Западня от инквизитора

Глава 4. Валери.

И без того заведенная, а скорее разъяренная, злая, я подняла глаза вверх и посмотрела в наглое лицо ищейки.

Да кем он себя возомнил? Какое ему дело? И с какой стати я должна отвечать на этот грубый, личный вопрос. Лучше пусть объяснит, что за представление он устроил.

Я была словно в бреду, взмокла, подняла руку...

В воздухе раздался звук звонкой пощечины.

Взгляд Райана мгновенно потемнел. Он дотронулся до щеки, на которой медленно разливался красный след.

— Бить надо сильнее, Валери, — вкрадчиво произнес он, а я зачем-то отпрыгнула назад.

Мужчина меня испугал. Я вдруг позабыла, что нахожусь между молотом и наковальней. И тот, кто сейчас со мной рядом, не безопаснее подземных бандитов за дверью, что заперли нас в комнате.

— Чего ты отошла? — Он, наоборот, наступал. — Жалеешь?

— Нет! — выпалила. — Но не смей давать мне оценку! Следи за собой! И какие бы отношения меня ни связывали с Джоном, они касаются нас двоих, но никак не тебя.

Я отходила все дальше и дальше, пока не врезалась в стену. Забилась в угол, напоминая мышь в лапах у кошки.

Каменная кладка неприятно холодила спину. Прохладу я ощущала даже через платье и свой дырявый полушубок. Дышала я тяжело, нервно. И словно назло, о себе напомнили обожженные ладони. Путь к отступлению был отрезан.

Ухмыляющийся господин Эдвардс настиг меня за секунду. С одной стороны он выставил ладонь, чтобы я не сбежала, свободной рукой приподнял мне подбородок.

— Маленькая ведьмочка, ты неправа. — Он очень внимательно всматривался мне в глаза, словно искал в них что-то. — Мы с тобой жених и невеста, и зависим друг от друга. Делу очень помешает, если твой Джон в тебя влюблен.

— Он не мой, и Джон не влюблен. Отпусти! — громким шепотом заверещала я.

Мне становилось дурно. Пульс снова участился, и темные точки зарябили в глазах. Райан будто играет, веселится, а у меня кровь в жилах стынет.

— Хорошо, Валери, хорошо. — Он неожиданно смилостивился, отстранился и торопливо заговорил. — Дыши глубже, вот так, поняла?

Дурак принялся показывать, что мне нужно делать.

Толкнув его в грудь, я вышла из западни, что он мне устроил, а потом села на застеленную кушетку. Матрас, набитый сеном, провалился под моим весом.

— Мы с Джоном были друзьями, — я принялась пояснять, хотя и не была обязана. Попутно разворачивала повязки на руках, чтобы оценить масштаб своих ран. — Он считал меня младшей сестренкой, опекал. Женщинам в бродяг непросто...

— Я заметил, — беспристрастно хмыкнул ищейка, усаживаясь рядом. — Но и тут ты ошибаешься. Джон в тебя влюблен. Я хорошо разбираюсь в эмоциях и людях.

— Да? А я бы поспорила, — сморщилась при виде уродливых пузырей, образовавшихся на моей коже. — Меня ты чуть не сравнил... С кем ты хотел меня сравнить? — повернулась к мужчине.

— С ведьмой, — моментально нашелся он с ответом. — Ты же ведьма?

Фыркнув, я силилась снять с себя сумку и вытащить из нее новый пузырек, чтобы промыть ожоги. Любое касание приносило боль. Устав смотреть на мои бессмысленные потуги, Райан сам стащил с меня котомку, а потом вывалил все содержимое себе на колени.

Я не желала оставлять последнее слово за ним. Жутко раздражала его привычка строить из себя самого разумного, самого хитрого лиса.

— В общем, с Джоном ты заблуждаешься. Если бы он был влюблен, мы бы здесь не находились.

— Не хочу тебе доказывать очевидное, Валери. Но будь ты ему безразлична, нас держали бы связанными, подальше друг от друга и в менее благоприятных условиях.

