Замки в тумане

Глава 4

– Не знаю, – ответила Джоанна и обеспокоенно нахмурилась. – Признаться, вчера в Карлтон-Хаусе я его не заметила. Кассандра, а тебе знаком этот рыжеволосый джентльмен?

Придвигая ступни в чулках поближе к камину, Кассандра покачала головой:

– Что-то припоминается, но очень смутно. Нет, не могу вспомнить. Когда, говоришь, он приходил?

– В восьмом часу утра я видела, как он ушел, – объяснила Брайанна.

– Кому могло взбрести в голову наносить визиты в такой час? – Джоанна переглянулась с золовкой.

Кассандра пожала плечами:

– Мне ничего не доложили. А Алекс спал?

– Нет, к тому времени уже проснулся и встал.

Вспомнив, как рано вставали братья в Акоре, Кассандра сказала:

– Наверное, Алекс с Атреем как раз завтракали. Они часто встают раньше всех.

– И за завтраком обсуждают дневные дела, – подтвердила Джоанна и пообещала Брайанне: – Я расспрошу о госте.

– Только осторожно, пожалуйста, – попросила Брайанна.

Обе ее собеседницы рассмеялись.

– Не беспокойся, – произнесла Кассандра.

На звон колокольчика в комнату явилась Малридж. Экономка в строгом черном платье ничуть не удивилась вызову – наоборот, держалась так, будто ждала его.

– Рыжеволосый джентльмен прибыл в восьмом часу, – сообщила она. – Стражник-акоранец отнес его карточку в гостиную, где как раз завтракали джентльмены. Через несколько минут гостя проводили туда же. Он пробыл в гостиной десять минут.

– Не устаю удивляться вашей осведомленности, Малридж, – .искренне призналась Кассандра. – Вы в курсе всех событий.

– Благодарю вас, мэм.

– А как фамилия гостя? – полюбопытствовала Джоанна.

Малридж помедлила.

– Это вам могут сказать джентльмены.

– Могут, – кивнула Джоанна, – но нам гораздо интереснее самим узнавать то, что они от нас скрывают.

Малридж, которая, как знал весь дом, ни разу не была замужем, призадумалась. И наконец сказала:

– Да, понимаю. Хорошо. Точно не знаю, но, по-моему, он из семьи Холлистеров.

– Холлистеров? – переспросила Джоанна. – Тех, что живут в Холихуде? Это же совсем рядом с Хоукфортом! Удивительное совпадение... Брайанна, что с тобой?

Фамилия незнакомца ничего не сказала Брайанне. Но едва прозвучало название поместья... она едва не лишилась чувств.

Несколько месяцев назад она стояла в библиотеке, глядя на нарисованный особняк в поместье Холихуд, и ощущала, как к ней возвращается память. О первых восьми годах своей жизни она почти ничего не помнила, поэтому дорожила каждым обрывком воспоминаний.

Этот дом она знала. И бывала в нем.

А теперь кто-то из обитателей Холихуда разыскивал ее.

В Акоре Брайанна прожила шестнадцать лет. Там она выросла и повзрослела. Там поняла, как достигается гармония женщин и воинов. Лучшие мастера обучили ее искусству рисования.

С возрастом Брайанна стала более мягкой, терпеливой, сдержанной.

К черту сдержанность!

– Где ванакс? – выпалила она.

– Сегодня у него встреча с министрами, а потом с торговцами, – сообщила Джоанна. – А вечером бал.

Бал. Событие, к которому весь дом готовился целых две недели.

– Хотела бы я посидеть здесь с вами подольше, – вздохнула Кассандра. – Но увы! Дела зовут.

Джоанна тоже вздохнула и встала.

– Ты идешь, Брайанна?

– Что?.. Да, конечно. – Она была готова помочь подругам и утешалась мыслью, что бал не продлится вечно. Рано или поздно она найдет возможность поговорить с Атреем.

