Засранец Бэдд

ГЛАВА 3

– Ты так не сделала.

Это были слова Клэр, которая сидела напротив меня в кабинке дешевой забегаловки, очень далеко от «Badd’s Bar and Grill». Было уже за полночь следующего дня, когда я ушла от Зейна, и меня допрашивала лучшая подруга.

– О, поверь, сделала.

Клэр была такого же роста, как и я, и мы обе были натуральными блондинками, но на этом сходство заканчивалось. Она была более хрупкого телосложения, стройная, с, как она сама их называла, грудью размером с комариный укус и мальчишеским задом, со стрижкой пиксибоб, которая была окрашена в розовый с того самого раза, когда я видела ее последний раз. В то время как я... фигуристая, так сказать. Я поддерживала форму, но только спортзал и здоровая еда могут сделать так много. Они не смогут, например, уменьшить визуальный эффект четвертого размера груди с моими сто шестидесяти пяти сантиметрами, и не смогут уменьшить пышность моей попки, которая всегда была... щедрой, скажем так.

Красота – это намного больше, чем размер чашки бюстгальтера и размер джинсов, и хотя у Клэр было не так много выпуклостей, она, официально заявляю, была самой красивой девушкой, которую знаю и люблю так сильно.

Что мне иногда не нравится, так это ее настойчивость ткнуть меня лицом в мое же дерьмо. Я имею в виду, да, это отчасти то, почему я люблю эту сучку так сильно, но, боже, это так раздражает, когда я просто хочу, чтобы меня оставили в покое и дали свалить с моим же дерьмом.

Как сейчас, например.

– Еще раз расскажи мне, как он выглядел, – потребовала она. – В подробностях, будь так добра.

Отпив «Каберне Совиньон», я тяжело вздохнула.

– Я уже говорила тебе, как он выглядит, Клэр.

– Знаю, но просто чувствую, что, если верить твоим словам, он стоит того, чтобы это повторить.

Я покачала головой из стороны в сторону.

– В этом есть смысл, – еще один большой глоток. – Хорошо. Он охренительных шесть футов ростом и весит не меньше двухсот фунтов. И, дорогая, этот засранец – одни сплошные крепкие мускулы. Если в нем больше восьми процентов жира, то я – моя двоюродная бабушка Люсиль. Его тело такое... рельефное. Ты же знаешь, тот тип, что мы обе любим, правда же? Он не из тех бодибилдеров, которые выглядят так, будто пытаются стать одной большой загорелой мышцей. У него все мышцы в нужных местах. Вот какой Зейн.

– Руки как у порноактера? – предложила Клэр.

Я притворилась пораженной.

– Руки как у порноактера? Сучка, он весь целиком одно сплошное порно. У него грудь как у порноактера, и пресс как у порноактера, и бедра как у порноактера, и...

– Член как у порноактера?

Я вздрогнула, и на этот раз не притворялась.

– Клэр... ты и понятия не имеешь.

– Жаль, что у меня нет этого понятия.

– Да уж, правда, не имеешь. Имею в виду, если бы ты на самом деле переспала с ним, я была бы вынуждена вызвать тебя на дуэль за нарушение женского кодекса, но, серьезно, член этого парня... ему нужен собственный трехзначный междугородный телефонный код. Он может быть профессиональной моделью члена.

– Ты имеешь в виду порнозвездой?

Я покачала головой.

– Это не просто штуковина; если бы модели пениса были произведением искусства, то он был бы моделью пениса. Потому что он просто... он красивый, Клэр. Как... я просто хочу дотронуться до него, подержать его и смотреть на него, и...

– И назвать его Джорджем?

Я закашлялась от смеха, чуть не выплюнув вино.

– Да! Я буду любить его, и обнимать, и сжимать, и называть Джорджем [1].

– Я назову его Сквиши [2] , он будет только мой, будет моим Сквиши. Иди ко мне Сквиши!

– Хорошо, Дори, – я вытерла подбородок салфеткой для коктейля. – Давай серьезно. Он действительно удивительный.

Она хихикнула.

– Мы сейчас серьезны, не так ли?

Я махнула рукой.

– Не говори глупостей, мы никогда не бываем серьезны.

Клэр остановила официантку и заказала нам еще красного вина.

