Записки о западных странах [эпохи] великой Тан

ЦЗЮАНЬ III Восемь стран

Страна Удьяна, страна Болуло, страна Такшашила, страна Сэнхэбуло, страна Улаши, страна Кашмир, страна Баньнуцо, страна Хэлошэбуло

Страна Удьяна в окружности около 5000 ли. В ней непрерывно чередуются горы и долины, а реки и озера соединяются, питая друг друга. Хотя здесь и сеют хлеба, земля дает скудный урожай. Много винограда, мало сахарного тростника. На этих землях добывают золото и железо. Выращивают ароматное растение юйцзинь. Леса густые, цветов и фруктов изобилие. И холод, и зной умеренны, ветры и дожди следуют в согласном порядке. Люди по характеру робки и нерешительны; есть склонность к обману в этом народе. Хорошо образованны, но не усердны в Учении. Почтенным считается искусство заклинаний. Большинство одевается в белые ткани, другую одежду носят мало. Язык, хотя и имеет отличия, все же весьма схож с индийским. Знаки письменности, так же как и правила поведения, установлены неправильно. Здесь почитают Закон Будды, исповедуя учение «большой колесницы». На реке Субхавасту [1] некогда было 1400 монастырей - [ныне же] большинство в запустении; прежде было 18 000 монахов, а теперь их становится все меньше и меньше. Придерживаются учения «большой колесницы», практикуют самадхи; охотно читают вслух таковые тексты, но без проникновения в смысл. Уставы соблюдают усердно. Особенно искусны в заклинаниях. Запреты и предписания соблюдают неукоснительно. Имеются пять школ: 1) дхармагуптака; 2) махишасака; 3) кашьяпия; 4) сарвастивада; 5) махасангхика [2]. Храмов дэвов около 10; иноверцы проживают смешанно. Сильных городов - 4-5; царь большей частью пребывает в городе Мэнхэли [3]. Город этот в окружности имеет 16-17 ли и густонаселен.

К востоку от города в 4-5 ли - большая ступа, известная множеством чудесных знамений. Здесь в прошлые времена Будда, приняв облик риши Кшанти, был расчленен царем Цзели [4].

От города Мэнхэли шел на северо-восток 250-260 ли. Вступил в пределы Великих Гор [5]. Прибыл к роднику дракона Апалалы [6]. Именно этот родник является источником реки Субхавасту, которая далее течет на юго-запад. Весной и летом в ней замерзает вода и с утра до вечера идет снег. Снег сыплет густо - разноцветный, сверкающий блестками.

Этому дракону во времена будды Кашьяпы выпала судьба родиться среди людей под именем Цзинчжи [7]. Владея искусством заклинаний, он держал в подчинении злых драконов, не позволяя им насылать губительные дожди. Население страны благодаря ему накопило запасы зерна; все многочисленные жители были искренне признательны ему за добро и собирали с каждой семьи по 1 доу зерна, чтобы совершать ему подношения. Но с течением лет некоторые стали уклоняться от платежей, и Цзинчжи затаил гнев и замыслил сам стать недобрым драконом, чтобы, насылая губительные ветры и дожди, вредить посевам. Ему выпала судьба после кончины принять облик дракона - повелителя этой страны. Овладев истоком реки Байшуй [8], он стал наносить ущерб урожаям на этой земле. Шакья Татхагата, в своем великом милосердии правивший миром, пожалел жителей этой страны, сам отправился навстречу опасности и снизошел на это место, желая обратить свирепого дракона. Он принял облик Ваджрапани [9] и ударил палицей по скале - и царь драконов так устрашился грома, что тотчас покорился Учению. Выслушав проповедь Будды, он в сердце своем обрел покой и проникся верой. Одолев [дракона], Татхагата повелел ему больше не вредить посевам. А дракон говорит: «Ведь я кормился за счет урожаев с людских полей. А теперь, когда я покорился святому Учению, - боюсь, мне трудно будет обеспечить себя пропитанием. Хотел бы хоть раз в двенадцать лет получать запас хлеба». Движимый сочувствием, Татхагата дал ему такое разрешение. Поэтому-то и ныне раз в двенадцать лет на реке Байшуй случаются наводнения.

В 30 ли к юго-западу от родника дракона Апалалы, на северном берегу реки, лежит большая каменная глыба. На ней - следы ног Татхагаты. В зависимости от того, какова добродетель [пришедшего сюда поклониться] человека, они становятся короче или длиннее. Татхагата оставил их, когда, покорив этого дракона, покидал [страну]. Впоследствии люди возвели над ними сооружение из камней. Сюда приходят из дальних и ближних мест, чтобы совершить подношение цветами и благовониями.

Пройдя вниз по течению 30 ли, подошел к камню, на котором Татхагата мыл свою одежду. Отпечаток кашаи вдавлен [в камень], как будто выгравирован.

В 400 ли к югу от города Мэнхэли подошел к горе Сило [10]. Здесь река течет на запад, а затем поворачивает на восток, в сторону верховьев. Всевозможные цветы, диковинные плоды растут по берегам горных рек. Горы и пропасти грозны и опасны, долины горных рек извилисты. И слышатся здесь то словно голоса, то звуки музыки. Квадратные камни, похожие на сиденья - как будто человеческой работы, - выстроены один за другим, протянувшись чередой вдоль берега. На этом месте Татхагата в прошлом рождении ради того, чтобы выслушать половину гатхи [11], излагающей Учение, принял решение пожертвовать своим телом [12].

В 200 ли на юг от города Мэнхэли прибыл к монастырю Махавана [13], расположившемуся на склоне горы. В прошлые времена, пребывая в облике бодхисаттвы, Татхагата прибыл сюда под именем царя Сафодада [14]: скрываясь от недруга, он покинул свою страну. Здесь он встретил брахмана, просившего подаяние. Потеряв свой престол, не имея ничего, чтобы подать милостыню, он велел связать себя и выдать, как пленника, врагу-царю, желая, чтобы тот дал [брахману] вознаграждение, которое заменило бы подаяние.

В 30-40 ли к северо-западу, спустившись с горы от монастыря Махавана, прибыл в монастырь Моюй [15]. Здесь ступа высотой 100 чи. Рядом - большой квадратный камень. На нем - следы ног Татхагаты. Будда ступил на этот камень в то время, когда, излучая бесчисленные лучи света, осветившие и монастырь Махавана, он рассказывал всем людям и богам историю своих прежних рождений. В основание этой ступы положен камень, цвета желто-белого, который часто источает чистое масло. Здесь Татхагата еще в облике бодхисаттвы, слушая истинное Учение, расколол свою кость и записал ею слова канона [16].

В 60-70 ли на запад от монастыря Моюй есть ступа, построенная царем Ашокой. Когда Татхагата пребывал в облике бодхисаттвы под именем царя Шибики [17], стремясь обрести «плод будды», отрезал кусок своего тела, чтобы дать его орлу взамен голубя [18].

