Записки блудного юриста (СИ)

Глава 14

Мозговой штурм меня немного вымотал. Даже с учетом отсева объектов для осмотра оставалось много. В оставшееся время мы просто не укладывались. Я выпила уже третью миску с кофе и тоскливо положила голову на колено Клесса.

— И что у нас тут получается: в оставшихся 35 хранилищах, а 5 из них относятся к банкам, типовой набор защиты соседствует с дополнительной, в которой каждый извратился по мере своих возможностей, — вздохнул каттис и устало потер глаза.

— Посетить каждое, я так понимаю, мы не успеваем, — вклинился, долго молчавший, Доскол.

— Ага, даже если у тебя вырастут ноги и мы разделимся. Слишком много времени уходит на подготовку самого визита, — подала мысленный голос я. — Ты, кстати, так и не объяснил, что это за деревянная часть у тебя выросла.

— Ага. Выросла. Как же, — буркнул Доскол, — Меня попытались срастить с другим артефактом.

— И? — синхронно затаили дыхание мы с Клессом.

— Ну как видите, я его поглотил, — мне показалось, что Доскол улыбается.

Брр откуда такие ассоциации у него и рта же нет.

— И что теперь? Это сильно тебя изменило? — посыпались из меня вопросы, так что я даже немного взбодрилась.

— Пока ничего. Не было случая проявиться. Да и так я был практически разряжен — мою защиту сильно поковыряли, но я немного подпитался от тебя, — выдал, как бы между прочим, этот паразит.

— Ну, спасибо, что спросил, что предупредил, — выспылила я, — А то, что у меня вампиризм магический временами появляется и я выпиваю все вокруг до пепла — это так пустяки?

— Не знал. Это как инстинкт при появлении хозяина: если мой резерв пуст, беру столько, сколько можно, чтобы не причинить вреда. Хотя на момент, когда вы появились, ты выглядела накаченной магией под завязку, — начал оправдываться он.

— А теперь посмотри на меня внимательно, сколько там во мне осталось? — вкрадчиво спросила я.

— Выглядит как полупустой средний человеческий резерв, — протянул Доскол. — Куда все делось то?!

— Вот и я не знаю. Облик я меняю как-то спонтанно, да и в размерах увеличилась недавно. Сейаза говорит, что у меня три ипостаси, а не две, как у всех нормальных, — усмехнулась я.

— Может, ты мне по порядку обстоятельно все вспомнишь, что вы тут учудили без меня? — спросил он. — И некоторых кошачьих морд это тоже касается.

Мы начали по очереди вспоминать все произошедшее. Обмен информацией на ментальном уровне шел шустро. Доскол схватывал все на лету.

— Мдааа, сдается мне, эта Сейаза не просто змейка-морф, а кое-кто поинтереснее, — вынес он свой вердикт. — Она, кстати, где сейчас?

— В комнате спит, — хмыкнул Клесс. — А кем она может оказаться? Так вроде же ее история — не вранье, по крайней мере, она в нее верит.

— А не слишком ли много она спит последнее время? — спросила я больше саму себя.

— Надо нам ее осмотреть, — почти синхронно подали мысль мои собеседники.

Мы все строем ломились в комнату, где была Сейаза. Дверь оказалась закрытой изнутри. Клесс быстро взломал простой механический замок и мы дружной толпой в два существа и одно копье ввалились внутрь. На кровати лежала тоненькая худенькая девушка с ослепительно белыми кожей и волосами.

Я подошла ближе. Это была Сейаза — черты лица были ее. Только в последнюю встречу в этой ипостаси она не была такого цвета. Рядом с кроватью я вляпалась в нечто склизкое и липкое.

— Кажется это кожа, — донеслись отголоски размышлений Доскола.

— Она сбросила ее, — согласился Клесс. — Я не думал, что она такая маленькая. Как змея она достаточно внушительных размеров.

— Дышит, но истощена. Придется подкормить искусственно. Похоже, она впала в спячку сразу после смены ипостаси из-за истощения ресурсов, — констатировал Доскол.

— Ага, сейчас, — кивнул Клесс и выбежал.

Через несколько минут он вернулся с небольшим чемоданчиком, который оказался аптечкой.

