Заноза

22

В ночь с субботы на воскресенье мне пришлось снова слоняться по комнате, писать диплом и готовиться к семинару, о котором меня заранее предупредили близняшки. Учитывая, что я из-за Стаса забыла взять в нашем местном медпункте справку о своей «болезни», которую Мария Васильевна выдала бы без проблем, мне светят проблемы с одним из преподавателей. Виктор Леонидович был из тех, кто проверял всех студентов буквально через лупу, и даже все справки от прогульщиков просматривал своими глазами, в то время как остальные преподы предпочитали просто закрывать глаза на вечных лентяев. У меня с этим проблем никогда не было, потому что я и пары-то пропускала действительно только по серьёзным причинам — вроде вывиха лодыжки или температуры в 39 градусов.

Оставалось надеяться только на то, что преподаватели знают меня достаточно хорошо и не станут особенно вредничать теперь, на последнем году учёбы.

Внезапно дверь в мою комнату распахивается, и внутрь просовывается улыбающаяся Сашка.

— Бабушка просит не топать — трясётся весь дом, — показывает зубы в ухмылке.

Надо же, сама не заметила, как начала мерять шагами комнату от безделья.

— Не думала, что кроме меня ещё кто-то не спит, — сажусь на край кровати и поджимаю под себя ноги. — Как-никак, уже ночь на дворе.

— Мне сегодня тоже что-то не спится, а бабушка отдыхает, а мне хочется с кем-то поговорить.

Она садится рядом со мной, и напускная весёлость скатывается с её лица, оставив после себя лёгкое беспокойство.

— Что-то случилось?

Сашка мнётся перед тем, как ответить, а я прокручиваю в голове сегодняшний вечер, чтобы понять, что могло её так встревожить.

— Я просто не могу сообразить, — признаётся. — Пойми меня правильно, я счастлива, что Инги здесь больше не будет, но неужели мне одной кажется, что она как-то слишком легко отступилась? Она столько лет пыталась удержать моего брата, и вдруг в один прекрасный день просто собрала вещи и ушла? Такого даже в фильмах не бывает.

Не скажу, что тоже думала об этом, но её переживания казались вполне логичными.

— А со Стасом ты об этом говорила? Может, он ей предложил какую-то альтернативу?

— Я вообще стараюсь не лезть к нему с такими расспросами, чтобы счастье не спугнуть — вдруг на самом деле окажется, что её отъезд просто временный? И через пару дней она вернётся назад?

— Во-первых, — не могу сдержать смешка, — даже в случае твоего молчания она всё равно вернётся, если ты права. А во-вторых, неужели ты брату не веришь? Разве он не сказал, что они разорвали помолвку, и Инга уехала насовсем?

— А что, если…

— У фразы «разорвать помолвку» есть только одно значение, — перебиваю её страхи. — К тому же, сложно было не заметить, что Стасу Инга начала надоедать своими постоянными истериками — мало какой мужчина согласится терпеть рядом с собой такую жену.

Сашка некоторое время сосредоточенно думает, а после виновато улыбается.

— Я глупая идиотка, да?

— Нет, ты просто слишком сильно переживаешь за брата, — обнимаю её за плечи. — Ни в коем случае не осуждаю, потому что понятия не имею, как бы сама себя вела на твоём месте.

— Знаешь, из тебя выйдет отличный психолог.

— Это не был сеанс психотерапии, — криво усмехаюсь. — Я всего лишь сказала тебе правду. Ты не поверишь, но иногда это реально помогает.

Девушка фыркает и бодро поднимается на ноги.

— Вот теперь я чувствую, что смогу заснуть. Огромное спасибо, доктор… Какая у тебя фамилия?

— Кольцова.

— Так вот, огромное спасибо, доктор Кольцова, с меня шоколадка.

— Иди уже спать, — смеюсь.

Улыбнувшись напоследок, Сашка скрывается за дверью, а я начинаю хмуриться. Несмотря на то, что я действительно сказал ей правду, её страхи не были такими уж необоснованными — только причина была в другом. Не сомневаюсь, что Стас не лгал, сказав, что Инга не вернётся, но у её согласия на расторжение помолвки должна была быть своя цена, потому что Саша права: такая циничная змея не могла вот так запросто выпустить из пасти добычу.