– Может быть, в этом и проблема. Может, нам стоит быть иногда более серьезными. Например, с парнями, я имею в виду. Или с каким-нибудь парнем. Для каждой из нас. Не нас двоих с одним и тем же парнем, это уже был бы любовный треугольник, а они никогда не клеются.

Я закатила глаза, пока Клэр бессвязно несла чушь, к чему, честно говоря, она была склонна. Еще одна черта, которую я любила в ней, потому что ее бредни были адски милыми.

– Клэр.

– Но что, если мы решим стать полигамными, как на том шоу, что показывают на TLC? Где у мужика четыре жены? Мы могли бы разделить его, этого твоего парня. Особенно, если у него, по-твоему, самый красивый член во всей стране. Я имею в виду, мы могли бы разделить его. Ты же не нуждаешься в нем каждую ночь? Не нужно быть эгоисткой. Ты можешь полностью им поделиться.

Она взглянула на свою промежность.

– Хотя, если честно, не уверена, что смогу справиться с таким большим членом. Я та, кого ты могла бы назвать миниатюрной, и да, я миниатюрная и там тоже. Между ног, можно сказать, ничего особенного. Симпатичная, эм, маленькая. Это я. Маленькая Клэр, с маленькими-маленькими сиськами, и крошечной-крошечной попкой, и, о да, это правда, самой маленькой вагиной в мире. – Она похлопала себя между ног. – Ну, то есть, хочу сказать, я люблю свою красавицу, но она крошечная. Последний парень, с которым я спала, был около четырех дюймов максимум, а в толщине как «Ballpark Frank» [3]. У него был такой же изгиб, как у одного из этих соблазнительных хот-догов. И я все время выла «ой, ой, ой, ой», потому что я просто... настолько... маленькая.

Я уставилась на нее.

– Клэр.

Она моргнула.

– Что?

– Ты опять несешь чушь.

Она вздохнула.

– Ох. Ооой. А на чем мы остановились?

– Ты говорила о мистере изогнутом, как хот-дог, члене.

– Нет, до того, как я начала нести чушь.

– О. Мы говорили о члене Зейна.

Клэр замерла и посмотрела за мое плечо с выражением лица, как у оленя в свете фар.

– Этот твой Зейн с идеальным пенисом... у него короткие каштановые волосы, и супер глубокие карие глаза, и линия подбородка, как Белые скалы Дувра [4] ?

Я нахмурилась.

– Дааааааааа, – протянула я, начиная врубаться в то, что она подразумевала.

– И, эм, а у него на левой руке есть по-настоящему охрененно-крутая татуировка морского котика?

– Он за моей спиной?

Его голос зазвенел в моих ушах.

– Идеальный пенис, да?

– Привет, Зейн, – выдохнула я, смущенно вспыхнув.

– Знаешь, у меня уже давно уши горят. Вы же не говорили обо мне?

Я отказалась повернуться.

– Нет. Ни слова.

Кончик его пальца коснулся моей щеки.

– Хм. Не уверен, что верю тебе, но оставлю все как есть. – Он скользнул в кабинку рядом со мной. – Не возражаешь, если я присоединюсь?

Я искоса одарила его хорошей дозой неодобрительного взгляда.

– Спрашивает он, уже присев.

Он только усмехнулся мне, подзывая проходящую мимо официантку.

– «Буллит» [5] . Чистый, пожалуйста. Двойную порцию. – Потом обратился ко мне: – Что, неужели ты собиралась сказать «нет»?

Я сделала глоток вина и обдумала варианты. В смысле, собиралась ли я сказать ему, что он не может присоединиться к нам? У меня уже кружилась голова от его запаха, смеси какого-то пряного одеколона, дыма от гриля и намека на кожу от потрепанной мотоциклетной куртки, которую он носил. Зейн даже не прикасался ко мне, а я уже сжала бедра и сидела на руке, чтобы она не ускользнула от меня и не попала куда-то на Зейна, куда-то в высшей степени неуместное для меня прикосновение на публике. Или вообще, учитывая, что я приказала себе больше не спать с ним.

Так что да, я должна была сказать ему, чтобы он убирался.

Для моего же блага.

Но я не хотела этого делать. Мне нравилось, как он заполонял весь бар, когда сидел рядом со мной, как я чувствовала себя маленькой, безопасно и надежно в его присутствии. И он действительно потрясающе пах.

Но опять же... я подумала, что бы он сделал, если бы я сказала ему уйти.