В 200 ли на северо-запад от Замены Голубя вошел в долину Шаньнилошэ [19], подошел к монастырю Сабаошади [20]. Здесь - ступа высотой 80 чи. Татхагата в прошлые времена жил в облике Владыки Шакры. Случился голодный год, и начался мор, никакие целебные средства не действовали, на дорогах было много мертвых. Владыка Шакра, полон сострадания, решил прийти на помощь [людям]. Изменив свой облик, он явился огромным питоном, который упал замертво в речной долине, и по воздуху разнеслась молва об этом. Услышавшие возрадовались и чередой поспешили сюда. По мере того, как отрезали [куски его тела], оно вновь нарастало. Голод был утолен, болезни излечены [21].

Неподалеку есть большая ступа Сумо [22]. Когда Татхагата в прошлые времена жил в облике Владыки Шакры и мир был охвачен мором, он, жалея всех живых существ, превратился в змея Сумо и накормил всех мясом [своего тела] - не было никого, кто бы не насытился [23].

На северном скалистом берегу реки Шаньнилошэ стоит ступа, к которой приходят молиться об исцелении от болезней, и многие выздоравливают. В прошлые времена Татхагата в облике царя павлинов прибыл сюда вместе со своей стаей. Они были измучены зноем и жаждой - искали воды, но не находили. Царь павлинов ударил клювом по скале - и забил родник, разлившись потоком [24]. Ныне он превратился в озеро, где излечивают недуги питьем воды и купанием. А на скале до сих пор есть следы павлинов.

В 60-70 ли к юго-западу от города Мэнхэли, на восточной стороне Большой реки [25], есть ступа высотой 60 чи, построенная царем Уттарасеной. В прошлые времена Татхагата накануне «угасания» объявил всему миру: «После моей нирваны царю Удьяны Уттарасене суждено получить долю мощей». Когда цари собрались на разделение мощей [26], царь Уттарасена прибыл с опозданием, и потому его встретили с пренебрежением. Тогда все боги и люди возвестили о предсказании Татхагаты, и [царю] выделили равную долю. И он отправился в путь в родную страну, чтобы с должным ритуалом воздвигнуть ступу. На берегу Большой реки есть большой памятный камень, похожий на слона: в то время царь Уттарасена, возвращаясь в эти места, вез мощи, сидя на большом белом слоне; внезапно слон упал замертво и превратился в камень. Впоследствии рядом с этим местом поставили ступу.

В 50 ли к западу от города Мэнхэли переправился через большую реку. Прибыл к ступе Лусидацзя [27], высотой около 50 чи, построенной царем Ашокой. В прошлые времена Татхагата, пребывая в мире в качестве бодхисаттвы, принял облик царя большой страны по имени Майтрибала. На этом месте он разрезал свое тело, чтобы кровью насытить пятерых якш [28].

В 30 ли к северо-востоку от города Мэнхэли подошел к каменной ступе Эбудо [29] высотой около 40 чи. Здесь в прошлые времена Татхагата произнес проповедь перед всеми людьми и дэвами. После того как Татхагата ушел, она сама выросла из земли. Простой народ глубоко чтит [ступу], беспрерывно принося благовония и цветы.

В 30-40 ли к западу от каменной ступы, переправившись через Большую реку, подошел к одной вихаре. В ней есть статуя бодхисаттвы Авалокитешвары - величественная, прославленная таинственными чудесами. Сюда устремляются монахи, и почитание [статуи] не прекращается.

В 140-150 ли к северо-западу от статуи бодхисаттвы Авалокитешвары подошли к горе Ланьболу [30]. На вершине горы - драконье озеро, около 30 ли в окружности. Прозрачные волны бегут по широкой водной глади, чистейшая вода сияет, как зеркало.

Некогда царь Вирудхака [31] напал на шакьев [32]. Четверо из них стойко сопротивлялись, но сородичи приговорили их к изгнанию [33], и они разошлись по свету - кто куда. Один из шакьев, покинув свою страну, был изнурен долгим странствием и упал в изнеможении прямо посреди дороги. В тот же миг к нему подлетел дикий гусь - совсем как ручной, как будто предлагая подойти к нему и сесть на спину. И вот гусь полетел ввысь, опустился же он у этого озера. Так, странствуя по воздуху, шакья [34] попал в далекую незнакомую страну. Побрел он, сам не зная куда, и, наконец, лег и задремал под тенистым деревом.

А младшая дочь дракона - [хозяина] озера - как раз вышла на берег погулять. Внезапно увидев шакью, она, не испытывая должной боязни, приняла человеческий облик, подошла и ласкала его. Шакья очнулся и сказал ей, полон благодарности: «Ведь я чужеземец, я изможденный человек. Видя это, почему вверяешься мне?» И движимый искренним чувством, он стал настаивать, чтоб она с ним спозналась. А дева ему говорит: «Отец с матерью дали мне наказ, который я чту и не нарушаю. Если я втайне привечу тебя, то не исполню родительского повеления». Шакья спрашивал: «Кругом горы и долины, дремучие места - где живешь ты?» А она отвечала: «Я дочь дракона этого озера. В благоговении перед твоим священным родом я слыхала, что, покинув родину, он скитается и терпит бедствия. Мне выпало счастье, совершая прогулку, обласкать тебя, упавшего в изнеможении. Ты велишь мне разделить с тобою ложе - но я не выслушала еще, какова будет [родительская] воля. Ведь разве не за накопленные грехи я получила это драконье тело? У людей и животных - разные пути, и не слыхано, [чтобы они могли сойтись]». Шакья сказал: «Лишь одно твое слово - и я исполню твое заветное желание». Драконова дочь говорит: «Я покорна твоей воле. Пусть будет так». И шакья произнес тогда, как заклинание: «Силою обретенных мною заслуг - пусть эта дочь дракона получит настоящую плоть человека». И силою заслуг драконье существо изменило свое обличье, обрело тело человека.

Оглядев себя, она возликовала и, преисполнившись благодарности, рассказала шакье: «Я накопила греховные перерождения и в "круговороте перерождений" попала на "дурной путь" [35]. Счастливый случай снизошел ко мне, и силою накопленных тобой заслуг тело, страдавшее в течение долгих кальп, изменилось в единый миг. Я так хочу отплатить тебе за добро, но ведь за это и разбиться оземь - недостаточная благодарность. Всем сердцем желаю сопровождать тебя в твоих странствиях. Но чтобы избежать пересудов, мне нужно объясниться с отцом и матерью, лишь потом я готова служить тебе». И драконова дочь, вернувшись в озеро - объясняться с отцом и матерью, говорила им так: «Нынче, совершая прогулку, я внезапно встретила шакью. Благодаря силе своих заслуг он превратил меня в человека. Мы полюбили друг друга и порешили о дружбе и согласии. Вот я и рассказала вам все, как было». Царь драконов был сердечно рад тому, что ей назначена человеческая судьба, и, искренно почитая священный род [шакьев], согласился на просьбу дочери. Он вышел из озера и, выражая благодарность, сказал шакье:

«Не погнушавшись существом иной природы, ты снизошел к нему, сблизился с низшим. Прошу тебя, удостой своим посещением мое жилище, где услужу тебе сполна». Приняв приглашение царя драконов, отправился шакья в его обиталище. И правда, в драконовом дворце родня встречала жениха с должным почтением и лаской, - но они подняли такое разнузданное и безудержное веселье, что шакья, глядя на них в их драконьем обличье, в душе почувствовал отвращение и хотел было выйти, чтобы избавиться от них. Но дракон стал удерживать его, говоря: «Будь благосклонен, не покидай мое скромное жилище. Я передам тебе во владение все земли в окрестностях этого жилища. Они отмечены добрым знаком. Все здесь будут служить тебе, и будешь счастливо и долго править из поколения в поколение». Благодарил его шакья: «И не смею надеяться на то, о чем говоришь». Тогда царь драконов, положив в ларец драгоценный меч и покрыв его прекраснейшей белой тканью, обратился к шакье с такими словами: «Соблаговоли взять эту ткань и поднеси ее в дар царю этой страны - царь непременно примет его, как дань чужестранца. И в тот самый миг - убей царя и захвати власть над этой страной. Разве это не хороший [план]?»