Проведя какие-то непонятные мне манипуляции над левой рукой девушки, Клесс отошел и сел рядом на пол. Над кистью руки вспыхнула ярко-синяя паутинка и окутала конечность до локтя. От «паутинки» тянулась нить к небольшой сфере в раскрытом чемодане.

В правую руку ей воткнули банальную капельницу с питательным раствором.

— Это должно ее поддержать, а там глядишь проснется и сама поест, — сказал Доскол.

Еще долго обсуждали нарисовавшиеся трудности по выполнению заказа и не заметили как начали разговаривать вслух.

— Вам нужно универсальное устройство слежения, — перебил нас хрипловатый голос Сейазы.

— Ты как? Есть будешь? — сразу оживилась я.

— Не помешало бы, — отозвалась наша змейка.

Лаиентр Шеос уже вторые сутки валялся в регенераторе. Действия яда оказались весьма интересными для изучения местными врачами, хотя бы тем, что среди многочисленной коллекции такого не было. Так что, заполучив в свои руки такую, хоть и высокопоставленную, новинку эскулапы только не приплясывали от радости, в особенности, отдел токсикологии.

Среди нелюдей в белых халатах (будем называть вещи своими именами — какие из высших вампиров люди?) даже получила распространение шутка: императорская дочка настолько ядовита и опасна для жизни, что способна отравить через удаленное подписание свадебного контракта. Именно так адмиралу пришлось подписывать соглашение ввиду своего плачевного самочувствия. А вот на предварительный прием и торжественный бал перед подписанием Лаиентр все же попал. Бал был пышен, помпезен и опасен. Эмульсия сделала свое дело и на внешнем виде Шеос действие яда рыжей лисицы не сказалось. Вряд ли какое-либо другое место могло похвастаться такой концентрацией интриганов на метр квадратный. Отдав дань традициям, адмирал успел дважды пригласить на танец свою невесту, а третий танец даже довести до конца. Но это уже была заслуга стимуляторов, своевременно принятых адмиралом. После чего он попал в цепкие руки матушки и был трепетно передан госпиталю ценным грузом.

По итогам проведенных анализов врачи пришли к выводу, что в недавнем времени, предположительно на балу, в организм Лаиентра Шеос попали с небольшим перерывом во времени два яда: Алая смерть и Кристалл. Оба яда даже при своевременной помощи вызывают необратимые изменения в организме вампира, выражающиеся в расстройстве коммуникативных функций вплоть до потери дееспособности.

Однако ни один из них не подействовал на тело адмирала, а найдены они были в изолированных антителами гранулах, обнаруженных в пищеварительном тракте при подробном сканировании. Детальное исследование показало, что сами «гранулы» покрыты неким токсичным веществом органического происхождения, которое и делает данные гранулы устойчивыми и не дает ядам выпасть из плена. В глубине ран на лице нашлось то же вещество, только тут оно не давало краям раны срастись, воздействовало на нервные окончания, вызывая жгучую боль и зуд.

Пробы получилось взять и из ран и около гранул с ядами. Но при извлечении данное вещество начинало распадаться воспламеняясь на второй минуте нахождения вне тела Лаиентра.

Странное поведение этой субстанции дало жизнь гипотезе о ее магическом происхождении.

На данном этапе исследования этого интересного случая, врачи еще не имели достаточных оснований, которые бы гарантировали, что извлечение гранул с ядами хирургическим путем будет безопасен. Магическое вмешательство было отметено сразу, поскольку оба яда, обнаруженные в теле Лаиентра Шеос, в случае применения магии только ускоряют свое действие, чем и особо губительны для магических существ.

В целом, получалось, что адмирал страдал исключительно от токсинов, выделяемых этим неизвестным веществом и сопутствующих им болевого синдрома и зуда в ранах на лице. Вместе с тем, количество токсинов было недостаточно для смерти высшего вампира.

Поддержание и чистка крови в регенераторе давали лишь временный эффект длинной не более 12 часов.

Лаиентр Шеос вполне отдавал себе отчет откуда растут ноги всей этой идиотской ситуации, но ничего дельного предпринять не мог — слабость накатывала волнами. На все расспросы матери он отмалчивался, за что получал упреки и язвительные замечания. Но как бы мать его не отчитывала за его промахи, она все-таки переживала за своего сына. Поэтому, когда он разрешил уложить себя на трое суток в регенератор, — Исена Шеос обратилась к нужным специалистам, которые были в состоянии собрать подробную информацию о делах сына с момента возвращения из ссылки.

