Засланец Божий 4

Глава 28

Изнутри храм-кузница напоминал огромную мастерскую. Помещение средней степени затемненности, освещаемое местами, как ни странно, магическими светильниками, как у того старого знакомого мага-графа на потолке. Только тут они висели на козырьках над верстаками, расположенными таким образом, чтобы не светить в глаза, но хорошо освещать рабочую поверхность. У дальней стены располагался десяток разнокалиберных печей и из камня, и из кирпича. Возле одних стояли огромные меха, возле других поменьше, возле других вообще их не было. Я так понял, это типа горны, где металл греют. Что характерно, в этом углу освещения не было вообще.

По всему помещению во всю высоту нагромождались странные станки как с ручным-ножным приводом, так и без оных. А также кругом были разные лебедки с цепями. Как в автомастерской такие, может видели? Ими еще двигатели поднимают, потом наверху перекатывают и роняют под капот из-под потолка, превращая машинку в груду железного фарша. Короче, можно было подумать, что просто попал к мужикам в гараж, только гараж крутой, навороченный и с магическими приблудами. Ну, например, вон тот точильный камень явно такой.

Речь шла о широком, сантиметров десять в ширину и полметра диаметром точиле, вращавшемся на своей оси безо всякого мотора или иного двигающего его привода. Сверху, на защитном кожухе на нем красовался прозрачный кривой кристалл с кулак размером, напоминающий просто кусок стекла, с которого неаккуратно, зубилом, посбивали покрытие, сделав подобие кривых граней. Внутри этого кристалла колыхался фиолетовый огонек. Об этот камень точил какой-то инструмент один из крылатых человеков, а рядом стояла и с задумчивым лицом наблюдала за кристаллом увалия. Крылан осмотрел результат своей работы, покивал и нажал на кристалл. Огонек в нем замер и почти погас, а точильный круг перестал вращаться.

Охренительный девайс!

А еще среди всей этой трудовой суеты мелькала Да Ня. Получив свою визу, репортерша стала гораздо тише себя вести, так, что я даже периодически вообще забывал о ее существовании. Вокруг нее кружились ее летающие шарики-зонды, фиксируя все происходящее. Сама же репортерша делала свою работу молча, стараясь никому не мешаться. Вот бы всяким нашим ревизорро у нее поучиться!

Все вчерашние новые знакомые суетились по кузнице. Закидывали уголь в печи, но, что характерно, мехами огонь не раздували. Мехами орудовала у одной печки Лиса, переодетая в просторные кожаные штаны, простую тряпочную серую рубаху и кузнечный фартук из опаленной местами кожи. На ногах какие-то железные калоши явно размеров на пять больше, не спадавшие лишь по той причине, что ступни у нее были обмотаны парой килограмм портянок. Волосы ее были замотаны каким-то мокрым полотенцем. Рукава закатаны почти до подмышек, открывая нехилые такие, совершенно не женские мускулы и многочисленные шрамы. Что интересно, на плечах так же светились те самые символы, что и на рукавах куртки. Видимо, эмблема наемника завязана на тело, а не на одежду… Рядом стоял Бумбахмолот и что-то объяснял, периодически жестикулируя куском лома и кувалдой, зажатыми в массивных кулаках.

Енор увел Леху к расположенному по центру помещения железному столу. Ну, как столу… Железная плита метр высотой, и два на два метра длиной-шириной. Гарик с дварфами стоял у верстаков, и коротышки шумно и эмоционально обсуждали кинжал, зажатый в интересные, фигурные тиски. Шииран переодевалась в углу в кузнечный прикид. Что характерно, на нее даже не думал никто пялиться. Сказали, что не принято у них, на собратьев по молоту пялиться. Но я был уверен, что никто просто не желал полетать на пиздюлёвом топливе. Я тоже, поэтому культурно отвернулся. Хотя, вроде, уже все что надо, видел…

Мне выделили крылатого кузнеца в количестве одной штуки, предварительно поинтересовавшись, как у меня с контролем маны. Я честно сказал, что контролирую и, вроде как, даже че-то ею творю. Увалия меня немножко спустила с небес на землю, сказав Енору, что личностный магический контроль маны у меня на уровне первоклассника академии, но с помощью способностей могу ею управлять на уровне архимага для управления материей. В частности, напомнила, что кинжал дракона создан мною. Чтобы полностью меня не унижать, подчеркнула, что контроль, пусть и как у первоклассника, но в конце учебного года, когда уже идет экзамен для перехода во второй. Спорить я не стал, ибо в академиях у них не кончал и не знаю, как там на самом деле с этим дела обстоят.