– Я имею в виду, что не видела Клэр шесть месяцев, и у нас вроде как девичник. Она здесь всего на... сколько, Клэр, два дня? – сказала я, проверяя реакцию на отказ на себе и Зейне.

Подошла официантка с виски Зейна, он передал ей двадцатку и отмахнулся от сдачи.

Его взгляд скользнул от меня к Клэр и обратно ко мне, изучая. Улыбка появилась на его губах.

– Девчачий вечер, да?

– И нет, прежде чем ты спросишь, – сказала я, – мы не пойдем домой вместе с тобой.

– Нет? – спросила Клэр, и я была на девяносто девять процентов уверена, что она просто подыгрывала, но с Клэр ты никогда не знаешь... у девушки была тайная безбашенная сторона.

– Нет, не пойдем, – настояла я.

Зейн опрокинул стакан с Буллитом, сделав большой глоток, а затем встал.

– Пф, я не участвовал в подобном дерьме с момента выпуска из ВМС США. Две девушки одновременно звучит намного веселее, чем есть на самом деле. – Он наклонился и поцеловал меня в уголок рта, а затем приложил губы к моему уху, шепча. – Кроме того, все, чего я действительно хочу, это еще раз вставить свой идеальный пенис в твою идеальную киску.

Ах. Теперь от него пахло еще и виски, если бы я поцеловала его, он был бы на вкус как этот напиток, а для меня нет ничего более пьянящего, чем вкус хорошего виски в мужском дыхании.

Стоп. Идеальная киска? Он думал, что моя киска идеальна?

Тем не менее, он уже удалялся, его узкая задница была вылеплена до художественного совершенства в паре темных джинсов. Эти длинные сильные ноги. Черт. А эта задница? Я упоминала его задницу? Что она была примерно такого же размера, формы и твердости, как пара шаров для боулинга, обернутых в джинсы?

Он подошел к бару, допивая по дороге виски. Барменом была женщина, высокая, тонкая и красивая, узкая черная майка, демонстрирующая яркий узор татуировок. Она взглянула на Зейна и почти подбежала, чтобы обслужить его, наклонившись над баром, чтобы предоставить ему хороший обзор на ее блузку и сиськи, которые были большими, искусственными и удивительными. Она хихикнула, наклонившись еще ближе, когда он что-то сказал ей. Зейн одарил ее яркой кокетливой улыбкой, подталкивая стакан в ее сторону. Бармен ответила еще одним елейным хихиканьем, взяла стакан и наполнила его совершенно абсурдным количеством Буллита. А потом, вместо того, чтобы просто сказать ему, сколько он должен, она взяла на себя труд распечатать счет... чтобы, очевидно, могла написать на нем свой номер.

Ублюдок даже не старался, а она уже из кожи вон лезла, чтобы его подцепить.

Зейн оплатил счет, в очередной раз не обременившись сдачей. Взял счет, на котором она написала свой номер, спрятал его в руке, отошел от бара и направился в угол, откуда все еще мог видеть меня, но, очевидно, не смотрел. Я могла видеть его через плечо Клэр. Боже, каков ублюдок. Он просто стоял там, выглядя сексуально, потягивая виски и играя со счетом от горячей барменши.

Я задала вопрос, чтобы заставить Клэр разговаривать, и она как поезд без тормозов, радостно болтала о ее новой работе, как не напряженно и весело работалось, как у них было то, что она назвала библиотекой спасенных котов, где можно было оплатить кошку, чтобы та тусовалась на вашем столе весь день, и как каждая кошка приходила со своей собственной коробкой, в которую они пытались поместиться. Это звучало потрясающе, но на самом деле я не слушала. У нас с Клэр было полное взаимопонимание, когда она просто давала свободу своему рту, а я слушала только вполовину, пока смотрела на людей. Ей не нужно было, чтобы я отвечала, ей просто нужен был кто-то, кто позволил бы ей говорить, а мне нужен был кто-то, кто понимал бы, что мне нравится быть рядом с человеком, которому я доверяю, не разговаривая все чертово время. Таким образом, наше соглашение работало на нас обоих.

И в данном конкретном случае наша договоренность позволила мне кивать в нужное время и слушать Клэр вполуха, в то время как я сосредоточила все свое внимание на Зейне. На то, как его руки натягивали рукава кожаной куртки, на то, как белая футболка прилипла к талии и намекала на пресс, как у супергероя, который, как я знала, был под ней. И на то, как все, что ему нужно было сделать, так это стоять там, и женщины просто стекались к нему толпами, одна за другой, а иногда и парами... и в один момент даже целый девичник сгрудился вокруг него, касаясь его груди и хихикая, давая ему свои телефонные номера на оторванных листках бумаги.