Благоприятных? Он сказал благоприятных? Меня уже пробирала дрожь из-за сквозняка, гуляющего по полу. В печке горел огонь, но дров никто не подложил, так что жар продлится ненадолго. Из мебели была лишь эта кушетка. Ах да, и драное, пропахшее чем-то противным, одеяло.

— С тобой невозможно спорить.

— И не надо. Перестань суетиться, — вдруг воскликнул он, глядя на мои тщетные попытки открыть склянку. — Я все сделаю, просто объясни как.

— Просто перевяжи. —

Я смирилась с тем, что у меня останутся шрамы. Гноя нет, и ладно.

Несколько часов мы сидели в молчании. Пикироваться или что-то обсуждать не было никакого желания. Возможно, нас подслушивались, а возможно, банально забыли, наказывая подкупленного предателя.

Маленькая печка погасла, и в помещении стало совсем темно. В какой-то момент у меня застучали зубы.

Райан пододвинулся поближе и расстегнул свое пальто.

— Прижмись ко мне, ведьмочка. Нам нельзя, чтобы ты заболела.

Немного поколебавшись между своей девичьей стыдливостью и теплым боком инквизитора, а выбрала второе. В любом случае мы уже и спали вместе, а мужчину в целом не занимала моя репутация.

Последнее, что я помнила, это как прижимаюсь к нему, и наконец-то начинаю ощущать себя в безопасности. Я задремала, а очнувшись, обнаружила, что уткнулась носом в его шею. Он накрыл меня еще и этим мерзким покрывалом, одной рукой бессознательно водил по спине и теребил мою косу, насвистывая неизвестную мне мелодию.

Я не хотела обозначать, что проснулась, но за дверью послышались тяжелые шаги. — На выход, голубки, — признала я наших провожатых. — Джон велел позвать вас.

Разлепив веки, поймала на себе насмешливое выражение Райана. Вот кто ничего не боялся и не тревожился попусту.

— Согрелась, милая? — подмигнул он мне.

Я предпочла не отвечать. Потянулась, выпрямилась, а потом встала и пошла за угрюмыми бродягами. Не хотела заставлять Джона и его приспешников ждать.

Инквизитор, спохватившись, покряхтел как старая утка, и тоже поднялся.

Через несколько минут мы стояли перед предводителем банды и его доверенными лицами. В зале было светло, зажгли большее количество свеч и светильников. Было суше, теплее, в огромном камине полыхал огонь. Позади нас выстроилась толпа, но теперь я начала различать знакомые лица. Те тоже меня узнавали, но, отстранившись, не показывали нашей былой дружбы. Я не обижалась.

— Так кто же ты? — первый вопрос был адресован не мне. — Все твои слова были правдивыми. Хорн пересылал данные и даже описал мой портрет ищейкам. Ты действительно из Верных масок?

Так назывался отряд прославленных наемников, которых когда-то наняли охранять все банки города. Личным стражам и воинам король не доверял. Слишком сильно разрослась преступность в Монруже. Он уже и не знал, кто служит ему, а кто сливает данные подземной банде.

— Можете отправить им письмо и проверить, — без стеснения объявил мой названный жених.

Джон прищурился, а потом посмотрел на меня, словно ожидая подтверждения.

— Валери, ты, правда, хочешь вернуться? Да ты Оуэна умоляла, чтобы он тебя отпустил.

Колебалась я недолго. Обманывать бывших друзей не хотелось, но я больше не была обязана хранить им верность.

— Да, хочу, исключительно ради Райана, — я наклонилась к плечу мужчины, ощущая себя очень дешевой актрисой. — Нам нужны деньги, Джон. С вами их достать быстрее.

Я лукавила, объявляя, что главарь бродяг не интересовался мной. Он относился ко мне не по-братски, по-иному. Намеревался назвать своей женой, но спросив об этом единожды, получил твердый отказ. Он бы не ушел из банды, а мне опротивело считать себя преступницей.

Какое, наверное, разочарование тот ко мне испытывает из-за того, что я вернулась. И я ведь вернулась не одна, а с якобы возлюбленным.

Игнорируя взгляд Джона, я смиренно ждала решения.

— Что вы думаете? — Некогда мой друг оглянулся по сторонам.

