Замки в тумане

Глава 3

Тысячи позолоченных хрустальных подвесок рассеивали свет бесчисленного множества свечей в огромньгх люстрах под потолком и настенных канделябрах между высокими окнами бального зала. Блеск свечей был настолько ярким, что ночь превратилась в день. О том, какое на дворе время года, заставляли забыть апельсиновые деревья в гигантских серебряных вазонах. Сейчас, за неделю до Рождества, деревья уже покрылись нежными бутонами, а на некоторых успели завязаться плоды.

– Потрясающе... – пробормотала Брайанна, хотя внутренний голос подсказывал ей, что такую невиданную роскошь можно описать еще десятком-двумя эпитетов. Стремление принца-регента швырять на ветер целые состояния, исполняя собственные прихоти, было недоступно пониманию Брайанны, знающей, что большинство подданных принца живут в нищете и голодают.

– Это верно, – негромко отозвалась Джоанна. – Мы с Алексом познакомились здесь в прошлом году, на открытии нового сезона в Карлтон-Хаусе. Сразу видно, как Принни гордится им.

Брайанна обвела взглядом присутствующих, потом посмотрела на тучного человечка, похожего на усталого и капризного херувима, – правителя Англии, сменившего на троне своего сумасшедшего отца. Контраст между принцем и стоящим рядом мужчиной ошеломлял. Атрей оказался не только на фут выше принца-регента, но и находился в прекрасной физической форме, излучал ум, обаяние и душевное тепло.

Как ему удается так сердечно встречать незнакомых людей? Брайанна задумалась. Съезд гостей продолжался уже целый час, а сливки британского общества все прибывали – пышно разодетые, взволнованные, жаждущие нескольких секунд общения с монархом. Джентльмены не скрывали восхищения, а дамы... манеры некоторых прямо-таки шокировали. С таким же успехом они могли бы во всеуслышание заявить, что предлагают ванаксу Акоры интимные развлечения.

Не то чтобы это злило Брайанну, отнюдь. Она тут совершенно ни при чем. Наоборот, чем больше занят ванакс, тем меньше он тревожит ее проницательными взглядами.

– А вы?.. – Еще одна изысканно наряженная дама с сомнением смотрела на нее. Брайанна вздохнула. Она хотела было отказаться от встречи гостей, но подруги даже слушать ее не стали. Брайанна прекрасно понимала, что ни у кого из гостей нет ни малейшего желания знакомиться с ней.

– Наша подруга Брайанна, – с леденящей кровь улыбкой произнесла Джоанна. К счастью, выезды в свет Джоанна ненавидела не меньше подруги. Кассандра, родившаяся принцессой, более-менее привыкла к ним, но даже ее терпение имело границы.

– Как мило, – неискренне промямлила дама и поспешила отойти, с подозрительной пристальностью глядя на Атрея.

Вскоре и принц-регент объявил:

– С меня довольно! Ей-богу, кое-кто вставал в очередь дважды! Вопиющая наглость! – И он помахал рукой, разгоняя очередь, конца которой все еще не было видно, а потом жестом подозвал переминающегося неподалеку мажордома. – Музыку, да повеселее. Танцевать опять негде, но тут уж ничего не поделаешь. – И обратился к Атрею: – Благодаря вам, милорд, я вновь узрел своих сверстников, которые не являлись ко мне годами. А ведь они живы – кроме одного-двух. Какой позор!

– Уверен, гости съехались именно к вам, ваше высочество, – дипломатично произнес Атрей.

– Вряд ли. А у себя в Акоре вы часто устраиваете приемы?

– В некотором смысле. У нас есть поговорка: того, кого хочешь увидеть, ищи во дворце – там бывает вся страна.

Принни метнул в него взгляд, свидетельствующий, что его ум до сих пор не утратил молодой цепкости.

– Во дворце? А я думал, вы привыкли к кочевой жизни... прошу меня простить. Теперь я вижу, что заблуждался.

Атрей слабо улыбнулся:

– В свою очередь, признаюсь, что и я не избежал заблуждений, ваше высочество.