Я заметила, что он никогда не прикасался к ним в ответ, и никогда не улыбался им медленной знойной улыбкой с полуопущенными веками, которую он подарил мне при нашей первой встрече. Эти девочки получили версию Зейна, которая мне, честно говоря, не очень нравилась. Он подарил им ухмылку, показывая им белые зубы, в глазах его не было тепла, и он прислонился к углу, потягивая виски, будто у него была целая ночь и никаких планов, он слушал, кивал, и, очевидно, не обращал на них никакого внимания.

Потому что все его внимание было на мне.

Он смотрел на меня с намеком на тайное веселье каждый раз, когда получал еще один номер телефона, и засовывал эти бумажки в задний карман джинсов, и, в конце концов, девушка или девушки уходили с просто смехотворным количеством брошенных тоскливых взглядов.

И я не могла отделаться от мысли, что если бы эти девушки точно знали, как он великолепен в постели, насколько велик его член, и насколько восхитителен его пресс на самом деле, они бы гораздо больше старались получить ту улыбку, которую получила я, ту, которая обещала долгую ночь жесткого и грязного траха.

Обещание, которое он, безусловно, выполнил.

И тут мое воображение разыгралось с фантазиями о том, что бы мы делали вместе, если бы я была настолько глупа, чтобы позволить ему увести меня с собой.

В конце концов, Клэр выдохлась, и поток болтовни прекратился. Что я не сразу заметила, в то время как Зейн потягивал Буллит и смотрел на меня через ободок стакана, излучая секс одним лишь взглядом.

– Подруга, ты завелась, – сказала Клэр.

Это привлекло мое внимание.

– Что ты имеешь в виду?

Она с отвращением помахала мне рукой.

– Вы. Я не пропустила то, как вы с Зейном трахали друг друга глазами все это время.

– Мы не трахаем друг друга глазами, – запротестовал я.

Клэр фыркнула.

– Сучка, пожалуйста. Если бы ты могла забеременеть от траха глазами, ты бы залетела уже в девятый раз.

Я допила второй бокал вина.

– Хорошо, хорошо, мы трахаемся глазами. Ну и что?

– Так почему бы тебе не увести его обратно в отель и не трахнуть по-настоящему?

– Я уже сделала это у него дома, но ты понимаешь, о чем я.

– Ну и что?

Я бросила на нее взгляд, который говорил, что ответ должен был быть ослепительно очевидным.

– Итак... одна поездка на клиента, помнишь? Вот как мы поступаем. Чтобы защитить наши сердца?

Клэр на мгновение замолчала, что было для нее нехарактерно.

– В последнее время мне это начинает надоедать. Я просто... уже не так заинтересована в бесконечном параде парней, как раньше. Я не знаю, в чем причина, переезд в Сиэтл или взросление, или что, ну... я начинаю думать о том, чтобы завести парня.

Я уставилась на нее, хлопая глазами.

– Завести себе парня? Типа, «давно живешь, ворчишь, пукаешь и забываешь опустить стульчак» бойфренда?

Она пожала плечами.

– Да. Почему бы и нет? Мне одиноко ночью в квартире. Было бы здорово, если бы кто-то был со мной в постели, понимаешь? Я имею в виду, действительно, как трудно может быть втрескаться в парня?

Я засмеялась.

– Клэр. Что ты собираешься делать: пойти в магазин бойфрендов и выбрать себе одного? Взять немного еды для бойфренда и тренировочные площадки для бойфренда? Может, красивый цветочный принт на ошейник и поводок для бойфренда?

Ее мимика... вытянулась в утвердительном ответе.

– Да, почти что. За исключением того, что если кто и собирался носить ошейник и поводок, то это я.

Я издала недоверчивый смешок.

– Клэр!

– Что? Мне нравится время от времени, когда надо мной доминируют... ну и что? Прикольно притворяться полностью покорной.

– Знаю, тебе нравилось, когда тебя шлепают, но, черт возьми, Клэр. Я понятия не имела.

Она пожала плечами, слегка покраснев.

– Я делала это, только когда тебя не было рядом.

– Почему?

