Запутанные связи

Глава 15

Мэдди сидела на диване, уставившись в темный экран телевизора, и поглаживала Снежинку. В животе ныло, в груди болело так, что было трудно дышать. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Возникла мысль позвонить подругам и спросить у них совета, но Мэдди сразу отмела ее, ведь в их маленькой группке именно она всегда проявляла силу духа и решительность, но в данный момент этих качеств не было и в помине. Совсем наоборот.

Впервые за очень долгое время Мэдди Джонс боялась. Бессмысленно дальше отрицать это. Не удастся назвать навалившееся чувство «опасением» и, как ни в чем не бывало, двинуться дальше. Ощущение было чересчур реальным, слишком глубоким и донельзя пугающим – страшнее, чем сидеть напротив серийного убийцы.

Мэдди всегда казалось, что влюбиться – это все равно, что врезаться в кирпичную стену. Вот еще все как обычно, и затем – бац – и ты уже ошарашено бормочешь: «Боже милостивый, я ведь влюбилась». Но ничего подобного. Любовь прокралась в ее сердце исподволь, постепенно и прежде, чем беспечная дуреха поняла, что происходит. Сначала робкая улыбка и прикосновение, затем взгляд, поцелуй, классный секс, розовый ошейник для котенка, укол в сердце и захватывающие предвкушения одно за другим, и вот уже она увязла так безнадежно, что бессмысленно отрицать случившееся. Слишком поздно поворачивать назад. Никакой больше лжи о своих чувствах. Мэдди провела рукой по спинке Снежинки, шерсть налипла на черную рубашку и юбку, но девушку эта мелочь не заботила. Она всегда считала, будто не умеет себя обманывать. Очевидно, научилась.

Мэдди влюбилась в Мика Хеннесси, однако, в ту минуту, когда он выяснит, кто такая Мэдлин Дюпре на самом деле, она потеряет его навсегда. Бедолага не представляла, что ей делать в этом случае. Раздался звонок в дверь, и девушка взглянула на часы на полке над телевизором. Восемь тридцать. Мик на работе и не должен появиться раньше часа ночи.

Мэдди опустила Снежинку на пол и прошла к двери. Котенок погнался за хозяйкой, и той пришлось подхватить непоседу на руки, чтобы не наступить. Девушка посмотрела в глазок и ощутила прилив тепла – с некоторых пор привычный феномен. По всей видимости, Мик решил не ходить на работу. Он стоял на пороге, одетый в джинсы и футболку «Мортс». Мэдди открыла дверь и уставилась на нежданного гостя. Сгущающиеся ночные тени окутали мужчину серым, отчего глаза Мика приобрели насыщенный ярко-синий оттенок. Он взглянул на нее через небольшое расстояние, разделявшее их, восторг и отчаяние столкнулись в сердце влюбленной девушки и скрутили желудок.

– Мне было необходимо увидеть тебя, – выдохнул Мик и переступил через порог.

Одной рукой он обнял Мэдди за талию, а вторую положил на затылок. Мужчина наклонился и поцеловал ее долгим, пьянящим поцелуем, и девушке захотелось прижаться к возлюбленному и никогда не отпускать.

Мик отодвинулся и заглянул ей в лицо.

– Я был в баре, разливал пиво, слушал одни и те же старые байки, и все, о чем мог думать – ты и ночь, когда мы занимались сексом в баре. Не могу выкинуть тебя из головы.

Положи своего кота, Мэдди.

Она послушно наклонилась и отпустила Снежинку. Мик захлопнул за собой дверь.

– Я не мог там оставаться, мне не терпелось оказаться здесь.

Мэдди выпрямилась и взглянула в решительное лицо. Она никогда не ощущала подобную любовь. Такую реальную, сводящую живот и вызывающую дрожь. Такую, что хочется держать любимого за руку всю жизнь, срастись с ним телами, чтобы исчезла заветная черта, где заканчивается мужчина и начинается женщина.

– Я рада, что ты вернулся.