– Правильно... следует сразу все прояснить. Тогда и недоразумений не будет. – Послышался гулкий удар гонга. – Ужин! – с первым за весь вечер проблеском воодушевления возвестил принц-регент. – Давно пора. Обещаю, уж накормить-то вас мы сумеем на славу.

– Я наслышан о роскоши вашего стола, милорд, – отозвался Атрей. Вдвоем с принцем он повел собравшихся вниз по изогнутой лестнице в цокольный этаж, где в столовой подали ужин.

За его спиной кусала губы Брайанна, до которой доносилось каждое слово. Она прекрасно понимала, что парадные обеды и ужины в Карлтон-Хаусе изобильны и пышны до крайности. И кроме того, это своеобразное испытание на выносливость: на стол подавали десятки блюд, каждое новое аппетитнее и изысканнее предыдущего. Часть блюд оставляли на столе, чтобы гости могли насладиться любимыми лакомствами, другие предлагали только один раз, а потом уносили. Брайанна попробовала лишь немногие яства: ограничилась камбалой в кляре, бараниной в желе, кусочком омара с маслом и молодым картофелем с петрушкой. От пирога с гусиными потрохами, пудинга с ветчиной, жаркого из крольчатины и оленины она отказалась, отвергла и многое другое.

Как ни странно, ужин не разочаровал ее и не вызвал скуки. Да, обстановка за столом была непривычной, но любопытной. Ожидая десерта, Брайанна заметила, что сидящий напротив джентльмен не сводит с нее широко открытых глаз. Не понимая, зачем она понадобилась незнакомцу, Брайанна решила, что его пристальный взгляд ей почудился, но спустя краткое время подняла глаза и снова заметила, что за ней наблюдают.

Незнакомцу уже перевалило за сорок, но еще не исполнилось пятидесяти; редеющие рыжеватые волосы были зачесаны назад и открывали высокий лоб. За Брайанной он наблюдал внимательно, но не слишком. А еще он был чем-то удивлен, и настолько, что не замечал, как перед ним ставят новые блюда, и даже не отвечал на реплики соседки слева.

Не зная, как быть и надо ли что-нибудь предпринимать, Брайанна стала прислушиваться к разговору во главе стола. Пару раз бросив мимолетный взгляд на незнакомца, она убеждалась, что он по-прежнему наблюдает за ней, но вскоре ее надолго отвлекли.

Брайанна думала, что за столом Атрей забудет о ее существовании. И просчиталась. Принц-регент как раз жадно поедал апельсины в желе, когда Атрей объявил:

– В Карлтон-Хаусе впервые не только я, сэр. Брайанна тоже никогда не бывала здесь раньше.

Принни поспешно прожевал желе. Брайанну ему представили в самом начале вечера, но как и следовало ожидать, принц-регент едва заметил ее.

– Да? Ну и как впечатление, юная леди? Удивленная тем, что Атрей намеренно заговорил о ней с принцем-регентом, Брайанна отозвалась:

– Здесь удивительно, ваше высочество. Откровенно говоря, я не ожидала такого великолепия.

Принц-регент просиял, приняв ее слова за комплимент.

– Уж, ради этого стоило трудиться не покладая рук. Архитекторы – все до единого пьяницы и мошенники, но у меня они были в кулаке! «Никаких мне попоек! – велел я. – А дворцу чтоб не было равных!» И они взялись задело. А ведь другой на моем месте мог бы и опустить руки.

– Но не вы, ваше высочество, – произнесла Брайанна.

– Верно! И слышать всю эту чушь о деньгах я тоже не желал. Мерзость какая! – Он скривился, как ребенок, которому не дали конфетку, и продолжал, обращаясь к Атрею: – А у вас, наверное, все гораздо проще? У вас же нет парламента – кажется, так говорил Хоукфорт. В старину и у нас так было. Не отказался бы пожить в то время!

– В Акоре все не так просто, – ответил Атрей, переглянулся с Ройсом и поднял бровь.

– Я объяснил его высочеству, как устроено правительство Акоры, – сказал Ройс и обратился к Принни: – Если помните, ваше высочество, я говорил, что в стране нет только официального парламента; зато есть обычай советоваться с народом и в случае необходимости идти на уступки.