На третьи сутки в регенераторе адмирал себя чувствовал полным сил и совершенно здоровым. Но кому как не ему была ясна обманчивость этого ощущения. После очередной дозы обезболивающего он сел и приказал принести плотный ужин. Сейчас было необходимо простимулировать тело и мозг к принятию продуктивных решений.

Прошел день и Сейаза пришла в норму. Благодаря ей совместными усилиями создали совершенно неслыханное техно-магическое хамство. Да-да именно так мы его и нарекли. Выглядело оно как небольшой черный сгусток сажи: маленький, черный, с крохотулишными мягкими ножками по всей окружности. Были у нашего детища глаза: шесть штук, расположенные равномерно по поверхности «тельца». Оное спокойно проникало с воздушным потоком в помещения. Детекторы его совсем не фиксировали ввиду малого размера и минимума магии, воспринимая его как естественное колебание фона.

Настроен он был поиск конкретного объекта — искомого артефакта-блюдца. Малый размер и вынужденные меры по ограничению заряда магии не давали развернуть большего количества функций. Поэтому помимо передвижения и заданного поиска наше изобретение могло главное: при обнаружении искомого оно издыхало высвобождая весь резерв, посылая таким образом сигнал к действию.

Самое интересным было то, что в качестве сосуда специфичной магии каттиса, которой были заряжены наши шпионы, выступала кровь Сейазы (меньше капли), замороженная в кристаллики, и покрытая сверху уже моей кровушкой. При получении сигнала об обнаружении через сеть заклинания от основного резерва (за счет него сажа-шпион осматривал и отслеживал артефакт) поступал слабый импульс к первому слою замороженного хранилища магии: верхний слой из моей крови вспыхивал, запуская цепную реакцию и извлекая, буквально сжатый в минимальный размер, достаточно приличный специфический магический заряд. Улавливать такие сигналы поставлены дополнительные устройства уже не нашего производства. Легкие в исполнении и незаметные в использовании, которые предлагалось установить недалеко от осматриваемых хранилищ. Вся информация стекалась в один артефакт.

Откуда такие познания в комбинации техники и магии крови Сейаза пояснить не смогла. Кивает на сработавшую механическую память. Ну да и ладно. Нам бы из этой передряги вылезти.

Неделя у нас ушла только на подготовку и внедрение системы слежения. Предусмотрительный каттис внедрил также систему самоуничтожения в случае, если нашего засланца обнаруживал кто-то глазастый.

Закончив с рассылкой шпионов мы принялись ждать.

Попутно я пыталась вернуть свой человекообразный облик, безумно завидуя Сейазе, щеголяющей в двуногом обличье. Ничего толкового не получалось. Как мне пояснили они с Клессом, это связано с тем, что в лисьем облике мне удобнее усваивать слопанную магию из системы безопасности и отращивать себе какую-то громадную ипостась. Где сея громадина отращивается я так и не поняла. Оставалось только надеяться, что в бегемота меня мое магическое «обжорство» не превратит.

Так мы маялись несколько дней, наблюдая как неминуемо приближается конец срока исполнения контракта.

В один из таких дней я снова валялась приобретенном специально для меня пушистом ковре и теребила собственный кончик хвоста. Да, определенно в этом что-то есть. Я выпустила когти и провела по пышному меху как расческой. А когти-то оказались втяжными, что еще раз доказывает, что никакая я не лиса. Клесс и Сейаза ушли за покупками — мы собирались отделить Доскол от прилипшего к нему артефакта, так как пока он был с ним трансформироваться как раньше, практически в любые предметы, он не мог. Я почти задремала, когда на артефакте-приемнике замигал огонек под номером 16 и раздался противный тонкий свист. Я прижала уши к голове и полезла к переговорному устройству.

— Клесс, у нас тут ожидаемое событие на 16 объекте, — совсем в духе шпиона доложила я.

— Давно поступил сигнал? — поинтересовался он.

— Только что. Давайте быстрее там и где можно посмотреть, что это за объект?