Высовываю голову в коридор и некоторое время слушаю тишину, но мне нужно было удостовериться, что весь дом уже спит. Я выхожу прямо в пижаме и особенно ничего не жду, но всё же немного надеюсь, что Стас тоже будет бодрствовать по какой-то причине. С лестницы вижу пересекающую гостиную Марину Викторовну — она, туго запахнув халат, зевала во весь рот и поправляла волосы, топорщившиеся во все стороны. После её обычно строго вида в вышколенном костюме и с идеально убранной причёской видеть женщину в таком простом виде было довольно непривычно. До крыла барина добираюсь без приключений и с долей облегчения замечаю полоску света под дверью, ведущей в его кабинет. Выходя из комнаты, я чувствовала уверенность, а сейчас она куда-то улетучилась, так что мне пришлось набраться храбрости перед тем, как постучать. Слышу голос Стаса, дающий разрешение, и вхожу внутрь.

Он сидел за столом перед открытым ноутбуком. «Работает», — догадываюсь и чувствую себя неловко за то, что пришла.

«Надо вот было тебе лезть в чужие дела! — раскрывает рот внутренний голос. — Со своей бы жизнью лучше разбиралась!»

— В чём дело? — интересуется Стас, сжав переносицу пальцами и зажмурившись.

Часы на стене показывают двадцать минут четвёртого — неудивительно, что он устал.

— Ты только не подумай, что я злоупотребляю нашей… дружбой, — слегка запинаюсь.

— Хочешь о чём-то меня попросить? — заинтересованно склоняет голову набок.

Его вопрос меня слегка обескураживает; я мало у кого что-то просила в своей жизни — разве что ручку на парах или ноутбук у Ники, — поэтому он меня немного удивляет, но я быстро понимаю, в чём дело.

Так или иначе, всем, кто окружал Стаса, всегда было от него что-то нужно.

— Вообще-то, наоборот, — поправляю. — Я хотела с тобой поговорить, и надеюсь, что ты не будешь злиться.

Он взмахом руки приглашает меня сесть, и я опускаюсь на стул напротив его стола.

— У тебя что-то случилось? Что-то с бабушкой?

— Нет. Разговор пойдёт о тебе.

Кажется, после моего вопроса даже его усталость немного отступила.

— Обо мне? Пришла сказать, что передумала?

— Передумала? — непонимающе переспрашиваю.

Его губы растягиваются в такой характерной ухмылке, что я сразу соображаю, о чём речь, и краснею.

— Идиот, у тебя только одно на уме? — демонстративно негодующе фыркаю, но тут же становлюсь серьёзной. — Я здесь, потому что Сашка переживает, и я, в общем-то, прекрасно её понимаю.

Стас вскидывает брови, разрешая мне продолжать, и я ёрзаю на стуле, чтобы сесть поудобнее.

— Почему Инга ушла?

— Я думал, взрослым девочкам не нужно объяснять, что разногласия иногда приводят к разрывам, — скалится так, будто только что открыл Америку.

— Да неужели! — округляю глаза. — Но не мог бы ты перестать паясничать?

— Ты впервые пришла ко мне сама, и я не смог удержаться, — приподнимает уголки губ.

— Я не имела в виду причину, из-за которой вы разбежались. Мне хочется знать, почему она согласилась это сделать.

Он некоторое время смотрит на меня немигающим взглядом, словно пытается пробраться ко мне в голову.

— Я надеялся, что всем будет достаточно хороших новостей, чтобы не задавать лишних вопросов.

— Я могу уйти, если они тебя раздражают, — с лёгкостью предлагаю.

В конце концов, не мне же разгребать завалы проблем.

— Ладно, я не это имел в виду, — растирает лицо ладонями. — Просто не думал, что кто-то обратит внимание на эту сторону вопроса.

— Наверно, я не вовремя, — склоняю голову набок. — Тебе нужно отдохнуть, почему ты так поздно работаешь?

— Работа — лучший способ отвлечься, — пожимает плечами. — И нет, договорим сейчас, раз уж начали… Я не хотел никому рассказывать, но ты права: Инга ушла не потому, что сама этого захотела. Я… Мне пришлось ей кое-что пообещать в обмен на свою свободу.

Что и требовалось доказать… Радости от ухода Инги явно было недостаточно для того, чтобы все просто забыли о её существовании.