По левую руку сидел старейшина Томас, а по правую Седрик. Я их помнила, но никогда часто не общалась. Оба относились к женщинам предвзято, считали их низшим сортом, потому что девицы не обладали развитой физической силой.

— Она ушла, своеобразно предала нас, — сдвинул брови Томас. — Валери здесь не место, как и ее голубку.

— Она ведьма, Томас, — Седрик, наоборот, был иного мнения. Он не проникся к колдуньям, но обладал полезным качеством: отбрасывать ненужные, личные эмоции. — У нас мало лекарей, а раненых постоянно прибавляется. Да и умелый наемник всегда пригодится.

— Пригожусь, верно, — Райан закивал, услышав, что речь ведется про него. — Служа в отряде, я выяснил по каким датам и в какие часы отправляется обоз из банка, груженый золотом. Тот самый, что едет в королевскую казну. Смекаете, о чем я говорю?

Информацию о золоте все присутствующие восприняли бодро. Джон наклонился над столом.

— И расскажешь нам об этом просто так?

Инквизитор присвистнул.

— Я ведь не идиот. Конечно, нет. Мне нужно обещание, что добычу мы поделим честно.

— А что сам не обокрал обоз? Почему покинул ряды наемников?

Мне тоже стало интересно. Интуиция подсказывала, что Райан играет между ложью и явью. Он грациозно балансировал на этом острие, не падая вниз и не выдавая себя. Я и сама уверовала, что он из наемников.

— Двенадцать вооруженных человек охраняет обоз, — ищейка обошел меня по кругу и приблизился к столу. — Я уложу двух-трех, но девятый или десятый меня заколет. Я в жизни не смогу потратить все содержимое, но мне нужна одна десятая. Если вы согласны, я выдам вам все на блюдечке.

— Или ты расскажешь под пытками, — обескуражил его Джон.

Я вздохнула. Мне было известно, что пытать бродяги умеют.

— Меня? Наемника? — рассмеялся господин Эдвардс. — Скорее свиньи зимой запоют. Свои тайны я умею хранить.

— А Валери? Вряд ли она будет молчалива.

— А моей ведьмочке ничего не известно. Я достаточно нахлебался горя, чтобы не делиться ценными сведениями. Так что определяйся, Джон, — Райан гордо выпрямился. — Либо я член вашей банды, либо враг, которого ты вскоре убьешь. В каком состоянии я тебе полезен?

Позади нас раздался громкий шепот. Члены банды не выдержали и принялись обсуждать наглые слова ищейки. Золото для них было как магнит. Оно давало тепло, пищу и возможности. Без средств от преступников ничего бы не осталось. Даже катакомбы приходилось содержать и ремонтировать.

Я, признаюсь, тоже обомлела. Отчего-то уже знала, чем все закончится, но не могла не перестать восхищаться инквизитором. Одновременно обрадовалась и ужасалась.

— Хорошо, — словно нехотя, словно его вынудили, протянул Джон. — Считайте себя в наших рядах. Вы можете свободно передвигаться, но не думайте покидать коридоры без сопровождения.

— Слушаюсь и повинуюсь, — усмехнулся мужчина.

— Валери, можно тебя на два слова? — обратился ко мне бывший соратник, а после повернулся к фиктивному жениху. — Ты не возражаешь?

Бегло осмотрев меня, Райан поднял брови, спрашивая мое согласие. Я кивнула.

— Если вернешь ее в целости, сохранности и не тронутой. Она моя невеста, не надо же об этом вопить на каждом углу?

— Не надо, мы поняли, — бесился Джон. Он встал из-за стола, обошел его и подал мне руку. — Это ненадолго, потом я верну тебе твою суженую.

Главарь банды подал мне руку, его пальцы в кожаных перчатках сдавили мои. На негнущихся ногах я последовала за мужчиной, попутно поймав ободряющий взгляд ищейки.

Тот ни о чем не волновался, не беспокоился. Видимо, полагал, что я справлюсь с допросом. Райан беспечно помахал мне, улыбнулся.