Получив наставление дракона, шакья тотчас отправился к царю Удьяны для подношения даров. Когда же шакья передавал полотно, то схватил царя за рукав и пронзил [мечом]. Тогда царские приближенные и телохранители, придворные всех рангов - заметались с криком, а шакья, взмахнув мечом, провозгласил: «У меня в руках - меч, полученный от чудесного дракона - для того, чтобы наказать нерадивых, для того, чтобы казнить непокорных!» И все, убоявшись его волшебного могущества, выразили свою покорность как великому властителю. Он искоренил злоупотребления и установил порядок, возвысил мудрых и оказал покровительство немощным. Затем, в сопровождении большой свиты, царским выездом он двинулся в путь, направляясь во дворец дракона, чтобы доложить об исполнении его повелений. Вместе с драконовой дочерью вернулся он в столицу.

А [злая] карма драконовой дочери не была еще исчерпана, часть воздаяния еще оказывала свое действие: всякий раз, когда она шла ко сну, из головы ее вырастал девятиконечный верх драконова тела. У шакьи это вызывало отвращение. Не зная другого средства, он улучил момент, когда она заснула, и отрубил его острым ножом. Драконова же дочь, пробудившись, говорит: «Это не принесет пользы твоему потомству. Не только моя судьба понесет свои - небольшие потери, но и сыновья твои, и внуки надолго впредь будут страдать от головной боли». Потому-то [царский] род этой страны постоянно терпит такую болезнь, проявляющуюся хотя и непродолжительными, но иногда сильными приступами. Когда шакьи не стало, престол унаследовал его сын, известный под именем царя Уттарасены.

Вскоре после того, как царь Уттарасена принял в наследство престол, его мать потеряла зрение. Татхагата же, совершая обратный путь после покорения дракона Апалалы и путешествуя по воздуху, опустился посреди этого дворца. Царь Уттарасена как раз в это время отправился на охоту. Ради исцеления его матери Татхагата произнес проповедь об основах Учения. Восприняв чудодейственную силу Учения, она вновь обрела зрение. И спросил ее Татхагата. «Твой сын - моего рода. Где он сейчас?» Мать ответила: «Он сейчас выехал на охоту. Вот-вот вернется домой». Татхагата вместе с сопровождающими уже собирался отправиться в дальнейший путь, но мать сказала ему: «Силою обретенных [в прошлом] заслуг я родила наследника священного рода. Татхагата в великодушии своем удостоил нас своим посещением. Мой сын сейчас вернется. Останься ненадолго и подожди его!» А Почитаемый в Мире произнес: «Этот человек - моего рода, и он способен, лишь только прослышав о поучении, обратиться к вере. Не нужно моего личного наставления, чтобы он утвердил веру в сердце своем. Когда я уйду он вернется, а ты передай ему: "Сюда приходил Татхагата. Теперь он отправился в город Кушинагару [36], на то место, что между деревьями шала [37], и там навечно войдет в нирвану. А тебе самому следует взять его чудодейственные мощи и совершить приношение [ступе]"».

И Татхагата вместе со свитой поднялся в небо и скрылся. А царь Уттарасена, пребывая на охоте, издалека увидел - горит ослепительный свет. Подозревая пожар, он бросил охоту, вернулся домой и видит, что мать прозрела. Возрадовался он и спрашивает: «Сколько же времени меня не было, что произошло такое чудо? Как это случилось, что моя возлюбленная мать обладает зрением, какое было прежде?» И мать рассказала: «Лишь только ты уехал, сюда явился Татхагата. Я слушала Будду, проповедующего Учение, - и вот вновь обрела зрение. Отсюда же Татхагата отправился в город Кушинагару, в то место, что между деревьями шала, чтобы навечно войти в нирвану. А тебе он повелел скорее отправляться за своей долей чудесных мощей». Лишь услышал об этом царь, как закричал горестно и повалился наземь. Придя же в себя, повелел спешно снаряжаться в путь. Прибыл он к месту, где стоят два дерева, - а Будда уже вошел в нирвану. Сначала цари разных стран пренебрежительно отнеслись к нему, как приехавшему из окраинных земель, и не хотели с ним делить драгоценные мощи. Тогда боги, собравшись вместе, дважды провозгласили волю Будды. И услышав это, цари сразу вручили ему равную долю [мощей].

От города Мэнхэли шел на северо-восток. Миновал горы, перешел долины. Вверх по реке Синдху дороги становятся опасны, а горы и долины мрачны и дики. То ступаешь по канатам, то хватаешься за острые выступы. Пробиты узкие тропы, идущие [по краю] над пустотой, и наведены висячие мосты, весьма опасные; выбитые [в скале] ступени восходят ввысь. Шел около 1000 ли. Прибыл к реке Далило [38], подошел к прежней столице Удьяны. Здесь добывают много желтого золота, а также ароматную юйцзинь. На реке Далило, в большом монастыре, есть статуя Милосердного бодхисаттвы [39], вырезанная из дерева. Она сияет золотым цветом, имеет прекрасный облик и обладает тайною силой. Высотой около 100 чи, создана архатом Мадхьянтикой [40]. Архат с помощью чудесных сил вознес ваятеля на небеса Тушита [41], чтобы он своими глазами увидел [бодхисаттву]. Лишь в третий раз возвратившись оттуда, ваятель смог закончить статую. И тогда Учение дало восточное ответвление.

Отсюда шел на восток. Миновал горные хребты, преодолел долины. Вверх по реке Синдху страшно идти по висячим мостам и броды опасны. Преодолев 500 ли, прибыл в страну Болуло [42].

Страна Болуло в окружности около 4000 ли. Расположена посреди Больших Снежных Гор. Вытянута с востока на запад, сужена с юга на север. Много пшеницы и бобовых. Добывают золото и серебро, и торговля золотом дает большие доходы. Климат чрезвычайно холодный. Люди по характеру грубы и жестоки, пренебрегают гуманностью и справедливостью, а о правилах приличия и не слыхали. С виду дики и неопрятны, носят грубую шерстяную одежду. Знаки письменности очень схожи с индийскими, язык отличен от других стран. Монастырей насчитывается 100, монахов - 1000 человек; в учености они не совершенствуются, в соблюдении монашеских правил распущенны.