Клэр снова пожала плечами.

– Мне было неловко. Думала, ты подумаешь, что я ненормальная или типа того.

Я взяла ее руки в свои.

– С каких это пор я так осуждаю?

Клэр пожала плечами уже в третий раз.

– Дело не в том, будто я думала, что ты осудишь, просто тебе нравится все... ванильное.

Я не смогла ответить сразу.

– Ванильное?

Она кивнула.

– Да. Ты вообще не увлекаешься какими-то извращениями. Ты когда-нибудь позволяла парню связать себя? Или отшлепать? Или завязать глаза? И это все еще довольно ванильно по сравнению с некоторыми вещами, которые несколько парней попросили меня сделать, но для тебя? Тебе нравятся пресные парни. Милые, сексуальные, веселые и пресные.

Я почувствовала укол боли и не могла удержаться от того, чтобы не уколоть ее в ответ.

– И раз уж мы заговорили об этом, тебе действительно нравится грубый секс, или тебе просто нравится грубо, потому что это не дает парням привязаться к тебе настоящей?

Клэр вздохнула, поджав губы, и нахмурилась.

– Черт, девочка, наносишь роковой удар, да? – Она отвернулась от меня. – Мне нравится грубо, потому что это то, что мне нравится, хорошо? Это настоящая я, просто... не вся настоящая я.

Я пренебрежительно фыркнула.

– Можешь валять дурака, если хочешь, но ты не сможешь обмануть меня. – Я одним глотком допила оставшееся в бокале вино.

– И ты, кстати, ошибаешься, что мне нравятся пресные парни.

– Да, Мара, тебе очень нравятся пресные парни. Самые пресные. В них нет ничего плохого, они просто... так себе. Ничего особенного.

– Вау. Я и понятия не имела, что ты так думаешь.

Она протянула руку и сильно дернула меня за прядь волос.

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

– Да. – Я шлепнула ее по руке. – И я люблю тебя.

– Но я думаю, что ты выбираешь их нарочно.

– С чего бы это?

Когда подошла официантка, Клэр заказала нам еще вина, а потом повернулась ко мне.

– Я не знаю. Мы на самом деле не говорим о том, что делали в армии, и мы, конечно, не говорим о нашей жизни до армии. Так что я не знаю. Но тебе нравятся пресные парни, и ты никогда не позволяешь им узнать себя, особенно если это интересный парень..., – она ткнула пальцем за свое плечо. – Как Зейн Бэдд, его величество великолепный пенис.

– Я чувствую себя преданной, Клэр, – сказала я. – Сначала ты уходишь, срывая армейские ботинки. Затем красишь волосы в розовый цвет. Потом говоришь о том, чтобы завести парня... а теперь, что мне нравятся скучные парни, и намекаешь на то, что я боюсь близости.

– Я просто...

Но я не закончила мысль и продолжила говорить.

– А когда ты в последний раз позволяла парню приблизиться к настоящей тебе?

– Помнишь Брайана Марча?

Я кивнула.

– Высокий, супер тощий, с длинной козлиной бородкой, странный вкус в кино?

– Да, он.

Я пожала плечами.

– Знаю, что ты переспала с ним пару раз.

– Попробуй два раза в месяц в течение полутора лет. Он был тем, из-за кого я влилась в легкую версию рабства.

– Итак, ты и он…

– Я встречалась с ним в его квартире после работы каждую вторую среду, и мы занимались сексом. Он связывал меня, шлепал меня, завязывал глаза и дразнил меня кубиками льда, и перьями, и фаллоимитаторами, а я отсасывала ему, потом мы трахались. Было очень страстно.

– У тебя была куча других парней каждые выходные.

Она снова начала потягивала вино, когда его принесли.

– Да, ну как бы, у нас было соглашение. Мы не придерживались моногамии, а просто использовали друг друга, чтобы выпустить ту сторону нашей сексуальности, которую обычно не могли показать другим людям, с которыми встречались или что-то еще.

Я покачала головой.

– Чувствую, что есть еще одна Клэр, о которой я даже не знала.

– Не то чтобы я супер-шпион, живущий двойной жизнью. Просто делала кое-что, чем не делилась с тобой.

– Потому что думала, что я буду осуждать тебя за подобное.

Она замялась, а затем опустила взгляд на стол.

– Да, в некотором роде.

– Почему?

– Полагаю... мне просто казалось, что ты не поймешь.