Меня отвели в личные комнаты Джона. Став первым и самым разыскиваемым бродягой, сменив на этом посту Оуэна, он не чурался вынужденных привилегий. У него был самый большой камин, самая большая кровать и богатое убранство.

Стены были украшены толстыми коврами, спасающими от сквозняков, на полу лежал такой же, цветастый, теплый и, признаться честно, уродливый. На полках стояло множество книг, а на столе догорало около пятидесяти свечей, что служило знаком о растрате. На другом возвышении поставили сундук с украшениями. Жемчужное ожерелье, сорванное с чьей-то шеи мерцало в отблесках.

Его кровать была застелена двумя одеялами и покрывалом из соболиных шкур. Даже одежда... Она изменилась. Сорочка из шелка, вторая рубашка из шерсти, тяжелый нагрудник.

Не знай я друга хорошо, я бы подумала, что тот красуется, хочет показать свою мощь, связи и возможности. Но Джон для меня не был закрытой книгой.

Эту роскошь он воспринимал как обычную необходимость, способ устрашения врагов и способ впечатлять своих соратников. Много ли видели голодные бедняки? Входя к нему, они искренне полагали, что тоже добьются подобных высот, связавшись с преступниками.

Едва за нами закрылась дверь, как брюнет налетел на меня и крепко обнял.

— Валери... — шептал мое имя друг.

— Джон... — я почти простонала.

Я скучала по здоровяку, он долго пребывал в роли моего защитника и брата.

Мужчина, отстранившись, позвал кого-то из коридора.

— Принесите шубу и теплое платье, — распорядился он и вновь воззрился на меня. — Ты совсем окоченела.

Он не трогал пострадавшую кожу, но отгибал мои холодные пальцы.

— Это нестрашно, мы в тепле.

— Тоже верно, — хмыкнул, оглянувшись на пламя в печи. Знал, что я ненавижу, когда со мной излишне носились. — Значит, ты хочешь вернуться.

— Вернулась, — я въедливо поправила. — Ты позволил нам остаться, а значит, я в ваших рядах.

Может, из-за тепла, может, из-за длительного расставания, но я расслабилась. Перестала ощущать это мерзкое, прилипчивое чувство страха.

— С женихом...— Он сел в кресло и показал на второе.

— С женихом, — подтвердила я, усаживаясь, — он тебе не нравится?

— Скользкий...— заключил Джон, — и хитрый. Как вы познакомились?

Тема была достаточно щекотливой, а я не славилась умением лгать.

— Лучше расскажи, как тебя выбрали, — с придыханием принялась расспрашивать. — Тебе верят.

Одна престарелая ведьма в банде, приняв меня под свое крыло, любила повторять, что любого мужчину можно победить лестью. "Похвали его, — вещала она, —восхитись, и все подозрения, все отрицательные эмоции с тебя будут сняты."

Пусть я ощущала себя не в своей тарелке, обманывала, но Джон, правда, купился. Он налил мне и себе крепкого вина, дождался, когда его прихвостни, кто принес платье и полушубок, нас покинут. На дары я даже не взглянула.

— Меня выбрали на совете, Валери, — немного хвастливо рассказывал он. — Было еще две кандидатуры, но большинство сошлось на мне. Я молод, умею читать и писать. Ты не подумай, я других взял в совет. В общем, меня слушаются.

Он делился всеми событиями, смеялся, а в конце спросил, рада ли я за него.

— Честно? — я улыбнулась. — Безумно. Ты достоин.

Я не лукавила. В былые времена Джон славился своими организаторскими способностями. Бандит умело следил за всем, расставлял ловушки, совершал кражи. Он как виртуоз, обставлял всех инквизиторов с носом, хотя те объявили баснословную награду за его голову.

— А вот ты ушла, — резко посерьезнел Джон и убрал бокал. Он подпер подбородок и немного пьяно обратился ко мне. — Тебя ничего не останавливало, ни здравый смысл, ни угрозы Оуэна. Ты хотела лучше жизни, честной, без опасностей, но внезапно передумала. И теперь я задаюсь вопросом, а не врешь ли ты мне?

Я-то полагала, что усыпила бдительность бродяги. Что вино и добрые слова сыграли добрую службу.