Отсюда вернулся в город Удакабханда и, следуя на юг, перешел реку Синдху. Река шириной 3-4 ли, течет на юго-запад. Воды ее, сияя зеркальной чистотой, катятся шумными волнами. Свирепые драконы и дикие твари прячутся в ее глубинах. Если кто перевозит драгоценности, цветы или фрукты редких сортов - лодка непременно будет потоплена шквалом. Переправившись через реку, прибыл в страну Такшашилу [43].

Страна Такшашила в окружности около 2000 ли. Столица в окружности около 10 ли. Князья здесь соперничают, царская династия прервана. Прежде [эта страна] была подвластна государству Капиша, теперь же находится в подчинении у государства Кашмир. Земли плодородны, дают богатый урожай хлеба. Множество рек. Цветы и фрукты в изобилии. Климат мягкий, теплый. Характер народа легкий и храбрый. Почитают «три сокровища». Хотя монастырей много, они находятся в сильном запустении; монахов совсем мало. Исповедуют учение «большой колесницы». В 70 ли к северо-западу от столицы есть озеро дракона Элапатры [44], в окружности около 100 бу. Воды его чисты и прозрачны, пестреют цветами лотосов - разного цвета, но равно великолепными. Этот дракон во времена будды Кашьяпы был бхикшу [45], который поломал дерево Элапатра. Именно поэтому, когда ныне приходят из других земель к этому озеру молиться о дожде или солнечной погоде, то обязательно вместе со шраманом. И просьба вмиг исполнится - сообразно заслугам [просящего].

От драконова озера шел на юго-восток около 30 ли, вошел в проход между двумя горами. Здесь имеется ступа, построенная царем Ашокой, высотой около 100 чи. Существует пророчество Шакьи Татхагаты: в то время, когда придет в мир Милосердный, Почитаемый в Мире, то сами собой явятся «четыре великих сокровища» [46], и одно из них - именно в этом месте.

В старинных преданиях говорится: когда случаются землетрясения и повсюду содрогаются горы, то на 100 бу вокруг - нет сотрясения. Как рассказывают, один неразумный человек в безрассудстве своем стал раскапывать [это место] - земля стала содрогаться, и тот человек пал замертво.

Поблизости есть монастырь - в развалинах и запустении, и в нем давно уже нет монахов.

В 12-13 ли к северу от города есть ступа, построенная царем Ашокой. Когда наступают дни поста, она ярко светится и с неба сыплются цветы. В старинном предании говорится: в недавнее время жила женщина, больная проказой. Придя к ступе, она поклонилась и смиренно молилась. Увидев во дворах и помещениях грязь и нечистоты, она убрала их и подмела, поливая землю водой, а затем натерла благовониями и рассыпала цветы и, более того, устелила землю цветущими лотосами. Болезнь тотчас прошла, а внешность [женщины] стала красивее, чем прежде, тело же стало источать аромат, подобный запаху цветущего лотоса. Это же место знаменито тем, что здесь Татхагата, совершенствуясь в качестве бодхисаттвы, в облике царя большой страны по имени Чандрапрабха принес себя в жертву, отрубив себе голову [47], и с тех пор отсекал ее в течение тысячи перерождений.

Рядом со ступой Отсечения Головы есть монастырь. Дворы и помещения его безлюдны, монахов совсем мало. Знаток доктрины Кумаралабдха [48] школы саутрантика [49] здесь создавал свои книги.

В стороне от города, с юго-восточной стороны, у северного склона южной горы есть ступа высотой около 100 чи, построенная царем Ашокой в память о тех событиях, когда сына его, царевича Куналу, лишили зрения из-за клеветы злой мачехи [50]. Слепые [приходят сюда] молиться, и многим тогда возвращается зрение. Царевич тот, рожденный от первой царицы, отличался изысканной красотой, славился добрым нравом и почтительностью к старшим. Первая царица умерла, а новая жена оказалась строптивой и развратной. Дав волю своему темному началу, она пыталась совратить царевича. Царевич со слезами призывал ее отступиться и повиниться, но мачеха, встретив отказ, пришла в ярость. Улучив подходящую минуту, она, будто невзначай, говорит царю: «Что, если власть над страной Такшашилой поручить твоему любимому сыну? Уже ныне царевич славится своей добродетелью и сыновней почтительностью, о его доброте и мудрости говорят все». Царь, введенный в заблуждение этими речами, легко поддался вероломному замыслу и, тотчас призвав царевича, наставлял его, говоря: «Я получил власть по наследству и передаю далее наследие предков. Боюсь лишь одного: уронить честь моих царственных предшественников. Я ныне передаю тебе в управление пограничную область Такшашилу. Храни эту страну в мире, дела государства исполняй усердно. Человеческая натура податлива на слабости. Не принимай безрассудно недостаточно обоснованные решения. Каждый раз, когда получаешь приказ, проверяй оттиск моих зубов. Если печать будет у меня во рту - то как можно ее подделать?»

Получив приказ, царевич принял правление. Шло время, но мачеха все была преисполнена злобы. Изготовив поддельный указ, она запечатала его краской для печатей и, когда царь заснул, оттиснула на ней зубы царя, а затем спешно послала гонца, вручив ему этот обвинительный указ. Советники коленопреклоненно зачитали его и между собой сочли за ошибку. А царевич спрашивает их: «Чем вы так опечалены?» - «Великий царь издал указ. В своем обвинительном письме он повелевает, чтобы царевичу выкололи глаза, а затем изгнали в горы и вместе с женой предоставили его своей участи - жить или умереть. Хотя и получен этот приказ, пока не стоит подчиняться ему. Тебе следует испросить прощения [у царя], изъявляя готовность принять на себя кару». Но царевич сказал: «Отец жалует меня наказанием. Как можно ослушаться? Вот печать с оттиском зубов. Все верно, и не может быть ошибки!» - и приказал чандале [51] выколоть глаза.

И так - без глаз, лишенный света, он ушел и стал просить подаяния, чтобы прокормиться. Скитаясь в изгнании по разным местам, он подошел к столице, где правил отец. И сказала жена царевича: «Вот он, царский город». «Увы! - [подумал царевич]. - В голоде, в холоде честно переношу страдания. Прежде - царский сын, а теперь - нищий бродяга. Хочу знать: неужели так тяжки мои прежние прегрешения?» И возник у него замысел. Вошел он в царский конный двор и, дождавшись ночной темноты, обратил полное слез лицо к прохладному ветру и запел протяжно горестным напевом, перебирая струны вины [52]. Царь, сидя в высоком тереме, услышал изысканное пение, и слова той песни были необычайно жалобны. В удивлении царь спросил: «Слышу пение и звуки вины. Так поет только мой сын! Но что сегодня привело его сюда?» И он послал на конский двор - спросить, кто там поет. Привели [царевича], и предстал [перед царем] - слепец. Царь узнал своего сына и, сдерживая скорбь, спросил: «Кто нанес тебе увечье? Какое нежданное горе - мой возлюбленный сын лишен зрения и больше не сможет никого узнать! Как же он будет вникать в дела всех своих подданных? О Небо! О Небо! Как же низко пала справедливость!» Царевич горестно заплакал и с благодарностью отвечал: «Поистине не из-за небрежения сыновним долгом я повинен перед небесами. В такой-то год, месяц и день я получил Ваш милосердный указ и, не имея оснований не подчиниться, не мог уклониться [от наказания]». Так царь узнал о беззаконии, совершенном его второй женой. Он не стал расследовать ее вину, а наложил должное наказание.

