Запутанные связи

Глава 3

5 сентября 1976 г

Дэн говорил, что оставит жену ради меня!!! И что спит на диване с мая месяца. Но сейчас я выяснила, что его жена забеременела в июне. Он лгал и изменял мне!!! Когда же уже придет моя очередь быть счастливой? Единственный, кто любит меня - это моя маленькая Мэдди. Сейчас ей три годика, и она каждый день повторяет, что любит меня. Моя дочка заслуживает лучшей жизни.

Почему Иисус не может забросить нас в какое-нибудь хорошее местечко?

Мэдди закрыла глаза и откинулась назад в своем офисном кресле. Читая дневники, девушка открыла для себя не только любовь матери к восклицательным знакам, но также ее увлеченность чужими мужьями. Считая Лока Хеннесси, за свои двадцать четыре года Элис встречалась с тремя из них. Не считая Локка Хеннесси, каждый клялся, что оставит ради нее свою жену, и все они изменяли и врали ей!

Мэдди кинула дневник на стол и вытянула руки над головой. Помимо чужих мужей, Элис также встречалась и с холостяками. В итоге, они тоже изменяли ей, врали и уходили к кому-нибудь другому. Все, кроме Лока. Хотя, если бы их роман не был бы так внезапно прерван, он бы, так же как и все остальные, - Мэдди была в этом уверена - изменил бы ей и соврал. Женатые или холостые, ее мать выбирала мужчин, которые разбивали ей сердце.

Через открытые окна вместе с легким бризом до нее доносился шум соседской вечеринки. На дворе было четвертое июля, и весь Трули пребывал в праздничном настроении. Здания в городке украсили красными, белыми и голубыми флагами, и утром по Мэйн-стрит прошел парад. Мэдди прочла в местной газете о большом празднике, запланированном в Шоу Парке и о «фееричном салюте», который начнется с наступлением темноты. Девушка встала и прошла в ванную. А действительно, насколько «фееричным» может быть шоу в маленьком городке? В Бойсе, столице штата, уже много лет не было порядочного салюта. Мэдди заткнула слив в глубокой ванне и пустила воду. Когда она разделась, сквозь маленькое окошко над туалетом до нее опять долетели взрывы смеха. Ранее днем к ней заходили Луи и Лайза Аллегрецца, чтобы пригласить к себе на барбекю, но даже будучи в самом лучшем расположении духа, Мэдди не особо удавались вежливые разговоры с незнакомыми людьми. А тогда она не была в своей лучшей форме. Дневники стали для нее поистине счастьем с привкусом горечи. Они ответили ей на многие вопросы. Правда, большинство людей итак знают все это с рождения. Она выяснила, что ее отец был родом из Мадрида, и что мама забеременела летом сразу же после окончания школы.

Отец гостил у родственников в Штатах, и между молодыми людьми сразу вспыхнула «лубофф». В конце лета, Алехандро вернулся в Испанию. Элис написала ему несколько писем, в которых сообщила о своей беременности, но не получила никакого ответа. По всей видимости, их «лубофф» не была взаимной.

Мэдди скрутила волосы и заколола их в большой пучок на затылке. Она давно смирилась с мыслью, что никогда не узнает своего отца, не увидит его лица и не услышит голоса. Он никогда не будет учить ее ездить на велосипеде или водить машину. Но чтение дневников воскресило мысли о нем, также как и многое другое. Теперь ей стало интересно, жив ли Алехандро или умер, и думает ли о ней. Хотя, конечно, вряд ли она когда-нибудь узнает об этом.

Мэдди добавила в воду пену для ванн с ароматом немецкого шоколадного кекса и поставила рядом скраб для тела с таким же запахом. Ей было все равно, сочетается друг с другом ее нижнее белье или нет, и какую марку обуви она носит, но девушка просто обожала продукты по уходу за телом. Ароматизированные средства и лосьоны были ее страстью. Дизайнерской одежде она всегда предпочитала скраб и масло для тела.

Обнаженная девушка шагнула в ванную и опустилась в теплую ароматную воду.

«Ах», - выдохнула Мэдди, погружаясь в мыльную пену. Она откинулась назад на холодную керамическую поверхность и закрыла глаза. У нее были средства со всеми возможными запахами, которые только можно представить. Все - от роз до яблок, от эспрессо до пирожных; уже много лет назад она заключила перемирие и научилась как-то уживаться со своим внутренним гедонистом.