Но к середине дня стало ясно, что далеко не все приготовления к балу закончены вовремя. В зале натирали воском паркетный пол, мыли высокие окна, смахивали с мебели пыль, выбивали ковры. Казалось, все содержимое оранжерей в радиусе пятидесяти миль от Лондона расставили по вазам, обвили вокруг трельяжей, расположили в углах зала. Из кухни по всему дому расплывались соблазнительные ароматы, от которых рот переполнялся слюной, но обитателям дома было решительно некогда проглотить хотя бы кусочек. Лакеи и горничные буквально сбивались с ног и носились по дому во всю прыть. Во всех комнатах затопили камины, чтобы разогнать сырой зимний холод и уберечь цветы.

В разгар хлопот прибыла мадам Дюпре – убедиться, что бальные наряды пришлись дамам впору. Даже она оценила размах приготовлений и поспешила уехать.

Сразу после ее отъезда мелкие неприятности посыпались как из мешка.

– Легки на помине, – пробормотала Джоанна, спеша на помощь рыдающей горничной, которая гладила льняные скатерти и прожгла одну из них. – Принесите молока! – крикнула она. – Скорее залейте ее молоком! Не беда, скатертей все равно хватит.

– В кухне засорились сливные трубы, – сообщила Кассандра, прибежавшая посмотреть, что стряслось со скатертью.

– Музыканты уже здесь, – доложила Малридж, столкнувшись с Брайанной в холле, – но, если я не ошибаюсь, скрипач сильно пьян.

– Дайте ему чаю, – велела Брайанна, – а если не поможет, пусть кто-нибудь из лакеев отведет его на конюшню и окунет в корыто.

Малридж одобрительно кивнула:

– Будет сделано, мисс.

– Повар говорит, лимоны незрелые. – Кассандра вылетела из кухни, озабоченно хмурясь. – И петрушки не хватает.

– Ради всего святого, не говори Джоанне! – взмолилась Брайанна, одновременно успокаивая капризного флориста, только сейчас обнаружившего, что с нескольких сотен роз никто не удосужился срезать шипы. – Ей и без того хватает хлопот, да и Амелия что-то хнычет.

– Она еще хотела проверить план рассаживания гостей за столами – за последние сутки могли вспыхнуть новые ссоры. Сейчас отнесу ей план.

– Может, не стоит этого делать? – спросила Брайанна, поднимаясь вслед за Кассандрой по лестнице. Лихорадочная суета на нижнем этаже постепенно утихала. Серебро уже было начищено, хрусталь вытерт, тарелки расставлены. Музыканты, в том числе и злополучный скрипач, настраивались и репетировали, камины нигде не чадили. Все, в чем Брайанна могла оказать помощь, уже было сделано или поручено умельцам. Пришло время перевести дух и начать переодеваться.

– Приглашать и вигов, и тори? Не знаю, но раньше их сводили вместе. Вероятно, теперь это под силу только Алексу и Джоанне.

– Словом, вечер обещает быть богатым событиями. Кассандра рассмеялась. К интригам высшего света она, принцесса Акоры, привыкла с детства.

– Да уж, такое развлечение я ни за что не пропущу. Джоанна выглянула из спальни, заметила план в руках Кассандры и облегченно вздохнула:

– А, вы их прихватили! Мне только что сообщили: сегодня утром лорд Бромли и лорд Дюшан обнаружили, что весь прошлый год навещали одну и ту же любовницу, и теперь оба недовольны.

– С другой стороны, у леди Бромли и леди Дюшан появился повод для веселья, – возразила Кассандра.

– Записку прислала леди Мельбурн, – продолжала Джоанна, прижимая к себе Амелию. – До сих пор не верю, что она способна на такую любезность.

– Она признала тебя равной, – объяснила Кассандра. – Ты заслужила ее восхищение.

– И неудивительно, – поддержала Брайанна. – Внизу все сверкает.

Джоанна благодарно улыбнулась:

– Хвала небесам! Раньше такие приготовления мне не давались – мало того, я презирала светскую суету. А потом пришлось учиться принимать гостей, как подобает жене Алекса. И все-таки нелегко будет примирить Принни, вигов и тори. Приглашения они приняли только из-за Атрея.

Да, из-за Атрея, о котором Брайанна думала весь день, едва выдавалась свободная минутка. Атрей и Холлистер. Холлистер и Атрей. И Холихуд, загадочный Холихуд из глубины ее памяти.