В то самое время в Монастыре Дерева Бодхи жил великий архат по имени Гхоша, непревзойденный в «четырех искусствах красноречия» и в полной мере овладевший «тремя проникновенными знаниями». Царь представил ему сына и поведал его историю, и просил проявить участие к его горю, вернуть ему зрение. И тогда архат, получив просьбу царя, в тот же день объявил народу: «Послезавтра я буду говорить о сокровенной истине. Пусть каждый человек, который придет слушать Учение, принесет сосуд, чтобы собирать в него слезы». И тогда поспешно стал сходиться народ из дальних и ближних мест: мужчины и женщины собрались толпой. В то время, когда архат говорил о двенадцати ниданах [53], - каждый, кто слушал учение, не мог удержаться от слез, и те слезы были собраны в сосуды, которые люди держали в руках. Когда проповедь закончилась, архат слил воедино скопившиеся слезы; поместив их в золотой чан, он молитвенно произнес: «Я говорил о высшей истине Будды. Если Учение не истинно и сказанное ошибочно, то - увы! Если же это не так, то пусть этими обильными слезами будут умыты ослепшие глаза, и вернется им свет, и будут они видеть так же зорко, как прежде». Проговорив эти слова, он омыл глаза [царевича], и тот сразу прозрел.

После этого царь стал расследовать вину министров и допрашивать всех чиновников. Одних он уволил, других сместил, третьих переселил, четвертых приговорил к смерти. Людей же наиболее влиятельных в народе [из виновных] сослал в пустыню, что находится к северо-востоку от Снежных Гор [54].

Отсюда шел на юго-восток, пересекая горы и долины, около 700 ли, и прибыл в страну Сэнхэбуло [55].

Страна Сэнхэбуло в окружности 3500-3600 ли. Западной границей служит река Синдху. Столица в окружности 14-15 ли; обрывистые горы, как стены, защищают ее. Земледелием здесь занимаются мало, хотя земли весьма плодородны. Климат холодный, жители нрава сурового. В обычае народа - храбрость и мужество, хотя много и мошенничества. В стране нет ни князя, ни правителя; она подчинена государству Кашмир.

К югу от города, на небольшом расстоянии, есть ступа, построенная царем Ашокой. Она богато украшена, но повреждена и славится постоянными чудесами. Рядом стоит монастырь, но пустой, совсем без монахов.

К юго-востоку от города в 14-15 ли пришел к каменной ступе, построенной царем Ашокой, высотой около 200 чи. Слева и справа красиво расположены десять водоемов: берега их отделаны резным камнем необычайной красоты и разных пород. В быстрых ручьях чистые воды текут стремительно и бурно; драконы, рыбы и другие водные существа прячутся в пещерах. Множество плодов созревают здесь в изобилии - равно превосходны, но разного цвета. Наилучшее место для прогулок.

Рядом стоит монастырь, в котором давно прекратила жизнь монашеская община. Неподалеку от ступы есть место, где первоучитель «белых одежд», иноверцев [56], постиг истину, к которой он стремился, и произнес первую проповедь. Надпись [об этом событии] сохранилась доныне. Рядом построен храм дэвов; здесь аскеты денно и нощно, без устали предаются самадхи. Учение, которое проповедовал их первоучитель, во многом повторяет учение буддийского канона. Классификация принципов и основы учения подражают [буддийским] установлениям. Старших называют бхикшу, младших - шраманера. Правила винаи очень схожи с [уставами] буддийских общин, только они оставляют пучок волос [на голове] и ходят нагими; если же носят одежду, то белую, отличающую их [от иных сект]. На основании этих особенностей они постепенно приобрели отличия. Изображения их божественного учителя подобны изображениям Татхагаты и различаются только одеждой, а в основных приметах нет отличия.

Возвращаясь отсюда в сторону Такшашилы - к северной границе, переправился через реку Синдху и прошел на юго-восток около 200 ли; миновал большие каменные ворота. Некогда Махасаттва [57] в облике царского сына на этом месте отдал свое тело на съедение тигру [58].

К югу отсюда в 140-150 бу стоит ступа. Махасаттва, питая жалость к обессиленным голодом зверям, пришел сюда и, проколов свое тело сухим бамбуком, напоил их кровью, а затем отдал на съедение себя. На этом месте все травы и деревья немного окрашены в красный цвет, будто доныне обагрены кровью. Люди, ступая по этой земле, ранят себя колючками, и кто бы ни был - сомневающийся или верующий - испытывают сострадание [к Махасаттве]. К северу от ступы Отданного Тела стоит каменная ступа высотой около 200 чи, построенная царем Ашокой. Она украшена дивной резьбой и временами излучает чудесный свет. Маленькие ступы, а также ниши, числом около ста, окружают небольшое кладбище. Больные обходят их по кругу, и многие выздоравливают. К востоку от ступы есть монастырь: монахов около 100 человек, исповедуют учение «большой колесницы».

Отсюда шел на восток около 15 ли. Пришел к одинокой горе, на которой стоит монастырь. Монахов около 100 человек, исповедуют учение «большой колесницы». Здесь в изобилии произрастают цветы и фрукты, а водоемы с родниками сияют, как зеркало. Тут же есть ступа высотой около 300 чи. На этом месте Татхагата обратил злого якшу и приказал ему не есть мяса. Отсюда шел на юго-восток; горы и долины тянулись около 500 ли. Прибыл в страну Улаши [59].

Страна Улаши в окружности около 2000 ли. Горы и холмы тянутся непрерывно, оставляя лишь тесные места для пашенных земель. Столица в окружности 7-8 ли. Нет верховного правителя, [страна] подчинена государству Кашмир. [Земли] пригодны для возделывания. Мало цветов и фруктов. Климат теплый, мягкий. Редко бывает мороз и снег. В местных обычаях нет порядочности и справедливости. Люди по характеру суровы и храбры, но весьма склонны к вероломству. Не привержены Учению Будды.

В 4-5 ли к юго-западу от города есть ступа высотой около 200 чи, построенная царем Ашокой. Рядом - монастырь, монахов в нем мало, все исповедуют учение «большой колесницы». Отсюда шел на юго-восток, миновал горы, перешел долины, перебрался по железному мосту. Пройдя около 1000 ли, прибыл в страну Кашмир [60].

Страна Кашмир в окружности 7000 ли. С четырех сторон - горы. Они крайне высоки и опасны; впрочем, имеются проходы, но узкие и тесные. С древности враждебные соседи не могли совершать нападения [на эту страну]. Столица стоит на большой реке, протекающей по западную сторону [города], который имеет с севера на юг 12-13 ли, с востока на запад - 40-50 ли.