Но она должна признаться ему. Сейчас.

Мик заправил волосы ей за ухо.

– Я могу дышать только здесь с тобой.

По крайне мере хоть один из них может дышать. Мэдди потерлась щекой о шершавую ладонь и, прежде чем признаться, прежде чем потерять его навсегда, обвила руками сильную шею и поцеловала в последний раз. Она вложила в этот поцелуй все сердце и душу, всю боль и радость, открывая без слов свои чувства. Лихорадочно поцеловала губы, скулу, шею Мика, пробежала пальчиками по могучему телу, касаясь и запоминая ощущение мужчины под своими ладонями.

Мик огладил ладную попку и бедра, затем подхватил соблазнительницу на руки, а она послушно обвила ногами его талию. Мужчина хрипло простонал под ее жадными губами и понес Мэдди в спальню.

Она скажет ему. Обязательно. Через минуту. Мэдди встала на ноги, а Мик стянул с нее футболку через голову. Ей просто нужна еще пара минут, но чем больше сердца вкладывала она в каждый поцелуй, тем сильнее разгорался пожар в крови, забирал весь воздух из легких, лишал мыслей. Мик водил ладонями по телу девушки, по плечам, рукам, спине и ягодицам, пока на ней не осталось ничего кроме расстегнутого бюстгальтера.

Мужчина отступил на шаг и вздохнул. Он внимательно разглядывал красавицу, в глазах полыхал огонь. Мэдди и в голову не пришло остановить его, когда Мик медленно спустил бретельки лифчика и голубые шелковые чашечки скользнули с высоких полушарий , зацепившись было за соски, и упали на пол.

– Мы знаем друг друга так недолго. – Он провел подушечками пальцев по вишневым вершинкам, дыхание девушки стало прерывистым. – Почему мне кажется, что мы знакомы много-много лет?

Мик придвинулся к Мэдди со спины, а та смотрела на большие пятерни, ласкающие ее груди, сжимающие набухшие соски. Она выгнула спину, подняла руки, притянула голову возлюбленного и прижалась губами к твердому рту. Мэдди впилась в Мика горячим, жадным поцелуем и потерлась о мужскую эрекцию. Мужчина застонал. Он все еще оставался в джинсах и футболке, и ощущение теплой такни, мягкого хлопка на коже чертовски возбуждало. Рот Мика оторвался от алчных губ и проложил дорожку обжигающих поцелуев вниз к шее, а уверенная рука скользнула к животу. Мик раздвинул ногой ее бедра и коснулся развилки между ними . Мэдди таяла под умелыми пальцами. Он все глуже и глубже ласкал ее лоно, а девушка наслаждалась нежностью единственного мужчины, которого когда-либо любила. Ей всегда было интересно, существует ли разница между сексом и занятием любовью. Теперь она знала. Секс – всего лишь эмоционально необременительное удовлетворение физиологической потребности. Занятие любовью начинается в сердце.

Мэдди не могла предвидеть, что случится после ее признания, но разве сейчас это важно? Она вывернулась и взглянула на Мика, нетерпеливые руки метнулись к его животу. Девушка вытянула футболку из-за пояса брюк, и Мик послушно поднял руки. Мэдди стянула майку через его голову и кинула в сторону. Искусительница опустила взгляд с наполненных страстью глаз мужчины на крепкий торс. Вершинки ее грудей укололи его на дюйм ниже плоских коричневых сосков. Дорожка волос сбегала вниз и скрывалась в джинсах.

Голос мужчины стал хриплым от вожделения:

– Почему я надеялся, что когда-нибудь смогу тобой насытиться?

Мэдди расстегнула пуговицы ширинки, шаловливая рука забралась внутрь и обхватила напряженное естество через трусы.

– Я никогда не смогу насытиться тобой, Мик. Что бы ни случилось, я всегда буду хотеть тебя. – Мэдди закрыла глаза и поцеловала его в шею. – Всегда-всегда, – прошептала она.