Времени едва оставалось на горячую ванну, уже приготовленную горничной. Выкупавшись, Брайанна присела к туалетному столику. Ее волосы старательно расчесали, а потом уложили короной длинных локонов, ниспадающих до плеч. Платье работы самой мадам Дюпре обнажало плечи.

– Поскольку задуман бал в честь ванакса, – заявила портниха, – платье должно быть в греческом стиле, не так ли?

– Может быть, лучше в акоранском? – предложила Брайанна.

– А разве это не одно и то же?

Так называемый греческий стиль ввели в моду французы. Британцы враждовали с ними, но, несмотря на это, французы оставались бесспорными законодателями в мире моды.

– В Акоре одеваются гораздо проще, – объяснила Брайанна.

– О non, так не пойдет. Простоту оставим молочницам.

И вот теперь Брайанна разглядывала в зеркале себя в платье, которое лишь с натяжкой можно было назвать греческим. Несмотря на неопределенность стиля, платье было изумительным, хотя и чересчур смелым – это Брайанна выяснила еще на первых примерках. Пожалуй, лиф мог быть и более закрытым.

Но неужели рукава-фонарики с самого начала так открывали ее плечи, а квадратный вырез обнажал грудь чуть ли не до самых сосков? Неужели шелк оттенка морской волны всегда был полупрозрачным? К счастью, шелк не просвечивал – Брайанна убедилась в этом, торопливо поставив за спиной зажженную лампу. Но несмотря на это...

– О, мисс! – воскликнула горничная Сара. – Как вы прелестны!

– Что-то мне зябко. – Брайанна бросила последний взгляд в зеркало и поняла, что с платьем уже ничего не поделаешь. Часы пробили девять, гости должны были начать съезжаться с минуты на минуту.

Поблагодарив Сару, Брайанна торопливо вышла из комнаты и направилась к лестнице, как вдруг дверь одной из комнат распахнулась. В коридор вышел Атрей и замер, увидев Брайанну.

– Брайанна... – Он обвел ее медленным взглядом. – Вчера вечером я думал, что вы несравненны, но сегодня вижу, что вы способны быть еще прекраснее.

Его слова донеслись до нее откуда-то издалека. Она не видела перед собой ничего, кроме Атрея. Даже в широком и длинном коридоре с высокими потолками он казался внушительным. Как и в Карлтон-Хаусе, он оделся по британской моде, но кроваво-красный жилет придавал оттенок варварской роскоши костюму, который без него был бы простым и элегантным.

Он выбрал этот жилет намеренно, догадалась Брайанна. В напоминание о загадочной стране, откуда прибыл. И куда хотел увезти ее.

Весь день она изнывала от ожидания и больше ждать не желала, но прежде чем она успела задать мучающий ее вопрос, Атрей бережно поднес ее ладонь к губам.

– Вы – гордость Акоры, – произнес он.

– И вы тоже, – неожиданно твердо ответила она. Атрей усмехнулся, быстро оправившись от неожиданности.

– А по-моему, жилет – это уж слишком.

– Нет-нет, он вам идет.

Атрей за руку повел ее к лестнице. Брайанна не спешила отнять руку, но плыла как в тумане.

– Британцы поднимают столько шума из-за моды, – заговорил Атрей. – Думаю, самое непростительное оскорбление принцу-регенту я нанес бы, явившись к нему в простом и удобном одеянии.

– Внешнему впечатлению он придает большое значение, – сумела выговорить Брайанна. Она удивлялась готовности Атрея к прикосновениям, а еще больше – своему нежеланию протестовать.

– Значит, поэтому сегодняшней встрече вигов и тори под одной крышей придается такое значение?

– Насколько я понимаю, да, но, сказать по правде, их вражда смехотворна.

– Долгие годы виги были близкими друзьями принца-регента, – ответил Атрей. – Они поощряли его излишества, восхваляли его амбиции и всячески втирались в доверие, рассудив, что сумасшедший король рано или поздно отречется от престола в пользу Принни. Но как часто случается, предположения, сделанные в минуту стремления к власти, оказались ошибочными.

– Кажется, он решил, что попытки вигов заключить мирный договор с Наполеоном ослабят власть Британии и его престол?

– Видимо, да. Ройс и Алекс объясняли, что Принни как огня боится революции в Великобритании: его преследуют сны, в которых чернь требует отрубить ему голову.