Земли благоприятны для земледелия, много цветов и фруктов. [Страна] славится конями драконовой породы и шафраном, огненным жемчугом, целебными травами. Климат очень холодный. Много снега, изредка бывают ветры. [Жители] одеваются в шерстяные ткани, носят светлые одежды. Местные обычаи легкомысленны, люди по характеру боязливы. Страна охраняется драконом, и поэтому здесь не боятся соседей. Внешне [жители] красивы, но по характеру склонны к вероломству. Весьма учены и очень сведущи.

Истинная вера здесь пришла в упадок, разных верований множество. Монастырей около 100, монахов около 500. Есть четыре ступы, построенные царем Ашокой, в каждой - по 1 шэну мощей Татхагаты.

В преданиях этой страны говорится: земли эти первоначально были драконовым озером. В прежние времена Будда, Почитаемый в Мире, возвращался в Мадхъядешу [61] из страны Удьяны, где укротил злого духа, и, перелетая по воздуху над Кашмиром, сказал, обратившись к Ананде: «После моей нирваны появится архат Мадхъянтика. Он создаст государство на здешних землях, облагородит людей, распространит Закон Будды».

На десятый год после нирваны Татхагаты ученик Ананды Мадхъянтика овладел «шестью чудесными способностями», постиг «восемь путей к освобождению». Прослышав о предсказании Будды, он возликовал и тотчас отправился в эту страну, на вершину большой горы. В радости он остановился посреди рощи, выказывая великое искусство чудесных превращений. Увидевший это дракон глубоко уверовал и стал просить архата - мол, возьми у меня, что пожелаешь. Архат же говорит: «Хочу вступить в озеро. Удели [мне участок такого размера], чтобы поместились колени». Царь драконов и вправду отвел воду и подарил [землю]. Архат же чудесным образом увеличил свое тело. Царь драконов торопливо, изо всех сил стал отводить воду - и озеро высохло, вода иссякла. Дракон, барахтаясь в воздухе, стал молить архата о месте для жилья. [Архат ответил:] «К северо-западу отсюда осталось еще озеро около 100 ли в окружности. Ты сам и твои родственники можете жить в том маленьком озере». Говорит тогда царь драконов: «Все земли из-под озера я дарю тебе. Хотел бы, чтобы и впредь ты получал мои приношения». На это Мадхъянтика ответил: «Я здесь пробуду недолго. Скоро достигну нирваны. Если захочу получать приношения, как ты желаешь, то как же обрету умиротворение?» Царь драконов в другой раз стал просить: «Тогда пусть 500 архатов постоянно получают мои приношения до наступления конца Учения. После конца Учения я снова займу страну, чтобы жить в своем озере».

Мадхъянтика согласился с просьбой. И вот тогда-то архат получил эти земли. Применяя чудесные силы, он построил 500 монастырей. В окрестных странах закупил низкорожденных молодых людей для услужения и подарил их монахам. После нирваны Мадхъянтики эти подлые люди сами установили свою власть, но население соседних областей презирало их за низость происхождения и не сближалось с ними, называя их критьями [62]. С того времени родники [в этой стране] стали переполняться и переливаться через край.

Через 100 лет после нирваны Татхагаты царь страны Магадхи [63] Ашока волею судеб достиг владычества над миром и распространил свою власть на далекие страны. Он глубоко уверовал в «три сокровища», покровительствовал «четырем видам живых существ» [64]. В те времена жили 500 монахов-архатов и 500 монахов-еретиков. Царь почитал их и снабжал пищей, не различая тех и других. Был монах-еретик Махадэва, обладающий проницательным умом и многими познаниями. Подлинная слава о нем распространилась далеко. Он отличался широтой мысли и искусством рассуждения. Но в постижении истины он уклонялся от верного Учения и познания имел еретические. Многие следовали его ложным принципам.

Царь Ашока не распознавал ложного и истинного. Поэтому в чем он почувствует добро, то и принимал близко к сердцу. Однажды царь призвал монахов собраться и отправиться на реку Гангу, намереваясь утопить их и таким образом истребить. Архаты встревожились от угрожающей им смертельной опасности и, перенесясь чудесным образом над горами и пропастями по воздуху, прибыли в эту страну, найдя прибежище среди гор и долин. Услышав об этом, царь Ашока раскаялся и сам пришел к ним, просил прощения за свою вину, приглашал их вернуться в родную страну. Однако архаты с решимостью отказались последовать его приказу. Царь Ашока построил для архатов 500 монастырей, все в этой стране, поддерживал монахов дарениями.

На 400-й год после нирваны Татхагаты царь Гандхары Канишка в соответствии с предначертаниями судьбы распространил свое владычество на далекие страны, и разные области вошли в его державу или были подвластны ей. Всякое свободное от государственных дел время он изучал буддийский канон, каждый день приглашал монаха, который приходил во дворец и проповедовал. Однако различия в толкованиях и несхожесть принципов разных школ повергли царя в глубокие сомнения, и смятение его не проходило.

В то время Почтенный Паршва говорил: «Годы и месяцы минули с тех пор, как Татхагата покинул мир. Ученики его разделились на отдельные школы, учителя стали давать разные толкования. Каждый придерживается своих убеждений, и все противоречат друг другу». Когда царь услышал об этом, то стал весьма расстроен и надолго охвачен печалью. Обратившись к почтенному, он сказал: «Только благодаря множеству заслуг, приобретенных мною в прежних перерождениях (ведь прежняя мудрость хотя и далека, но должна возыметь действие), я осмелюсь, забыв о собственном несовершенстве, способствовать процветанию буддийского Учения и привести разные школы к согласию в осмыслении "трех сокровищниц" [65]».

Почтенный Паршва сказал так: «Великий царь, посеяв в прежних перерождениях "корни благого" [66], накопил множество заслуг. Пусть он остается преданным Учению Будды - именно таково мое желание».

Тогда царь отдал приказ, чтобы из дальних и ближних мест собрались на собор ученые мудрецы. И вот с четырех сторон света, проносясь через мириады ли, подобные звездам, собрались все самые талантливые и достойные мудрецы отовсюду. Семь дней они получали «четыре [рода] вещей» и затем хотели начать обсуждение, но побоялись споров и разногласий. Тогда царь открыто сказал монахам: «Пусть те, кто обрел "священный плод", останутся, а те, кто связаны [мирскими путами], пусть возвращаются». Однако мудрецов осталось множество. И вновь царь отдал приказ, чтобы те, кто «не в обучении», остались, а те, кто еще «в обучении», пусть уходят обратно [67]. Но по-прежнему [собравшиеся] были многочисленны. И снова вышел указ: «Те, кто обрел "три проникновенных знания" и в совершенстве овладел "шестью способностями" пусть остаются; все остальные пусть возвращаются». Однако их все еще было много. И снова вышел приказ: «Те, кто исчерпывающе проник в смысл "трех сокровищниц" и, кроме того, постиг "пять наук" [68], пусть останутся, все остальные пусть возвращаются». И вот осталось 499 человек.

