мечтаешь в молодости, лучше действовать сразу, иначе все шансы будут потеряны. В тридцать пять уже не установить мировой рекорд в спринте, не стать рок-звездой или профессиональным бейсболистом в сорок пять.

– Мы говорим не о детских мечтах! – взорвалась Лорел, неожиданно рассердившись. – Мы говорим о браке! О двух замечательных детях!

– Правильно. Мы говорим о семье. О доверии, помнишь?

Она с надеждой посмотрела на мужа, но на лице Уоррена застыла маска безжалостного осуждения.

– Нельзя вновь ступить в священный круг после того, как ты покинула его, чтобы прелюбодействовать с другим мужчиной, – произнес он, подняв руку и указывая на Лорел, словно судья-пуританин. – Ты принесла его семя в наш дом. В дом, который я построил, чтобы защитить тебя и детей. Ты принесла этого мужчину внутри своего тела. И получала от этого удовольствие! Признайся!

– Нет.

Уоррен шагнул к дивану и сунул руку в карман.

– Не лги. Мы покончили с обманом. Просто скажи правду.

– Я ничего не делала.

– Он надевал презерватив?

– Я тебе не изменяла!

– Врунья! – Еще один шаг к дивану. – Меня от тебя тошнит!

Она посмотрела мимо него, на спящую Бет, ища силы, чтобы продолжать лгать. Лгать во спасение.

– Я никогда не предавала тебя, Уоррен. У меня была куча возможностей, но я тебе не изменяла.

Он высоко поднял руку, словно замахиваясь.

– Лгунья! Шлюха!

Лорел закрыла глаза, ожидая удара.

– Вставай! – проревел Уоррен.

– Я не могу. У меня связаны ноги.

– Вставай, черт подери! Поднимай свою…

– Мама? Что случилось?

Тоненький голосок Бет заставил Уоррена замолчать – так выбежавший на дорогу малыш останавливает грузовик. Девочка стояла в арке между кабинетом и гостиной, прижимая к груди ручонки. Уоррен обернулся, посмотрел на Бет диким взглядом, и та захныкала. Лорел попыталась встать, но муж толкнул ее обратно на диван и закричал как безумный.

– Он ее убьет, – сказал Дэнни, наскоро проверяя приборную доску вертолета. – Больше ждать нельзя.

– Черт! – отозвался шериф Эллис с левого сиденья. – Скорее взлетай, Дэнни!

– Пока не могу!

В панике Дэнни ждал, пока винты раскрутятся до нужной скорости. Из-за грозовых облаков почти стемнело. Можно сказать, наступила ночь.

– Черный Семь, Черный Семь, говорит Черный Вожак, – произнес Эллис, вызывая Рэя Брина. – Мы поднимемся в воздух через несколько секунд. Как только зависнем над задним двором, я дам вам сигнал: троекратно повторенная команда «Вперед!». Команда «Отмена!» – приказ остановиться, но его вы вряд ли услышите. Как понял?

– Черный Семь, вас понял.

– Черный Алмаз, вы уже на позиции?

– Да, – ответил Карл Симс. – Я поймал наиболее вероятную цель, судя по изображению с тепловизионной камеры.

– Вы готовы стрелять?

– Да, сэр. Как только выбьют окна, я прицелюсь и выстрелю по вашему приказу.

«В его голосе нет ни тени сомнения», – подумал Дэнни. Смерть распростерла крылья над домом Шилдсов.

– Я приказываю прямо сейчас, – сказал шериф. – Как только стекло упадет, можете стрелять.

– Вас понял, – отозвался Карл.

– Отлично. Отрапортуйте по очереди о занятых позициях.

Радио защелкало.

– Черный Один, прием. На месте.

– Два. На месте.

– Три. На месте.

– Черный Четыре. На месте.

Перекличка шла до пятнадцати. Винты вертолета вращались в полную силу, готовые поднять машину в воздух. Дэнни потянул рукоять управления, поднял вертолет в воздух, прибавил тягу. Вертолет взмыл в ночное небо над Авалоном.

Дэнни отлетел от дома, зная, что рев моторов привлек внимание Уоррена. «Сделай педальный разворот, зависни над задним двором и включи прожектор. Шилдс подумает, что шериф хочет заглянуть в гостиную через верхнюю секцию, которая не закрыта жалюзи. Возможно, он отодвинет жалюзи и выглянет наружу, чтобы посмотреть на вертолет… Секундой позже он умрет».

С этой мыслью что-то изменилось в восприятии Дэнни, но у него не было времени разбираться, что именно. Он развернул вертолет, пролетая над домом на высоте семьдесят футов. Дэнни представил себе, как Карл Симс разглядывает окна в прицел винтовки, ожидая, что яркая клякса на жидкокристаллическом экране рядом с ним превратится в живого человека. В этот миг Уоррен Шилдс перестанет быть врачом родителей Карла, а будет излучающей тепло мишенью, с центром массы, головой и четырьмя конечностями. Пуля Симса вылетит, как грузовой состав, сжатый до четвертьдюймового конуса из свинца, покрытого медью…

– Спускайся ниже! – прокричал шериф Эллис. – Включай!