Было время, когда Мэдди не отказывала себе ни в чем, что доставляло ей удовольствие. Мужчины, сладости, дорогие лосьоны шли первыми в ее списке. В результате у нее появилась несколько специфическая точка зрения на мужской пол и большой зад. Очень мягкий и гладкий, но, тем не менее, большой зад. В детстве Мэдди была полновата, и ужасная перспектива еще раз тащить такое тяжелое бремя, заставила ее изменить свою жизнь. Осознание того, что перемены ей действительно нужны, пришло к девушке утром на ее тридцатый день рожденья, когда она проснулась с чизкейковым похмельем и парнем по имени Деррик. Чизкейк оказался плохого качества, а Деррик сплошным разочарованием.

Сейчас Мэдди перестала быть практикующим гедонистом, но в душе все еще оставалась им. Она также не отказывала себе в лосьонах и средствах по уходу за телом, но это было необходимо ей, чтобы расслабиться, снять стресс и увлажнить сухую шелушащуюся кожу.

Девушка погрузилась еще глубже в воду и попыталась обрести душевный покой. Ее тело уступило под натиском теплой воды и пузырей, но мозг было не так легко провести, он продолжал прокручивать события последних нескольких недель. Мэдди неплохо продвинулась в составлении заметок и построении временной линии. У нее был список людей, упомянутых в дневнике матери: пара друзей, которых Элис успела завести в Трули, и несколько ее коллег по работе из бара Хеннесси. Окружной следователь, работавший тогда в Трули, уже умер, но шериф все еще жил в городке. Он вышел на пенсию, но Мэдди не сомневалась, что тот сможет поведать ей ценную информацию. У нее были газетные вырезки, полицейские рапорты, улики следователя и вся информация о семействе Хеннесси, которую она смогла раскопать. Теперь оставалось поговорить с людьми, связанными с жизнью и смертью ее матери. Она выяснила, что две женщины, работавшие с Элис, все еще проживали в Трули, и Мэдди собиралась завтра утром навестить их. Давненько ей не приходилось разговаривать с людьми в городе, дабы выведать информацию.

Теплая вода и пузыри скользнули по животу и холмикам груди. Читая дневники, впервые за двадцать девять лет девушка словно услышала голос матери. Элис рассказывала о своих страхах, о том, как она оказалась совсем одна, к тому же беременная, и о радости, которая охватила ее после рожденья Мэдди. То, на что мама надеялась, о чем мечтала для себя и для малышки, рвало сердце девушки на куски и оставляло после себя горько-приторный осадок. Но вместе с этим, она узнала, что Элис совсем не была тем светловолосым голубоглазым ангелом, каким детский разум и сердечко Мэдди рисовали ее. Мама принадлежала к той породе женщин, которым был необходим рядом мужчина, иначе она чувствовала себя ничтожной. Это была жалкая, наивная, но бесконечно оптимистичная девушка. Мэдди никогда не ощущала себя жалкой и не могла вспомнить время, когда бы она была наивной или чересчур оптимистичной по какому-либо поводу. Даже в детстве. То, что у нее не оказалось абсолютно ничего общего с женщиной, подарившей ей жизнь, ничего того, что связывало бы ее с матерью, оставляло пустоту у нее внутри.

Очень рано Мэдди возвела защитную оболочку вокруг своей души. Твердость натуры была ценным качеством в ее работе. Но сегодня она не ощущала этого, а, наоборот, казалась себе ранимой и уязвимой. Девушка ненавидела это чувство, хотя даже не могла подобрать ему название. Было бы намного проще просто отмахнуться от дневников и писать о психопате по имени Родди Дюрбан. Она начала книгу об этом отвратительном мелком ублюдке, убившем более двадцати трех проституток, незадолго до того, как нашла дневники. Ей казалось, что писать о Роди чертовски легче, нежели о своей собственной матери, но в ту ночь, когда Мэдди забрала тетради домой и прочла их, она знала - пути назад уже нет. Ее карьера, хотя и не всегда тщательно спланированная, все-таки не была случайностью. Она писала о реальных злодеяниях не просто так, и, вчитываясь в слишком женственный почерк своей матери, девушка поняла, что пришло время сесть и написать о преступлении, которое унесло жизнь этой женщины. Мэдди закрутила ногой кран и потянулась за скрабом, стоящем на бортике ванны. Девушка выдавила толстый слой себе на ладонь, и запах шоколадного кекса ударил ей в нос. Вместе с этим всплыло непрошенное воспоминание о том, как она, стоя на стуле рядом с мамой, помешивала шоколадный пудинг на плите. Мэдди не помнила, сколько ей было тогда лет и где они жили. Воспоминание было едва уловимым, словно дымка, но оно больно кольнуло в одинокое местечко рядом с сердцем.