– Должно быть, морока несусветная, – буркнул принц, поразмыслив пару минут.

– Ко всему можно привыкнуть, – заверил его царственный гость. Разговор продолжался, Атрей время от времени втягивал в него Брайанну и часто поглядывал на нее.

Она так увлеклась беседой, что испытала настоящий шок, обнаружив, что рыжеволосый джентльмен сидит на прежнем месте и наблюдает за ней. Так продолжалось до самого финала чрезмерно обильной трапезы. Едва гости встали из-за стола, незнакомец растворился в толпе. До конца визита Брайанна больше его не видела.

Только после возвращения в резиденцию Алекса и Джоанны выяснилось, что этот вечер приготовил еще один сюрприз. Выйдя из экипажа, Атрей повернулся и подал руку Брайанне. Она машинально оперлась на нее и ощутила пожатие сильных пальцев. Удовольствие спиралью взвилось в глубине ее тела и вызвало острую тревогу.

– Вам понравился прием? – спросил он. Брайанна услышала вопрос, но не сразу поняла его смысл, потому что Атрей положил ее ладонь на свой согнутый локоть и повел ее по каменным ступеням к широкой двустворчатой двери.

– Мне было чрезвычайно интересно, – наконец выговорила она.

Он рассмеялся – сочно, весело, лишая ее остатков самообладания.

– А вы дипломат!

– Ничуть. Просто стараюсь не ранить чужие чувства.

– В этом и состоит суть дипломатии: знать собеседника, понимать, как он поступит в том или ином случае, и не вызывать у него отрицательной реакции.

– Уверена, этим дипломатия не исчерпывается.

– Остальное – уже нюансы. Кстати, ваше платье бесподобно. После белых нарядов английская мода выглядит особенно свежо.

Поскольку в Акоре девственницы носили только белое, Брайанна не сомневалась, что до свадьбы не наденет платье другого цвета. Но в Англии ей пришлось привыкать к другим обычаям. В сущности, ей нравился темно-синий наряд, при всей своей скромности выгодно оттеняющий глаза и волосы.

Вернее, нравился лишь до тех пор, пока комплимент Атрея не навел ее на слишком сокровенные мысли.

– Благодарю...

Двери распахнули стражники из Акоры, стоящие в карауле в холле. При виде ванакса они низко поклонились.

Атрей кивнул им и выжидательно посмотрел на Брайанну:

– Позвольте ваш плащ.

Сконфузившись от собственной неловкости, Брайанна завозилась с завязками плаща. Наконец она сбросила его на руки Атрею, он легко улыбнулся и отдал плащ лакею.

– Стаканчик на сон грядущий? – предложил Алекс.

– О нет, – с улыбкой отказалась Джоанна. – Скоро утро, а Амелия просыпается в самую рань. А вы втроем идите.

– И меня прошу простить, – пробормотала Брайанна, – я едва стою на ногах.

– Вы прекрасно держались весь вечер, – заметил Атрей. – Ваша усталость вполне понятна.

Брайанна запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Как он все-таки высок ростом! Вечная усмешка Атрея уже начинала ее раздражать.

– Я весь вечер бездельничала.

Атрей собирался что-то ответить, но тут вмешалась Джоанна.

– Хватит разговоров, – решительно заявила она. – Иди спать, Брайанна. Алекс, дорогой, я жду тебя наверху.

– Это ни к чему, милая, – возразил муж.

– Я все-таки дождусь. – И Джоанна стала подниматься по ступеням, ведя за собой Брайанну. Оглянувшись через плечо, она добавила: – Нам еще надо поговорить, Алекс. Спокойной ночи, Атрей. Хорошо, что ты приехал.

Гадая, о чем собралась беседовать с Алексом Джоанна, Брайанна никак не могла придумать повод и спросить ее. Усталость навалилась на нее, несмотря на перевозбуждение. В своей спальне она поспешно отослала горничную, улеглась на высокое и широкое ложе и снова задумалась об Атрее.