— В списке в интерактивной панели. Скоро будем. Докупим только кое-что, — ответил Клесс и прервал связь.

Лиэнэйя — единственная дочь императора системы Клеос сидела второй день под домашним арестом. Это затяжное наказание раздражало ее, как и приставленные болваны, что не давали ей сделать и шагу за пределы собственных апартаментов. В первый день она перебила большую часть тяжелого и травмоопасного, что нашла в своей комнате, об охрану. К чести последней, никто не пострадал, кроме гордости принцессы. В ответ на данную акцию протеста еду стали приносить в пластиковой посуде. Хрупких предметов к тому моменту уже не осталось, а увесистые были изъяты из оборота, так что комнаты приобрели несколько спартанский стиль.

— И все это было из-за этого мерзкого выскочки, — размышляла она, — черти же его принесли на мою голову, когда он совсем не нужен.

В свое время перспектива замужества за адмирала Шеос вызвала бы в ней восторг. Но времена влюбленности в эту аристократическую холодную сволочь уже давно прошли. Лиэнэйя всегда умела привлечь внимание. Перед ее чарами и статусом устоявших не было, кроме скалы под названием Лаиентр Шеос, о которую разбивались все волны источаемого самоуверенного очарования дочери императора. Первое время такое демонстративное невнимание к своей персоне очень ранило девушку, а, если уж говорить точнее, приводило в едва сдерживаемую ярость. Последнюю она умело скрывала, но все равно ей мерещилось, что самодовольной физиономия адмирала становится именно от того, что она плохо скрывает свою реакцию.

Потом была череда её попыток, как отравить существование адмиралу, так и просто — отравить. Шеос оказался весьма умелым специалистом в этой области и на все попытки принцессы лишь посылал ей выдержки по использованному яду из своей богатой библиотеки.

После таких выходок ей хотелось подкараулить мерзавца в темном месте дворца и просто выцарапать глаза. Было еще много всяких обоюдных интриг, но только последняя привела адмирала в ссылку, а принцессу в относительное спокойствие.

Все было чудесно, но Лаиентр оказался непотопляем и всплыл (подумать только!) в качестве ее мужа. Лиэнэйя недоумевала, чем она так досадила императору.

Отравление на балу совершенно новеньким ядом «Кристалл» было приятной неожиданностью: адмирал за годы, проведенные в ссылке, видимо, утратил былую сноровку и чутье подвело его.

— Время идет, а по донесениям Лаиентр Шеос почувствовал легкое недомогание на балу и сейчас спешно восстанавливал силы, — девушка швырнула маленькую небьющуюся вазочку в голографическую интерактивную панель, — вместо того, чтобы благородно откинуть копыта. Что он должен был сделать еще в день посещения бала! — рявкнула она.

От вазочки, прошедшей сквозь, изображение на панели мигнуло, но через секунду продолжило отображать испуганное лицо того, с кем общалась принцесса.

— Быть может это приобретенный иммунитет или какие-то личные особенности организма. Его долго не было. Он смог выжить будучи ограниченным в питании в ссылке, — начал оправдываться собеседник.

— Я… очень… очень не довольна, — процедила Лиэнэйя, прерывая связь.

— Не скоро вы будете вдовой при таком-то прытком муже, — вздохнул ученый, оттерев пот со лба и отошел от панели, где только что бесновалась дочка императора. — Никогда им не угодишь. Истеричка.

Некоторое время назад совершенно в другом месте.

Не слишком я себя давно-то помню. С момента обнаружения себя самой в кафешке недалеко от космопорта в положении «мордой в стол» с запиской рядом на циклоровой салфетке: «Беги, Лина, через 40 минут они здесь будут 10.53» 10.53, как я поняла, было время написания записки, а поскольку уже 10 минут как товарищ, писавший ее, уже сдернул, я тоже не заставила себя ждать и удрала куда глаза глядят. Глядели они меня, судя по всему, правильно: как только отъехало на такси, по радио был объявлено перехвате каких-то вооруженных преступников как раз там, где я очнулась.

С тех пор скитаюсь и подрабатываю временами, так что, в принципе хватает на хлеб и перелеты, если конкуренты начинают зажимать и становится необходимым делать ноги.