Пена прилипла к груди, когда Мэдди выпрямилась и положила ноги на бортик. По всей видимости, ей не удастся сегодня обрести покой и комфорт, которые она обычно находила, принимая ванну. Девушка быстро обработала скрабом руки и ноги, затем вылезла из воды, вытерлась и намазала кожу лосьоном с шоколадным запахом. Мэдди засунула одежду в корзину для грязного белья и прошла в спальню. Три ее ближайшие подруги жили в Бойсе, и она очень скучала по их совместным обедам, ужинам и спонтанным поездкам на пляж. Люси, Клэр и Адель составляли для нее некое подобие семьи, и были единственными людьми, кому она отдала бы почку или одолжила бы денег. И Мэдди знала наверняка - они отплатят ей тем же.

В прошлом году Клэр застала своего жениха в постели с другим мужчиной, тогда три ее подруги немедленно примчались к ней домой, чтобы поддержать девушку в трудную для нее минуту. Из всех четырех она была самой добросердечной и легко ранимой. Клэр писала женские романы, и всегда верила в настоящую любовь. Но после предательства жениха она потеряла свою веру в «и жили они долго и счастливо», пока в ее жизни не появился журналист по имени Себастьян Вон и не вернул все на круги своя. Он был ее личным героем романа, и эти двое собирались пожениться в сентябре. Через несколько дней Мэдди должна была отправиться в Бойсе на примерку платья подружки невесты.

Опять ее вынуждают напяливать дурацкий наряд и стоять перед алтарем. В прошлом году она уже была подружкой невесты на свадьбе Люси. Та в свою очередь писала мистические романы и встретила своего мужа Квинна, когда тот по ошибке принял ее за серийного убийцу. Короче говоря, мужчина не позволил такой мелочи, как убийство, помешать ему сблизиться с Люси.

Из четырех подруг, только она и Адель были одиночками. Мэдди натянула пару черных хлопчатобумажных трусиков и кинула полотенце на кровать. Адель зарабатывала написанием рассказов в стиле фэнтези, и хотя у нее были свои проблемы с мужчинами, Мэдди считала, что вероятнее всего Адель выйдет замуж раньше ее самой.

Девушка приложила чашечки лифчика к груди и застегнула его на спине. На самом деле она не представляла себя замужем за кем-либо. Ее желание родить ребенка было таким же сильным, как желание завести кота. А мужчин она находила полезными только тогда, когда ей требовалось перенести что-нибудь тяжелое, или когда хотелось ощутить теплое обнаженное тело рядом. Но для таких случаев у нее имелись ручная тележка и большой Карлос. Поэтому, когда возникала необходимость перетаскивания тяжестей или желание получить сексуальную разрядку, то она просто доставала одну из этих вещиц. Стоит отметить, что такие заменители, конечно же, проигрывали оригиналу по всем статьям, но зато ручная тележка безропотно отправлялась в гараж, а большой Карлос возвращался в прикроватную тумбочку. Они оставались на своих местах, не доставали ее, не играли с сердцем Мэдди и не изменяли ей. Это того стоило.

Девушка натянула джинсы и надела свой самый удобный свитер с капюшоном. У нее просто отсутствовали те испепеляющие желания, инстинкты или биологические часы, которые заставляли других женщин выходить замуж и рожать детей. Но при этом нельзя сказать, что иногда она не чувствовала себя одинокой. Определенно чувствовала.

Обув шлепанцы, Мэдди вышла из спальни и направилась через гостиную на кухню. Шум от вечеринки соседей становился все громче, девушка открыла холодильник. Пока она доставала бутылку низкокалорийного «мерло», голоса долетали до нее сквозь открытое окно. Мэдди была одна, чувствовала себя одиноко и явно испытывала жалость к себе, что на самом деле было ей не свойственно. Она никогда не жалела себя. В мире существовало слишком много людей с настоящими проблемами.

Пронзительный свист, по крайней мере, полудюжины ракет прорезал воздух, и Мэдди чуть не выронила штопор.