Забриэль, а именно так звали моего крылатого подмастерья, первым делом поинтересовался моим кузнечным уровнем. Не доводилось ли мне раньше ковкой заниматься. Я честно рассказал ему то, что ранее уже рассказывал вам. И даже показал ему свои ножи.

— Сталь, конечно, среднячок. — деловито осмотрев нож со всех сторон, пощелкав но нему ногтем, проверив пальцем острие и даже попробовав тот зачем-то на язык. — Да и закалка неродная, всю суть не раскрывает. Но видно, что с душой делано. Особенно рукоять. Но я не пойму, из какого сплава больстер? (Если кто не знает, а думаю, таких немало — больстер — это металлическая проставка между рукоятью и клинком ножа. Иногда гардой называют, или крестовиной.) Я чую там медь… Но это точно не бронза! Неужели… Орихалк?! Откуда он у тебя?!

— Да какой орихалк. — усмехнулся я, отмахнувшись. — Так, латунь. Или у вас латунь неизвестна?

— Лаа… Тун? — как-то странно протянул собеседник. — Нет, незнаком мне такой сплав. Что входит в него?

— Лех! — окликнул я свою ходячую википедию. — Пока сильно не занят, можешь рассказать аборигенам, что такое латунь и из чего она? А то по мне, латунь, да латунь. Че там еще кроме меди в ней?

Неожиданно, этот вопрос заставил Леху надолго погрузиться в свои справочники. Я даже подумал через минуту, что он завис, но именно в этот момент он и отвис.

— В состав латуни входит медь и цинк, если не считать небольшие присадки других металлов, незначительно меняющих свойства сплава. — задумчиво ответил мой спутник. — Как химический элемент и металл, в обиходе цинк широкого распространения на Грамзе не имеет, знаком в основном алхимикам, промышленно не производится, ибо нахрен никому особо тут не нужен. Но с медью он образует схожий с латунью по составу сплав, известный местным, как жёлтомедь, если перевести дословно, или орихалк, как наиболее частый перевод УнИнРаЛом на земную речь. Отличаются латунь и орихалк примесями, почти незначительно отличая их друг от друга, как один сорт стали от другого, но это сравнение ближе всего к сути. Латунь иногда встречается в виде самородных месторождений.

— Ты хочешь сказать, что орихалк можно выплавить? — спросил у него Енор, и в кузнице вмиг воцарилась тишина.

— Ну да, а что такого? — удивился сначала Леха, а потом сам же понял, что такого. — Ааааа… Ну да…

— Как? — хрипло проговорил пошедший какими-то красными пятнами Енор.

— Ну… Пожалуй, самый доступный вам метод, это сплавлять медь с цинковыми белилами. — растерянно похлопал глазами ходячий гугл.

— Какие-какие белила? — заинтересованно переспросил его один из дварфов.

— Ну не знаю я, как… О, нашел! Жвал! Жваловая краска! — просиял Леха. — Ну, у вас еще в деревне стены им красят! В моем мире эту краску цинковыми белилами зовут.

На этих словах Енор закачался и упал на колени, слегка побледнев. Его друзья по ремеслу поспешили подхватить того под руки, дабы он совсем на пол не упал. Енор же медленно поднял голову на Леху и начал тихо говорить:

— Сотни лет назад, предки наших предков основали эту кузницу в этих местах, потому что в местных медных рудниках нашли богатую жилу орихалка. Со временем жила иссякла, осталась одна медная руда. Ее запасы тоже исчерпались, и места стали заброшены. Иногда, мы добываем из недр жвал, чтобы покрасить стены. Но и он никому особо не нужен, галтанская известь куда как более ценная краска. И оказывается, мы все эти годы просто топтали ногами драгоценную жилу…

— А можно небольшую экскурсию, почему вы все так трепещете при виде этой самой латуни? — вмешался я в разговор. — Ну сплав и сплав. Да, похож на золото, и что с того? Он же окисляется как собака и тускнеет от времени.