Оказалось, это я дурочка. Усыпляли меня, а я поддалась.

Опешив, не знала, что сказать. Боялась, что выдам себя и закончу как все предатели, но у Джона сложилось странное мнение.

— Уходи от него, Валери, — Глава Подземных бродяг прищурился. Он винил во всем инквизитора. — Этот Райан и мизинца твоего не стоит. Он тебя не убережет.

— Он наемник. Умеет драться.

— А мало наемников погибло в наших подвалах?

Я ничего не ответила. Смысла не было. Райан и Джон друг другу сразу не понравились. Но первый был должен получить дозволение второго, а второй хотел получить информацию от первого.

— Мне, наверное, пора, — я приподнялась, показывая, что беседа закончена.

Она стала в тягость и несла за собой сплошные проблемы.

— Да, иди, — милостиво разрешил мне Джон, — забери мои подарки. — Покривился он, смотря на шубу и наряд, от которого я отказывалась. — Из-за нашей дружбы я распорядился выделить вам отдельную комнату. Ту самую, что ты когда-то занимала.

— Правда? — я обомлела.

В рядах бродяг я провела много времени. И помещение, в котором я засыпала и просыпалась, было важным для меня.

— Правда, Валери, правда, — кивнул бродяга. — Утром будет общий завтрак. Убеди своего жениха, чтобы тот не медлил со своей информацией. Ты еще имеешь ценность. Ты врачуешь, а воинов мне достаточно. Я не принимаю тех, кто ведет себя нагло и чванливо.

Тепло попрощавшись с другом, я вышла за дверь. За мной словно два хвоста тут же выстроились двое бандитов.

— Мы проводим.

— Я знаю, куда идти.

— Но мы все-таки проводим, — хищно улыбнулся один из мужчин.

Джон все-таки не доверился до конца и приставил ко мне соглядатаев.

Идя через темные коридоры, я ловила на себе взгляды окружающих. Меня осуждали, не принимали, уже прошел слух, что я притащила за собой чужака из наемников. В глазах бродяг я была не лучше предателя, чьей судьбой я не поинтересовалась. Я ушла, покинула их, а потом прошусь обратно. По их мнению, у меня нет ни принципов, ни чести.

В комнате я задохнулась от жары и воспоминаний. Печка была нагрета, рядом валялась связка поленьев. Холодные стены тоже были обиты коврами, но не такими шикарными, как у главаря банды.

Я провела ладонью по покрывалу, села на кровать и утонула в мыслях. Я практически выросла здесь. За тем покосившимся столом я сидела и лечила своих друзей, на тех полках раскладывала вещи, за той ширмой переодевалась.

Никому не доставались такие условия. Все жили в общих помещениях по пять-десять человек. Иногда семьями, но чтобы целая комната... обычной девчонке...

Для Оуэна я была едва ли не дочерью, он меня очень ценил. По-своему оберегал, по-своему баловал. Ведьма с образованием, я была полезна и всегда рада услужить.

А вот ищейка отчего-то был зол. Он облокотился об стену и сложил руки на груди. Исподлобья изучал.

Встретив меня, он заинтересовался вещами.

— Говоришь, Джон и ты друзья, да, Валери? — он забрал у меня полушубок и платье. — Такие подарки я дарил своим любовницам, а тебя решили вознаградить, потому что ты просто вернулась?

— Никто меня не вознаграждал, — потянула мех на себя. — Он заметил, что я мерзну и забеспокоился.

Райан не сдавался.

— Ты вроде умная, ведьмочка, но в некоторых вопросах до умиления наивная. Ладно, приступим к делам, говори, что он у тебя спрашивал?

Я возмущенно посмотрела на инквизитора. Что за допрос? А если нас подслушивают? Не он ли просил проявлять предосторожность и не болтать попусту?

Мужчина понял, отчего я медлю.

— Не дрейфь, Валери, — пояснил он, — стены здесь толстые, а магов нет. Я наложил слабый полог тишины. Даже если сюда заявится могущественный волшебник, то подумает, что это след от артефакта. Артефакты у вас не запрещены, я видел.