Мужчина со свистом выдохнул, когда ладошка скользнула под нижнее белье и сдавила горячую игрушку. Он вытащил из кармана бумажник и швырнул на кровать.

– Мне никогда не надоест держать тебя, – мурлыкала Мэдди, – твердого и мягкого в одно и тоже время. Никогда не забуду, каково касаться тебя.

– А кто говорит, что ты должна забывать? – Мик оттеснил ее к краю кровати и, надавив на плечи, заставил сесть.

Кто? Мик сам и скажет. Она откинулась на постель и наблюдала, как он торопливо разделся и предстал перед ней абсолютно голым - высокий красивый мужчина, из-за которого ее душа и сердце сжимаются от боли. Мэдди протянула руку и притянула любовника к себе. Чувствительная головка возбужденного пениса опустилась между ее ног.

– Мне нравится быть с тобой, – тихо призналась она, обводя языком контур его уха, и прижалась к нему всем телом. Она слегка куснула шею, плечо... Мик вдавил хищницу в матрац.

– У нас еще много времени, чтобы быть вместе, – мужчина лизнул ее щеку, горло, – очень-очень много.

Он втянул в теплый рот сосок и погладил Мэдди по животу. Она смотрела, как Мик целует ее грудь, страсть бурлила в венах. Этот мужчина заставлял Мэдди чувствовать себя красивой и желанной. Единственный, кого она полюбила, и кого ей суждено потерять.

Мик поднял голову, и прохладный ночной воздух коснулся ее кожи там, где остался влажный блестящий след от его поцелуев. Мужчина дотянулся до своего бумажника и вытащил презерватив, но Мэдди перехватила пакетик и сама натянула тонкий латекс по всей пульсирующей длине. Мик перекатился на спину, и девушка оседлала его бедра. Веки мужчины потяжелели, дыхание стало прерывистым, пока он наблюдал, как она опускается, вбирая его внутрь себя.

– Приятно смотреть на тебя с этой позиции, – выдавил он низким хриплым голосом. Ладони крепко обхватили талию Мэдди. – Ощущать тебя тоже очень хорошо.

Одна рука потянулась к ее груди. Девушка качнулась вперед, затем чуть приподнялась и снова опустилась. Головка пениса ласкала ее изнутри, Мэдди тихонько застонала. Она колыхалась вверх и вниз, поводя бедрами, скакала на своем жеребце. Искрящееся тепло заполняло наездницу от места соединения горящих тел.

– Мик. О, Боже.

Он задвигался под ней мощными толчками, пока ощущения не затопили ее полностью, голова откинулась назад, и горячая волна оргазма захлестнула Мэдди от лона до кончиков пальцев.

– Мик. Я люблю тебя, – выкрикнула она, когда восторг ударил в сердце, сжимая грудь огненной хваткой.

Как только пик наслаждения миновал, Мик обхватил ее одной рукой и перевернулся вместе с ней, так что девушка оказалась под ним. Он все еще оставался глубоко внутри, и она инстинктивно обвила ногами его талию, как ему нравилось. Мэдди притянула возлюбленного ближе к себе и отчаянно поцеловала, когда он вышел и вновь вонзился в нее.

Мэдди прижималась к Мику, и он погружался в нее снова и снова. Его грудь вздымалась, большие ладони стиснули ее лицо. Каждым толчком он подталкивал Мэдди к новой кульминации, и когда тепло затопило ее во второй раз, девушка не сдержалась и завопила. Глаза Мика оставались закрытыми, а дыхание со свистом вырывалось между зубов.

– Черт возьми, – выдохнул он, а затем застонал от удовольствия. Он погрузился в лоно последний разок и рухнул на девушку. Его тело, тяжелое и такое желанное, придавило ее к кровати. Голова Мика опустилась на подушку рядом с ней, и он легонько чмокнул Мэдди в плечо.

– Мэдди? – позвал запыхавшийся Мик.

– Да? – она провела ладонью по спине любовника.

Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо, все еще тяжело дыша.

– Не знаю, что изменилось с прошлого раза, но, по ощущениям, это был самый жаркий секс в моей жизни.

Она знала, что изменилось. Теперь она любила его. Лицо девушки запылало, и она пихнула его в плечо. Она влюбилась в Мика и только что проговорилась ему.

Мужчина скатился с Мэдди и лег на спину.

– Я хочу пить, – нашлась смущенная девушка, выползла из простыней и встала.

В ушах звенело. Она подошла к гардеробу и достала свой халат.

– Где твоя кошка? – поинтересовался Мик.

– Наверное, клубится в моем офисном кресле. – Мэдди взглянула на свои трясущиеся руки, которые никак не могли справиться с махровым поясом.

– Если она нападет на меня, придется раздобыть парочку F13.

Мэдди понятия не имела, о чем речь.

– Отлично, – отозвалась она из-за дверцы шкафа.

– У меня есть еще презервативы в кармане, – заявил Мик и бодрой походкой направился в ванную. – Дай мне только немного времени, чтобы снова набрать обороты.

Пока мужчина плескался в ванной, Мэдди прошмыгнула на кухню. Она открыла холодильник, вытащила бутылку диетической колы, приложила к своим горящим щекам и закрыла глаза. Может он не расслышал? Ведь по дороге на озеро Редфиш Мик упоминал, что не всегда улавливает ее болтовню во время секса. Может быть, она выпалила признание нечленораздельно.

Мэдди отвинтила крышку и сделала большой глоток. Хорошо бы и в этот раз он не разобрал ее выкрика, хотя это разрешит, только одну загвоздку. Основная проблема маячит впереди, черная, разрушительная и неотвратимая.

Мик вышел из ванной комнаты и появился на кухне. Он успел натянуть Ливайсы, низко сидящие на бедрах, а волосы пребывали в полнейшем беспорядке.

– Ты чем-то смущена? – спросил хитрец, подкравшись к Мэдди и обняв ее.

– С чего ты взял?

Он забрал бутылку из ее рук и поднес к губам.

– Ты практически выбежала из спальни, и твои щеки багровые. – Мик сделал большой глоток и протянул бутылку хозяйке.

Мэдди опустила взгляд на свои ступни.

– С какой стати мне смущаться?

– Потому что ты выкрикнула «Я люблю тебя» во время оргазма.

– О, Боже, – она прижала свободную руку к щеке.

Он развернул ее к себе, приподнял подбородок и заглянул в глаза.

– Все в порядке, Мэдди.

– Нет, не в порядке. Я не собиралась влюбляться в тебя. – Девушка горестно покачала головой и добавила. – Я не хочу любить тебя.

Она почувствовала стеснение в груди, слезы обожгли глаза. Неужели возможна хоть на каплю большая боль?

– Моя жизнь – дерьмо.

– Почему? – Мик нежно чмокнул ее и пророкотал: – Я тоже влюбился в тебя. Не думал, что когда-либо буду испытывать к женщине подобные чувства. Последние несколько дней все время гадал, что чувствуешь ты.

Она отступила на пару шагов, и его руки упали. Это должен был быть самый лучший, самый радостный момент в ее жизни. Так нечестно, но, как Мэдди уяснила в возрасте пяти лет, жизнь – нечестная штука. Девушка открыла рот и заставила себя протолкнуть правду сквозь колючий комок в горле.

– Мэдлин Дюпре – не мое настоящее имя.

Он приподнял брови:

– Тебя зовут не Мэдлин?

Она покачала головой:

– Мэдлин – настоящее, Дюпре – нет.

Он склонил голову на бок:

– И как же тебя зовут по-настоящему?

– Мэдди Джонс.

Он спокойной взглянул на нее и пожал гладкими плечами:

– Хорошо.

Мэдди ни на секунду не поверила, что произнося «хорошо», он действительно принял то, кем она являлась. Он просто не связал одно с другим. Девушка облизала сухие губы.