Ее влекло к нему, он вызывал в ней трепет, наполнял ее вожделением и даже страхом.

С его стороны это неучтиво. У нее и без того полно забот.

Но почему-то Брайанне не хотелось его винить.

Значит, ему по душе те, кто живет своим умом? Только теперь Брайанна начинала в это верить.

Ему понравилось ее платье... и она в этом платье. В этом Брайанна не сомневалась.

Он проявлял поразительную выдержку и терпение. Мастерски поразил обаянием принца-регента.

И ее тоже? Брайанна не могла определить, что происходит, но чувствовала, что внутренний голос не зря подает предупреждающие сигналы.

Атрею, ванаксу Акоры и потомку Атридисов, было что-то нужно от нее, а что – неизвестно. Мягко погружаясь в сон, Брайанна решила, что в самом ближайшем времени разгадает эту тайну.

Атрей поднялся еще до того, как звезды на небе сменились сероватым предрассветном сумраком. Давно научившись ценить время, он всегда просыпался рано. По привычке первые несколько минут нового дня он посвящал молитвам и медитации.

Как всегда в последнее время, он думал о Брайанне. Одни мысли о ней были приятны, другие – нет. Да, она по-прежнему беззащитная сирота. Надо смириться с этим. И самое главное – решить, как быть дальше.

Но в это утро к решению он так и не приблизился. Раздраженно совершая омовения и одеваясь, он задумался о предстоящих делах.

Братья встретились за завтраком. Стражник вошел, когда они живо обсуждали вчерашний вечер в целом и принца-регента в частности.

– Прошу прощения, ванакс. Принц Александрос, снаружи вас спрашивает англичанин.

– В такой час? – удивился Алекс, взял поданную визитную карточку и прочел: – «Уильям, граф Холлистер». Что-то знакомое. Но я с этим человеком не встречался.

– Значит, здесь не принято наносить визиты так рано? – спросил Атрей.

– Ранние визиты недопустимы. Либо этому Холлистеру нет дела до приличий, либо он явился по неотложному делу.

– Может быть, выясним это? – предложил Атрей.

Спустя несколько минут в гостиную вошел граф Холлистер. Судя по лицу, он едва сдерживал нетерпение. При виде Атрея стройный рыжеволосый гость опешил.

– Ваше величество... я не знал, что потревожил вас. Прошу прощения.

– Не стоит, – отозвался Атрей.

– Садитесь, – предложил Алекс и многозначительно добавил: – В такой час не до формальностей.

– Да, час ранний, – признал Холлистер, занимая место за столом. Его собеседники тоже сели. – Еще раз прошу меня простить. Откровенно говоря, я не ложился всю ночь, не зная, как быть. Я мог бы подождать, но боялся разминуться с вами – мне известно, как вы заняты.

– Стало быть, дело спешное? Холлистер устало улыбнулся:

– И да, и нет. Но я ждал шестнадцать лет и больше не выдержу ни дня.

Братья переглянулись. Атрей негромко переспросил:

– Шестнадцать лет?

Холлистер кивнул.

– Шестнадцать лет назад моя кузина, леди Дельфина Уилкокс, урожденная Холлистер, бесследно исчезла вместе с мужем, мистером Эдвардом Уилкоксом, и их дочерью – в то время ей было восемь лет. Родные считали, что все они погибли в море.

– А теперь вы так не считаете? – спросил Алекс.

– Для этого нет причин. Видите ли, вчера я испытал ужасное потрясение. За столом меня усадили напротив одной юной леди, удивительно похожей на мою погибшую кузину. Сходство было так велико, что я поначалу думал, будто вижу призрак.

– Брайанна, – выговорил Атрей. Его будущая жена, его видение. Девушка, перед которой он виноват.

Холлистер кивнул.

– Мне назвали ее имя, и все мои сомнения разрешились. Именно этим именем моя кузина назвала дочь. Молодая женщина, которую мне представили как даму из Акоры и подругу вашей жены, на самом деле леди Брайанна Уилкокс, унаследовавшая материнский титул. Здесь, в Англии, у нее есть семья. И должен добавить, эта семья жаждет принять Брайанну в свое лоно. – Не в силах сдержать волнение, Холлистер переводил взгляд с одного слушателя на другого. – Одного не понимаю: как это могло произойти? Все мы благодарны судьбе, что Брайанна жива и невредима – тем более что мы слышали, как враждебно в Акоре относятся к чужакам. Но почему вы даже не попытались найти ее родных?

