Записки из тайника

Глава VIII ВАЖНЫЕ ПЕРСОНЫ

В начале моих «Заметок» я обещал рассказать всему миру о важных персонах нашего государства членах Центрального Комитета КПСС, маршалах, генералах и т. д., го есть о тех, кого наш народ называет сливками советского общества. Многие из них — мои хорошие друзья и знакомые. У большинства этих людей я пользуюсь уважением.

Поначалу я думал, что будет лучше о них умолчать, но после долгих раздумий все же решил рассказать все, что мне о них известно. Я сам являюсь частью их общества и о себе уже все поведал.

Свой рассказ я начну с того, кто наиболее близок ко мне, с Сергея Сергеевича Варенцова. Я уже упоминал о нем и хочу снова, если позволит время, попытаться изложить о нем все, что мне известно, и ничего при этом не утаить.

Сергей Сергеевич родился 15 сентября 1901 года. Ею ранг — Главный маршал артиллерии, а официальное звание — командующий ракетными войсками и артиллерией, и он подчиняется главнокомандующему сухопутными войсками, министру обороны СССР. Одновременно Варенцов является членом Высшего военного совета СССР, возглавляемого нашим «Верховным Главнокомандующим» Хрущевым, титул которого звучит ужасно смешно. Чуйков как-то в разговоре заметил, что Хрущев с большей пользой пас бы свиней, а не руководил Верховным Советом.

Службу в армии Варенцов начал в 1919-м или 1920 году. Родом он из крестьянской семьи. Настоящий русский мужик. Он даже средней школы не закончил, но зато учился на нескольких артиллерийских курсах. До войны он был младшим командиром, а во время ее, проявив себя с самой лучшей стороны, быстро продвинулся по службе и дослужился до звания командующего артиллерией фронта.

В партию Варенцов вступил довольно поздно — думаю, перед началом Великой Отечественной войны, в году этак сороковом или же сорок первом. По окончании войны он стал командующим артиллерией военного округа, а затем был переведен в Москву. Из-за своего высокого поста командующего ракетными войсками и артиллерией Варенцов был избран кандидатом в члены Центрального Комитета КПСС.

Против назначения его на должность Главного маршала артиллерии выступал Малиновский и другие члены Генерального штаба. Хрущев самолично сделал замечание Малиновскому за то, что тот не включил Варенцова в список кандидатов на эту высокую должность. Варенцов и сам мечтал о повышении, но отлично понимал, что помехой в его продвижении может оказаться низкий уровень его образования. Многие в отсутствие Варенцова называли его «мужиком». У него много недругов, однако следует заметить, что маршал Конев всегда его поддерживал.

Однажды у Варенцова с Малиновским произошла очень серьезная стычка. Напряженно работавшего и вникавшего буквально во все Варенцова очень беспокоило положение в ракетных войсках.

Основательно все изучив, он сразу написал Хрущеву личное письмо, в котором сетовал на плохое руководство заводами, срывающими сроки поставок ракет, на недостаточность финансирования, изложив попутно и другие проблемы. Лично встретиться с Хрущевым возможности у него не было, поэтому он и решил ему написать. Но случилось так, что Хрущева в этот момент в Москве не оказалось, и письмо Варенцова передали Суслову. Прочитав его, Суслов вызвал к себе Малиновского и сказал ему: «Варенцов, ваш командующий ракетными войсками, прислал нам письмо, в котором жалуется на серьезные недостатки в снабжении ракетных войск. И похоже, он прав. Изучите этот вопрос и примите необходимые меры». Позже Хрущеву доложили о письме Варенцова, однако оно уже легло на стол нашего министра обороны. После этого у Малиновского с Варенцовым состоялся очень серьезный разговор. «Что ты делаешь? — грозно спросил Малиновский. — Ты за моей спиной пишешь жалобы в Центральный Комитет. Почему бы тебе со своими проблемами и предложениями не прийти прямо ко мне?» Чуйков, главнокомандующий сухопутными войсками, узнав о письме Варенцова, также остался недоволен.

Со своими подчиненными, офицерами и генералами, Варенцов очень строг и всегда учит их на своем личном примере. Короче говоря, он очень скрупулезен во всем, что касается положения во вверенных ему войсках.

Только благодаря самоотверженному труду и упорству Варенцов получил ранг Главного маршала артиллерии. Много простых людей обращается за помощью к Варенцову как к депутату Верховного Совета. В свою очередь, он пишет письма в различные инстанции, государственные учреждения и просит помочь этим людям. Когда его письма остаются без ответа или его просьбы не выполняются, Баренцев очень переживает.

В настоящее время его можно смело назвать одним из лучших специалистов в области артиллерии. Воронов же, который долгое время был Главным маршалом артиллерии, и притом единственным в СССР, более образован, нежели Варенцов, сейчас уже стар и очень болен. Так что его военную карьеру можно считать завершенной.

Помимо московской квартиры, у Варенцова есть подмосковная дача, которая находится недалеко от города Бабушкин. В том же самом районе размещается крупная военная база Главного управления артиллерии. Солдаты с базы часто приходят на дачу Варенцова, чтобы окопать деревья, почистить участок.

Его старая мать и две сестры живут под Дмитровой, неподалеку от Москвы на пути в Дубну, где расположен Центр атомных исследований. Я часто езжу к ним вместе с Варенцовым, чтобы отвезти продукты или просто проведать. У женщин прекрасный небольшой сад, в котором приятно отдохнуть. Родственники Варенцова нуждаются в материальной помощи, и он дает им каждый месяц 500 рублей (старыми).