Зовут меня Лина, возраст, согласно данным чипа, удостоверяющего личность, 19 земных лет. Что за глупая традиция исчислять годы в прожитых летах и зимах? Говорят, ноги у этого феномена растут в древней истории Земли, когда пережитое лето-зима было показателем, правда, не знаю чего.

Подрабатываю я всяко разными услугами. Интеллектуального плана, не подумайте чего там. Я девушка приличная. Хотя не знаю, откуда это понятие в моей голове, при нынешних-то нормах поведения. Да и манера выражаться далеко не безграмотная наводит на размышления.

На более-менее серьезную работу не устроиться, поскольку отсутствует более-менее настоящее подтверждение личности. То, чем я располагаю — лишь качественная липа, которая при серьезной проверке развалится на части и сидеть мне тогда где-нибудь до выяснения личности, которую я сама-то не помню. А уж чужие люди и нелюди вряд ли отнесутся к этому вопросу с надлежащим трепетом и тщательностью, да и не факт, что в нарытом на меня матеариальчике будет что-то настолько хорошее, что заставит органы правопорядка выпустить меня из своих цепких лап.

Средства на покупку или даже на решение вопроса законным путем отсутствуют. Все накопленное я держу небольшими суммами на разных счетах, оформленных на левые фамилии в банках, где не особо заморачиваются при проверке личности. Да-да такие есть. Тем более, что суммы не значительные, кто тут будет докапываться я это или не я? Говорят раньше был наличный расчет. Не плохо, если бы он и сейчас был. Можно бы обналичить деньги со всех счетов и решить свою проблему. А так, конечно, вызовет массу вопросов, когда куча лиц, не состоящих в родственных связях со мной, вдруг решат оплатить мне установление личности и получение документов.

С такими вот грустными размышлениями я моталась по развлекательному центру при ипподроме. Куча магазинчиков, разномастных услуг. Нарезала я уже второй круг в поисках неизвестно чего. Все существо готовилось к какому-то чуду. Сегодня должен быть забег без правил среди разумных. То есть лошади и иже с ними другие животные к этим скачкам никакого отношения не имели, да и ипподром назывался так только в дань традициям.

Зрелище обещало быть любопытным, а собственно остальное, что представлялось как развлечение на этой станции, меня интересовало мало. Я оплатила себе место и, ухватив побольше непонятных сладких хлопьев, устроилась смотреть в отдельной ячейке. Плюсом этой зоны для зрителей было то, что другие тебя не видят, но, не смотря на отгороженность стенками, все, что ты не видишь физически из-за угла обзора, проецируется голографическими образами по бокам.

И так на стартовой прямой разминались 12 разумных существ с разных концов вселенной. Среди общей массы выделялись по статистике, любезно приведенной администрацией комплекса, двое: парень в светло-сером костюме со звонким прозвищем Рик, и непонятного пола объект с азиатскими чертами лица, Ассей, в кристально белом костюме. Костюмы идеально обтекаемой формы матово мерцают при свете стадиона. На головах защитные шлемы с полупрозрачным стеклом борт компьютера на уровне глаз.

Я откинулась на спинку кресла и приготовилась смотреть. Прогремел гонг старта и все разноцветные бегуны прыснули по льду с исходной точки. На первом круге важно набрать скорость и разогреться, поэтому никаких силовых приемов, кроме, может, тычков в плечо во время обгона, не следует. Но двое фаворитов гонки сцепились уже после первого круга. Секунда и Рика прижимает прямо к борту его белоснежный соперник. В ладони Ассея или Ассеи, поди разбери, начинает скапливаться сгусток белого пламени. Я увеличила картинку. Да «пламя» вращалось, образуя ослепительную воронку в середине ладони. Сейчас Рику не поздоровится. Но он успевает поставить блок рукой, впечатав ладонь с пламенем в борт. В борту зияет внушительная дыра. Интересное у них тут оружие разрешено в гонке. Ассей наносит череду ударов, и все это в непрерывном процессе бешенного скольжения вперед. Где-то позади несколько участников вяло перестреливаются и на фоне двух лидеров гонки выглядят просто незаметными.

Белый и серый продолжают потасовку, но пока без применения оружия. Видимо для его перезарядки требуется время. В знак того, что игры закончились, соперники переключают костюмы в режим брони и покрываются небольшими пластинами, похожими на чешую ископаемых животных.