Я попыталась представить, как бы отреагировала, если бы она сказала мне это, когда мы были соседками по комнате. И мне совсем не понравился ответ.

– Я нехороший человек, не так ли? Типа, я дерьмовый друг.

Клэр рассмеялась и покачала головой.

– Ты лучшая подруга, тупица. И ты удивительный человек. Ты просто... – Она замолчала, нахмурившись. – Ты должна открыть свой разум шире. Тебе нужно понять, почему ты не позволяешь парням даже подружиться с собой, почему ты не занимаешься сексом с одним и тем же парнем дважды, не говоря уже о том, чтобы встречаться с кем-то.

– Ты уже с кем-нибудь встречалась?

Она кивнула.

– Ага. Есть один программист, где я работаю. Мы ходили на свидания несколько раз. Ничего серьезного. Просто... ну, знаешь, немного прощупать почву и проверить всю эту идею насчет свиданий.

– И на что это похоже?

– Что? Встречаться? – Я кивнула, и она откинулась на спинку стула, взбалтывая вино в бокале. – Честно говоря, это весело. Есть что-то в том, чтобы позволить парню заехать за тобой, пригласить на ужин и просто... поговорить. Ходить везде, делать всякое. На днях мы с Гейбом пошли в «Пайк Плейс» и просто гуляли и разговаривали. Это было так весело. Имею в виду, нет никаких ожиданий ни для одного из нас. Я сказала ему, когда он впервые пригласил меня на свидание, что я не из тех, кто встречается, и что не ищу этого. Гейб ответил, что это нормально, он тоже. Он просто хотел провести со мной время, потому что считал меня клевой. Это... это приятное чувство, Мара. Кто-то, кто любит меня за мою индивидуальность? И ему на самом деле просто нравится, какая я есть? Это лучше, чем секс в извращенном смысле. Я имею в виду, у меня даже не было секса с этим парнем, и я не уверена, что займусь.

Я отпрянула.

– Погоди, ты встречаешься с парнем, с которым работаешь, что само по себе странно, и не планируешь с ним переспать?

Клэр кивнула.

– Во-первых, мы не работаем вместе, просто в одной компании. Он в совершенно другом отделе, на другом этаже. Вообще-то, мы встретились в лифте. И да, я подхожу к этому свиданию как к эксперименту, верно? Например, что произойдет, если я вольюсь во все это, ничего не ожидая? Если позволю всему развиваться своим чередом, не обязательно ожидая секса, второго свидания или чего-то еще, просто... делать это шаг за шагом? И мне это нравится. Это что-то новое.

– Нет, свидания – это по-старому, просто мы странные.

Она указала на меня.

– На самом деле я думаю, что все наоборот. Я имею в виду, может быть, двадцать лет назад ты и я, то, как мы подходим к сексу и отношениям, десять или двадцать лет назад мы были бы странными, мы были бы шлюхами, а для некоторых людей мы, вероятно, все еще ими являемся. Но я думаю, что то, что мы делаем, становится более распространенным, чем ты думаешь, как среди мужчин, так и среди женщин. И я думаю, что консервативные знакомства, которые я пробую завести, на самом деле становятся все более и более необычными.

– И что все это должно для меня означать? – спросила я, все еще взбалтывая вино и, наконец, отпивая его.

Я не хотела быть пьяной, или даже очень пьяной, потому что, если я позволю слишком большому количеству алкоголя взять верх, то не смогу принимать разумные осознанные решения, когда дело дойдет до Зейна. И если я собиралась изменить свою жизнь ради парня, то не хотела, чтобы это было из-за пьяной Мары.

– Я не собираюсь говорить тебе, что делать со своей жизнью. Ты моя лучшая подруга и всегда ею будешь, так что я чувствую себя обязанной бросить бомбы правды, когда чувствую, что они тебе нужны. – Она снова наклонилась вперед, окидывая меня взглядом серьезной Клэр. – Но вот что я скажу просто для справки: я никогда не видела, чтобы ты засматривалась на такого парня, как Зейн. Ты вся светишься из-за него, Мара. Для тебя это необычно. Помнишь, как ты, наконец-то, заполучила того сексуального хипстер-баристу из кафе рядом с квартирой, чтобы переспать с ним? Ты сказала, что это был самый жаркий секс в твоей жизни, но даже тогда у тебя не было проблем, чтобы бросить его, как прошлогоднюю сумочку.