Дочь Варенцова Наташа, которая родилась в 1946 году, живет с родителями в Москве. Брат Варенцова, Николай Сергеевич Варенцов, полковник инженерных войск, замечательный человек. Во время войны мы вместе с ним и Сергеем Сергеевичем сражались в частях 1-го Украинского фронта. Впоследствии Николай женился на ППЖ своего брата (ППЖ — сокращенно «походно-полевая жена»). Однажды на фронт приехала законная жена Сергея Сергеевича и, обнаружив в блиндаже мужа предметы дамского туалета, устроила ему скандал. Тут на выручку брату пришел Николай и сказал, что это он перед ее приездом был в блиндаже брата со своей фронтовой подругой и что это ее вещи. Вскоре после этого Николай женился на ППЖ своего родного брата, хотя та к тому времени уже была беременна от Сергея Сергеевича. Теперь у них три дочери, одна из которых не Николая, а Сергея Сергеевича. На этой почве у них никогда не возникало скандалов — все разрешилось мирно, по-семейному.

Дочь Варенцова Елена замужем за капитаном артиллерии Леонидом Гончаровым. Живут они в Ленинграде. Муж Елены учится в Ленинградской артиллерийской академии. До учебы он служил в Западной группе войск, расквартированной в Восточной Германии. Затем Сергей Сергеевич помог ему перевестись в Ленинград и поступить в военную академию. В Москву они наведываются довольно часто и останавливаются на даче Варенцова. Сергей Сергеевич материально им помогает — дает 1000 рублей (старыми) ежемесячно. У них двое детей: Саша и Сережа. Елена очень капризная и избалованная женщина. А избаловал ее отец. У Варенцовых две прислуги и садовник. Кроме того, к ним в дом приходят несколько солдат, которые, как они говорят, помогают по хозяйству. У Варенцова машина с личным шофером, армейским сержантом. Всему персоналу, приставленному к семье Варенцовых, за исключением садовника, платит государство. Работу садовника Сергей Сергеевич оплачивает из собственного кармана.

Варенцов заметно стареет. Выпивать стал умеренно. Перед моей командировкой в Лондон он попросил меня привезти ему какое-нибудь средство для повышения потенции. По крайней мере, желание у него еще не пропало, и это уже хорошо.

Подготовка к празднованию его шестидесятилетнего юбилея в 1961 году заняла много времени. Его семья, родственники и друзья ждали этого дня и готовились к нему. Каждый заранее позаботился о подарке для юбиляра. Хотя Варенцов родился 15 сентября, день его рождения отмечали в субботу, то есть 16-го.

Утром 15 сентября я встретил Сергея Сергеевича на Ленинградском вокзале в Москве. Он ездил в Ленинград на собрание, на котором его избрали делегатом на XXII съезд партии. Таким образом, я оказался первым, кто поздравил его с днем рождения и преподнес подарок: бритву, блок сигарет и зажигалку в виде ракеты, с выгравированным на ней его именем. Все это я купил, находясь в командировке в Лондоне. Затем я вручил Варенцову пакет с бутылкой дорогого французского коньяка, на этикетке которой значился год 1901-й. То есть год его рождения! Получалось, что Варенцов и коньяк ровесники! (На самом же деле мне удалось купить коньяк, изготовленный пятьдесят лет назад, а наклейку я прилепил с другой бутылки.) Варенцов был очень тронут моим поздравлением, и мы тут же на вокзале и расцеловались. Затем к нам подошли двое его помощников и тоже поздравили его. Варенцов крепко пожал руки своим подчиненным.

По возвращении из Ленинграда Варенцов прямо с вокзала поехал на службу. Там его уже ждали собравшиеся в кабинете сотрудники. Тут же была произнесена поздравительная речь и оглашен указ Президиума Верховного Совета о награждении Варенцова орденом Ленина. Варенцов был настолько растроган, что чуть не прослезился.

Праздновали юбилей Варенцова на его загородной даче. Гостей собралось много, включая и маршала Малиновского. Всю мою семью, в том числе и мать, пригласили на торжество задолго до торжественной даты. Екатерина Карповна, супруга Варенцова, попросила меня быть распорядителем на торжестве (тамадой).

На его день рождения были приглашены также актеры, певцы и музыканты.

Вечером 16 сентября на дачу к Варенцовым стали съезжаться гости: маршал Малиновский с супругой, Чураев, правая рука Хрущева в Бюро Центрального Комитета по РСФСР, генерал-лейтенант Рябчиков, генерал-майор Семенов и многие другие. Все военные были в гражданских костюмах, за исключением Малиновского, который приехал в маршальской форме. Кое-кто из приглашенных приехать не смог — были заняты по службе, а некоторые находились в командировках. Среди гостей на праздновании шестидесятилетия Варенцова самыми важными персонами были Малиновский и Чураев. Они оба приехали на «Чайках».

Малиновский подарил Варенцову огромную, трехлитровую бутылку шампанского, а Чураев — большого, вырезанного из дерева орла. Среди подарков Сергею Сергеевичу была даже черная собака. Однако самыми лучшими и оригинальными оказались подарки от меня и членов моей семьи. Все, что мы подарили Варенцову, я привез из Лондона. Юбиляр не скрывал своего восхищения и несколько раз громко повторил: «Ну, дорогой, на сей раз ты превзошел самого себя!»

Пока накрывали на стол, гости общались между собой в саду. Те, кто не был знаком с Малиновским, по очереди представлялись министру обороны — военные называли свои звания, а гражданские — место работы. Я же представился Малиновскому как «полковник Пеньковский», а Варенцов при этом уточнил: «Человек Серова». Тот покивал и спросил, не родственник ли я генерал-лейтенанта Пеньковского, с которым он служил на Дальнем Востоке. На что я ответил: «Да, родственник, но очень-очень дальний».