Дэнни включил прожектор в три миллиона ватт, установленный под носом вертолета, и направил на второй этаж дома, подальше от окон первого этажа, чтобы не мешать тепловизорам. Он нажимал на рычаг продольно-поперечного управления, пока машина не зависла посередине заднего двора, в сорока футах от земли. Дэнни послал Лорел эсэмэску с предупреждением держаться подальше от окон и молил Бога, чтобы она успела ее прочесть.

– Черная Команда, готовьтесь к штурму по моему приказу, – предупредил Эллис.

Дэнни заметил желваки на скулах и напрягшиеся на руках мышцы шерифа и понял, как волнуется Эллис. Он напоминал парашютиста перед первым прыжком…

– Черный Вожак, говорит Черный Алмаз! – внезапно закричал Карл Симс. – У нас проблема! Повторяю, проблема на моей позиции!

– Черный Вожак слушает, что случилось?

– Ребенок на крыше дома!

Эллис посмотрел на Дэнни, явно не веря своим ушам.

– Что? Повтори!

– Ребенок. На задней крыше дома с южной стороны.

Дэнни бросил взгляд на крышу, подумав, что, может, Лорел вытащила туда Бет, пока он разговаривал с Уорреном. Однако там никого не было.

– Маленькая девочка? – спросил шериф Эллис.

– Никак нет. Ребенок мужского пола, лет десяти. Он пытается проникнуть в дом через слуховое окно!

– Это Грант! – воскликнул Дэнни, разглядев маленькую фигурку. Он направил прожектор в ту сторону. – Вот он, видите?

Шустрая фигурка с обезьяньей ловкостью пролезла в окно и захлопнула его за собой.

– Проклятие! – выругался шериф. – Где, черт подери, Сандра Саутер?

– Какая теперь разница? – заметил Дэнни. – Что делать?

В рации затрещал голос Рэя Брина:

– Давайте начнем штурм, пока мальчишка не спустился вниз. Прямо сейчас!

Губы шерифа дрогнули, но он ничего не сказал. Дэнни не был уверен, что поступает правильно, но знал одно: на футбольном поле не учат, как справляться с подобными ситуациями. Эллис сейчас не в своей лиге.

– Что показывает тепловизионная камера? – спросил наконец шериф.

– Мы потеряли ребенка, но моя цель видна хорошо, – ответил Карл. – Может, даже слегка приблизилась к окну кабинета. Точно сказать не могу.

– Ну, давайте же! – гаркнул Рэй. – Это наш шанс!

Эллис склонил голову в призрачном свете кабинных огней. «Он молится, – понял Дэнни. – О Господи…»

– Нет! – воскликнул Симс. – Цель уходит вбок! В сторону кухни!

Эллис резко поднял голову и неуверенно покосился на дом.

– Отмена, – подсказал Дэнни тихо.

Эллис закричал, словно его устами говорил Дэнни:

– Отмена! Отмена! Это Черный Вожак! Отмена!

– Ну, давай же, Билли Рэй! – умоляюще произнес Рэй Брин.

– Отмена, – твердым голосом повторил Эллис. – Все остаются на своих местах. Трейс, можешь перенаправить сигнал от микрофонов направленного действия к вертолету?

– Думаю, да.

– Цель потеряна, – сообщил Карл. – Тепловизионные приборы ничего не показывают. Полагаю, он на кухне.

– Это Черный Три, у тепловизионной видеокамеры перед домом, – вклинился незнакомый голос. – В районе кухни что-то движется.

– Это Шилдс.

Крик Рэя Брина сотряс динамики переговорного устройства.

– Обойдемся без Карла! Давайте штурмовать обычным способом!

Дэнни охватила паника, но Эллис только покачал головой и произнес:

– Успокойся, Рэй. Майор, приземлись у командного пункта.

– Вы уверены? – не отставал Рэй.

– Черт подери! – рявкнул шериф. – Я дал тебе приказ! Не надо, повторяю, не надо взрывать окна! Как понял?

Из рации донеслись два щелчка. Рэй Брин так рассердился из-за отмененного штурма, что не мог говорить.

Дэнни развернул вертолет над домом и направился на посадку к рощице, где прятался командный пункт. У шерифа тряслись руки. Увидев, что за ним наблюдают, Эллис быстро потер ладони, словно хотел согреться. Макдэвит не считал шерифа трусом из-за того, что тот не сдержал волнения. Дэнни знал, что его руки тоже бы дрожали, убери он их с рычагов управления.