Царь хотел отправиться в родную страну [69] - здесь он страдал от жары и сырости - или же остановиться вблизи Раджагрихи, в каменных кельях, где Махакашьяпа проводил собор [70]. Почтенный Паршва и другие стали отговаривать его: «Не нужно. Там много приверженцев иных толков, которые посторонними рассуждениями вовлекут нас в споры. Из-за обрядов гостеприимства не останется свободного времени, как же мы будем дискутировать? Всем монахам по душе эта страна. Она надежно защищена горами, охраняется якшами. Земли здесь плодородны, продуктов изобилие. Здесь живут мудрецы. Здесь останавливаются в своих странствиях святые отшельники. Мы все рассудили, что лучше остаться здесь». Объявив о своем согласии, царь остался вместе с монахами. Построили монастырь. И вот, когда они, собрав «три сокровищницы», намерились приступить к составлению текстов, на пороге появился Почтенный Васумитра [71], одетый в рубище. Архаты, обращаясь к Васумитре, говорят: «Ты не преодолел еще связанности [мирскими путами]. Споры с тобой приведут к заблуждениям. Тебе следует уйти, а не оставаться здесь». Но ответил им Васумитра: «Мудрецы разбираются в Учении, не имея сомнений, и могут наравне с Буддой объяснять великие истины. [Поэтому] вы хотите создать истинные шастры. Я же, хотя и не слишком умен, а равно неискусен в употреблении слов, все же в совершенстве изучил "три сокровищницы" и постиг "пять наук", проникнув в их глубокий смысл». Архаты же говорят: «Слов недостаточно, чтобы убедить. Ты должен нас уверить, что достиг степени "не в обучении", и тогда оставайся с нами здесь. Поспеши же, еще не поздно».

Говорит Васумитра: «Для меня эта степень слишком низка. Я буду просить о "плоде будды". Не следует идти по узкому пути. Я брошу вот этот клубок ниток и, прежде чем он упадет на землю, обрету "священный плод" "не в обучении"».

Архаты вновь заговорили неодобрительно: «Ты чрезмерно горд, если вот так называешь ["плод" "не в обучении"]. Обладание этим "плодом" восхваляется всеми буддами. Ты должен скорее обрести его, чтобы разрешить всеобщие сомнения».

И вот Васумитра подбросил в воздух клубок ниток. Небожители поймали его и спрашивают: «Ты хочешь обрести "плод будды"? Ведь ты посещаешь Майтрею [на небесах], тебя почитают в трех мирах, тебя славят "четыре вида живых существ". Зачем же ты хочешь обрести столь малый "плод"?»

Архаты, увидев воочию такое чудо, стали просить прощения за свою вину, восторгаться его достоинствами, просили его возглавить их, чтобы все, в чем будет сомнение, решать в зависимости от его мнения. Таким образом, мудрецов теперь стало 500.

Сначала они составили «Упадеша-шастру» в 100 000 шлок для объяснения Сутра-питаки, затем «Винаявибхаша-шастру» в 100 000 шлок для объяснения Виная-питаки. Затем составили «Абхидхармавибхаша-шастру» [72] в 100 000 шлок для объяснения Абхидхарма-питаки. Всего - 300 000 шлок, 250 000 000 слов. Были полностью объяснены «три сокровищницы». Из тысячи древних [текстов] нет такого, который бы настолько охватил все ветви знания, с таким проникновением во все тонкости. Великие истины обрели новое сияние. Сокровенным словам был возвращен их ясный смысл. [Эти сочинения] были распространены повсюду, и последующие поколения опирались на них. Царь Канишка повелел выгравировать буквы шастр на листах красной меди, запечатать их в каменный сосуд и построить ступу, поместив в нее канон, а духам-якшам приказал со всех сторон охранять эту страну. Не разрешил последователям иных учений вынимать эти шастры, чтобы те, кто стремится совершенствоваться в учености, именно здесь получили образование. Завершив эти деяния, он повел свое войско обратно, в свою столицу. Выходя из страны через западные ворота, он преклонил колена, обратившись на восток и на запад, и вновь передал в дар монахам эту страну [73]. После смерти царя Канишки племя критьев снова захватило царскую власть, изгнало монахов, сокрушило Учение Будды.

Царь [страны] Сымодало [74], принадлежащей государству Духоло, выходец из рода шакьев, через 600 лет после нирваны Татхагаты получил во владение свои земли, унаследовав дела царского правления. Он «посеял свое сердце в земли Будды», «излил свои чувства в море Учения». Прослышав о том, что критьи нанесли много ущерба Учению Будды, он собрал в стране самых мужественных воинов - всего три тысячи человек. Приняв вид купцов, которые везут с собой множество дорогого товара, и спрятав при себе оружие, они прибыли в эту страну; правитель же этой страны оказал им особое гостеприимство. И были отобраны еще пятьсот человек - храбрейших и наиболее умных, и каждому выдан острый меч, и поручены драгоценности для поднесения в качестве даров. Когда же стали совершать подношения - царь [страны] Сюэшанься [75], сняв шапку, приблизился к его трону. Царь критьев испугался и впал в растерянность, [а тот] сразу же отсек ему голову и сказал государевым сановникам: «Я - царь [страны] Сюэшанься, принадлежащей государству Духоло. Я разгневан на этого низкорожденного, совершавшего открытое бесчинство, ложного правителя, и потому ныне покарал его за совершенные преступления. Простой же народ не несет вины». Ведающих государством чиновников он выслал в иные города. Умиротворив эту страну, он созвал монахов и, согласно надлежащему ритуалу, основал монастыри, чтобы в них текла благополучная жизнь, как было в прежние времена. Выходя из страны через западные ворота, он преклонил колена, обратившись в восточную сторону, и передал ее общине монахов. Племя же критьев, будучи неоднократно низвергнуто монахами, отменявшими их ритуалы, из рода в род копило обиду и возненавидело Учение Будды. Прошли долгие годы и месяцы, и снова они захватили царскую власть. Потому и ныне в этой стране нет [подлинной] веры, а иноверческие храмы дэвов пользуются здесь особым почитанием.

В 10 ли к юго-востоку от нового города и к северу от старого города, на теневой стороне большой горы, стоит монастырь. Монахов около 300 человек. В его ступе хранится зуб Будды - длиной примерно полтора цуня, цвета желто-белого; иногда в дни поста он излучает сияние. Когда в прошлом критьи учинили гонения на Учение Будды, монахи были рассеяны, и всякий жил, где мог. Был тогда один шраман, который пошел в Индию посетить святые места, взращивая истинную веру. И вот он прослышал, что родная страна приведена к умиротворению. Пустившись в обратный путь, он встретил стадо слонов; они мчались через заросли и громко трубили. Завидев их, шраман залез на дерево и притаился. Тогда все слоны, торопясь и обгоняя друг друга, набрали воды из озера, размыли корни дерева, вместе выкорчевали его, и дерево рухнуло. Подхватили они шрамана на спины и отнесли в глубину леса. А там был больной слон, который лежал, страдая от раны, - он притянул руку этого монаха к больному месту, пораженному сухим бамбуком. Шраман тотчас выдернул бамбук и наложил лекарство, разорвав свою одежду, чтобы перевязать ему ногу. И явился другой большой слон, который нес золотой сосуд. Он вручил его больному слону, а тот, получив его, сразу передал шраману. Шраман открыл сосуд, а там зуб Будды. Слоны окружили монаха, так что он не мог выйти. На следующий день было время поста. Каждый [слон] принес по плоду ему для дневной трапезы. Когда же монах поел, они посадили на себя монаха и стали выходить из леса. Пройдя несколько сот ли, они опустили [его на землю], каждый [слон] совершил глубокий поклон, и они ушли.