- Черт возьми, - выругалась она и приложила свободную руку к груди. Сквозь французские окна, ведущие на террасу, девушка видела бледные тени вечерней зари и темную поверхность обычного изумрудно-зеленого озера. Она наполнила бокал красным вином, вынесла его на террасу и поставила на перила. На веранде соседнего дома и на пляже внизу стояли человек двенадцать или около того. Вдоль кромки воды из песка торчали три направленные в небо ракетницы. Несколько ребят держали бенгальские огни, а мужчины руководили процессом, зажигали петарды и еще какие-то штуки, которые вспыхивали, как маленькие огни стробоскопа. Дым от разноцветных бомб заволок пляж, и дети, словно волшебные джины, бегали в его клубах.

Посреди всего этого дыма и хаоса с прутиком в зубах, зажатым как сигарета, стоял, повернувшись в профиль, Мик Хеннесси. Она узнала его широкие плечи, черные волосы и мальчика рядом с ним. Мик протянул племяннику зажженный бенгальский огонь, и Трэвис стал кружиться на одной ноге и размахивать им. Его дядя вынул прутик изо рта и сказал что-то, мальчик немедленно остановился и застыл на месте словно статуя, держа фейерверк перед собой.

Мэдди сделала глоток вина. Вчерашняя встреча с Миком в хозяйственном магазине выбила ее из колеи. Она была так сосредоточена на своей коробке с ядом, что не заметила, как он остановился прямо перед ней. Почувствовав на себе пристальный взгляд этих голубых глаз, столь похожих на отцовские, единственное, на что девушка оказалась способна, так это выдохнуть удивленное "О Боже".

Мэдди поставила бокал на перила и взглянула на Мика и его племянника. Она действительно не знала, что и думать. Не то, чтобы они были достаточно хорошо знакомы, чтобы сформировать какое-либо мнение, и вообще это было не важно. Книга, которую она писала, не имела к Мику никакого отношения, дело касалось любовного треугольника между Локом, Роуз и Элис. Как и сама Мэди, Мик был всего лишь еще одной невинной жертвой.

Луи Аллегрецца и еще двое мужчин склонились над водой и воткнули специальные маленькие петарды в несколько бутылок из-под содовой. Они зажгли фитили один за другим, и Мэдди наблюдала, как огни взмывают вверх над водой и взрываются с мягким поп-поп-попс.

- Будьте осторожны с этим, вокруг дети, - крикнула Лайза вниз своему мужу.

- Еще ни разу никого не поранило, - ответил он, снова заряжая бутылку. Четыре петарды полетели строго вверх, а пятая выстрелила прямиком в Мэдди. Девушка шлепнулась на пол, когда ракета просвистела у нее над головой.

-Черт!

Петарда приземлилась позади нее и взорвалась. Сердце билось у Мэдди в ушах, девушка выпрямилась и выглянула из-за перил.

-Прости, пожалуйста, - прокричал Луи.

Сквозь легкую размытость серой ночи Мик Хеннесси поднял глаза и уставился на девушку. Его темные брови приподнялись от удивления, он явно не ожидал увидеть ее здесь. Затем мужчина качнулся на пятках и захохотал, как будто все это было чертовски смешно.

Ямочки появились у него на щеках, а удивление, светящееся в его голубых глазах, создавало иллюзию того, что ему можно доверять, и что он безобиден как бойскаут. Вот только безобидные бойскауты носят свои бежевые рубашечки застегнутыми на все пуговицы и заправляют их в брюки. Они не оставляют их раскрытыми, выставляя на показ свой плоский, как доска, живот и дорожку волос, ведущую от груди, вокруг пупка и спускающуюся за пояс джинсов «левайс», которую так и хотелось лизнуть. Конечно же, у нее не было никакого желания делать этого. Но то, что он был Миком Хеннесси, а она Мэдди Джонс, еще не значило, что она ослепла.

-Луи, предупреди нас, когда будешь запускать эти штуки, - проговорила Лайза сквозь шум, - Мэдди, иди сюда. Здесь безопаснее.

Девушка оторвала взгляд от груди Мика и посмотрела на соседку на расстоянии десяти футов двора, разделяющих их. Если речь шла о безопасности, то смена одной террасы на другую не имела никакого смысла, но собственная реакция на торс Мика Хеннесси нервировала девушку, поэтому она решила, что ей лучше находиться среди людей.