— Подумать только: тебе всего-то стоило не соглашаться на брак с ней, чтобы теперь избежать этих проблем, — роняю лоб в ладони.

К сожалению, мы не всегда так умны, как нам кажется.

— Знаю, — с досадой соглашается. — Но сделанного назад не вернёшь, так что приходится работать с тем, что есть.

— И что же она попросила в качестве выкупа?

— Инга согласилась разорвать помолвку после того, как я пообещал отдать её отцу половину моей компании, — слышу выбивающий из-под ног почву ответ.

Я чувствую себя шокированной, а каково будет Валентине Игнатьевне и Сашке?

— Твоя свобода несоизмерима цене, — выдыхаю и пытаюсь смотреть на него без сочувствия, но ничего не получается.

— Я могу построить новую, — убеждает, скорее, себя. — Да, мы создали её с дедом с нуля, но бабушка была права: ничто не стоит того, чтобы поддерживать свои неправильные поступки.

— Что ты имеешь в виду?

— Я сделал Инге предложение, чтобы упрочить своё положение в бизнесе. Всё шло достаточно гладко, пока… Ну, скажем так: я вдруг вспомнил, что дед всю мою жизнь учил меня совсем другим вещам. Я не могу разрушить свою семью ради своего бизнеса — вот, что в действительности несоизмеримо.

Вау. Будь он моим старшим братом, который всю жизнь совершал только ошибки и вдруг решил встать на путь исправления, я бы кинулась его обнимать. Не знаю, что именно на него повлияло — мысли о будущем или воспоминания о наставлениях дедушки, — но я рада, что в конечном итоге он начал поступать правильно.

— Надо же, — смеётся. — У тебя такое лицо, будто ты сейчас заплачешь.

— Может, и заплачу, — вредничаю. — Мне что же, и на это у тебя разрешения спрашивать надо?

— Спасибо, — тихо говорит без тени прежней насмешки. — Отчасти именно тебе я обязан тем, что сейчас не ломаю свою жизнь и жизни моих близких.

Ну вот, теперь у меня точно в горле засел ком от такой благодарности.

— Кажется, мы поменялись местами — сейчас ТЫ выглядишь так, будто собрался реветь.

Я пытаюсь спрятать за шутками своё смущение, но барина не проведёшь: вон, как понимающе улыбается.

— Может, мы завтра сходим куда-нибудь, чтобы проветрить голову? — неожиданно предлагает. — Тебе днём всё равно нельзя спать, а я не хочу быть один или тащить с собой Сашку — она из меня всю душу вытрясет.

— Она это может, — немного нервно смеюсь. — Обычная дружеская прогулка?

— Всё верно, просто прогулка, — согласно кивает.

Ну, в этом, я думаю, нет ничего предосудительного.

— Окей, — осторожно отвечаю. — Но кормить меня будешь за свой счёт — раз уж я иду с тобой в качестве молчаливой группы поддержки.

— А я-то всю жизнь думал, что дружба — это бесплатно, — задумчиво хмурится.

— Тебе нагло соврали, — легкомысленно фыркаю и поднимаюсь на ноги. — Работай, не буду больше тебя отвлекать.

— На самом деле, так даже лучше — знать, что ты не один, — снова вгоняет в смущение. — Раз уж ты всё равно не спишь, можешь сесть на диван и почитать что-нибудь, пока я буду работать.

Ишь ты, раскомандовался! Хотя в какой-то степени он был прав: в компании не так паршиво.

— Думаю, что могу согласиться и на это, — киваю и топаю к его личному шкафу с книгами. — Что вы посоветуете, Станислав Андреевич?

Открытый стёб в моём голосе заставляет его прищуриться, но он только качает головой — ну что ж, это тоже реакция! Развернувшись в кресле, он указывает полку и книгу на ней, и я вытаскиваю потёртый томик.

— Джек Лондон? — вскидываю брови. — Не думала, что ты читаешь что-то кроме кодексов или деклараций.

— Не знал, что ты знаешь слово «декларация», — возвращает мне мой подкол. — Эту книгу мне подарил дед на десятилетие и иногда читал мне перед сном. Теперь это, скорее, экспонат, но тебе я взять её разрешаю.

Вот это великодушие! Сажусь на диван слева от Стаса, вытягиваю ноги и, открыв первую страницу, с головой погружаюсь в чтение.