— Это один из самых подходящих для оружейных артефактов металл. — пояснил выделенный мне крылатый кузнец. — Золото, орихалк, серебро, бронза, медь и олово. Вот шестерка самых маноемких твердых металлов, и именно в таком порядке их магический свойства слабеют. Орихалк гораздо прочнее всех своих собратьев из шестерки, а магией его можно зачаровать так, что никакие стали не смогут с ним потягаться в неразрушимости. Золото хорошо для артефактов с душой, серебро — для сбора рассеянной в пространстве маны, бронза помогает мастерам совершенствовать свое искусство, а медь — металл целителей. Орихалк же — настоящий металл воинов. Даже вставка из этого металла в оружии способна придать изделию невероятные свойства, если правильно его зачаровать.

— Ну кто бы мог подумать. — почесал я затылок. — А у нас это просто дешевый сплав с хорошими износостойкими показателями среди других дешевых сплавов. Как хорошо, что мы это выяснили до того, как начали творить свою херню!

— Почему? — вся мастерская повернула в мою сторону головы.

— Ну так мы щас можем сделать латуни хренову гору, а потом из нее уже наделать той фигни, что решили делать. — удивленным взглядом осмотрел я присутствующих.

— Только если никто из вас никуда не спешит. — задумчиво ответил Енор. — Ты же понимаешь, что для того, чтобы нам научиться выплавлять новый сплав, не зная рецепта, понадобится много времени и экспериментов?

— Понимаю. — кивнул я. — А еще я помню, что один знакомый алхимик говорил мне, что у меня получаются совершенно настоящие вещи создавать. По энергетике там что-то не то, вроде, типа слишком чисто и души нет, а вот с точки зрения алхимии это никакие не трансмутанты! Да вы наверняка слыхали о Горнбраде, он пиздеть не станет.

С этими словами я сосредоточился и, врубив «Великое творение», создал слиток латуни. Вот ей богу, если бы я аналогичный слиток золота сделал, они бы, наверное, с меньшим ужасом в глазах на меня пялились. Слиток пошел по кругу, и нашлись среди присутствующих те, кому довелось повидать орихалк вживую, а не как моему крылатому помощнику. Они подтвердили, что да, это один из вариантов того самого металла, от одного вида которого они тут все кипятком готовы писаться. И подтвердили, что да, энергии, что есть от природы в любом металле, в нем не хватает, но это с легкостью восполнится обработкой.

— Сколько ты можешь создать орихалка? — дрожащим голосом спросил Енор.

— Если с передышками на восполнение маны, то, пожалуй, сколько угодно. — задумчиво почесал я голову. — Сколько вам нужно?

Сразу главкузнец не ответил, решив посовещаться со своими коллегами по цеху. В итоге, общим решением было принято, что трех больших бочек на наши нужды хватит за глаза, а для промышленных поделок нужно научиться получать сплав самостоятельно из руды. Наши то изделия так и так Велхенст благословит, переделав энергетическую структуру, как ему надо. А вот на продажу зачаровывать надо живой металл, а души в живом металле будет больше. К тому же среди присутствующих дварфов отыскались и шарящие за алхимию, и как из белил получить почти чистый цинк, знали.

— Лех, а нас ругать не будут за то, что мы тут местным несем знания? — спросил я у напарника, пока кузнецы совещались. — Вот ни капли не сомневаюсь, что рецепт латуни и прочих охеренных сплавов в твоих архивах жопой жуй, но по каким-то причинам же этот ваш центральный храм чисто копит знания, не стремясь ими делиться. Держу пари, на том же техногенном материке немало отдали бы за пару технологий из ваших запасников.

— Подтверждаю. — подала голос возникшая рядом Да Ня. — Так и есть на самом деле.

— А самый сок в том, что никто не спрашивает особо этих технологий. — пожал плечами Леха. — Сам лично я в эти вопросы не лез, но как я понял, наша церковь весьма охотно делится знаниями с желающими. Само собой, не бесплатно, иначе халявщики бы разобрали храм на камушки из одной только жадности. Вот только эти желающие в основном интересуются смертоносными рецептами различного оружия, а на их распространение мараторий наложен просто для сохранения существования этого мира. А так, тот же Арпатир немало из церковных архивов мирных технологий получил. Да и академия кое-чему поучилась.

В общем, подкатили ко мне три пустые бочки, литров по сто пятьдесят каждая, и некоторое время я потратил, чтобы доверху заполнить их небольшими латунными слитками. После чего оживившиеся кузнецы раскатили их по кузнице и каждый приступил к созданию своих изделий.