Ты рассказала мне все, каждую деталь, но ты не восторгалась. Ты просто делилась приятным опытом. Этот парень? Зейн? Ты восторгаешься им, но до сих пор абсолютно ничего не рассказала, кроме того, что он великолепен и у него большой член, и, милая, только с одного взгляда на него я могла бы сказать это тебе. Выпуклость в его джинсах такая чертовски большая, что это по-глупому очевидно. Но, большой член сам по себе не является исключительным, не так ли? Помнишь того сантехника, с которым ты спала прошлой зимой?

Я кивнула, изображая на лице испуг.

– Честно говоря, это был самый большой член, который я когда-либо видела в жизни. Я правда не знаю, как он поместил все это в штаны. На самом деле, члена было слишком много. Например, потребовался час, чтобы добраться от головки до основания. Казалось, что в мою крошечную киску пыталась поместиться целая Эйфелева башня.

– Именно об этом я и говорю. Если бы все крутилось только вокруг размера члена, ты бы еще тогда взяла Длинного Джона-водопроводчика на вторую поездку на его Монументе Вашингтон [6] . Но ты этого не сделала. А он был хорош собой, не так ли? Например, лицом?

Я пожала плечами.

– Да, он был сексуальным. Его звали Эрик, и он был действительно классным парнем.

– Но ты больше никогда его не видела, никогда с ним не разговаривала и уж точно никогда не спала с ним во второй раз. – Клэр постучала пальцами по столу. – Так что, если дело не только в горячем сексе и не только в большом члене, тогда есть что-то еще в Зейне, что тебя привлекает.

Я бросила взгляд на Зейна, который достал свой телефон и просматривал какой-то канал.

– Я ненавижу тебя, – сказала я Клэр.

Она вскинула руки, показывая гангстерские жесты, поджав губы и кивая головой.

– Совершенно верно! Что теперь, сучка? Малышка Клэр одержала победу, сбросив ядерные бомбы, напичканные правдой как профессионал.

Я ударила ладонью по лбу и застонала.

– Ты адский задрот, Клэр. Клянусь Богом.

– Эм, ну привет, компьютерный задрот? Это было бы предательством для моего вида, если бы я не была откровенным ботаником.

– Ну, если это так, то ты вносишь огромный вклад в репутацию своего народа.

Она наклонилась над столом и обняла меня.

– Правда, Мара. Я люблю тебя и действительно надеюсь, что ты сделаешь себе одолжение: дашь парню шанс. Ты можешь сама себя удивить. – Она встала, допив при этом вино. – Теперь извини меня, на горизонте красавчик возле уборных, а я достаточно выпила, чтобы быстрый перепих в туалете казался занятной идеей.

– Эм, что? – спросила я, но Клэр уже ушла.

Я наблюдала, как она направилась к уборным, рыжеволосый симпатичный парень уже собирался войти в мужской туалет. Но прежде чем он вошел в зал, подошла Клэр и, приподнявшись на цыпочки, что-то прошептала ему на ухо. Глаза парня округлились и он ответил что-то наподобие «Серьезно?»... Клэр кивнула в ответ, ее ладонь обхватила его мужское достоинство, а пальцы ласково пробежались по члену. Парень оглянулся вокруг и затащил Клэр в мужской туалет.

Ха. Девчонка была настоящей ходячей бомбой. Даже я не позволяла себе случайной связи с парнем в туалете бара. Но как бы то ни было, Клэр всегда поступала так, как ей хотелось, в собственной странной манере.

Я вздохнула, тряхнув головой на выходки своей подруги, и встала. Зейн все еще был в окружении своих почитателей в углу, попивая тот же стакан виски. Он выпрямился, когда я подошла.

– Неужели твоя подружка правда собирается трахнуть парня в туалете? – спросил он, когда я подошла к нему довольно близко.

Я утвердительно кивнула.

– Похоже на то. – Я рассматривала его. – Нет. Даже и не подумывай об этом.

Зейн рассмеялся.

– Сладенькая, общественный туалет не пережил бы то, что я хочу сделать с тобой.

Мои щеки залились румянцем, и я почувствовала, что колени ослабли.

– Да неужели?

Он наклонился ко мне, положив руку на мое бедро.

– Вчера вечером мы оба были немного подшофе, – прошептал он мне на ухо. – Все было неловко. Я был слишком перевозбужден и выбит из колеи.