Вскоре Екатерина Карповна пригласила гостей к столу. Когда все расселись по местам, я, воспользовавшись обязанностями тамады, открыл подаренную мною бутылку французского коньяка и сказал, что это коньяк шестидесятилетней выдержки и что куплен он мною специально, чтобы отметить «шестидесятилетие нашего дорогого Сергея Сергеевича». Услышав, что коньяку шестьдесят лет, гости наперебой стали спрашивать, как мне его удалось достать. Мой ответ вызвал у всех одну и ту же реакцию: «Тогда все понятно». А один из присутствующих пошутил: «Надеюсь, что нас никто не обвинит в преклонении перед Западом? Ведь мы же будем пить французский коньяк, купленный в Лондоне».

Как только я разлил коньяк (всем налил по полрюмки и только Малиновскому, Варенцову и Чура-еву — по полной), взоры всех сидевших за столом устремились к Малиновскому, который уже встал, чтобы произнести тост. Министр обороны сказал в адрес юбиляра несколько приветственных слов, все по очереди чокнулись рюмками с Сергеем Сергеевичем, а те, кто сидел рядом с ним, поцеловали его. После того как возбужденные голоса гостей стихли, Малиновский принялся нахваливать коньяк. Он назвал его «непревзойденным напитком с богатейшим букетом». Второй тост был произнесен самим Баренцевым, который поблагодарил гостей за то, что они пришли его поздравить.

После хозяина дома встал я. В своей поздравительной речи я основной упор сделал на ордене Ленина, которым наградили виновника торжества (у меня сложилось впечатление, что о награждении Сергея Сергеевича все забыли, поскольку до сих пор еще никто об ордене не обмолвился). Мое упоминание о высокой государственной награде вызвало гром аплодисментов.

Французского коньяка хватило на три неполных рюмки для каждого. Малиновский пил маленькими глотками — было видно, что, смакуя букет, он получал от коньяка истинное наслаждение. Когда бутылка опустела, Малиновский попросил открыть шампанское, которое он подарил. Разлив шампанское, я торжественно произнес: «А теперь нам предстоит отведать шампанского нашего дорогого гостя, маршала Советского Союза товарища Малиновского». Все дружно зааплодировали и в один прием осушили свои бокалы. Во время застолья Варенцов взял в руки пустую бутылку из-под французского коньяка и сказал мне: «Олег, я сохраню ее на память. Как-никак на ее этикетке значится 1901 год, год моего рождения».

После короткого тоста, произнесенного Чураевым в честь юбиляра, гости стали пить по очереди за жену Варенцова, за супругу Малиновского, за всех присутствующих. Екатерина Карповна то и дело поднималась из-за стола и вместе с одной из горничных обносила гостей холодными закусками.

Имя и отчество нашего министра обороны маршала Малиновского — Родион Яковлевич, а моей матери отчество — Яковлевна.

В самом разгаре вечера моя мать подошла к Малиновскому и неожиданно, как гром среди ясного неба, обратилась к нему с такими словами: «Товарищ министр, извините меня, старую женщину. Скажите, пожалуйста, дорогой Родион Яковлевич, война будет? Этот вопрос нас всех очень волнует!» На это наш министр обороны ответил так: «Трудно сказать, Таисия Яковлевна. Мне не хотелось бы обсуждать эту тему, хотя я и сам постоянно думаю: будет война или нет? Сказать по правде, международная обстановка сейчас очень сложная. Наши враги отказываются подписывать с нами соглашения. Они, правда, проглотили одну горькую пилюлю[51] — в тот момент мы очень правильно поступили. А что касается перспективы на будущее, то наша армия готова к любым неожиданностям. Свой порох мы держим сухим». Не только моя мать, но и все гости с большим вниманием слушали ответ Малиновского. Я так боялся, что мать скажет что-то лишнее, но мои опасения оказались напрасными.

Вскоре после этого Малиновский уехал, сказав, что завтра в десять утра вылетает во Львов. Там ему предстояло присутствовать на партийной конференции, которая должна была избрать его делегатом на XXII съезд партии. Кроме того, сказал он, ему предстояло еще проверить, как идет подготовка к предстоящим крупномасштабным маневрам.

После отъезда министра обороны началась настоящая пьянка. Гости принялись пить все подряд: армянский коньяк, «Старку» (особая, выдержанная водка, которая несколько крепче обычной) и простую водку. Чураев пил главным образом «Старку» и водку. Вскоре он так опьянел, что начал нести всякую чепуху, так что даже Варенцов несколько раз приходил в смущение.

Пока Малиновский находился за столом, я несколько раз выходил за территорию дачи, чтобы проверить, все ли в порядке, и был очень удивлен, увидев стоявших вдоль забора переодетых охранников. До этого я и не знал, что у нашего министра обороны имеется собственная служба безопасности.

В течение вечера несколько раз ко мне подходил Чураев. Он просил из следующей командировки за рубеж привезти для его супруги «Шанель № 5», «Арпеж» и другие французские духи. Прочие гости Варенцова обращались ко мне с просьбой купить для них бритвы, транзисторные батарейки, а некоторые генералы просили привезти им атташе-кейсы. Я записал все их просьбы и пообещал их исполнить.

Затем Чураев начал хвалиться своими великолепными розами (их у него, по его словам, двадцать тысяч кустов), другими цветами, а также имеющимися на его даче всевозможными постройками. Я слушал его, а сам думал: «Какая низость! Нашел же чем бахвалиться — двадцатью тысячами кустов роз. И это в то время, когда простые советские люди голодают!» Мне было особенно неприятно слушать, как Чураев хвастался своим благосостоянием и тем, как красиво он живет, потому что этот высокопоставленный чиновник только что рассказывал о беспорядках в северокавказских городах, таких, как Минеральные Воды и Грозный. Жизнь там стала настолько невыносимой, что их жители вышли на улицы, и в столкновениях с разъяренной толпой погибли несколько милиционеров. Аналогичный инцидент имел место в городе Александрове под Москвой, где местное население напало на милиционеров и сотрудников МВД. Рассказал Чураев и о Муроме, где милиция открыла огонь по толпе, в результате чего несколько человек было убито, многие получили ранения.