Алекс промолчал, ответил Атрей:

– Мы пытались. Шестнадцать лет назад, когда Брайанна очутилась в Акоре, она была серьезно ранена. Мы вылечили ее, но в памяти девочки остались невосполнимые пробелы. Она знала, что ее зовут Брайанна, и умела говорить по-английски. Но больше ничего не помнила. Мы предприняли поиски в Англии, но так ничего и не узнали. Никто здесь не хватился супружеской пары с восьмилетней дочерью.

Он откинулся на спинку стула, пригвоздив Холлистера взглядом к месту.

– А теперь будьте любезны объяснить, как такое могло случиться? Почему семья, потерявшая дочь и внучку, так успешно скрывала факт пропажи, что наши осведомители так ничего и не выяснили?

– Ваше величество...

– Объяснитесь! – перебил Атрей. – Или разговор окончен. Как ванакс, я несу ответственность за благополучие каждого жителя Акоры, в том числе и Брайанны. Пока я не выясню в точности, что произошло, я не считаю своим долгом сообщать Брайанне о том, что нашлись ее родные.

Холлистер побледнел, но не дрогнул. Он с расстановкой произнес:

– Это печальная история. Мой дядя, от которого я унаследовал титул, невзлюбил мужа моей кузины. В семье произошел раскол. Мой дядя был на редкость своенравным человеком, он привык добиваться подчинения. Его стараниями жизнь супругов в Англии стала невыносимой, и они бежали на континент. И больше о Дельфине не было никаких вестей. Но спустя много лет, уже после смерти дяди, я нашел в его бумагах подтверждения, что он услышал об исчезновении Дельфины и пытался разузнать, что с ней случилось. Но о своих поисках он никому не говорил, а упоминать имя кузины в семье настрого запретил. Поэтому ваши осведомители потерпели фиаско.

– Какая досада, – пробормотал Алекс.

– Действительно, – согласился Холлистер, – но я намерен исправить ошибку. – Он посмотрел на Атрея: – Уверяю вас, ваше величество: семья с радостью примет Брайанну и окружит ее заботой. У нее будет дом, родные и блестящие перспективы.

– У нее уже есть дом и родные, – возразил Атрей. – А что касается перспектив... – Он умолк. Как не вовремя явился этот англичанин! Но если Брайанна так и не узнает, кто ее родители, она никогда не обретет покой. И зачахнет. В королевстве, где правили воины, а женщины служили им, каждого мужчину-акоранца сызмальства приучали ни при каких обстоятельствах не причинять вреда женщинам. Атрей постоянно помнил как об этом запрете, так и о том, что его обязанности порой бывают противоречивы.

Если же Брайанна узнает, какие возможности открываются перед ней в Англии, она захочет жизни, которую он не сможет ей дать. А он не выполнит долг перед Акорой.

– Об этом я подумаю, – заключил он и встал. – Но пока я не приму решение, вы не должны ни под каким видом приближаться к Брайанне. Это вам ясно?

Холлистер тоже встал и скованно кивнул:

– Да, ваше величество, но я надеюсь, что вы примете верное решение. Если давняя ошибка так и не будет исправлена, пользы это никому не принесет.

Холлистер ушел, а Алекс повернулся к брату:

– Тупиковая ситуация.

– Точно. Разузнай о семье этого Холлистера. Я хочу знать о них все – историю, репутацию, состояние и прочее.

– Значит, ты все-таки расскажешь Брайанне? Атрей ответил не сразу.

– Сначала подумаю, – наконец произнес он. – Какова вероятность, что Холлистер не внял предупреждению и попытается напрямую обратиться к Брайанне?

– Вероятность ничтожна – по крайней мере первые несколько дней, – подумав минуту, ответил Алекс. – Потом вероятность возрастет. По-моему, этот Холлистер убежден в своей правоте и намерен исправить давнюю ошибку.