Я отхлебнула немного вина, выдержав небольшую паузу.

– И что же помешало твоей игре?

– Могу лучше, клянусь. Ты не пожалеешь об этом, – сказал он лукаво, зная, как и я, что секс прошлой ночью был самым жарким.

Я отвернулась, ужесточая свой взгляд и голос.

– А как насчет той горячей барменши? Она выглядела так, будто готова была отсосать тебе прямо на стойке бара.

– Пф. Она ничего так... хотя в ней много силикона. В этом нет ничего плохого, но я предпочитаю более естественные формы. – Он почти случайно провел пальцем по моей груди. – Как эти, например.

Я взглянула на его большой палец и на свою грудь.

– Да, силикона там нет.

– Мне это прекрасно известно. Я очень... хорошо познакомился с этими красотками вчера вечером. – Он снова улыбнулся этой своей медленной, ленивой, возбуждающей и голодной улыбкой. – Я использовал на них свой собственный тест на покачивание.

– Неужели? – Я вздохнула, вспомнив, о чем именно он говорит. – И на что был похож этот твой тест?

Он заметил мою уловку и подыграл мне.

– Разве ты не помнишь? – Зейн наклонился ближе, чтобы снова прошептать мне на ухо. – Я закинул твои ноги себе на плечи и трахал тебя так сильно, что твои груди прыгали из стороны в сторону. Силикон не подпрыгивает так, как твои сиськи. Так что это было стопроцентно естественное покачивание.

– Ах, – сказала я и глотнула еще вина. – То испытание.

Зейн укусил меня за мочку уха, его рука на моей талии притянула меня достаточно близко, чтобы я могла чувствовать, как его стояк выпирает в джинсах.

– Знаешь, чем бы я на самом деле хотел заняться?

Я подняла свой бокал.

– Принести мне еще вина?

– Нет, больше никакого вина, – сказал он, забирая у меня бокал и ставя его на стойку у своего локтя. – Что мне действительно понравится, так это видеть тебя на коленях передо мной, позволяя трахать эти сиськи. – Он сжал одну мою грудь через рубашку и прижался ко мне.

– Правда?

У меня кончились остроумные ответы, и мне пришлось прибегнуть вопросам в задыхающемся заманивающем шепоте, как у дам легкого поведения.

– Единственный способ, который сделает твои сиськи еще сексуальнее – моя сперма покрывающая каждый их миллиметр. Твой рот. Твой подбородок. – Затем он прикусил мою нижнюю губу, уставившись на меня сверху. – Твой живот. И твою сочную задницу также.

Черт. Моя киска пульсировала, а руки дрожали.

– Ты хочешь окрасить меня в белый цвет своей спермой, судя по тому, что ты рассказываешь.

– В значительной степени. – Его рука, прежде лежавшая на моем бедре, двинулась к моей заднице. – А потом я вымою тебя в душе, чтобы снова испачкать.

Я пыталась прорваться сквозь туман вожделения, который он создал внутри меня, в поисках той решимости, которая была у меня в течение тридцати секунд, то количество времени, которое потребовалось, чтобы дойти от кабинки до этого угла. За эти тридцать секунд у меня появилась идея. Глупая, сумасшедшая, обреченная на провал идея. Тем не менее... она была достаточно безумной даже для меня, так что я была готова спросить Зейна, что он думает об этом. А потом он начал говорить мне пошлости, и я потеряла ход мыслей.

Я прижалась лбом к его груди и сосредоточилась на дыхании сквозь бушующий пожар, которым было мое неконтролируемое либидо. Его рука исследовала мою задницу в джинсах, что затрудняло ясное мышление, потому что мне очень, очень нравилось, как он ее касался.

Я потянулась назад, схватила его руку и положила ее на свое бедро.

– Тише парень, я думаю.

Он вопросительно склонил голову набок.

– На счет чего?

Я успокоила гормоны и посмотрела на него.

– О том, о чем хотела бы с тобой поговорить. Но думаю, нам нужно перебраться куда-нибудь, где потише.

Я подняла руку, чтобы остановить пошлый комментарий, который, как я знала, должен был вырваться из него.

– Нет, не мой отель или твою квартиру. Туда, где людно, но тихо.

Он почесал подбородок кончиками пальцев, издавая царапающий звук по щетине.

– Хм. Звучит интригующе. Возможно, я знаю одно место.