Варенцов попытался было остановить Чураева, но тот даже не стал его слушать и продолжил рассказ о массовых беспорядках, имевших место в городе Иванове. Там около четырехсот человек напали на милицию. По словам Чураева, это был настоящий голодный бунт. Жители Иванова требовали, чтобы их город снабжался продуктами так же, как Москва. Они возмущенно говорили: «Почему у них там, в Москве, почти все есть, а у нас нет ничего? В Москве и Ленинграде хоть как-то можно наполнить желудок, а в наших магазинах хоть шаром покати. Мы с нашими семьями голодаем». Милиция начала отгонять толпу от здания, где размещался областной комитет партии и исполнительный комитет области. Тогда люди оказали сопротивление стражам порядка, и те открыли стрельбу. Милиционеры стреляли в землю, под ноги надвигавшихся на них разъяренных людей, чтобы они отступили. Завязалась драка, в результате которой многие из жителей были арестованы.

Секретарь областного комитета партии вышел на балкон и попытался успокоить собравшихся. Но те освистали его. Милиционеры опять открыли огонь, но толпа не унималась. Тогда городские власти вызвали для поддержки милиции военных. Солдаты стрелять не стали, а оттеснили толпу от здания обкома КПСС. Ситуация с продовольствием в стране остается крайне напряженной. Народ ропщет. Бандитизм, кражи и убийства на улицах стали обыденными явлениями. Более того, участились случаи нападения на милицию, и нападающие отнюдь не хулиганы или бандиты — это рядовые граждане, которые вымещают свою злобу и отчаяние на том, кто, по их разумению, олицетворяет власть.

В конце концов, когда Чураев начал рассказывать о словесных перепалках в Центральном Комитете, о том, как много пьют его члены и сотрудники, о склоках между ними и какие там у них бабники, Сергей Сергеевич взял его под руку и вывел на свежий воздух.

После рассказов Чураева настроение у гостей основательно подпортилось — их охватило уныние. Чтобы хоть как-то их взбодрить, я предложил очередной тост и налил всем водки. После этого все как-то притихли — началось выступление профессиональных актеров.

И кто же такой этот Чураев, этот «авторитетный» представитель Центрального Комитета КПСС? У него двадцать тысяч кустов роз, лимузин «Чайка», две прислуги, персональный шофер, шикарная московская квартира, огромная дача в Подмосковье… Да он обычный аферист, пьяница и пустобрех. Вот он кто! Но Чураев тем не менее заседает в Центральном Комитете, и к нему просто так не подойдешь — над ним только сам Хрущев! И не будет ничего удивительного, если он со временем станет одним из секретарей Центрального Комитета партии, одним из наших лидеров, чьи портреты во время демонстрации понесут по Красной площади.

Но для меня Чураев все равно подонок, алкаш и кровосос. Подумать только, у него двадцать тысяч кустов роз. Вот негодяй! А в это время в Воронеже люди маются в очередях за кониной! Что ж, посмотрим, как долго будут жировать такие, как этот Чураев. Хоть Сергей Сергеевич и мой хороший друг, но мне не совсем приятно было видеть, что у него праздничный стол, накрытый по случаю юбилея, буквально ломился от всяких яств. Среди них были лососина, заливная рыба, шпроты, сыры, колбаса десяти видов, пирожные, другие кондитерские изделия и многое другое. На стол было выставлено более пятидесяти бутылок водки, шампанского и коньяка. А тем временем люди в нашей стране голодают, и я не могу к этому привыкнуть. Сам же я живу неплохо — мой заработок почти в десять раз выше зарплаты простого рабочего. А что я один могу сделать? Я даже не знаю, чем помочь нашему народу. Я тоже мог бы подниматься все выше и выше по бюрократической лестнице, но мне этого не хочется. Не хочется потому, что это против моих личных убеждений. Я не хочу становиться частью нашей элиты.

Возможно, что такое мое отношение к этой жизни уже заметили — мне все равно. Я даже буду рад, если это так. В любом случае каждому из нас надо остановиться и задуматься. Сегодня люди вымещают ненависть на милиции, а завтра, как знать, может, перенесут ее на тех, кто прилично одет, хорошо питается, то есть таких, как Чураев, а может быть, и я — ведь на мне тоже гражданская одежда. Не думаю, что люди свой гнев направят против армии — в ней служат их дети, те же крестьяне и рабочие, как и они сами. А вот против богато разодетых, сытых наших толстопузых лидеров государства — это точно. В один прекрасный день такое может начаться, что многим придется туго, в особенности членам партии.

Малиновский является членом Центрального Комитета КПСС и депутатом Верховного Совета. Во время войны он командовал одним из фронтов, но выдающимся полководцем себя не показал. Среди наших маршалов — он самая бесцветная личность и к тому же весьма скудного ума. Ничего нового и оригинального наш министр обороны в военную науку так и не привнес. Короче говоря, он живет по такому принципу: «Вы меня не трогайте, и я вас тоже не трону». Наверное, именно поэтому Хрущев и сделал его министром обороны.