Мэдди поднялась, взяла бокал и преодолела короткое расстояние. Ее бегло представили Софи, дочери Луи, и ее друзьям, которые жили в Бойсе и учились в университете, но приехали в Трули на выходные. Она увидела несколько соседей, живущих дальше вдоль пляжа: Таню Кинг - миниатюрную блондинку, которая выглядела так, как будто целыми днями качала пресс вниз головой, и Сьюзанн Портер, чей муж Гленн и сын-подросток Дональд помогали заряжать фейерверки на пляже. После этого Мэдди запуталась в череде имен и не могла запомнить, кто есть кто, где живут эти люди, и как давно они переехали в Трули. Все смешалось, все, кроме мамы Луи и его тетушки Нарцисы, которые сидели с одинаково обескураженными и неодобрительными лицами и разговаривали на быстром баскском языке. Этих женщин она уж точно никогда не забудет.

-Хочешь еще вина? - спросила Лайза, - у меня есть баскское красное и «шабли». Или, если хочешь, есть пиво и кола.

- Нет, спасибо, - Мэдди показала свой наполовину полный бокал, - сегодня я могу очень быстро захмелеть.

Она планировала завтра рано встать и приняться за работу, а после вина у нее всегда болела голова.

-До того как мы с Луи поженились, и родился Пит, эти барбекю в честь дня независимости были совершенно неконтролируемы. Много алкоголя и опасных фейерверков.

Насколько Мэдди могла судить, с тех пор мало что изменилось.

Последней ее представили Делейни, невестке Лайзы, которая выглядела так, будто была на двенадцатом месяце беременности.

- Рожу только в сентябре, - сказала Делейни, как будто прочитав мысли Мэдди.

-Это что, шутка?

-Нет, - рассмеялась девушка и покачала головой, так, что ее светлые волосы, убранные в хвост, коснулись плеч, - у меня будут девочки-близнецы.

Она указала в сторону пляжа:

- А там, внизу вместе с Луи, мой муж Ник. Он будет просто замечательным отцом.

Как по сигналу, предполагаемый замечательный отец поднял голову в поисках жены. Он был высоким и невероятно красивым, и единственным вокруг, кто мог бы посоревноваться с Миком Хеннесси относительно внешности. Затем его напряженный взгляд нашел Делейни и соревнование закончилось. Не могло быть ничего более сексуального, чем мужчина, чьи глаза прикованы к одной единственной женщине. Особенно, когда эта женщина выглядела как Будда.

-Ты в порядке? – крикнул Ник Аллегрецца.

-О, ради Бога! – проворчала Делейни, а затем громко ответила, - да.

- Может тебе лучше присесть, - предложил Ник.

- Со мной все хорошо, - вскинула девушка руки.

Взгляд Мэдди скользнул к Мику, который встал на одно колено и помогал Тревису зажигать петарды, похожие на огни стробоскопа. Ей стало интересно, смотрел ли он когда-нибудь на какую-либо женщину подобным образом, или, как истинный сын своего отца, сразу на многих женщин.

- Осторожно, ложись! – крикнул Луи, и Мэдди посмотрела на бутылочные ракеты, взмывающие вверх. В этот раз ни одна из них не спикировала ей в голову, и все они взорвались над озером. Ее сердце на мгновение замерло. Несколько лет назад на одном из занятий по самообороне, она вызвалась быть добровольцем, и на ней продемонстрировали действие элеткрошокера. Мэдди не была трусихой, но эти летающие ракеты нервировали ее.

- На прошлой неделе я почувствовала несколько схваток, и доктор сказал, что, скорее всего, детки родятся раньше времени, - сказала Делейни, привлекая внимания Мэдди, - это совершенно выбило Ника из колеи, но я не волнуюсь. Мы прошли через адовы муки, чтобы получить наших крошек. Самое тяжелое позади, и остальное уже не важно.

Всю свою сознательную жизнь Мэдди старалась не забеременеть, и ей стало интересно, через что пришлось пройти Делейни, но они не были достаточно хорошо знакомы, чтобы расспрашивать ее об этом.

-Да, вам обоим пришлось нелегко, - Лайза погладила живот своей невестки, и затем убрала руку, - но мне кажется, что когда в вашем доме появятся две тринадцатилетние девочки, тогда вы точно поймете значение слова ад.

- Это не проблема. Ник не собирается выпускать девочек из поля зрения до двадцати одного года. Боится, что они могут связаться с такими парнями, как он сам.