– Ему спалось бы спокойнее, если бы он пореже налегал на бренди и побольше двигался, – колко заметила Брайанна.

– Несомненно, но самодисциплина не в его характере. В начале года принц поручил Ройсу объединить вигов и тори. Эта задача невыполнима – слишком различаются их политические убеждения, чересчур велики амбиции. Но сегодня сборище вигов и тори под одной крышей создаст впечатление, что приказ Принни исполнен.

Брайанна повернулась к нему:

– Если бы не вы, этот прием не состоялся бы. Ничто другое не заставило бы вигов мирно сосуществовать с тори хотя бы несколько часов.

– В таком случае я польщен.

– Нет, – возразила Брайанна. Они спустились к подножию лестницы. Остальные – Джоанна, Алекс, Кассандра и Ройс – уже собрались и с явным любопытством наблюдали за парой. – Польщены должны быть англичане, – заключила Брайанна и мягко, но решительно высвободила руку.

Неизвестно, осознали ли англичане, какая честь им оказана, но их возбуждение стало очевидно сразу же после прибытия первых гостей. Хотя Атрей и Алекс оделись по британской моде, в просторном холле и в бальном зале повсюду стояли акоранские воины в туниках, с обнаженными мечами. Воины были невозмутимы, как всегда, однако одному-двум с трудом удалось сдержать усмешку при виде впечатления, которое они производили на англичан.

Под шепотки «воскресший Ахилл!» и тому подобное гости прогуливались по залам и коридорам, ждали прибытия принца-регента. Принни имел привычку прибывать на такие сборища с изрядным опозданием и загонять хозяев до изнеможения. Но сегодня не прошло и пятнадцати минут после назначенного часа, как у дома остановился экипаж с королевским гербом. Его немедленно пропустили к крыльцу, хотя для этого потребовались героические усилия кучеров и форейторов, судорожно дергающих поводья.

В дом Принни вошел с улыбкой ребенка, предвкушающего удовольствие. Первым делом он направился к Атрею и дружески поприветствовал его.

– Чертовски славный вечер, не находите?

– Безусловно, – согласился Атрей. – У нас, в Акоре, такие вечера бывают лишь в горах. А как бодрит морозец!

– Признаться, и я вдруг взбодрился. Леди Джоанна, если не ошибаюсь, сегодня нам обещаны танцы?

– Как будет угодно вашему высочеству, – приветливо отозвалась Джоанна. Брайанна никогда не слышала, чтобы она обращалась к принцу-регенту другим тоном, и он, очевидно, ценил ее расположение.

– Мне так угодно! – объявил Принни. – На обычных светских толкучках танцевать просто негде.

– Поэтому мы и пригласили лишь избранных, – объяснил Алекс. Он стоял рядом с Джоанной и выглядел внушительно, как и Ройс, хотя обоим было далеко до Атрея.

– И предоставили остальным скрежетать зубами, – заключил принц с довольным видом.

У лестницы образовалась толпа: все те, кому полагалось являться на приемы раньше принца, спешили предстать перед хозяевами дома. Все знали, что Принни не терпит ничьих опозданий, кроме собственных.

Среди спешащих за принцем был лорд Ливерпул, а также тощий коротышка – Чарлз, второй граф Грей. Вышло так, что лидера тори и лидера вигов притиснули друг к другу, как сардины в бочке, и они чувствовали себя крайне неловко.

В разные стороны они разошлись сразу же, как только представился случай; оправляя одежду, они старательно избегали обмениваться взглядами. Но Принни все видел и фыркнул.

– Ради этого стоило поспешить. Ройс, подозреваю, это задумали вы.

– Вы же сами просили сделать все возможное, чтобы свести их, ваше высочество, – усмехнулся Ройс.

Принц снова фыркнул, а высокопоставленные гости, кружком обступившие его, сочли необходимым последовать его примеру. Это так насмешило принца, что за ужином он то и дело хохотал.

Джоанна намеренно не стала усложнять меню, поэтому ужин был гораздо проще поданного вчера в Карлтон-Хаусе. В сущности, в любом аристократическом доме трапезы были гораздо изысканнее. Но Джоанна позаботилась о том, чтобы все составляющие блюд были свежайшими и качественными, и отказалась от соусов, которыми обычно придавали пикантность залежавшимся кушаньям. Поначалу принц был удивлен, потом заинтригован.