– И совершить новую – по отношению к стране, о которой он ничего не знает и до которой ему нет дела.

– Щекотливое положение, – согласился Алекс. – Могу лишь посоветовать сразу сообщить обо всем Ройсу и попросить у него помощи. Вполне возможно, о Холлистерах ему уже известно. А ты заранее сообщаешь Брайанне о своих намерениях. Как я и подозревал, Джоанна и Кассандра сообразили, к чему идет дело. Вчера вечером Джоанна напрямик спросила у меня, не влюблен ли ты в Брайанну.

– Неужели это так очевидно? – Атрей поморщился.

– На мой взгляд – нет, но дамы... в известных вопросах они гораздо проницательнее нас.

– Я готов принять твой совет, – заявил Атрей, подумал еще минуту и добавил: – Однако сообщить Брайанне о том, что мы поженимся, я хочу в наиболее благоприятный момент, ни на что не отвлекаясь. Как только покончу с делами...

– Ты пустишь в ход весь свой дар убеждения, чтобы завоевать ее, – усмехнулся Алекс.

– Что-то в этом роде. На следующей неделе мы едем в Хоукфорт. Там и представится удобный случай.

– И подходящее место. В Хоукфорте есть что-то такое...

– Помню, ты рассказывал, что именно там сделал Джоанне предложение.

– И там же Ройс наконец помирился с Кассандрой, и они решили пожениться.

– В таком случае лучшего места нам не найти.

Решив, как быть дальше, Атрей занялся другими делами. Тем утром у него была назначена встреча с лордом Ливерпулем и другими высокопоставленными лицами. Днем – прием десятка самых богатых и влиятельных негоциантов Англии, жаждущих заключить торговые соглашения с Акорой. Вечером предстоял бал, который Алекс и Джоанна устраивали в честь гостя. День обещал быть хлопотливым.

С этой суетой Атрей привык мириться. Долг – это жизнь, а жизнь – долг. Это правило он усвоил с раннего детства. Обряд избрания, после которого Атрей стал ва-наксом, только закрепил давно привитые ему свойства характера.

Но несмотря на это, мыслями он то и дело возвращался к Брайанне, вспоминал настороженность в ее глазах, естественную грацию движений, едва уловимое напряжение тела, когда он подходил ближе, выдержку, которая никогда не изменяла ей.

Стоя у окна и глядя на зимний сад, он вдруг обнаружил, что думает не о Ливерпуле, не о принце-регенте и даже не об Акоре. Ему представлялся блеск изумрудных глаз, волосы, похожие на темно-красный шелк, вопросительный наклон головы... напевный голос...

Ошеломленный направлением, которое приняли его мысли, так неожиданно переставшие повиноваться ему, Атрей отошел от окна. И не увидел, как воробышек слетел к высыпанной в окно горсти крошек.

Стоя у окна своей спальни, выходящего в сад, Брайанна раскрошила булочку, оставшуюся от завтрака, и бросила крошки в форточку птицам. В форточку залетал ледяной ветер. Брайанна слегка поежилась, но была слишком поглощена своими мыслями, чтобы заметить озноб.

Стоя у окна, она видела, как ушел рыжеволосый незнакомец. Промелькнувшее лицо было серьезным и решительным – по крайней мере так ей показалось.

Кто он? Зачем приходил в такой ранний час? Брайанна видела только, как он уходил, поэтому не знала, приняли его или нет. Так или иначе, он побывал здесь. Такие поступки не совершают без причины. И вчера вечером он разглядывал ее с какими-то тайными намерениями.

В ней шевельнулась робкая надежда. Она лишилась почти всего – дома, семьи и, в сущности, собственного «я». И очень многое обрела – дом, семью и совершенно новую жизнь. Но тем не менее ей хотелось узнать о себе всю правду.

Выбросив в форточку последнюю горсть крошек, Брайанна отошла от окна. Воробей продолжал клевать неожиданное угощение, но Брайанна не смотрела на него. Ей было о чем задуматься.