Шраман, направляясь к западной границе страны, переправлялся через быструю реку. Добравшись до середины течения, лодка чуть не перевернулась. Люди же из той лодки стали говорить между собой: «Виноват в той беде, что мы чуть не перевернулись, - вот этот шраман. Не иначе как у него есть мощи Татхагаты. Драконы требуют их себе». Хозяин лодки обыскал шрамана и обнаружил зуб Будды. Тогда шраман поднял зуб Будды, нагнулся [к воде] и сказал драконам: «Ныне я препоручаю [его] вам. Но пройдет недолгое время, когда я приду его забрать». Так и не переправились через реку. Когда те, что были в лодке, ушли, шраман обернулся к реке и с горестным вздохом сказал: «Ведь я не владею умением препятствовать скотоподобным драконам причинять мне вред». Снова он отправился в Индию. Выучился препятствовать дхарме драконов [76]. Через три года вернулся в родную страну, пришел на берег реки. Установил алтарь. И драконы тотчас принесли сосуд с зубом Будды, который и передали шраману. Шраман взял сосуд, вернулся домой и пожертвовал в этот монастырь.

В 14-15 ли к югу от монастыря есть малый монастырь. В нем имеется статуя стоящего бодхисаттвы Авалокитешвары. Если кто. отказался от пищи, поклявшись смертью, и хочет увидеть бодхисаттву, к тому [бодхисаттва] выходит из статуи, и тело его сияет прекрасным цветом.

В 3 ли к юго-востоку от малого монастыря прибыл к большой горе. Здесь стоит древний монастырь. С виду величествен, но в запустении и в развалинах. Ныне осталась только малая башня в одном углу. Монахов около 30 человек, исповедуют учение «большой колесницы». Прежде знаток доктрины Сангхабхадра [77] создал здесь «Ньяянусара-шастру». Справа и слева от монастыря - ступы, в которых хранятся мощи великих архатов. Дикие звери и горные обезьяны приходят сюда, совершая приношения цветами, не прекращая этого в течение многих лет и месяцев, как будто имеют на то указание. Впрочем, в этих горах много чудесных следов. Или каменная стена встанет поперек пути, или на горных вершинах остаются следы лошадей. Но все это - внешнее, обманное. На самом деле это архаты и шраманеры вместе приходят сюда и забавы ради рисуют пальцами, изображая, как будто ездили здесь на лошадях или ходили туда-сюда. Потому-то здесь подобные следы, и трудно распознать, что это такое.

В 10 ли к югу от монастыря Зуба Будды между отрогами северной горы стоит малый монастырь. Здесь в прошлом великий знаток доктрины Соцзяньдило [78] создал «Пракаранападавибхаша-шастру». Посреди малого монастыря стоит каменная ступа высотой около 50 чи. Здесь сохраняются мощи архата. Некогда жил архат, и был он огромный и грузный, а ел столько же, сколько слон. Тогда люди, насмехаясь, говорили: «Если человек только и знает, что наедаться до отвала, где уж ему распознавать истинное и ложное?» Когда архат готовился входить в «тихое угасание», то созвал людей и говорит: «Теперь мне недолго осталось - вот-вот обрету [нирвану] "без остатка". Хочу рассказать, как мое тело обрело дар прекрасного Учения». Услышав это, люди из монашеской общины снова стали посмеиваться между собой, но, впрочем, пришли на сбор, чтобы вместе посмотреть, как раскроются его заблуждения. И вот архат, возвещая людям, сказал: «Я сейчас расскажу вам о своих прежних перерождениях. Прежде этого тела мне было даровано тело слона, пребывавшего в Восточной Индии. Жил он в царском слоновнике. И был в то время в этой стране один шраман, и отправился он в Индию искать сутры и шастры священного Учения. Тогда-то царь и отдал меня в дар шраману. Погрузил я на спину буддийские сутры и пришел в эту страну. Вскоре после того пришел срок предопределенной кончины. Силою заслуги перенесения сутр я получил облик человека. После следующей смерти в воздаяние за совершенное добро я рано стал носить "крашеную одежду" [79]. Был ревностен, искал уединения. Не предавался праздности, жил умиротворенно. Обрел "шесть чудесных способностей", прервал "желания трех миров". Однако потребность в еде у меня осталась такой же, как прежде, и, несмотря на это, я каждый день ел лишь одну треть пищи». Даже когда это было рассказано, люди все еще не верили ему. В тот же миг он поднялся в небеса и вошел в «огненное самадхи»; из его тела вышел дым с огнем, и он вошел в «тихое угасание». Его прах упал на землю, и над ним воздвигли ступу.

От царского города шел на северо-запад 200 ли, прибыл в монастырь Купленный Лес. Здесь знаток доктрины Пурна составил комментарий к «Вибхаша-шастре». От города шел на запад 140-150 ли. На северном берегу большой реки, с южной стороны горы стоит монастырь махасангхиков. Монахов около 100 человек. Некогда знаток доктрины Фодило [80] составил здесь «Цзи чжэнь лунь» [81].

Идя отсюда на юго-запад, миновав горы и ущелья, пройдя около 700 ли, прибыл в страну Баньнуцо [82].

Страна Баньнуцо в окружности около 1000 ли. Много гор и долин, и пахотной земли недостаточно. Хлеба сеют согласно сезону. Цветов и фруктов изобилие. Много сахарного тростника. Нет винограда. Фрукты амалака, удумбара, моча и иные произрастают в лесах и ценятся за свой вкус. Климат теплый, влажный. В обычае [жителей] - храбрость и горячность. Для изготовления одежды более всего употребляют тонкие шерстяные ткани. Характер людей прямой и бесхитростный. Искренно веруют в «три сокровища». Монастырей - 5, большей частью они в запустении. Здесь нет своего правителя, [страна] подчинена государству Кашмир.

К северу от города - монастырь, в котором мало монахов. К северу от монастыря стоит каменная ступа, обладающая многими чудесами.

Отсюда шел на юго-восток 400 ли. Прибыл в страну Хэлошэбуло [83].

Страна Хэлошэбуло в окружности около 4000 ли. Столица в окружности около 10 ли, сильно укреплена. Много гор и холмов, реки и ручьи заключены в теснины, и полезность земель невелика. Произведения земли и климат - такие же, как в стране Баньнуцо. Нравы [жителей] свирепые и жестокие, люди по характеру храбры. Здесь нет своего правителя, [страна] подчинена государству Кашмир. Монастырей - 10, монахов очень мало. Храм дэвов - 1, иноверцев довольно много.

От страны Ланьбо до этой земли - люди с виду непристойны и порочны, по характеру грубые и злобные, языки их некультурны, их поведению свойственна легкомысленность. Это не настоящая Индия, но окраинные земли с варварским населением.

Отсюда шел на юго-восток, спустился с гор, перешел реку. Прошел около 700 ли. Прибыл в страну Чжэцзя [84].