– Моей мамой была Элис Джонс.

Мик слегка нахмурил брови, а затем дернулся назад, словно в него выстрелили. Его взгляд принялся обшаривать ее лицо, словно пытаясь отыскать в Мэдди то, чего он прежде не замечал.

– Скажи, что ты шутишь.

Она покачала головой.

– Это правда. Элис Джонс не просто случайное лицо в газете, которое привлекло мое внимание. Она была моей мамой.

Мэдди протянула к нему ладонь, но он отступил назад, и ее рука упала. Ей только что казалось, что боль не может быть сильнее, но она ошибалась.

Он уставился на нее. Мужчина, который сию минуту признавался ей в любви, исчез. Она видела Мика злым, но даже не воображала его в таком леденящем гневе.

– Правильно ли я понимаю? Мой папочка трахал твою мамочку, а я трахал тебя? Ты об этом мне сообщаешь?

– Я не рассматриваю это таким образом.

– А как еще это рассматривать? – Он развернулся и вышел из кухни.

Мэдди последовала за ним через гостиную в спальню.

– Мик…

– Ты получала некое нездоровое удовольствие от всего этого? – прервал ее мужчина, подбирая свою футболку и засовывая руки в рукава. – Когда ты приехала в город, ты с самого начала собиралась поиметь меня? Это что, своего рода изощренная месть за то, что моя мать сделала с твоей?

Мэдди покачала головой и постаралась сдержать слезы, угрожавшие брызнуть из глаз. Она не расплачется при Мике.

– Я не собиралась связываться с тобой. Вообще. Ты сам давил и давил. Я хотела рассказать тебе, но не придумала как.

– Чушь. – Он натянул футболку через голову. – Если бы хотела, то нашла бы способ. Тебе же было нетрудно поделиться со мной другими интимными деталями твоей жизни. Я знаю, что ты росла толстой и потеряла девственность в двадцать лет. Знаю, что ты каждый день мажешь тело лосьонами с разными запахами, и что у тебя есть вибратор по имени Карлос в тумбочке рядом с кроватью. – Мик наклонился и поднял свои носки и ботинки. – Боже мой, я даже в курсе, что ты не девушка-задница.

Он ткнул в ее сторону ботинком.

– И я должен поверить, что ты не сумела упомянуть самое важное в любом разговоре до сегодняшней ночи.

– Понимаю, что это не оправдание, но я никогда не хотела причинить тебе боль.

– Мне не больно. – Мужчина плюхнулся на край кровати и натянул носки. – Мне противно.

Мэдди почувствовала, как в ней вскипает гнев, и поразилась, что может ощущать что-либо, кроме раздирающей боли глубоко в груди. Она напомнила себе, что у Мика полное право злиться. Человек вправе знать с кем завязывает отношения заранее, а не постфактум.

– Это жестоко.

– Детка, ты не представляешь, что такое жестокость. – Мик мельком взглянул на нее, затем сосредоточился на шнуровке ботинок. – Сегодня целый час я пытался защитить тебя перед сестрой. Она уговаривала меня с тобой не связываться, но я позволил члену рулить собой. – Он помедлил и мазнул по ней взглядом вверх и вниз. – И теперь я должен рассказать Мэг правду о тебе, должен признаться, что ты – дочка той самой официантки, которая разрушила ее жизнь, и буду вынужден смотреть, как сестра разваливается на части.

Возможно, у него было больше прав злиться, чем у нее, но то, что он называет ее маму «официантка» и беспокоится больше о своей сестре, чем о ней, резануло по оголенным нервам Мэдди и окончательно вывело из себя.

– Ты. Ты. Ты. Я устала слушать о тебе и твоей сестре. А как же я? – Она ткнула пальцем в себя. – Твоя мать убила мою. В возрасте пяти лет меня отдали тетке, которая никогда не хотела иметь детей. Она больше заботилась о своих котах, чем обо мне. И любила только их. Твоя мама сотворила это со мной. И ни ты, ни твоя семья, ни разу не подумали обо мне. Я не желаю слышать о тебе и твоей бедной сестренке.