— Ничего, просил, чтобы я тебя образумила, и ты быстрее выдал информацию. Джону ты не нравишься. Он считает тебя напыщенным индюком.

— Потому что он ревнует, Валери, — уселся рядом Эдвардс, — и твое близкое знакомство нам не помогает. Он будет усерднее следить за мной, а я намеревался расспросить твоих некогда друзей, кто же выполнил тот злополучный заказ. И как прикажешь это делать?

Бессовестный манипулятор! Во-первых, я не хотела спускаться в катакомбы и возвращаться к бродягам. Во-вторых, я до сих пор отрицаю влюбленность Джона. Это что-то детское, юношеское. Мы зависели друг от друга.

— Мы договаривались о том, что я проведу тебя сюда и представлю. Тебя не убили, и свои обязательства я выполнила. А ты? — меня неожиданно понесло. — Почему ты не предупредил о наемничестве, о предательстве. Ты хоть в курсе, что бродяги делают с ними? Его кровь будет на моих руках. Ты меня тоже выдашь с такой легкостью.

То, что во мне копилось, вырвалось наружу. Человек выполнил договор, исправно доносил, но от него избавились. Чем я отличаюсь?

На обезображенных ладонях образовался соленый пот, приносивший новое ощущение боли. Я пребывала в бешенстве и не знала, куда себя деть.

— Валери, ты чего? — мужчина заволновался. — Я дал тебе клятву.

— А ему ты что дал? — не сдержалась я. — Обычное обещание, деньги?

— Ничего, меня он никак не касался. Я больше скажу, доносчик хотел успевать везде. Из-за него погибло два моих брата, а обнаружив вину, я расправился с ним так, как посчитал нужным.

— Значит, и со мной расправишься.

В эти минуты я буквально ненавидела Райана. Хотела задеть его больнее, позаковыристее. Но он прервал мои стенания.

— Хватит! — объявил он, показывая, что тема закрыта. — Я дал тебе клятву, магическую, на крови, как и ты мне. Не забывай, что мы повязаны. Хочешь выбраться живой, невредимой и богатой, будь добра слушаться меня.

Он меня не жалел, не успокаивал, словно стал ледяной, бесчувственной глыбой. Тем самым инквизитором, который наводил жуть на ведьм без лицензии, на воришек, на прочих преступников.

— Поступим так, — раздался его голос после длительного молчания. — Раз Джон неравнодушен к тебе... Не спорь, — поймал он мой взгляд, — ты будешь его отвлекать. Будь доброй, милой, обходительной. Пофлиртуй с ним.

— Пофлиртовать? — у меня в голове не укладывалось.

— Да, пофлиртуй, но не переигрывай. Ты все-таки моя невеста. Пусть все считают, что тебе приятно внимания от главаря бродяг. А я пока займусь добычей информации.

— А когда ты узнаешь то, что тебе нужно, я буду свободна?

Пределом моих мечтаний было поскорее скрыться в каком-нибудь укромном уголке, и желательно с лицензией аптекаря за пазухой.

— Да, Валери, — как-то коварно обнажил он свои зубы. — Я не буду тебя удерживать и отслеживать тебя не буду, обещаю. Главное, делай послушно то, что я прошу.

На том и порешили.

Я хотела умыться и готовиться ко сну, но со стоном вспомнила, что жениха и невесту поселили в одной комнате. Бродяги не чопорные аристократы, если женщина нравилась мужчине, и она испытывала похожие чувства, они недолго колебались перед близостью. Вот и нас никак не разделяли.

— Чего ты опять смущаешься? — Райан словно издевался. — Последние дни мы только и делаем, что ночуем вместе.

— Верно, — заворчала я, — но я бы очень хотела всего этого избежать.

— Странная ты, Валери. Между прочим, многие женщины находят меня привлекательным. Буквально сами падают в мои руки.

Я не сдержала нервный смешок.

— Ты угрожал мне тюрьмой, заставил спуститься в самое опасное место Монружа, и удивляешься, почему я не преисполнилась твоей внешней красотой?

К сожалению, инквизитор услышал только то, что хотел услышать.

— Значит, ты все-таки считаешь меня красивым?

Кто о чем, а лысый о расческе.