Сьюзанн подняла бокал белого вина и рассмеялась:

- Никогда бы не подумала, что Ник остепенится и женится. Пока рос, он был совершенно диким, а Луи просто безумным.

- Луи не был безумным, - Лайза решила заступиться за своего мужа и нахмурилась.

- Прозвище «безумный» прилипло к Луи не просто так, - напомнила Делейни своей невестке, - он украл свою первую машину, когда ему было… сколько? Десять?

-Ну да, а Ник в тот момент совершенно случайно сидел рядом на пассажирском сидении, - фыркнула Лайза, - и на самом деле он не крал машины. Он просто одалживал их на несколько часов.

Теперь пришла очередь Делейни хмуриться:

- Ты сама в это веришь?

Лайза пожала плечами:

-Это правда. Кроме того, Нику также приходили в голову дьявольские идеи. Помнишь те ужасные битвы снежками?

-Конечно. Хорошо, что сегодня Нику не приходится кидать в меня чем-то, чтобы привлечь к себе внимание – улыбнулась Делейни и положила руки на свой большой живот, - он все еще немного диковат иногда, но далеко не так, как в школе.

- В каждом классе есть по крайней мере один плохой парень. В выпуске 1990-ого - это был Мик Хеннесси, - сказала Сюзанн, - он всегда попадал в неприятности. В восьмом классе даже ударил по лицу мистера Шоки.

Мэдди вся обратилась в слух, но при этом, как ни в чем не бывало, потягивала вино.

- Я уверена, мистер Шоки получил по заслугам, - вступилась за Мика Лайза, - он заставлял нас бегать даже во время месячных. Садист проклятый.

-Лайза, у тебя постоянно были месячные, - напомнила ей Делейни, - даже в первом классе. И поверь мне, ты защищаешь самого дьявола.

Лайза пожала плечами.

- И буду продолжать. Учитывая все обстоятельства, при которых рос Мик, он стал вполне достойным человеком.

Мэдди не была в курсе этих обстоятельств, но могла догадываться о них.

- Я не знала Мика в детстве, хотя наслышана об этом, - Таня подняла свой бокал и сделала глоток, - но хочу сказать, что вырос он действительно достойным.

За кромкой бокала девушка приподняла уголки губ, не оставляя сомнений, что она на практике знакома с тем, насколько «действительно хорош» Мик Хеннесси.

-Будь осторожна, Таня. Он похож на своего отца, - предупредила ее Сьюзанн, - это не тот тип мужчины, который довольствуется одной женщиной. В прошлом году Синда Ларсон думала, что заполучила его, но он в это же время встречался с еще несколькими девушками.

«Разница лишь в том, - подумала Мэдди, - что Мик не женат, в отличие от своего папаши».

-Я развелась только в прошлом году, - на Тане был открытый сарафан без бретелек, и она пожала голыми плечами, - и не ищу эксклюзивных отношений.

Мэдди потягивала вино и мотала на ус. Не то, чтобы отношения Мика с женщинами интересовали ее в личном или профессиональном плане. Книга не будет затрагивать личную жизнь его или Мэг, также как и ее собственную, но девушке стало просто интересно, было ли их детство чуточку лучше, чем ее собственное. Из того немногого, что она узнала, можно было сделать вывод, что нет.

Сьюзанн придвинулась к перилам и крикнула:

-Дональд, убедись, что направляешь большие ракеты в сторону озера.

Затем она повернулась и посмотрела на Мэдди.

- У вас есть дети? – спросила Сьюзанн.

-Нет.

Если бы Мэдди не стояла рядом с беременной женщиной, то возможно добавила бы еще, что вообще сомневается в своем желании их иметь.

- А чем вы занимаетесь?

Если сказать правду, то возникнут вопросы, отвечать на которые Мэдди совсем не хотела во время праздничного барбекю. Не сейчас, и особенно не тогда, когда Мик и Трэвис разгуливают по пляжу перед ней. Рубашка Мика слегка вздымалась у него на груди и раскрывалась от каждого движения, привлекая внимание Мэдди, а также любой другой представительницы женского пола к «левайсам», низко сидящим на его обнаженной талии.

Вне всяких сомнений, Мик Хеннесси был настолько явно мужественен, что это действовало на женщин словно удар кирпича по голове. Он смотрел прямо на нее, и Мэдди покривила бы душой, если бы притворилась, что не считает его чертовски сексуальным. Для нее не составляло никакого труда врать другим людям, но себя она никогда не обманывала.