– Если бы твоя мамочка не трахалась…

– Если бы твой папочка не волочился за каждой юбкой в этом городе, а твоя мамочка не была мстительной психованной стервой, тогда бы мы все жили поживали да добра наживали, не так ли? Но твой папуля спал с моей мамой мамулей, а Роуз зарядила пистолет и грохнула их обоих. Вот наша реальность. Когда я переехала в Трули, то ожидала, что возненавижу тебя и твою сестру, за то, что твоя семья причинила мне. Ты так похож на своего отца, и я ожидала, что почувствую отвращение с первого взгляда, но этого не произошло. А узнав тебя лучше, я поняла, что ты совсем не такой, как Лок.

– Я тоже раньше так думал, до сегодняшней ночи. Если ты хоть чуточку похожа на мать, тогда ясно, почему старик был готов хлопнуть дверью и бросить нас ради нее. Вы, женщины Джонс, скидываете одежду, и мы, мужчины Хеннесси, теряем разум.

– Подожди, – Мэдди прервала его излияния, схватив за руку. – Твой отец собирался оставить семью? Ради моей мамы?

Элис оказалась права насчет Лока.

– Да, я совсем недавно выяснил это. Думаю, теперь у тебя есть, о чем написать в своей книге. – Он глумливо ухмыльнулся: – Я такой же, как мой отец, а ты точь-в-точь повторяешь мать.

– Мы совсем не похожи на наших родителей. Когда я смотрю на тебя, то вижу именно тебя. Поэтому я и влюбилась.

– Неважно, что ты видишь, потому что, когда я смотрю на тебя, то не знаю, кто ты такая. – Он встал. – Ты не та, кем казалась. Когда я смотрю на тебя, меня тошнит от того, что я трахал дочку гулящей официантки.

Мэдди сжала руки в кулаки.

– Ее звали Элис, и она была моей мамой.

– Мне, черт побери, без разницы.

– Знаю. – Мэдди вылетела из комнаты в свой офис, только затем, чтобы вернуться несколькими секундами позже с папкой и фотографией. – Вот она.

Девушка протянула старый снимок в рамке.

– Посмотри на нее. Двадцать четыре года, красавица, у нее вся жизнь была впереди. Да, она была взбалмошной и незрелой, принимала неверные решения по молодости лет. Особенно в отношении мужчин. – Мэдди вытащила из папки фото с места преступления, – но такого она не заслуживала.

– Господи. – Мик отвернулся.

Девушка швырнула ношу на тумбочку.

– Твоя семья сотворила это с ней и со мной. И самое малое, что вы могли бы сделать, черт побери, называть ее имя, когда говорите о ней.

Мик хмуро взглянул на нее бедовыми глазами.

– Большую часть своей жизни я не разговаривал и не вспоминал об этой официантке. И собираюсь провести остаток жизни, не думая о тебе.

Он схватил с кровати бумажник и вылетел из комнаты.

Мэдди вздрогнула, услышав сквозь оглушающие удары своего сердца, как захлопнулась входная дверь. Все прошло хуже, чем ожидалось. Она предполагала, что он разозлится, но отвращение?.. Словно удар в живот.

Мэдди прошлепала к входной двери и в глазок пронаблюдала, как грузовик Мика тронулся с ее подъездной дорожки. Она заперла замок и привалилась спиной к двери. Долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз. Сердце разрывалось от горя, и Мэдди с отчаянием осознала, что послышавшийся жалобный скулеж исходит от нее самой. Как марионетка с обрезанными ниточками, девушка сползла вниз и осела на пол.

– Мяу.

Снежинка забралась на колени хозяйки и потерлась об ее халат. Крошечный розовый язычок слизнул слезинку с бледной щеки Мэдди.

Как можно терзаться от боли и одновременно чувствовать себя абсолютно опустошенной?