Фыркнув, проигнорировала его вопрос, удалилась за ширму и принялась переодеваться. У меня, наконец-то, были какие-то вещи. Шерстяные платья не способствовали здоровому сну, кожа чесалась от грубой ткани.

— А знаешь, что считаю я? — воскликнул мужчина, так ничего от меня и не добившись.

Сменив образ на домашний, совсем раздеваться я не рискнула, расплела надоевшую косу и распустила волосы. Они тяжелыми волнами упали на мои плечи.

Выйдя из-за ширмы, поймала на себе восхищенный взгляд Райана. Он, между прочим, ничего не смущался, стянул с себя рубашку, облачился в брюки, выданные ему кем-то из банды, и сидел, подпирая одной рукой подбородок.

Я опять невольно восхитилась. Его умения, его профессия стали отпечатком на его теле. Полученные, давно зажившие шрамы, щедро рассыпанные на спине и плечах, его не портили, служили неким украшением.

— Что? — я отворачивалась и тушила огарки свечей.

— Что ты очень красивая.

— Спасибо, но падать тебе в руки я не буду, — зардевшись, потушила последнюю, погружая нас во мрак, лишь от печки шел свет, создавая на стене причудливые тени. — Может, сегодня ты предпочтешь ночевку среди других мужчин? Познакомишься с ними поближе?

— Ты так быстро меня выгоняешь, любимая? — поиграл он бровями. — Твой жених не оставит тебя одну, на тебя здесь слишком заинтересованно смотрят.

— Бродяги вечером пьют, а когда они пьют, то много болтают, — аргументировала свое предложение.

— Жаль, что со мной они не будут откровенны, пока я как-нибудь не выслужусь. Так что нет, я вынужден отказаться. Да и как прикажешь уйти, если рядом с тобой будет засыпать темноволосая, роскошная женщина?

— Райан... — у меня легкие сдавило.

Его комплименты были приятны, но настораживали. Он не в первый раз предлагает мне близость, сорвал поцелуй. А сопротивляться ему сложно. Я слабее и...

В мыслях роилось продолжение фразы, созвучное со словом «преступная».

— Я не трону тебя, не беспокойся.

Снова забившись в самый угол, чтобы ни пальцем, ни ногой не касаться ищейки, перебирала в памяти все события дня. Поверить не могу, что мне поверили и приняли. И что они Райана не убили, едва тот открыл рот.

Самоуверенность инквизитора раздражала, но не могла не признать, вел он себя среди бродяг правильно. Слабость они не терпели и сразу бы его разжевали. Сейчас у всех сложилось мнение, что в стадо забрался хитрый лис, умелый плут, которого требуется переиграть. Он им почти не лгал, но виртуозно недоговаривал.

Правда, было одно обстоятельство, что вызывало тревогу.

— Райан, — я подняла голову от подушки.

Он мерно дышал, и я полагала, что разбудила его.

— Что, ведьмочка, ты передумала? — его руки моментально потянулись ко мне.

— Нет, конечно, нет. Ты в своем уме? — праведно возмутилась я. — Объясни, почему ты не боишься, что тебя кто-нибудь узнает? Леди в таверне были наслышаны о тебе.

Господин Эдвардс перевернулся на бок и приподнялся.

— Почему спросила?

— У меня мало причин? Может потому, что я глупая и недалекая? Не задумывалась об этом раньше?

— Да? Вот же повезло связаться с глупой ведьмой.

— Райан...

— Меня никто не знает в лицо, Валери, — строго произнес он. — Мои сослуживцы понятия не имею, как я выгляжу. Преступники, которых я ловлю, ничего не знают обо мне, потому что я действовал не своими руками. Король и мой начальник, они единственные, кто знаком со мной... — он на миг замолчал. — И ты... даже не знаю, хорошо это или плохо.

Я новости не обрадовалась.

— Потом я буду не нужна.

Инквизитор устало закатил глаза. Он часто проделывал подобный жест при мне. Видимо, относился ко мне, как к неразумной.

— Мне надоело талдычить тебе про клятву. И я не убиваю ни в чем неповинных людей. А ты совсем невинная малышка.