Малиновский — подхалим. У него нет той твердости, которая отличает Жукова. Хрущев при Малинов-ском-министре обороны чувствует себя уютно и в полной безопасности — тот никогда не пойдет против своего хозяина. Однако в армии при Малиновском дела обстоят не так хорошо, как это было при Жукове. Генеральный штаб своего министра не уважает. Малиновский по натуре человек неразговорчивый. На заседаниях Высшего военного совета он сидит молча, ждет, что скажет Хрущев, а потом как заезженная пластинка повторяет: «Да, я согласен. Да, это будет сделано». Такой человек никогда не осмелится высказать свое собственное мнение и тем более возразить Хрущеву. Во всем он с ним согласен.

У Малиновского очень мало друзей. Самый близкий его друг — генерал-лейтенант Фомин. Раньше они вместе служили, кажется на Дальнем Востоке или в Китае. Уже ходят слухи, что Малиновского снимут, хотя частые смены на посту министра обороны крайне нежелательны. Тем не менее разговоры об его отставке не смолкают. Кто придет ему на смену, сказать трудно. Большинство известных маршалов уже состарилось. Возможно, что нашим новым военным министром станет Бирюзов или Гречко. Судя по всему, есть шансы и у Чуйкова.

Генерал Антонов при Сталине был начальником Генерального штаба, а также командующим Закавказским военным округом. Сейчас он — начальник 10-го управления Генерального штаба, которое отвечает за связи с армиями стран социалистического лагеря.

Маршал Москаленко — главнокомандующий всеми ракетными войсками. Одно время был командующим Московским военным округом. Он такой же бездарный, как и Малиновский, но в окружении Хрущева есть его люди. Страдает язвой желудка и даже на работе порой сидит с грелкой. Когда ему присвоили звание маршала, Варенцов негодующе заметил: «Представляешь, этого тупого быка они сделали маршалом».

Ходят слухи, что, если маршал Гречко станет министром обороны, то Москаленко — его заместителем и Главнокомандующим Объединенными вооруженными силами стран Варшавского Договора.

Штаб Москаленко расположен неподалеку от железнодорожной станции Голицыно под Москвой, на территории небольшого городка, в котором прежде находилась Школа усовершенствования военно-политической подготовки. Здание штаба — там же, рядом с деревней Перхушково. Оно стоит в густом лесу, вдоль которого пролегает Можайское шоссе. Это замечательная зона отдыха с огромным чистым озером. Однако доступ в нее ограничен, а купаться и ловить рыбу запрещено. Вся территория зоны отдыха огорожена.

Неподалеку находится летний коттедж и зимняя дача маршала Буденного, а также загородный дом, ранее принадлежавший Фадееву, писателю, покончившему с собой. Здесь же живут и другие писатели, включая старушку Мариэтту Шагинян. Хотя писатели и не довольны таким соседством, но ничего поделать не могут — деваться им некуда.

Не так важно быть командующим каким-либо родом войск, как попасть в заместители министра. Тогда и персональная машина у вас будет получше, и продуктовый паек побогаче, и домашней обслуги побольше, и загородная дача попросторнее, а также больший почет и уважение. Именно к такой категории военачальников и относится Москаленко[52], являющийся одновременно главнокомандующим ракетными войсками и заместителем министра обороны.

Маршал Советского Союза Иван Баграмян — заместитель министра обороны, начальник Главного управления по тылу, канцелярский работник. Считается довольно образованным и интеллигентным человеком, но он уже стар — ему около шестидесяти пяти. К тому же Герой Советского Союза и член Центрального Комитета КПСС. Когда он стал коммунистом, точно не знаю, но от других слышал, что довольно поздно. За это его критиковали и спрашивали, почему он так долго не вступал в партию. Скорее всего, маршал Баграмян стал членом КПСС в 1941-м или 1942 году. У него два кабинета — один в здании Министерства обороны, другой — в доме номер 2 на Красной площади.

Генерал-лейтенант Белобородов долгое время был командующим Воронежским военным округом, а сейчас — начальник Главного управления кадров Министерства обороны. Это управление — одно из самых больших в нашем Министерстве обороны.

Иван Владимирович Купин — мой хороший приятель, с которым я познакомился через Варенцова. Он — его протеже и дальний родственник (дочь Варенцова Елена замужем за племянником Купина). Купин — командующий артиллерией и ракетными войсками Московского военного округа. До этого он служил в Германской Демократической Республике командующим артиллерией 1-й танковой армии. У него было много проблем на амурной почве. Находясь в Германии, он сожительствовал со своей шифровальщицей по фамилии Зайцева. После его отъезда из ГДР она, будучи от него беременной, повесилась. При расследовании дела о самоубийстве шифровальщицы в ее вещах обнаружили фотографию ее начальника. Купин признался, что он жил с Зайцевой и обещал на ней жениться, но от своей законной супруги все скрывал. Когда он вернулся в Москву, генерал Крылов, командующий Московским военным округом, отказался с ним встречаться, и поскольку новое назначение Купина было уже одобрено Центральным Комитетом КПСС, то скандальное дело его замяли. Варенцов убедил Крылова не обижаться на Купина, занявшего его место.

Вот такие дела творятся у нас в стране. Как только Центральный Комитет принимает решение по какому-нибудь вопросу, то обратного хода уже нет. Именно так и было с Купиным, имевшим к тому же связи в верхах. Если же нечто подобное случается с обычным военнослужащим, у которого связей наверху нет, то его немедленно наказывают — либо понижают в звании, либо вообще выгоняют из армии.

Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков — герой Сталинградской битвы, главнокомандующий сухопутными войсками, недавно назначен начальником Гражданской обороны СССР.

По словам Варенцова, Чуйков — грубый, неприятный человек. Однажды во время военных учений Варенцов, можно сказать, одернул его. Тот стал торопить Варенцова с определением координат цели, а Сергей Сергеевич ему чуть ли не нараспев ответил: «Товарищ маршал Советского Союза, координаты не блины, которые быстро пекутся».