– Ей-богу, не припомню, когда в последний раз еда доставляла мне такое удовольствие, – объявил он после жирного, подкопченного на дубовых дровах лосося на парниковой зелени. – Он приготовлен по акоранскому рецепту?

Несмотря на относительную простоту, ужин по замысловатости превосходил любой акоранский, но Атрей не упомянул об этом, только склонил голову.

– Мы простой народ, ваше высочество.

– Ну уж нет! – воскликнул Принни, не сводя жадных глаз со следующей перемены – говядины подлегким соусом из красного вина. – На эту удочку я больше не попадусь. Никакие вы не простаки – вы эстеты. Вам хватило времени приобрести утонченность, ценную для вас и вам подобных.

Сидя неподалеку от принца, Брайанна ничем не выдала своих чувств. Как правило, принц-регент был настолько поглощен своими неприятностями и опасениями, что почти ничего не замечал. Но сегодня он продемонстрировал недюжинную проницательность – пусть и на краткое время.

Он раскусил акоранцев, думала Брайанна, если подразумевал под утонченностью безупречную заточенность стального клинка. Но это означало, что Акоре и Великобритании суждено быть дружественными державами.

Вечер продолжался в непринужденной, дружеской атмосфере. Лорд Ливерпул даже соизволил сердечно кивнуть графу Грею, который отплатил ему той же манерой. Эти двое не разговаривали друг с другом, но и ненависти не выказывали. А это уже была настоящая победа.

Леди Мельбурн, прозванная Паучихой за умение искусно плести паутину интриг, сочла встречу лорда и графа немалым достижением. Она даже изменила своему правилу не общаться с низшими и походя заговорила с Брайанной:

– Чудесный, прелестный вечер! Как раз такого всем нам недоставало!

Ужин завершился, и настороженно-дружелюбная толпа переместилась в длинную галерею, подготовленную для танцев. Музыканты, все до единого трезвые как стеклышко, устроились на балконе над галереей. Первой в зале зазвучала кадриль, за ней последовал котильон. В соответствии с этикетом принц пригласил на первый танец Джоанну как хозяйку дома, а на второй – Кассандру. Атрей, научившийся танцевать по настоянию Алекса, поклонилсяледи Ливерпул, ошеломленной и вместе с тем польщенной такой честью. Леди Грей на бал не явилась – по слухам, осталась дома с многочисленными детьми, – поэтому второй танец с ванаксом Акоры достался леди Мельбурн. В танце леди разговорилась с партнером, разрумянилась, и Брайанна на миг разглядела в этой молодящейся особе ослепительную красавицу.

После минутной тишины, за которой последовал восторженный ропот, музыканты вдруг заиграли вальс. Алекс и Ройс без колебаний направились к собственным женам, решительно пресекая все попытки других гостей пригласить их. Брайанна, которая была без ума от вальса, уже пожалела, что у нее нет партнера, но тут перед ней возник Атрей.

– Этот танец мне не дается, – признался он. – Не согласитесь мне помочь?

Ну разве она могла отказать ему? Только не под взглядом этих чарующих глаз. Брайаннадаже не заметила, как подала Атрею руку, и он вывел ее на середину зала под оживленные шепотки зрителей. Атрей привлек Брайанну к себе, и она мимоходом подумала, что леди Мельбурн и остальные заново оценивают ее, строят догадки, высказывают предположения о том, насколько высок ее статус в обществе Акоры. И это ей совсем не нравилось.

Но танцевать – точнее, вальсировать с Атреем – было все равно замечательно. Придерживая ее за талию, он сделал первые па, закружил ее, и... Впервые в жизни Брайанне встретился такой грациозный партнер!

Галерея поплыла у нее перед глазами, отступила на второй план, превратилась в декорацию к важному событию. Конечно, танец скоро кончился: ничто не длится вечно. А Брайанна была уже готова пожелать, чтобы время остановилось, рассвет никогда не наступил, а она навсегда осталась в сильных руках человека, рядом с которым забывала обо всем.