В этот момент в руке белого снова разгорается пламя, а серый не успевает увернуться от удара. Время для меня растягивается, будто плавящийся пластик. На шее нагревается и начинает трепетать огромный темный булыжник в металлической оправе. Меня поглощает темнота. Одновременно костюм Рика покрывается синей «чешуей» дополнительной брони. Оставшуюся часть боя я вижу от первого лица. Причем за спиной Ассея (да я определилась, это определенно он) все время маячит полупрозрачный образ светлокожей блондинки.

Рик вырвался из захвата белого и, впечатав его в борт, понесся вперед, но я вижу нагоняющего Ассея, хотя Рик скользит не спиной вперед. Значит, я вижу все это не от лица синего бегуна. Кто же тогда я сейчас? Додумать не успеваю. К нам срывается и летит сгусток белого пламени. Время снова послушно растягивается. Но толку? Что я могу сделать? Инстинктивно выставляю вперед невидимые руки и отскакиваю в сторону, катастрофически не успеваю. Сгусток белого огня впивается в синие доспехи, но с шипением просто стекает по спине вниз. От второго удара Рик уворачивается, даже не глянув на датчики, отвечающие за движение на периферии.

В это время синий резко разворачивается перед фиолетовой линией финиша лицом к несущемуся следом белому, сцепляет руки в замок и выставляет перед собой. Я к своему удивлению проделываю тоже самое. Не смотря на шлем и защиту, я слышу срывающиеся в шипение слова Рика и повторяю за ним. С его рук срывается ослепительный синий луч света и настигает Ассея.

Поднимается сноп белых искр крошащегося льда и этим облаком окутывает фигуру соперника. Рик несется вперед. При пересечении линия финиша становится синей, но он продолжает бежать и я понимаю, что это был лишь первый этап.

За спиной в тающих искрах крошева льда лежит в драных лоскутах костюма тело Ассея. Краем сознания ловлю информацию о том, что крови в этой мешанине нет и, возможно, белый жив.

И тут меня выкинуло обратно ко мне в зрительскую кабинку. Я потерла лоб, покрывшийся испариной. Ну дела. Забег между тем продолжался, но никаких конкурентов у синего уже не было. Он уверенно лидировал в гонке. Почему-то я решила все равно досмотреть гонку. Разум вопил о том, что я снова во что-то вляпалась и необходимо делать ноги. Чувство самосохранения услужливо молчало, хотя кто мне скажет есть ли оно у меня вообще? А вот духу авантюризма было где развернуться и он рисовал мне радужные перспективы и всячески подбадривал адреналинчиком через кровушку.

Учитывая, что знаю я о себе не так много, любые реакции тела на новые ситуации давали подвод проанализировать и сделать какие-нибудь выводы о роде моих прежних занятий.

Азарт захватил меня. Рика пытались прижать еще пара участников, но быстро были отправлены в объятья бокового борта. Когда к финишу он пришел первым я ощутила привычное удовлетворение, и это при том, что это моя первая ставка на тотализаторе, которую я помню.

До финиша дошли только шестеро. Не дожидаясь чествования победителя, я удалилась получить свой выигрыш. Возле места, отведенного под эти нужды счастливчиков, меня ожидали двое укомплектованных мужчин. И судя по их «дружелюбным» акульим ухмылкам, ожидали они именно меня. Я скосила глаза в сторону и рванула влево. Там я, хорошенько оттолкнувшись, проехала на коленях под ловящими меня руками очередного охранника.

Что не говори, а небольшие полуавтоматические выдвижные колесики в наколенниках и наладонниках — просто чудо для таких ситуаций, требующих юркости и скорости. Я пнула носком одной туфли по каблуку другой и заскользила по залу на одной ноге, отталкиваясь второй. Набрала уже приличную скорость, проносясь среди толпы народа, пока со всего маху, не успевая сгруппироваться и притормозить, не вписалась в парня в белом плаще.

— Ну вот мы и встретились, — улыбнулся он, разламывая в руке какой-то кристалл.

Темное пятно разрослось прямо посреди оживленного людского потока. Парень подхватил меня за талию и прыгнул.