Генерал Крылов — бывший начальник штаба Чуйкова в Сталинграде, а в настоящее время командующий войсками Московского военного округа. Ему предлагали пост командующего сухопутными войсками, но он отказался. Уверен, что Крылов пойдет далеко и со временем будет назначен на более высокую должность[53]. Я хорошо его знаю по рассказам наших общих друзей. Сын Крылова, подполковник, служит в 1-й танковой армии, расквартированной в Восточной Германии.

Маршал Советского Союза Филипп Иванович Голиков, начальник Главного политического управления Советской Армии, один из протеже Хрущева. Он поддержал Хрущева, когда снимали Жукова. Голиков — член Центрального Комитета и депутат Верховного Совета СССР.

Вице-адмирал Платонов — командующий подводным флотом Военно-Морских Сил СССР.

Генерал-майор Архангельский — бывший заместитель начальника Военно-политической академии имени Ленина. В сентябре прошлого года его вызвал к себе начальник академии генерал-лейтенант Жел-тов и сказал ему: «Принято решение отправить тебя в отставку». Услышав эту неприятную новость, Архангельский оторопел и воскликнул: «Но это же для меня настоящая трагедия! Что я теперь скажу Нине, детям?.. Что ее муж, их отец, генерал, будучи еще в полном здравии, уволен из-за того, что не справляется со своей работой? Я что, ленюсь или тупой? Или я совершил преступление?»

Архангельский долгое время служил командиром дивизии. Жена его врач, у них трое детей. После увольнения он пытался, используя все свои связи, восстановиться в должности, но безрезультатно. Генерал-лейтенант Белобородов, начальник Управления кадров Министерства обороны, сказал ему: «Ничем не могу помочь. В отставку должны быть отправлены не десятки, сотни генералов. Старики уходят, на их место приходит молодежь. Сам знаешь, новая метла метет по-новому. Решения о твоем смещении я не принимал — оно пришло сверху». После этого разговора с Архангельским случился сердечный приступ. Его положили в госпиталь, где он вскоре и скончался.

Я участвовал в похоронах Архангельского и стоял в почетном карауле у его гроба. Семье не дали разрешения на захоронение его на Новодевичьем кладбище. После долгих хлопот удалось получить место на Немецком кладбище. Там бригадного генерала и похоронили. После его смерти стало известно, что Архангельский направил Малиновскому письмо, в котором, словно ребенок, жаловался на проявленную к нему несправедливость. Ответа от министра обороны он так и не получил.

Моего тестя, генерал-майора Гапановича, на Новодевичьем кладбище также не похоронили — не было выдано разрешение. Очевидно, он не достиг того положения, при котором можно было бы удостоиться такой «чести».

После увольнения из армии многие генералы так и не смогли найти себе место на гражданке. Они пристрастились к спиртному и постепенно стали алкоголиками, как, например, генерал-лейтенант Бирюков. Во время Второй мировой войны Бирюков слыл удачливым военачальником, его уважал сам Сталин. После смерти Сталина он повздорил с Желтовым, бывшим в ту пору начальником Главного политического управления Советской Армии, и тот сделал все от него зависящее, чтобы Бирюкова сократили. Бирюков дружил с Крупчинским. Они вместе пили, играли в шахматы и вместе волочились за женщинами. Бирюков женат на еврейке. Сейчас его часто можно видеть либо сильно пьяным, либо в компании женщин.

Генерал-лейтенант Георгий Спиридонович Кари-офилли — начальник штаба Варенцова. На свое шестидесятилетие ордена Ленина не получил — был награжден только золотыми часами. Произошло это, видимо, из-за его напряженных отношений с генералом Жадовым, начальником штаба главнокомандующего сухопутными войсками.

Крупчинский — начальник Военного медицинского училища, друг генерала Смоликова. Они вместе выпивают и участвуют в одних и тех же оргиях с курсантками медицинского училища. Кроме того, Крупчинский поставляет будущих медсестер другим ген-штабовским генералам.

Мамсуров — заместитель Серова. На встрече Нового года он чуть было не умер от сердечного приступа — слишком много танцевал.

Подполковник Микоян — сын Микояна, первого заместителя Хрущева. Одно время командовал небольшой воздушной базой в Кубинке.

Генерал-лейтенант Переверткин — бывший заместитель Председателя КГБ. Погиб во время военных учений. У него были служебные кабинеты как в Генеральном штабе, так и в здании КГБ.

Маршал Советского Союза Климентий Ефремович Ворошилов — известная всем личность. Одно время был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Он оказался первым маршалом Советского Союза. Сейчас ввиду своего преклонного возраста находится на пенсии. Он — участник антипартийной группировки, выступившей против Хрущева.

Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный — пенсионер, но тем не менее имеет рабочий кабинет и несколько подчиненных из числа военнослужащих. Полагаю, что он пишет мемуары. Здание, в котором расположен его кабинет, находится в Антипьевском переулке, хотя сам Буденный живет на подмосковной даче. Ежемесячно получает полный маршальский оклад размером в 1200 рублей (новыми).

Маршал Советского Союза Мерецков — начальник некой специальной группы при министре обороны, состоящей из старших военных советников. В эту группу входят несколько маршалов и генералов.

Маршал Советского Союза Рокоссовский — один из умнейших маршалов после Жукова. В настоящее время он по состоянию здоровья находится на пенсии, но тем не менее входит в группу советников министра обороны.

