Записки русского бедуина

СКОРОСТЬ

Слово «странствия» звучит длительно и неторопливо: «Годы странствий Вильгельма Мейстера». Мои странствия протекают стремительно. Это особые моменты жизни. Они никогда не начинаются из дома, я в них отправляюсь тогда, когда уже нахожусь в положении странника.

В стремительности, с которой я путешествую, не заключено ка-кого-либо умысла. Так просто сложилось. Я привык думать, что у меня много работы и не так много денег. Если вы путешествуете стремительно, вы сберегаете время и сокращаете расходы на ночевки в отеле. Из моей первой вылазки — в Турин — я вернулся в три часа ночи, проведя изумительно длинный день во французских Альпах, у озера Аннеси и в вечерней Женеве. Мое самое длительное путешествие — за Пиренеи — я рассчитал так, чтобы успеть к началу одного события, в котором, я полагал, мне следовало участвовать из солидарности. Каждый раз я убеждался в том, что в сумасшедшей гонке есть своя прелесть. Летние дни роскошны. Я не знал усталости, не считая коротких минут, переходивших в глубокий сон. Ветер, продувавший машину, спасал от жары. Я покрывался загаром на полгода вперед. По улицам городов я передвигался словно по стадиону, а Гейдельберг в первый раз осматривал в буквальном смысле бегом (что было делать? город мне сразу понравился, но время ушло на приведение в чувство перегревшейся машины, а вечером я собирался быть на концерте в Равенсбурге, на противоположном конце земли Баден-Вюртемберг). Это своего рода одержимость, но не мельтешение и суета; непринужденное сосредоточение душевных и физических сил, за которое, конечно, потом приходится платить днями лености и рассеянности.

Не спорю — замечательно и другое: неторопливо проникаться прелестью нового места, просыпаться и бродить туда и сюда, постепенно вживаясь в ритм и характер неведомой ранее жизни. Как было хорошо мерно покачиваться на лошадином крупе на дороге, ведущей из Эфеса в Сарды, размышляя над тем, что побудило лидийского царя обратиться к оракулу с вопросом, на который был получен знаменитый ответ («Перейдя через реку Галис, Крез погубит великое царство»)! Я был бы счастлив когда-нибудь попутешествовать, как в старые добрые времена, — полгода по Франции, с мая по июль в Тоскане, и что-нибудь еще такое в том же духе. Не уверен, что мне это суждено. Как бы то ни было — есть своя логика в быстроте, неодолимое искушение — в движении.

Итак, подведем предварительные итоги, наметим перспективы. До сорока лет я ездил на велосипеде, в сорок начал водить машину, в шестьдесят, должно быть, начну пилотировать самолет (you are most welcome on board!), а в восемьдесят лучшею частью своей, пользуясь выражением Горация, вознесусь к Луне. А теперь обратимся к более легкомысленным предметам.