Маршалы Конев, Василевский, Соколовский и Тимошенко — все они «по состоянию здоровья» отправлены на пенсию. На самом же деле они абсолютно здоровы. Их заставили уйти на заслуженный отдых по «собственному желанию» или попросту отправили в отставку. Почему? Да потому, что ни один из них не был согласен с новой военной доктриной Хрущева, ориентированной на упреждающий ракетный удар. Они имеют рабочие кабинеты в здании министерства и значатся советниками или консультантами при министре обороны. К ним можно причислить генерала Тюленева, который в свое время командовал Московским военным округом.

Если Рокоссовского, Конева и Соколовского можно видеть в министерстве довольно часто, то других советников — только от случая к случаю.

Генерал-лейтенант Жданов — начальник Главного управления артиллерии. Жаждет получить звание маршала, на это ему пока не удается. Ранее его место занимал маршал артиллерии Яковлев, которого Сталин упрятал в тюрьму за плохую организацию противовоздушной обороны. Жданов серьезно болен — недавно он перенес инфаркт. Он и Варенцов друг друга не любят. Когда у Жданова начались проблемы с сердцем, Варенцов сказал: «Теперь ему ничего не остается, как уйти на пенсию».

Капитан первого ранга Васильев — один из самых старых моих знакомых. Отказался присутствовать на военном параде на Красной площади, сказав: «Это еще один парад, демонстрирующий военную мощь, а я выступаю за мир».

Маршал артиллерии Яковлев — заместитель Бирюкова, возглавляющего противовоздушную оборону страны. Когда Сталин посадил Яковлева в тюрьму, его жена сошла с ума, а сына тотчас выгнали из армии.

Генерал-лейтенант артиллерии Волкотрубенко — бывший заместитель Яковлева, а в настоящее время — начальник артиллерийского училища в городе Воронеже. Волкотрубенко был арестован вместе с Яковлевым и тоже сидел в тюрьме.

Главный маршал артиллерии Неделин — бывший главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения страны и заместитель министра обороны по новым видам оружия. Один из умнейших маршалов артиллерии. Погиб в октябре 1960 года при испытании ракеты дальнего радиуса действия, хотя в официальном сообщении Центрального Комитета КПСС и Совета Министров говорилось, что Неделин погиб в авиакатастрофе. Это конечно же было наглой ложью.

Маршал Советского Союза Гречко — Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами стран Варшавского Договора и первый заместитель министра обороны. По слухам, он состоит в дальнем родстве с Хрущевым и станет нашим следующим министром обороны. Он самый молодой из маршалов. Бирюков считает его человеком ограниченным.

Бригадный генерал Андрей Романович Позовный — начальник Политического управления войск противовоздушной обороны. Был в заместителях у Варенцова, когда воевал в составе войск 1-го Украинского фронта. Они с ним закадычные друзья.

Позовный женат, имеет двоих детей. Когда его сын поступал в Артиллерийскую академию, я доставал для него экзаменационные билеты. В нашей стране стало обыденным делом, когда абитуриенты поступают в учебные заведения, средние или высшие, с помощью своих влиятельных друзей или за деньги.

Генерал Позовный говорит, что последнее время очень нервничает, а врачи находят у него истощение нервной системы. Из-за границы я привозил для него лекарство против импотенции.

Позовный также отказался присутствовать на военном параде, проводимом на Красной площади в Москве. Он назвал его чистой провокацией и обозвал Хрущева разными неприличными словами.

У меня нет намерения развенчать маршалов и генералов, упомянутых мною выше. Многие из них — прекрасные солдаты и патриоты своей родины. Я не хотел вникать в тонкости их биографии или описывать подвиги и героические дела, ими совершенные. Я привел имена только тех из них, кого знаю лично, и сказал о них только то, что мне доподлинно известно. Я умышленно не касаюсь вопросов морального разложения и массового пьянства в среде высшего руководства армии, поскольку тогда мне пришлось бы поведать слишком много грязных историй. Тем не менее могу сказать наверняка: все наши генералы имеют любовниц, а некоторые из них — по две или даже больше. Семейные драки и разводы стали обыденным явлением, и никто не пытается этого даже скрывать. Каждый месяц на партийных собраниях в ГРУ мы разбираем три-четыре дела в связи с так называемым аморальным поведением наших сотрудников и нарушением дисциплины. Партийный комитет и ГлавПУР рассматривают дела, касающиеся генералов и полковников, а проступками маршалов занимается Центральный Комитет КПСС. Естественно, что Центральный Комитет подобные дела обсуждает за закрытыми дверями, чтобы никто из офицеров не знал о прегрешениях своих начальников. Кроме того, наказания, выносимые маршалам, не столь строги, как для остальных военнослужащих. В большинстве случаев их просто устно порицают. Объясняется это предельно просто, примерно так, как в подобной ситуации говаривал Сталин: «Заслуги маршала ценнее его члена».

Что касается вопросов морали, то в этом смысле сотрудники Центрального Комитета и сами далеко не безгрешны. Пьянство и интимные связи с женщинами, в частности с секретаршами, в этой среде не редкость. То же самое творится во всех министерствах и управлениях, а отношения между Хрущевым и Фурцевой наглядный тому пример. Моральное разложение коснулось всех уровней партийного и государственного руководства.

Аджубей, зять Хрущева, настолько увлекся одной актрисой, что дело чуть было не дошло до развода. Сам Хрущев предупредил зятя, чтобы тот в своих амурных делах вел себя аккуратнее. Аджубей является главным редактором газеты «Известия» и каждый день публикует статьи о моральном кодексе коммунистов. Лучше бы посмотрел на себя! Журналисты его ненавидят. Даже Сатюков, редактор газеты «Правда», и тот стал по статусу ниже редактора «Известий». За очерки о поездке Хрущева в Соединенные Штаты Аджубей получил Ленинскую премию. Однако этот «журналистский труд» зятя Хрущева писался в Центральном Комитете партии. Участие Аджубея состояло единственно в том, что он поставил под ним свою подпись.

Быть зятем Хрущева полезно. Есть такая старая русская поговорка: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Теперь существует и ее современный вариант: «Не имей сто рублей, а женись как Аджубей».

Наш военно-морской атташе сожительствовал с машинисткой, работавшей в посольстве, чей муж в то время также находился в Турции. Когда я работал в этой стране, к моей жене «подъезжал» один из моих коллег — офицеров ГРУ.

Работающий в нашем комитете Евгений Ильич Левин, сотрудник КГБ и заместитель Гвишиани, — пьяница и распутник. Частое посещение дешевых «забегаловок», о которых он с упоением рассказывает, вряд ли согласуется с тем, что говорит нам партия о «социалистической морали». Придя на работу после веселых ночных попоек и амурных приключений, Левин до полудня спит. Почти каждое утро Гвишиани ходит по кабинетам и спрашивает: «Где мой заместитель?», а один из нас отвечает: «Пока не приходил. Вероятно, он в другом месте?» Имеется в виду, что зам Гвишиани в КГБ. Гвишиани боится Левина. Он прекрасно знает, что тот не в КГБ, а отсыпается у себя в кабинете.

Родственникам высокопоставленных людей хорошо живется в нашем социалистическом обществе. Почти все маршальские сыновья закончили Военно-дипломатическую академию. Все они мечтают работать за границей, но правительство их не пускает. Существует специальное постановление Центрального Комитета КПСС, согласно которому сыновьям маршалов запрещено выезжать за пределы страны. Многие из них пытаются вырваться за рубеж, но безуспешно.

Сын маршала Соколовского получил двадцать пять лет тюрьмы. Он принадлежал к так называемой золотой молодежи — большой группе сыновей маршалов и министров, которые на своих подмосковных дачах устраивали пьяные оргии. На одной из таких вечеринок только что приехавшая из Ленинграда девушка была подвергнута групповому изнасилованию. После этого ее затащили в машину, отвезли за железнодорожную станцию Белорусского направления и там выбросили. А она оказалась племянницей министра. Поскольку сидевший за рулем парень был пьян, машина виляла на шоссе. Заметив это, постовой перегородил ей дорогу. Один из находившихся в машине выхватил пистолет и выстрелил холостым патроном. Машина тем не менее была остановлена. Происходило это еще при жизни Сталина. Узнав о случившемся, он сказал: «Я очень уважаю Соколовского, но суд все равно состоится». Суд над насильниками состоялся, и сына маршала Соколовского отправили в тюрьму на двадцать пять лет. Однако за решеткой он пробыл всего лишь три года. У него к тому времени «обнаружили» язву желудка или что-то там еще, и его освободили досрочно.

Гелий Иванович Конев, сын маршала Конева, большой женолюб и пьяница. Он из той же компании маршальских деток и деток других высокопоставленных лиц государства. Гелий обожает мотоциклы и шумные развлечения.

Я учился с ним в Военно-дипломатической академии. Как-то, мчась на мотоцикле, он сбил пешехода, который позже скончался. Его отец все заботы о судьбе сына взял на себя, и в результате Гелий тюрьмы избежал. Закончил он академию в 1953 году и теперь работает в Управлении информации Главного разведывательного управления, в американском отделе. Хорошо владеет английским языком.

Теперешняя жена маршала Конева матерью Гелию не доводится. Когда закончилась война, маршал Конев оставил свою первую жену с двумя детьми, сыном Гелием и дочерью Ириной, и женился на заведующей столовой для командного состава 1-го Украинского фронта, которым он тогда командовал.

Полковник Павлов — хороший мой приятель, женился на дочери Ворошилова. Сейчас он заместитель резидента ГРУ в Лондоне.

Сын Рогова (заместителя Серова) также работает в ГРУ. В Военно-дипломатическую академию его не приняли, так как он во время войны работал с британскими и американскими летчиками.

Горкин, Председатель Верховного суда, отлично позаботился о двух своих зятьях. Один из них, полковник Константинов, сотрудник ГРУ, женатый на старшей дочери Горкина Ирине, — наш военно-воздушный атташе в Великобритании. Серов хотел уволить его, но так и не смог — вмешался Горкин. Константинов — большой любитель выпить и обожает женщин, особенно толстых.

Второй зять Горкина — капитан-лейтенант Иванов, сотрудник ГРУ[54]. Мы с ним вместе учились в Военно-дипломатической академии. В настоящее время он является помощником военно-морского атташе в Великобритании. Его жена — одна из дочерей Горкина. Любит посещать лондонские ночные клубы.

Как явствует из вышесказанного, сыновья и родственники наших советских лидеров и высокопоставленных чиновников неплохо устроены. Я же рассказал только о тех, кто работает в Главном разведывательном управлении. Однако то же самое можно сказать и о тех, кто работает в Центральном Комитете, Совете Министров, КГБ и различных министерствах. Сыновья, дочери, зятья и другие родственники наших партийных лидеров и высокопоставленных правительственных чиновников учатся в самых престижных вузах, а по окончании их получают хорошую работу, хотя некоторые из них абсолютно для нее не пригодны. Для них открыты все дороги. Их быстро продвигают по службе. И делается это по блату, через друзей и семейные связи. Со страниц газет постоянно звучат призывы покончить с семейственностью и протекционизмом на службе. И что же? Да, «сдвиги» в этой области есть — наказывают какого-нибудь директора завода за то, что взял на работу свою племянницу, и сразу же сообщение об этом появляется в прессе. А вот того, что творится на самом верху, никто словно не замечает. Именно там совершаются тяжкие преступления. Кому, как не нашему руководству, следовало бы служить примером остальным гражданам страны.